Текст книги "Фиаско 1941. Трусость или измена?"

В конце 1936 года появился более масштабный план – создание Центрального промышленного округа (Centralnego Okręgu Przemysłowego – COP), с развитой оборонной промышленностью, который мог бы выступить тыловым индустриальным районом, как для войны с Германией, так и для войны с СССР, или для обеспечения войн с соседями ради территориальных захватов. До строительства этого промышленного района 73,7 % всей польской промышленности и ремесленных предприятий располагалось вдоль границы с Германией, не далее 100 км от нее[44]44
  Samecki W. Centralny Okręg Przemysłowy. 1936–1939. Wstępna faza programu uprzemysłowienia Polski. Wrocław: Wydawnictwo Uniwersytetu Wrocławskiego, 1998. S. 125.


[Закрыть]. При подобном положении Германия довольно легко могла захватить большую часть польской промышленности, что, впрочем, нисколько не удерживало поляков от шапкозакидательских устремлений в отношении Германии. После разгрома Польши, в октябре 1939 года, наиболее промышленно развитые районы бывшей Польши, с населением 9,6 млн человек, были включены в состав Рейха[45]45
  Wirtschaft und Statistik. Herausgegeben vom statistischen Reichsamt. Berlin: Verlag für Sozialpolitik, Wirtschaft und Statistik, Paul Schmidt, 1940. S. 328.


[Закрыть]. Другой причиной начала оборонной индустриализации в Польше была слабость существовавшей к 1937 году военной промышленности. Польские заводы в месяц могли производить лишь небольшую часть от месячного расхода армии в случае войны: по винтпатронам – 17 %, по пушечным снарядам – 24 %, по гаубичным снарядам – 19 %. За шесть месяцев заводы могли произвести от 3 до 17 % мобилизационной потребности армии по разным видам боеприпасов[46]46
  Grabowski T. Inwestycje zbrojeniowe w gospodarce Polski międzywojennej. Warszawa: Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej, 1963. S. 125–126.


[Закрыть]. Однако до начала войны эти задачи разрешены не были.

В отношении же восточных воеводств уже с 1923 года в Польше стала проводиться по-настоящему колониальная политика, предусматривающая, во-первых, ликвидацию какого-либо местного самоуправления. Во-вторых, режим предусматривал ликвидацию прав национальных меньшинств: украинцев, белорусов, литовцев. Закрывались учительские семинарии, в которых готовились учителя для национальных школ, сами национальные гимназии и школы. Из 3514 белорусских школ, работавших в 1919/20 году, уже в 1922/23 году осталось лишь 32. Среди и без того малограмотного народа к началу войны выросло поколение, получившее в лучшем случае только начальное образование. По польским данным, только 0,27 % населения Западной Белоруссии имело среднее образование и 0,17 % – высшее образование. Это также имело большое значение в событиях лета 1941 года, поскольку малограмотные призывники из новых западных областей СССР определенно не имели достаточных боевых качеств и не воспринимали политинформацию о том, кто за что воюет и на чью сторону надо встать. В-третьих, колониальная политика предусматривала удушение промышленности захваченных территорий. В Западной Белоруссии до революции была неплохо развитая промышленность: текстильная, кожевенная, деревообрабатывающая, спичечная, ориентированная главным образом на переработку местного сырья. В довоенной Польше большая часть этих предприятий не работала. Уже в 1921 году численность сельскохозяйственных рабочих превысила количество рабочих других отраслей. Сельскохозяйственных рабочих было до 100 тысяч человек, промышленных рабочих – 15 тысяч, ремесленников – 15 тысяч, работников транспорта – 20 тысяч и неквалифицированных рабочих – около 30–40 тысяч человек[47]47
  Пичета В. Основные моменты исторического развития Западной Украины и Западной Белоруссии. М.: Соцэкгиз, 1940. С. 125.


[Закрыть].

В Народном собрании Западной Белорусии, на заседании 29 октября 1939 года, Ф.Д. Манцевич говорил: «Товарищи, наше Народное собрание созвано в городе Белостоке. Этот город считался центром текстильной промышленности. Однако текстильная промышленность Белостока по сравнению с довоенным временем равняется только 1/3 части. Польское правительство строило и поддерживало фабрики только в центральной Польше. В Западной Белорусии за все время оккупации Польшей этих территорий не было построено почти ни одной фабрики»[48]48
  Народное (Национальное) собрание Западной Белоруссии. 28–30 октября 1939 года. Стенографический отчет. Минск: Госиздат БССР, 1946. С. 74.


[Закрыть]. Действительно, уже в 1925 году из 1738 предприятий Западной Белоруссии, в число которых входили мастерские с числом рабочих от 4 человек, то есть самые мельчайшие мастерские, 299 фактически не работали, и это в самые, пожалуй, лучшие времена межвоенной Польши. В годы кризиса 17 % предприятий прекратили работу и закрылись, обратив их работников в безработных. По сравнению с Западной Белоруссией даже деиндустриализированные прибалтийские страны, не говоря уже о Восточной Пруссии, выглядели просто образчиками процветания и экономического развития. Это привело к тому, что ЗапОВО перед войной также не имел надежной индустриальной базы, остро необходимой для подготовки к войне.

Польские Кресы Всходни, будущий театр военных действий в 1941 году, были вполне сознательно обращены польским правительством в аграрно-сырьевой придаток, поставлявший лес, зерно, сельскохозяйственное сырье на внутренний польский рынок и на экспорт, и в рынок сбыта для продукции польских предприятий. Не строились и не развивались предприятия, не строилось новых железных дорог, не улучшалось сельское хозяйство. На крестьянство были возложены более высокие налоги и повинности, а заработная плата рабочих составляла 30–40 % от заработной платы в центральных воеводствах Польши.

Вообще, тема эксплуатации Кресув Всходних даже в польской литературе является, по сути дела, необсуждаемой темой, и очень трудно собрать сколько-нибудь точные сведения о положении в Западной Белоруссии и Западной Украине. Даже в польских работах, выпущенных в Польской Народной Республике, тема положения в восточных воеводствах тщательно обходится стороной, за исключением только некоторых кратких упоминаний.

Когда речь зашла о строительстве нового промышленного района, польское правительство отказалось что-либо строить на территории восточных воеводств. Вице-премьер Польши, министр финансов, промышленности и торговли Е. Квятковский отклонил требования группы депутатов Сейма о вложении 500 млн злотых в развитие восточных воеводств в 1937–1940 годах ради своего военно-индустриального проекта COP[49]49
  Drozdowski M. Polityka gospodarcza rządu polskiego 1936–1939. Warszawa: Państwowe wydawnictwo naukowe, 1963. S. 131.


[Закрыть].

В начале 1937 года программа строительства оборонной промышленности берет свой старт. Всего до крушения довоенной Польши на COP было выделено около 1 млрд злотых из предполагаемой суммы в 2,4 млрд злотых. В 1937–1938 годах на него пошло 25 % всех капитальных вложений в Польше, а в 1939 году – 50 %. Около половины всех расходов направлялось непосредственно на оборонную промышленность. В 1939 году из всего этого военно-промышленного комплекса, который должен был вступить в строй в 1940–1941 годах, успели достроить машиностроительный комбинат Stalowa Wola недалеко от города Ниста, к югу от Люблина. Этот завод предназначался для выпуска промышленного и энергетического оборудования, сельскохозяйственных машин, а также крупнокалиберной артиллерии.

Были также начаты и к началу войны с Германией находились в разной степени готовности и другие заводы. В Дебице – завод синтетического каучука и автомобильных шин, в Жешуве – машиностроительный завод, производящий артсистемы, а также завод авиадвигателей, в Мельце – авиационный завод, в Новы Сач – химический завод по производству взрывчатки, в Люблине – модернизация авиазавода и строительство автомобильного завода, в Стараховицах и Радоме – реконструкция оружейных заводов и другие объекты. Предполагалось, что в оборонной промышленности будет занято около 100 тысяч рабочих.

Однако большая часть этого комплекса оказалась неготовой к началу войны с Германией, и фактически эти затраты по одному из самых амбициозных промышленных планов в довоенной Польше ничего для польской армии не дали. Зато немцы смогли использовать недостроенный поляками оборонно-промышленный комплекс, его оборудование и энергетическую инфраструктуру (газопровод и несколько гидроэлектростанций) для усиления своего военно-промышленного потенциала и подготовки нападения на СССР. Этому немало способствовал тот факт, что немецкий капитал был в крупнейших польских предприятиях, имевших оборонное значение. Например, немецкий капитал присутствовал в Стараховицких заводах, производивших стрелковое оружие, в заводах в Сталове Воли, которые производили артсистемы. В металлургическом заводе «Покуй», который был главным производителем чугуна и стали, немцы владели 48 % акционерного капитала[50]50
  Grabowski T. Inwestycje zbrojeniowe w gospodarce Polski międzywojennej. Warszawa: Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej, 1963. S. 134.


[Закрыть]. Таким образом, немцы задолго до войны имели ясное представление о возможностях польской военной промышленности, потому что были совладельцами многих заводов. Тем более что в 1939 году бывший польский Centralny Okręg Przemysłowy сделался приграничным районом, от комбината Stalowa Wola до советско-германской границы было чуть более 60 км.

Таким образом, становится совершенно очевидно, что в течение всех 20 лет межвоенного периода в Польше велось развитие практически исключительно западных районов страны, и без того неплохо развитых и имевших сильную промышленность и транспортную систему. Только в самом конце 1930-х годов, буквально за пару лет до крушения Польши, стартовала программа создания крупного военно-индустриального района в центральной части Польши, удаленной от границ, который до начала войны завершен не был. Об индустриализации и хозяйственном развитии восточных воеводств речи вообще не шло, там даже подавлялась имевшаяся промышленность, доставшаяся от Российской империи.

Наличие промышленности было важным фактором в начале Великой Отечественной войны. В самые трудные годы войны, в 1941–1942 годах, крупные промышленные центры, попавшие в прифронтовую зону, оказали огромную помощь Красной Армии. Промышленные предприятия выпускали оружие и боеприпасы, ремонтировали поврежденную технику. Например, подбитые в сражениях на подступах к Ленинграду танки отбуксировались прямо на заводы, где проходили ремонт, заводы помогали запчастями, оборудованием, материалами ремонтным подразделениям на фронте[51]51
  Голушко И.М. Танки оживали вновь. М.: Военизат, 1977. С. 67–68.


[Закрыть]. В Сталинграде ремонт танков шел в заводских цехах СТЗ под огнем и бомбардировками противника. В Западной Белоруссии и Западной Украине ничего этого не было, поскольку там просто не было заводов, способных выполнять такие задачи. Все, что поляки сумели построить до войны, досталось немцам.

Отсутствие промышленности, слаборазвитая транспортная система, в частности железные дороги, слабое сельское хозяйство, которое само нуждалось в помощи после двух десятков лет польской власти, все это существенно ограничивало возможности Красной Армии на этом театре военных действий. В целом ряде случаев слабое хозяйственное развитие было исходной точкой цепи событий и обстоятельств, которые привели к поражению 1941 года. Правительство довоенной Польши сделало все, чтобы превратить восточные воеводства в аграрную колонию, чем и внесло очень существенный вклад как в свое поражение в войне с Германией, так и в поражение Красной Армии в 1941 году. При ретроспективном анализе складывается полное впечатление, будто бы поляки специально строили свою военную промышленность для немцев: все новые фабрики и заводы, угольные шахты и новые железные дороги строились в западной части Польши. Все это потом было захвачено немцами и использовано для подготовки нападения на СССР. Поляки вплоть до 1939 года считали Германию слабой страной, которую они смогут разгромить при необходимости, и готовились к войне с СССР, при этом восточные воеводства рассматривались как территория возможных боевых действий. Последующие события показали, насколько крупно поляки ошиблись в своих расчетах.

Глава третья. Восточная Пруссия: форпост Рейха на востоке

Среди всех территорий Восточной Европы заметно выделяется небольшая, но весьма важная территория – Восточная Пруссия, часть территории германского Рейха. В то время это был немецкий анклав в восточной Прибалтике, отделенный от Германии «данцигским коридором», переданным по Версальскому соглашению Польше, и непосредственно граничащий с Польшей и Литвой. В 1939 году, после раздела бывшей Польши, именно Восточная Пруссия из всех территорий Рейха оказалась ближе всего расположенной к советским западным районам. Именно в том месте Рейх имел границу с СССР (остальная часть бывшей Польши в состав Рейха не входила). В силу этого именно Восточная Пруссия стала одним из главных форпостов для подготовки нападения на СССР и наступления в Прибалтике и в Белоруссии в 1941 году.

Здесь же, после проведения границ, образовался Сувалкинский выступ – территория примерно 30 на 50 км, вдающаяся в советскую территорию в направлении Гродно. Именно на этом выступе сосредоточились войска группы армий «Север», которые своими ударами смяли фланги 3-й армии Западного фронта и 11-й армии Северо-Западного фронта, образовав огромную брешь, из которой развивалось наступление на Вильнюс и Минск, предрешившее разгром войск Западного фронта в приграничном сражении и дальнейшее наступление немецких войск на Москву и Ленинград.

Про этот Сувалкинский выступ было много чего написано, но и в этом случае подавляющее большинство авторов и участников дискуссий как-то забывают о том, что за Сувалкинским выступом находилась Восточная Пруссия, которая представляла собой прекрасный тыл для развертывания крупной группировки войск. Именно в силу наличия этого тыла немцы и смогли развернуть в выступе очень мощную ударную группировку своих войск, и в тыловых возможностях Восточной Пруссии скрывается одна из причин разгрома Северо-Западного и Западного фронтов в июне – июле 1941 года, а также быстрого продвижения немецких войск.

Межвоенное хозяйство Восточной Пруссии

Восточная Пруссия немало пострадала в годы Первой мировой войны от боевых действий и разрушений. Общий ущерб составил 1,5 млрд марок, было частично или полностью разрушено 39 городов и 1900 сел, то есть большая часть населенных пунктов[52]52
  Виноградов М.В. Восточнопрусский анклав в межвоенный период (1918–1939 гг). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Спб., 2003. С. 90.


[Закрыть]. Некоторые города в восточной части провинции, как например, Ширвиндт, оказались разрушены почти полностью.

До начала войны эта германская провинция, как и другие страны Прибалтики, строила свое благосостояние на связях с рынком Российской империи, закупая там сырье и сбывая свою продукцию для Кенигсберга, имевшего хорошо оборудованный порт, большое значение имел транзит зерна из России и ввоз кормов для скота. Все эти связи с началом войны оборвались, что ввергло экономику Восточной Пруссии в затяжной кризис, только усугубленный военными разрушениями и ущербом. В дополнение всего, по Версальскому миру к Польше отошла почти половина территории провинции, из которой создали «данцигский коридор» для выхода Польши к морю. Так что межвоенный период для Восточной Пруссии начался с кризиса.

Германское правительство старалось возродить экономику провинции, используя как ее сельскохозяйственный потенциал, так и торгово-промышленные связи. Для развития торговли в 1920 году в Кенигсберге стала проводиться Восточная ярмарка, которая стала особенно важной после начала развития германо-советских торговых связей. Уже с 1925 года советские товары доминировали на Восточной ярмарке, что было связано как с развитием советского экспорта, так и с польско-немецкой таможенной войной. В конце 1920-х годов для развития торговли и конкуренции с другими прибалтийскими портами был реконструирован порт Кенигсберга, в котором были проведены дноуглубительные работы, построены новые причалы и установлены новые краны, а также был углублен фарватер р. Прегель, который был доведен до Инстенбурга (60 км северо-западнее Сувалки). Одновременно делались попытки возрождения сельского хозяйства – главной отрасли экономики Восточной Пруссии, путем выдачи субсидий, кредитов, предоставления льгот, переселения[53]53
  Виноградов М.В. Восточнопрусский анклав в межвоенный период (1918–1939 гг). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Спб., 2003. С. 100.


[Закрыть]. Несмотря на всю помощь, сельское хозяйство едва выбралось на довоенный уровень, и причиной этому была целая череда наводнений, неурожаев и эпидемий в 1924–1926 годах, которые сильно ударили по восточнопрусскому сельскому хозяйству.

В это время, как и везде в Прибалтике, промышленность в Восточной Пруссии сильно измельчала. В 1929 году действовало 42,8 тысячи предприятий, подавляющее большинство из которых представляло собой небольшие мастерские с числом рабочих не более 10 человек. Ведущими отраслями в это время стала деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная и спичечная отрасли, за ними шло машиностроение и металлообработка. Все эти отрасли работали на привозном сырье, а отрасли, связанные с переработкой древесины, находились в относительно лучших условиях – они могли закупать лес в Литве, Польше, СССР, главным образом советский лес.

Крупную промышленность в годы мирового экономического кризиса удалось спасти лишь централизованными усилиями. Вагоностроительный завод «Штайнфурт» спасся от банкротства только передачей ему заказа на выпуск 148 вагонов, а судоверфь «Шихау» получала государственные субсидии. В 1933 году в Восточной Пруссии было 131 тысяча безработных – более 10 % всего трудоспособного населения и экономическое положение провинции было самым критическим[54]54
  Виноградов М.В. Восточнопрусский анклав в межвоенный период (1918–1939 гг). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Спб., 2003. С. 136.


[Закрыть]. Потому сразу после прихода к власти нацистов была развернута программа возрождения восточнопрусской экономики. Новый обер-президент и гауляйтер Э. Кох (впоследствии он же стал рейхскомиссаром Украины) принял программу, которая предусматривала реализацию четырехлетнего плана с упором на развитие текстильной и металлургической промышленности, развитие транзитной торговли с СССР, переселения 1,5 млн человек из Германии.

Не все планы были реализованы, в частности программа переселения полностью провалилась. Однако к 1939 году энергичному обер-президенту и гауляйтеру удалось кое-чего добиться. Индустриализацию Восточной Пруссии Эрих Кох начал с себя и в 1934 году учредил собственный концерн «Erich Koch Stiftung», который включал в себя 121 предприятие, в основном деревообрабатывающей, табачной, полиграфической отраслей.

Милитаризация

Однако гораздо больше, даже чем личный концерн оборотистого гауляйтера, на экономическое развитие Восточной Пруссии в 1930-х годах повлияла милитаризация, которая с каждым годом стала только набирать обороты. В Кенигсберге расширялись старые и создавались новые предприятия, включавшиеся в производство боевой техники, вооружения, предметов снаряжения.

Судоверфь «Шихау» превратилась в очень крупное предприятие, на котором работало 19 тысяч человек, выпускавшее подводные лодки и тральщики для германского военно-морского флота. Были построены авиазаводы в Кенигсберге и Мариенвердере, авиасборочный завод в Мариенурге. Увеличили свои мощности кенигсбергские машиностроительные заводы «Оренштайн» и «Коппель».

Общая численность предприятий в 1939 году выросла практически вдвое, до 85,6 тысячи[55]55
  Виноградов М.В. Восточнопрусский анклав в межвоенный период (1918–1939 гг.). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Спб., 2003. С. 140–142.


[Закрыть]. Особенно увеличились мощности металлопромышленности, текстильной, целлюлозно-бумажной, пищевой отраслей, а также промышленности строительных материалов. Развитие отраслей можно увидеть по росту их численности. Вот наиболее выросшие в численности отрасли промышленности Восточной Пруссии (человек)[56]56
  Richter F. Aspekte der Industrieentwicklung in Ostpreussen zwischen den Weltkrieg. // Zwischen den Weltkrieg. Teil I: Politik im Zeichen von Parteien, Wirtschaft und Verwaltung im Preussenland der Jahre 1918–1939. Lüneburg: Verlag Nordostdeutsches Kulturwerk, 1986. S. 145.


[Закрыть]:

Виден резкий взлет металлургии, которая поднялась с мелких мастерских, в которых работало всего 82 человека, до целой отрасли, а также машиностроения, текстильной промышленности и строительства. Общая численность рабочих возросла с 159 до 240 тысяч человек, и характер восточнопрусской индустрии явно сдвинулся в сторону отраслей, задействованных в производстве вооружений и оборонном строительстве. Была сделана попытка создать собственную металлургическую базу в виде чугуно– и сталеплавильного производства для обеспечения машиностроительных предприятий заготовками и отливками.

Потребление электроэнергии в Восточной Пруссии увеличилось с 74 млн квтч в 1932 году до 162 млн квтч в 1937 году, что эквивалентно 32,4 тысячи квт установленной мощности (при выработке 5000 часов в год). Причем основной прирост мощности пришелся на небольшие гидроэлектростанции, что существенно сокращало потребности в привозном топливе.

В 1936 году, когда Польша объявила эмбарго на транзит немецких товаров по суше (уже в декабре 1936 года вопрос был решен новым договором по «данцигскому коридору»), мощности Кенигсбергского порта очень пригодились, и объем морских перевозок составил 4,6 млн тонн, хотя еще в 1928 году основной объем перевозок выполнялся железными дорогами. Для сравнения, в 1913 году объем перевозок через порт Кенигсберга составлял 1,74 млн тонн. В дальнейшем, в кратковременную эпоху «потепления» германо-польских отношений, Восточная Пруссия уже не сталкивалась с трудностями перевозок по суше, но морской порт получил большое военное значение. Без него превратить Восточную Пруссию в военный лагерь было бы очень затруднительно.

Милитаризации и военному строительству в этом регионе всегда уделялось много внимания. В предвоенные годы в Восточной Пруссии строились укрепления, главным образом прикрывающие Кенигсберг с юга, со стороны Польши. В 1932 году началось строительство системы укреплений «Хайльсбергский треугольник» для защиты Кенигсберга с юга. В 1934 году – система Лётценских укреплений у Мазурских озер[57]57
  Виноградов М.В. Восточнопрусский анклав в межвоенный период (1918–1939 гг). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Спб., 2003. С. 156–157.


[Закрыть]. Укрепления в Восточной Пруссии часто вспоминаются в книгах ревизионистов, и о них помнит даже Марк Солонин, который очень мало вообще внимания уделяет географии и экономическому состоянию театра военных действий: «Дорога от Риги и Вильнюса на Берлин была бы крайне тяжелой: оборонительные укрепления Восточной Пруссии, строившиеся веками, дремучие Августовские леса, затем – печально знаменитые еще по Первой мировой войне озера и болота Мазовии, полноводные Висла и Одер в их нижнем течении. На такой местности Красная Армия с неизбежностью теряла свой главный «козырь» – многотысячную орду легких танков»[58]58
  Солонин М. Другая хронология катастрофы 1941. Падение «сталинских соколов». М.: Яуза, Эксмо, 2011. С. 5.


[Закрыть]. Тут он явно путает – укрепления явно не строились «веками», а тотальное укрепление Восточной Пруссии, превратившее ее в систему укрепрайонов, прошло только в 1944 году. Кроме того, прусские укрепления в 1941 году были «развернуты» на юг, против Польши.

Новый этап милитаризации Восточной Пруссии начался с подготовки к нападению на Польшу. После захвата Мемельского края 23 марта 1939 года в провинцию перебрасывались войска, авиационные части (для их оснащения техникой был создан авиасборочный завод в Хайлигенбайле на базе фабрики по выпуску планеров), боевые корабли, в том числе линейный корабль «Шарнхорст» и крейсер «Кенигсберг». Спешно строились железобетонные долговременые огневые сооружения в оборонительных линиях, в приграничных лесах делались просеки для прохода войск. В августе 1939 года на границе с Польшей были развернуты части и соединения 3-й армии общей численностью более 100 тысяч человек. Все эти приготовления происходили на фоне проходящей в Кенигсберге в середине августа 1939 года Восточной ярмарки – последней перед войной, на которую прибыли представители всех прибалтийских стран, в том числе и Польши.

Активное военное строительство велось в Восточной Пруссии и в рамках подготовки к нападению на СССР. Например, в начале 1941 года организацией Тодта в районе Растенбурга в строжайшей секретности был построен целый комплекс сооружений, включающий в себя ставку Гитлера «Вольфшанце», помещения для штаба Верховного командования Вермахта, штабов сухопутных войск и Люфтваффе, а также крупный узел связи.

Если мы не будем учитывать экономического, промышленного и военного развития Восточной Пруссии, то мы не сможем понять, почему этот удар группы армий «Север» сразу против двух фронтов оказался настолько успешным. Эта группа армий опиралась на мощный тыл, укрепляемый в течение десятилетий, еще до Первой мировой войны, а особенно активно в конце 1930-х годов. По численности населения в 1939 году Кенигсберг (около 370 тысяч человек) в полтора раза превосходил Минск (238 тысяч человек). В тылу у группы армий «Север» располагался крупный промышленный и транспортный центр, связанный морскими путями, железными и автомобильными дорогами с другими районами Рейха, с его крупными промышленными центрами. Это позволяло создать и развернуть в очень короткие сроки мощную группировку войск и снабдить ее всем необходимым для успешного нападения. Эта группировка в Восточной Пруссии и в Сувалкинском выступе вклинивалась между Северо-Западным и Западным особым военными округами, что создавало особо благоприятные условия для прорыва фронта.

Если мы сравним Сувалкинский выступ, опиравшийся на мощную транспортную инфраструктуру Восточной Пруссии, с Белостокским выступом, то нетрудно будет увидеть, что первый выступ имел куда большее военное значение. У Белостокского выступа была «ахиллесова пята» – слабо развитые коммуникации, в особенности железные дороги, которые не позволяли реализовать военно-стратегический потенциал в полной мере. Железные дороги в начале войны сыграли настолько значимую роль, что им стоит уделить особое внимание.