Текст книги "Хоббит и кольцо всевластья (первый поход)"

Глава вторая
ГЭНДАЛЬФ НАВЕЩАЕТ БИЛЬБО

Элронд ошибся, когда сказал, что Гэндальф пошел на восток. Маг прошел в этом направлении всего четыре лиги, после чего сменил направление и отправился, сначала на север, потом резко свернул на запад, а через несколько дней на юг. Спустя несколько дней, после Белого Совета, он был уже в Хоббитании, и глубокой ночью никем не видимый и неслышимый вошел в Хоббитаун, где жил Бильбо Бэггинс.

Стук жезла по круглой двери заставил Бильбо, который собирался ложиться в постель, подпрыгнуть от неожиданности. Сердце его сначала упало в пятки, а потом так же стремительно вернулось обратно. Уж очень хорошо был известен хоббиту этот стук.

– Гэндальф! – воскликнул он, открывая дверь. Слуг в доме уже не было, и поэтому ему пришлось самому спуститься в прихожую. Впрочем, он сделал бы это и при наличии прислуги. Такого гостя должен встречать сам хозяин дома, и только он. – Дружище Гэндальф! Проходи, проходи, дорогой друг. Глазам не верю. Ты ли это?

– Я. Кто же другой будет беспокоить тебя в столь поздний час, милейший мой Бильбо, – смеясь, ответил маг.

– Какими судьбами?

– Все теми же.

У Бильбо глаза стали большими словно блюдца.

– Неужели опять ты хочешь утащить меня путешествовать?

И столько неподдельного ужаса было в его голосе, что Гэндальф расхохотался.

– Не беспокойся, Бильбо! Старина! Никуда тащить я тебя не собираюсь. Я просто пришел поздравить тебя. Если не ошибаюсь, завтра двадцать первое сентября, а значит, твой день рождения? А я и подарок припас.

У хоббита, словно гора с плеч свалилась.

– Уф! – облегченно выдохнул он. – А я то подумал, что опять. Как хорошо, что я ошибся. Это верно? Ты меня не обманываешь? Третьего путешествия я не вынесу.

– Так же верно, как меня зовут Гэндальф Серый. Не беспокойся, в этот раз я тебя с собой не возьму.

– В этот раз? – Бильбо, тем не менее, забеспокоился. – А что, в следующий раз возьмешь?

– Кто знает? По всей видимости, третьего путешествия тебе не избежать. Сам понимаешь. Раз уж стал бродягой, то на цифре два уже не остановиться. Приключения любят цифру три. Да, это так же точно, как цифра четыре все ставит на свои места.

– И когда это случится? – пролепетал бедняга Бильбо. Лицо у него было самое жалостливое.

Гэндальф хлопнул его по плечу:

– Не скоро. Не через год, и даже не через два. Может быть, лет этак через десять. А то и позже.

– Ну, тогда нечего об этом и думать! – махнул рукой Бильбо. Хоббиты живут настоящим. Они не из тех, кто думает о том, что будет послезавтра. Какие горести их ждут. Если сегодня все хорошо, то и надо этому радоваться. А то страшное, что готовит будущее, может быть, и обойдет хоббичьий дом стороной. – Давай лучше пойдем, поужинаем.

И Бильбо повел друга на кухню. Он сам развел огонь в плите и поставил чайник. Очень скоро они с Гэндальфом ели яичницу из тридцати яиц с ветчиной и пили чай с кексами. Ветчина была великолепная. Нарезанная тонкими ломтиками, с розовой мякотью, белоснежным салом и золотистой корочкой, она просилась в рот и обещала сказочное удовольствие. Кексы были и того лучше. Круглые, румяные, темно-коричневые снизу, а сверху покрыты сахарной глазурью. Внутри желтые, как солнце, и обильно утыканные изюмом. Помимо всего этого, были еще пирожки с грибами, тарелка с нарезанной колбасой, сладкие печения, с полдесятка вазочек с вареньем, корзинка с конфетами и пирожными и огромная бутыль с прошлогодним белым вином. Друзья с удовольствием и аппетитом все это поглощали.

– Честное слово, – поделился впечатлением от подобного скромного ужина Гэндальф, – даже в Ривендейле у меня нет такого аппетита, как у тебя, друг Бильбо. Пожалуй, останься я у тебя недельки на три, так потом и вовсе не куда не смогу отправиться. Поправлюсь, заленюсь и уже никогда не смогу расстаться с твоей кухней.

– Вот завтра все удивятся, когда тебя увидят! – радостно ответил Бильбо с набитым ртом.

– Я думаю, они не увидят.

– Почему? Разве ты не останешься?

Гэндальф отрицательно покачал головой. Сказать он ничего не смог, потому что жевал очередной кекс.

– Что, даже на пару деньков не задержишься?

– Увы, – не переставая жевать, пробурчал волшебник.

– Хотя бы на праздничный ужин? – продолжал уговаривать Бильбо. – Народу будет немного, только все свои. Дата у меня не круглая. Шестьдесят три годика. Так вот.

– И не уговаривай. Не останусь. И не, потому что не уважаю тебя, но после всего, что было, нашим хоббитам лучше меня не видеть. Да и разговоров лишних не будет.

– Это верно, – согласился Бильбо.

– А ты хорошо выглядишь, – как бы невзначай заметил маг. – Намного лучше, чем, когда я видел тебя в последний раз. Когда это было?

– Четыре года назад, – подсказал Бильбо. – Ты пришел через полгода после того, как я вернулся. Да-да, в одна тысяча триста сорок девятом году по хоббитскому летоисчислению, как сейчас помню. И Балин был с тобой. Дружище Балин! Как он там поживает?

– Живет. Что с ним станется? Налей-ка мне еще чайку. Вот так. И сахара положи. Прекрасно. Сливок побольше.

– Да я тогда был не в форме. Это второе путешествие Туда и Обратно меня доконало. Даже вспоминать не хочется. Пожалуй, я тоже съем вот это пирожное. Напоследок оно будет в самый раз.

После трапезы друзья перешли из кухни в гостиную и сели в кресла качалки, заскрипели ими и задымили трубками.

– А все-таки придется кое-что вспомнить, – сказал Гэндальф. – Тогда с Балином ты так мало мне рассказал про свою дорогу домой. Оно и понятно, мы вспоминали Первое путешествие. Второе отошло на второй план.

– Это все Балин виноват, – улыбнулся Бильбо. – Только он один и болтал.

– Возможно. Зато теперь можно обсудить и Второе путешествие. А ведь оно не менее важное было, не так ли? Как мы тогда с тобой висели над пропастью?

– Ага! А под нами Веннидетта! Огонь! Дым! Ужас один! У меня до сих пор руки болят. От одного воспоминания колени подгибаются.

– Итак, мы прикончили эту бестию, и расстались с тобой там же в Горелых горах. Потом ты бродяжничал со странствующими эльфами. Это я знаю еще, куда ни шло, а вот с того момента, когда тебя посадил на орла мой друг Саруман, одни отрывочные сведения.

– Тебя это так интересует? – насторожился Бильбо, и Гэндальф заметил, что вопрос не доставил хоббиту удовольствия.

– Давай рассказывай, – потребовал он. – Начни с болотной ведьмы. Что у вас там произошло?

Физиономия Бильбо просто перекосилась.

– Да ничего там такого не было, – начал он мямлить.

– Ведьма что-то требовала от тебя. Она всегда так делает. Что это было?

– Да так ничего.

– А все-таки.

Гэндальф был так настойчив, так пристально смотрел хоббиту прямо в глаза, что тому волей не волей пришлось рассказать все, что с ним было до того, как он вернулся домой. И про Граномир и про Горлума.

Гэндальф слушал его очень внимательно. По мере рассказа его лицо омрачалось все больше и больше. В конце концов, он стукнул себя по коленям.

– Ах, я старый болван! – воскликнул он. – Искал на краю земли, а оно лежало рядом. Кто я после этого?

– Что тебя так обеспокоило? – спросил Бильбо. – Хотя я тоже целый год не мог успокоиться. Все мне казалось, что этот проклятый Горлум подкрадывается ко мне, чтобы задушить. Даже дома мне было не по себе. Потом ничего, успокоился. Наверно он действительно утонул в реке. Туда ему и дорога.

– Значит, ведьма требовала у тебя Кольцо? А Граномир? Ты отнял его у нее?

– Вот честное слово даже не думал. Граномир спрятался в моей сумке, и я даже не сразу увидел его. А потом он столько раз мне помогал.

– И ты потерял его? Где?

– Вот хоть убей меня, режь на куски, не помню! Был, был, а потом, вдруг его не стало. Может, Горлум его у меня украл? Такой на все способен. И утонул с ним в реке.

Гэндальф поднялся.

– Пойдем, ты покажешь мне кольцо.

Бильбо вдруг опять испугался. Он вжался в кресло и посмотрел на Гэндальфа недобрым взглядом.

– Зачем тебе понадобилось мое кольцо?

Гэндальф очень внимательно посмотрел на Бильбо. Взгляд у него стал тяжелым. Таким тяжелым, что, казалось, вот-вот и он придавит хоббита. Так прошла целая минута. Очень тягостная минута. Затем он вдруг совершенно изменился и стал снова Гэндальфом, добрым хорошим другом. Глаза его потеплели, и маг положил руки хоббиту на плечи.

– Бильбо, мальчик мой! Дружище! Я не собираюсь отнимать у тебя твое кольцо. Я хочу просто посмотреть на него. Пожалуйста, успокойся и давай пройдем в твой кабинет. Там ты мне покажешь свое колечко. Уверяю тебя, я его даже пальцем не коснусь.

– Коли так, то пойдем, – нехотя пробормотал Бильбо.

– Ты часто одеваешь его? – спросил Гэндальф после того, как хоббит провел его в кабинет, открыл свой письменный стол и выдвинул ящик. Кольцо лежало в самом дальнем углу. Красивое, притягательное и одинокое. Они долго смотрели на кольцо. Бильбо любовался им, Гэндальф изучал взглядом.

– Я его почти не одеваю, – признался Бильбо. – Даже ящик не открываю. Как-то мне так спокойнее. Лежит оно, пусть себе и лежит. До поры до времени.

– Ты молодчина, Бильбо! – воскликнул радостно Гэндальф. – Ты просто удивительный хоббит. Я конечно тоже постарался. Сделал все, что мог. Но и ты молодец.

– О чем ты?

– Все о том же. Старайся не пользоваться им. Волшебные кольца, как впрочем и другие волшебные вещи, приятны в пользовании. Очень здорово обладать ими. Но если часто прибегать к их услугам, то потом и сам ничего сделать не сможешь.

Бильбо вдруг самодовольно улыбнулся:

– Это точно. Ведь во второе путешествие я его с собой не брал. Не знаю, как так получилось. Не брал, в общем. А все равно, драконшу мы прикончили, и потом я тоже не оплошал. А?

Гэндальф задвинул ящик обратно и запер ключом.

– Ключ тоже спрячь подальше. И не забудь мои слова. Не одевай Кольцо. Даже не касайся его. Потому что как коснешься, так и наденешь. Раз, другой, а потом оно не отпустит тебя.

– А почему это не одевать? – недоуменно пожал плечами Бильбо. – Что-то я не очень понимаю.

– Вспомни своего друга Горлума. Что с ним сделало это Кольцо?

– А что такое?

– Он стал чудовищем и его рабом. Ты ведь этого не хочешь?

– Нет!

– Вполне достаточно того, что годы тебя не берут.

– Годы не берут? Опять не понимаю.

– Тебе шестьдесят три, а выглядишь ты моложе чем тогда, когда я тебя впервые увидел.

– Неужели это из-за кольца? Я полагал, что это у меня здоровье такое крепкое, и жизненный дух сильный.

Гэндальф неожиданно рассмеялся:

– Может и так. А все-таки не забывай, малыш, о том, что я тебе сказал.

– Хорошо, не забуду. А знаешь, моя книга…

– Что твоя книга? Да, кстати, как продвигаются твои дела? Ты ведь у нас творец!

Хоббит просто покраснел от удовольствия – столько искреннего любопытства и участия было во всем облике Гэндальфа.

– Ты знаешь, я уже написал сорок страниц! – воскликнул он.

– Замечательно! Просто великолепно. Поздравляю.

– Спасибо.

– Просто рад за тебя. Обязательно почитаю. Сегодня же. Как только ты уснешь.

Бильбо покраснел еще больше.

– Еще раз спасибо. Огромное спасибо.

– И мой подарок, как раз тебе пригодится и понравится.

Гэндальф достал из кармана большое белое перо. Бильбо взял его и увидел, что оно не птичье, а сделано из серебра. От восторга он даже замер.

– Что это?

– Перо. Как раз под стать твоему чернильному набору. Я сам его сделал. Оно никогда не тупиться, пишет в десять раз дольше обычного и совершенно не оставляет клякс и не пачкает пальцы. Теперь тебе не надо будет постоянно макать в чернильницу. Два-три раза за вечер.

– Это просто чудо!

– Да, это действительно чудо, сотворенное моими руками. – Гэндальф тоже был очень доволен. Доволен собой и своим подарком. – Думаю, теперь ты сможешь писать в два раза больше.

– Теперь я не только Первое, но и Второе свое путешествие опишу! – Бильбо радовался как ребенок.

– И на Третье силы найдутся, – поддакнул маг.

– Только не это! Никакого третьего путешествия не будет. Я надеюсь.

Спать они легли чуть не под утро. А когда Бильбо проснулся, дело было ко второму завтраку, Гэндальфа уже не было. Только записка осталась лежать на каминной полке.

«Еще раз с Днем Рождения! Долгих лет! И много радостей! Может быть, как-нибудь махнем стариной и отправимся куда-нибудь дальше пяти лиг. Если не дождешься меня, получишь мое письмо. Написанное тобой прочитал. Очень понравилось. Ты большой талант.

Твой друг Гэндальф.

Писано 21 сентября 2953 года по всеобщему летоисчислению, в шесть часов утра в доме почтеннейшего господина Бэггинса в Хоббитауне.

P. S. помни о том, что я тебе говорил. Не надевай его!».

Закончился шестьдесят третий День Рождения Бильбо, и дни полетели один за другим, складываясь в недели, месяцы и годы. Сначала хоббит с тревогой ждал, что вот-вот, как всегда неожиданно, явится старый маг и опять утащит его путешествовать. Но Гэндальф не появлялся год, затем и второй и третий. И даже вестей о себе не подавал. Через пять лет Бильбо уже и не ждал его. Через десять почти забыл. А через двадцать лет ему и вовсе казалось, что все, что с ним было, просто сон какой-то. Или выдумка, сочиненная им самим же в минуты скуки.

Только в ящике письменного стола продолжало лежать колечко. Волшебное колечко.

Глава третья
БАШНИ И ТАЙНЫ МИНАС ТИРИТА

Лето 2976 года по всеобщему летоисчислению выдалось теплым и мягким. Оно уже подходило к концу, но воздух по-прежнему оставался теплым даже по вечерам и после захода солнца. В Минас Тирите, главном городе Гондорского королевства, расположенном на высоком берегу величественного Андуина и закрытого от холодного северо-западного ветра высокой и крутой горой Миндоллуин, готовились к свадьбе. Сын наместника Эктилиона Денетор, которому уже сейчас прочили наместничество, должен был жениться на прекрасной Финдуилас дочери итильского князя Адрахила, из Дол Амрота, человека, в чьих жилах текла также эльфийская кровь. Всем гондорцам было известно, что этот брак усилит границы Гондора на юго-западе, также как все знали, что Денетор очень сильно любит свою невесту, что, как правило, большая редкость в таких обстоятельствах. Так что настроение во всем королевстве, от побережья Белфалласа и до Белых гор, граничащих с Роханом – землей вольных табунщиков, было приподнятым. К тому же на праздник с далекого Ривендейла с приветом и подарками от Элронда и Галадриэль прибыл маг Гэндальф Серый – старинный друг Эктилиона, а его прибытие обещало помимо всего прочего еще и грандиозные фейерверки.

Однако, едва встретившись и крепко обнявшись с Эктилионом и поздравив Денетора с удачным выбором, Гэндальф попросил наместника о дозволении ему посетить Итил Арас – Башню тайн, где хранились старинные свитки и манускрипты. На что он тут же получил согласие.

– Гэндальф, – засмеялся Эктилион, услышав просьбу мага, – твое любопытство не знает границ. Каждый раз, когда ты посещаешь Королевский город, ты уединяешься в одной из семи башен, и никто тебя не видит.

– Нигде древние камни не дышат историей так, как здесь в Минас Тирите, – с улыбкой ответил Гэндальф. – Образы древних эпох и героев, королей и злодеев витают здесь между стен. Кто знает, может, я найду здесь ответы на старые вопросы, ключи к забытым замкам, пути к неизвестным землям?

– Конечно же, все семь хранилищ тайн к твоим услугам, Гэндальф, – сказал Эктилион. – Мы с сыном проводим тебя до Итил Араса.

– Великая честь для меня, – поклонился маг.

Отец и сын повели Гэндальфа к башне Итил Арас, что гордо возвышалась над Королевским городом в западной его части. Наместник выглядел таким же старым и мудрым, как маг. Его седая борода доставала чуть не до колен, и ей бы мог позавидовать даже гном. Густые брови нависали над глазами и почти закрывали их. Однако, несмотря на годы, вся его фигура дышала достоинством и силой. Также могуч и статен был его сын Денетор. Он тоже был высок и строен. Широкие плечи внушали почтение каждому при первой встрече с ним. Лицо его дышало чуть не королевским величием. Да и как могло быть иначе, если он уже решал многие государственные вопросы наравне с отцом. Ему было далеко за сорок, и его женитьбы все уже давно заждались, так как Гондору нужны были наследники благородной крови.

– Твой друг Курунир, которого северяне величают Саруманом, тоже каждый раз посещает тайные башни, – на подступах к башне подхватил разговор, начатый в главном замке Денетор. – Странно, вы оба зовете себя магами, но я ни разу не видел, ни от одного из вас волшебных деяний. Почему так?

Гэндальф пожал плечами:

– Возможно, что молва приписывает нам лишнее.

– Я знаю, что на севере, там, где тебя называют другими именами, магия в большей силе, чем здесь.

– Да это так! – грустно ответил Гэндальф. – И причина этому Мордорский Враг, что все ближе и ближе тянет свои щупальца к Гондору.

– Ты не первый раз говоришь о Враге из Мордора, – сказал Денетор. – Разве Исилдур не разбил его на нашей земле?

– Это так. Но зло неистребимо до конца, если дать ему хоть малейший шанс. И Враг получил этот шанс.

– Неужели тот выскочка, что засел в Барад Дуре и называет себя Сауроном – великий враг?

– В этом я уже почти не сомневаюсь! – горячо ответил Гэндальф. – Разве не его пираты недавно напали на ваши гавани? Разве не великим трудом и жертвами смогли вы одолеть его?

– Да это так! – с горечью ответил Эктилион. – Но флот пиратов прибыл с юга, в то время, как Мордор находится на востоке от Гондора.

– Враг может прийти с любой стороны, – пожал плечами Гэндальф.

Они пришли к Итил Арасу. Башня накрыла их холодной и равнодушной тенью. Ее высокие медные ворота свысока взирали на пришедших. Весь вид ее говорил о том, что она не собирается делиться своими секретами и тайнами. Гэндальф зябко поежился и плотнее закутался в серый плащ, украшенный серебряными рунами.

Эктилион собственноручно открыл ворота и впустил в башню мага и даже поднялся с ним в хранилище, которое было на самом верху. Денетор попросил прощения и позволения удалиться. Надо было следить за свадебными приготовлениями и к встрече с невестой и ее отцом. Гэндальф ничего не сказал, только махнул рукой на доводы Денетора, и не оглядываясь устремился к свиткам и фолиантам, которые горами лежали прямо на деревянных источенных временем полах. Денетор поджал губы и бросил вслед удалвшемуся магу:

– Саруман куда более учтив, чем этот Гэндальф – Странник в Сером Плаще. И почему отец так любит его?

Так, недоуменно вопрошая себя, Денетор пошел к главному замку.

– Что ты ищешь в этот раз? – полюбопытствовал Эктилион у Гэндальфа.

– Я еще сам этого не знаю. Ищу все подряд. Незначительный рассказ может оказаться полезным. Мимолетная запись вызовет интерес. Что ты можешь сказать о Священных Итильских палантирах?

– Скажу только то, что они существовали так давно, что неизвестно существовали ли они вообще.

– Они существовали. Семь палантиров. Семь башен Минас Тирита были украшены ими в древние времена, также как во времена Арнора они сверкали на семи башнях Осгилиата – прежней столицы Гондора.

– Сейчас не осталось ни одного.

– Да, они пропали во мраке времени. Канули в неизвестность. Что самое странное.

– А ведь слово палантир означает Видящий из Далека, – мечтательно вздохнул Эктилион. – Еще в детстве отец говорил мне, что былое величие и слава Гондора возродятся, если хотя бы один палантир вернется в Минас Тирит. А главное, вернется король! Единственный главный и настоящий правитель этой земли. И были походы за ними! Славные походы! В одном из них даже принимал участие мой отец Тугрон. Но каждый раз они возвращались с пустыми руками. Увы!

Все это время, пока Эктилион воздыхал о прошлом, Гэндальф пересматривал свитки. Один за другим. Некоторые он брал и тут же откладывал в сторону не разворачивая, другие просматривал мельком, некоторые даже не удосуживал взглядом.

– Семь палантиров, – продолжал Эктилион. – Семь камней хранящих счастье Гондора. Где они? Неужели все канули во мраке времени? Дорого бы я дал, чтобы подержать в руках хотя бы один из них?

– Что ты скажешь, если я поведаю тебе о том, что один из палантиров я держал вот в этих руках? – вдруг спросил наместника Гэндальф. При этом маг даже глазом не повел и не повернул головы в сторону собеседника.

– Я скажу, что этого не может быть! – воскликнул Эктилион.

– А тем не менее это так! Эмон Сул – Вершина Ветров, похищенный из Белой башни драконами был в моих руках совсем недавно.

– Эмон Сул? Но ведь этот палантир погиб вместе с Арведуном последним королем Гондора, когда тот попал в караблекрушение. Это было еще во вторую эпоху. Я сам читал об этом в одной из Гондорских хроник.

– Нет, те хроники ошибаются. Арведун оставил палантиры Эмон Сул и Ануминас в Белой башне и драконы похитили один из них. Так гласит другая хроника. И теперь ясно, что права была она. Ведь я добрался до него.

– Я верю, что так оно и было! Ты видел палантир. И что ты сделал с ним? Почему не доставил в Минас Тирит?

– К сожалению это было невозможно. После похищения драконы сделали его тотемом своего рода. Да-да, не удивляйся, они сделали его вместилищем своего духа и единого сердца, после чего спрятали его в глазном яблоке убитого дракона, так Эмон Сул превратился в Око Дракона. Палантиры могут служить не только свету, но и тьме. Чтобы потомки Смога не вернулись в наш мир, я убил этот черный палантир. Никому в Средиземье он не принес бы счастья. Только горе и страдание. К тому же Саурон тоже желал овладеть им, и если бы овладел, давно бы мы все были у него в рабстве, а в окружающем нас мире слышалась бы только черная речь.

Гэндальф продолжал просматривать бумаги. Вековая пыль облаком витала вокруг него. Принесенные с собой факелы едва горели и не в силах были рассеять сырой мрак. Зато от посоха мага исходили яркие голубые лучи, и в них все можно было рассмотреть. Эктилион вдруг почувствовал, как трудно ему стало дышать.

– А Ануминас-Душевный Дар? Куда делся он? Или Осгилиат-Сердце Мира? Может, ты знаешь что-либо о них?

– Осгилиат пропал в водах Андуина.

– Это я знаю.

– Но ты не знаешь, кому он достался после этого!

– Кому?

– Королеве Мертвых болот.

– Не может быть!

– Это так! Осгилиат находился у нее столько же лет, сколько Эмон Сул у драконов. Он растаял, словно кусок льда, после того, как ушел из плена.

– Ты тоже держал его в руках?

– Увы! Эта честь выпала не мне, а Саруману. – Говоря это, Гэндальф впервые поднял голову и посмотрел на Эктилиона. В лице у него на мгновение появилось выражение горечи. – Остался только Ануминас. Только о нем ничего не известно.

– Есть надежда найти его?

– Надежда всегда есть. Еще полсотни лет назад никто бы не вспомнил про палантиры, но недавно про них прошел слух, и они один за другим стали появляться из небытия. Сейчас очередь Ануминаса дать о себе весточку.

– Тогда я желаю тебе удачи, Гэндальф! – воскликнул наместник.

– Спасибо, Эктилион. Я всегда знал, что ты великий правитель и твоя забота о людях искренна.

– Твоя похвала великая честь для меня.

– Только не говори никому, что я ищу. У Врага повсюду есть уши.

– А что же мне говорить?

– Мало ли у Гондора других секретов? Например, чаша из Белого древа. Она ведь тоже была потеряна. Кстати, в одно время с Ануминасом.

– Я знаю про нее, – мечтательно произнес Эктилион. – Чаща жизни. Она будет, пожалуй, дороже палантира. Ведь ее своими руками сделал Анарион – Король Основатель. Тот, кто вернет ее, вернет Гондору славу и непобедимость.

– Вот ее я и буду искать, – кивнул головой Гэндальф и усмехнулся. – Хотя в ее существовании у меня куда больше сомнений. Слишком красивая это легенда. Но все равно, если спросят, можешь рассказать про чашу. А про палантир, пожалуйста, молчи.

– Да будет так!

Сказав это, Эктилион покинул башню и спустился в город. Наместник вышел на улицу и с облегчением вдохнул прохладный вечерный воздух. Взгляд его устремился в розовое от заката небо. Серые облака клочками висели над городом и не двигались с места, словно застыли навечно. Стены, окружавшие город со всех сторон были столь высоки, что солнечные лучи уже не проникали внутрь, и улицы Минас Тирита были окутаны в плотную тень, и факельщики трудились во всю, зажигая фонари. В честь праздника городским советом было решено увеличить количество огней в городе в девять раз. Увидев наместника, они с радостной почтительностью поклонились ему. Эктилион улыбаясь, выслушал поздравления в свой адрес. В это самое мгновение стоящий на холме главный замок с высокими стеклянными окнами вдруг засверкал солнечными зайчиками, пустив их в город, в котором на короткое время вдруг снова стало светло. От бившего в лицо солнечного золота Эктилион даже зажмурился. Но настроение его вдруг стало улучшаться. Подарок небес наместник воспринял, как хорошее предзнаменование.

На следующий день он отправился в башню к Гэндальфу.

– Как твои успехи? – спросил он, входя к магу.

По хмурому лицу Гэндальфа Эктилион понял, что пока ничего утешительного он не услышит.

– Жаль, – вздохнул наместник. – Может, я помогу тебе?

– Не вижу необходимости, – буркнул в ответ Гэндальф. – Хотя, впрочем, если желаешь, почему бы и нет?

Эктилион с жаром принялся просматривать свитки, которые лежали с правой стороны от мага. Тот еще не просмотрел их. Однако уже через десять манускриптов наместник почувствовал, как у него слезятся глаза, щиплет в носу, и абсолютно нет никакого желания продолжать столь тягостную работу. К тому же за те полчаса, что он находился здесь, Гэндальф обработал свитков раз в восемь больше, чем Эктилион.

– От меня нет никакого проку, – вздохнул наместник.

И все же он просидел вместе с Гэндальфом до вечера и вышел из башни в полутьме заката. Его встретил недовольный Денетор.

– Может быть ты забыл, что я женюсь? – спросил он отца.

– Я ничего не забыл, – ответил Эктилион.

– Или для тебя важнее заниматься глупостями? – Денетор уже знал, что маг Гэндальф ищет сведения о легендарной Чаше Белого древа.

– Как ты можешь говорить такое, Денетор? – поразился Эктилион. – Чаша Анариона может вернуть былое величие и могущество Гондора! Разве это не важно?

– Конечно, важно, – усмехнулся в бороду Денетор. – Но разве союз с Адрахилом менее важен? Дол Амрот может выставить три тысячи воинов, если нам потребуется. Вот реальность! А чаша это такое же облако, которое ты видишь в небе. Попробуй, достань его. Не достанешь! Ты прожил такую долгую жизнь, а все еще веришь в Возвращение Короля. Смешно.

Эктилион замахал на сына руками:

– Ты прав, Денетор. Конечно, прав. Я слишком увлекся. Гэндальф сбил меня с толку.

– Гэндальф всегда сбивает тебя с толку. У него даже дома нет. Серый странник. Эльф с посохом. Попросту бродяга. Не доверяю я ему.

– Почему?

– Потому что у меня не выходит из головы его прежнее имя. Это сейчас он Гэндальф. А когда-то, когда даже ты, мой отец, еще был ребенком, гондорцы называли его Инканусом, что означает «Шпион с севера». Мне это доподлинно известно. Кому даются такие имена? Вот почему мне больше по сердцу Саруман Белый из Изенгарда.

– Оставим спор, Денетор.

– Ты прав, отец. Прости меня, если мои слова показались тебе недостаточно почтительными. Я нервничаю. Завтра Адрахил и Финдуилас въедут в Минас Тирит. Я волнуюсь, что не пристало воину и будущему правителю.

– Не переживай. Церемония пройдет удачно.

На следующее утро Эктилион позвал слуг. Он хотел быстро сходить в башню к Гэндальфу. Все-таки любопытство сжигало его. Но у выхода дорогу ему преградил Денетор.

– Отец! Через три часа встреча! – В голосе его был слышен упрек.

– Я хотел только…

– После! После свадьбы я сам отведу тебя под руку к этому магу, и можешь поселиться там навечно с летучими мышами, пауками и крысами. Но только, прошу тебя, не сейчас. К тому же я послал к магу людей с приглашением на официальную встречу невесты и моего будушего тестя. Так что ты встретишься с ним через два часа. А теперь, прошу, смени свою скромную одежду на парадный наряд.

Эктилион вздохнул. Его сын был прав. Он вел себя не так, как это подобает наместнику государя Гондора. Просто проснувшаяся вдруг надежда найти Чашу Белого древа вскружила ему голову.

И не ему одному. Слухи о том, что маг Гэндальф ищет следы Чаши Анариона, с быстротой птичьего полета распространился по Минас Тириту. Горожане и гости бурно обсуждали возможность отыскать Чашу, и даже свадьба Денетора отошла в разговорах на второй план. Правда разговоры эти тоже быстро угасли, а когда герольды на главных воротах Минас Тирита протрубили о том, что в Королевский город пожаловал почетный гость, и вовсе сошли на нет.

Князь Адрахил и его дочь прекрасная Финдуилас прибыли в Минас Тирит, и над городом взвились черные флаги Гондора с белым древом посередине и алые флаги Дол Амрота, великого княжества, которое с сегодняшнего дня вступает в родственную связь с Гондором и становиться его частью.

Толпы горожан встречали князя и его дочь. Вся дорога от главных ворот до главного замка была усыпана цветами. Гвардейцы в парадных костюмах стояли по всему пути и приветствовали гостей салютом. Когда княжеская кавалькада миновала главные городские ворота, над улицами Минас Тирита раздались приветственные крики гондорцев, которые тут же были заглушены грохотом фейерверка. В девственно синем небе рассыпались алые и белые цветки салютов. Горожане закричали еще радостнее. И трудно было сказать, чему они радовались больше, приезду дорогого гостя или же великолепному зрелищу, которое устроил для них маг Гэндальф.

Эктилион, который со всей свитой и многочисленными гостями из соседних и дальних государств, среди которых были не только люди, но и эльфы из Лориэна и Зеленого леса и даже двое гномов из Дейла, стоял на парадных ступенях главного замка, засмотрелся на фейерверк словно мальчишка. И с лица его не сходила счастливая улыбка, пока Денетор, стоявший рядом не прошептал ему:

– Я три раза посылал к Гэндальфу гонцов, и три раза он проигнорировал мое приглашение, отец. Его нет среди нас, твоего друга. Он не посчитал возможным почтить меня и мою будущую супругу своим присутствием. Старые прогнившие пергаменты для него важнее всего. Важнее учтивости! Что ты об этом скажешь?

– Зато, какое зрелище он устроил для нас! Разве этот подарок не искупает его чудаковатую неучтивость?

– Ох уж мне эти старческие чудачества! – проворчал в бороду Денетор.

Однако он недолго сердился. Вскоре улыбка вновь заиграла на его лице, потому что он увидел, как к нему приближаются два всадника на белых ристанийских жеребцах.

– Финдуилас! – воскликнул Денетор и поспешил навстречу своей невесте и ее отцу.

Многие гондорцы были удивлены такому поведению всегда сдержанного и сурового Денетора. Так это было на него непохоже.

Не достигнув полсотни шагов до свиты наместника, князь Адрахил остановил коня и спешился, после чего помог покинуть седло красавице дочке, взял ее за руку и повел к Денетору.