Текст книги "Несекретные материалы"

Куда уехал «Фаэтон»?

Гомельские исследователи аномальных явлений оказались

в «сумеречной зоне».

 
Менялись вы. Менялись всадники.
Сменился камень на бетон.
И нынче в будни или в праздники
Уже не встретишь фаэтон.
 

А. Новиков, из песни «Фаэтон»

Когда-то автору этих строк довелось писать об уфологической11
  Термин «уфология» появился в английском языке в 1959 году. Он происходит от аббревиатуры «UFO» – Unidentified Flying Object, имеющей русский аналог «НЛО» – Неопознанный Летающий Объект. Уфология – это деятельность по сбору сообщений о наблюдениях НЛО, установлению их достоверности, а также все возможные попытки дать им объяснение.


[Закрыть] исследовательской группе «Фаэтон». Сфера их деятельности – проблемы уфологии, поиск и изучение паранормальных явлений. Спустя годы решил проведать давнишних знакомых, чтобы узнать, не похищены ли они инопланетянами, а заодно выяснить, что феноменального и сверхъестественного добавилось в их «копилку».

По следу «Фаэтона»

В 1998 году группа состояла из 10 единомышленников, которые собирались по вторникам в комнате школьника на улице Ветковской. Под щебетание канареек и равнодушные взгляды кроликов фаэтоновцы с азартом и стойкой преданностью своему делу решали актуальные проблемы уфологии, протоколировали сообщения о местных «чудесах», пополняли свой уникальный архив фото– и видеоматериалами. В общем, работа кипела.

«Сейчас, наверное, у них свой офис с плакатами НЛО на стенах, спутниковый Интернет, связи с уфологическими сообществами по всему миру, а в электронном архиве – гигабайты информации о летающих тарелках», – воображал я, готовясь к работе над статьёй. Реальность оказалась, мягко говоря, несколько иной…

Первым тревожным звонком стал сайт организации, не обновлявшийся года эдак с 2005. Лелея надежду, что, возможно, просто сменился вебадрес, ещё около часа вдумчиво «вкуриваю» разнообразные уфологические страницы и порталы. Того гляди – самого засосёт в параллельные миры. Тщетно: след «Фаэтона» утерян безвозвратно. Неужто сбылись худшие опасения, и сейчас бригада наших землян-земляков вкалывает на каких-нибудь вольфрамовых рудниках враждебной цивилизации? Впечатления от прочитанного за время поиска в «паутине» порождали тревожные мысли…

Ища хоть какую-то зацепку, выхожу на связь с другой организацией под соответствующим названием «Парамир». Точнее, с его единственным и последним представителем в Гомельской области – Алексеем Языковым. Он признался, что сам давно уже ничего не слышал про «Фаэтон», хотя в былые весёлые времена вместе с его руководителем Виталием Петровичем Гребенниковым устраивал облавы на «барабашек» и прочую нечисть. К великому сожалению, охотник за привидениями сообщил, что уже несколько лет никакой работы по изучению аномальщины не ведётся. На Гомельщине наблюдается резкий спад интереса ко всему очевидно-невероятному. Раньше «Парамир» действовал как представительство Белорусского уфологического комитета, и если в других регионах ещё есть какая-то активность, то в наших краях – глухо. По наводке ветерана-уфолога удалось раздобыть номер телефона бессменного лидера запропастившегося «Фаэтона».

Виталий Петрович оказался в добром здравии и прекрасном расположении духа. Пришельцы, заверил он, тоже никого не похищали. В общем, все, слава богу, живы-здоровы. Только вот уже несколько лет УФОцентр не проводит никаких исследований, поисков и наблюдений. Полное затишье и спад активности. Вопрос – почему? Неужели из нашей местности эмигрировали все домовые и призраки, а тарелки стали облетать Гомель стороной? Отвечая, Виталий Петрович грустно улыбнулся и назвал истинные причины бездействия. Они оказались до боли земными и банальными: отсутствие денег и помещения. В общем, никто теперь не несёт вахту на рубежах с параллельными мирами. После таких печальных новостей особенно остро чувствуешь свою незащищённость перед внеземными цивилизациями и нечистью из потусторонних измерений.

Хроника непонятного

Как же быть? К кому теперь обращаться за помощью? Ведь согласно статистике и накопившимся за последние годы данным аномальщина случается в нашем регионе довольно часто. И порою проявляется в самых неожиданных видах и формах. Вот лишь некоторые примеры…

Случай, который довольно широко освещался прессой в январе 2007. Жители частного дома в Гомеле по улице Хатаевича вызвали милицию, пожаловавшись на то, что кто-то бьёт окна. Непосредственно на месте происшествия милиционеры никого не нашли, правда, при этом их кто-то забросал увесистыми камнями. След человека не смогла взять и собака. Жильцы считают, что всё это – происки домового или души самоубийцы…

Ещё одна городская страшилка. Два брата-подростка смотрели футбол по телевизору. Вдруг через окно в квартиру вошла фигура, напоминающая человеческую. Ног, как таковых, не было. Перемещался пришелец по воздуху в направлении братьев. Ребята стремглав вылетели из квартиры, а когда вернулись туда с людьми, то никого не обнаружили. После визита незваного гостя у парней несколько дней было плохое самочувствие: повышенное давление, отсутствие сна, общая слабость.

В Добруше в частном доме происходила серия самопроизвольных возгораний. Спонтанно воспламенялись мебель, одежда, элементы интерьера. А когда хозяева пытались тушить, пожар не прекращался. Даже насквозь мокрые вещи продолжали гореть. Самовозгорания прекратились так же внезапно, как и начались. В Белорусском УФОкоме полагают, что в доме имел место классический случай аномального возгорания.

Одна из достопримечательностей города Турова в Житковичском районе – каменный крест, растущий прямо из земли на территории Борисоглебского кладбища. Расти он начал около 12 лет назад, но долгое время на него никто не обращал внимания. Ведь поначалу виднелась лишь небольшая верхняя часть, которую легко можно было принять за камень. Явные очертания крест приобрёл только около четырёх лет назад. Сначала все думали, что это просто остатки старого захоронения, вытолкнутого на поверхность под воздействием сдвига земных пород. Если бы не одно «но». Размеры креста увеличиваются и в ширину! При этом контуры его необычны для традиционных надгробий: он не симметричен, имеет плавные грани.

А в Мозыре как-то вечером над одним из дворов будто бы видели пару НЛО. Сначала они были приняты за низколетящие самолёты, однако эти двигались бесшумно и светились полностью, как неоновая трубка, ядовито-малиновым цветом (обычное воздушное судно имеет лишь отдельные бортовые огни). По форме объекты были похожи на скатов с неестественно длинными хвостами, как у кометы. Друг от друга они ничем не отличались.

Список загадочного и непонятного можно продолжать…

Чертовщина какая-то…

Не могу не рассказать историю, которая когда-то приключилась с моим близким другом. Кстати, раньше он тоже ни на грамм не верил в потусторонние силы, однако после однажды случившегося круто пересмотрел свои убеждения. Как говорит он сам: «Поверил и в чёрта, и в дьявола, и в Святую Троицу». Итак, слово Владимиру:

– Когда мне было семнадцать, мы с двоюродным братом Виталиком приехали погостить к родственникам в город Барань Оршанского района Витебской области. В один из вечеров решили сходить покупаться на речку, которая текла неподалеку от нашего дома. На улице было ещё достаточно светло. Мы пересекли небольшой двор, затем пошли через земельные участки. И вот, знаешь, иду через эти огородики, а у самого такое ощущение, что совсем не хочется мне туда идти. Какое-то странное, необъяснимое чувство беспокойства. Говорю брату, мол, может, не пойдём купаться – темнеет ведь. Что-то неладное почувствовал и Виталик, но он сильно не заморачивался на своих ощущениях. И мы пошли дальше. После огородиков вышли к санаторию, стоящему на краю холма. Чтобы пройти к реке, необходимо было с него спуститься. Дальше – небольшое поле, в конце которого и течёт речка.

Солнце уже садилось. Мы спустились с холма, болтали о чём-то. Кругом тишина, ветра нет абсолютно. Трава невысокая, ровная, а над ней лёгкая молочная дымка…

Помню, ещё обернулся назад, посмотрел на корпус санатория, в котором не было света в окнах, и удивился. Никого вообще! Словно все вымерли. Наконец мы пришли на реку. Разделись. Подошёл я к воде, смотрю и вижу бездонную чёрную бездну, омут. Такую, знаешь, безжизненную, глубокую черноту. На мгновенье я даже перестал слышать болтавшего без умолку Виталика. А потом сказал ему, что купаться не пойду – вода какая-то тёмная. Виталик подошёл к самой кромке, посмотрел и говорит: «Я тоже не буду». Честно говоря, я даже удивился. А Виталик как-то притих, казалось, даже балаболить стал меньше. Короче, оделись мы и пошли обратно.

Прошли метров семьдесят, и вдруг на фоне очередного рассказа брата про какой-то мотоцикл я услышал странный звук. Такие чередующиеся звуки, будто траву косят, только продолжительнее и глуше – шуух… шуух… Чувствую что-то неладное. Хотя всю гамму тех ощущений трудно описать словами. В общем, мороз по коже. Начал прислушиваться, а у Виталика спрашиваю: «Ничего не слышишь?» Он: «Нет, а что?» Остановились, и я снова отчётливо услышал эти звуки. Виталик говорит: «Шуух-шуух, что ли?!» Посмотрели мы друг на друга и, как по команде, обернулись. То, что увидели, на секунды привело в полное оцепенение. Дрожь с головы до пят, а по телу – холодный пот. За нами, с того места у реки, двигалось НЕЧТО! Это не поддавалось никакому рациональному объяснению. Чёрная фигура, силуэт метров пять высотой. Это как если взять контур человека без одежды, волос, ушей, пальцев и вытянуть его по вертикали. Темно-чёрное, очень плоское существо шло большими шагами, а шуршащий звук производили длинные, достававшие до земли ручищи, совершавшие захватывающие движения по траве на манер косы.

Мы заорали и что было сил, без оглядки, побежали к холму. Я обо всём на свете забыл, единственная мысль – бежать, бежать и бежать, не останавливаясь! По холму еле поднялись, а дыхание перевели, только нырнув в подъезд. Когда вошли в квартиру, тётя, увидев нас, аж испугалась, и сразу спросила, что случилось. Мы рассказали, но никто не поверил. Сказали, что рядом конезавод и, скорее всего, нас напугал сбежавший оттуда конь. Но я и сейчас точно знаю – это был не конь. К тому же утром, когда мы снова рассказали про вчерашнее, выяснилось, что конезавод совсем в другой стороне.

А спустя два года мне позвонила тётя и рассказала, что недавно они были на шашлыках вечером у реки. Развели костёр, который вдруг просто так, без всяких причин резко погас, а на противоположном берегу упало дерево. Тогда моя родственница и вспомнила описание места, где мы с братом встретили загадочное существо, и поняла, что это произошло именно здесь. И в тот же момент упало ещё одно дерево. Что это было? Не знаю. Но с тех пор моя родня и их соседи туда не ходят.

Вот такие странности.

Мы не одни?

Если говорить конкретно про НЛО, сегодня ни снимками, ни рассказами очевидцев никого не удивишь. Почти у каждого найдётся друг или знакомый, или знакомый знакомого, который наблюдал что-нибудь, что можно классифицировать как неопознанный летающий объект. Тема летающих тарелок настолько приелась, что подобные сообщения уже практически не вызывают никакого интереса у публики. Судя по настроениям на интернет-форумах белорусского уфологического сообщества, наши следопыты изрядно подустали от нескончаемых показаний очевидцев и многочисленных фотоматериалов, которые зачастую не представляют никакой ценности. Людям уже не терпится установить прямой контакт с внеземными цивилизациями! Есть мнение, что инопланетяне давно наблюдают за Землёй, но не хотят общаться с нами.

А в прошлом году американский астронавт Эдгар Митчелл, который в составе экспедиции «Аполлон-14» участвовал в третьей высадке людей на Луну, выступил с сенсационным заявлением: «Они действительно очень похожи на то, как их изображают в кино. Невысокие, худые, с большими глазами и головами. Технологически они гораздо более развиты, чем мы. Если бы они захотели, то давно бы нас уничтожили. Правительство скрывает всё это – уже лет 60. Но я-то знаю…»

К месту вспомнить и пророчества Ванги, предсказавшей ещё в 1979 году, что «…через 200 лет человек установит контакт с братьями по разуму из других миров». Но, как писал Н. А. Некрасов: «Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придётся – ни мне, ни тебе». А вот нашим праправнукам, может, и впрямь доведётся поднимать бокалы шампанского за мир и дружбу, допустим, с жителями созвездия Андромеды. Если, конечно, они вообще будут употреблять алкоголь.

Ну да, впрочем, не буду отнимать хлеб у писателей-фантастов. Ведь только они могут говорить о подобном «на полном серьёзе» уже сегодня. Да ещё ребята из «Фаэтона», растворившегося в призрачной дымке неизвестности, в то время как человечество только-только начинает первые шаги к познанию великих тайн и секретов Вселенной.

Трудности перевода

Вся правда о толмачах.

Был у нас один толмач-немчин.

Ему переводить, а он лыка не вяжет.

Ну, мы его в кипятке и сварили!

Из к/ф «Иван Васильевич меняет профессию»

Профессия переводчика так же стара, как и самые древние языки. Острая необходимость в толкователях чужой речи возникла, как только начались первые контакты между человеческими сообществами. Сегодня в мире существует около 6800 языков, и только треть из них передаётся в письменном виде.

Сложно представить, как жили бы люди в «глобальной деревне» без услуг профессионалов лингвистики. Кстати, свой профессиональный праздник – Международный день переводчика они отмечают 30 сентября. Хороший повод рассказать о мифах и реалиях, связанных с этим ремеслом…

Испытано на себе

Один мой знакомый, узнав, что я несколько лет проработал переводчиком в иностранной компании, воскликнул: «Да это ж работа – не бей лежачего! Покрутился в костюмчике на приёме, перевёл пару предложений, сходил на фуршет вместе со всеми – и свободен. И платят, небось, прилично…» Пришлось описать обратную сторону медали, «вид» которой в корне изменил наивные представления моего приятеля.

Начну с того, что в моём конкретном случае работа была, мягко говоря, удалённой. Реализация международного нефтегазового проекта, который мы, переводчики, обслуживали, осуществлялась на острове Сахалин. Командировки длились по 2,5—3 месяца с последующим двухнедельным отпуском. В Южно-Сахалинском филиале компании мы были прикреплены к отделу переводов, а официальным языком проекта являлся английский.

Работа заключалась в письменном переводе технической документации. Разумеется, с ходу вникнуть в тонкости строительства нефте– и газопроводов невозможно. Поэтому если коллективный разум отдела переводов не мог породить ничего вразумительного, приходилось обращаться за консультацией к специалистам из других отделов. Впрочем, тематика документов очень часто выходила за рамки технической. Попадались документы законодательные, нормативные, экологические, геологические, социально-политические, географические, медицинские. Однажды пришлось даже переводить акт о результатах патологоанатомического вскрытия. То есть в своем деле требовалось быть универсалами.

Благоговейный ужас вызывали селекторные совещания. Они проводились ежедневно в 7 утра и представляли собой переговоры и обсуждения дел на строительных потоках проекта. Нефтегазопровод протянулся с севера острова на юг на 800 км, и в начале каждого дня пёстрая мультиязычная команда менеджеров докладывала в головной офис о том, «что да как». Основную трудность вызывали разнообразные акценты иностранцев (не носителей англ. языка) и так называемый «broken English» (ломаный английский). Особенно тяжело давались произношения выходцев из Франции и Индии. К слову, справедливо заметила моя коллега: «Они хотя бы потрудились язык выучить, прежде чем на нём говорить, а нам теперь хоть вешайся». И это действительно так.

К тому же обслуживание телефонных конференций требовало последовательного перевода в «обе стороны» (с русского на английский и наоборот). Как правило, в совещании участвовало несколько десятков человек, большинство из них просто слушало. Если переводчик не понимал смысла сказанного очередным «оратором», то теоретически, конечно же, имел возможность переспросить, но в принципе это был телефонный разговор по громкой связи, а не общение вживую. Да и к тому же частые «переспросы» могли существенно затянуть мероприятие.

Ещё одну опасность представляли собой технические термины. Как бы ты ни готовился, сколько бы глоссариев и словарей по нефтегазовой тематике не пролистал, какую бы гору технической документации не перелопатил, всё равно что-то «выстрелит» из того, чего ты не знаешь. В таких случаях помогал банальный «переспрос». Либо на помощь приходил кто-нибудь из присутствующих коллег или англоязычных специалистов.

У многих переводчиков вызывала волнение и смущение работа у всех на виду. В «Meeting Room» (комнату для совещаний), откуда приходилось вещать на весь регион, обычно набивалось много всякого рода начальников, инженеров, проектировщиков и т. п. Мало того, что все прислушивались к каждому твоему слову, так ещё и смотрели на тебя во все глаза. Но с течением времени к этому привыкаешь, а по мере накопления профессионального опыта сомнения и страхи отпадают.

Помимо вышесказанного, наша команда специалистов оказывала услуги на многочисленных совещаниях, конференциях, семинарах, лекциях, курсах, а также работала по индивидуальным заказам. Следует сказать, что специальность переводчика требует постоянной работы над собой, самосовершенствования и саморазвития. И всё это происходит, как правило, во внерабочее время. Как говорится, век живи – век учись…

В техническом плане профессия за последние десятилетия существенно изменилась. Если, скажем, в 80-е годы толмачам приходилось работать на печатной машинке, обложившись грудой словарей, то с повсеместной компьютеризацией и развитием Интернета труд переводчика упростился.

Пик мастерства

Но, конечно же, высший пилотаж профессии – синхронный перевод. Психическое напряжение и физиологический дискомфорт, постоянно испытываемые синхронистом, ставят эту профессию в один ряд с профессией летчика-испытателя.

Представьте профессора, который читает лекцию, балансируя на проволоке, подвешенной высоко под потолком аудитории. Представьте инженера, который производит расчёт какой-нибудь сложной конструкции, стоя на голове, или слесаря-водопроводчика, который одновременно чинит кран в ванной и на кухне, не перекрывая при этом воду! Вы наверняка скажете, что это аномалия, что так работать может только ненормальный. Тем не менее примерно в таком режиме и трудится переводчик-синхронист, слушая текст на одном языке и одновременно «озвучивая» его на другом.

Поэтому всегда забавно, когда какой-нибудь не очень самокритичный «устный» переводчик говорит, что он переводит синхронно. Так же смешно, как и чьи-нибудь слова о владении иностранным языком в совершенстве. (Тут и родной-то не всегда знаешь на твёрдую тройку!) Переводить синхронно без специального оборудования невозможно. Нужны особые наушники, в идеале – кабина (или, как говорят синхронисты, «будка»). Но важнее всего, разумеется, особые навыки и приёмы. Одна из старших синхронных переводчиков ООН Линн Виссон в книге о своей работе написала: «Спросить переводчика, как он работает, всё равно, что задать сороконожке вопрос, как она ходит? Как известно, задумавшись, сороконожка начала хромать и спотыкаться, так и переводчик, стараясь ответить, может сбиться с толку».

В самом деле, только ему, синхронисту, известно, как можно за несколько секунд услышать, понять, запомнить фразу, в случае необходимости развернуть или сжать её, изменить синтаксис, успеть произнести вслух перевод, одновременно слушая следующее высказывание. И при этом нужно дышать как можно тише и спокойнее, чтобы аудитория не услышала отчаянные или панические вздохи переводчика, если вдруг он что-то не понимает. По существу дела, он и швец, и жнец, и на дуде игрец.

Какая нагрузка – такая и оплата. В среднем синхронист получает до нескольких сот долларов за час работы. Самый сложный и, соответственно, высокооплачиваемый синхронный перевод – с русского на китайский и обратно.

Имидж ничто?

Во времена СССР профессия переводчика традиционно считалась престижной. В закрытом советском обществе было мало носителей западных языков и еще меньше профессиональных переводчиков. В те годы хорошее знание английского или французского языка было ключом и к знакомству с иностранцами, и к получению интересной работы с возможностью выезжать за «железный занавес». Многие русские дипломаты начинали свою карьеру в МИДе переводчиками. К тому же лингвистические занятия открывали возможность для идеологически безопасной работы. Так, перевод английской или французской литературы средневековья или восемнадцатого века не был чреват слишком острыми столкновениями с блюстителями советского мировоззрения.

Полную программу обучения переводчиков предлагает ряд российских вузов. У нас специалистов такого профиля готовит Минский Государственный Лингвистический Университет. К слову, возможности для подготовки хороших устных переводчиков, к примеру, в США весьма скромные, по крайней мере, в сравнении с Россией и Беларусью. Несмотря на очевидную нужду в переводчиках, там эта профессия никогда не воспринималась всерьёз. «За границей профессия переводчика гораздо более престижна, чем у нас в стране», – констатирует одна из публикаций на данную тему в «Нью-Йорк Таймс».

Требуется переводчик…

Как рассказала декан факультета иностранных языков Гомельского госуниверситета им. Ф. Скорины Людмила Банникова, при заведении сегодня работает институт переподготовки и повышения квалификации, где студенты в процессе обучения могут получить дополнительную специальность «референт-переводчик». Также этой профессией может овладеть любой человек с законченным высшим образованием.

– В нашем регионе острой потребности в переводчиках сегодня нет, – рассказывает руководитель факультета. – Многие студенты пока учатся, подрабатывают на переводах в различных благотворительных фондах и международных организациях. Это выгодно обеим сторонам, фирме в данном случае экономнее и выгоднее нанять студента, чем дипломированного профессионала. Большинство наших выпускников работают всё-таки преподавателями, так как эта профессия более востребована. Но многие из тех, кто уехал в США, находят там работу переводчика. В Штатах сейчас проживает очень много русскоязычных выходцев из стран СССР—СНГ. И потребность в переводчиках огромная. Причём в разных сферах: от юридической до политической.

Что касается синхронистов, то в Беларуси это «штучный товар». При МГЛУ действуют двухгодичные курсы на базе высшего лингвистического образования по подготовке синхронных переводчиков, выпускающие в год по 5—7 специалистов.

Вообще, наиболее востребована специальность переводчика, совмещённая ещё с какой-либо. Например, секретарь-переводчик, переводчик-ассистент, переводчик-референт.

В городском центре занятости населения сообщили, что вакансии переводчика здесь бывают, но достаточно редко. Практически то же показал поиск через местные периодические издания: в разделе спроса и предложения таковой профессии не оказалось. Нет должности лингвистического посредника и в Гомельском погранотряде. По мере надобности для работы на границе подбирают сотрудников, владеющих английским, благодаря чему языковой барьер успешно преодолевается. Хотя есть много и франкоязычного народа, желающего пересечь белорусско-украинскую границу, из таких стран как Бельгия, Камерун, Афганистан, Пакистан. Для судебных процессов над нелегальными мигрантами и другими иностранцами-нарушителями специалистов по переводу, как правило, привлекают со стороны.

Зарплата переводчика колеблется от 200$ до нескольких тысяч в месяц. Всё зависит от нанимателя, объёмов работ, нагрузок и, разумеется, профессионального уровня претендента.

Про «сумасшедшие орехи»

Как в любой другой работе, есть множество трудностей, о которых сторонние наблюдатели и не догадываются.

Очень тяжело переводить устно без предварительной подготовки по обсуждаемой теме и без текстов докладов выступающих и документов. А такое, увы, случается чаще, чем хотелось бы.

Разумеется, в профессии переводчика есть свои хитрости и уловки. Вот одна из них, которой со мной поделились девушки-коллеги. Допустим, на совещании какой-нибудь иностранец с ужасным произношением закончил свой затяжной монолог и смотрит на тебя в ожидании перевода, а помимо него тебе внемлет ещё дюжина участников. Сложность и нелепость ситуации в том, что из-за его «расчудесного» акцента уловить суть высказывания не удалось ни на грамм. Конечно, было бы бессмысленным и малоэффективным просить его повторить. Поэтому из памяти берётся предыдущее высказывание и озвучивается всё то же самое, только иными словами. Да, это неправильно, но другого выхода нет. Лично пробовал этот приём – сходит с рук. Хотя злоупотреблять не стоит, можно использовать только в крайних, тупиковых ситуациях.

Одно время наш отдел пользовался услугами питерского переводческого агентства. Моей задачей было бегло проверять их «шедевры». В целом работу свою они делали неплохо, если бы не одно «но». Сравнивая наши русские оригиналы с их английскими переводами, я заметил, что тексты одинаковы по объёму, а иногда английская версия была длиннее, чем оригинальная. По всем правилам и нормам такого просто не может быть, так как англоязычный текст в среднем получается на 20% короче, чем русский. Выяснилось, что фирма получала фиксированную плату за количество печатных знаков. Поэтому их сотрудники намеренно удлиняли английские предложения и добавляли «воды». Короче, те ещё прощелыги…

Вот пример, когда при переводе теряются всякие интересные вещи. Один американский политолог, говоря о демографической ситуации, сказал, что в Вашингтоне она напоминает «Hershy’s»: половину населения составляют chocolates, а другую половину – nuts. Переводчик сказал, что демографическая ситуация пёстрая, и правильно сделал. Не говоря уж о расистском подтексте, перевести эту фишку нельзя, не объяснив предварительно: что «Hershy’s» – распространённая в Америке марка шоколада с орехами; что «chocolates» – презрительная кличка чернокожих; что «nut» имеет два значения – «орех» и «сумасшедший» и что американцы считают своих вашингтонских политиков абсолютными «nuts».

Ещё один красноречивый пример. Один наш выступающий шутил, что некоторые рассматривают приватизацию, как «прихватизацию», стараясь прихватить кусок получше. Переводчик перевёл «прихватизация» как «appropriation» (присвоение), но никто из англоязычной аудитории, конечно, не улыбнулся.

И таких ситуаций – уйма, нужно писать отдельную книгу, чтобы рассказать обо всём. А потому закругляюсь. GAME, как говорится, OVER. Думаю, переводить не нужно.

Немного истории

Деятельность переводчиков издревле многообразна: они работали в качестве миссионеров, посланников, курьеров и посредников на переговорах. Во время Пунических войн переговоры часто велись толмачами, а драгоманы XII века – официальные переводчики, назначенные местными властями, были специалистами в международных отношениях, которым часто доверялось ведение весьма деликатных бесед.

К своим переводчикам хозяева иногда относились как к советникам. Французские драгоманы, хорошо владевшие восточными языками, должны были не просто переводить, но и объяснять смысл разных слов и выражений. То есть, по сути, обеспечивать перевод с языка одной культуры на язык другой. Колумб отправил молодых индейцев из Нового Света в Испанию для обучения переводу, чтобы в дальнейшем они могли на него работать.

В средневековой Европе латинский язык был средством общения всего континента, и до появления четко различающихся национальных разговорных языков острой нужды в толкователях не было. Да их в то время и не очень уважали. В знаменитом указе Петра I говорится о «перевод-чиках и другой обозной сволочи». В Европе в XIX веке в высшем обществе не было особой потребности в перевод-чиках, так как французский был общим языком дипломатов и всех образованных людей.

Нужда в институализации переводческой деятельности возникла в XX веке, в ходе серии международных и региональных конференций, где отнюдь не все делегаты были высокообразованными людьми, выходцами из аристократической элиты. Они являли собой многоязычную аудиторию, не способную обойтись без лингвистических посредников. В 1919 году на Парижской мирной конференции впервые практиковался последовательный перевод, а первый опыт применения синхронного перевода в СССР имел место в 1928 году на VI конгрессе Коминтерна. Большой интерес международной общественности «синхрон» впервые вызвал в 1945 году – в связи со знаменитым Нюрнбергским процессом над нацистскими военными преступниками.

В наши дни переводчики играют существенную роль в любых сферах жизни: начиная от коммерции, торговли, дипломатии, международного сотрудничества и заканчивая наукой, образованием и всеми аспектами письменной и устной культуры.

В плену заблуждений

Распространён стереотип о том, что любой человек, говорящий на двух языках, может запросто переводить. Это далеко от истины. Нужны определённые способности и навыки, можно сказать, – талант. Особыми возможностями для перевода обладают, конечно, двуязычные люди, или билингвы. Обычно они свободно владеют двумя языками с самого детства. Многие, однако, считают, что двуязычный человек по самой своей сути – прекрасный переводчик. В действительности это не всегда так. Есть блестящие переводчики, которые никак не относятся к категории двуязычных людей, и существует огромное количество билингв, которые абсолютно неспособны к переводу даже в рамках простейшего разговора.

Как заметил один сотрудник американской судебной палаты, «большинство людей считает, что если ты двуязычный, то можешь переводить. А это столь же верно, как то, что если у тебя две руки, ты сможешь стать блестящим пианистом». Бывший заведующий отделом переводчиков американского Госдепа сказал однажды журналисту: «Каждый день сюда приходят люди, которые на сто процентов двуязычные и которые абсолютно неспособны переводить. Они просто не могут этого делать»22
  В статье использованы фрагменты из книг:
  Линн Виссон «Синхронный перевод с русского на английский»,
  Геннадий Мирам «Профессия: переводчик».


[Закрыть].