Текст книги "Побочный эффект"

ГЛАВА 3

За огромным столом в конференц-зале NASA народу становилось все больше. Подходили генералы в синей форме, с наградами на груди; строго одетые женщины, уже давно забывшие о своей принадлежности к прекрасному полу; молодые мужчины в штатском. На стене перед столом висела звездная карта Северного полушария. Миловидные девушки в черных платьях и белых передничках деловито выставляли на стол стаканы и бутылки с минеральной водой.

– Я вижу, собрались все приглашенные. – Пожилой джентльмен в сером костюме чуть наклонился к стоящему перед ним микрофону. – С вашего позволения я вкратце обрисую сложившуюся ситуацию.

Он придвинул кресло к столу и удобно откинулся на спинку.

– Итак, господа, должен вам сообщить, на этот раз официально, что позавчера в Национальной обсерватории Китт-Пик на двенадцатиметровый телескоп был принят сигнал из космоса. Об этом почти сразу же, с личной санкции президента, были оповещены все ведущие информационные агентства мира.

По залу, словно ветер, пробежал едва слышный шепот.

– Попрошу тишины, пожалуйста. – Джентльмен строго оглядел собравшихся, и шепот умолк. – Сигнал был записан на пленку и введен в компьютерную систему для дешифровки. Первые же данные, полученные через два часа, однозначно показывают, что сигнал был послан разумными существами. Сейчас мистер Веллингтон, один из сотрудников Китт-Пик, лично принимавший сигнал, познакомит нас с некоторыми астрономическими данными. Прошу вас, Дэвид.

Дэвид нервно поправил галстук и вышел к звездной карте, сжимая в руке прутик лазерной указки.

– Сигнал пришел вот из этой точки пространства. – Дэвид указал на одну из звезд. – Это 61 Лебедя – одна из первых звезд, расстояние до которой удалось определить методом измерения годичного параллакса. Это расстояние составляет три с половиной парсека, или около пятнадцати световых лет. Так что 61 Лебедя входит в десятку ближайших к Земле звезд. При наблюдении в телескоп можно видеть, что это две оранжевых звезды, одна из которых ярче другой примерно на одну звездную величину. Они разделены расстоянием почти в два раза больше размеров Солнечной системы. Период обращения одной звезды вокруг другой составляет семьсот двадцать лет.

Он выключил указку и повернулся к собравшимся. Его голос стал жестким.

– Недавние наблюдения показали, что около яркой компоненты, на расстоянии, в два с лишним раза превышающем расстояние от Земли до Солнца, обращается невидимый спутник, масса которого почти в десять раз превышает массу Юпитера. Этот спутник представляет собой нечто среднее между звездой и планетой. Недавно подобные объекты были обнаружены и у других звезд. Температура в их недрах недостаточна для протекания ядерных реакций, а невысокая температура поверхности дала основание ученым назвать их коричневыми карликами. У меня все.

– Спасибо. – Джентльмен в сером костюме коротко кивнул. – Теперь я хочу предоставить слово биологу Энн Касински. Она пояснит нам, с чем именно мы можем столкнуться.

Дэвида у карты сменила симпатичная женщина лет сорока, то и дело нервно теребившая край белой блузки.

– Судя по полученным от астрономов данным о так называемых «коричневых карликах», можно с уверенностью говорить о том, что современная наука отрицает возможность жизни на подобных космических объектах. Однако в свете недавних событий я решила несколько отойти от хрестоматийных теорий и провести собственный анализ.

Она сделала паузу, словно набираясь смелости для того, чтобы продолжить.

– В современной космобиологии бытует понятие «пояс жизни». В общих чертах это определенные условия на планете, позволяющие воде существовать в жидком виде на ее поверхности. Кроме того, рассматриваются некие граничные параметры радиационного фона и силы тяжести. Однако, я считаю, такие условия имеют смысл только для форм жизни земного типа. Во всех же других случаях я не вижу практически никаких ограничений для возникновения жизни вообще и разумной жизни в частности.

– Позвольте вопрос, – прервал ее джентльмен в сером костюме.

– Да, пожалуйста.

– Правильно ли я понял, что вы не отрицаете возможности разумной жизни на таком объекте, как «коричневый карлик»?

– Да. Мало того, я не вижу ничего необычного в возникновении жизни из последовательно усложняющихся плазменных структур в недрах звезд или из сложной кристаллической решетки газового льда в открытом космосе. Дело в том, что с позавчерашнего дня само понятие «жизнь» должно быть расширено. Под жизнью теперь мы должны понимать сложно организованный объект любой природы, внутри которого могут возникнуть связи, приводящие к анализу объектов окружающей среды и к реакциям на внешние раздражители.

– Но позвольте! – поднял руку молодой человек в штатском.

– Да, – кивнул джентльмен в сером пиджаке.

– Джон Гамильтон, специалист-кибернетик, – представился молодой человек. – Исходя из определения госпожи Касински, под живым объектом можно понимать обычный компьютер!

– Совершенно верно, – кивнула женщина, – обычный компьютер, созданный из кристалла кремния. Он получает данные из окружающей среды, обрабатывает их и реагирует определенным образом.

– Но простите, – возразил Гамильтон, – вы понимаете, какую сложнейшую микроструктуру имеет кристалл процессора? Кусок льда в космосе, о котором вы говорили, не может случайно образовать столь сложные связи. К тому же, кроме самого кристалла, необходима программа, написанная разумным существом.

Госпожа Касински сделала секундную паузу, после чего ответила:

– А наш мозг разве менее сложен, чем компьютер? Кто его, по-вашему, сделал, если он не возник случайным образом в процессе эволюции? И кто писал для него программы?

По залу снова пробежал тревожный шепот.

– Я католичка и верю в бога, – добавила женщина, – но в то же время я точно знаю две вещи. Первое – никто не лепил Адама из глины и не вдыхал в него душу или, как вы говорите, не писал программу для его мозга. Второе и главное – Творца просто некому было создавать. В любом случае, даже если земная жизнь является Его искусственным творением, то сам Перворазум возник спонтанно. У меня все.

Она вернулась на свое место в полной тишине, нависшей над залом.

– Спокойно, господа! – Джентльмен в сером костюме постучал пальцем по микрофону. – Впоследствии я бы рекомендовал всем воздержаться от любых религиозных ассоциаций. Это всегда вызывает излишнее эмоциональное напряжение. Сейчас я хотел бы выслушать нашего кибернетика. Прошу, Джон.

Гамильтон поправил воротник пиджака и занял место у звездной карты.

– Дешифровка сигнала оказалась связанной с некоторыми трудностями, – начал он. – Дело в том, что его спектр не только сложен, но и сильно забит помехами. У меня при анализе сонограммы создалось такое ощущение, словно принятый сигнал родился непосредственно в земной атмосфере и имеет единую природу с электрическими шумами. Однако все понимают, насколько нелепо такое предположение. Я хочу подчеркнуть, что, с моей точки зрения, сигнал несомненно отправлен разумными существами, поскольку они позаботились о качественном приеме и расшифровке в месте назначения. Вся информация разбита на пакеты, которые повторяются в строгой последовательности, что значительно облегчает работу компьютера. Поэтому, несмотря на высокий уровень естественных атмосферных шумов, я уверен в скором получении систематизированных данных. Если бы у меня были записи с других радиотелескопов, где приему не мешала гроза, я мог бы справиться с задачей гораздо быстрее.

– Их нет. – Джентльмен в сером костюме угрюмо свел брови. – Ни один телескоп в мире, кроме аризонского Китт-Пик, не принял ничего похожего на полученный нами сигнал. Это странно, но факт.

Зал зашумел.

– Поясните, пожалуйста, из чего вы сделали вывод о разумной природе сигнала? – поинтересовался один из людей в военной форме.

– Из вышесказанного, – спокойно ответил Гамильтон. – Отправители приложили все усилия, чтобы их послание было не только принято, но и расшифровано. Причем они явно не знали возможностей нашего оборудования, поскольку сигнал зашифрован более чем тысячью различных способов, включая совершенно неизвестные нам, непонятные даже в принципе. Если бы сигнал был адресован именно нам, отправитель мог бы послать его в двоичном коде.

– Какие-нибудь результаты уже получены? – спросил джентльмен в сером костюме.

– Да, – ответил кибернетик. – Во всех расшифрованных нами пакетах содержится информация о фрагментах некоторой сложной пространственной фигуры. Когда будет раскодирован весь сигнал, мы сможем воссоздать эту фигуру и начать ее анализ. По нашим подсчетам, на это уйдет около суток.

– Чем может являться эта пространственная фигура? – Джентльмен в сером костюме обвел взглядом собравшихся.

– Может, это структура их генов? – предположила госпожа Касински.

– Возможно, это стереометрия какой-то молекулы, – пожал плечами пожилой генерал.

– Думаю, гадать об этом несколько преждевременно. – Джентльмен в сером костюме прекратил дискуссию, грозящую выйти из-под контроля. – Я бы хотел поставить вопрос несколько иначе. С какой целью инопланетная цивилизация могла отправить сигнал в космос?

– Ответ на этот вопрос кажется мне очевидным, – поднял руку пожилой мужчина с тяжелым взглядом. – Эрик Шнайдер, психолог. Мы ведь и сами занимались подобным, посылая в произвольном направлении космические аппараты, содержащие сведения о человечестве. Чем мы руководствовались при этом? Одиночеством! Одним из свойств разума является коммуникационная необходимость. Сначала разумные существа устанавливают связи внутри неких групп, которые условно можно назвать семьями или племенами, затем семья сама начинает испытывать необходимость в общении с внешним миром. Когда коммуникационные связи установлены на материке, появляется необходимость в трансконтинентальных коммуникациях. И так до бесконечности, я думаю.

– Звучит логично, – кивнул джентльмен в сером костюме. – Но в то же время мне хотелось бы напомнить собравшимся, чем закончились первые межконтинентальные коммуникации. Более развитая цивилизация целиком подавила менее развитые.

В зале воцарилось молчание.

– Позвольте не согласиться! – Голос Шнайдера прозвучал в тишине отчетливо. – Мы ведь, отправляя послания на космических аппаратах, не преследовали захватнической цели.

– Теоретически да, – согласился джентльмен в сером костюме. – Поскольку в то время бытовала теория о непременном превосходстве инопланетян над нами. Мы хотели даром получить чужие высокоразвитые технологии. Таким был мотив. Но сейчас я склонен считать, что подобное поведение человечества было ошибкой. Вместо ответного послания мы могли дождаться выхода на солнечную орбиту чужой военной эскадры.

– Лично я считаю спорным тезис о злонамеренности инопланетян, – не соглашался психолог. – По-моему, единственно правильным решением для нас будет отправка ответного сигнала. Мы должны протянуть друг другу руки, а не поднимать по тревоге средства ПВО.

– Я непременно учту ваше мнение, – кивнул джентльмен в сером костюме. Тон его не выражал при этом никаких эмоций. – Какие еще будут предположения о целях отправки сигнала? Я бы хотел выслушать мнение, основанное на выдвинутом мною тезисе враждебности.

Зал вновь отозвался шумом.

– Прошу спокойствия и тишины! Я поясню, почему отдаю предпочтение именно этой концепции. Мы столкнулись с предсказуемым, но ранее ни разу не зарегистрированным явлением. Поэтому я просто обязан сначала проанализировать все возможные опасности и лишь затем разбирать возможные положительные стороны происшедшего. Это необходимо сделать хотя бы в профилактических целях, прошу понять меня правильно. Честно сказать, я полностью разделяю общую эйфорию от произошедшего контакта, но, даже поддавшись ей, не следует забывать и об оборотной стороне медали. Поэтому призываю высказаться всех, у кого есть какие-нибудь догадки о том, какой вред может быть причинен человечеству из-за приема инопланетного сигнала.

Первым поднял руку пожилой генерал.

– Генерал Диксон, – представился он. – Командующий континентальными системами ПВО. Приведу пример из собственной практики, а потом поясню, каким образом можно использовать его при анализе сложившейся ситуации.

Он отпил минеральной воды из стакана, кашлянул и продолжил:

– При атаке на системы ПВО противника можно применить два метода. Первый заключается в получении разведданных традиционными способами, например через агентурную сеть или путем орбитальной съемки подозрительных объектов. Однако, судя по докладу кибернетика, инопланетяне о нас ровным счетом ничего не знают. Это говорит о том, что добыть разведданные обычным способом они не сумели. Но есть и другой способ, гораздо более оперативный, а следовательно, более эффективный. Противник производит несколько ложных атак, заставляя ваши системы ПВО отрабатывать цели. Этим они себя проявляют и могут быть нанесены на карты бомбометаний и ракетных ударов.

– Ваша мысль понятна, генерал, – кивнул джентльмен в сером костюме. – Поясните, какое отношение это может иметь к инопланетному сигналу.

– Отправив его на Землю, – охотно пояснил Диксон, – они уверены в нашей на него реакции.

– Постойте! – перебил генерала психолог. – Вы вторгаетесь в мою профессиональную область. Не следует приписывать инопланетянам человеческую психологию.

– Господин Шнайдер! – Джентльмен в сером костюме постучал ногтем по микрофону. – Дайте высказаться генералу. Продолжайте, мистер Диксон.

– Благодарю. Меня попросили предположить, каким образом сигнал может быть использован в военных целях, вот я и предполагаю.

– Подробнее, пожалуйста.

– Они могли послать к Земле сигнал, надеясь получить ответ, в котором будет содержаться хоть какая-то достоверная информация о нас. Это похоже на выявление ПВО противника. Провокация. Узнав важные для себя сведения, они могут использовать их в военных целях.

– Спасибо, – кивнул джентльмен в сером костюме.

– Это паранойя! – возмутился психолог. – Человечеству выпал уникальнейший шанс, а вы готовы отказаться от него из-за трусости военных!

– Я бы попросил… – напрягся генерал Диксон.

– Господа! – Джентльмен в сером костюме снова повысил голос. – Не стоит накалять и без того напряженную обстановку. У кого еще есть соображения на этот счет?

– Мне пришло в голову вот что, – сказал кибернетик. – Выслушав господина Диксона, я подумал, что ход его мысли может оказаться верным, но в оценке возможных мотивов чужого разума нельзя ограничиваться только современными человеческими технологиями.

– Это интересно, продолжайте, пожалуйста, мистер Гамильтон.

– Я взял бы на себя смелость предположить наличие в арсенале инопланетян пока недоступных нам средств. Тем более что после начала расшифровки сигнала я уже несколько раз убеждался в их подавляющем превосходстве в математических знаниях. В качестве демонстрации своей теории я бы хотел попросить кого-нибудь из военных очень кратко описать тактику наступательной операции.

– Это очень просто, молодой человек, – улыбнулся генерал Диксон. – Сначала проводится разведка, затем артиллерийская подготовка или бомбометание, а затем высаживается воздушный или морской десант. Десантники занимают небольшой плацдарм, устанавливают навигационные средства и способствуют высадке крупных сил.

– Спасибо, – кивнул кибернетик. – Это как нельзя лучше вписывается в мою концепцию.

– И чем же при подобной тактике является направленный радиосигнал? – поинтересовался человек в сером костюме.

– Десантным судном, – обведя взглядом зал, ответил мистер Гамильтон.

По выражению лиц собравшихся было видно, что к подобному повороту дела они не готовы.

– Чем, простите? – Джентльмен в сером костюме удивился не меньше других.

– Судном, на котором прибыл десант.

– Но мы говорим о радиосигнале, – генерал Диксон удивленно вскинул брови, – а не о межпланетном корабле. Или вы считаете, что по радиолучу можно передать информацию о солдатах, при расшифровке которой эти солдаты возникнут из небытия?

– Это невозможно хотя бы из-за несовершенства земных технологий. Мы не умеем делать солдат из воздуха, а никакой техникой, кроме нашей, вероятный противник не располагает. Поэтому исходить необходимо из наших собственных технических возможностей. Вы ведь понимаете, что любая земная машина работает по команде человека. Сейчас эти команды все чаще передаются дистанционно – мы управляем ими через спутник, по телефонным линиям, по специальным кабелям и оптоволокну. Кроме того, никто не отменял старого доброго управления при помощи радиоволн.

– Господи… – прошептал кто-то во внезапно обрушившейся тишине.

– Кажется, некоторые из присутствующих уже поняли мою мысль, – вздохнул кибернетик.

– Постойте! – сказал джентльмен в сером костюме, отпив минеральной воды. – Вы хотите сказать, что инопланетяне способны дистанционно управлять нашей техникой?

– Да. Например, системами обороны, средствами ПВО и другими военными механизмами.

– Сомнительно, – покачал головой генерал Диксон. – Теоретически это выглядит грозно, но практически не выдерживает никакой критики. Совсем недавно мистер Гамильтон утверждал, что вероятный противник ничего о нас не знает.

– Они уже называют братьев по разуму вероятным противником! – возмутился психолог.

– Мистер Шнайдер! Я попрошу вас покинуть зал, если подобное повторится, – пригрозил джентльмен в сером костюме.

– Спасибо, Ричард, – кивнул генерал. – Дело в том, что боевые системы защищены чрезвычайно сложными кодами, которые не по силам взломать даже подготовленным специалистам. Если же инопланетяне не знают о нас ничего, то они тем более не могут справиться с кодами. Кроме того, для управления военными системами им придется поддерживать постоянную радиосвязь с дистанции более чем в десять световых лет! Это абсурд, извините, – нажать кнопку и ждать результата около тридцати лет, пока сигнал дойдет до Земли, а потом вернется обратно. Нет, это совершенно немыслимо.

– Согласен! – поднял руку полковник из NASA. – У русских именно из-за этого возникали сложности при управлении луноходом. Сигнал до Луны идет около секунды, затем еще секунду возвращается обратно. Представьте себе автомобиль, который выполняет ваши команды с задержкой в две секунды. А здесь речь идет о тридцати годах! Такое управление оперативными военными средствами теряет всякий смысл.

– Конечно, – кивнул кибернетик. – Это если речь идет о дистанционном управлении.

– А разве мы говорим не об этом? – удивился генерал Диксон.

– Нет. В данном случае я склонен предположить разовое дистанционное перепрограммирование наших компьютеров.

– Вот как? – Джентльмен в сером костюме медленно налил в стакан минеральной воды. – Но для перепрограммирования как минимум необходимо знание операционных систем, под которыми работают наши машины. Не так ли?

– Совершенно верно, – кивнул Гамильтон. – В этом тонкое место моей теории. Действительно, создать универсальную программу, работающую вне зависимости от операционной системы, в принципе невозможно. Можно написать программу, которая будет работать под всеми известными операционными системами, но неизвестные ее попросту не поймут. К тому же действительно возникают проблемы совместимости с дополнительными устройствами и прочие трудности.

– Вы сами убедили собравшихся в несостоятельности своей теории, – улыбнулся джентльмен в сером костюме. Он отпил воды из стакана и промокнул лоб платком. – Все равно спасибо. Вы здорово пощекотали нам нервы, признаюсь честно. Напоследок хотелось бы уточнить, на что, хотя бы приблизительно, похожа фигура, зашифрованная в инопланетном сигнале?

– Я пока не готов ответить, – признался кибернетик. – С уверенностью можно сказать только одно: судя по уже воссозданным фрагментам фигуры, она состоит из топологически сложного переплетения треугольников.

Проснулся Олег от удушья. Вынырнул из сна, словно из-под воды, забился и упал в полутьме с дивана, уже с открытыми глазами хватая ртом воздух. Отдышался, лежа на спине, пытаясь припомнить хотя бы обрывок сна. Картинки не возникало, но в голове медленно угасал шум, похожий на шипение ненастроенного приемника.

«Глючит, – решил Олег. – Кажется, из-за резкой смены режима у меня начинается нервный срыв. Надо открыть окна. Дурацкая была идея».

Он поднялся на ноги и, добравшись до окна, рванул штору в сторону. Но вместо ожидаемого стекла чуть ли не с ужасом увидел натянутую в оконном проеме старую скатерть, прибитую на четыре гвоздя.

«Когда я успел это сделать? – испугался Олег. – Ничего не помню».

Он рванул скатерть, выдернув гвозди из рамы, но света все равно не увидел – на улице уже было темно. Будильник показывал полдень, но привычного тиканья не слышалось – он стоял. Стрелки наручных часов замерли на пяти минутах четвертого. Олегу вдруг показалось невероятно важным узнать точное время, он бросился к телефону и прижал трубку к уху, но вместо гудка в ней послышались только далекие потрескивания.

– Телефон отключили, что ли? – раздраженно пробормотал Олег.

– Что? – раздался в ответ голос Кристины. – Алло, Олег, это ты?

– Черненький?! – изумился он.

– Что происходит? – подозрительно спросила жена. – Ты несешь какую-то ахинею. В чем дело?

– Да нет, ничего, – успокоился Олег. – Я хотел узнать время по телефону, поднял трубку и услышал твой голос. Надо же как совпало, что ты позвонила именно в этот момент!

– У тебя голос какой-то странный. Ты что, выпил?

– Нет, с чего ты взяла? – Застигнутый врасплох, Олег смешался.

– Ты так разговариваешь, будто мой звонок застал тебя за чем-то не очень хорошим.

– Я только проснулся, – пояснил Олег.

– Да, кстати, я тебе звонила вчера довольно поздно. Где ты был? – Подозрение в голосе Кристины сменилось любопытством.

– Устраивался на работу, – ответил он.

– Посреди ночи?

– В охрану. Работать тоже буду по ночам. Если примут, – на всякий случай добавил он.

– И сколько будут платить?

– Пока об этом речь не идет. Тут бы вообще, дай бог, устроиться. Черненький, ты не представляешь, каких трудов в Москве стоит найти хоть какое-то место! Даже с пропиской. Если закреплюсь, буду двигаться дальше.

– Что-то затянулось твое устройство, тебе не кажется? Я стараюсь никому не показывать, чего мне все это стоит, развод, вопросы мамы, потом еще разборки с твоими родителями. Твой отец постоянно на меня наезжает, считает, что я от него скрываю подробности.

– Скоро все это кончится, – пообещал Олег.

– Ты мне это уже второй месяц обещаешь. Когда вышлешь денег?

– На днях, как только получу аванс.

– Слушай, а может, эта Москва не стоит таких усилий? Какой смысл там сидеть, если с трудом сводишь концы с концами? На еду ты и здесь зарабатывал.

– Я хочу зарабатывать не только на еду.

– Но ты же видишь, не получается. Может, имеет смысл вернуться?

– Черненький, подожди. Давай договоримся так – если до Нового года ничего радикальным образом не изменится, я вернусь к празднику. Идет? Хотя ведь сначала ты была готова дать мне год на обустройство.

– Я думала, наше финансовое положение улучшится. А на самом деле все осталось по-прежнему, только тебя нет рядом. Я очень соскучилась.

– Я тоже, – ответил Олег.

– Ну так возвращайся!

– Мне сейчас представился шанс, и очень не хочется его упустить. Второго может не быть, сама понимаешь. К тому же я все-таки не оставляю надежды устроиться архитектором. Я уже от нескольких человек слышал, что если повезет, то и деньги будут неплохие. Если не выйдет, я сразу вернусь.

– Я бы тебе не рекомендовала пренебрегать быстрым заработком ради этого журавля в небе. Вы с Люськой уже подали на развод?

– Да, не волнуйся.

– Как я могу не волноваться, если ты живешь в одной квартире с пронырливой бабенкой, которая не прочь ухватить то, что плохо лежит?

«Надо было класть лучше», – с легкой злостью подумал Олег.

– Она не такая, – сказал он вслух. – Больше прикидывается.

– Еще не хватало, чтобы ты ее защищал! – вспылила Кристина. – Ты знаешь, как она ночью со мной говорила? Матом обругала!

– Я ей скажу, чтобы этого больше не было.

– Она меня ненавидит.

– Зато я тебя очень люблю.

– Ладно, позвони мне, когда все решится, ладно? И выбрось из головы свою дурацкую архитектуру!

– Да.

– Целую тебя, – привычно попрощалась Кристина.

– И я тебя тоже. Чмок!

– Пока.

Кристина повесила трубку, и Олег выдохнул с нескрываемым облегчением.

«Не могу с ней говорить, когда не вижу лица, – посетовал он про себя. – Постоянно срываюсь на мелкие перепалки».

Он придержал рычаг пальцем, отпустил и набрал цифру «100».

– Точное московское время, – раздался на другом конце бесцветный женский голос, – семнадцать часов пять минут.

Олег положил трубку и сел на диван, чтобы успокоиться. Сердце стучало в груди, словно подошвы спринтера на дистанции. Он устало опустил веки, но тут же распахнул глаза, помотав головой.

– Что за черт, – произнес он вслух, снова осторожно прикрывая глаза.

Перед его мысленным взором вновь нарисовалась ажурная конструкция из бредового сна. Олег встал с дивана, зажег свет и отыскал чернильный роллер, который по приезде в Москву подарила ему кузина. «Ты нарисуешь им лучшие из своих работ», – сказала она тогда.

Он вытащил несколько листов из валяющегося на столе вороха бумаги и принялся вычерчивать в изометрии множество накладывающихся треугольников. Получалось не то: косо, криво и совсем не похоже на совершенную красоту, нарисованную воображением. Серо и плоско. Олег отбросил роллер, завел часы и установил точное время.

– Мне ведь сегодня нужно Вадиму звонить! – вспомнил он вдруг.

Порывшись в бумагах, наваленных на столе, Олег отыскал нужный номер и присел на корточках у телефонного аппарата. Когда после нескольких длинных гудков раздался голос Вадима, коротко представился:

– Здравствуйте, это Шерстюк.

– А, привет. Сделал все, как я велел?

– Абсолютно, – отрапортовал Олег.

– Ладно, через час жду тебя у метро. Очень сомневаюсь, что ты верно запомнил дорогу.

– Хорошо.

Олег положил трубку и осторожно прикрыл глаза. Навязчивая фигура больше не возникала, поэтому он спокойно направился в ванную. Шерстки не было дома, а на кухонном столе лежала записка:

«Я в галерее, приеду часов в десять». Олег дописал внизу: «Я на работе, буду к утру». Потом он вспомнил про стоящий на подзарядке мобильник и вывел внизу его номер. Очень хотелось поболтать с Людой, но не было ни малейшей уверенности, что она станет звонить. В последнее время они здорово отдалились друг от друга, но Олег знал – вина за это полностью лежала на нем самом. Шерстке не нравилось, когда он напивался в одиночестве, заливая затаенную на Кристину обиду, не нравилось ей и то, что он не занимался любимым делом, а вместо этого бегал по городу в поисках бросовой работы.

Потихоньку и любимое дело перестало быть любимым – Олег почти не рисовал, оправдываясь усталостью и бесконечной нервотрепкой. За три месяца он так опустился, что Шерстка все чаще поглядывала на него с нескрываемым презрением. Он и работу пытался найти не столько из желания выкарабкаться, сколько остерегаясь ее угроз выгнать обратно домой. Этого он боялся больше всего – позорного возвращения, после которого не останется вообще никаких шансов на лучшую жизнь.

Шерстка была его лучшей подругой, пока он не встретил будущую жену, а после свадьбы перестала заглядывать даже изредка, хотя раньше очень любила Крым. Вспомнилось, как в один из давних ее приездов, еще в детстве, когда не было ни забот ни хлопот, они поехали в горы вместе с родителями. Было здорово, солнце уже садилось за горы, а родители нанизывали мясо на шампуры и ставили палатку. Олег предложил Шерстке побродить по лесу, зная, насколько там красиво под конец лета. Люда совершенно не умела ориентироваться в лесу, и это позволяло Олегу чувствовать себя Тарзаном рядом с Джейн. Правда, они все-таки заплутали немного, поэтому им пришлось выйти на шум ручья, чтобы по нему спуститься в долину. От ручья уже были слышны голоса родителей, и Олег успокоился. Он хотел нарвать для Шерстки фиалок, но она не позволила, так как считала, что цветы должны расти на земле, а не вянуть в вазе. Тогда они сели посреди поляны и стали смотреть в долину, а ручей шумел по камням серебристым звоном, и цветы распускались в траве так быстро, что это можно было заметить.

Олег вздохнул, зная, что тех отношений уже не вернуть. Ему вдруг сделалось ужасно стыдно из-за мелочности вчерашних покупок. Четыре тысячи получил, а потратился лишь на коньяк, курицу и икру. Съели – и забыли. Надо было купить что-то для дома, Шерстке было бы гораздо приятнее. Шампунь можно было купить или цветок в горшке, о каком она мечтала каждый раз, когда где-нибудь видела. В конце концов, можно было купить ей новую чашку, а то пьет чай из старой, со сколотой ручкой.

Времени было мало, но Олег без особой спешки собрался, нацепил мобильник на пояс и вышел на улицу, дав себе слово сделать Людмиле какой-нибудь серьезный подарок. Этот вечер отличался от трех предыдущих – полное безветрие создавало ощущение теплой погоды. Снега не было, в небе виднелись ледяные колючки звезд. Олег пересек дорогу и спешно направился к метро, где светились желтым окошки торговых палаток. Правда, очень быстро он понял, что в спешке ничего путного не найти, хотя с пустыми руками возвращаться тоже не хотелось. Под конец он зашел в цветочный магазинчик, но деревца, которое так нравилось Шерстке, уже не было.

«Почему мне все время так не везет?» – с досадой подумал он.

И тут его взгляд наткнулся на горшочек с живыми фиалками. В памяти снова возникло счастливое лето из детства и то, как они с Шерсткой держались за руки у ручья, глядя на распускающиеся фиалки. Олег, не задумываясь, купил цветок и бегом побежал домой, прикрывая его от встречного ветра. Он уже опаздывал на встречу с Вадимом и побаивался начать новую работу с получения заслуженной взбучки.

«Если меня из-за этого не возьмут на работу, – почти с ужасом думал Олег, – она этот горшок разобьет у меня на башке».

Он открыл дверь и, не разуваясь, поставил горшочек на кухонный стол, рядом с запиской. Глянул на часы и, торопливо заперев замок, чуть ли не кубарем скатился по лестнице.

Две машины проехали не останавливаясь, остальные замерли на светофоре. Олег подумал, что поездка на такси займет меньше времени, чем в метро, так что, может, и не будет никакого опоздания. Эта мысль успокоила его. Он поглядел в небо, вспомнив об инопланетном сигнале. Вчера это казалось реальным, тревожным, а сегодня отодвинулось почти за пределы значимости, как идущие где-то войны или рассказы о порядках в далеких странах. Вдруг резкий, неожиданный порыв ветра обдал лицо стужей, и мысли испуганно развернулись в противоположном направлении. Олег ощутил всем телом, всей кожей, насколько близко к земной поверхности живет смерть.