Текст книги "В интересах империи"

И вот тогда Марина решила подкинуть комиссару недостающую информацию, прекрасно понимая, что уж сто сорок третий приказ любой мужчина прочтет от первой буквы до последней. Просто из любопытства. И в этом она не ошиблась.

Таким образом, замаскировав диалог под интимное приключение, можно было получить немало интересной информации. Как той, которую хотела передать Марина, так и той, которую собирался выудить Тим.

Но все же бывший десантник поборол побуждение немедленно вызвать женщину для дачи показаний. Это могло показаться подозрительным. Сначала выпроводил красотку, затем, после просмотра приказов, решил претворить один из них в жизнь. Вот чего тут точно нельзя делать, так это вызывать подозрений. Иначе выполнение миссии окажется под угрозой. Осторожным теперь надо быть, поскольку если Рик Соло в чем-то замешан, то будет придерживать часть информации. Это нормальная мотивация. Любой нарушитель предпочтет скрыть то, от чего рыльце в пуху. А уж если проколется в присутствии комиссара, то может и запаниковать. А паника зачастую побуждает людей к необдуманным действиям. Так и до покушения недалеко. В здешних условиях замаскировать его под несчастный случай проще простого. Раз, и дело готово.

Хотя, если уж быть дотошным, покушение в планы руководства контингента едва ли входило. Ну очень уж оно невыгодно. Стоит Картеру погибнуть или пропасть по воле обстоятельств или по собственной нерасторопности, как контора встанет на уши и начнет тут операцию в совершенно иных масштабах.

Куда проще и безопаснее создать, по мере возможности, некую иллюзию реальности для проверяющего. Пустить, что называется, пыль в глаза. Убедить, что все тут в рамках допустимого, с учетом местных условий, и счастливо отправить господина комиссара домой.

Именно поэтому спасательная операция была проведена по высшему классу. Никому тут не выгодна смерть проверяющего. В противном случае проще было сорвать спасение, чем организовывать покушение. Нет, определенно постараются пустить пыль в глаза.

Картер подозревал, что разобраться с обстоятельствами в этом облаке пыли будет не просто. Часть странностей, безусловно, имеет отношение к сложным условиям на планете. Другая часть будет звеньями в цепи подозрений Грувера.

Поэтому необходимо не только и не столько собрать информацию. Куда важнее отделить зерна от плевел. Хотя формально можно было просто гнать данные в контору по каналу связи, а там аналитики и сами разберутся. Но этот путь, во-первых, не делал чести Тиму, а во-вторых, фильтровать информацию намного эффективнее тут, в среде, с учетом очевидности местных условий.

Подумав о передаче данных в контору, Картер решил не спешить с вызовом офицера по поручениям, а заняться насущными делами. В первую очередь было необходимо установить канал прямой шифрованной связи с конторой. Дело в том, что отправлять истинные отчеты для Грувера с передающего центра базы Картер не мог. И не имел права из соображений секретности.

Конечно, пользоваться передающим центром придется, чтобы не вызывать подозрений, но оттуда будут отправляться только липовые отчеты от не менее липового комиссара Корпорации. Они тоже будут зашифрованы для отвода глаз, но настоящие отчеты для шефа должны уходить с планеты другим путем.

Инженеры Грувера об этом позаботились, разработав ряд устройств, необходимых для выполнения возложенной на Картера миссии. Все эти штучки традиционно для конторы были выполнены в виде дисперсно-молекулярных нанометрических элементов, рассредоточенных внутри тела.

По большому счету это была просто пыль, но пыль с большим секретом. Ее можно было хранить где угодно, в зависимости от обстоятельств, но поскольку любому прибывшему на Асур грозила процедура дезинфекции, хранить дисперсную субстанцию приходилось внутри организма. А если точнее, то в кровеносной системе, откуда она никуда не денется ни при каких обстоятельствах.

Среди выданного Тиму джентльменского набора важнейшим устройством был именно антенный коммуникатор. С его помощью предполагалось установить и поддерживать прямой канал нуль-связи со штабом на Метрополии. Суть идеи была проста, как все гениальное. Сначала активировался вживленный за ухо микроконтроллер, реагирующий на биотоки мозга. По его команде молекулы устройства начинали проникать из кровеносной системы в подмышечные потовые железы, а оттуда на кожу. По мере вывода микрочастиц, в течение нескольких часов, под мышкой агента постепенно формировался антенный коммуникатор в виде крошечного управляемого робота-инсектоида.

Робот, даже в полностью активном состоянии, имел настолько скромные габариты, что возиться с маскировкой не было необходимости. Даже с учетом постоянно работающих камер. Хотя благодаря Марине отключить их в случае надобности не составит труда. Достаточно имитировать акт мастурбации. Но использовать этот метод без крайней необходимости не стоило по целому ряду причин.

Картер сбросил с бедер полотенце, открыл створку встроенного в стену шкафа и облачился в предназначенную ему коричневую униформу с беджем комиссара Корпорации. Выбрав из базы первый попавшийся, он включил медиацентр и вальяжно уселся в кресло. Примерно на пятой минуте просмотра Тим произнес про себя кодовую фразу, инициирующую управляющий чип за ухом. Он ничего не ощутил, но знал, что система работает безотказно и на нее можно положиться. Дальше оставалось лишь ждать.

Правда, для работы с антенным коммуникатором был необходим еще связующий модуль, точнее, устройство ввода информации с сенсорной клавиатурой для набора отчетов. Из соображений эргономики и удобства использования устройство не могло иметь очень уж скромные габариты, иначе работать на клавиатуре, создавая депеши, было бы до крайности сложно. Этот связующий модуль тоже следовало активировать тем же способом, что и первый. Беда лишь в том, что его придется как-то незаметно хранить. Но с этой проблемой Картер решил разобраться, когда она возникнет.

Чтобы не терять времени, Картер активировал и второе устройство, а сам задумался о том, что передать в первом отчете. Происходящее на экране медиацентра его мало интересовало, он пытался сложить случайности и странности первого дня на Асуре в хоть какое-то подобие логической цепи. Логика требовала объяснений замеченным здесь курьезам, но их пока не было.

Ну что, к примеру, могла означать сцена на пропускном пункте? Тиму приходило в голову лишь одно – ассоциация с неким паролем. Охранники задают вопрос, на него нужно тут же верно ответить. Но от кого может уберечь столь дурацкий пароль? И от кого на дикой планете вообще понадобилось беречься?

Опасность тут представляли, согласно имеющимся данным, только местные хищники, то есть флора и фауна. Ну и условия на планете, разумеется: ядовитый туман, сухие грозы, частые метеоритные дожди… Но от всего этого паролем, к сожалению, не укроешься.

Возможно, на планете есть и другие опасности, о которых за ее пределами никому не известно. Но тут уже неувязочка… В принципе, Асур неплохо изучен, и понятно, чего от него ожидать. Причем изучали планету еще до передачи ее под юрисдикцию Корпорации, а потому об искажении данных и речи идти не может.

Другое дело, что живой мир Асура очень изменчив. Флора и фауна постоянно мутируют, а количество изменений нередко рождает дополнительные качества. На этой дикой планете эволюционные процессы находятся в самой активной фазе, в год возникает не меньше десятка новых видов и примерно столько же навсегда вымирают.

Первичная слизь, протоплазма, еще не имеющая собственной формы, здесь повсюду. Похожая на ту, какая миллиарды лет назад зародилась в теплых океанах Земли. Но тут ей достаточно небольшого толчка, радиации, грозового разряда, падения метеорита, чтобы изменить структуру, начать усложнять ее. И происходит тут это непрерывно.

Биосфера словно кипит, и метеориты вносят в это бурление немалую лепту. Дело в том, что в системе звезды Асура изначально была не одна планета, а около десятка. И на каждой из них сформировались более или менее сложные формы жизни. Но довольно крупный планетоид, извне ворвавшийся в пределы звездной системы, дестабилизировал орбиты планет настолько, что через сотни тысяч лет между ними начались столкновения. И в плазменном огне этих коллизий выжил только Асур, окруженный миллионами мелких обломков. А на каждом обломке остатки жизни – уникальные аминокислоты, обрывки генных цепочек, вирусы, а иногда и микробы, замершие в анабиозе.

Каждое падение одного из этих далеко не стерильных камней производило в биосфере Асура такой же эффект, как новая порция реактива в колбе безумного химика. Мутации, хаос, рождение новых видов с последующим их стремительным развитием. Именно поэтому для биологов, генетиков, биохимиков и ученых смежных дисциплин Асур надолго стал кладезем открытий. Именно поэтому дикую планету не стали терраформировать. Именно поэтому сначала Империя, а затем Корпорация обеспечивали тут работу научного контингента.

Но даже очень далекому от науки человеку было ясно, что этот кладезь в любой момент может превратиться в ящик Пандоры. Пока обходилось. Но может так статься, что все же не обошлось. И новая опасность Асура вполне могла возникнуть недавно. Но тогда выходит, что Рик Соло, глава здешнего контингента, информацию о важных изменениях попросту утаил. А это уже серьезное преступление.

Однако в таком случае непонятно, на что полномочный представитель вообще рассчитывает. Ну, укрыл он информацию. Допустим, в корыстных целях. Но ведь шило в мешке не утаишь! Особенно в зоне интересов Империи. Она таких игр не прощает. Рано или поздно Корпорация либо контора прислала бы сюда наблюдателя. Пусть даже со штатной, плановой проверкой. Дерьмо непременно всплывет, таково его свойство. Так что сокрытие фактов, представляющих интерес для Империи, являлось шагом самоубийственным. Не менее эффективным способом умереть, чем поход в здешний лес голышом.

Вывод отсюда прост. Либо все странности как-то объяснимы и не имеют криминального подтекста или все же имеют, но господин Рик Соло припрятал в рукаве некий козырь. Теоретически второй вариант возможен, но практически… Очень сомнительно.

Империя уже очень давно представляет собой крепкий, отлаженный, высокоорганизованный механизм, выживший в многочисленных колониальных войнах. Противостоять ему не могут толком даже бунтующие колониальные союзы. А тут – один человек. Ну или, ладно, одна планета, если Соло выведал какой-то ее важный секрет. Это не сила в масштабах Империи.

Коммуникатор, выданный Мариной и брошенный Тимом на столик, неожиданно подал сигнал вызова. Картер приглушил звук медиацентра и бросил взгляд на браслет. Тот отследил движение зрачков и включился, ответив на вызов. После секундной паузы раздался голос Марины:

– Господин комиссар, – позвала она.

– Да, – ответил Тим. Затем добавил: – Рад вас слышать.

В принципе, говорить последнюю фразу было не обязательно, но Картер произнес ее вполне осознанно. Уже было ясно, что выведать обстановку на базе пока не у кого, кроме как у офицера по поручениям. Но Марина, судя по всему, не собиралась ничего говорить под пристальными взглядами глаз наблюдения. А способ отключить их только один – заняться сексом.

Но имитация секса для отключения системы наблюдения должна быть естественной, а не с бухты-барахты. Прежде чем создавать иллюзию интимного контакта, придется позаботиться о создании иллюзии хоть каких-то личных отношений. Тим пожалел, что отступил, и сразу не поддался физиологическому порыву. Сделай он шаг навстречу Марине, информация была бы уже в кармане, да и выглядело бы все до предела естественно. А так придется играть.

– И я рада, – тут же подыграла ему Марина. – Как вы? Устроились?

– Потихоньку, – с улыбкой кивнул Тим. – Принял душ, просмотрел инструкции…

В последнюю фразу он вложил интонацию как можно большей многозначительности.

– Все теперь более или менее понятно, – добавил он, давая понять Марине, что ее ставка на сообразительность собеседника не оказалась холостым выстрелом.

Про себя Картер мельком отметил, что на самом деле в поведении Марины, даже с учетом общей бредовости ситуации, есть странный момент. Женщины очень редко надеются на сообразительность мужчин, считая их во многом большими детьми. Тут же она не просто понадеялась, а сделала важную для нее ставку именно на этот, сомнительный с точки зрения женщин, фактор. Правда, когда дело касается секса, мужчины действуют не столько по велению разума, сколько по данному от природы наитию.

– Очень хорошо, что вы во всем разобрались, – не менее многозначительно ответила Марина. – А я хотела сообщить вам, что господин полномочный представитель задерживается на базе «А-3», и сегодня его не будет. Мы только что с ним связывались. Он передал вам тысячу извинений. Но ему необходимо там лично проконтролировать ход работы в лаборатории.

– Понятно, – кивнул Тим. – А может, я могу сам к нему выехать?

– Это входит в круг ваших полномочий, конечно, но я бы рекомендовала воздержаться от поездки. Завтра к обеду господин Рик Соло точно будет здесь. А вам, после пережитого при аварии, думаю, лучше отдохнуть и набраться сил для дальнейшей работы.

– Хорошо, принимается, – согласился Картер.

Он понимал, что сейчас Марина ничего не говорит просто так. И у нее, скорее всего, есть план, который она продумала за время ожидания визита комиссара на планету.

– Кстати, насчет подкрепления сил… У нас через полчаса обед по регламенту. Если хотите, могу вам составить компанию.

– Буду рад.

– Тогда я зайду к вам минут через пятнадцать. До встречи.

Марина отключилась. Тим надел браслет коммуникатора на запястье. Слева под мышкой ощущался небольшой зуд, это потовые железы выделяли разложенный на управляемые молекулы антенный коммуникатор. По плану он придет в полностью функциональное состояние примерно к восьми вечера, а клавиатурный модуль будет готов часам к десяти, тогда можно будет отправить первый отчет. Но вообще выйти на связь надо раньше, доложить о прилете и об успешно пережитой аварии. Для этого подойдет и стандартный нуль-канал, в этой информации нет ничего секретного. А Грувер, получив весточку, меньше будет волноваться. Надо беречь нервную систему начальства.

Причем набросать коротенькую нуль-депешу лучше как раз сейчас, чтобы до обеда закинуть ее по сети связистам передающей станции. Картер переключил медиацентр в режим текстового редактора. Проектор тут же высветил на столике активное изображение клавиатуры. Усевшись в кресло, Тим положил руку на изображение и придвинул виртуальную клавиатуру к себе. Так было удобнее.

Он уже собрался набрать первые буквы, когда услышал странный звук, доносящийся из шкафа. Это был тихий ритмичный шорох. Картер удивленно вздернул брови и поднялся из кресла. Прислушавшись, Тим понял, что звук исходит от его куртки, мирно висящей на положенном ей месте. Создавалось полное ощущение, будто в капюшон забрался мелкий зверек и бьется там, силясь отыскать выход. Картер шагнул к шкафу и осторожно ощупал капюшон. Не осталось никаких сомнений в том, что внутри копошится что-то живое.

Произойди такое на Земле, Тим просто вытряхнул бы из куртки того, кто в нее забрался, но на дикой планете даже крошечные существа представляли порой совсем не крошечную опасность. Хотя… Как кто-то мог забраться в капюшон? Аглер-то был в скафандре… Разве что непрошеный гость умудрился попасть в одежду раньше. Или на звездолете, или на челноке.

В принципе, мелкие грызуны не такая уж редкость на межзвездных кораблях, они частенько забираются в ниши с проводкой на терраформированных планетах… Как правило, это мутировавшие крысы и мыши. Но Асур не был терраформирован, поэтому ожидать тут можно было чего угодно. С другой стороны, без скафандра Картер со средой дикой планеты и не контактировал. Может, что-то уже в жилом модуле забралось, пока куртка в шкафу висела?

Подумав секунду, Тим все же вынул куртку из шкафа, и решительно вывернул капюшон. На пол шлепнулся неопрятный окровавленный комок плоти, из которого торчали обрывки тонких жил. Картер невольно отшатнулся, скорее от неожиданности, чем из опаски, но быстро понял, чем именно являлся лежащий на полу предмет. Он узнал в нем большой палец, отчлененный от человеческой кисти.

Но чей он и как мог попасть в капюшон, до Тима дошло не сразу. Лишь подумав немного, Картер сообразил, что палец мог принадлежать только бедняге пилоту, угостившему его пивом. Его ведь так размочалило, что фрагменты тела могли оказаться где угодно. Палец мог застрять под кольцом подшлемника на скафандре, а потом шлепнуться в капюшон после размыкания кольца при снятии костюма.

Все это было вполне объяснимо. Необъяснимо было другое. Полностью оторванный палец шевелился! Короткая мышца-сгибатель, которую медики называют flexor pollicis brevis, конвульсивно дергалась, пытаясь согнуть сустав.

Это было решительно невозможно, с какой стороны на это ни посмотри. Но тем не менее палец двигался. На полу, оторванный от руки, от кровеносной и нервной системы. Зрелище было не менее диким, чем восставшая из гробницы мумия, и настолько же невероятным.

Тим осторожно присел на корточки и убедился, что шевелится именно мышца, а не что-то инородное внутри нее. С близкого расстояния было отчетливо видно, как сокращается сама мышечная ткань, хотя по всем законам природы ей полагалось давно окоченеть. Картеру стало не по себе. Зрелище было настолько немыслимым, что поневоле пугало, как пугает все, в корне необъяснимое.

Тут же включилась фантазия, в голове промелькнула картинка: труп, лежащий на столе патологоанатома, начинает подергиваться, как в дешевых кинофильмах или в детских страшилках, какие ребята рассказывали по ночам в интернате после отбоя. Картер недолго жил в интернате, у его родителей попросту не было тогда денег на обучение, но и за год он наслушался подобных историй немало. И о планете мертвецов, и о повелительнице зомби, и о звездолетах-призраках, управляемых мертвыми экипажами. Вот только страшилки остались в далеком и не очень счастливом детстве, а дергающийся на полу мертвый палец каким-то непостижимым образом выскочил из них в реальность.

На миг Тим усомнился, что бодрствует. Ну, бывает такое. Сел в кресло, задремал незаметно, а потом не смог отличить сон от яви. Но это предположение Картер сразу отбросил, слишком уж реально все было вокруг. Все, за исключением самого факта происходящего.

Следующим предположением стали наркотические галлюцинации. Если на базе творятся темные делишки, то проверяющего в принципе могли отравить каким-нибудь галлюциногеном. Но это тоже сомнительно, ведь обычно наркотики вызывают не столь избирательные видения, а искажают реальность целиком. А розовых зверей Картер вокруг себя не наблюдал.

Тем ни менее раздавшийся сигнал коммуникатора заставил его вздрогнуть. Тим отшагнул от дергающегося пальца и ответил на вызов. Это была Марина.

– Я уже под дверью, – сообщила она.

– Подождите, я выйду, – ответил Тим, сглотнув застрявший в горле комок.

Он быстро вынул из бара стакан, зачерпнул им палец и поставил обратно, плотно прикрыв дверцу. С этим надо будет разобраться отдельно, а сейчас Марине о случившемся лучше не знать.

Картер глянул на стену, где в панели виднелись два крошечных объектива камеры наблюдения. Вряд ли оператор смотрит за помещением непрерывно… Хотя это не просто помещение, а комната, выделенная комиссару. Над ней могли установить и непрерывный контроль.

В любом случае произошедшее будет записано в массив данных, и его можно будет просмотреть в любое время. Выходит, как бы ни хотелось скрыть жутковатое открытие, сделать этого не получится.

А что если это каким-то образом связано со странностями, которые привлекли внимание шефа? В этом случае, конечно, Картеру выгоднее делать вид, что ни о чем подобном ему не известно. Кто знает, насколько Рик Соло ценит сохранение тайны и на что может пойти ради этого? Вот покушения хотелось бы точно избежать. Особенно на чужой территории.

Палец пилота, попавший в капюшон при аварии, это ведь чистая случайность. Такие вещи не может предусмотреть ни один, пусть самый великий стратег. А Рик Соло вряд ли был великим стратегом. Следовательно, он тем более все случайности просчитать неспособен. И он не очень обрадуется, узнав, что господину комиссару известно больше, чем хотелось бы до него донести. А это уже, в теории, угроза для его комиссарской жизни.

В принципе, если бы в комнату сейчас ввалились до зубов вооруженные охранники, Картер бы нисколько не удивился. С учетом того, что за жизнь и свободу бороться решительно нечем, кроме кулаков, мышц и выучки, ситуация была далеко не радужной.

Но секунды текли, а в комнату никто не врывался. Выждав пару минут, Тим чуть успокоился и решительно направился к выходу из жилого модуля. Миновав шлюз, он сощурился от яркого солнца Асура. У порога ожидала Марина.

– Простите за задержку, – с улыбкой произнес Картер.

Улыбка вышла не очень естественной, мышцы лица еще плохо слушались после пережитого потрясения.

– Вы что, призрака увидали? – шутливым тоном поинтересовалась Марина.

– Можно подумать, у вас тут призраки бродят целыми днями… – хмыкнув, сказал Тим.

– Нет, призраков у нас тут точно нет. – Женщина покачала головой, рассыпав по плечам роскошные волосы.

При этом она на миг зацепилась взглядом за взгляд собеседника, как бы сделав акцент значимости, не заметный для посторонних.

Из этого Тим понял две вещи. Во-первых, призраки тут вполне могут быть, но говорить о них с проверяющим не положено. А во-вторых, разговор, который так хотела, но не смогла завязать Марина при первой встрече, пойдет именно об этом.

Ситуация диковатая, чтобы не сказать больше. Только представить, комиссар Корпорации опрашивает свидетельницу по фактам посещения базы призраками и живыми мертвецами. Причем дознание происходит во время секса. Для маскировки. Кому расскажи, подумают, что нюхнул чего-то не того. Но это кому-нибудь, кроме шефа, разумеется. Шеф поверит с ходу, у него такой склад мышления. Недаром он занимает столь высокое положение в конторе. Однажды он сказал: «В нашей работе важно научиться заменять вопрос о возможности какого-либо события вопросом о его возможных причинах».

И еще Тим понял, что под открытым небом поговорить откровенно тоже не выйдет. Оно и понятно, ведь территория базы должна полностью просматриваться. На случай нападения, разумеется, а потому камеры тут понатыканы повсюду. Не скроешься. А раз есть камеры, то они снабжены и программой чтения по губам говорящих людей. Если же прикрывать рот для маскировки, то это уже и не маскировка вовсе, скорее повод для серьезного подозрения.

В общем, без секса, похоже, не обойтись. Только при его имитации отключатся камеры. Причем при достоверной имитации! Поскольку камеры реагируют, скорее всего, на изменение биотоков мозга при возбуждении, а значит, входить в это состояние придется всерьез. Но, к счастью, внешность Марины была не из тех, какую не захочется лицезреть в обнаженном виде. Скорее напротив. Да и на что только не пойдешь ради защиты интересов Империи!

– Где тут у вас обедают? – Картер поспешил сменить скользкую тему на нейтральную.

– В «кают-компании». – Женщина показала рукой на здание развлекательного центра. – На втором этаже руководящий состав, на первом рабочие.

– На базе столько народу, что есть смысл разграничивать? – удивился Тим. – По пути в жилой сектор мы же никого не видели.

– Все работают. Хотя народу немного, тут вы правы. Основной вахтенный состав сосредоточен на базе «А-3», а тут административные работники, в основном связисты, оперативная группа и штаб спасателей, взвод охраны, механики, водители, пилоты «статиков».

– А реактивная техника? – Картер удивленно поднял брови.

– Здесь нет. Тут только «статики», а посадочная площадка только на базе «А-3».

– Постойте… – Тим напрягся. – Значит, мой челнок туда и должен был сесть? Если бы не авария?

– Конечно! – кивнула Марина. – Потому полномочный представитель туда и отправился, вас встретить. А тут такая непредвиденная ситуация с вашей аварией. Ну и доставили вас куда было ближе.

– Да, конечно… – Картера этот ответ только еще больше напряг. – Расстояние между базами было не столь велико, чтобы была существенная разница, куда везти проверяющего.

– Тут ведь у нас «ближе» нельзя понимать буквально, – поспешила разъяснить Марина. – Мы тут стараемся в зону тумана не опускаться, а по навигации от места вашего падения на базу «А-3» прямого пути не было, только через нас.

Это было вполне правдоподобным объяснением, но Марина, пользуясь едва заметными интонационными акцентами, которые не может распознать программа чтения по губам, как бы давала понять, что лжет напропалую.

Дело явно было куда более запущенным, чем можно было подумать вначале. Да и не только вначале. С каждой сказанной фразой оно выглядело все более запущенно. У Картера даже возникла мысль пригласить Марину в модуль, имитировать сексуальный контакт и допросить ее сразу, вместо обеда. Но это было бы слишком уж подозрительно.

И тут Тима словно молния ударила. Он понял, что Марина не просто хочет утаить от начальства свою лояльность к проверяющему и то, что собирается передать ему некую информацию при выключенных камерах. Нет, она боялась не подозрений! Она боялась за свою жизнь. И в глазах женщины Картер прочел не страх возможного увольнения или трений с начальством, а страх смерти.

Вот это уже было серьезно. Это говорило уже не о том, что на Асуре допущен ряд нарушений административного характера. За утечку информации о таких делишках не убивают. Убивают за попытку доноса о преступлениях. Причем не о преступлениях против Корпорации, а о преступлениях против Империи.

Выходило, что подозрения шефа в самую точку. И шкура самого Картера, получалось, находится в непосредственной опасности. А это уже совершенно другие рамки деятельности. И если Тиму не показалось, если все действительно так, то впору захватывать передающий центр для отправки сигнала бедствия и вызова имперского боевого десанта.

Правда, у Картера были серьезные сомнения в возможности такого захвата. Одни охранники в экзоскелетах на въезде стоили пары десятков бойцов без оружия и брони. И если тут у полномочного представителя рыльце в пуху, то передающий центр тоже под охраной.

Быстро пораскинув умом, Тим решил, что лучшим выходом будет не выдать себя. Надо опросить Марину при выключенных камерах, дождаться сборки антенного коммуникатора и передать незаметную для связистов депешу в контору. А потом изображать из себя глуповатого проверяющего, а еще лучше любителя выпить в ущерб работе. И не стараться что-то разнюхать до прибытия подкрепления.

Решив действовать именно так, Картер чуть расслабился и произнес:

– Да я, собственно, и не спешу. Если у главы контингента есть дела на базе «А-3», не в моих интересах его от них отрывать. Приедет, тогда и побеседуем. Надеюсь, вы не шутили, что одной из ваших служебных обязанностей является сделать мое пребывание на планете максимально комфортным?

– Не шутила, – улыбнулась Марина. – Причем эту обязанность я выполню с удовольствием.

Она снова глянула на Тима с явным сексуальным намеком, который будет заметен и операторам камер наблюдения. Было ясно, что таким образом она обеспечивает алиби для отключения камер, не противореча инструкциям, данным главой контингента. Выходит, сам полномочный представитель приказал ей совратить проверяющего и как можно дольше занять его чем-то, кроме проверки. К счастью, это не противоречило теперь и планам Картера.

Он понял, что с этой минуты между ним и Риком Соло началось нечто вроде никому не заметной партии в покер, где важно просчитать не только карты, но и соперника. А еще для обеих сторон просто жизненно необходимо скрывать истинные мотивации и истинное положение дел.

– Тогда бы я предпочел пообедать не в кают-компании, а у себя, – Тим пошел ва-банк. – В вашем обществе, разумеется. Это возможно?

– Ой, это столько возни! – Марина взглядом дала понять, что возражать ей не стоит. – Куда проще пообедать там, а потом продолжить у вас с коктейлями. Я умею смешивать «М-12». Пробовали?

– Нет. – Картер изобразил заинтересованность. – Даже не слышал.

– На Земле его редко делают. А называется коктейль по маркеру одного из местных эндемических растений, вызывающего ощущение эйфории.

– Ну отлично, – Тим принял правила игры. – Тогда на обед!

– Да. Только не забывайте со всеми здороваться, – напомнила женщина.

– Приказ сто двадцать шесть, – вспомнил Тим. – Об обязательном приветствии.

– Верно, – кивнула Марина. – Он может показаться странным, но причина его необходимости очень проста. Понимаете, на диких планетах люди находятся в состоянии постоянного стресса. Причем Асур даже среди диких планет не сахар. Из-за этого люди склонны как бы дичать. Они меньше общаются, начинают проявлять склонность к затворничеству в свободное время. И вот наш главный психолог нашел решение. Обязательное приветствие. При всей простоте подхода это работает. Люди вынуждены друг друга окликать, отвечать друг другу. И хотя эта коммуникация вроде бы и насильственная, но знаете, как улыбаться, когда настроение хуже некуда. Сначала через силу улыбаешься, а потом вроде лучше становится.

– Обратная связь, – подыграл женщине Тим.

– Вот именно. Вынужденные общаться таким образом, по приказу, люди действительно меньше замыкаются.

Картер был уверен, что это объяснение заранее выдумано полномочным представителем или его людьми. Поскольку приказ настолько из ряда вон выходящий, что проверяющий неизбежно обратил бы на него внимание и задал бы вопрос офицеру по поручениям. А значит, ответ у Марины должен был быть заготовлен.

Но, кроме этого, Тим сделал и еще один вывод. Приказ нельзя было отменить, он должен действовать, даже с риском вызвать подозрения у комиссара. Иначе бы его отменили, и не надо было бы выдумывать объяснений. Но руководство на это не пошло. Почему? Выходило, что полномочный представитель не только вынужден был этот приказ издать, но еще не имел возможности его отменить. Диковато. Неужели, если люди перестанут здороваться друг с другом при каждой встрече, может произойти что-то ужасное? Бред. Дурной сон. В это трудно было поверить, но другого объяснения Картер не находил. Озвученная Мариной версия не могла быть правдой хотя бы потому, что существовала совершенно бредовая проверка на въезде. И скорее всего, ей комиссар подвергся как раз по чьей-то ошибке. Скорее всего, по ошибке Марка.