Текст книги "Практика интернет-знакомств. Любовь в онлайн-стиле"

При общении в Сети у коммуникаторов формируется ощущение максимального присутствия партнера, и при этом сохраняется комфортная обстановка, вне физической интервенции адресата в личное пространство. Возможность обмениваться продуманными сообщениями дополняется различными мультимедийными форматами: часто свои эмоции проще выразить, отправив релевантную картинку, прикрепив ссылку на любимую музыкальную композицию или даже составив сообщение исключительно из эмодзи. При этом запускается активный фантазийный процесс достраивания личности собеседника.

Мы ищем цифровые артефакты прошлого, собираем элементы пазла, рассматривая внимательно оставленные человеком цифровые следы. То, что интересующая вас личность делала три года назад, выяснить сложно: мы с трудом вспоминаем события прошлой недели – такова интенсивность жизни в XXI веке.

А вот пролистать ленту социальных сетей можно в среднем за пару-тройку часов. И тут мы получаем еще больше информации, которая позволит нам по-другому взглянуть на потенциального партнера – достроить образ, представить, какими он или она были раньше, и каковы в настоящий момент. Примерно то же самое происходит и с субъектом коммуникации – то есть с вами.

Пользуясь социальными сетями, мы запускаем игру по конструированию собственной идентичности: рассказываем свою историю так, как мы хотим, чтобы она была прочитана или услышана. Выделяя главные фрагменты нашей биографии, продумывая тексты и пунктуацию, выбирая из обширного списка средств выразительности нужное, мы создаем себя фактически с нуля, показывая определенную сторону личности собеседнику.

Здесь возникает очевидный вопрос: не будет ли это искажением информации о нас?.. С кем мы знакомимся в Интернете – с человеком или с фантазией на тему одной личности?.. И на очевидный вопрос не будет однозначного ответа: это и да, и нет. Потому что в процессе работы с соцсетями и игрой с собственной идентичностью каждый пользователь создает то, что ученые называют «настоящим Я»[5]5
  Bargh J. A., McKenna K. Y. A., Fitzsimons G. M. Can you see the real me? Activation and expression of the «true self» on the Internet // Journal of social issues. – 2002. – Т. 58. – № 1. – С. 33–48.


[Закрыть] – этакая смесь действительных представлений о себе, воспринимаемых ожиданий других о собственной личности с желаемыми чертами, которыми человек хочет обладать в идеале.

Последние три представления выделял Тори Хиггинс в своей теории несоответствия, которой он хотел объяснить, почему мы порой испытываем тревожность и беспокойство от того, кто мы есть на самом деле[6]6
  Higgins E. T. Self-discrepancy: a theory relating self and affect // Psychological review. – 1987. – Т. 94. – № 3. – С. 319.


[Закрыть]. Действительно, эти концепции самого себя могут не совпадать, но, кажется, Интернет в данном случае становится средством экстренной помощи, позволяющим совместить эти представления в личном профиле, или несколько – ведь в разных социальных сетях мы представляем себя по-разному.

Теоретическое отступление: кто мы в Интернете?

Замечали ли вы, что по-разному пользуетесь различными социальными сетями?

Недавний флешмоб, в котором приняли участие интернет-пользователи всего мира, наглядно показывает нам эту разницу, когда пользователи в шутку сравнивают фотографии своих профилей в Facebook, Instagram, LinkedIn и Tinder.

Исследователи уже давно отметили, что мы действительно принимаем отличающиеся идентичности при пользовании разными медиа – это происходит из-за того, что они все имеют свой особенный функционал или возможности. В английском это называют affordances: слово, образованное от глагола to afford – «позволить себе что-то сделать». Термин вошел в научный лексикон только в конце 70-х благодаря психологу Джеймсу Дж. Гибсону, говорившему о возможностях, которыми наделены все объекты в окружающем мире. Так, мы можем рассматривать все через призму функционала.

Теорию возможностей в дальнейшем развивает Дональд Норман, ученик Гибсона: именно он и перенесет ее в контекст взаимодействия человека и технологии, несколько изменив понятие. Норман обращает внимание на то, что возможности воспринимаются каждым человеком по-разному, в зависимости от предыдущего опыта.

Представьте себе чашку: мы привыкли наливать в нее жидкость и использовать как сосуд для питья или хранения воды. А теперь давайте подумаем, что будет делать с чашкой маленький ребенок. Оказывается, ее можно бросать, катать по полу и всячески использовать не по назначению. Примерно так же люди по-разному используют медиа и технологии.

Вы наверняка замечали различия в переписке в мессенджерах: кто-то чаще отправляет аудиосообщения, а другие предпочитают текст. Каждый выбирает свой формат для отдельной платформы. И конечно, одно и то же сообщение с одним посылом, отправленное по электронной почте и в WhatsApp будет разными по содержанию – все зависит от того, какие возможности предоставит вам платформа.

Сравнив свои странички на Facebook и в Instagram, вы отметите разницу: визуальный Инстаграм буквально просит яркого, красочного контента, а Facebook, позволяющий выбрать чувства, эмоции и активности, в которые вы вовлечены, требует дополнительного рассказа о происходящем, выполненным в текстовом формате.

Самопрезентация в социальных сетях обычно крепко связана с нашей идентичностью: чаще всего мы используем в профиле собственную фотографию, заполняем данные о школе, в которой учились, и указываем место работы. При этом не все социальные сети предлагают эту возможность по умолчанию, и поэтому другой профиль может отличаться – дополняя пространство для воображения и фантазии.

Более подробно мы поговорим о самопрезентации и заполнении профиля на сервисах для знакомств в следующих главах.

Таким образом, Интернет, а в том числе и дейтинговые сервисы, – это не только отличная возможность встретиться с новыми людьми, но и лучше разобраться в самом себе.

Для начала интересно проверить: чем отличаются ваши профили в разных социальных сетях, с чем это может быть связано и где вы чувствуете себя максимально комфортно?..

Совет

Потратьте пару часов своего времени на анализ собственных социальных сетей. Представьте себе, что вы видите эти странички впервые. Как бы вы описали этого человека?.. Соответствуют ли фотографии и посты желаемому вами имиджу, как вас воспринимали бы окружающие?

Если сложно самостоятельно ответить на этот вопрос, посоветуйтесь с друзьями.

Конечно, у процесса экспериментирования с собственной онлайн-идентичностью и конструированием образа себя есть обратная сторона – это фейковые аккаунты и потенциальное агрессивное поведение отдельных пользователей, которые чувствуют бóльшую свободу в выражениях, оставаясь анонимными. Не стоит также забывать о крупных разочарованиях, с которыми мы можем столкнуться, перейдя в офлайн и наконец-то встретившись с партнером по переписке лицом к лицу.

Более того, мы должны сразу предупредить о возможности обмана и отсутствии безопасности при первой встрече. Как и любой другой навык, общение в Интернете становится более понятным и предсказуемым с увеличением интенсивности опыта. Многие пользователи могут сразу определить истинную натуру человека, который скрывается за аватаркой. Но порой мы сами не хотим этого делать, потому что созданная иллюзия является более притягательной, и в ней очень комфортно забыться. И, наверное, будет уместно здесь честно поделиться личной историей…

После непростого расставания с молодым человеком Ольга, следуя каноническим советам персонажей классических мелодрам, пересмотрела эти мелодрамы еще раз, заела ведерком шоколадного мороженого и открыла Tinder…

(Забегая чуть вперед, хочется сразу сказать, что это одна из основных мотиваций для использования приложения пользователями – желание поскорее восстановиться после закончившихся отношений и поднять свою самооценку неизбежным вниманием.)

Итак, приложение установлено, профиль обновлен, меланхолично пролистываются профили, и вот появляется он – француз, который, очевидно, хорошо разбирается в вине, пишет первым и каждое утро спрашивает о просмотренных за ночь снах.

С ним было интересно общаться, потому что он внимательно слушал и задавал интересные вопросы, а еще он был мечтатель, и переписка почти сразу превратилась в совместно придуманную историю и сочинение собственной сказки.

Мы переписывались пару месяцев, и я почти не обращала внимания на то, что все фотографии профиля – дальнего плана, что он не хочет высылать селфи, что наше общение по скайпу было без видеосвязи и получилось весьма односторонним, а сам собеседник чаще выражался междометиями и поддакиваниями. Все компенсировалось длинными переписками, сдобренными ссылками, смайликами и красивыми фотографиями парижских улиц, приходящими откуда-то издалека.

В общем, в феврале Air France объявляет о невероятных скидках на прямые перелеты Москва – Париж ко Дню всех влюбленных, я покупаю билеты и радостно сообщаю о том, что у нас скоро получится встретиться лично. Подобная инициатива, очевидно, смущает собеседника, который неохотно рассматривает предложение и на пару дней затихает. Позже, видимо решив подготовить меня к личной встрече, Винсент начинает сокрушаться и говорить, что я, скорее всего, в нем разочаруюсь, и мне будет неинтересно общаться. Я разубеждаю собеседника, собираю чемодан, появляюсь в зоне прилета аэропорта Шарль де Голль, и… не узнаю человека, который стоит передо мной, но смущенно мне улыбается.

Винсент и правда не был похож на молодого человека, чьи фотографии я рассматривала в приложении. Но не это было самым грустным во всей истории. Я оставила вещи в гостинице, и мы отправились ужинать, и ужин проходил практически в тишине, таким он оказался немногословным в живом общении. И только тогда все фрагменты пазла сложились в единую картинку: нежелание присылать фотографии, скованные и очень скучные телефонные разговоры. Оказалось, что, выстраивая свою собственную фантазию, я придумывала обоснования всем подозрениям и несостыковкам, лишь только чтобы не возвращаться обратно в реалии серой Москвы, одиночества и разбитого сердца.

Тем же вечером мы честно обсудили все произошедшее и поняли, что общение вживую у нас получается не так удачно, как переписка в Сети. Винсент дал мне несколько советов, какие места стоит посетить, и мы вернулись к онлайн-общению, только теперь без фантазий о совместном будущем.

Резюмируя, мы точно можем отметить одно: каждый профиль, который вы видите в Сети, будь то сервис знакомств или социальная сеть, не является точным слепком личности человека, который за ним скрывается. Эта смесь собственных представлений о том, кто ты есть на самом деле и кем ты хочешь быть. Поэтому следует не только быть осторожным в общении с другими, но и стараться оценивать себя: какой образ вы создаете в цифровом пространстве?..

Профили бывают обманчивыми, технология может определять то, как будет развиваться переписка, но онлайн-общение остается весьма многообещающей и даже обнадеживающей формой для поддержания связи с другими людьми.

Но может ли эта связь быть романтической с самого начала?..

И ответ на этот вопрос – да, вполне. Более того, она может никогда и не выйти за пределы интернет-пространства, ощущаясь абсолютно реальной для пользователей, влюбленных в друг друга по разные стороны экранов смартфонов.

Об этом свидетельствуют многочисленные истории счастливых пар, которые познакомились в Интернете: на форумах, в социальных сетях, на сайтах знакомств или в даже в емейл-переписке, случайно введя ошибочный адрес электронной почты. Это подтверждается данными статистики, свидетельствующим о все большем распространении отношений на расстоянии как формы долгосрочных партнерских союзов.

В Интернете можно влюбиться точно так же, как мы в школьные годы увлекались известными музыкантами и актерами, встретиться с которыми лично не представлялось возможным. Только в нашем случае имеется живая обратная связь от человека, ощущение полной погруженности в процесс общения и чувство присутствия другого в собственной жизни.

Обращаясь к каноническим теориям и подходам в исследовании технологии, исследователи концентрируются на трех основных: технологическом детерминизме, социальном конструировании технологии и социальной адаптации технологии. Мы остановимся на двух, которые традиционно противопоставляются друг другу, и, выражаясь проще, назовем их техноскептиками и технооптимистами.

Первые критикуют технологию и говорят о ее ведущей роли в изменении социальных процессов, предопределяющей и разрушающей социальные институты старой формации. Для вторых стакан наполовину полон, и они видят технологию как естественное продолжение для развития институтов и планомерного прогресса.

Теоретическое отступление

Одна из самых пессимистичных концепций предполагает предопределенность социальных процессов и состояний, которые опосредует медиа (или медиум, выражаясь терминами Маршалла Маклюэна).

Общество меняется в зависимости от того, какой медиум доминирует на данном этапе развития. При этом каждый медиум активирует определенный орган чувств и восприятия, что в результате ложится в основу наших представлений о том, «что такое хорошо и что такое плохо» и позволяет ответить на вопрос «как быть?».

Так, мы можем проследить своего рода историю общества через историю медиа. Изначально мы не умели писать, и главным каналом связи была устная речь. Долгие разговоры вокруг костра, устная культура, власть обладающих информацией и родоплеменная община как основная форма устройства общества – вот что характеризует эту эпоху. Но с появлением письменности община распадается: складывается более сложная иерархическая структура общества, человек перебирается в город.

Революцию социального уклада производит появление печатного станка, а вместе с ним и возможности воспроизводить тексты. Растет общий уровень грамотности, общество становится все более атомарным, так как острая необходимость в коммуникации пропадает, тексты теперь можно читать самостоятельно. Так у определенной части людей отпадает потребность посещать ежедневно церковь, чтобы узнать новости, – теперь достаточно утренних газет.

Визуальное восприятие доминирует над устным, развиваются процессы разделения труда, формируются важные для Нового времени принципы индивидуализма, демократии, национализма и капитализма. В «Галактике Гутенберга» воспроизводимость становится ключевой характеристикой, а фокус визуального восприятия оказывает влияние на когнитивные процессы. Таким образом наш опыт, который ранее воспринимался в нескольких измерениях, переходит на бумагу. И происходит «зрительное обезличивание опыта».

С изобретением телеграфа и последующим развитием цифровых технологий происходит обратный процесс, и общество превращается в то, что Маклюэн называет глобальной деревней, где доступны практически любой опыт и знание. Это деревня, где все смотрят за всеми и знают обо всем. Расширенный доступ к информации производит новые страхи – неудивительно, что сегодня цифровая жизнь немыслима без информационных перегрузок, стрессов и следующими за ними сеансов цифрового детокса. Обобщая, Маклюэн привнес идею о радикальном изменении социальных процессов вследствие появления технологии.

Что это значит для нас? А то, что с появлением онлайн-знакомств и мессенджеров романтика не будет прежней, потому что технология определяет общественные настроения и социальную динамику. Мы становимся более циничными и практичными в поиске партнера потому, что технология делает нас такими.

Второй подход делает фокус на внутренней функции – в первую очередь, социальной, которая находит свою реализацию в технологии. Так, любое устройство или платформу исследователи рассматривают как внешнее проявление устойчивого поведенческого паттерна. Этот подход противоречит технологическому детерминизму и критикует его за линейность понимания реальности, где поведение предопределяется технологической инфраструктурой. Приверженцы теории считают, что технологию невозможно исследовать и понимать в отрыве от социального контекста, который является главным триггером ее появления, ведь именно люди создают машины, а не наоборот. Подход позволяет нам взглянуть на знакомства в Сети по-другому: как на естественный перенос практики свиданий в цифровое пространство, который покажет, как мы в принципе до этого общались.

Именно эти два подхода дают нам возможность по-разному смотреть на процесс романтических знакомств в Сети.

Так, технологические детерминисты, которых относят к техноскептикам, предполагают полную смену подхода к выстраиванию межличностной коммуникации в онлайн-среде. Наше поведение в медиа будет определяться возможностями платформы, станет меняться и наше отношение к романтике в целом. С приходом и утверждением приложений для онлайн-знакомств увеличивается потенциальный охват каждого отдельного пользователя. Теперь не нужно прикладывать особенных усилий для того, чтобы удовлетворить свои потребности, будь то романтическое свидание, секс на одну ночь или продолжительные отношения.

Более того, возможности каждого отдельного пользователя становятся почти безграничными: сегодня мы можем искать партнера далеко за пределами нашего обычного ареала обитания, в другом городе или даже стране. Мы помним про эти возможности и начинаем оттягивать принятие решения о долгосрочных отношениях.

А иногда сам процесс поиска партнера и общение с новыми людьми онлайн становится заменителем отношений физических – его еще называют «эффектом Tinder», и мы обязательно поговорим об этом чуть позже[7]7
  Chamorro-Premuzic T. The Tinder effect: Psychology of dating in the technosexual era // The Guardian. – 2014. – Т. 17.


[Закрыть]. Так, техноскептики скажут, что с появлением Tinder мы будем наблюдать загнивание романтики и института брака, продолжающуюся макдонализацию отношений, превращающих любовь в фастфуд и исчезновение навыков выстраивания и поддерживания долгосрочных сердечных отношений. Приверженцы этого подхода хоронят любовь в известном нам виде романтической любви и винят в этом технологию.

Второй подход – социальное конструирование технологии – предполагает больший технооптимизм. Его приверженцы считают, что порождение человека (сайт знакомств) будет дополнять реальность, воспроизводя социальные механизмы, которые и так уже работают. А следовательно, быть успешным на сайте знакомств почти синонимично успеху в межличностном общении.

Это значит, что технология улучшает социальные процессы, давая новые возможности для контактов с другими людьми и реализации собственных амбиций. Человек сам будет решать, в кого ему влюбляться и как. Технология не уничтожит институт брака и конвенционального дейтинга, а напротив, станет отражением потребностей и запросов общества.

Вся наша книга будет строиться на этой дихотомии добра и зла от онлайн-знакомств. Ведь как и в жизни, единственного ответа на все вопросы найти не получится. Онлайн-дейтинг – это сравнительно новая сфера для пользователей и исследователей. В следующих главах мы проследим истоки и историю становления онлайн-знакомств, познакомимся с возможностями и недостатками сервисов, и через опыт и рефлексию других людей постараемся понять, чего же стоит нам ждать от «любви в Интернете».

В конце этой главы мы бы хотели привести в пример интервью одной нашей респондентки – для того, чтобы сразу погрузить вас в атмосферу приложения. Через конкретный кейс мы хотим показать, что чувствуют и делают пользователи приложения.

Респондент #1

Пол: женский

Возраст: 25 лет.

Род занятий: переводчик.

Увлечения: путешествия, друзья, активный образ жизни.

Стаж в Tinder: установила приложение в 2017, удаляла и загружала снова несколько раз.

Профиль: открытый, бесплатный.

Частота пользования приложением: регулярно, открывает несколько раз в день.

Достоверность информации в профиле: информация соответствует действительности.

– Что для вас значит Tinder? Опишите в нескольких словах.

– По-разному. Иногда секс, иногда недостаток внимания, просто початиться. Иногда глобально – отношения.

– Есть ли у вас история успеха в Tinder?

– Можно ли считать историей успеха то, что у меня был хороший fuck buddy Ваня из Португалии? Мне кажется, что это успех, было круто! А так… чтобы прямо кто-то зацепил, – нет. Еще был странный момент с тем, что я год назад познакомилась с парнем из Словении, и мы год переписываемся обо всяком. И он никогда не требует nudes. Он клевый, не знаю, собирается ли он приехать. Для меня это успех.

– Каким был(о) самый(ое) необычный(ое) опыт (свидание) в Tinder (именно странный(ое) или опасные(ое))? Был ли негативный опыт?

– Все мои свидания были позитивные. Негативным опытом была встреча с одним парнем. Но это его анатомическая история. Мне не хватило. Андрюша. Мы раз встретились и больше никогда не виделись по моей инициативе. Скучные свидания, которые ничем не закончились. Ничего опасного. Опасные свидания у меня случались с теми, с кем я познакомилась не в Tinder.

– Врали ли вы когда-нибудь в переписке или в своем профиле?

– Нет. Может быть совсем мелочи, типа района, чтобы лишний раз не светиться.

– Сколько лет пользуетесь приложением? Изменилось ли что-то за это время в вашем профиле или в самом приложении, общении, людях?

– Пользуюсь с 2017-го. Да, поменялся он сильно за это время. Раньше было аккуратнее. Раньше после общения вы могли прийти к обсуждению секса, но в профиле никто не писал: «Я тут только за этим, и если ты не хочешь, то не свайпай вправо». Такого было меньше. А сейчас очень заземлили приложение. Очевидный бартер: ты мне, я тебе, и вообще до свидания. А еще появилось много восточных ребят. И вообще много иностранцев. Они приезжают, открывают Tinder и чатятся со всеми. Но я не могу сказать, насколько актуально это было раньше.

– Было ли вам когда-то стыдно (неловко, страшно) пользоваться приложением?

– Неловко было. Ты едешь в маршрутке, и пиликает сообщение из Tinder. Мне не очень комфортно его открывать, особенно если надо мной стоит какой-то мужик. Я думаю, сейчас он увидит, что я в Tinder сижу. Или на работе, если я говорю, что было свидание, все начинают спрашивать, где познакомились. Я не хочу говорить, что в Tinder. Потому что подумают что-то нехорошее. В этом смысле ощущается какое-то общественное неодобрение, но в лицо тебе об этом никто не скажет. Покивали – и все. Может, это мой личный загон, а людям все равно… Но какой-то я такой подтекст читаю.

– Есть ли какой-то внутренний кодекс или система правил в Tinder? Возможно, какие-то вещи считаются неприличными?.. Например, раннее приглашение на свидание или быстрый переход к интимности.

– Понятно, что все субъективно, но получается, что с одним человеком у тебя один кодекс правил, а с другим другой. You never know [смеется]. Ну… это серьезно так работает. Бывает, парень начинает писать, а я не очень запала, и у меня нет желания с ним активно обсуждать тему секса. А бывает, чувак написал, и… как-то он так сразу тебе «зашел». И ты думаешь: я вообще не против. И ты тогда не возмущаешься, что вы увидитесь и, возможно, переспите. Тут возникает химия уже какая-то. Или присылает нюдз. Это очень зависит от человека, насколько зашло.

– Когда можно присылать или не присылать какие-то откровенные фото?.. Есть ли какие-то принятые периоды выжидания?

– Если чувак изначально не понравился и требует нюдз, то я буду агриться. А если понравился, то я залезу в свои архивы и начну искать фотки.

– Опишите, сколько у вас мэтчей и как, по вашему мнению, лучше представить себя, чтобы привлечь больше людей.

– Раньше у меня где-то штук 60 было постоянно, сейчас у меня 14, потому что я там не сижу, и я лайкала только каких-то испанцев, чтобы пообщаться на испанском. Я там пару дней посидела. Как лучше себя представить: не знаю по поводу фото. По моим ощущениям, на обычные фото все клюют. Когда не расфуфыренная телочка, а нормальное что-то. И у меня всегда заходила темка, когда я ставила цитатку из песни Arctic monkeys «you only call me, when you are high». И на эту цитату велись все. Постоянно говорили, что прикольно, что я слушаю. Либо «почему?.. и давай обсудим». И это работало, а сейчас у меня ничего не написано в профиле. Две фотографии, потому что мне плевать, потому что и так идет. Мне кажется, им все равно, они лайкают всех.

Насколько я понимаю, – я же много общаюсь, – есть папики, которым нужна расфуфыренная, и они понимают, что она клюнет именно на их продукт, но зачастую, сколько я уже общалась с этими мужиками, они все прекрасно понимают про расфуфыренных телочек и им как бы неинтересно. А папики… они тоже могут клюнуть на нормальные фотки, а не только на расфуфыренность. Ну такое…