Текст книги "Ковчег дьявола"

Ковчег дьявола
Дмитрий Захаров

© Дмитрий Захаров, 2017

ISBN 978-5-4490-1444-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРОЛОГ

– Просыпайся!

Пучина сна не отпускала, баюкала в ласковых ладонях, хотелось свернуться в клубочек, спать бесконечно долго, пока не закончится эта душная августовская ночь, наступит утро, тусклое, дождливое, каким оно бывает на излете короткого лета.

– Просыпайся, милая!

Она открыла глаза. Было трудно дышать, к лопаткам словно приложили горчичники. На улице чернеет ночь, стылая морось льнет к оконному стеклу.

– Что случилось? – она все еще пребывала во власти кошмара. Липкий пот пах уксусом и горькой травой. В квартире незримо витало нечто. Оно было повсюду, реальное и осязаемое, как кислое со сна дыхание мужа.

– Ты кричала во сне… – мужчина поцеловал ее, его губы были горячие, влажные, ее холодные и сухие, как у манекена. – Ты заболела! Вся горишь, а руки ледяные. Вызвать врача?!

– Приснился кошмар… – она улыбнулась. – Спи!

– С тобой точно все в порядке?

Его белое лицо выражало искреннее беспокойство.

– Отвали! – сказала она грубо. – Может человеку присниться кошмар?!

– Может, может… – примирительно сказал он, зная вспыльчивый характер супруги.

Он повернулся на бок, и уже через минуту начал похрапывать. Уникальная способность мужа – проваливаться в сон, стоило голове коснуться подушки. Она долго лежала неподвижно, слушая тишину. Великое множество звуков наполняло квартиру. Вкрадчиво поскрипывал старый паркет в прихожей, в том месте, где они и не закончили ремонт, тоненько пищал одинокий комар. Мирно цокали часы на кухне. Оттененное белизной подушки мужское лицо напоминало похоронную маску египетских жрецов. Мысль позабавила ее, женщина улыбнулась. Жжение в области спины ослабло, теперь возникло ощущение сродни прикосновений молодых листьев крапивы, шершавых и бархатистых.

«Тук – тук… тук…»

Тишина… А потом еще два раза кряду, словно заплутавший ребенок пытается войти в дом, на дворе морозная стужа, а он тихо плачет, как заплутавший щенок. Нечто приблизилось, прижимало невидимые ладони к вискам, отчего приходил покой и умиротворение.

«Тук – тук…»

Она гибко поднялась с кровати, опустилась на четвереньки, припала к полу, словно домашняя кошечка, притаилась возле щели, ожидая, пока выскочит мышь.

«Тук…»

Опять тихий плачь, теперь уже совсем рядом, за входной дверью. Женщина втянула запах. Пахло обычно, как в старых петербургских подъездах – лежалой пылью, высохшей древесиной, горчичной зеленью отсыревших стен.

Она шумно выдохнула, звук удалялся, мягкие, шаркающие шаги по лестничным плитам, затихали. Застонала входная дверь, гулко щелкнул замок – она отпрянула. Начался дождь, капли стучали по оконному стеклу. Она поднялась на ноги, прошла на кухню, вслушивалась в изменчивую гармонию ночи, встряхнула солонку, высыпала в рот приличную горсть. Горечь впиталась в язык. Соль – добрая вещь! Конфорка вспыхнула синим огоньком, женщина небрежно кидала на разделочный стол овощи, закипела вода в большой кастрюле, она швырнула сочный кусок вырезки, пузырилась серая накипь. Она пританцовывала на месте, в такт неслышной музыки. Соломенные волосы струились по загорелым плечам, как оранжевые нити золотой пряжи, небольшие груди подрагивали в такт движениям. Взмах острого ножа, и овощи летят в кастрюлю. Соблазнительные ароматы наполнили кухню. На разделочной доске ожидали своей очереди болгарские перцы, пучок зелени петрушки, стебли зеленого лука.

Муж подкрался незаметно, груди утонули в ладонях. Женщина прогнулась, подставляя шею для поцелуя, костяшки пальцев, сжимающих рукоять кухонного ножа побелели, бульон в кастрюле ворчал как разбуженный пес.

– Ты варишь щи среди ночи?!

Он провел ладонями по гладким ягодицам. Она нахмурила брови, словно решая в уме сложную задачу. Взгляд был устремлен поверх его головы, в направлении красочного постера, изображающего чашку дымящего кофе, и горсть черных зерен на клеенке. Глубокая морщина прорезала переносицу.

– Тук – тук…

– Что случилось?!

Он отстранился.

Она ласково улыбнулась ему, как несмышленому ребенку. В первое мгновение он ощутил толчок в области ребра. Спустя секунду жгучая боль пронзила бок. Он отшатнулся, инстинктивно зажал ладонью рану. Кровь истекала толчками, пульсируя в такт ударам сердца. Второй удар пришелся в грудную клетку, на два сантиметра выше сердечной сумки. Мертвенная бледность захлестнула лицо и шею, он опустился на колени.

– Господи…

– Тук…

Женщина повернула голову как хищная птица, тонкие пальцы слиплись от крови, она пробежала на носочках в комнату, оттуда грянули музыкальные аккорды.

Муж полз на четвереньках по коридору, хриплое дыхание вырывалось из легких шумно, надсадно, кровь из раны в животе вытекала на пол, оставляя темный след на полу.

– Господи… Господи…

Женщина убежала на кухню, и тотчас вернулась назад, бережно держа прихватками бурлящую кастрюлю. Суп источал сладкий аромат вареного мяса и специй. Она наклонила край, предусмотрительно отодвинувшись назад. Шею, плечи и верхнюю часть спины окатило крутым кипятком, кожа покрылась белыми волдырями. Он закричал перевернулся на спину, закрыв ладонями лицо. Бурлящая жидкость ошпарила грудь, шмат вареной говядины упал на рану, сыпались аккуратно нарезанные кругляшки моркови, лоскуты желтого картофеля, фигурно вырезанные коренья.

Мужчина замолчал. Он лежал неподвижно, левый глаз дерзко смотрел в потолок, на месте правого бугрилась розовая ямка, похожая на кратер вулкана. Кровь запеклась, побурела, воспаленная кайма небольшой раны ухмылялась, как женские губы бутончиком. Грохотали аккорды, звенели гитары, пронзительный тенор похвалялся на английском языке, что нашел скоростной путь в преисподнею. С лестничной площадки доносились голоса.

Она подошла к дверям, сжимая наизготовку рукоять ножа. Щелкнул замок, сквозняк принес запахи лежалой пыли и кошачьей мочи. Раздалось удивленное восклицание, женщина выскочила на площадку, увлекаемая сквозняком, захлопнулась входная дверь. Песня закончилась, в квартире воцарилась тишина. Накрапывал легкий дождик, капли барабанили по оконному стеклу. В Петербурге властвовала летняя ночь.

Обнаженная женщина бежала по улицам ночного городу, пролетающие автомобили громко сигналили, из открытого окошка приземистой «мазда», с шипением вылетел искрящийся окурок сигареты. Она спустилась к набережной, присела на четвереньки, и шумно лакала стоячую воду.

Дождь закончился, просветлело. Сквозь прореху облаков показалась луна, фосфоресцирующий свет выбелил стройную фигурку. Напившись, женщина фыркнула как большая рассерженная кошка. Из алых губ шел горячий пар.

Громко завыла сирена. По набережной мчался УАЗ, колеса влажно шуршали в ночном воздухе. На борту синела полоса, цветисто моргали проблесковые маячки на крыше. Машина лихо притормозила возле пятиэтажного дома, наружу выскочили трое полицейских, вбежали в подъезд. Молоденький сержант остался дежурить у входа, сжимая укороченный приклад «калашникова».

Женщина пережидала, прячась за массивной фигурой каменного сфинкса, когда все стихло, ступила на проезжую часть. Пронзительно завизжали тормоза, слепящий свет фар выхватил обнаженную фигурку. Бесшумно опустилось ветровое стекло.

– Бог мой! Что случилось?! Вас изнасиловали?! Я вызову полицию!

Высокая брюнетка поспешно набирала номер.

Женщина внимательно осмотрела новенький, благородно мышиного цвета «БМВ» 5 серии, открыла дверцу, и нырнула на заднее сиденье.

– Эй! Куда вы?! – воскликнула брюнетка.

Она потянула носом, сморщилась. От голой девицы исходил резкий запах, так обычно пахнет в вольере с дикими животными. Какой черт дернул ее остановиться?! Теперь придется ехать в химчистку. Вот, чего стоит в наше время доброта!

– Я отвезу вас в ближайшее отделение полиции! – нервно сказала она. – Здесь рядом, на набережной лейтенанта Шмидта.

Женщина повернула ключ в замке зажигания, приглушенный рокот мощного двигателя придал ей уверенности. Пару минут подышит ртом, а химчистка салона не повредит.

Сильный порыв ветра поднял на воде мелкую зябь, лунный свет как глянец золотился на куполе Исаакиевского собора. Туманная ночь плыла над городом, как недолгая гостья, заскочившая на минутку к друзьям, чтобы исчезнуть, скрыться до следующего года, оставив послевкусие скупого тепла и горький аромат горелых листьев.

ЧАСТЬ 1

АВАРИЯ

Настя мечтательно созерцала заходящее солнце – огромное, оголенно – багровое, как расплавленный медный блин, вот оно коснулось кантом горизонта, по черной воде бежали золотые блестки. В черных зрачках девушки отражался тонущий огненный диск. Зрелище жуткое и завораживающее, будто увидеть изнанку смерти.

– Не хочется уезжать!

Она капризно поджала губы, отчего стала еще привлекательнее. Спелый шоколадный загар покрывал кожу ровным слоем, а выгоревшие за лето соломенные волосы придавали ей сходство с кукольно – красивыми девицами из музыкальных видеоклипов. В отличие от невесты Павел плохо загорал. Усеянная веснушками на шее и плечах кожа противилась вторжению ультрафиолета, в первый же день пребывания на курорте у него обгорела спина, а лоб шелушился до сих пор.

– Остаемся здесь жить! – шутил он.

– Не чуди, Павлуша! – смеялась девушка.

Настя любила выдумывать новые слова и прозвища. На втором свидании она называла его Павлушей. Вроде бы ничего обидного, но посторонним господин Рюмин подобных фамильярностей не позволял. Дальше – больше. Новая кличка Мальчик Рюмка предназначалась для них двоих, и не для кого больше. Интимные прозвища, которыми награждают друг друга любовники. Стыдно признаться, но он чувствовал себя рядом с ней ребенком.

«Из таких чуваков получаются образцовые подкаблучники!» – шутил Витя Хоменко, на его счет, надежный товарищ и соотечественник по фирме, как он сам говорил.

Единственное прозвище, которое ему хватило духу категорически пресечь в зародыше, было «сиротинушка». Настя сказала ласково, желая приободрить, и осеклась, увидев глубокую вертикальную складу, прорезавшую лоб, и ставший без губой нитью в мгновение ока, рот. После того случая, она никогда не расспрашивала его о смерти матери, он был ей за это благодарен.

Девушка чмокнула любовника в ухо, поднялась с песка, отряхнула юбку.

– Рулим до хаты, Павлуша! Мне еще чемоданы паковать!

Павел нахмурился. Рушились выстроенные планы в отношении их последней ночи в Коктебеле. Они проведут ее на пустынном пляже, под вкрадчивый шум волн, окутанные серебряными нитями лунного света, а потом он подарит ей кольцо. Заветная коробочка с колечком жгла карман шорт. Сверкающий синим пламенем алмаз, в одну пятую карата весом, обрамлен в белое золото. Смотрится стильно и презентабельно. Модная нынче фишка – обручение. Вроде еще не женаты, но все к тому идет. Настя шагала по набережной, размахивая пляжной сумочкой. Отбрасываемая фигуркой черная тень насмешливо кривлялась над неудачливым женихом, похожая на угловатый силуэт паяца. Павел сжал в кулаке коробочку с драгоценностью. До Москвы полторы тысячи верст, они сделают остановку в мотеле под Воронежем, тайком от подруги он забронировал люкс для новобрачных. Вполне приличное место для провинциального города, если верить рекламным фото. В джакузи поместиться небольшая семья, а роскошная кровать деликатно покрывает балдахин сиреневого оттенка.

В свои двадцать шесть лет Павел Алексеевич Рюмин работал менеджером в крупном московском салоне по продаже подержанных автомобилей. Таких умников сейчас пруд пруди. Единственный существенный бонус службы – каждому честному сотруднику позволялось однократное приобретение автомобиля, по закупочной цене. Жизнь, подчиненная строгому регламенту, исключает неприятные сюрпризы. Долгие три года Павел откладывал деньги как хомяк в кубышку, и наконец, стал счастливым обладателем японского внедорожника в высокой комплектации, с минимальным пробегом. Жизнь удалась! Львиная доля сбережений ушла на покупку автомобиля, частью пришлось кредитоваться, и на законный отпуск в сентябре деньжата остались. Так, на пике своих желаний, Павел Рюмин познакомился с Настей Розовой. Эмоциональная, непредсказуемая, с быстрой сменой настроения. Она – его полный антипод. Иногда ему казалось, что Настя стыдится женихом перед подругами. Как грязного пятна на ковре. Однажды, он сказал ей об этом, девушка рассмеялась, взъерошила его волосы, и приказала не забивать голову дурью. Павел намеревался отвезти подружку в Испанию, или в Хорватию. Он ее боится, и поэтому уступает роль лидера. Стыдно признаться, но его любовь базируется на страхе потери. Люди привязаны к своим страхам больше, чем к удовольствиям. Вычитал в интернете. Он преклонялся перед «гуглом», и обращался к сетевому ресурсу по любому вопросу.

– Не хочу жрать две недели макароны, чтобы потом брюхо висело как у беременной! – отрезала Настя.

– Макароны едят в Италии!

Он привычно морщил лоб, за что получал ладошкой по физиономии.

– Поедем в Крым на тачке!

– Типа безработные студенты?!

– Безработные едут автостопом, с палаткой. И неизвестно, кто счастливее… – загадочно отвечала Настя.

Ее манера сбивала с толку, нарушая размеренный ход мысли, а темперамент крушил оборонительные логические построения как таран ворота средневекового замка. Сейчас он затруднялся объяснить, как получилось, что они очутились в салоне его внедорожник, и вырулив за пределы МКАД, умчали на полуостров Крым. Отдых вышел на славу! Отель на второй линии не уступал по классу гостиницам Средиземноморской ривьеры, а знаменитый нудистский пляж в Коктебеле порадовал чистотой и дружелюбными отдыхающими. Павел хмурился, изучая меню в прибрежном ресторане, придраться было не к чему. Официантки вежливые, ассортимент в лучших традициях курортной кухни, а цены, при перерасчете на зловредные евро не перестают удивлять! Даже погода не подкачала – за двенадцать дней отдыха ни облачка на небе! Но все хорошее рано или поздно заканчивается, и вот черный ниссан уже мчится по трассе, в свете фар промелькнул светящийся дорожный знак. «Краснодар – 50 км». Настя запрокинула босые ноги на торпеду, лениво листала странички планшета.

Вечерело. Павел бегло сверялся с навигатором. Сумерки в местных широтах приходят внезапно и стремительно, как дурные болезни. На развязке он зевнул выезд, и укатил в неизвестном направлении. Процессор бодро проложил новый маршрут, через три километра дорога обещала вывести их на верный путь. Впереди змеилось извилистое однополосное шоссе, с разрывной белой линией посередине.

– Прикол… – ухмыльнулась девушка.

– В чем прикол?

Он цепко сжимал руль, справа велись дорожные работы, провалы угрожающе чернели вдоль обочины.

– Краснодарский край занимает первое место в мире по числу исчезновения людей.

– Порадовала! – буркнул мужчина, осторожно объехал выбоину на асфальте.

Зона ремонта закончилась, он облегченно перевел дыхание, придавил педаль газа – машина послушно набирала скорость.

– За прошедший год без вести пропало сорок шесть человек! – радостно прочла Настя, словно несчастные люди выиграли лотерею в «бинго». – Преимущественно исчезают молодые люди и девушки от двадцати до тридцати пяти лет. Мы подходим! – хихикнула она.

В желтом пятне света фар заалел, и ухнул в небытие, дорожный указатель.

– Стрежно… Стражно… Черт разбери эти названия! – тихо выругался Рюмин.

В навигаторе такого населенного пункта не значилось. Синий треугольник бойко продвигался по маршруту. В электронной карте, где расстояние уменьшались до размера мизинца, все выглядело просто и обнадеживающе. Он зачем то постучал ногтем по экрану, но вернуться назад, и прочесть название населенного пункта не решился. Исконный страх горожанина быть затерянным в глуши, толкал его вперед, заставив махнуть рукой на природную осторожность.

Настя перелистнула страничку в планшете.

– Мальчик Рюмка! – провозгласила она. – Скажи мне, Мальчик Рюмка, ты знаешь что-нибудь про Орфея и Эвридику?

– Новое погоняло? – он улыбнулся. Настя обладала даром придумывать необычные фишки из пустоты.

– Жесть! Ты серый и угрюмый манагер, Мальчик Рюмка! Удивительно, что клиенты покупают у тебя тачки. С такой хмурой рожей тебе и бутылку «бон аквы» в пустыне не впарить! Слушай сюда! Он был типа певец, а она – танцовщица и гетера. Знаешь, кто такие гетеры? – последовал радостный кивок. – Ее ужалила гадюка, и девочка окочурилась. Ай, печалька!!! Короче, он спустился за танцовщицей в ад, или что у них там было… Но по ходу, оглянулся назад, проверить, не отстала ли подруга, нарушив договоренность с местными боссами.

– Окаменел? – засмеялся Павел.

– Сам ты окаменел! Она так и осталась в царстве мертвых! – девушка многозначительно подняла пальчик. – Вывод! Недоверие – убивает!

Павел хотел пошутить в ответ, но в лобовое стекло ударил комок тугой плоти, словно швырнули кусок глины. Упругий руль вырвался из пальцев, пронзительно, жалобно, как ужаленное пулей животное взвизгнул протектор, тяжелый автомобиль закрутило юзом на шоссе, отвратительно запахло паленой резиной.

Застенчивый и робкий Павел Рюмин отличался ценным качеством характера. В экстремальных ситуациях он не терял самообладания. Время спрессовалось, стало вязким, текучим как засахаренный мед. Он со стороны увидел смертельно бледное лицо девушки, оттененное синей панелью навигатора. Настя улыбалась. Медленно, плавно как в танце, на бампер надвигался черный провал, в этом месте находился разрыв ограждения, а внизу темнеет овраг. Он выкрутил руль в сторону заноса – железное правило для полноприводных автомобилей. Откуда он это знает?! Учился в автошколе шесть лет назад! А видать засело в подсознании! Ниссан повиновался неохотно, как капризная женщина, диски ржаво, надсадно скрипели, елозя дорожное покрытие. Совершив еще один, не лишенный изящества пируэт, машина замерла на самом краю. Воцарилась тишина, гулкая, мертвая, прозрачная. Он услышал удары своего сердца. Планшет издал мелодичный сигнал – поступило сообщение. Настя повернула лицо, багрово-черные в полумраке губы, запечатлела ироничная ухмылка.

– Упс!

Он рассмеялся, порывисто обнял ее за шею, жадно поцеловал.

– Я буду рассказывать об этом внукам! – пообещала девушка.

Павел распахнул дверцу, шагнул наружу. Сухие камешки катились по крутому желобу, весело подпрыгивая, обгоняя друг друга. В тридцати метрах бугрились нагромождения острых валунов, холодная струйка пота затекла за воротник.

– Теперь ты обязан на мне жениться, Рюмин!

Некоторое время они стали на краю крутого обрыва, обнявшись, не проронив ни слова. Включив фонарик на смартфоне, он обследовал машину, придя к неутешительному выводу. Два боковых протектора всмятку, резина фирмы «Пирелли», жалкими лохмотьями свисает с дисков. Он опустился на корточки, ощупал пальцами рваные края. Шины словно изрезаны ножом! На небе объявились звезды, рыжая луна зацепилась выщербленным краем за верхушку холма. Местные провайдеры работали из рук вон плохо, странички со списком местных служб экстренной помощи на дорогах теснили друг друга. Закусив от нетерпения губу, Павел набирал номер. Женщина оператор ответила только после восьмого гудка.

– Слушаю!

Он сбивчиво описал ситуацию, продиктовал данные местоположения с навигатора. Зависла пауза. Настя отошла в сторонку, запросто присела не обочине дороге, веселое журчание красноречиво свидетельствовало о полном отсутствии у девушки стеснения. Обычно, причуды подруги возбуждали у него желание, но страх блокировал выработку главного мужского полового гормона.

– Алло! – прокричал наудачу в микрофон мужчина.

– Вам нужен эвакуатор? – очнулась дежурная.

– Мне нужен мэр вашего города, или где вы там находитесь! – заорал Павел.

– Шутите… Свободные машины заняты. Эвакуатор придет в шесть утра.

Было слышно, как женщина громко зевает.

– Прикажете нам здесь до утра торчать?!

– Говорите громче, плохо слышно…

Дежурная грассировала букву «Г», – типичный акцент коренных жителей юга России.

– Иди к лешему!

Он отключился, и листал в поиске другие номера служб спасения. Знак сети в верхнем уголке дисплея едва тлел – узенькая полоска почти не видна. Страница застыла в недоуменном положении, дескать что этот сытый москвич шум поднимает!

Настя подошла, бережно держа что то на ладонях.

– Виновник аварии…

Комочек черных перьев, безвольно распахнут коричневый острый клюв, судорожно подтянуты когти.

– Это ворона?

– Была ею…

Девушка бережно провела пальчиком по крылу, птица встрепенулась, хрипло каркнула, и забила крыльями. Не ожидая воскрешения пернатой нарушительницы, Настя отбросила птаху в сторону. Ворона спикировала на землю, и пошатываясь, скакала по гравию, как разбуженная пьяница.

– Ты воскресила ворону! – закричал Павел.

– Аллилуйя! – хохотала Настя.

Раненая ворона быстро оклемалась. Она по-хозяйски прошлась вдоль автомобиля, зачем то заглянула под днище, будто надеясь разыскать там съестное, быстро утратила интерес к заплутавшим москвичам, расправила крылья, проверяя оснастку на прочность, взмахнула ими, и скрылась во тьме.

– Фантом! – мрачно сказал Павел. – Птица обязана была убиться!

– Ее хранят ветра пустыни, милый! – крикнула Настя. – И нас с тобой тоже!

Девушка выбежала на шоссе, и махала светящимся смартфоном как сигнальным маячком. Ночь, пустынное шоссе, порезанные шины. Он предпочел бы остаться в машине, продолжая взывать к службам технический помощи, на худой конец ждать эвакуатора. Боязнь выглядеть трусом помешала ему силой затолкать взбалмошную девицу в салон. Он всегда был робким парнем, избегал конфликтов. Известный психологический тест, определяющий воина или жертву, безошибочно указывал в господине Рюмине стопроцентную мишень. Все в нем было не героическое, простецкая, словно непропеченный блин физиономия, угловатая подростковая фигура, круглые очки и даже фамилия. Они познакомились с Настей на вечеринке у общих знакомых.

«Ты торгуешь старыми тачками?» – насмешливо спросила девушка.

Павел не нашелся, что ответить, нахмурился, а Настя шлепнула его по лбу, как мальчишку.

Ситуация на безлюдной дороге, вдалеке от населенных пунктов, напоминает завязку фильмов ужасов. Пара симпатичных молодоженов, сломанная машина, а где то поодаль таится кровожадный маньяк. Озираясь по сторонам, и чувствуя противную дрожь в лодыжках, он подошел к девушке. На расстоянии двухсот метров приветливо светилась вывеска. «Шиномонтаж. 24 часа». С места аварии приземистое одноэтажное здание закрывал холм, похожий очертаниями на спящего верблюда.

– Твою мать! – выругался мужчина. – Жулье!

– Почему жулье? – беззаботно улыбалась Настя. Согласно тесту она набрала максимальное количество баллов. Охотник. Зеленые глаза мерцают во тьме маняще и пугающе, как у дикой кошки.

– Насыпали на дороге дряни…

– Авария случилась по вине вороны!

– Сволочь пернатая! – ругался он.

– Подай на нее в суд!

– Черт с ней с вороной! – упрямо твердил Рюмин. – Откуда на шоссе острые обломки?

– Подумаешь, колесо пробил!

– Два! Оба протектора разом. Следы как разрезы. Суки… – он хотел сплюнуть, в горле пересохло от волнения.

– Починят!

Настя подбежала к автомобилю, выудила походную сумку.

– Ты – зануда, Рюмин! – хохотала девушка. В пустынном ночном воздухе звук ее голоса разносился как эхо. – Тебе жало шин?! Клевое приключение! Прикинь, что мы будем рассказывать в Москве?

Она подошла к нему вплотную, взлохматила волосы. Ее горячая кожа пахла лимоном, прикосновение рук вызвало сладкий зуд в животе. Пережитый страх трансформировался в похоть. Он поймал губами девичьи пальцы, возникла шальная мысль. Сделать ей предложение прямо здесь!

Помимо бойцового характера, Настя обладала великолепной женской интуицией.

– Я – девочка падшая, но трахаться не буду!

– Никто не собирался… – хмуро сказал Павел.

Он взвалил сумку на плечо, наскоро убедившись, что паспорта, деньги и кредитные карты на месте. В чемоданах осталось тряпье, купальники, угнать машину без боковых протекторов – задача непростая, а охранная система навигации – штука надежная. Темный контур «ниссана», застывший на краю обрыва, выглядел жалко и беспомощно, словно хозяин бросил больного пса. Усилием воли он подавил паническую атаку. Настя права. История будет иметь ошеломительный успех в Москве!