Текст книги "Зона прокаженных"

– Оле весело! – отозвалась девушка. – Кап обманул дракона при помощи его же собственного дерьма!

– Какого дерьма?!

– Ты кинул кусок дерьма дракона. Раньше дракон жил на поверхности. До появления Единорога. Дракон ушел, а его дерьмо осталось, – коротко объяснила Ола.

– Действительно смешно… – буркнул Чернышев, и прибавил шаг.

До холмов оставалось не более пяти километров. Хотя расстояние в этом мире отличалось от привычного. Иные системы координат. Ола сжимала шею, мешая дышать, корявая дубина тоже не помогала бегу, но бросить ее Виктор не решился.

– Ерунда! – хрипло прошептал капитан. – Через двадцать минут будем на месте!

Он зацепился босой ступней за твердый нарост на земле, потерял равновесие, покатился кубарем по гладкой поверхности. Последнее, что он успел сделать, прежде чем ударился головой о твердую почву, это сжать в объятьях Олу, и закрыть ее своим телом. И наступила тьма…

***

…Нестерпимо яркий свет ударил в лицо, мужчина откинул голову, как при нокдауне, открыл глаза. Напротив восседал Димка Рослов собственной персоной, и со скучающим видом пускал в потолок сизые облачка сигаретного дыма. Виктор дернул рукой, кисти оказались связанными за спиной. Он глухо застонал, скрипнул зубами. Рослов усмехнулся, подмигнул бывшему сослуживцу.

– Ну ты и здоровый, черт! Мои молодцы едва скрутили… ты уж извини, что башню чуть попортили, сам понимаешь, у нас здесь аппаратура сложная. Ты вон и так осциллограф импортный в щепы разнес. Здоровый бык, ничего не скажешь!

Чернышев осмотрел просторное помещение. Высокие стены, наскоро покрашенные в казенный желтый цвет, над столом большое фото безвестного седого господина в золоченой рамке. Вероятно, хозяин корпорации, физиономия явно не славянского происхождения. Аккуратно подстриженные волосы, узкая оправа дорогих очков. Рама съехала на бок, лицо большого босса недоуменно взирает на связанного десантника. Как это, дескать, вы господин Чернышев, до жизни такой докатились?! Драки устраиваете в казенном учреждении. На полу валялись офисные стулья, ножка выгнута дугой. Маленький стол также лежал опрокинутый на бок, со столешницы разлетелись пестрые фломастеры, стопка шариковых ручек, веером раскиданные целлулоидные бэйджы. Двое хмурых мужчин подбирали раскиданный инвентарь, у высокого брюнета рдел сочный шишак на подбородке, его напарник держал руку у бедра, словно она была вывихнута. Еще трое офицеров дежурили возле дверей. Они с опаской глядели на связанного человека. Коренастый блондин прижимал к распухшему глазу окровавленный платочек, его товарищ сидел на стуле, опустив вниз голову. Он снял пиджак, и на подставленную марлю из сломанного носа сочилась кровь. Рослов внимательно следил за очнувшимся однокашником.

– Твоя работа! – он причмокнул, будто смакуя изысканный напиток. – Высший пилотаж, ничего не скажешь! Пятеро здоровых мужиков тебя не могли скрутить, кабы Ермаков не приложил стволом по макушке окаянной, прости Господи, не известно, чем бы все могло закончиться! – он восхищенно ухмыльнулся. – Сигарету?

Чернышев молча кивнул. Лоб распух, голова болела, на затылке вызревала гематома. Но соображал он чрезвычайно быстро. После насыщенных цветов золотого мира, земные краски выглядели как убогая пастель. Чрезмерно много серых тонов, отсутствуют цвета небесно-голубой палитры, даже священное золото смотрится как свежее дерьмо. Виктор провел ногтем по безымянному пальцу, путы впились в кожу, он сжал зубы. Кольца на пальце не было.

Рослов протянул ему зажженную сигарету, мужчина с наслаждением затянулся, дурманно закружилась голова, перед глазами поплыли радужные круги. Такое впечатление, что он не курил неделю.

– Где мое кольцо?!

– Это? – Рослов извлек из нагрудного кармана тонкую полоску желтого металла, брезгливо держа кольцо двумя пальцами, указательным и безымянным. Будто крысу за хвост. – Ты – странный парень, Черныш! И всегда был странным, а сейчас будто с цепи сорвался. Набросился на меня когда я велел тебе снять цацку перед входом в зону. Но есть же какие – то правила, черт возьми!

– Отдай кольцо! – глухо повторил мужчина.

– Пожалуйста! – Димка равнодушно пожал плечами, обошел связанного человека, и с усилием надел кольцо на его безымянный палец. – Только в этом случае, тебе придется заплатить неустойку за срыв эксперимента, и вернуть выплаченные деньги!

– Развяжи мне руки!

– Ты уверен? – Рослов подозрительно смотрел на товарища.

– Развяжи…

– Ермаков! Развяжи его! – приказал шеф, затушил сигарету о дно глубокой пепельницы, и благоразумно отошел поближе к дверям. Брюнет с разбитой скулой неуверенно присел на корточки, и копошился с тугими узлами.

– У нас здесь даже наручников нет! – улыбнулся Рослов. – Никто ведь не знал, что сам господин капитан пожалует в гости, и организует дебош.

– Ты знал. Ты сам меня рекомендовал профессору.

– Был грех, каюсь. Хотел помочь однокашнику, зная его бедственное положение!

– О какой неустойке ты говоришь?!

– Ты невнимательно читал договор, Черныш! Вот здесь, маленькими буквами, черным по белому написано. – В его руках словно по волшебству объявился пестрый листок бумаги.

– «…В случае отказа по вине испытуемого, не связанного со здоровьем и жизнью субъекта, последний обязан будет возместить сумму утраченную заказчиком за прокат оборудования…» – старательно копируя интонации казенного служаки прочел Рослов. Вот, сатана! Тон у него был точь в точь как Настиного папаши!

– Подпись здесь твоя, дружище! – Димка рассеяно любовался своими драгоценными часами, и говорил лениво, цедя сквозь зубы. – Со здоровьем, у тебя, как мы могли убедиться все в порядке, – он поднял изувеченный стул, полюбовался на согнутую ножку. – Ну и силища у тебя, капитан! Итак! Со здоровьем все более чем прекрасно, ну и покойники не владеют десятой доли тех приемов, которые все имели возможность только что наблюдать! Не так ли, господа офицеры?! Знаешь, Витек, а я тебе даже благодарен. Не каждый день можно наблюдать такую классную драку. Это тебе не дешевый миксфайт с участием быка Монсона!

– Обращайся, если потребуется. – проговорил капитан. – Лишний раз размяться не вредно.

– Обязательно обращусь! – без улыбки ответил Рослов.

Ермаков распутал узел, и неприязненно глядя на Чернышева, отошел в сторону. В комнату вошла доктор Вера Павловна. Она скользнула взглядом по капитану, подошла к мужчине в окровавленной рубашке, присела на четвереньки, ощупала сломанный нос.

– Вы его развязали?

– Он будет умницей, точно Черныш?!

– Сомневаюсь! – скептически поджала губы доктор, аккуратно вставила раненому в нос ватные тампоны. – А сейчас, поднимите голову наверх, и спокойно следуем за мной… – она взяла мужчину под руку, и повела его к выходу.

– Черт возьми! Что вы с ним возитесь как с девицей, доктор?! Он офицер, а не кисейная барышня!

– Сложный перелом со смещением. Часть хрящей вошло в лобную пазуху. Требуется срочная операция, если вы не хотите, Дмитрий Алексеевич, чтобы у вашего бойца началось нагноение… – Евтушенко скептически покачала головой. – Ваш офицер мог погибнуть, если бы хрящ проник на полсантиметра глубже. Чем это он его так ударил?!

– Кулаком. – спокойно ответил Рослов. – Бог с ним, уводите своего раненого, и оставьте нас с капитаном наедине. До начала эксперимента остается четверть часа, а система не стабильна. Времени в обрез!

– Вы собираетесь его отправить в зону?! – ахнула доктор. – Вот сейчас, в таком состоянии?!

– Ему не привыкать. Вы этого парня недостаточно хорошо знаете. Я вас больше не задерживаю, госпожа Евтушенко!

Врач вывела человека из зала, дверь захлопнулась.

– Я сожалею… – коротко сказал Виктор. – Не следовало ко мне применять силу, сам знаешь Рослик! Далось тебе это кольцо! Дай еще сигарету!

Рослов молча достал из кармана пачку «Парламента», мужчины закурили. Со стороны их можно было принять за старых добрых товарищей.

– Где профессор?

– Сам знаешь… в больнице. Инфаркт.

– Проклятье! У него было больное сердце!

– Я конечно виноват, не следовало на него давить, но этот ботаник молчал, как партизан на допросе!

– Постой, постой! – Чернышев напрягся. – Ты его допрашивал?!

– Успокойся! – Димка попятился. – Всего лишь легкое психологическое давление, но ты и меня пойми! Неведомо куда исчезают десять тысяч долларов, выданные Штраусу под расписку! Вознаграждение за твое участие в эксперименте! Этот еврей взял деньги, и на все мои расспросы отвечал только то, что это дескать не его тайна, он де обещал, и деньги поступят к законному обладателю! А законный получатель это ты, Черныш, если через… – он скосил глаза на золотой «Ролекс». С таким выражением лица преданные хозяева взирают на породистых псов, – если через девять минут добровольно войдешь в зону…

Виктор молча опустился на стул. Различия растут как снежный ком, с каждым его посещением зоны. Михаил Семенович выполнил обещание, и поплатился инфарктом. Дай Бог тебе здоровья, чокнутый гений! Под старомодным костюмом билось самое благородное сердце, какое доводилось встречать капитану! Деньги получены Настей. Долг закрыт. Можно сейчас послать к чертям собачьим этого холеного однокашника, и уже через полчаса обнимать самую замечательную девушку на планете! Дитя Венеры… И в голубых, как палевое небо глазах, будут искриться зеленые огоньки. Пусть сам Рослов забирается в эту треклятую зону! Если его сожрет жадная слизь, никто не заплачет. Но почему все не так, капитан? Что с тобой? Ты все сделал правильно, а на душе тяжесть, будто хромую кошку переехал…

– Я жду ответа, Черныш!

– Пошел к дьяволу, Рослик! Сам ползи в свою зону!

– Жаль. Я надеялся, что мы договоримся!

– Вынужден тебя разочаровывать. Выбери любого из своих молодцев! За десятку баксов они себе зад порвут, и звание очередное, глядишь получат!

– Они – бездари! – Димка нагнулся к нему вплотную, и громко зашипел, обрызгав слюной ворот халата. – Все не так просто, Черныш! Неужели ты думаешь, что наше военное ведомство, будет тратить уйму денег ради какого – то пятого измерения?! Загадки времени и пространства интересны лишь таким сумасшедшим гениям, как твой кореш Штраус! Ты – наивный парень, капитан!

– Зачем тогда все это вам нужно? – Виктор брезгливо отстранился.

– Не мне, а им! И министерство обороны вовсе не при чем! Открою тебе тайну по старой дружбе. Допустим, существует одна крупная корпорация, которая вкладывает немалые деньги в исследование аномальных проектов. Твой профессор – толковый малый, но такой же наивный бессеребренник, как и ты. Зоны исследуют много лет, они имеют даже специальные названия, наш объект именуется – zone of lepper.

– Переведи!

– Зона прокаженных…

– Почему прокаженных?!

– Вопрос не по адресу. Думаю, по аналогии с Россией. Для них, мы русские, здесь все, вроде как прокаженные… Что именно это значит, сказать не могу, да и неважно это. Главное другое! Эта корпорация, назовем ее «Х», давно уже засылает зонды в аномальные зоны. Пробы воздуха, атмосферы и тому подобная хрень. Обычно там нет ничего интересного, азотистые выделения, пары аммиака, жидкий гелий – находится гомо сапиенсам в этих зонах невозможно. Объект в Сестрорецке показал состав атмосферы идентичный земному. И самое главное! Пробы достоверно указывают о вероятном наличии золота, в невиданных количествах, понимаешь, Черныш?! Приборы прямо зашкаливали! Корпорация «Х» немедленно выкупает у коррумпированной власти несколько акров земли в Ленинградской области. Это нетрудно сделать, в зоне прокаженных всем заправляют продажные чиновники. Выплывает всеми осмеянная работа этого дурака Штрауса, что – то очень мудреное, связанное с гравитацией и жидкими кристаллами. И спустя пару месяцев два бывших однокашника встречаются прямо как на параде выпускников! Классная история, не так ли?! Короче, у меня к тебе сугубо деловое предложение. Входишь в зону, и мы с тобой как партнеры регистрируем новый золотоносный участок, будто на Клондайке?! Идет?! – Рослов протянул руку, его глаза горели алчностью, на лбу выступили мелкие капли пота. Он был жалок и опасен одновременно, как загнанная в угол крыса. На безымянном пальце сверкал голубой сапфир, в окружении двух крошечных бриллиантов. «Офицерское» кольцо. И сам Рослов – офицер. Присягу давал. Но все изменилось, время меняет людей, особенно если им внушает мысли единорог…

– Ну что, напарник, по рукам?! – глаза однополчанина горели как у старого волка. Глаза хищника.

– «Зона прокаженных», говоришь… – усмехнулся Виктор – А профессор?

– Какой к дьяволу, профессор?! А, Штраус! Боюсь, что корпорация взыщет с него исчезнувшие десять тысяч долларов. Они умеют это делать, будь уверен, но твое вознаграждение не отменяется, это ведь не ты деньги украл… Но это такие крохи по сравнению с залежами золота, что не стоит сейчас об этом и думать. Ну что, приятель, согласен?!

Виктор вздрогнул. Любимое словечко профессора в устах холеного Рослова казалось никчемным, обесцененным, как грязная монета на полу, возле прилавка. Голос из микрофона сообщил о пятиминутной готовности.

– Черныш, решайся! Такой шанс выпадает один раз в жизни, пойми!

– Если я войду в зону, эта вонючая корпорация «Х», оставит Штрауса в покое?

– При чем здесь Штраус?! Ну, если ты не будешь требовать свои деньги, думаю – да! Им все равно, кто получит вознаграждение. Важен результат, а не процесс. Американцы… – Рослов восхищенно присвистнул.

– Так и знал, что без янки здесь не обошлось! – Чернышев брезгливо сморщился. – Везде, где воняет падалью, ищи дядю Сэма!

– Чушь все это! Дешевая пропаганда. Деньги не пахнут, дружище!

– Еще как пахнут. Смердят! – тяжело вздохнул Виктор. – Я отказываюсь от вознаграждения. Я войду в зону немедленно, и личная просьба, как партнера… – его голос предательски дрогнул. – Извинись перед Штраусом, и проследи за его выздоровлением.

– На кой черт нам этот Штраус?

– Заткнись, Рослик! Ты вроде парень не дурак, а соображаешь туго. Система нестабильна, так?

– Да, вроде бы… – он нахмурился, и провел ладонью по низкому лбу.

– Если зона ускользнет, как мы с тобой извлечем оттуда наше золото?! Перевезем на тележках, или потащим в рюкзаках как герои фильма «Золото Маккены»? Или призовем на помощь поисковые бригады, наймем транспортеры? Как я могу судить, зона – это иное пространство, и одному Господу Богу известно, как преодолеть границы между мирами. А профессор – талант! Он лучше всех знает эти зоны, он создал систему, и только он один умеет с ней должным образом управляться. Если он сумел управиться с ЖУКом, то наверняка найдет способ, как извлечь наружу природные ресурсы. Дошло?!

– Дошло! Ну ты и голова! – восхищенно выдохнул Рослов.

Голос монотонно считал ускользающие секунды, вразнобой моргали цветные лампочки.

– Веди в зону, партнер! – Виктор криво усмехнулся, и отвернулся к стене, когда однокашник энергично встряхнул его кисть. На мгновение возникло острое желание сломать мерзавцу кисть, он даже чуть напряг мышцы, но старый товарищ принял это проявление чувств, и хлопнул партнера по плечу. Он зашагал к дверям, запнулся на пороге.

– Витек! Все таки кольцо лучше снять… ну, для общего блага, вдруг, что не так пойдет! Как друга прошу!

– Ну ежели, как друга… – Чернышев снял с пальца кольцо, Рослов быстро сунул его в нагрудный карман пиджака. – Обещаю хранить в целости и сохранности! До встречи! – он хлопнул за собой дверь, и Виктор остался в одиночестве. Он вытер о край халата правую кисть, будто дерьмо с кожи стряхнул. Рукопожатие бывшего кореша напоминало прикосновение медузы. К нему спешила доктор Евтушенко, в коридоре привычно моргали лампочки. Виктор набрал полную грудь воздуха, и шагнул вперед…

…Уже позже, стоя перед дверцами шлюзов, он вспомнил, что в начале их встречи Рослов достал кольцо из нагрудного кармана.

– Капитан, капитан, улыбнитесь! Ведь улыбка – это флаг корабля…

Цикл замкнулся…

Зона. Часть 2

В нынешний визит чужака, слизь избрала новую тактику. Вместо того чтобы облепить грудь и плечи человека, она бросилась в ноги, как умелый самбист. Виктор был готов к такому маневру. Он высоко подпрыгнул так, что едкие капли алчной материи обожгли босые пятки, и в несколько скачков обогнал клубящеюся жижу. За спиной раздалось яростное чавканье, но это уже не имело значения. Голый мужчина мчался по зеркальной тверди чужой земли, а на плечах у него сидела золотая девочка. Она обнимала руками его шею, доверчиво приникнув к затылку, и свежий ветер обдувал нагие тела, слизывая капельки соленого пота.

На исходе первого часа изнурительного бега, на поляне объявился вепрь. До холмов оставалось не более полутора километров. Пологие склоны, поросшие оранжевыми цветами, искрились в лучах заходящего солнца, сизый туман затянул предгорья, среди сгустившихся черных туч вспыхивали сиреневые молнии.

Вепрь молча стоял, опустив треугольную голову, и угрюмо смотрел на людей. Голубая щетина встала дыбом на мощном загривке, крохотные глазки угрожающе блестели, сокрывшись в складках тугой плоти. Зверь выставил вперед короткие рожки, и ударил по земле острым копытцем. С длинных желтых клыков стекала прозрачная слюна.

– Здоровый, гад! – беззлобно сказал Виктор. Он аккуратно опустил девушку на землю, поплевал на ладони, и сжал рукоять дубины. – Весит не меньше центнера!

– Его призвал Единорог! – прошептала Ола.

– А какого черта единорогу мы сдались?!

– Единорог не желает, чтобы Кап и Ола оказались в стране богов.

– Почему?

– Кап глупый. Если люди узнают, что можно покинуть долину, и запросто уйти в страну богов, кто здесь останется? – она пожала плечами, словно этот белокожий здоровяк сморозил очередную глупость.

– Я думал, что вам нравится ваша земля. Деревья дают вкусный сок, круглый год лето, тепло, спариваетесь вон, когда захочется!

– Ола не спаривалась! Ола ждала Капа! – заявление прозвучало с явно земными интонациями, барышня обиделась.

Вепрь нагнул голову, и двинулся с места.

– Трудно с ним придется. Ола говорила, что вепрь не злой…

– Вепрь не злой. Вепрь вспыльчивый. Его легко разозлить, но он быстро успокаивается. Лешие помнят и добро и зло. Но уже очень давно, они помнят только одно зло. Хотя однажды Ола спасла юного лешего, когда он оказался на солнце, одинокий и беззащитный…

– Я уже слышал это трогательную историю! – проворчал мужчина. Вепрь сорвался с места, побежал вдоль холмов.

– Ола не глупая! Ола все отлично помнит, что говорила Капу, – девушка на глазах приобретала милые навыки и капризы, присущей ее земным сестрам. – Ола ничего не говорит просто так, в отличии от Капа! – едко добавила она. – Кап задает кучу глупых вопросов, на которые даже мудрый Сом не найдет ответа!

– Прошу прощения! – несмотря на смертельную опасность, ему было смешно. Чернышев внимательно следил за вепрем. Тот почему то медлил, звук копыт глухо раздавался в прозрачном воздухе, чуть слышно дрожала земля.

– Очень многие слушают Единорога. Лешие, змеи, и даже вепрь. Единорог нашептывает им плохие вещи, и они ему верят. Раньше мы все были друзья. Лешие жили в своих горах, мы на равнине, змеи питались спелой травой, лешие не убивали деревья, а ждали, пока те сами уснут, и лишь после этого ели их плоть. Вепри жили тоже на равнине, он питались сухой растительностью. Конечно, дракон охотился на вепрей, но то была честная охота. И поедал он только старых и слабых, которые скоро должны были умереть. Дракон никогда не нападал на молодых вепрей, Йелла не позволит такого. А слепых котов и вовсе не было. Они пришли издалека, несколько ночей тому назад. В те времена и ночи не наступали, солнце светило постоянно. Потом появился Единорог. Он умел читать мысли, и нашептывал плохие вещи. Вскоре следом за ним пришли слепые коты. Но Йелла подарила людям способность не слушать Единорога. Все прочие слышат его, им кажется, что это их собственные мысли, а Единорог умеет обманывать…

Вепрь остановился на месте, прижал к голове короткие уши, яростно крутил куцым хвостиком.

– Сейчас начнется! – прошептал Виктор. Он невнимательно слушал девушку, но машинально отметил появление нового персонажа в легендах золотого народца. Некая, могущественная Йелла. Черт с ней! Йелла потом, сейчас вепрь. Мышцы свело судорогой, они как тугие узлы вздулись на спине каменными буграми. Мужчина припал к земле, и изготовился к прыжку.

– Кап невнимательно слушает Олу! – девушка поджала губы. – С вепрем можно договориться. Он не любит слушать Единорога. Он просто ошибается…

Зверь топнул копытом по земле, и стартовал как приличный спринтер.

– Спрячься за дерево! – рявкнул Чернышев, и побежал наперерез монстру.

– Кап может договориться с вепрем! Кап – потомок богов! – тоненько прокричала Ола.

– Вот сейчас и договоримся… – процедил сквозь зубы мужчина.

Вепрь вел себя странно. Он мчался вдоль поляны, словно желая отсрочить схватку с врагом. На его пути оказалось невысокое деревцо, он ударил по стволу клыками, оно жалобно вскрикнуло и упало на землю. Голубая листва опала, поблекла, из неглубокой лунки сочилась оранжевая жидкость. Зверь остановился, фыркнул, понюхал терпкую влагу, и кивнул большой головой. На его горле свисала тонкая кожа, беззащитное переплетение нежных вен, под прозрачной розовой пленкой. Вепрь не злой, он вспыльчивый… Виктор остановился, отбросил в сторону дубину, широко улыбнулся и громко во весь голос закричал. Чудно себя ведете, капитан Чернышев! С каких пор, вы заделались дипломатом?! С тех пор, когда я стал потомком богов, уважаемые господа!

Человек воздел руки к небу, и громко кричал, и свежий ветер ерошил волосы на голове, крик разносился над землей, молекулы воздуха содрогались под его напором, и все живущие в этом мире, мире «страшном, волшебном и величественным» услышали этот крик. Золотые люди, дрожащие в страхе, перед наступлением ночи, чуткие слепые коты, злобные лешие, таинственные горные змеи, и конечно вепрь. Все услышали голос потомка богов. Звонкий крик разбился вдребезги о каменные груди высоких гор, но некто темный и могучий, таящийся в глубокой пещере, поглотил в черном зеве трепещущие молекулы, и изрыгнул их назад. И страшный рев опалил высокую траву, воздух затрепетал, деревья тяжко стонали, солнце поспешно нырнуло за спасительный горизонт. Золотая кожа на лице Олы посерела.

– Единорог! Он услышал Капа! Единорог принял вызов…

Вепрь пристально взглянул на мужчину, еще раз понюхал желтую влагу, повернулся и неспешно побежал прочь. Голубая щетина на загривке встала дыбом, отважный зверь поджал хвостик, опустил рыло к земле, будто пытаясь сокрыться от потока ледяного воздуха, что принес с собой бешеный рев единорога. В следующее мгновение массивная фигура исчезла в клубах вязкого тумана.

Виктор обернулся к девушке. Он почти физически ощутил волны злобы, которую источал громкий рев. Едва ли так могло кричать обычное живое существо. Сгусток ненависти принесли атомы горячего воздуха. Вопль демона, так похожий на волчий вой лунной ночью. Демон оказался на поверку большой черной собакой, голодной и жестокой. Но такой же смертной как и все прочие жители земли. А значит – уязвимой.

Говорят, в старину на земле жили чудные существа, народы северного Причерноморья называли их драги. Темными осенними ночами, когда землю укутывает зловещий непроглядный мрак, невидимые драги исторгали из глоток страшные крики. От этих рева кровь стыла в жилах отважных воинов, и люди прятались в свои жилища, и ждали когда наступит утро. Но нашелся смельчак, который отправился навстречу страху. Он в одиночку отправился в степь, и шел на звук неведомых чудовищ, полагаясь только на свою силу, ловкость и острый меч. Велико же было его удивление, когда он добрался до ущелья, и среди поросших зеленым мхом камней, обнаружил безобидных мохнатых карликов. Драги напоминали толстых барсуков, научившихся ходить на задних конечностях, как это делают люди и некоторые приматы. Они дрожали в своих скалах, и свирепый рев на глазах превращался в жалобный вой… Так бывает. Страх жертвы наделяет врага неслыханными возможностями.

Ола опустилась на четвереньки, и зажала уши ладошками, золотую кожу сбрызнули тали седой патины.

– Единорог! Он услышал Капа… – повторяла он безустанно. – Единорог принял вызов, бедная Ола, бедная…

Мужчина подошел к девушке, опустился рядом с ней на колени. Волна нежности к маленькой беззащитной девочке захлестнула его. И вместе с ней, из глубины души поднималась раскаленная пена гнева к таинственному единорогу, заставляющему страдать его женщину. Чернышев с удивлением поймал себя на мысли, что он воспринимает туземку, как свою девушку. Он ощутил неприятный укол совести за Настю, и усилием воли заставил охладить разыгравшееся воображение. Что происходит, капитан?! Ты всего лишь случайный посетитель в этом волшебном мире. Авантюрист – золотоискатель, по мнению загадочной корпорации «Х». Проворные заокеанские молодцы, в скромных джемперах, дорогих очках, с ранними залысинами на круглых черепах, выжмут соки из «зоны прокаженных», откачают золото из недр, на голубых вепрей организуют развлекательное сафари, а золотых девочек превратят в экзотических проституток. Обычная практика! Это не твое дело, капитан! Рано или поздно ты покинешь это зону, женишься на голубоглазой красотке, вы наплодите детишек, а ее папаша пристроит ненавистного зятя на престижную службу. Ты обрастешь респектабельным слоем жирка, как это случилось с Рословым, если пару разу удачно прогнешься, купишь такие же золотые часы «Роллекс». А через десяток, другой лет, ты будешь рассказывать сыновьям легенды о своих военных подвигах, и быть может намекнешь на участие в тайном эксперименте, если не позабудешь к тому времени… И подросшие сыновья будут слушать старого маразматика, и многозначительно перемигиваться. Что не так, служивый?! Ведь именно об этом вы мечтали с Настей, в прошлую ночь, лежа на скомканных простынях, а в распахнутое окно тек призрачный лунный свет, буйных запах отцветающей сирени кружил голову, и жизнь казалась вечной, как каменные сфинксы на берегу Невы. Откуда тогда взялась эта глухая тоска, похожая на ржавый гвоздь, наглухо вбитый в чистую стену? Откуда эта щемящая грусть, когда маленькая девушка, доверчиво обнимает тебя за шею тонкими руками? Быть может это изощренно замаскированная похоть? Но что тогда мешает тебе, боевой десантник, немедленно овладеть золотой девочкой, и числу своих военных побед прибавить половой акт местного бога с девушкой из пятого измерения! Звучит, как заглавная строфа из сатирической пьесы. Думай, капитан, думай… но как потомок богов, а не как обычный человек, Виктор Чернышев, простой солдат, тридцати восьми лет от роду, неплохой в сущности парень, только слишком вспыльчивый. Такой же «заводной», как голубой вепрь… Ты ведь не слышишь голос единорога, и едва ли он может прочесть твои мысли?! Ты – гость из иного пространства, иного времени, ты родом из зоны прокаженных, и сам прокаженный – дитя своей эпохи!

«Сколько ты убил людей за свою жизнь, офицер?!» – чужой голос задал вопрос в его голове против воли хозяина. Виктор недоуменно потряс черепом, словно пытаясь вытряхнуть воду из ушей. —

«Пять, десять, двадцать?! трудно сказать…» – продолжал рассуждать загадочный голос. – «А у этих людей тоже были свои голубоглазые девушки, не так ли? Ты точнее стрелял, острее видел, сильнее бил. И еще, тебе везло! Ни одной царапины, не единой раны, ты думаешь это случайность, Черныш?! Но ты их позабыл, дружище! Конечно! Вереница лиц слилась в сплошную неузнаваемую маску, и на их фоне маячит смешная ушастая рожица сербского паренька. Ты даже не помнишь, как его звали, солдат! Забавно…» – голос едко усмехнулся. – « А сейчас ты склонился над туземкой, и ее обнаженное тело вызывает смесь противоречивых чувств! Овладей ей, немедленно, а после задуши, и все тотчас закончится, обещаю! Ты вернешься назад, в свою зону прокаженных, и делай, что твоей душе будет угодно! Продолжай убивать, или живи сытой покойной жизнью с красавицей Настей… этот мир чужой! Ты ведь пронес с собой кошачье ухо?! Хватай самородок, придуши девчонку, и вали отсюда прочь! Сколько весит такой камушек? Десять – двенадцать килограмм, золото – тяжелый металл, брат! Одного камня тебе хватит на всю жизнь! Не тушуйся, приятель! Отымей девочку, а после тихонько ее придуши… Тебе не впервой ломать людям тонкие шеи, я знаю… Зачем убивать? Ответ прост. Чтобы восстановить систему. Нет человека – нет проблемы! И убив девчонку система Штрауса тотчас вернет тебя назад, простая логика! Я обещаю тебе!» – увещевал голос. – «Прикончишь телку, берешь самородок, и шагом марш домой, солдат! Ты ведь наемник, обычное дело. Смерть – твое ремесло. Ты здесь не званный гость, со своими устаревшими понятиями…» – голос сипло расхохотался, словно закашлялась старая лисица.

– Кап! Кап! Что с тобой?!

Виктор вытер со лба пот, стряхнул липкое оцепенения. Ола дергала его за руку, в огромных глазах отражалась его массивная фигура. Он простер скрюченные пальцы к шее девочки. Еще мгновение, и чудовище свернет шею красавице. Словно Кинг-Конг завис над белокурой Джессикой Лэнг. Так его иногда называла Настя. Мышцы как у Кинг – Конга…

– Кап, очнись! Ночь надвигается!

Мужчина судорожно потер виски, на лбу выступили горошины ледяного пота.

– Драги! – хрипло произнес он.

– Что?!

– Драги… Безобидные, мохнатые зверьки. Единственная их доблесть заключалась в умении орать так, что кровь стынет в жилах. Люди часто боятся неведомого…

Сознание постепенно прояснилось. Он быстро огляделся по сторонам. Клубы тумана стремительно застилали долину, отблески солнечных лучей умирали за линией горизонта. Небо почернело, над свинцовыми верхушками гор маячила бледной тенью сиреневая луна. Острые молнии скользили вдоль земли, по холмам быстро спускались долговязые белые фигуры. Они издавали громкий раскатистый хохот, им вторило зловещее шипение.

– Лешие… – тихо прошептала Ола. – Лешие и змеи… они всегда приходят с наступлением ночи, – девушка опустила ресницы, и виновато прошептала. – Пока Кап сражался с вепрем, Ола заснула, ей было страшно.

– Я не сражался… – пробормотал Виктор. Он внимательно смотрел на темные горбы холмов. Едва ли получится пробраться на другую сторону в темноте. Склоны кишели белыми фигурками, в сумерках напоминающих призраков из детских сказок, к тому же змеи… он их не видел, но многоголосое шипение красноречиво свидетельствовало о том, что тварей много. – Я не сражался… – повторил мужчина. – Вепрь сам ушел. Но я слышал громкий рев, он доносился с той стороны гор.

– Единорог! – кивнула девушка. – Он принял вызов. Единорог разговаривал с Капом?