Текст книги "Хоббит и Гэндальф (глаз дракона)"

Глава третья
НЕУТЕШИТЕЛЬНЫЕ НОВОСТИ

– Итак, – сказал Гэндальф.

– Итак, – согласился с ним Бильбо.

– Даже не знаю, с чего начать.

– А ты подумай, – наливая в чашки чай, сказал Бильбо. – Сделай первый глоток, и сразу найдется нужное слово. Сливок достаточно?

– Нет, еще немного, вот так, спасибо, – сказал Гэндальф и стал задумчиво кидать в чашку кусочки сахара. Затем он долго все это размешивал серебряной ложечкой и, наконец, сделал глоток (Бильбо сделал уже три глотка), после чего выпалил: – У меня для тебя Плохая Новость.

Бильбо подавился чаем и закашлялся так, что волшебнику пришлось постучать ему по спине кулаком, чтобы он смог дышать.

– Что у тебя для меня? – спросил хриплым голосом изумленный хоббит. – Плохая что? Я не расслышал последнее слово.

– Новость, говорю, Плохая.

– Новость?

– Да, я именно так и сказал. Новость. Плохая Новость. Ты никогда в жизни не получал плохих новостей?

– Не помню. Но, кажется, не получал.

– Тогда, с чего-то надо начинать, – у Бильбо был такой расстроенный вид, что Гэндальфу стало искренне жаль своего друга. Он решил его утешить. – Впрочем, Плохая Новость это все же лучше чем Ужасная Новость.

– Но хуже, чем Хорошая Новость.

– Это уж точно. Но тут я не в силах ничего изменить. Итак, хочешь ее выслушать?

Бильбо зажал уши руками и отрицательно покачал головой:

– Ничего не слышу, Гэндальф! Вот честное слово, ничего не слышу. Вчера принял слишком прохладный душ и кажется, простудил уши. Что-то теперь со слухом у меня. Ты не поверишь…

– Хорошо, – согласился Гэндальф, и его тонкие губы второй раз за этот день сложились совсем в узенькую полоску, – тогда я ничего тебе не скажу. Раз дело повернулось таким вот образом, то я снимаю с себя всякую ответственность и умываю руки. Ух! Вот так. Зря я тащился сюда через все Средиземье, спешил, отложил самые свои срочные и неотложные дела. И вот, какой результат меня ожидал! Теперь меня просто не хотят выслушать, как какого-нибудь бродячего торговца, который торгует мелким товаром. Что ж, будь по-твоему, мистер Бильбо Бэггинс эсквайр! Живи в незнании, раз ты такой трусливый и малодушный. Только потом уж пеняй на себя, если что.

Теперь Бильбо Бэггинсом овладело любопытство, к тому же ему очень не понравилось, что его назвали трусливым и малодушным. Тогда он разразился ответной речью:

– Я тоже, в свою очередь, не могу согласиться с тем, что только что услышал. Особенно с последней частью твоей речи. Кому угодно, но только не тебе называть меня трусливым и малодушным, после всего, что с нами было, Гэндальф! В конце концов, и я имею право на маленькую Слабость. Хорошо вам волшебникам! У вас всегда под рукой ваша магическая сила и еще большие связи (что порой бывает куда нужнее). А я всего лишь хоббит. Маленький слабый хоббит. И все равно я выслушаю тебя, что бы ты не сказал. Да-да! Я готов услышать от тебя даже Ужасную Новость, а не только Плохую. Ты проделал ко мне не близкий путь, и я не могу тебя отпустить вот так, не дав тебе сделать то, что ты намеревался. Так что говори свою Плохую Новость.

Оба и Гэндальф и Бильбо (особенно он) были полны достоинства, когда все это говорили. Со стороны на них было просто приятно посмотреть. Затем они в полном молчании выпили еще по чашке чая и уже слегка успокоившиеся продолжили беседу.

– Итак, – произнес важным голосом Бильбо, – в чем же заключается твоя Новость?

– Ты готов? – Гэндальф испытывающе посмотрел на друга.

– Можешь обрушить на меня любые удары судьбы. Я вынесу все. Только не говори, что ожил Смог и летит сюда, чтобы отомстить мне за ту шутку, что я с ним сыграл там Под Горой.

Гэндальф посмотрел на Бильбо уже совсем другим взглядом. Вся прежняя сердитость мигом слетела с него, и на Бильбо теперь глядел грустный и очень озабоченный Гэндальф.

– Ах, мой милый хоббит, – вздохнул он. – Ведь именно это я и пришел тебе сообщить.

Вот теперь Бильбо действительно по настоящему потерял дар речи и не мог его найти целых десять минут. Так и сидел в кресле с чашкой чая, которую собирался поднести ко рту и оторопелым выражением лица, не видя ничего перед собой и не слыша, пока волшебник не хлопнул его по коленке.

– Смог ожил? – с трудом выдавил из себя Бильбо.

– Нет, Смог там, где ему быть положено.

Бильбо вздохнул облегченно:

– Так значит, ты пошутил. Если так, то это очень дурная и злая шутка с твоей стороны, Гэндальф. Я не заслужил такого обращения.

– Увы! – громко вздохнул волшебник.

Бильбо опять встревожился:

– Почему Увы? Я уже ничего не могу понять. Объясни, наконец, что происходит!

– Проснулась Веннидетта.

– Веннидетта? А кто это такая?

– Это дочь Смога. Драконша.

Напряженная тишина воцарилась в кабинете Бильбо Бэггинса. Даже огонь в камине и тот замер при упоминании о драконах. Затем эту тишину нарушил хоббит.

– И что теперь будет? – заикаясь, пролепетал он. – И почему ты никогда мне не говорил, что у Смога есть дочь? И где она была до сих пор? И почему она вдруг проснулась? Кто ее разбудил? И почему это касается лично меня?

– Слишком много вопросов, – заметил Гэндальф. – Ночи не хватит, чтобы на них ответить. К тому же, я сам знаю немного. О Веннидетте и вовсе никогда не слыхивал до поры до времени.

– Что значит до поры до времени?

– Это значит, что про нее я узнал всего лишь три дня назад. И то совершенно случайно. Видишь ли, по моим делам мне понадобилось подняться на Вершину Ветров. Ну, там, знаешь, для моих дел, срочно понадобился помет желтых ласточек, а они вьют свои гнезда только на этой Вершине. Наверно нам повезло, что именно сейчас мне понадобился помет желтых ласточек. Обычно у меня его много, но тут как раз запасы кончились, и мне пришлось лезть на Вершину. Прямо на самый верх. Ласточки мне обычно рады, но в этот раз с ними что-то произошло. Они просто взбесились и летали над горой как чокнутые. И верещали. Я, конечно, поинтересовался у королевы ласточек, почему они так себя ведут, и она мне поведала Сокрушительную Новость. Ты знаешь, что каждую осень желтые ласточки улетают в теплые края, на юг?

– Знаю. И не только желтые ласточки, а еще многие другие птицы.

– А знаешь ли ты, что желтые ласточки, прежде чем улететь на юг, обязательно посещают пещеру Свелингтон, которая находится в Фиолетовых горах.

– Фиолетовые горы? – спросил Бильбо. – Где это?

– На юге. К западу от Гондора.

– Очень далеко, – вздохнул Бильбо. – Я как-то видел Гондор на карте.

– Не так далеко, как тебе кажется. Но давай продолжим. Здесь в Фиолетовых горах в пещере Свелингтон ласточки делают большой привал на неделю. Там в пещере со стен сочится вода. Она каплями стекает вниз. Ласточки пьют эту воду, и их крылья наливаются невиданной силой. Только после этого они могут преодолеть те тысячи миль, которые отделяют их от Теплой Родины. И вот в этом году ласточки обеспокоены тем, что не смогут напиться свелингтонских капель. Дело в том, что их пещеру заняла неизвестно откуда появившаяся молодая драконша. Все это мне поведала королева желтых ласточек Сивелла Стреловидная.

Гэндальф попросил налить ему еще одну чашку чая и продолжал:

– Драконов давно не было в наших краях. Вроде бы еще до Смога все они разлетелись за пределы Средиземья. Поэтому я очень встревожился, когда узнал, что появилась какая-то там дракониха. Мне срочно пришлось навести справки про нее.

– Что навести?

– Справки. То есть получить кое-какие сведения.

– Лучше бы ты навел на нее порчу, – проворчал Бильбо. – Кому нужна эти твои с в е д е н и я?

– Порча это не для меня. Слишком мелко и хлопотно и не всегда срабатывает, а главное, всегда возвращается обратно, – отмахнулся волшебник. – А сведения это самое дорогое, что только может быть. Слушай, что мне удалось узнать. Во-первых, я послал своего филина (есть у меня один в услужении, малый ворчливый, чересчур болтливый, но толковый и преданный) в Свелингтон, чтобы он посмотрел на драконшу и все такое прочее. А сам срочно сел за книги. И ты знаешь, я нашел ее. В одной полузабытой легенде я встретил упоминание о Веннидетте, дочери Смога и Ведригайлы. Большим умом она не отличалась, но злобы и коварства у нее было на десять драконов, и сам Смог всегда утверждал, что от него и от Ведригайлы может вылупиться (как это ни странно, но драконы так же как и птицы выводятся из яиц) только Вселенский Ужас.

– Это утешает, – пропищал Бильбо, который от страха залез в кресло с ногами и укрылся пледом так, что только нос торчал наружу.

– Она к тому же была очень тщеславна и поэтому связалась с королем двухголовых великанов Макромантом. Жили лет триста тому назад эти существа как раз в Фиолетовых горах. Сами по себе они вреда не приносили ни кому, но и обидеть их тоже мог не каждый. Веннидетта почему-то положила на них глаз, видимо ей было завидно, что у них две головы, в то время как у ней только одна (многоголовые змеи вывелись лет пятьсот назад). В один прекрасный день напала она на Макроманта, когда тот рубил деревья у подножия Свелингтона. Между ними завязалась драка, и Макромант не будь глупцом, позвал на помощь сородичей. Те прибежали и скрутили драконшу веревками пропитанными соком Сон-травы, после чего кинули ее в колодец, который спрятан в одной из пещер Свелингтона. Так первый же подвиг Веннидетты стал первым ее позором и поражением. После этого история ее напрочь забыла, и даже Смог старался никогда не вспоминать о своей неудачнице дочке.

– Эти двухголовые великаны хоть и были с двумя головами, видимо особым умом не отличались, – сердито подытожил рассказ Гэндальфа Бильбо Бэггинс. – Почему они ее просто не убили?

– Макромант считал себя рыцарем и не мог позволить себе убить даму.

– Рыцарь! – фыркнул Бильбо. – Что-то я не помню, чтобы рыцари так церемонились с драконами. Куда потом девались эти великаны?

– Лет через десять Макромант бесследно исчез. Куда-то ушел, и не вернулся. Великаны потеряли его и его следы. А потому с ними самими случилась беда. Великаны погибли. Все до одного. Лет двести назад была эпидемия странной болезни, которая почему-то косила, прежде всего, самых больших, в то время, как маленьких не трогала. Вот тогда-то они все и вымерли. Сейчас любой великан редкость. А двухголовых и вовсе нет. Но это ты знаешь. Вернемся к Веннидетте. Как только я все про нее выяснил, ко мне вернулся филин и добросовестно поведал о своей разведке. К тому же ему удалось пообщаться с летучими мышами, которые живут в Свелингтоне. И вот, что он рассказал.

Колодец в Свелингтонской пещере все эти столетия был наполнен ледяной водой, которая десять месяцев в году находилась в замороженном состоянии. Так что Веннидетта находилась в надежном ледяном плену. И все бы ничего, но климат в Фиолетовых горах стал меняться. Стало теплее. Намного теплее. Но самое страшное, что под горой поселились три года назад крумлины.

– Крумлины? – удивился Бильбо. – А это кто такие?

– А, мелкие твари, живут в скалах и крумкают горную породу, которая служит им пищей. Эти самые крумлины пришли откуда-то с юга, и холод Свелингтона пришелся им не по нраву. Они стали утеплять гору. Глупые тупые создания! Даже не подозревали, с каким огнем они играют. От нагревания лед в колодце стал таять, и это бы еще ничего, но растаял и вечный лед в тоннелях, которые вели из колодца наружу. Вся вода из под горы вытекла, и колодец опустел. Больше Веннидетта не была в ледяном плену. А растаявшая вода унесла с собой и сок Сон-травы, которым были пропитаны толстые веревки, которыми была связана драконша. И она проснулась. Веннидетта проснулась! Перегрызть веревки ей уже ничего не стоило, и теперь она на свободе.

– Теперь она на свободе! – в ужасе закричал Бильбо. – Какое несчастье! Будь проклят тот час, когда я связался со всем этим!

И наш хоббит расплакался от отчаяния. Гэндальф подошел к нему и погладил по голове.

– Я ведь еще не рассказал самого страшного.

– Что может быть еще страшнее?

– Страшнее может быть то, что Веннидетта еще очень слаба, но она уже знает, что ее отец убит жителями Озерного города.

– Я им не завидую!

– И она знает, что гномы сыграли в этом деле большую роль.

– Бедные гномы! – пискнул Бильбо, закрывая глаза руками.

– Мужайся, мой друг! – Гэндальф крепко обнял хоббита, словно намереваясь вселить в него богатырское мужество. – Веннидетта знает, что в этом деле самую главную роль сыграл НЕКТО.

– НЕКТО это кто? НЕКТО это я? Как же мне страшно!

– То, что это именно ты, она ПОКА не знает. Но может узнать. Со временем.

– И как же она это сделает?

– Вот теперь мы подошли к самому главному! – горячо зашептал Гэндальф в ухо хоббиту. – У тебя есть шанс все поправить. Ты когда-нибудь слыхал про Драконово Око?

– Никогда! А что это такое?

– Закаменевший драконий глаз. Он спрятан где-то в Горелых горах. Для всех это всего лишь черный гладкий булыжник. Но не для драконов. Стоит дракону вставить себе в правый глаз Драконово Око, как он получит ответ на любой свой вопрос и увидит все и всех, кого только захочет увидеть. А Веннидетту сейчас больше всего интересует, кто же этот НЕКТО.

У Бильбо перехватило дыхание. Он буквально был в обмороке и просто безвольно висел на руках у Гэндальфа. Честно надо признать, что наш мистер Бэггинс изрядно струсил. Да и любой бы на его месте чувствовал себя точно так же. Кроме, разве, полного глупца.

– Ну-ну! – стал успокаивать своего друга Гэндальф. – Не стоит так отчаиваться. Ведь не все еще потеряно. Пока Веннидетта похожа всего лишь на кучу старого барахла. Она еле передвигает лапы. Ей не удалось поймать еще ни одного крумлина, не говоря о летучих мышах. Так что у нас еще есть время. Правда его не так много, как бы этого хотелось, потому что дракониха слизывает со стен пещеры целебные капли. Но, повторяю, у нас еще есть время.

– У нас еще есть время? – с надеждой промолвил Бильбо. – Ты говоришь у нас?

– Конечно у нас. Неужели ты думаешь, мой добрый друг, что я оставлю тебя одного в столь тяжелой ситуации? Плохого же ты обо мне мнения! Я тебя впутал в эту историю, мне с тобой и быть. Мы должны успеть найти глаз дракона до того, как его найдет Веннидетта.

– А может нам стоит спрятаться? – предложил Бильбо. – Мы хоббиты очень хорошо умеем прятаться. Я и тебя так спрячу…

– Веннидетта найдет тебя везде.

– Тоже верно.

– И она не утолиться местью одному только тебе. Месть для драконов священна. Не отомстивший дракон не может жить. И хотя Веннидетта плевала на своего отца и на деда и прадеда. Но не отомстить за Смога она не может. Месть это ее страшный зуд, который мучает и днем и ночью. Так что грозит опасность не только тебе.

– А кому еще?

– Кому еще? Тем, кто тебя окружает. Помнишь Эсгарот?

Бильбо вздрогнул. Он вспомнил, что сделал Смог с Озерным городом и тут же представил, как дракон нападает на его родной Хоббитаун. Бедные маленькие хоббиты мечутся по улицам, плачут дети, кричат женщины. А над ними летает дракон и сжигает все вокруг беспощадным огнем. Горят симпатичные хоббитовские домишки, норки, хозяйственные строения. Все небо в дыму. И хоббиты погибают один за другим. Что они могут сделать с драконом, такие маленькие и безобидные? Ничего! Бильбо стало плохо. Намного более плохо, чем когда он узнал, что объявилась дочь Смога.

– Мои дорогие хоббиты находятся в опасности по моей милости? – пробормотал он. – Но ведь это несправедливо! Я не хотел их подставлять под удар. Честное слово!

– Мир сам по себе несправедлив, – согласился Гэндальф. – Так что придется тебе собираться в путь.

– Как, прямо сейчас?

– Да, мы не должны терять ни минуты. Собирай походный мешок. Мой конь и твой пони ждут нас во дворе.

Бильбо стал грустным как грозовая туча.

– В чем дело? – удивился Гэндальф.

– Видишь ли, Гэндальф, тут такое дело. Даже не знаю, как тебе об этом сказать. Я уже один раз ушел. Если я опять уйду, что обо мне скажут?

Тут Бильбо совсем смутился и опустил голову. Гэндальф расхохотался.

– Я вижу, что тебе все еще дорога твоя Репутация. Похоже, ты больше боишься, что твои сородичи совсем станут тебя сторониться, чем борьбу с Веннидеттой.

– Тебе не понять. Ты волшебник. У вас все по-другому. А я всего лишь хоббит. Мне будет совсем одиноко. С хоббитом, который ушел во второй раз, уж точно никто не будет общаться. Даже слуги.

Гэндальф задумался.

– Да, это серьезно. Кажется, я тебя понял. Придется что-то сделать. Придумал! Я сделаю тебе двойника.

– Двойника?

– Да. Он будет тебя заменять. Конечно, это будет не настоящий хоббит. Но от настоящего почти не отличим. Такой же прожорливый и ленивый. Правда за его ум и сообразительность я не поручусь. Но на простые дела вполне годится. Он будет целыми днями сидеть на крыльце твоей норки, курить трубку и качаться в кресле. Так что никто даже не поймет, что ты покинул Хоббитанию. Как тебе моя идея?

– Если лучшего у тебя нет…

– Лучшего нет. На все другое нужно слишком много сил, времени и всякого там огня и дыма. А нам это не на руку.

– Тогда я согласен. Пусть будет двойник.

И той же ночью в кромешной темноте, когда даже луны не было видно за черными тучами, Хоббитаун покинули два всадника. Один был высокий и худой на великолепном белом коне, другой ехал на низкорослом рыжем пони и смотрелся рядом со своим спутником маленьким и почти незаметным.

Это были хоббит Бильбо Бэггинс и старый волшебник Гэндальф Серый.

Когда они миновали Мост Через Реку, Бильбо с тоской оглянулся на любимый город.

– В первый раз я пошел Туда и Обратно, я был Взломщиком и шел за славой и золотом. Куда я иду сейчас? В изгнание. Чтобы спасти себя и моих собратьев, я должен отправиться в Изгнание. Туда.

– Не надо так грустно, – в ответ ему заметил Гэндальф, который снова стал беспечным и ироничным. – Раз есть Туда, значит будет и Обратно. Это же закономерно. Ты все еще лучший Взломщик. Так что не унывай. Все будет Замечательно…

На следующее утро в Хоббитауне началась паника. Старик Булкинс прибежал с утра в трактир Пэрри Хэмбриджа и во всеуслышание объявил, что собственными глазами видел, как Этот Бильбо Бэггинс снова отправился неизвестно куда с Этим самым Гэндальфом.

– Я сам видел, как они тайком ночью выехали из города, – кричал он столпившимся вокруг него слушателям, которых вдруг собралось невероятное множество – почти полтора десятка взрослых солидных хоббитов, не считая всякой мелочи, которой не исполнилось и сорока. – Едут, а сами все оглядываются, как бы их никто не увидел. Думают, что все спят. Только я то не спал! Ревматизм меня мучит, которую ночь. Вышел я выкурить трубку, вижу: едут. Я за ними так до самых Заячьих холмов и следовал. Думал сначала, что Бэггинс своего дружка провожает. А потом, гляжу, он с ним так и уехал. Небось, опять за золотом отправился. Все ему мало! Точно говорю, в этот раз он три мешка бриллиантов привезет.

Тут конечно такой шум поднялся, какого в Хоббитауне отродясь не слыхивали. Хоббиты спорили, бились об заклад, бросали на пол шапки. Никто не остался равнодушен. И вдруг в зал вошел Дрю Поннинг. Конюший Бильбо. Все на него так и уставились. А Булкинс и говорит ему, ехидно так:

– Что, Поннинг, опять ваш хозяин убрался шататься по свету? Все ему дома не сидится.

Поннинг не спеша, выпил кружку пива, потом вытер мокрые покрасневшие руки о короткие кожаные штаны и буркнул:

– Если ты называешь качание в кресле шатанием по свету, я с тобой спорить не буду. Не вижу в этом толку.

Все так и ахнули и повалили толпой к усадьбе Бэггинса, чтобы своими глазами убедиться, кто же так бессовестно врет, старик Булкинс или молчаливый Поннинг. Каково же было их удивление (а старик Булкинс удивлен был больше всех), когда хоббиты увидели, что мистер Бэггинс спокойненько сидит себе, как обычно, в своем кресле, качается и курит трубку. Тут же шум утих, хоббиты разошлись, а старик Булкинс прослыл из-за этого случая пустым сплетником.

Так что Бильбо в этот раз не зря позаботился о своей репутации. И Гэндальф придумал отличную штуку с двойником. И хотя хоббитов провести довольно трудно, в этот раз нашим друзьям это удалось.

Глава четвертая
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С ЭЛЬФАМИ И ТАЙНЫЙ СОВЕТ СВЕТЛЫХ МАГОВ

Двое друзей встретили рассвет в пути. Они ехали по великолепной дороге, которыми так славится Хоббитания, и сами тоже были великолепны. Особенно Гэндальф. Он совершенно преображался, когда садился на коня. Абсолютно переставал быть похожим на самого себя. Лицо его наполнялось решимостью и отвагой, какой славились витязи древних времен, глаза сверкали как сапфиры в короне короля эльфов, морщины разглаживались, а сутулая спина распрямлялась, словно клинок меча, плечи становились широкими и могучими, рука сжимала посох, будто это было копье, серебристо-белые волосы развевались на ветру. В общем трудно было признать во всаднике старика. Скорее немолодой рыцарь решил тряхнуть стариной и выехал прогуляться по свету, чтобы напоследок вкусить опасностей. Бильбо тоже был весь из себя. Богатая одежда, шляпа, плащ, кинжал на поясе, трость – все выдавало в нем опытного путешественника. Ослепительно сверкали на солнце золотые пуговицы на его жилете. С лица не сходила снисходительная улыбка почтенного хоббита.

Друзья ехали и не спеша, вели мирную беседу. Через три часа, после того как они покинули Хоббитаун, Бильбо с большим для себя удивлением обнаружил, что совершенно не чувствует той душевной боли по поводу своего ухода из дома, на которую рассчитывал и которой так страшился.

– Что это со мной? – спросил он. – Я себя сам не узнаю. Гэндальф, почему у меня не отвратительное настроение?

– Это потому, что в этот раз ты не забыл взять с собой шляпу, трость и дюжину носовых платков. А что еще нужно хоббиту, чтобы не чувствовать себя обделенным судьбой?

– Неужели только это? – удивился Бильбо.

– Я думаю да. Мы слишком много обращаем внимания на подобные мелочи. Именно с ними нам труднее всего расстаться. Вот я, например, никогда не расстаюсь со своим посохом.

– Наверно это так, – согласился хоббит.

Тут из-за горизонта выплыло огромное с полнеба солнце, и мир вокруг засверкал миллионами разноцветных огней, наполнился птичьим пением, журчанием ручьев, жужжанием жуков и стрекотом кузнечиков. И Бильбо вдруг почувствовал себя по-настоящему счастливым.

– Послушай, Гэндальф! – завопил он, прыгая в седле так, что его рыжий пони недовольно зафыркал и забил копытом. – Как красиво вокруг! Даже из моего кабинета нет такого великолепного вида. А ведь у меня в окне самый лучший пейзаж в Хоббитауне. Это даже Джонни Брендизайк признает.

Гэндальф только посмеялся над другом, по-доброму, по Гэндальфски.

– Ох уж эти хоббиты, – сказал он сам себе. – Всегда нужен волшебник, чтобы удивить их. Сами даже шага не сделают со двора, раньше восьми утра.

Так они ехали и радовались хорошей погоде, цветущим лугам, колосящимся золотой пшеницей полям, овсяным зарослям, медовому запаху, который по всей округе разносили труженицы пчелы, плеску воды, который раздавался из прудов и речушек, в которых резвилась рыба.

– Цветущий край! – восхищался Гэндальф. – Сколько раз здесь не бываю, не устаю поражаться. Какой вокруг мир и благоденствие.

– Да, хоббиты народ трудолюбивый, хотя на первый взгляд тихий и незаметный, – соглашался с ним Бильбо. – Умеют работать, умеют веселиться. Потому и небо к нам благосклонно.

– Людям есть чему у вас поучиться, – говорил Гэндальф. – Никто, так как хоббиты не может бороться с низменными страстями. Наверно в будущем это сыграет очень неплохую службу всем.

– Ты так думаешь?

– Я просто уверен в этом. Наше с тобой путешествие уже доказывает мою мысль. Что-то мне подсказывает, что ваш народец сыграет очень важную роль в великих событиях, которые потрясут Средиземье в будущем.

– Ой, – махнул рукой Бильбо, – пусть уж лучше никакие события ничего не потрясают, и мы, хоббиты как-нибудь обойдемся без этой самой важной роли. Для этого есть герои, рыцари, короли и волшебники. А мы слишком малы для важных ролей. Как говорится: волшебникам волшебное, рыцарям рыцарево, а хоббитам хоббитово.

Но Гэндальф явно не был согласен со своим спутником.

– Ничего, – сказал он, – настанет день, когда и вам не удастся отсидеться за стеной своего благополучия. Жизнь сама вырвет вас из кресел и чистых и уютных нор и кинет в круговерть жизни. Еще никто этого не миновал.

– Посмотрим, – сказал Бильбо, на ходу закуривая трубку. – Хотя может быть ты и прав. Если нашелся хотя бы один хоббит, который уже во второй раз покинул дом, где гарантия, что за ним никто не последует?

Так они ехали и беседовали. И им не было скучно. Денег у них с собой было достаточно, и поэтому останавливались они в лучших трактирах, ели добрую пищу, пили славное вино. Если бы это было вечно, ничего другого нельзя было бы и пожелать. Но ничего вечного, как известно, не бывает. Кончилась и благословенная Хоббитания. Булыжная мостовая сменилась бездорожьем, жизнь вокруг стала пустынной и необитаемой. Не сновали хоббиты, не выглядывали из-за деревьев гномы. Изредка попадались замки с высокими башнями, но наши друзья объезжали их стороной. Слишком зловещий и негостеприимный был у них вид. Затем перестали попадаться и они.

Хорошо, что хоть погода оставалась отменной. Солнце продолжало светить, птицы петь, реки текли, и в них все также сверкали серебром рыбные спинки. Походные мешки путешественников были набиты до отказа, но они все равно не лишали себя удовольствия лишний раз слезть с седла и размяться охотой на птиц или рыбалкой. Хоббиты лучшие охотники на птиц. При чем охотятся они не с помощью силков или луков, а путем кидания в них мелких камней или тяжелых буковых палок. Тут они мастера. Бильбо же в молодые годы был чемпионом города по сшибанию перепелов. Сноровки он не потерял и поэтому снабжал Гэндальфа свежей дичью. Тот же, в свою очередь, больше всего на свете уважал рыбную ловлю. Всегда носил при себе снасти.

– Главная трудность в этом деле, – говорил он хоббиту, – удержаться от колдовства. На рыбалке мы волшебники воспитываем силу воли.

– А я с удовольствием бы приворожил эту форель, которая никак не хочет попасть на мой крючок, – отвечал в таких случаях Бильбо.

В общем, путешествие их больше напоминало приятную увеселительную прогулку по местам былой славы.

– Мы уже достаточно далеко ушли от заселенных мест, – сказал вдруг однажды Бильбо. – А эльфов все не видно. Пора бы им уже и появиться.

– Что это ты вдруг захотел встретиться с эльфами? – удивился Гэндальф и беспокойно заерзал в седле. – Мне всегда казалось, что тебе больше по сердцу гномы.

– Гномы? – мистер Бэггинс задумался. – Гномы неплохие ребята. И товарищи верные. Можно даже сказать, надежные. Сколько соли вместе съедено было. Балин, так вообще мой лучший друг, после тебя, конечно же. Да вот только… – Бильбо запнулся.

– Что только?

– Только они немного… – Бильбо опять запнулся. – Скучноваты, что ли? Все разговоры только о золоте, алмазах и бриллиантах. Скучно.

– Ага, – Гэндальф почесал бороду, – оказывается, гномы вовсе не так схожи с хоббитами, как я полагал. Забавно. Так значит, тебе хочется встретиться с эльфами?

– А вот почему-то хочется, – пожал плечами хоббит. – Признаюсь честно, что из всех, кого мы встретили в прошлый раз, эльфы приглянулись мне больше всего. Сам не знаю, почему. Может быть потому что я слишком долго прожил рядом с ними?

– Возможно, – задумчиво сказал Гэндальф.

– Но то сожительство было не очень приятным, – продолжал Бильбо. – Все время приходилось прятаться. А когда прячешься, то не до приятной поучительной беседы. Правда на обратном пути я немного погостил у короля лесных эльфов, но и тогда как следует, не насладился их обществом. Слишком была сильной тоска по дому, все время рвался туда. Так что…

– Опять ты меня удивил! – воскликнул Гэндальф. – Сколько тебя знаю, а вот теперь ты еще и на эльфах помешался.

– Ох, сударь, ваша правда! – согласился Бильбо. – Наверно так и есть. Ведь все эти годы, если признаться откровенно, положа руку на сердце, меня так и тянуло уйти из дома к эльфам. Просто раздирало. Одна половинка рвалась в лес, к эльфам, другая так же сильно и упорно оставалась дома. Думаешь, это просто, Гэндальф?

Волшебник незаметно усмехнулся в бороду и ничего не ответил. Только в глазах у него сверкнули хитрые звездочки.

До вечера Бильбо только и говорил, что об эльфах. Выспрашивал об их жизни у Гэндальфа и сам пытался вспомнить что-нибудь из их истории. В конце концов, он так надоел волшебнику, что тот просто устал отвечать на его бесчисленные вопросы.

– Слушай, спроси у них самих, что ты хочешь узнать! – наконец не выдержал он.

– Как же я спрошу у них, если их нет? – удивился Бильбо. – Я никого не вижу.

И как только он это сказал, все пространство вокруг вдруг огласилось пронзительным, похожим на звон хрустальных кубков, смехом. В полумраке наступающего вечера вдруг зажглись яркие огни смоляных факелов, и эльфы появились неизвестно откуда.

– Если ты что-то не видишь, – смеялись они над хоббитом, – то это не значит, что этого нет!

Бильбо только рот открыл от удивления. Уж на что он был мастер прятаться, но даже он был потрясен тем, что эльфы все это время были так близко от них, а он даже ничего не заметил и не почувствовал. Он встретил насмешливый взгляд Гэндальфа и смутился.

А эльфы нарядной пестрой толпой уже окружили их плотным кольцом и приветствовали радостными улыбками и песнями. Играли лютни, им нежно подпевали виолы, и еще прекрасней были голоса эльфов. Звонкие и певучие, они ласкали слух, заставляли дрожать в сладком томлении сердце, и требовали широко открыться глазам. К тому же было на что посмотреть. Эльфы! Какие они все были прекрасные, просто не описать словами. Словно сами звезды спустились с неба и превратились в эти удивительные существа. Бильбо почувствовал, как рот его сам собой разъехался до ушей. И даже колкие шутки по поводу того, что мир перевернулся, раз хоббит Бильбо уже во второй раз отправился путешествовать по свету вместе с волшебником Гэндальфом, которому явно мал его конь, не согнали ее обратно. А эльфы плясали вокруг, смеялись заливисто как колокольчики и заглядывали своими чистыми васильковыми глазами им в глаза и подмигивали хитро и озорно, словно они что-то знали. Гэндальф в отличии от хоббита был явно не очень доволен их присутствием. Зато мистер Бэггинс относился ко всему этому явно по другому. Во всяком случае, он низко поклонился, затем напряг свою память и сказал по эльфийски:

– Приветствую вас, о прекрасный народ!

Шутки и колкости тут же прекратились. Эльфы так и ахнули, а Гэндальф впервые вдруг самодовольно улыбнулся, словно это он выучил своего друга древнему языку.

Эльфы немного помолчали, затем вперед вышел самый высокий и красивый эльф в золотом одеянии и с длинными спадающими до плеч золотыми волосами, которые переливались яркими звездочками, как переливается каплями росы утренняя трава под солнечными лучами, и тоже поклонился: