Текст книги "Клан дракона. Книга 2. Пророчество"

Глава 10, в которой я учусь пользоваться Цветами, узнавая также и о темной их стороне

Когда я проснулся, то наградой мне стала оглушительная головная боль. Несмотря на то, что я был ужасно вымотан, немного сил сон все-таки принес. Конечно, были и другие способы восстановить силы, но с таким ядовитым для меня Цветом… хотя, что он мне сейчас? Я уже неоднократно испытал на своей шкуре, что такое действительно страдание…

– Лазурь, – прошептал я, обращаясь к силе этого замка. И она пришла ко мне, остудив холодом, взбодрив, заставив ускориться – и лишь очень далекое эхо боли. Почувствовав себя куда лучше, я направился в душ.

Под горячими струями воды я провел больше часа, нещадно обтирая себя мочалкой. После вчерашнего я чувствовал себя грязным, испорченным, заразным, недостойным того, чтобы общаться с другими людьми, чистыми, светлыми, благочестивыми… я не знаю, как мне теперь подойти к Меридии. То, что я с таким трудом выстроил, проложил мостик к ней и ее доверию, Мизраел смел одной лапой во имя достижения своего эгоистичного интереса поквитаться с Уталаком. И сейчас я не знал, как быть дальше.

Когда я вышел из душевой, меня уже ждал завтрак. Кто его принес, не знаю, впрочем, вряд ли кто-то, кроме Карнекира, сейчас рискнет меня беспокоить.

Мои мысли блуждали настолько далеко, что я не только не заметил, как умял завтрак, но даже не обратил внимания на то, что вообще в тарелке было. Я никак не мог успокоиться. Я пытался мириться с их инаковостью, я пытался судить их по драконьим меркам, я пытался принять правду Цветов и того сокрушительного влияния, которое они оказывают на драконов, но того, что случилось вчера, мне не изгладить из памяти никогда. Да, время признаться себе в том, что я теперь боюсь Мизраела: я всегда буду его бояться, я больше никогда не буду чувствовать себя в безопасности в этом месте. И выход оставался только один. Притвориться, что все обошлось. Немного покорчить из себя обиженного. Прикинуться, что постепенно все наладилось. Можно даже закатить Мизраелу скандал. Только ни в коем случае не публичный – как глава замка, он меня не поймет. И затем, когда их подозрения утихнут – таки нащупать брешь в обороне замка и ускользнуть отсюда прочь. Хватит. Я готов был на многое ради того, чтобы однажды назвать это место своим домом – но я боюсь, боюсь совсем потерять себя здесь. Всему есть предел, я свой надрывать больше не могу.

Пришло время спускаться на обед. Я смог успокоить себя тем, что потихоньку начал продумывать план. Который в основе своей, разумеется, нес мои крылья. Научили летать на свою голову. Осталось только придумать, как удержаться в воздухе хотя бы пару часов.

К счастью, мне повезло – Мизраел еще не вернулся из Анваскора и потому за обедом отсутствовал. Однако даже без него за столом царило такое гнетущее молчание, что любой посторонний, глазом не моргнув, смело заявил бы, что здесь справляют похороны. Возможно, даже не одни.

Несколько раз то Гвинелла, то Ариадна, набравшись смелости, порывались нарушить молчание. Однако их попытки выглядели до того смешно и нелепо, что они тут же замолкали. Долго я терпеть эту пытку не стал. В несколько присестов покончив со своей едой, я покинул столовую. Проведя пару часов в библиотеке за изучением Цветов, я направился на площадку – тренироваться. И планы у меня на сегодня касательно моих крыльев были очень амбициозными…

* * *

– Признаться, принц, я впечатлен, – с одобрением в голосе сказал господин Киртулик, когда я приземлился перед ним спустя десять минут без единого признака усталости на лице, – несмотря на человеческие ограничения по силе, ты с завидным упорством тренируешь свою выносливость и добился неплохих результатов. Что ж, как и было обещано, сейчас я покажу тебе основные техники, как можно восполнить запас своих сил при помощи Цвета, и какие это будет иметь последствия в каждом случае. Конечно, частично Меридия тебе уже кое-что показала, но подобное, как правило, требует наличие партнера, не всегда уместно и не всегда на это есть время…

– Мне неприятно об этом говорить, – резко сказал я, – неужели вы не можете хотя бы сделать вид, что это не стало достоянием общественности?

Киртулик замолчал. Было видно, что ему очень хочется поставить меня на место за то, что я повысил на него голос, но в то же время он явно боялся сказать лишнего. Как видно, безнаказанно издеваться надо мной в этом замке дозволялось лишь Мизраелу.

– Дитрих, ну неужели ты думаешь, что кто-то ставит тебе это в укор? – начал было он. – Поверьте, все за вас только…

– Скажите, пожалуйста, у вас есть семья? – спросил я.

– Ко… конечно, – растерянно сказал драконий наставник.

– Как бы вы отреагировали, если бы вас и вашу супругу заставили бы миловаться на глазах у десятков зрителей? Причем искренне, неподдельно.

– Ну, Дитрих, – сердито выдохнул он, – тебе-то на это в любом случае грех жаловаться. Ты принц, а, значит, лицо, которое постоянно у всех на виду. И уж ты-то к такому точно должен быть привычен. Извини меня, но это уже самое настоящее ныть…

В этот момент в Киртулика из ниоткуда прилетел уже знакомый веер. Который очень ощутимо щелкнул его по носу. Удивленно Киртулик посмотрел через правое плечо… и с не меньшим удивлением увидел там сидящую Карнеллу. Та подняла руку, в которую несколько секунд спустя вернулся веер, и, как ни в чем не бывало, принялась им обмахиваться дальше.

– Что ж, намек понят, – хмыкнул Киртулик. – Хорошо, принц, в этот раз я с уважением отнесусь к твоим чувствам, однако мой тебе добрый совет: позаботься о том, чтобы твои ранимость и чувствительность как можно скорее обросли толстой, непробиваемой шкурой. Ибо здесь тебе эти качества – совсем не помощники.

Я благоразумно удержал в себе целый букет нелестных ответов, которые тут же запросились мне на язык. Нет необходимости, сейчас не время и не место.

– В общем, слушай, – начал драконий наставник. – Каждый Цвет еще и несет в себе определенный дар, помогающий лучше выполнять задачи, которые ты перед собой ставишь. И дар этот напрямую зависит от того, к какому Цвету ты обращаешься за помощью. Ты ведь уже знаешь, какие качества несет в себе тот или иной Цвет? Что ж, приступим…

Дракон сел на песок и взглядом предложил мне сесть напротив него. Я подчинился, порядком заинтересованный. Киртулик, как правило, редко снисходил до теоретических объяснений. Чаще он предпочитал, чтобы его ученики до всего доходили своим умом, ну или с помощью его хлыста.

– Когда ты взываешь к Цветам, – начал Киртулик, глядя куда-то вдаль, – то должен четко понимать, с какой целью ты это делаешь. Разберем самый доступный для тебя на данный момент пример. Вот тебе нужны крылья. Запас твоих сил истощается, тебе жизненно важно пополнить его. Но ты один, помочь тебе может только Цвет. Так вот обращаясь к Цветам, помни, что для каждого из них имеет значение результат, ради которого Цвет, собственно, и призывается.

– Это как так? – недоуменно спросил я. – Крылья мне нужны для того, чтобы летать! Какие тут еще могут быть нюансы и полутона?

– Нюансов и полутонов – великое множество, – чуть улыбнулся дракон. – Например, ты куда-то спешишь, у тебя очень мало времени, тебе позарез нужно успеть в какое-то место. Здесь тебе лучше всего поможет Лазурь, наполнив твои крылья силой и скоростью, которые дадут тебе успеть, как бы ты сильно не опаздывал. Быть может, тебе просто нравится летать, нравится махать крыльями, ощущать под ними упругие струи воздуха, нравится бесконечное небо – сам полет всегда вызывает созидательную радость. В этом случае лучше всего поможет Янтарь, который с удовольствием разделит с тобой твой восторг и даст нужные силы. Может быть, ты в своем путешествии хочешь найти что-нибудь – что-то ценное или важное – или же состояние полета помогает тебе ярче мечтать, думать о каких-то вещах? Тогда призови Серебро. Его дар – удача. И с ним тебе гораздо больше повезет найти то, что ты ищешь. Даже если ты и сам до конца не понимаешь, что тебе нужно. Может статься и так, что крылья тебе будут нужны для того, чтобы защититься или же, наоборот, атаковать. Для защиты зови Изумруд, он сделает твою кожу более прочной и невосприимчивой к боли. Если ты полон желания драться, зови Пурпур – он разделит твой справедливый гнев и придаст тебе сил. Конечно, подобное бывает очень редко, но все же может возникнуть потребность срочно, как можно быстрее, увидеть любимого человека или страх за своих детей заставит тебя сломя голову нестись к ним изо всех сил. В этом случае смело зови Золото: оно разделит твою любовь и твое беспокойство за близких, придаст тебе сил. Ну а если ты ищешь вдохновения, прилива творческой энергии, или хочется обдумать случившееся, что-то очень сложное, но очень важное… или же тебе просто страшно, ты хочешь убежать и спрятаться… тогда зови Сирень, она разделит как твое стремление постигнуть чужие тайны, так и желание уберечь свои, ты ощутишь прилив так нужных тебе сил. Звучит чудесно, не правда ли? – спросил Киртулик, закончив свою речь и снисходительно глядя на раскрывшего рот меня.

– Конечно! – с воодушевлением сказал я, подскочив и готовясь материализовать крылья. – Я хочу попробовать Изумруд! И Янтарь! Да и вообще, – в моем воображении Цвета уже предстали эдакой сокровищницей, источником тысячи даров, которые можно использовать по своему усмотрению, – я все хочу!

– Сядь, – мягко сказал Киртулик, – теория еще не окончена.

Я нехотя сел, хотя и ощущал жгучее желание взлететь немедленно.

– Жаль тебя разочаровывать, но ничто в этом мире не дается даром. За все приходится платить. Приходится платить и за свое обращение к Цвету: и хорошенько запомни то, что я тебе сейчас скажу, принц. Ибо каждый Цвет требует свою плату за помощь. И, что не менее важно, цвет всегда ее получает.

Воззвав к Лазури, ты получишь нужную скорость, однако знай, что истинная сила времени в том, что никому не дано его обмануть. И чем чаще ты обращаешься к Лазури, тем быстрее ты будешь стареть… биологически, тем больше будет уменьшаться количество отведенных тебе дней. Янтарь разделит с тобой твой восторг, но подобное бешеное состояние жизни, которое он дарует, подобно лихорадке. Метаболизм твоего организма ускоряется, ты чаще будешь ощущать чувство голода и потребность его удовлетворить. Изумруд даст тебе защитные свойства, однако для этого он обволакивает тебя, образовывая оболочку. И эта оболочка сгущает воздух вокруг тебя, что делает полет более затруднительным… На каждый взмах крыльев ты будешь тратить больше сил. Пурпур, в свою очередь, собирает всю энергию твоей ауры в руках, забирая ее из всех других участков тела. Таким образом, твои удары станут сильнее, но и удары по тебе будут наносить больше вреда. Золото разделяет твою любовь к близким, но Золото – это Цвет безответной, но одновременно и эгоистичной любви. Чем больше ты будешь просить сил у Золота, тем больше будешь ревновать своих близких… друг к другу, к другим, к их свободе, к их образу мыслей… буквально ко всему. Сирень разделит твое вдохновение и твое желание спрятаться от опасности. Однако ты, как имеющий в себе Сирень в качестве Доминанты, должен знать и всегда помнить: этот Цвет – еще и Цвет страха. И, как ты уже наверняка догадался, Сирень не переносит открытых противостояний. Чем больше ты будешь просить помощи у Сирени, тем слабее станут твои удары, если тебе после этого доведется вступить в бой.

И, наконец, самое важное. Даже с такими побочными эффектами Цвета будут казаться источником силы, из которого можно черпать снова и снова. Однако это не так. Все в этом мире конечно, конечен и запас Цвета, доступный любому живому существу. Серебро повысит твою удачу, однако именно оно отвечает за этот самый запас сил, который дарует Цвет. И чем чаще ты будешь обращаться к Серебру, тем быстрее наступит момент, когда Цвета перестанут давать тебе силы.

– Да как же это, – поникнув, растерянно сказал я, – так несправедливо! Тогда хоть совсем к Цветам не обращайся: все одно – только хуже сделаешь!

– А ты думал, быть драконом так легко и непринужденно, принц? – с усмешкой спросил Киртулик, вероятно, и не ждавший никакой другой реакции. – Или ты думаешь, наш молодняк просто так обучается несколько десятков лет для того, чтобы по-настоящему покорить небо? Нет, Дитрих, все далеко не так просто.

Киртулик поднялся, дав знак и мне встать вслед за ним. После чего подошел и с утешающей улыбкой положил руку на плечо.

– Не переживай, Дитрих, не настолько все плохо, – добавил он. – По счастью, в конце концов, негативное влияние Цвета проистекает не из того, сколько ты его потратил, а из того, как грамотно ты сбалансировал его расход. Если ты будешь умеренно обращаться ко всем семи Цветам, то почти не заметишь той разницы, которая для тебя наступит. Но если ты забудешь про это правило и начнешь жадно черпать какой-то один Цвет – последствия не заставят себя долго ждать. Но довольно теории. В том, что соображаешь ты неплохо, я уже убедился. Время практики. На трамплин. Задание – продержаться в воздухе пятнадцать минут. Какой Цвет просить о помощи – выбери сам. Разумеется, Доминанты будут охотнее откликаться на твой зов и делиться силой, но эмоциональный настрой тоже имеет большое значение. Да, и еще, – сказал он, когда я уже собрался было уходить, – не забывай, что Цвета не любят друг друга. Обратившись за помощью к одному, ты в течение определенного времени не сможешь обращаться к другому. Очень тренированные и искушенные знатоки Цвета могут, попросив сил у одной своей Доминанты, сразу же обратиться и ко второй, однако тебе это пока не светит. Так что советую не ошибаться в выборе. Иначе эта ошибка может тебе очень дорого стоить.

Скорость моего обучения после этого урока стала просто невероятной. В самый первый раз я попросил сил у Янтаря. И, в самом деле, страх высоты, который иногда все еще прорывался маленькими островками в подсознании, оказался полностью вытеснен бешеным восторгом, которым меня одарил Янтарь. И эти эмоции были так свежи и ярки, что ими невозможно было насытиться. Даже триумф, с которым я когда-то отчитывался отцу о завершении работ над дорожной сетью, сейчас померк и казался далеким и незначительным.

Однако, как и предупреждал Киртулик, были и последствия. Он специально не стал меня останавливать, пока я целый час рассекал над тренировочным полем. В итоге по завершении тренировки я ощущал просто зверский аппетит, хотя до обеда было еще более двух часов, а до этого времени график приема пищи не вызывал совершенно никакого дискомфорта. Но даже этого было мало. Голод захватывал меня все сильнее и сильнее, до потери пульса, до кровавых зайчиков в глазах, про которые я раньше считал, что это все выдумки. В какой-то момент я полностью потерял над собой контроль, мое сознание померкло, а когда я очнулся – то понял, что стою на четвереньках перед господином Киртуликом. И не просто стою на четвереньках, а вцепился зубами в его сапог. Это меня настолько потрясло, что я поспешно вскочил, отплевываясь.

– Все в порядке, – неожиданно ласково сказал Киртулик, подходя ко мне и крепко прижимая к себе, утешая. – Поверь, это далеко не самый странный случай, когда драконы впервые сталкивались с откатом Цвета.

Я же, на удивление, достаточно спокойно отреагировал на этот казус. Потому что по сравнению с тем унижением, которому подверг меня Мизраел, это было так, мелочью, на которой даже внимания заострять не стоило. Хотя, когда мы шли на кухню, мне было крайне неловко созерцать следы своих зубов на левом сапоге драконьего наставника.

– Я вас там не… покалечил? – смущенно спросил я.

– Дитрих, – рассмеялся Киртулик, – мне за эти сотни лет драконята столько раз прокусывали ладони и пятки, что на такие мелочи я уже даже и внимания не обращаю.

– Драконята вас… кусали? – я не поверил своим ушам.

– А то, – сказал Киртулик, явно вспоминая множество забавных случаев. – Точно так же юные драконята, впервые попробовав Янтарь, потом так вцепляются в сапог, что клещами не отдерешь…

– И вы… позволяли им это? – усомнился я.

– Конечно, – кивнул Киртулик, – иначе детеныш и себя изгрызть от такого голода может. Так что я позволил тебе вцепиться в свой сапог не для того, чтобы унизить тебя, а чтобы ты сам себя не искалечил. Тебе, в общем-то, никто и не обещал, что учиться пользоваться Цветом будет легко.

* * *

После обеда я испытывал Пурпур и Изумруд. При этом мне впервые пришлось на своей шкуре ощутить хлыст драконьего наставника с целью, как он выразился, ощутить разницу. Первый раз он ударил меня до вызова крыльев. Было больно, но, в принципе, терпимо. После того, как я вызвал крылья из Изумруда, удар хлыстом показался мне шлепком тряпкой по спине. Однако от удара, который произвел драконий наставник после вызова Пурпурных крыльев, я с трудом подавил желание взвыть и выругаться – настолько сильной была боль.

– Сила удара была одинаковой во всех трех случаях, – спокойно сказал Киртулик, вероятно, прочитав в моих глазах все, что я по этому поводу думаю, – поверь мне на слово, я за семьсот лет руку набил хорошо. Зато теперь ты знаешь, что Пурпур в бою – это палка о двух концах. Как, в принципе, и любой Цвет.

И это оказалось правдой. Если на Пурпурных крыльях я свободно рассекал по тренировочному полю целый час, то с Изумрудными уже через сорок минут опустился, полностью измученный и обессиленный. При этом не сказать, чтобы крыльями стало махать труднее. Сравнить можно было с подъемом на возвышенность под наклоном пять-десять градусов. Казалось бы, мелочь, но вот, будучи растянутой во времени, эта мелочь приобретала очень ощутимый эффект.

Глава 11, в которой я узнаю, что Меридию на долгое время выгнали из замка, после чего принимаю единственно верное в данной ситуации решение

Мизраел вернулся только через три дня. К этому моменту я уже окончательно успокоился и с головой погрузился в обучение, результаты которого даже господина Киртулика заставляли недоверчиво и скептически хмыкать. И, стоило сказать, первый откат Цвета был единственным разом, когда я потерял над собой контроль. Конечно, после того, как я повторно использовал Янтарь, голод был сильным, но не до такой степени, чтобы кидаться на чужие сапоги. Единственное, что меня печалило, это то, что за все это время я ни разу не увидел Меридии. По-хорошему сказать, так последний раз я ее видел за обедом на следующий день после тех злополучных событий. На мой вопрос, куда она пропала, ответ, как ни странно, дала Карнелла.

– По делам улетела. В одном из эльфийских кланов обнаружился потенциальный претендент, который также сможет жить среди драконов и выбрать себе среди них пару. Здесь удача улыбнулась нашим союзникам – Золотым. Тамошний правитель лично знаком с Тарганом и его методами и для своего ребенка такого будущего он не желает. Уталак по какой-то причине сам отказался от этого претендента. Таким образом, остались только Золотые. Меридия полетела туда вместе с Анораном, старшим сыном Золотого клана. Она окажет ему помощь, ответив на многочисленные вопросы касательно того, как тебе у нас живется. Конечно, есть определенные, – смущенно запнулась она, – вещи, которые мы не станем делать достоянием общественности, но факт остается фактом: ты первый, кто смог продержаться с драконами так долго в подобном статусе. Вполне закономерно, что у эльфов возникли вопросы.

Больше я ни к кому с вопросами не подходил. Все и без того было ясно. Меридию, можно сказать, подвергли тому же изгнанию, что и Кардела. Мне доводилось иметь дело с эльфами, я знал, как они дотошно и скрупулезно решают вопросы, совершенно не жалея для этого времени. И если в моем случае предполагалось, что я буду только знакомиться две недели с драконьими послами, то эльфы к своему претенденту допустят Анорана и Меридию в лучшем случае через два месяца. Еще два месяца будет протекать общение, еще два – приниматься решение о целесообразности подобного мероприятия. Конечно, эльфы, по продолжительности жизни могущие поспорить даже с драконами (хотя, конечно, и не с такими титанами, как Уталак или Мизраел, которые разменяли уже по две тысячи лет), могут позволить себе решать вопросы подобным образом. При людских дворах нередко ходят шутки о том, что если государство захочет заключить с эльфами какой-то союз, то подавать прошение будет один король, вести переговоры – второй, а заключать соглашение – третий. При этом два предыдущих короля умрут собственной смертью. Но все это не отменяло того факта, что Меридии в общей сумме не будет в замке полгода. И это стало последней каплей, убедившей меня в том, что затеял я верное…

Проклятье! Эти мелочи как будто специально накладываются друг на друга, казалось, раз за разом проверяя предел моей прочности. Я очень хотел подойти к Меридии, хотел поговорить с ней, хотел сказать, что это ничего не меняет, что я все так же ее люблю. Ведь она и правда была ни в чем не виновата. Мне очень не хватало общения с ней, ее объятий, ее утешения, часов, которые мы проводили вместе в саду. Черт возьми, да ради нее я был готов даже проглотить это унижение и жить дальше, но они выгнали ее отсюда, лишив меня того единственного, ради чего все это стоило терпеть. И это еще больше разрывает дистанцию между мной и Лазурными драконами…

Мизраел, казалось, так и не понял, что именно он натворил. За обедом он только и делал, что рассказывал, как ему удалось прижать к когтю Уталака, продемонстрировав его намерения, представив дополнительные доказательства того, что это не первое его вторжение на территорию Лазурного клана. По его словам, как только Уталак увидел шар с моими воспоминаниями, так сразу же потерял всякое желание спорить и защищаться и покорно согласился на все контрибуции, к которым его обязал Анваскор.

И это был очень знаменательный момент. Несмотря на то, что было противно просто слушать об этом, даже мне подобное показалось странным: такой, как Уталак, если что и задумал, то обязательно это получит. И если Хозяин Сиреневых так легко сдался, то это может означать только одно: он добился того, чего хотел. Но Мизраел проявлял в этом плане поразительную слепоту: он раз за разом начинал говорить о том, что в Стигиан направлена группа знатных Лазурных драконов, которым на несколько месяцев открыт доступ в любую библиотеку города, что представители Сиреневого клана на год изгнаны из Анваскора… и тому подобные выгоды. В последний день перед тем, как я собирался совершить задуманное, было до того невыносимо его слушать, что я стал активно убеждать себя в том, что речь идет о постороннем человеке. Так было проще. И все прочие члены клана поддакивали ему и соглашались с ним во всем. Вероятно, это был такой период, когда с Мизраелом лучше было не спорить. Что ж, открытых противостояний я не любил так же, как и моя Доминанта. И посему – все решено.

По моему заказу портной Ватек давно сшил мне небольшой вещевой мешок – на всякий случай. Никто о нем не знал: портному было на это плевать, чтобы кому-то рассказывать, я же, в свою очередь, тоже благоразумно не стал распространяться на эту тему. С вечера я наполнил мешок небольшим количеством пищи. К немалому удивлению, в моей комнате обнаружился тайник, в котором была шкатулка с небольшим количеством драконьих денег. Понятия не имею, как это сюда попало, но это было очень и очень кстати. Впрочем, думать над этим сейчас у меня времени нет. Сия валюта тоже заняла свое место в вещевом мешке. Туда же отправилось два сменных комплекта одежды и еще два – нижнего белья. Также в экипировку вошли кусочек мыла из душевой и щетка с зубным порошком.

И теперь, стоя в своей комнате и отослав Карнекира с пожеланиями спокойной ночи, я изо всех сил пытался убедить себя в том, что поступаю правильно. Потому что, черт возьми, мне было страшно. Страшно идти против воли того, кто в своей второй ипостаси является огромным зеленым драконом… того, кто смотрит на тебя своими глазами – и ни единая клеточка твоего тела не посмеет даже сомнению подвергнуть приказ, который он тебе отдаст. И жить в таком страхе я больше не могу. Создатель мне свидетель, я пытался. Я пытался так, как не пытался до меня ни один принц или принцесса, драконы сами это подтвердили. Но больше я так не могу. И хотя я понимал, что Тискулатус для меня отныне закрыт навсегда, все же порой я ощущал тихую радость от того, что даже своим вечным изгнанием смог принести хоть какую-то пользу. Но теперь драконы оттуда уйдут… Уйдут из-за меня. Но я, правда, больше не могу этого выносить!.. Прости, отец, я тебя подвел…

Сладкие сумерки. Время, когда драконы патруля летят на пересменку. И ни один часовой не обратил внимания, что из верхней башенки выпала человеческая фигура. В следующее мгновение фигура обрела крылья и тут же растворилась в воздухе…