Текст книги "От золота до биткойна"

Дмитрий Тарасов, Антон Попов
От золота до биткойна

Руководитель проекта М. Соловьева

Арт-директор Л. Беншуша

Компьютерная верстка Б. Руссо

Корректор Е. Сухарева

© Тарасов Д., Попов А., 2018

© ООО «Интеллектуальная Литература», иллюстрации, 2018

Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).

* * *

Я посвящаю эту книгу Александру Зимину, лидеру венчурного фонда NP Capital и управляющему партнеру К5 Инвестиционная группа.

Дмитрий Тарасов

Мечтателям, которые силой своего воображения толкают человечество вперед.

Антон Попов

Предисловие 1

Еще со времен великого спора физиков и лириков за моральное лидерство в советском обществе 1960-х мы начали следить за предпосылками и последствиями гуманитарного и технологического подхода к объяснению общественных процессов в мировой истории человечества. Вначале, казалось, гуманитарный подход доминировал, но технический взял свой реванш уже на нашей современной памяти, однако оторвался в итоге от понятного обществу языка и начал вызывать его недоверие.

Не остались в стороне от этого процесса и вопросы экономики, в частности денежного обращения, поскольку именно этот раздел экономической теории имеет для общества вполне понятные и ощутимые практические последствия в обычной жизни. Мало кто в мире не ощутил на себе денежной инфляции, которую впервые на пике мировых инфляционных проблем 1970-х попробовал осмыслить именно гуманитарий Август фон Хайек в своей книге «Частные деньги». К сожалению, сей труд оставался долгое время исключительно теоретическим взглядом на попытку построить негосударственное денежное обращение, пока в игру не вступили новые информационные технологии, породившие блокчейн и криптовалюты.

Мне кажется, их энтузиасты не слишком пытались проникнуть в глубинную суть вещей, а возможно, даже никогда не задумывались о проблемах инфляции и не читали в оригинале австрийского экономического гуру. Зато они смогли предложить обществу реальную технологическую платформу, на которой можно было бы на практике проверить известную теорию. Однако технологический детерминизм современных практиков блокчейна сыграл с ними злую шутку, а недоверие к ним за пределами узкой секты адептов криптовалютной магии лишь увеличивается по мере их успехов. И дело здесь не только в том, что государство не хочет отдавать давно и с трудом завоеванную монополию на эмиссию, но в неспособности объяснить обществу, какую пользу ему несет правильное применение новой технологии.

Поэтому значение книги Дмитрия Тарасова и Антона Попова и ее особенную актуальность сегодня сложно переоценить – она возвращает гуманитарный смысл новым абстрактным технологическим достижениям, делает попытку объяснить общественную важность реальных частных денег в аспекте мировой экономической истории человечества и поднимает важнейшую проблему общественного доверия к платежным инструментам. Авторы убедительно и наглядно показывают преимущества теории конвергенции гуманитарного и технологического взгляда на прогресс, демонстрируя бессмысленность узкого взгляда на широкие проблемы.

Константин Синюшин,

The Untitled venture company,

CEO & CoFounder

Предисловие 2

У всех времен – что древних, что современных – есть нечто общее. У них есть свойство меняться. И с каждым их изменением большая масса людей оказывается совершенно не готова к происходящему.

Но если ты не идешь в ногу со временем, то оказываешься на обочине. Такова историческая закономерность.

Как же мы можем адаптироваться к изменениям или хотя бы понимать смысл происходящего, если он оказывается слишком сложен для нашего восприятия? Нам необходимо обучение и разъяснения на понятном для нас языке.

Для меня, человека, который родился в Германии, но вырос в самых разных местах по всему миру, эта книга представляет собой небольшое сокровище. Это другая точка зрения, отличная от всего, что написано по данной теме.

От телефонной революции через компьютерную революцию в науке начала 1970-х лежит прямая дорога к сегодняшним цифровым деньгам. С тех самых пор, как я принял участие в первых проектах цифровых денег в середине 1990-х, и вплоть до нынешних времен биткойна и блокчейна я никогда не упускал возможности взглянуть на происходящее с различных точек зрения. Но вне зависимости от происхождения человека или принадлежности его к той или иной культуре биткойн, будучи уникальной децентрализованной мировой валютой, не подконтрольной никому и доступной каждому, связывает нас всех. Это символ глобализации и свободы капитала. Биткойн не остановить.

Но необходимо иметь в виду, что все это подразумевает и высокую степень личной ответственности. Биткойн не предназначен быть инструментом для мошенничества или уклонения от налогов.

Биткойн – это свободный мир, который принесет благо даже самым бедным, поможет всем участникам экономики, независимо от того, чем они занимаются, в то время как государство пытается создавать стоимость, лишенную реального наполнения. История еще в 2008 году показала, чем это кончается.

Эта свобода означает, что код не контролируется никем. Децентрализованная система не может считаться таковой, если децентрализована только запись, но не код. Поэтому биткойн – это единственная по-настоящему свободная валюта, которая не контролируется из одного центра через код или через компьютерную защиту от взлома.

Любые проекты, основанные на технологии блокчейна, сегодня работают одним и тем же образом. Они собирают информацию о своих участниках, о том, где и как они проводят свое время, с какими людьми встречаются, какую еду едят, на каких машинах ездят, что представляют собой как личности. Блокчейн собирает все эти сведения, потому что рынок информации огромен.

Данная книга ценна именно тем, что связывает воедино старое и новое, позволяет свежим взглядом посмотреть на ICO, другие блокчейновые проекты и различные криптовалюты, вещи, которые являются чаще всего уделом профессионалов, а не обычных людей. Биткойн (регулируемый или нет) – исключительная система, потому что основу его невозможно взломать.

Но нам необходимо учиться у прошлого. Если не думать о людях, о принципах гуманизма, не пы– таться помогать друг другу в правильном понимании и использовании биткойна, однажды ты останешься один и не будешь владеть ничем.

Читайте эту книгу внимательно и совершите путешествие по истории и современности. Вы увидите, что ничто на самом деле не является тем, чем кажется, и что все, что вы видите вокруг себя, теперь изменилось. Тот, кто не анализирует прошлое, обречен повторять одни и те же ошибки снова и снова. Если смотреть только в одну сторону, свет в конце туннеля может оказаться идущим навстречу поездом.

Эта книга призвана стать для вас входом в новый мир. Но, оказавшись там, станете ли вы творцом своей судьбы или просто гостем?

Йорг Молт, основатель Satoshi School www.satoshi-school.com www.joerg-molt.de

Введение

У каждой исторической эпохи есть свой характер. Каждую, если задуматься, можно описать какой-то одной фразой, которая наиболее полно передает ее смысл и содержание, ее роль и функцию в историческом процессе. Эта роль не всегда очевидна для современников: иногда им кажутся незначительными и не заслуживающими особого внимания как раз те вещи, которые лет через сто покажутся самыми главными и вообще единственно важными из всего, что произошло тогда, в то время как о тех страстях и проблемах, которые современникам казались острейшими и ключевыми, никто и не вспомнит.

Скучных, спокойных и бессодержательных эпох не бывает. Если кому-то время, в которое он живет, кажется таким, значит, не повезло именно ему. Либо он сам, либо та социальная группа, к которой он принадлежит, остались на обочине истории, в стороне от главных событий эпохи. А где-то жизнь бурлит, происходит что-то важное, последствия чего спустя какое-то время докатятся и до скучающего индивида. Не успеют до него, так до его детей точно. Образованным людям в России, помнится, было очень скучно всю середину и вторую половину XIX века.

В этом смысле наша эпоха характеризуется, во-первых, очень тесной переплетенностью и взаимозависимостью всего происходящего в мире (глобализация, несомненно, работает, и отсидеться где-нибудь в кустах целое поколение уже нереально: временной лаг сейчас составляет в худшем случае считаные годы, а информация распространяется буквально мгновенно). А во-вторых, огромной скоростью происходящих изменений. Когда-то мода менялась в среднем раз в поколение, а крупные изобретения происходили раз в сто лет, а то и реже. Сегодня мы живем в мире, который постоянно находится в процессе изменения, в состоянии текучести, перманентной трансформации, в пути откуда-то куда-то. Стабильность в этом мире осталась чисто политическим лозунгом.

Итак, если пытаться охарактеризовать наше время одним словом, то это будет слово изменение. Или даже революция. Причем если в предшествующую эпоху слово революция ассоциировалось в основном с социальными потрясениями, то сегодня оно гораздо чаще употребляется в «мирном» смысле. Революция технологическая, революция научная, революция в энергетике, революция в медицине, революция в транспорте… На самом деле, как мы скоро увидим, именно эти «мирные» революции несут гораздо более серьезные, глубинные и долговременные изменения в обществе, чем привычная социальная революция, которая после масштабной кровавой бани всегда заканчивается плюс-минус реставрацией старого, зачастую еще и в ухудшенном виде. Сегодня же мы наблюдаем в полном смысле технологическую революцию, причем охватывающую широким фронтом самые разные сферы человеческой жизни, а не что-то выборочно. Мы своими глазами, в режиме реального времени, наблюдаем революцию в энергетике (где возобновляемая энергетика чуть ли не ежедневно берет новые высоты), в транспорте (где уже принято политическое решение о переводе всего развитого мира на электромобили), в биологии и медицине (где ученые начинают реально редактировать человеческий геном и ведут речь уже в практическом разрезе о борьбе со старостью, продлении жизни и усовершенствовании человеческой физиологии), в космической отрасли (где впервые за десятилетия на первые полосы вернулись проекты колонизации других планет и экономического развития Дальнего Космоса). Как сказал в свое время в интервью одному из авторов этих строк один футуролог, «настоящая революция – это не когда появляется что-то новое, это когда исчезает что-то привычное». Уже сейчас понятно, что в ближайшие десятилетия мы распрощаемся, например, с целым рядом привычных нам профессий (которые «были всегда», а теперь будут оккупированы автоматизацией, искусственным интеллектом и роботами). Нам еще придется объяснять (если не детям, то внукам точно), кто такие «кассир» или «водитель». Думаете, это не скоро и не про нас? А я вот уже был в центре Москвы в кинотеатре без единого живого кассира. Продавцы попкорна пока люди, но, думаю, это не надолго – посмотрим через годик!

У меня, как у человека, давно и плотно занимавшегося историей Нового и Новейшего времени, происходящее сегодня вызывает ассоциации лишь с одним периодом истории. Со второй – третьей четвертью XIX века. Ну, когда в очень быстрой последовательности, один за другим мир увидел телеграф, паровоз, пароход, скорострельное оружие и многое другое. Мы как то поколение, родившееся где-то в период 1815-го. Представьте себе: люди выросли в мире, где конный экипаж был основным видом наземного транспорта, а вся связь осуществлялась в лучшем случае со скоростью курьерской доставки верхом. А перед смертью иные из них успели увидеть и первый автомобиль, и первый аэроплан, и первый телефон. Мы – это поколение. Но аналогия неполная, потому что глубина социальной трансформации, происходящей на наших глазах сегодня, потенциально гораздо значительнее.

Нетрудно заметить, что изменения, которые повлечет в нашем обществе даже частичное воплощение в жизнь всех стоящих на повестке дня новшеств, таковы, что нам очень скоро, по сути, понадобится новое общество. И естественно, новое общество немыслимо без новой экономики. Экономика и финансы просто физически не могли остаться в стороне от такой волны инноваций. Даже если закрыть глаза и уши и полностью изолироваться от сыплющихся со всех сторон новостей, неизбежно возникает вопрос: а что же происходит в экономике, ведь не может же там не происходить процессов, как минимум сопоставимых по масштабам и революционности с тем, что творится в других областях человеческой жизни? Не может не происходить – и происходит. Это еще один показатель того, что перед нами подлинная революция, – то, насколько быстро включились в игру по новым правилам финансы. Пока просто какие-то ученые изобретают новые гаджеты – это еще можно списать на их причуды. Но когда в новую область приходят деньги – и большие деньги! – это первое свидетельство того, что все происходящее «всерьез и надолго».

Думается, что понимание того, как работает новая экономика, – это ключ к пониманию новой, нарождающейся сегодня реальности. Это однозначно ключ к тому, чтобы занять в этой реальности достойное место. Именно об этом мы и поговорим, и именно в этом мы попытаемся разобраться. Причем не языком айтишников, техногиков или профессиональных финансистов (эти группы населения либо уже в курсе происходящего, либо без особого труда в нем разберутся), а языком нормального человека, спокойно проживавшего нормальную жизнь, как вдруг – бабах! – откуда ни возьмись какая-то технологическая революция, какие-то новые угрозы и новые возможности, новая повестка дня, целый новый мир. Я сам был таким еще год назад. Этот мир новый для всех нас. Так давайте разбираться в нем вместе.

Глава 1
Неолитическая революция

На самом деле в истории человечества все-таки была одна революция, которую можно сравнить с происходящим сегодня – как по масштабу изменений, так и по тому, насколько они влияют на жизнь общества. Эта революция изменила человечество радикально и, собственно, сделала его тем, чем оно является сегодня. Речь о так называемой неолитической революции. Впервые этот термин был предложен Гордоном Чайлдом еще в 1923 году, с тех пор наши знания о тех событиях накапливались, а термин стал практически общепринятым. Сегодня об этом краеугольном моменте в развитии человечества можно прочитать везде – от школьного учебника истории до «Википедии».

Мы редко осознаем одну очень простую вещь. Современный человек как биологический вид существует по меньшей мере сто тысяч лет (может, и больше, но дальше ученые уже спорят). История же человечества, которую мы изучаем (то есть история письменная), – это 5–6 тысяч лет от силы. Ну хорошо, 10 тысяч, если примем в расчет общества, оставившие нам свои постройки, но не породившие письменных памятников. То есть как минимум 90 % истории человека – это то, что мы называем каменным веком. Чтобы лучше представить себе масштаб – археологам известна первобытная стоянка, на которой беспрерывно поддерживали горящий огонь, судя по толщине кострища, около семи тысяч лет. Семь тысяч лет назад в Египте еще не начали строить пирамиды. Оцените, насколько ускорился ритм нашей жизни, какой путь мы проделали за то время, что наши предки просто жили одним и тем же укладом, подкидывая время от времени веточки в костер!

То есть, немного упрощая, примерно 90 тысяч лет человечество жило плюс-минус одинаково, без значимых перемен в своем жизненном укладе, в состоянии гомеостаза, равновесия, стабильности, а потом произошла революция, которая заставила людей резко перейти к активному развитию – техническому, культурному, социальному. Человеческое общество стало стремительно усложняться, люди начали накапливать богатства и благодаря этому изменять свой образ жизни. Революция эта имела технологическую природу, в ее основе лежали новые технологии производства пищи – земледелие и скотоводство. Которые, в свою очередь, произвели фундаментальные изменения в жизни человечества, резко увеличив численность населения и позволив значительной части людей перейти к оседлому образу жизни и накапливать излишки материальных благ. Почему эта революция произошла и почему именно тогда? Наиболее убедительна версия, высказываемая учеными: она явилась ответом на резкое изменение климата, приведшее, по сути, к экологической катастрофе – концу существовавшей экосистемы, в которую доисторический человек был идеально вписан. В сущности, выбор у наших предков был таким – вымереть с голоду или найти новые источники пропитания. Они нашли, и это полностью изменило правила игры.

Однако последствия революции (как оно всегда и бывает со всеми без исключения революциями) оказались неоднозначными и несли в себе ряд внутренних противоречий, которые человечество так или иначе пытается разрешить до сих пор. Главнейшее из них происходит от того факта, что биологически человек остался все тем же самым человеком каменного века. Палеолит – единственная эпоха в человеческой истории, которая продолжалась достаточно долго, чтобы оставить свой эволюционный след в физиологии человека. Многие особенности строения нашего организма родом именно оттуда. Мы до сих пор фактически люди палеолита. Только слегка обмельчавшие: средний рост мужчины-кроманьонца составлял около 190 см, с соответствующим телосложением, объем его мозга был примерно на 20 % больше, чем у нас. При этом он не знал 90 % инфекционных заболеваний, которым мы подвержены, потому что почти все они перешли к человеку от животных в процессе их одомашнивания (то есть уже после неолитической революции). Кроманьонец даже кариеса почти не знал – видимо, в силу особенностей своего рациона! Но в целом биология наша осталась той же самой, только образ жизни изменился радикально. По сути, это означает, что после неолитической революции человек обречен вечно чувствовать себя не в своей тарелке. Он приспособлен эволюцией совсем к другому.

У всех народов существует легенда о золотом веке (хотя называться эта эпоха может по-разному, не обязательно именно этими словами). Это некое идеальное время в прошлом, когда все было устроено «как надо», мир существовал в условиях сказочного изобилия, никто ни в чем не нуждался, да и сами люди были гораздо лучше и совершеннее, чем сейчас. Возвращение к этой эпохе – идеал, к которому надо стремиться. К сожалению, миф часто предполагает, что идеал этот сейчас уже заведомо недостижим.

Так вот, очень похоже на то, что под личиной золотого века скрывается смутное воспоминание как раз о древнейшем каменном веке, о палеолите. Потому что, по мнению современных антропологов (изучавших как материальные свидетельства, так и жизнь народов, которые и в наши дни сохранили уклад, близкий к палеолитическому, вроде африканских бушменов), реальный палеолит выглядел на первый взгляд очень уж похоже на идеал золотого века. Представьте себе людей, живущих в сравнительно гармоничном децентрализованном обществе, лишенном жесткой иерархии, без имущественного расслоения. Эти люди хорошо вписаны в свою экологическую нишу, поэтому возникает ситуация «первобытного изобилия», когда еды всегда вдоволь и ее добыча отнимает относительно немного времени и сил. Те, кто интересуется подробностями, могут почерпнуть их, например, в монографии Маршалла Салинза «Экономика каменного века» – труде, который сегодня считается уже живой классикой антропологии. Скажу здесь только, что то, что мы назвали бы «работой», то есть добыча пропитания и изготовление орудий труда, отнимает в этих условиях в среднем пару дней в неделю. Львиная доля времени у первобытного человека уходит на сон, развлечения и игры, а также на творчество – отсюда пышный расцвет той же наскальной живописи.

При отсутствии разного рода стихийных бедствий племена, живущие до сих пор укладом, близким к палеолитическому, вообще не знают, что такое голод. Поэтому версия об изменении климата и выглядит столь убедительной: без такого изменения никакое развитие или даже просто движение было бы невозможно – человечество могло бы пребывать в состоянии гармоничного гомеостаза до бесконечности. Конечно, здесь есть и оборотная сторона: достигается это благоденствие за счет того, что, во-первых, людей, по нашим современным меркам, очень немного (сколько жило индейцев на просторах Северной Америки к северу от Мексики до прихода европейцев? Оценки колеблются в основном в диапазоне от 1 до 2 миллионов человек, и это был предел – большее количество просто не прокормило бы себя при том хозяйственном укладе). Во-вторых, в первобытном обществе люди едят буквально все, что может быть съедено (в том числе и вещи, которые не показались бы нам съедобными, вроде коры некоторых деревьев). В-третьих, у них совершенно иной уровень потребностей, который показался бы нам необычайно скромным – но так его и удовлетворить легче. Так что идеал обманчив: мало кого из мечтавших об ушедшем золотом веке людей удовлетворили бы условия жизни реального палеолитического золотого века.

Тем не менее противоречие остается в силе: всю свою историю человечество мучительно хочет вернуться туда, куда оно вернуться не в состоянии, именно к тому образу жизни, отход от которого и был отправной точкой и необходимым условием любого развития. Поэтому проблема приобретает характер парадокса: как вернуть утраченное, не потеряв при этом то позитивное, что было получено в результате неолитической революции? Потому что не надо обманывать себя: будучи подлинной технологической революцией, неолитическая революция принесла гораздо больше пользы, чем вреда. Мало кто в здравом уме согласится вернуться от достижений и возможностей цивилизации (со всеми ее недостатками и издержками, со всей неравномерностью и зачастую несправедливостью распределения благ) к гармоничной жизни бушмена, скромной даже по самым жестким спартанским меркам. Конечно, существует анархо-примитивизм, который пропагандирует именно это, но он обречен быть занятным маргинальным феноменом. Вопрос, который не дает покоя человеку, на самом-то деле заключается в том, как совместить лучшее из двух миров.