Текст книги "Анатомия соблазнения – 2: я – пикапер. Роман"

Глава 3

Так как наш отдых начал плавно подходить к концу, мы решили поехать вместе с компанией русских ребят и девчонок за покупками на Old Market, один из самых старых районов города.

От посещения этого места у меня осталось смешанное впечатление. Да, товаров много, есть из чего выбрать. Но парадокс в том, что делать осознанные покупки мешают сами продавцы. Назойливые, приставучие, хитрые, беспардонные… Вот, пожалуй, некоторые из эпитетов, которыми их можно охарактеризовать. Цены на свои товары арабы берут с потолка, и они неоправданно завышены в несколько раз. Англичане, немцы, скандинавы и прочие цивилизованные европейцы будут вежливо улыбаться, мяться, стесняться и, в конце концов, заплатят ту сумму, которую им озвучили. Редко когда торгуются. С русскими другая история.

Удостоверившись в том, что с ценами обстоит полный бардак, мы выработали для себя простой, но очень эффективный способ совершения покупок в местных условиях. Выбираешь товар, который тебе нравится, мысленно решаешь для себя, сколько денег ты готов за него отдать и спокойно называешь свою цену. Лицо продавца после этого, как правило, вытягивается от удивления и возмущения, а глаза округляются и становятся размером с монеты по одному фунту. Это понятно, ведь ты срезал первоначальный ценник втрое (а может, и вчетверо). Если он тебе не уступает – разворачиваешься и уходишь. Поражённый такой наглостью и бесцеремонностью, он бежит за тобой несколько десятков метров, выкрикивая цифры в порядке их понижения и, вконец обессилив, соглашается на твои условия и отдаёт вещь, бурно сокрушаясь по этому поводу и называя тебя «бандитом» и «мафией». Но самое странное – я понял, что арабам нравится такая игра, ловят они кайф от этого процесса.

Когда я шёл в группе русскоязычных парней и девчонок по улицам Старого Рынка, зазывалы не упускали возможности крикнуть мне «Ciao, Luca! Come stai?1717
  Привет, Лука! Как дела? (ит.)


[Закрыть]»  Как я ни притворялся русским, моя итальянская внешность меня часто выдавала. Однако мне всё-таки удавалось сбивать египтян с толку, когда я начинал разговаривать с ними: они не понимали, почему я общаюсь на хорошем русском, в то время как наружность у меня явно неславянская. На вопрос, откуда я, я неизменно отвечал, что из Москвы. Им ничего не оставалось, как принимать это и относиться ко мне соответствующе. Представляться итальянцем при общении с торгашами было невыгодно, так как цена на всё для меня сразу же возрастала, ведь мои земляки на отдыхе все такие пафосные, манерные и особо не торгуются, поэтому за тот же товар в среднем платят больше, чем русские.

Пока мы ждали Деймона на центральной площади Старого Рынка (он выторговывал какую-то хрень в одной из лавок), на сцене, предназначенной для городских шоу-программ, арапчонок показывал леденящие кровь трюки с телом полуживого питона, обколотого транквилизаторами, и парочкой беззубых кобр. Внезапно зазвонил мой телефон. На дисплее появилось имя Поля Дюбуа. «Чёрт возьми, этого ещё не хватало», – подумал я. Звонок регионального директора был очень некстати, но я был обязан ответить на него.

Старина Дюбуа хотел, чтобы я явился завтра утром в офис филиала для участия в совещании. Так как физически этого я сделать не мог, то мне пришлось соврать ему во имя своего же спасения, что я серьёзно болен простудой и уже второй день не выхожу из дома. Причём я на ходу заскочил в какое-то кафе, чтобы было понятно, что я нахожусь в помещении. Так как брать больничный у нас в компании считалось не комильфо, то Дюбуа спокойно воспринял информацию о моём самолечении, пожелал мне скорейшего выздоровления и попросил явиться к нему, как только я почувствую себя лучше.

Я понимал, что хожу по лезвию бритвы. Если бы кто-то из московского офиса, а тем более из итальянского (!) узнал, где я сейчас нахожусь, то я вылетел бы с работы в один момент.

Я уже упоминал, что лучше воздержаться от конфликтов с арабами. Хотя иногда можно и отстоять свою точку зрения, если те борзеют. В день отъезда с нами произошёл вот какой инцидент.

Отель предоставлял своим гостям жёлто-белые полосатые пляжные полотенца. Их можно было получить в пунктах, расположенных у бассейнов и на самом пляже. Даёшь специальную пластиковую карточку (towel card), которую тебе выдают ещё при заселении, и получаешь в обмен на неё полотенце. Уходишь с пляжа – возвращаешь полотенце и получаешь назад свою карточку. При выезде из отеля карточку необходимо сдать. Если ты её не возвращаешь – с тебя штраф двадцать евро.

Так вот. В первое же утро, когда мы с Деймоном выдвинулись на пляж и занимались там съёмом, у меня его кто-то украл. В итоге весь отдых я пользовался стандартным белым махровым полотенцем, которое брал с собой на пляж из номера.

В момент выезда из отеля мы с Деймоном поступили следующим образом. Разумеется, отдавать двадцать евро ни за что ни про что не хотелось. Тем более я хорошо потратился на рынке и к концу отдыха был на мели. Я постарался незаметно (насколько это было возможно) просочиться с чемоданом и сумкой через центральный выход на улицу, поймал такси, загрузил вещи в багажник и ждал Деймона, чтобы ехать в аэропорт.

Честно говоря, вышли мы поздновато – поздно встали, долго собирались плюс задержались на завтраке. До вылета оставалось всего полтора часа. Деймон должен был выйти со своим чемоданчиком на колёсиках из отеля вслед за мной пять минут спустя. Беда в том, что на выходе его заметили и потребовали оформить выезд из гостиницы в установленном порядке. Он проигнорировал их требования и как шёл к машине, которая стояла поодаль (я уже махал ему рукой), так и пошёл дальше. Единственное, что он сделал, – это отдал на ходу служащему ключ от номера и единственную карточку на получение полотенца вместо положенных двух. Служащий окрикнул охранников гостиницы, и они втроём настигли Деймона практически у такси, не давая сесть и уехать.

Я вышел из машины. Начались разборки. Эти мудаки хотели двадцать евро за отсутствие одной из карточек. Как мы им ни объясняли, что полотенце было украдено – всё без толку. В прошлой жизни я бы покорно заплатил эту сумму как правильный, порядочный и законопослушный гражданин Евросоюза. Сейчас же я был другим человеком. Вдобавок сугубо потребительское отношение арабов к нам, европейцам, напрягало меня в течение всей поездки, и эта история с полотенцем стала последней каплей.

Перепробовав ругательства на нескольких европейских языках, Деймон перестал утруждать себя и перешёл полностью на русский:

– Руку свою убери, чучело! – он резко оттолкнул от себя охранника и попытался сесть в машину. Но тот всё равно блокировал ему проход вместе со своим напарником. Деймон грубо схватил его за рубашку, лишив нескольких пуговиц… Потасовка, возмущённые возгласы, белые парни, спорящие с местными посреди улицы – всё это начало привлекать внимание посторонних. Уже через пять минут я обнаружил нас окружёнными толпой зевак и бездельников. Причём продолжали подтягиваться новые, чтобы узнать, в чём дело. Обстановка накалялась, уже пару раз прозвучало слово police. Обливаясь пóтом под палящим солнцем, я посмотрел на часы – до вылета оставался один час и пять минут. Всё – овчинка больше не стоила выделки. Мы сделали всё, что могли. Теперь нужно было реально сваливать. Не хватало ещё самолёт пропустить из-за этих придурков.

Я почти что силой отвёл в сторону служащего, из-за которого всё началось. Очень доходчиво на чистейшем английском объяснил ему сложившуюся ситуацию с самолётом, сказал, что потратил все деньги за время отдыха и что у меня остались только десять евро. Учитывая степень изношенности полотенца, которым я не пользовался вообще и которое у меня было украдено самым наглым образом, денег, которые я предлагаю, должно с лихвой хватить, чтобы компенсировать материальный ущерб отелю. Также я добавил, что если мы сейчас по его вине опоздаем на самолёт, то я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы это был последний рабочий день в его карьере, и компенсировать ущерб нам обоим уже будет он. В общем, я перевернул ситуацию и поставил его перед выбором. Почесав голову, он с невесёлым выражением лица взял купюру, повертел её в руках, что-то крикнул охранникам, и они отпустили Деймона. Мы быстро запрыгнули в машину и умчались на всех скоростях.

В общем, мораль сей басни такова, что если вы считаете себя правыми, умейте отстоять свою позицию. И… всегда торгуйтесь! Арабы любят это.

3. Часть третья
Шах и мат

Глава 1

Короткие тёмно-русые волосы, красивый мужской профиль, сильные руки… Деймон стоит в майке у окна и смотрит на зимний город-гигант: высотки, дорожные развязки с мчащимися по ним машинами, бегущие по своим делам люди, дымящие трубы заводов, бледно-голубое небо, изрезанное следами самолётов… Я знаю, что ему не нравится Москва: «Не мой это город… Это вообще ничей город. Здесь можно только работать и зарабатывать деньги. Больше ни на что он не годится».

Несколько раз я предлагал ему переехать сюда жить. Я мог запросто устроить его к нам в офис, мог организовать ему съёмную квартиру за счёт компании, мог оформить его на любой из наших проектов в РФ, если бы он только захотел. Но он ничего этого не желал. «Я больше не буду офисным рабом. Ни за какие деньги. И на северах я гнить не собираюсь», – сказал он, как отрезал, и я больше не донимал его своими сомнительными предложениями. Да, вот так. Я по-прежнему продавал себя, а для него вся эта возня, связанная с выживанием и зарабатыванием, уже не имела никакого значения.

Я смотрю на Деймона и не понимаю, как у него сформировалось такое мировоззрение, такая картина мира. Он, конечно, уникален. Парень, который, где бы ни появлялся, мог дестабилизировать хорошо выстроенную и исправно работающую структуру, ставил под сомнение информацию для общего потребления, обесценивал дутые ценности, говорил вслух то, что думал, и всегда имел на всё свою точку зрения. Сколько на моей памяти было разборок и выяснений отношений с ментами, клерками, разного рода персоналом!..

Я с ухмылкой вспоминаю, как в Южно-Сахалинске в одном кафе нам принесли заказ – кольца кальмаров ненормального тёмно-коричневого цвета, пережаренные в прогорклом масле. Я, как кулинар, сразу отметил несъедобность блюда и указал на это Деймону. Да, оно было красиво оформлено, с лимоном, зеленью и соусом, но мы сошлись во мнении, что есть это нельзя. С нами за столом сидели три девчонки, наши новые знакомые. Нисколько не заботясь, что о нём подумают, Деймон подозвал официанта и высказал ему претензии. Я его поддержал.

Официант, выслушав лекцию о вреде канцерогенов, всё-таки попытался доказать нам, что, съев это, мы не умрём, но, проиграв, забрал тарелку и ушёл на кухню сообщить плохие новости повару. Одна из девушек, самая красивая, тем временем упрекнула Деймона в том, что тот занимается ерундой и устраивает конфликт на пустом месте.

– Послушай, – сказал он серьёзным тоном, – если мы заказываем кальмаров в панировке, а вместо этого нам приносят говно на лопате, то лично ты можешь его есть, а я этого делать не собираюсь. Я предпочитаю вернуть его с пояснительной запиской, не говоря уже о том, чтобы платить за это.

Она, недовольная, хмыкнула, но поняла, что спорить бесполезно. Конечно, это была борьба убеждений. Деймон просто верил, что всё так и должно быть, в то время как другие сомневались в своей правоте. Через двадцать минут официант принёс новых светло-золотистых кальмаров, аппетитно пахнущих и привлекательных для глаз и желудка. Вот так.

Вообще, наблюдая в нём да и во всех русских людях присущее им чувство справедливости и стремление отстаивать правду, я всё больше понимаю, насколько итальянский народ забит и «кастрирован»…

И если Деймон в настоящее время был относительно свободен в своих мыслях и действиях, то мне же пока ещё приходилось подстраиваться под чужие правила и ценности.

На следующее утро по возвращении в Москву я первым делом помчался в офис к региональному директору. По текущим вопросам я владел всей информацией, потому что исправно контролировал рабочий процесс из Шарма. Ничего особенного за это время не произошло, но мне нужно было показаться директору на глаза, так как я пропустил плановое совещание.

Поль принял меня хорошо и в первую очередь поинтересовался, как я себя чувствую. Я заверил его, что сейчас мне намного лучше. Мы обсудили некоторые рабочие моменты, выпили по чашке кофе, и я уже было направился на выход, как он вдруг спросил меня:

– Пьерпáоло, где вы так загорели? Вы просто весь чёрный.

Я растерялся от неожиданности. Предательский загар… Как я ни прятался всю неделю под панамами и пляжными зонтиками, безжалостное солнце Синайской пустыни сделало своё дело. Я не рассчитывал, что старина Дюбуа, постоянно сосредоточенный на схемах и цифрах, обратит внимание на цвет моей кожи.

– А… Это?.. – замялся я. – Это… На первом этаже моего дома расположен солярий. Довольно удобно… – наконец нашёлся я. – Я хожу туда три раза в неделю. Сам удивляюсь, как искусственный загар может так удачно ложиться. Все говорят, что выглядит, как натуральный.

Мой ответ его вполне удовлетворил и я, попрощавшись, с облегчением вышел из кабинета.

В тот же день я решил возобновить ранее начатую игру и напомнил Алине о себе, сделав свой ход. Подобные перерывы в общении нужны, чтобы переключить своё внимание на нечто другое и тем самым занизить важность конкретной женщины или ситуации.

Пьер: Привет! Как поживаешь? Пока не получается увидеться. Летал в командировку в Милан. Но я думаю, что скоро наша историческая встреча произойдёт :) Расскажи мне пока про себя.

GoldenGirl: Привет, Пьер! Рада слышать. Уже даже соскучилась :)

Я окончила музыкальную школу по классу фортепиано. Занималась вокалом (широкий диапазон), танцами, спортивной гимнастикой (хорошая растяжка).

Ох, Милан! Италия!.. Высокая мода и дизайн, романтические песни о любви… Итальянская речь мне ласкает слух, и поэтому я учу этот язык уже больше года. Хотела бы заработать 10 тыс. $, чтобы… Ну, да ладно, и так уже много рассказала о себе :)

Блин, вроде бы хорошая образованная девушка. Не из подворотни вылезла, по крайней мере. Зачем страдать хернёй и предлагать себя, как проститутку? Почему все красавицы стремятся продать себя? Почему? Что за дурацкие установки получают эти девчонки? Так нельзя… Это больное общество.

Пьер: Привет, отправил тебе фото одной из моих квартир. Как тебе?

GoldenGirl: Мне понравился дизайн твоей квартиры. Со вкусом подобраны цвета. Тёплые и приятные. Она находится в Милане или в Москве? Что это за светящееся здание вдалеке, которое видно из окна?

Пьер: Нет, эта находится в Вероне. А здание, что видно из окна, – одна из башен замка Кастельвеккио.

GoldenGirl: Пьер, сегодня вечером показ в ГУМе у Джорджиа Армани! Ты будешь там? Ты с ним знаком?

Пьер: Неа, лично не знаю, но был пару раз на его мероприятиях. Зато знаком с Кавалли, часто общаемся.

Я несу полный бред, а она покупается, как дурочка. Разумеется, я не знаю никаких Кавалли и Армани. И квартир у меня тоже никаких нет. Есть только комната в доме моих родителей в маленьком провинциальном городке.

GoldenGirl: Вау! Я восхищаюсь его коллекциями. Конечно, Роберто Кавалли очень известный дизайнер. Я слышала, у него даже есть свой вертолёт. О чём ты с ним общался? А его жена – Ева Мария Дюрингер – в 1977 году завоевала титул «Мисс Австрия», а потом титул «Мисс Вселенная». Я знаю, что Мадонна, Дженнифер Лопез, Виктория Бекхэм, Шакира, Кэтрин Зета Джонс являются большими поклонницами его коллекции. В России его одежда тоже популярна. В Москве есть бутик… Как проходят у тебя дни? Чем занимаешься?

Про себя я, конечно, посмеялся над этой информацией, скопированной из «Википедии» и ловко подсунутой мне.

Пьер: Ну, я вижу, ты много про этих людей знаешь, несмотря на твой юный возраст :) У меня вышло случайно, был у него в клубе во Флоренции, там и познакомились, подружились. Это было два года назад.

Я только вернулся в город, не был несколько дней в Москве, летал в Сингапур, заключил удачный контракт.

Алина, я люблю честность и искренность между людьми и должен сказать тебе одну вещь. Хочу признаться, что у меня появилась девушка, которая везде меня сопровождает. Мне с ней хорошо… Поэтому пока мы не сможем встретиться. Но не хочу терять связь с тобой, если ты не против.

Если бы я не изменил тактику, а упрямо продолжал давить на то, чтобы встретиться, то ничего не получилось бы. Ещё несколько сообщений, и всё зашло бы в тупик. Тут как в покере. Чтобы получить выигрыш, надо играть, блефовать и рисковать. После такой новости она могла бы вообще больше не писать. Могла запросто перестать общаться, ведь меня уже «забрали» и она опоздала. Но мне повезло. Удача любит смелых. И, в конце концов, женскую конкуренцию ещё никто не отменял. Несколько дней затишья (переваривала полученую инфу), и она вышла на связь.

GoldenGirl: Привет. Ценю твой честный ответ. Но встретиться хотелось бы. Ведь я учу итальянский и хотела бы попрактиковаться с тобой.

Пьер: Привет. Искренность – это самое главное в отношениях. Не люблю ложь и обман. Сейчас почти каждый день провожу с моей девушкой. Она приезжает ко мне, проверяем чувства, готовим вместе… Она мне нравится, ничего не требует, хочет быть рядом и заботиться обо мне. На следующей неделе поедем на пару дней в Милан шоппингом заниматься.

Как твой итальянский? Разговаривать уже можешь? Я тоже хотел бы провести хоть один вечер вместе, посмотреть друг на друга. Сейчас я почти всегда в юго-западной части Москвы, если будешь рядом, дай знать заранее. Расскажи ещё про себя, каким именно представляешь своё будущее, какие мечты у тебя? Желаю хорошего дня!

GoldenGirl: Да, я разговариваю на итальянском. Своё будущее я представляю солнечным. Хотелось бы иметь свой домик в Европе. Через две недели улетаю на месяц на съёмки в фильме с участием Жерара Депардье. Сейчас готовимся. На «Юго-Западной» я буду свободна днём в воскресенье с 12.00, а потом в 18.00 нужно опять на репетицию. Где мы можем там встретиться?

Пьер: Алин, пока не могу ничего обещать. Скорей всего, на выходных я буду в Осло по рабочим вопросам. В любом случае, давай пока держать связь.

Глава 2

С фотографом Сашей Громовым я познакомился около года назад. Для сотрудников нашего офиса в ресторане был организован корпоратив, посвящённый Рождеству и Новому году, и Саша был нанят, чтобы запечатлеть сие событие.

Уже тогда я вёл работу по составлению своего кулинарного сборника, который планировал в будущем издать. Мне нужны были качественные фотографии блюд. За этим я и обратился к Саше. В процессе более тесного общения выяснилось, что он в своё время проходил трёхдневный экспресс-курс по скоростному соблазнению. Несколько раз мы вместе ходили на съём, и через него я познакомился с Женей Ермиловым. Женя был полностью в пикаперской теме и произвёл на меня впечатление лёгкого на подъём, активного и жизнерадостного человека. Мы обменялись контактами, и он исчез.

В следующий раз Женя появился через два месяца у меня в офисе со своим напарником, молодым бородачом, и предложил подписаться у них на дополнительное пенсионное страхование, любезно предоставляемое какой-то австрийской конторой. Я и так выплачивал Итальянской Республике сорок процентов подоходного налога из своей зарплаты в счёт будущей пенсии (доживу ли до неё вообще?), а тут ещё эти добры молодцы захотели меня втянуть в очередную афёру, где обдирает не государство, а частные лица.

В общем, я вежливо выслушал их, обещал подумать, и мы плавно перешли к более близкой мне теме профессионального укладывания женщин на лопатки. Наверное, именно после этой встречи началось наше стремительное сближение. Мы стали чаще созваниваться, выбирались куда-нибудь посидеть, пикапили на улицах и дискотеках.

Женя был на восемь лет старше и в свои сорок с хвостиком в отличие от меня (и к моему удивлению) уже был два раза женат. От второго брака рос пятилетний сын.

У каждого из нас есть свои заморочки. Как говорится, каждый из нас со своим приветом. Был такой привет и у Жени. Это «трёнинги».

Сколько он их прошёл, одному богу известно. Но однажды ступив на путь саморазвития, он уже не мог ни остановиться, ни свернуть в сторону. Тренинги, тренинги и ещё раз тренинги. Много тренингов. «Прорыв к Успеху», «Харизматичный оратор», «Контактная импровизация», «Мотивационный спикер», «Как поиметь мир», «Разбуди в себе де Ниро», «Прощай офисное рабство», «Мышление на миллион», «Школа коучинга»… Помимо этого было пройдено много разных курсов: по иностранным языкам, латиноамериканским и народным танцам, фоточтению, эффективным продажам и прочим жизненно необходимым наукам. Индустрия тренингов зарабатывала на Жене по полной, конкретно подсадив его на свою иглу.

У него не было работы в том понимании, в котором она есть у большинства людей. Я имею в виду, что он не вставал по будильнику в шесть утра и не тащился через полгорода в метро, чтобы, например, запереть себя на целый день в периметре с монитором и выполнять определённые действия за некое количество дензнаков в месяц. Женя таки попрощался с офисным рабством и ушёл в свободное плавание, зарабатывая теперь на жизнь в Глобальной Паутине. Я точно не знаю, что именно он делал, но по обрывочным сведениям, доходившим до меня, он впаривал людям средство для экономии автомобильного топлива, выписывал из Штатов подержанные ноутбуки и перепродавал их в России, покупал за бесценок электронные гаджеты на E-bay и сплавлял их здесь втридорога… В общем, занимался тем, чему его научили на занятиях по эффективным продажам.

Чтобы понять, что привело Женю в субкультуру профсоблазнения, следует ненадолго обратиться к его прошлому. С глубокого детства Ермилова преследовал образ властной доминирующей матери, которая подавляла сына своим авторитетом. Типаж этот навсегда отпечатался в его мозгу, и, как результат, по образу и подобию авторитарной родительницы он притягивал в свою жизнь соответствующих женщин.

Первый брак, который был заключён на скорую руку в возрасте двадцати четырёх лет, продержался от силы три года и развалился, как карточный домик. Хоть он и нашёл себе жену с непростым характером (как у мамы) и острым каблуком, который впивался в спину, как надо, но… Пресытившись ролью раба и мужа-добытчика, Женя устроил революцию и сверг действующую власть в один момент.

Всё в природе повторяется. Спустя пять лет он притянул в свою жизнь ещё более доминирующую и рыжеволосую самку. Почему? Каким образом? Ведь уже был усвоен один жизненный урок длиною в целых три года. Ответ на этот вопрос знает только сам Женя. Он опять вступил в отношения на правах подчинённого с тем лишь только отличием, что помог новой жене выполнить свою биологическую программу, успешно оплодотворив её яйцеклетку. Ребёнок был желанный, но тем не менее не помог ему и ей сохранить брак, который по стечению обстоятельств продлился столько же, сколько и первый – три года.

Чаша терпения наполнялась по капле и в один «прекрасный» день выплеснулась, забрызгав всех окружающих. Не выдержав систематического гнобления, придирок и унижения своего мужского достоинства со стороны жёнушки и её мамы, Женя перебил много посуды в доме, сломал некоторую мебель, оттаскал жену за рыжие волосы и, от души послав в пешее эротическое путешествие тёщу, подал на развод.

«Нет, мне точно не нужна авторитарная женщина», – пришёл к железному выводу Евгений и начал осознанно привлекать в свой мир робких женственных самочек. Притягиваются противоположности. Чтобы притянуть девушку с ярко выраженными женскими качествами, нужно быть парнем с хорошо выраженными мужскими. То есть иметь тот самый металлический стержень внутри. Был ли он в Жене – неизвестно.

В настоящий момент я наблюдал в нём всплеск мужских гормонов только эпизодически. Когда уже совсем всё достало, он мог ударить кулаком по столу, наорать на подругу или в знак протеста разбить свою машину. Как он ни боролся с собой, он никак не мог вытравить из себя эту грёбаную психологию послушного мужа. Все тренинги, которые он прошёл с этой целью, давали временный эффект и короткое облегчение, как укол обезболивающего для онкобольного на четвёртой стадии. Вначале он вроде заряжался энергией и был готов начать всё с чистого листа, изменив модель своего повседневного поведения с женщинами на более результативную. Однако после курсов он возвращался в привычное окружение и в те же декорации, и эйфория переходила в прежнюю апатию.

Я видел, как он мучается. Были и чёрные депрессии, и нервные срывы, и эмоциональные истощения… Было всё. Как мужчина, я прекрасно понимал его состояние. Но что я мог сделать? Я помогал ему и словом, и делом, так как со стороны мне были хорошо видны все его ошибки. Однако Женин разум настолько довлел над его душой, что все поползновения последней создать какой-то комфорт и гармонию с внешним миром терпели фиаско.

Помочь себе мог только он сам. Как? Не знаю. Может, сделав двойной прыжок с переворотом. Или же просто харакири.