Текст книги "Клан дракона. Книга 2. Пророчество"

Глава 8, в которой я подвергаюсь очередной атаке Сиреневого клана

– Откуда они тут взялись? Мы что, на их территорию залетели? – недоуменно спросил я.

– Глупости, – ответил голос Меридии в моей голове. – Я отлетела от нашего замка на пять-шесть тысяч шагов и летала по кругу. Это они вторглись на нашу территорию. Ох и обозлится папа, когда об этом узнает.

– Для начала нам надо удрать от них, – резонно подумал в ответ я. – Мне почему-то кажется, что в их планы не входит то, чтобы Мизраелу стало об этом известно.

Меридия развернулась обратно к замку, но уже в этот момент ее настиг один из драконов, столкнувшись с ней в воздухе. Нет, по драконьим меркам он почти не сделал ей больно, но сильно дезориентировал. Она едва не перевернулась, я лишь чудом удержался на ней. Пролетавший в это время под ней другой сиреневый дракон, явно рассчитывавший поймать падающего меня, ответил разочарованным ревом.

Я, силясь удержаться на Меридии, не выдержал и сотворил узду, которая аккурат натянулась на морду драконицы, а ее концы оказались в моих руках.

– Прости, милая, – виновато подумал я, – по-другому мне не удержаться.

– Ничего страшного, – подумала она в ответ, – так я меньше буду беспокоиться за тебя.

В этот момент она бросилась вниз, рассчитывая выйти в пике, набрать скорость и отстать от них. Однако сиреневые драконы, явно оказавшись здесь ради своей цели вопреки множеству запретов, вовсе не рассчитывали отпускать нас просто так. Они бросились следом, явно рассчитывая пойти на перехват. Я сконцентрировался и сотворил вокруг них сети, однако к этому моему трюку явно были готовы: на мгновение драконьи тела вспыхнули вязью серебристых рун, мои сети просто пропали в тот же момент. Драконы даже не замедлили скорость полета.

– Ах, так? – подумал я. – Значит, материальные иллюзии вам нипочем? Посмотрим, поумнели ли вы с прошлого раза.

В момент, когда Меридия выходила в пике, я зачаровал нас невидимостью, в то время как наша копия круто развернулась и начала набирать высоту. Как я и ожидал, наши преследователи пошли на перехват иллюзии, но в этот момент один из них попытался схватить ненастоящего меня, мираж тотчас рассыпался пылью. Но это позволило выиграть несколько лишних секунд для Меридии, которая стрелой сейчас мчалась к замку. Однако Сиреневые слишком быстро нас настигали. Что ж, раз по-хорошему не понимают, придется пойти на более грязные приемчики.

Перед мордой одного из драконов возник мешок с пряностями, который через секунду оглушительно разорвался; голова бедного дракона оказалась в перцовом облаке как раз в тот момент, когда он делал вдох. Второму дракону я, не мудрствуя лукаво, натянул на голову резиновый мешок, в который вложил приличное количество сил. И хотя руны на его теле сразу замерцали, убрать такую стойкую иллюзию мгновенно не могли даже они. По этой причине дракон, недолго думая, решивший просто дохнуть огнем на эту странную штуку, очень сильно об этом пожалел. Ибо хоть драконы и устойчивы к огню, но иметь на своей морде субстанцию в виде расплавленной резины – удовольствие ниже среднего даже для них. У последнего дракона на шее появился железный ошейник, который мгновенно стал стягиваться, заставив бедолагу зависнуть в воздухе и начать отчаянно сдирать его лапами. Да, мне по-прежнему было жаль этих бедняг, ведь наверняка они просто получили соответствующий приказ от Уталака; я был совершенно не рад тому, что приходилось их калечить, но другого выхода они мне сейчас совершенно не оставляли.

Но то, что произошло дальше, просто не желало укладываться в шаблоны силы, которыми я привык руководствоваться. Это был настоящий шок, я не верил, что можно так манипулировать волшебной энергией. Первый дракон ярко полыхнул Сиренью, и от моих специй не осталось даже воспоминаний. После чего он мгновенно подлетел к своему товарищу, у которого на морде был плавящийся резиновый мешок, и, снова зачерпнув Сирени, которой он сейчас просто полыхал, двумя взмахами лапой просто очистил ему морду. После чего они уже оба подлетели к третьему задыхающемуся товарищу и, схватив ошейник с двух сторон, разорвали его на части. И мгновение спустя они вновь нас догоняют. При этом выражения их морд явно говорили о том, что больше с нами церемониться не намерены. Выход для нас оставался только один. Конечно, это было очень, очень рискованно, но не зря мне дали прозвище Материалист.

– Меридия, ты доверяешь мне? – мысленно спросил я драконицу.

– Ты знаешь, что да, – ответил ее голос в моей голове.

– Ты понимаешь, что мы не успеем от них уйти? Они разозлены и готовы действовать жестко.

– Я все равно буду лететь изо всех сил. Да и потом, разве у нас есть выбор? – обреченно подумала принцесса.

– Есть. Прими облик человека. Доверься мне, – подумал я.

– Но там океан! Там вода! Как же… – воспротивилась Меридия.

– Все будет хорошо. Доверься мне.

Очень остро я сейчас ощутил страх принцессы. Но почти сразу она его погасила и… обернув себя крыльями, бледно-синей вспышкой приняла человеческий облик. Я успел-таки ухватить ее за руку и подтянуть к себе. После чего сконцентрировался так, как этого не делал никогда в жизни. До падения было секунды четыре. Вокруг нас возникла стеклянная сфера, на дно которой я предусмотрительно сотворил несколько подушек. Мне в жизни не приходилось использовать сразу так много сил, ведь стекло должно было быть прочным настолько, чтобы выдержать давление воды и силу удара падения. И за мгновение до погружения в воду нас настиг приглушенный испуганный драконий вопль, но уже секунду спустя бездна вод поглотила нас…

Мы погрузились, наверное, футов на двадцать в глубину. Несколько раз над нами поверхность воды нарушалась драконьими лапами, которые тщетно пытались нас нашарить, но я, разумеется, был не так глуп, чтобы оставаться настолько близко к поверхности.

– Мы сейчас… под водой? – принцесса, при падении уткнувшаяся лицом в подушки, сейчас поднялась на четвереньки и несмело осматривалась.

– Да, – коротко ответил я. Сил поддерживать эту масштабную конструкцию требовалось немало. А с учетом того, что и до этого мне пришлось потратить значительное количество энергии на отвлекающие маневры, в мою голову уже потихоньку, но требовательно и настойчиво стала стучаться мигрень.

– А теперь, принцесса, я прошу твоей помощи, – глухо прошептал я. – Ты чувствуешь отсюда Лазурный замок?

– Да, – кивнула она, усаживаясь поудобнее. – Под водой, конечно, чувства притупляются, но Цвет родного дома я почувствую даже на другом краю мира.

– Тогда указывай направление. Нам следует спешить. В таком ограниченном пространстве воздуха надолго не хватит. Да и расход силы очень высокий.

Рукой Меридия указала направление, я послушно направил сферу в нужную сторону. Однако с протянутой рукой Меридия просидела недолго, уже через минуту она вовсю глазела по сторонам, благо стекло было прозрачное, через него все отлично было видно.

– Ух ты, водоросли. А вон морской еж лежит. Ой, морская звезда висит на камушке. Ух ты, какой красивый… эээ…

– Скат, – подсказал я, тоже заметив, как величественное животное на мгновение перекрыло нам солнечный свет.

– Да, точно, – восторженно сказал принцесса, – похож на подводного дракона, хотя, конечно, и не такой большой. Как же тут здорово! Я, наверное, первый дракон, который пробыл так долго под водой и увидел тут столько нового. Дитрих, – с тихим смущением обратилась она ко мне, – как это… романтично.

– Угу, – глухо кивнул я. Напряжение все нарастало, силы утекали, как вода сквозь пальцы. И потому окружающий нас вид морского дна, даже яркий, красочный и залитый светом уходящего солнца, меня волновал в последнюю очередь.

– Что с тобой? Тебе плохо? – она сочувственно положила мне руку на лоб.

– Тяжело, – процедил я: – я хоть по меркам людей и сильный иллюзионист, но силе любого человека есть свой предел. И, боюсь, свой я скоро исчерпаю.

– Милый, ты бы знал, насколько это поправимо, – тихо рассмеялась принцесса. А в следующий момент… поцеловала меня. Но не так, как прежде, а как-то иначе, по-особенному… Она вспыхнула своим Серебром, которое начало перетекать в меня… и моя Сирень с огромной радостью встретила этот Цвет, сливаясь с ним в единое целое и наполняя меня новыми силами. И, святой Создатель, как же это было сладко. Я изогнулся дугой от блаженства, которое меня пронзило. Не отдавая себе отчет в том, что делаю, я схватил Меридию и прижал ее к себе, целуя в ответ с той бешеной чувственностью, которую раньше никогда не испытывал. Все предыдущие наши поцелуи показались мне бледной тенью по сравнению с тем, что Меридия творила со мной сейчас. Внезапно я понял, что у меня слишком долго никого не было после леди Эшли… И моя рука неосознанно начала нащупывать застежку платья на ее спине…

– Нет, – резко сказал я, опомнившись и тяжело.

– Но… почему? – спросила Меридия, по-прежнему обнимая меня. – Неужели ты совсем… не хочешь?

– Глупенькая. Я же так тебя люблю. Конечно, я хочу, – нежно прошептал я ей на ухо, после чего не удержался и потерся лбом о ее щеку. – Но если я сейчас потеряю над собой контроль, то не удержу эту конструкцию. А в таком случае шансов выбраться невредимыми у нас будет немного.

Меридия печально кивнула, признавая мою правоту. Очень жаль было так ее огорчать, наверное, подобное казалось ей безумно романтичным. Но она очень быстро утешилась, продолжая смотреть на прочие морские диковинки, которые впервые видела вживую. Я настолько увлекся ее искренне детской реакцией на эти вещи, что совершенно упустил из виду окружающую обстановку. И моя невнимательность была мгновенно наказана.

– Ах, ты ж зараза, – выругался я, когда увидел, как одна водоросль выстрелила в мою сферу и, зацепившись присоской, потянула ее вниз.

– Ой, – сказала Меридия, – Павлинье щупальце. Я читала про него.

– Угу, – мрачно подтвердил я, – теперь ни за что не отпустит. Можешь спугнуть его? Оно, как и любое подводное растение, боится огня или кипятка.

– Не могу, – грустно покачала головой Меридия. – Под водой я очень плохо колдую. Даже чувствовать дом гораздо тяжелее обычного. А ты почему… ты же маг? Неужели не можешь?

– Не могу. Потому что я маг иллюзий, – ответил я.

– Ну, так сотвори иллюзорное пламя, – недоуменно пожала плечами девушка, – велика разница?

– Велика, Меридия, – терпеливо пояснил я, – магический урон никак нельзя имитировать. Я могу создать огненный шар, который при столкновении с врагом разорвется с огромной силой. Но он не обожжет, не опалит, даже не ослепит, он только ударит и оттолкнет. Я могу создать ледяную стрелу, которая сможет пробить даже самую крепкую броню. Но она не обожжет врага холодом, не остудит его, не заставит действовать медленно и неуклюже. Только физический урон.

– И как нам быть? – спросила Меридия, испуганно прижавшись ко мне.

– Да никак, – хмыкнул я, – со всей этой историей я стал медленно соображать. Сейчас все будет.

Стоило отдать принцессе должное – ее поцелуй вернул мне почти полный запас магических сил. Так что я безо всякого напряжения создал зазубренный кусок стекла, который стал быстро и часто вступать в контакт с Павлиньим щупальцем. Водоросль не сдавалась секунд двадцать, но потом, когда стекло перерезало стебель почти наполовину, с большой неохотой выпустило свою добычу.

Еще через пятнадцать минут плавания перед нами показались рифы.

– Вот незадача, – прошептала Меридия, – неужели мы со стороны скал вернулись? Так неохота плыть вокруг. Да и воздуха становится мало…

– Думаю, дальше можно не плыть, – ответил я. – Раз мы около скал, значит, почти у самого Лазурного замка. Сомневаюсь, чтобы Сиреневые выпасали нас так далеко. Тем более что здесь-то стражи Киртулика точно патрулируют.

Стеклянная сфера поднялась вверх. И, действительно, Лазурный замок был в пределах визуальной досягаемости.

– И что дальше, – спросила Меридия, – если ты уберешь часть сферы, она тут же перевернется.

– Не страшно. Если я немного намокну – меня это сильно не огорчит.

– А я мокнуть не хочу. Я боюсь! – сердито сказала принцесса. Однако в ее взгляде читался явный страх, за который уже я, в свою очередь, никак не мог на нее сердиться.

– Ты и не намокнешь. Я тебя подкину, – успокаивающе сказал я.

– Это как так? – растерянно спросила она.

– А вот так, – сказал я, сотворив несколько метров каната, – просто держись крепко за эту веревку и будь готова обернуться драконом.

– К этому я давно готова, – с усмешкой сказала принцесса.

– Тогда начали.

Я позволил верхушке сферы пропасть, после чего веревка по моему приказу взметнулась вверх, утягивая за собой Меридию. Сил мне хватило ненамного, хорошо, если метров на пятнадцать, но принцессе оказалось достаточно и этого. Мгновенно обернувшись драконом, она, однако, не выпустила веревку, за которую держался и я. В процессе подбрасывания принцессы я оставил контроль над шаром, он тут же пропал, в результате чего я погрузился в воду. Однако Меридия почти сразу выдернула меня из воды, и мы полетели к замку…

Глава 9, в которой Мизраел совершенно неадекватно реагирует на произошедшее и в ярости совершает непоправимое

– ЧТО?! – на Хозяина Лазурного замка было страшно смотреть после того, как мы с Меридией поведали о том, что с нами случилось. – А патрули в это время куда смотрели? – он с яростью повернулся к Киртулику.

– Инспекционная переподготовка, – спокойно ответил тот. – Мы изменили часть наших правил в связи с тем, что к нам прибыл человеческий принц. Вернее, немного дополнили, закрывая все существующие в охране бреши, чтобы при этом принцу не было некомфортно от нашей опеки. Простите, принцесса, но вы были в курсе этого. И следовало об этом помнить, коль скоро вам вздумалось провести время таким способом.

Вспыхнув, Меридия отвернулась и спрятала лицо в ладонях. Но тут уже я подошел к ней и обнял ее, успокаивая.

– Мизраел, пожалуйста, хватит, – сказал я, поглаживая девушку по волосам. – Никто не виноват в том, что это произошло. Неужели вы забыли, что Уталак слышит Сирень? Чем больший секрет вы делали из всего этого, тем больше играли ему на руку. Если уж он вознамерился узнать, когда в вашей защите будет брешь и нанести удар, ему никак нельзя было помешать.

– Именно для этого в нашей защите не должно быть бреши! – сердито рыкнул дракон. – Как мы лишний раз убедились, одного гнилого звена оказалось достаточно, чтобы разорвалась вся цепь.

– Я тебя услышал, Мизраел, – спокойно сказал Киртулик, хотя при словах «гнилое звено» его руки сами собой сжались в кулаки. – В следующий раз инспектировать будем по частям.

Однако Мизраела эти слова успокоили мало. Я все ждал, когда он накинется на Меридию, и был напряжен, готовый ее защищать, но Мизраелу до своей дочери сейчас, похоже, не было дела. Никогда я его еще не видел таким взбешенным.

– Дорогой, – ласково сказала Гвинелла, положив мужу руку на плечо, – не стоит так гневаться. Все же обошлось. Принц вновь нашел способ утереть Уталаку нос, так зачем злиться?

– Уталак, Уталак, вечно на моем пути стоит Уталак, – прорычал он в ответ, еще никогда я не слышал в его голосе так мало человеческого. – Хватит! Настало время прижать его к когтю как следует. Я вызову его на суд в Анваскоре. Такое он не посмеет проигнорировать.

– Но, дорогой, Анваскор – это территория мира и в высшей степени справедливого суда, – удивилась Гвинелла. – Ты не можешь бросить ему вызов там, не имея неоспоримых доказательств. И слов Меридии ли, Дитриха ли для подобного обвинения будет недостаточно, ты не можешь этого не понимать.

– Я знаю, – рыкнул тот, – но если мы продемонстрируем им воспоминания, даже ханжи из Анваскора не посмеют это проигнорировать!

– Воспоминания дракона нельзя извлечь и запечатать, тебе это не хуже меня известно, – сказала Гвинелла. – На что ты рассчитываешь?

– Дракона – нельзя, согласен, – яростно прошептал тот. – А вот человека – еще как можно, – зловеще закончил он, смотря на меня.

– Мико! Это неудачная идея, – сердито сказала Карнелла, впервые за весь вечер подав голос и обвиняюще ткнув в Лазурного хозяина своим веером. Более того, она впервые обратилась к Мизраелу таким образом на моей памяти.

– А что же вы, мама, так благосклонно принимали от него комплименты на балу? – накинулся Мизраел на пожилую драконицу. – Сколько вы успели ему выболтать? Не получается, наверное, вспомнить?

– Ты несешь вздор, Мизраел, – сказала она, гордо задрав подбородок, отвернувшись и даже закрывшись от него веером. – Ты знаешь меня больше пятисот лет. Ты женат на моей дочери. Да, не во всем я с тобой согласна, но тебе не хуже меня известно, что моя преданность Лазурному клану ничуть не меньше, чем у любого его жителя.

– В таком случае, раз вы в этом со мной не согласны, оставьте свое мнение при себе. Я здесь главный, я отвечаю за жизни каждого из вас, и за мной – окончательное решение! Идемте, принц, – он цепко взял меня за руку и повел за собой, – мне нужна ваша помощь в этом вопросе. Это недолго, больно вам не будет. Даю слово.

– Подождите, – сказал я, – Меридия…

– Она за проявленное легкомыслие свое получит, можешь даже не сомневаться, – прорычал он в ответ.

– Да я вовсе не это, – возмущенно начал было я, но, встретившись с ним взглядом, в котором бешенством полыхала чистая Лазурь, умолк сам собой. Не знаю, кем надо быть, чтобы посметь сейчас ослушаться его. Наверное, не меньше, чем Уталаком.

Мы вышли из кабинета Мизраела и поднялись на несколько этажей. В этой части замка я еще ни разу не был. Внезапно мы уткнулись в тупик, однако Мизраел поднял ногу и изо всех пнул стену перед собой. Стена со страшным грохотом упала на пол, открывая путь дальше.

– Завтра – починить! – рявкнул он семенившему за нами Карнекиру. Тот покорно закивал, удивляясь сохранять полностью невозмутимое выражение лица. Мизраел же потащил меня дальше. В конце концов, мы пришли в какой-то каменный мешок. Там, как ни странно, стояла вполне себе приличная кровать. А вот на изголовье лежало несколько ремней, которые переплетались в единый канат и крепились к большому стеклянному шару, висевшему на стене.

– Это… что такое? – выдавил я.

– Старый механизм, – досадно поморщившись, махнул рукой Мизраел, – использовали в свое время для допросов. После нашего свержения, конечно, большую их часть уничтожили, но один вот сохранился на всякий случай. Ложись!

Я не осмелился ему перечить. Точно во сне я подошел и лег на это ложе. Мизраел обошел ложе, подошел ко мне со стороны головы и принялся распутывать ремни. Через минуту моя голова была оплетена этими ремнями.

– Сейчас не дергайся. Будет немножко неприятно, – бросил он. В этот момент меня словно парализовало. Я не мог пошевелить ни единой частью своего тела. А вот в голове началось какое-то странное и не очень приятное ощущение. Казалось, что мне в самом буквальном смысле сняли верхнюю половину черепа и теперь перышком щекочут мозг. Одновременно с этим у меня перед глазами закрутился ворох воспоминаний.

В конце концов передо мной предстала картина того момента, где Меридия предлагает мне прокатиться на ней. И с этого момента воспоминания шли хоть и в ускоренном режиме, но четко и подробно.

– Молодец, – одобрительно рыкнул Мизраел, увидев, как я попытался задержать догонявших нас сиреневых драконов, – и все равно ласково ты с ними, ласково. Я бы им на месте шеи свернул, всем троим. Ах, да этот недоумок еще и Сиренью полыхнул на нашей территории. Ну, теперь выигрыш мне точно обеспечен.

После этого пошла сцена, в которой мы падаем в воду, я создаю хрустальный шар, в котором мы с Меридией и начинаем плыть обратно к замку.

– Ловко придумано, ловко, – одобрительно сказал он, – где же искать защиту от драконов, как не под водой…

И в этот момент я заплакал от бессилия и унижения. Потому что точно знал, что сейчас увидит Мизраел. И что я никак не могу этому помешать.

– Экая Меридия расторопная, – хмыкнул Мизраел, глядя на самую сокровенную нашу сцену под водой, – магию-то можно было восстановить и другим способом, и даже не одним.

Того, что он говорил дальше, я не слышал. Ибо все еще плакал, не веря, что это вообще происходит.

– Что ж, принц, ты, как всегда, показал себя с самой лучшей стороны. Впрочем, иного я от тебя не ожидал. Ну, ну, будет плакать, – сказал он, освобождая меня от ремней, – конечно, и тебе уже поперек горла стоят все эти выходки, но можешь мне поверить, больше этого не повторится. Карнекир, отведи принца к себе, дай ему что-нибудь успокоительное и проследи, чтобы его сегодня больше никто не беспокоил.

Я же сквозь слезы смотрел вслед Мизраелу, не веря, что он просто так уносит в этом шаре мои воспоминания. Мало того – он собирался выставить их на общий суд, так, чтобы каждый мог их подробно изучить. Какой же он носитель Лазури, если так и не понял, что сейчас сделал? Это же хуже, чем изнасилование, он вывернул наизнанку то немногое, что принадлежит мне и только мне. Мою память, мои воспоминания, мою самость…

– Да, Дитрих, порой с ним очень нелегко. Идем, я провожу тебя. Не стесняйся, плачь, тебе полегчает, – сказал он, доставая из кармана платок и протягивая его мне. – Первый раз всем нам было тяжело это пережить, но помни, что он лишь печется о безопасности всех нас. Пойдем. Сейчас тебе поможет чай с мятным медом и крепкий сон. Это был тяжелый день; не переживай, скоро он закончится.

Но день заканчивался еще очень долго. Я сидел в одном из кресел; мой измученный мозг, никак не желая отключаться, раз за разом прокручивал все, что случилось этим злополучным днем. И в какие-то моменты начинал жалеть, что трем сиреневым драконам не удалось меня похитить. Надо отдать должное Уталаку: Сиреневый хозяин рассчитал все, кроме одного. Он никак не ожидал, что я наберусь смелости ускользнуть от его исполнителей под водой. Но как же Меридия?

Перед самым сном ко мне заглянул Карнекир. У меня не было желания ни плакать, ни жалеть себя, ни ругаться… сил не осталось ни на что. Даже Цвета, всегда ярко полыхавшие во мне, сейчас совсем погасли, лишь две родные доминанты слабо тлели, не давая потерять сознание.

– Что с Меридией? – тут же спросил я. Хоть я сейчас ей совсем ничем не смог бы помочь, мучиться в неведении…

– С ней все хорошо, – успокаивающе сказал Карнекир, – Гвинелла и Карнелла сделали ей небольшой выговор и отправили подальше от глаз Мизраела. Тот даже не вспомнил о ней. Он был целиком и полностью поглощен… твоей памятью. Сейчас он улетел в Анваскор, в замке его нет.

– Понятно, – кивнул я, снова закрывая глаза.

– Дитрих, если ты хочешь что-то сказать…

– Пожалуйста, оставь меня, – прошептал я, – ничего сейчас не хочу. Ни видеть, ни слышать, ни говорить.

Без лишних слов Карнекир покинул мою комнату. И через мгновение я пожалел, что так быстро прогнал его: у меня совсем не осталось сил. На то, чтобы подняться с кресла, ушло почти три минуты. До своей кровати я бы шел, наверное, минут двадцать. Не став себя мучить, я сделал пару шагов по направлению к софе и, умудрившись не рухнуть мимо нее, провалился в глубокий, тяжелый сон. В этом сне я совершенно голый находился на какой-то лежанке, а около меня ходил Мизраел с огромной лупой и регулярно показывал ею на меня, что-то говоря сидевшим позади него, чьи лица скрывали капюшоны. Слушатели с каждым словом Мизраела кивали и что-то осуждающе говорили…