Текст книги "Дороги Зоны. Герои поневоле"

Глава шестая,
в которой Зубр предается неприятным воспоминаниям и пьет коньяк

Пещера, похожая на рану в склоне невысокого холма, утыканного пучками высокой сухой травы, открылась внезапно. Зубр огляделся: березовый перелесок на противоположной стороне небольшого болотца светился в лучах осеннего солнца всеми оттенками желтого. Сталкер даже удивился: казалось, буквально секунду назад небо было плотно закрыто низкими тучами, сеялся мелкий дождь – вон даже на комбезе еще поблескивают капли – и вдруг такая идиллия.

С холма открывался прекрасный вид на болотистую низину. То тут, то там в лучах солнца поблескивали пятна воды, заросли камышей покачивались на ветру, негустые рощицы на возвышенностях радовали глаз яркими красками. Вдалеке смутно виднелись каркасы портовых кранов и какие-то строения – густой, подернутый дымкой осенний воздух скрадывал очертания.

Зубр подумал, что выбор оказался правильным: если бы он, как сначала хотел, пошел в Долину, не увидел бы всей этой красоты. А теперь еще можно будет на Скадовск заскочить – у Филина наверняка что-то новое объявилось. Дорого, конечно, берет, гад, но выбор, нельзя не признать, у него отменный. Правда, все оружие натовское, редко что из нашего попадется.

Именно у Филина Зубр достал свой браунинг – старая, но надежная модель, о которой он мечтал еще мальчишкой. «Хай Пауэр», знаменитый в свое время ствол. Сталкер заказал одну из первых модификаций, Филин, что удивительно, достал. Правда, запросил за него столько, что хватило бы на любую из представленных у него современных моделей, но Зубр не поскупился.

Сталкер уселся на землю, достал из кобуры пистолет и принялся рассматривать. Этот браунинг был выпущен лет пятьдесят назад, потом конструкция немного изменилась. Зубру было важно достать именно такой вариант – по ряду причин, и не в последнюю очередь из-за твердой уверенности, что раньше вещи делались на совесть, а теперь маркетинг эту совесть уверенно поборол, даже у бельгийцев.

Полюбовавшись стволом, Зубр отложил его на землю – пистолет очень эстетично смотрелся на кочке, в окружении палых листьев. Сталкер снял с плеча автомат, положил рядом – «Абакан» также неплохо вписался в этот импровизированный натюрморт. Чтобы закончить картину, Зубр вынул из разгрузки гранаты и разложил в траве.

Он еще немного посидел, куря и разглядывая залитые неярким осенним солнцем окрестности, потом поднялся, поправил рюкзак и легко заскочил сквозь пролом в ржавом борту на сетчатый настил – бывшую нижнюю палубу Скадовска.

Сухогруз доживал свой век у полуразвалившегося причала давно пересохшей реки. В сохранившихся отсеках корабля теперь находилась одна из самых больших баз вольных сталкеров – проржавевшие, но еще крепкие стены давали приют не одному десятку бродяг. Держали базу два барыги – Бородач и Филин, поровну поделив зоны влияния. Зубр открыл противно заскрипевшую дверь и вошел.

Скадовск начинался с бара – сразу за дверью в обширном помещении, лишенном окон, не очень симметрично располагались железные столы. Справа, в закутке, огороженном сеткой – барная стойка. Зубр огляделся. Народу было мало – пять или шесть человек кучкой стояли у одного стола: какие-то неживые, мятые лица, тусклые глаза, потрепанные комбинезоны. «Пьяные в хлам», – понял Зубр. Он отвел взгляд от компании, чтобы не спровоцировать конфликт. В нос ударил густой запах тухлятины, и тут же сталкер заметил под ближайшим столом какие-то кости, перемешанные с тряпьем, в куче копошились мухи. «Что ж никто не убирает?» – мелькнула мысль. И тут же Зубр вспомнил: сегодня же нельзя. Он поправил рюкзак и подошел к стойке. Бородач уже ждал его.

– Он приветствует! – сказал бородатый бармен, подняв руку с длинными грязными ногтями.

– Здорово, – Зубр подошел ближе и как-то инстинктивно понял, что рукопожатие будет сейчас неуместно.

– Ты отдавай рюкзак ему, – предложил Бородач.

Зубр снял рюкзак и протянул его подошедшему незнакомому сталкеру. У того все лицо представляло собой какой-то фиолетово-желтый синяк – видимо, ребята гуляют не один день. Даже как-то странно для Скадовска, который всегда славился культурной атмосферой.

Зубр вновь повернулся к Бороде – но тот, как оказалось, уже успел перелезть через стойку и стоял почти впритык к сталкеру. Надо отдать ему разгрузку, понял Зубр. Он расстегнул молнию на груди, начал стягивать жилет, и тут его взгляд уперся в стену у стойки.

В одном месте металл переборки неестественным образом разрывался клином красно-коричневой, блестящей глины – разрыв тянулся от пола, сужаясь кверху и примерно на уровне глаз Зубра снова переходил в металл.

Зубр смотрел на стену и чувствовал, что от вида маслянисто поблескивающих комьев в его голове буквально распухает страх: звериный, первобытный ужас поднимался откуда-то из глубины подсознания и буквально рвал мозг – дикая боль растеклась от висков к затылку. Зубру показалось, что его череп сейчас лопнет, он упал на колени, стиснув голову руками. И тут прямо перед собой он увидел лицо Бородача – только это было уже не лицо Бородача: желтовато-коричневая, покрытая струпьями харя, будто бы слепленная из той самой глины, что растеклась по стене, лысый череп с огромным выпуклым лбом, глубоко упрятанные мутные глаза, приплюснутый мясистый нос, лишенный губ рот с редкими желтыми зубами. Трупный запах заполнил все пространство.

Зубр попытался отскочить от ужасной вонючей рожи, но глаза мутанта вдруг расширились, заслонили собой весь мир – не было больше ничего, кроме этих коричневых шаров, даже боль в сравнении с ними вдруг оказалась маленькой и неважной, и сталкер попытался защититься от смерти, которая дышала на него из открывшейся бездны… Вдруг бездна исчезла – Зубр стоял на коленях, вытянув перед собой руки: в правой был зажат нож, и его острие упиралось в шею мутанта, прижатого к стене.

Они находились в низкой глиняной пещере, чуть правее, за спиной монстра, открывался ход, и вдалеке там был какой-то намек на свет, видимо, перед выходом тоннель изгибался…

И тут Зубр проснулся. Он сел на кровати, трясущейся ладонью провел по лицу. Это был всего лишь сон! Но чем так воняет? Зубр, еще не придя в себя спросонья, с удивлением посмотрел на свою руку, вытянутую вперед. Что это у него в кулаке? Похоже на рукоятку ножа… И ужас накатился с новой силой, сталкер попытался встать: и снова пещера, и нож, приставленный к горлу мутанта. Лезвие уже проткнуло покрытую струпьями кожу, по жирной морщинистой шее стекает струйка черной крови.

Порождение Зоны смотрело на Зубра колючими раскаленными глазами, Зубру было физически больно глядеть в ответ, но сталкер не отводил взгляд. Мутант сидел на полу, жирные короткие ноги поджал под себя. И тут Зубр понял, почему он еще жив. Тварь, прижатая к стене, попала в ловушку: нож упирается ей в шею. Чуть податься вперед – и все. И сталкер уже подался, он держит равновесие напряжением мышц, достаточно просто расслабиться, и под тяжестью его тела лезвие проткнет гадине глотку.

Вдруг Зубр почувствовал облегчение – словно с головы сняли тяжелый шлем – сознание очистилось, и мир вокруг вновь приобрел объем и четкость. Глаза мутанта больше не обжигали, он вообще закрыл их. Зубр же наоборот напрягся еще больше.

– Ты можешь не убивать, – прозвучал внутри головы холодный шепот.

Ощущение было странным, непроизнесенные слова будто бы лопались в черепе морозными брызгами.

– Конец тебе, тварь! – прохрипел Зубр.

– Ты убьешь – и ты умрешь, – снова прошелестело в голове.

Фразы как таковой не было – сгусток чужой мысли появлялся в мозгу мгновенно, но понять его можно было только после того, как он рассыпался в сознании ледяными осколками слов.

– Попробуй, урод! – голос Зубра окреп, он, похоже, полностью пришел в себя.

И тут мозг снова дал сбой: Зубр увидел всю сцену со стороны – и даже не со стороны, а со многих сторон. Чужих глаз было много, и все они смотрели на стоящего на коленях сталкера, прижимавшего нож к горлу мутанта. Картина раздваивалась, потом еще раз, и еще… Он видел происходящее одновременно с разных ракурсов. Зубр вдруг запаниковал, обнаружив, что потерял себя, заблудился в чужих сознаниях, и уже не может найти дорогу в свое тело, в свой разум. Но тут все исчезло: сталкер снова осознал себя сидящим перед мутантом.

Зубр, напуганный видением, уже готов был про-ткнуть монстру шею: но вдруг осознал, что те пять или шесть мертвых разумов, в которых он побывал, объединяла одна цель – убить его. Именно для этого их тела навели на Зубра оружие. И цель эта не уйдет со смертью их хозяина, они изрешетят его пулями, как только ослабнет контроль. Потому что другой цели у этих трупов, лишенных души, больше нет. Они стоят сзади – зомби, рабы этого жирного чудовища – их мертвые глаза смотрят ему в спину, их руки сжимают автоматы… Зубра снова окатила волна паники.

– Ты уйдешь, – снова зашептал в голове голос. – Ты убери нож, и ты уходи.

– Врешь ты все, чертов мутант! – сталкеру так хотелось выбраться отсюда, что он даже не чувствовал злости по отношению к врагу.

– Он предлагает правду.

– Докажи!

– Он не понимает тебя, – ответ прозвучал после небольшой паузы.

– Я уберу нож – и ты прикажешь своим зомбарям пристрелить меня. Или опять залезешь в мозг.

– Ты убираешь нож – он дает тебе уйти. Почему так не может быть?

– Ты хотел меня убить.

– Он больше не хочет.

Тут Зубр услышал, как сзади один из зомби двинулся с места. Сталкер не рискнул обернуться, только сильнее напрягся и чуть дернул рукой, чтобы мутант почувствовал острие ножа на своей шее. Мучительное чувство – не знать, что у тебя за спиной делает враг. Но вот мертвец подошел и встал рядом со сталкером. Зубр узнал в нем одного из посетителей бара на виртуальном Скадовске. Зомби протянул сталкеру рюкзак. В другой протянутой руке поблескивал шершавыми боками артефакт – «клубок».

Зубр молча смотрел на сидящего перед ним монстра. Ситуация патовая. Ну что, рискнуть? Выхода все равно нет. Тело уже немеет, долго так не протянуть. Убить мутанта – получить пулю. Тварь, кстати, за все время этого безмолвного диалога так и не открыла глаза. Эта только что подмеченная деталь почему-то обнадежила сталкера. И при этом он почти физически ощущал стволы автоматов, направленные ему в спину. Ну, что?

Зубр глубоко вздохнул и медленно убрал нож от горла своего врага. И только теперь почувствовал, что рука его гудит от напряжения. Зубр поднялся на онемевшие ноги. Мутант открыл глаза и посмотрел на сталкера. Ничего не произошло.

Зубр убрал нож в рукав, стараясь не смотреть в изъязвленное пятнами гниения лицо зомби, потянул рюкзак за свободную лямку – рука трупа разжалась. Зубр достал из рюкзака контейнер, открыл крышку и аккуратно подвел под вторую руку зомби, держащую артефакт. «Клубок» со стуком упал в подставленную емкость. Зубр захлопнул крышку, сунул контейнер в рюкзак и, пятясь, двинулся к выходу.

Только теперь он смог полностью разглядеть пещеру. Округлая, с неровными глиняными стенами, метров восемь в диаметре, с низким сводом, с потолка свешивались какие-то корни, блестящие от воды. У дальней стены стояла грубая конструкция из досок, напоминающая нары, на нижней полке набросано тряпье и стоит керосиновая лампа с еле тлеющим фитилем. Пять мертвецов застыли у стены с автоматами в руках – они не двигаются, не смотрят на Зубра, словно роботы, у которых иссяк заряд. Еще один зомби стоит возле него, он тоже смотрит в пол. И только хозяин пещеры повернулся к сталкеру: огромная лысая голова, темные провалы глазниц, голый торс со складками коричневатой, пронизанной лиловыми буграми вен кожи. И тут Зубр увидел, что мутант одет в джинсы – заляпанные грязью, бурыми кровяными пятнами, местами порванные – но, без сомнения, джинсы.

– Да что же это такое?! – заорал Зубр. – Откуда ты взялся, чертов урод?

– Он может рассказать, – прошелестел в голове голос.

Зубр развернулся и побежал, сопровождаемый каким-то звериным завыванием. И только на выходе сталкер обнаружил, что воет он сам…

* * *

Зубр судорожно сжимал кружку с чаем. Лоб его был усеян каплями пота, а взгляд никак не мог сфокусироваться на Докторе – перед глазами все еще стояла та пещера и страшная тварь, сидящая у стены.

– Да, чай тут не поможет, – заключил Доктор с интонациями прописывающего лекарство врача.

Он пошел к буфету, достал бутылку коньяку, стакан и, наполнив его до краев, протянул сталкеру. Зубр неосознанным движением опрокинул коньяк в рот. Через пару секунд он сфокусировал взгляд на столе и схватил конфету.

– Яд, мудрецом тебе предложенный, прими! – поучительно процитировал Доктор.

– Можно мне еще яду? – хрипло спросил Зубр.

– Можно.

Зубр выхлебал второй стакан, закусил остатком конфеты и шумно выдохнул.

– Страшно тут у вас в Зоне, – сообщил он.

– Не то слово, – согласился Доктор. – Пошли покурим.

Солнце, показавшееся из-за туч, уже клонилось к закату. Зубр машинально отметил это – пора бы уже собираться домой. Идти по болоту в темноте равносильно самоубийству. Над зарослями ивняка вилась мошкара, вдалеке, у подножия холма, кружила стая ворон – похоже, нашли какую-то падаль – раздраженное карканье далеко разносилось в спокойном воздухе. Болото жило своей жизнью, со всех сторон неслось чавканье и хлюпанье, чуть приглушенное расстоянием. По недвижной поверхности воды растекался еле заметный туман.

– А знаете, – сообщил Доктор, дымя папиросой, – я бы на вашем месте согласился на предложение этого мутанта.

– Какое предложение? – напрягся сталкер.

– Посмотреть, откуда он взялся.

– Спасибо, не надо, – помотал головой Зубр.

– Ну да, – криво усмехнулся Доктор. – Зачем нам это знать? Это же не мы сотворили Зону. Мы тут ни при чем.

– Хватит, Док.

– Хватит, так хватит, – миролюбиво согласился Доктор.

– Значит, это он стер мне память? – спустя какое-то время поинтересовался Зубр.

– Не стер. Заблокировал. А может быть, вы сами. Мозг человека способен подавлять нежелательные воспоминания.

– А как вы достали их?

– Гипноз.

– Вы еще и гипнотизер?

– Я все помаленьку. Вам пора уходить. Скоро начнет темнеть. Лучше будет, если ночь застанет вас в окрестностях Янова.

Он бросил окурок в привязанную к перилам банку, сходил в дом и принес рюкзак.

– Вот, – Доктор сунул под клапан бутылку коньяку. – Лекарство от неприятных воспоминаний. Отпускается по рецепту врача.

– Спасибо, – Зубр накинул лямки рюкзака на плечи.

Доктор проводил сталкера до конца моста, где пожал ему руку и пожелал счастливого пути. Зубр уже собирался ступить в вонючую тину, но, спохватившись, обернулся.

– Кстати, Док! Я когда к вам шел, на гнездо какое-то набрел. Как раз, когда ваше сообщение пришло. Здоровое такое гнездо. Думаю, вдруг упырь там?

– Упыри не умеют лазить по деревьям. Строение конечностей не позволяет.

– Это хорошо.

– Да. Там живет другая… э… особь. Так что вы больше этой дорогой, пожалуйста, не ходите. А то мне еле-еле удалось ее спровадить. Она днем спит вообще-то, но очень чутко. Так-то вот.

– Что за тварь? – насторожился Зубр.

– Опасная, сильная. Изучаю. И вот еще что… – Доктор, поколебавшись, с немного виноватым видом достал «пробку» и протянул сталкеру. – Возьмите это. Ваш артефакт намного ценнее моего.

– Да ладно, Док, – отмахнулся Зубр. – Они в одну цену идут.

– Они идут в одну цену у идиотов, – разозлился Доктор. – А вы очень многого не знаете. Иначе никогда не отдали бы «клубок» ни мне, ни Живодеру, ни даже президенту Путину. Всего доброго.

Доктор буквально всучил сталкеру артефакт, развернулся и быстро зашагал к дому. Зубр проводил его взглядом и прыгнул с моста в болото, приветствовавшее его сытым чавканьем.

Глава седьмая,
в которой на базе Скадовск творится непотребное

Бородач проснулся рано. Вчера вечером, накануне Выброса, на Скадовск набилась уйма сталкеров – соответственно с утра всю эту ораву нужно накормить и напоить. Он заглянул в подсобку, растолкал персонал, отправил на камбуз и вернулся в каюту. Самочувствие было хуже некуда. Кружилась голова, казалось, что ноют все кости, помимо этого еще и тошнило: толстые стальные стены Скадовска давали, конечно, защиту от Выброса, но все же недостаточную – во всяком случае, для немолодого уже организма. Морщась и временами постанывая, Бородач почистил зубы, накинул робу и вышел в бар.

За столиками уже стоял несколько сталкеров, они курили и тихо переговаривались. Из камбуза доносился аромат кофе. Бородач хмуро ответил на приветствия и уселся на свой стул у стойки. Тайком, под столом, налил себе рюмку водки и быстро выпил – с утра употреблять крепкие напитки в среде сталкеров было не принято.

Официант, Хобот, пронес мимо поднос, уставленный кофейными чашками. Бородач поморщился от резкого запаха, снова плеснул себе водки, выпил и закурил. Вроде бы потихоньку отпускало, тошнота, во всяком случае, стала проходить.

Скрипнув, открылась входная дверь, на несколько секунд прокуренный воздух бара проткнули золотистые лучи восходящего солнца. Вошли двое, обвешанные оружием, как Рембы из телевизора. Бородач прищурился, пытаясь разглядеть лица против света. Дверь захлопнулась и, проморгавшись, бармен узнал вновь прибывших – Мора и Молодой.

– Ребята, – раздраженно начал он, поднимаясь, – вы что, воевать сюда пришли?

– Тихо, тихо, уважаемый, – ответил Молодой. – Не начинай.

– Давайте-ка, идите отсюда сразу…

– Извини, Бородач, – сказал Мора. – Мы это для Филина.

– Исключительно с целью обогащения, – добавил Молодой.

– К этому придурку с верхней палубы вход, – Бородач снова плеснул себе водки, уже не стесняясь, – мне его гешефты неинтересны.

– Прощенья просим, – Молодой вслед за Морой пошел через бар к лестнице.

Несмотря на раздражение, Бородач не мог не отметить, что арсенал у сталкеров подобрался что надо: Мора тащил два «Винтореза» и СВД с какой-то серьезной оптикой, у Молодого на спине крест-накрест расположилась пара «Абаканов» с подствольниками, а на согнутой руке висел увесистый мешок, в котором что-то звякало. Да, ребята где-то затарились по-крупному, и Филину придется отвалить за эти машинки серьезные деньги. Бородач под стойкой достал КПК и отбил короткое сообщение. Потом оглядел зал – никто в его сторону не смотрел.

А Мора с Молодым, бряцая оружием, поднялись по железной лестнице на вторую палубу. Длинный железный коридор, весь в разводах ржавчины, тянулся до самой кормы, где заканчивался тяжелой дверью. Такие же двери – по три с каждой стороны коридора – вели в каюты. Сталкеры завернули к Филину, в первую дверь справа. Несмотря на раннее время, барыга уже торчал в своем закутке за перегородкой.

– Чего надо, мясо? – поприветствовал он вошедших.

Филин – лысый, высокий и тощий, с болезненно бледным, прыщавым лицом – славился своей грубостью и скупостью. Происходил он, по слухам, из бандитов, поэтому имел в их среде обширные связи. Сталкеров откровенно презирал, с группировками даже не пытался завязать дружеских отношений, драл за товар три шкуры. Даже удивительно, как подобный персонаж смог так долго существовать в Зоне и не потеряться. Видимо, никто не хотел с ним связываться – Филин мог реально доставить неприятности, были прецеденты. Ну и не последнюю роль играл ассортимент его товаров: не было такого оружия, которое он не смог бы достать.

– Чего притащили? – голос у Филина был сиплый и очень тихий.

– Сам угадаешь, или подсказать? – спросил Мора, выкладывая на стойку стволы.

– Остроумные на Скадовске выше нижней палубы не поднимаются, – Филин даже не посмотрел на товар.

– А глупые? Они тут на втором этаже? – поинтересовался Молодой, в свою очередь выкладывая на стойку «Абаканы».

– На втором этаже особо дерзким клизмы ставят.

– Ты, что ли? – Мора облокотился на стойку, вплотную наклонившись к Филину.

– Могу и я, если надо, – лицо Филина напряглось, на виске вздулась вена.

– Ну попробуй, – предложил Мора. – Хочешь, повод дам?

Они с Филином некоторое время глядели друг на друга, их разделяло не более двадцати сантиметров. Мора чувствовал несвежее, приправленное запахом чеснока дыхание барыги.

– Ребята, вы чего это? На ровном месте! – подал голос Молодой.

– Погоди, – не глядя на него, ответил Мора. – Надо решить.

– Ладно, – Филин тряхнул головой. – Отбой. Что у вас?

– Глаза разуй, – вежливо посоветовал Мора.

Филин, помедлив, перевел взгляд на стойку.

– Откуда это?

– На распродаже взяли, – успокоил Молодой.

– А хозяева не придут?

– Говори цену.

– СВД за тысячу возьму.

– Филин, ты охренел? – полюбопытствовал Мора. – Ты при мне Чухраю такую машину за семь штук загнал!

– Я не заставляю.

– Послушай, я тебе не лох, чтобы меня разводить. Я сейчас там, внизу, вот эту вот СВД влегкую загоню за две.

– Попробуй.

– Хорошо, – Мора отложил винтовку в сторону. – Давай дальше.

– «Винторезы» по две с половиной. И «Абаканы» за полторы, оба.

– Ты сейчас шутишь, да? – догадался Молодой.

– Шутят студенты в КВН, – Филин спокойно смотрел на сталкеров.

– Филин, я торговаться не умею, – сказал Мора. – Поэтому слушай мои цены. СВД – три тысячи, «Винторезы» по пять, «Абаканы» за полторы, но каждый. В подарок рюкзак патронов. Там много, с магазинами.

Молодой поставил на прилавок рюкзак. Филин расстегнул клапан, заглянул внутрь. Потом принялся изучать оружие. Сталкеры терпеливо наблюдали за манипуляциями барыги, который, казалось, задался целью разобрать стволы полностью. Наконец осмотр был закончен.

– СВД, похоже, в «жарке» побывала. Ствол поведен.

– Ничего там не поведено, – возразил Молодой. – Пойдем на улицу, я тебе докажу.

– Цены здесь устанавливаю я, – Филин повернулся к Море.

– Когда продаешь, – уточнил Мора.

– «Винторезы» по четыре тысячи. Больше тут никто не даст. Можешь, конечно, на Янов их тащить. Остальное – по твоим.

– Ладно, давай, – согласился Мора.

Филин отсчитал деньги, сталкеры прямо на стойке поделили их пополам и спустились в бар. Бородач по-прежнему сидел на своем месте. Они подошли к нему, уселись на стулья.

– Ты, Бородач, не гневись на нас, – миролюбиво сказал Молодой.

– Устали, тащили все это от самой лесопилки, – добавил Мора.

– Ладно, – кивнул Бородач. – Налить?

– Давай, – хором откликнулись сталкеры.

– И пожрать что-нибудь, ладно? – добавил Мора.

Бородач махнул кому-то на камбузе, указал на сталкеров и оттопырил два пальца. Потом разлил водку по рюмкам, проворчал что-то насчет чертова Выброса и добавил к двум рюмкам третью. Выпили.

– Если не секрет, конечно, – откуда арсенал такой? – поинтересовался Бородач.

– У лесопилки химера вояк каких-то подрала, – откликнулся Молодой.

– Химера?

– Ну, если судить по следам, – вставил Мора.

– При чем тут след, я сам видел! – вскинулся Молодой.

– Видел, видел, – отмахнулся от него Мора.

– Да, – покивал Бородач, – ходили разговоры, что видели ее у лесопилки. Я-то, понятное дело, не верил. Надо будет ребят оповестить, чтобы не лазили там.

– Тут, Бородач, везде лучше не лазить, если уж на то пошло, – ответил Мора.

– Это да, – согласился бармен. – Еще?

После плотного завтрака сталкеры снова поднялись на вторую палубу. Молодой направился в отель – так на Скадовске называлась большая каюта, уставленная койками. Мора пошел к Кулибину, местному технику-умельцу. Они были друзьями, именно Кулибин как-то достал для Моры его «Грозу» – автоматно-гранатометный комплекс, если говорить правильно. Кулибин, обрадовавшись старому другу, выставил на стол бутылку – так что возвращался от него Мора уже слегка пошатываясь.

Отель-каюта в середине дня была почти пустой, помимо Молодого, спящего в углу, тут был только один сталкер, сидевший на кровати с ноутбуком на коленях. Он поднял глаза на вошедшего, кивнул, и снова уткнулся в комп.

Мора аккуратно, стараясь не потерять равновесие, прошел между рядами кроватей, укрытых не очень чистыми матрасами, и уселся напротив Молодого. Тот безмятежно храпел, лежа на спальнике. Мора тоже достал спальник, расстелил поверх матраса и по примеру Молодого не стал залезать внутрь, улегся сверху. Вскоре Мора тоже заснул.

Проснулся он от того, что кто-то методично стучал по железной спинке кровати. Разлепив веки, Мора увидел прямо над собой хмурую морду Филина. За ним маячило заспанное лицо Молодого, видимо Филин разбудил его первым. Иллюминаторы показывали если не ночь, то уж точно поздний вечер. «Проспали часов восемь», – машинально отметил Мора.

– Чего тебе? – хрипло спросил он у Филина и потянулся за рюкзаком.

– На, смотри, – Филин бросил на кровать СВД. – Я говорил, что ствол в «жарке» был?

– Чего смотреть? – спросил Мора и принялся жадно пить воду из бутылки.

– Кранты стволу. Я стрелял. Хорошо, что не разорвало. А то были бы кранты тебе.

– Филин, что тебе надо?

– Бабло за СВД вертай.

– Почем там? – спросил Мора у Молодого.

– Не помню.

– По полторы с носа, девочки, – напомнил Филин.

Сталкеры вяло отсчитали деньги и протянули Филину.

– Извини, мы не специально, – сказал Молодой.

– Надеюсь, – криво усмехнулся Филин и, быстро оглядевшись, добавил вполголоса: – Короче, орлы, вчера ко мне какие-то серьезные дяди подваливали. Искали сталкера Молодого. Обещали бабла, если стукану, как появится. Я их послал. Они – к Бородатому.

– И что Бородач? – спросил Мора.

– Не знаю. Но имейте в виду, эти серьезные дяди только что прошли мимо моей конуры в бар. К Бородатому.

– Спасибо.

– Служу Советскому Союзу, – криво усмехнулся Филин. – Вот вам, мясо, «маслята» к вашей поломанной СВД.

Торговец достал из кармана две коробки патронов и бросил на кровать рядом с винтовкой.

– Так зачем, если она не стреляет? – спросил Молодой.

– Ты попробуй, – посоветовал Филин, – вдруг получится?

– Понятно. А ты с чего нам помогаешь?

– Бородач рискует подохнуть Сукой. Мне погоняло менять на старости лет западло.

Филин сделал неопределенно-прощальный жест рукой и ушел. Мора и Молодой, не сговариваясь, быстро собрали шмотки и тоже двинулись к выходу. В отеле уже потихоньку собирались постояльцы – сталкеры, вернувшиеся с Зоны, забивали места для ночевки. Кто-то узнавал Мору, здоровался, пару раз поздоровались и с Молодым. Сталкеры отвечали на приветствия рассеянно. Возле двери Мора остановился и осторожно выглянул наружу.

Коридор, освещенный яркими лампами, забранными в решетчатые кожухи, был пуст. Снизу, из бара, долетал гул голосов вперемежку с какой-то веселой музыкой. Пахло луком и жареным мясом. Мора дернул Молодого за рукав. Из-за своей двери выглянул Филин и жестами показал, что сверху на лестнице дежурят два человека. Мора кивнул и, потянув за собой Молодого, тихо двинулся в конец коридора, к каюте Кулибина.

Подошел, дернул дверь – заперто. Он тихо постучал по переборке и тут же резко обернулся – по лестнице из бара поднимался человек. Молодой тоже обернулся на звук шагов.

– Нормально, это из наших, – вполголоса сообщил он Море.

– Ты смотри за лестницами. Сейчас, наверное, пошуметь придется. Этот колдырь спит, по ходу.

Мора в полную силу забарабанил в переборку, подергал дверь и заорал:

– Кулибин, открывай. Я принес, что просил! – вроде как пришли сталкеры до местного техника, мало ли какое дело. За переборкой послышался приглушенный кашель, что-то упало, кто-то выругался. Секунд десять прошло, потом дверь со скрипом отворилась. В это же время со стороны бара раздался окрик. Сталкеры обернулись – по лестнице поднимался здоровенный, коротко стриженный мужик. Одет он был как рядовой сталкер, но целый комплекс как явно заметных, так и еле уловимых примет выдавал в нем военного. Увидев сталкеров в глубине коридора, вояка задорно свистнул и бросился вперед.

– Чего ты долбишь, глушак не подошел? – прокряхтел Кулибин от двери.

– Давай внутрь, харя синяя, – прошипел Мора.

Они вместе с Молодым буквально внесли Кулибина в каюту. Молодой, захлопывая дверь, увидел, что к преследующему их мужику успело присоединиться еще четверо.

– Молодой! – заорал вояка. – Хватит бегать! Верни долг по-хорошему!

Молодой хлопнул дверью и надавил на рычаг. Кулибин, высокий сутулый парень лет двадцати пяти с мятым, заросшим щетиной лицом, смотрел на пришедших с сонным недоумением. В каюте его, небольшой комнате, практически до потолка заставленной верстаками, полками и ящиками с деталями и инструментами, стоял густой запах перегара.

– Вы чего, бродяги? – пробормотал он.

И в этот момент по переборке грохнул удар. Сталкеры синхронно обернулись. С той стороны, очевидно, пытались вскрыть дверь – рычаг дергался и скрипел.

– Эти шакалы за нами, – ответил Мора. – Точнее, за ним. Он им должен.

– Ничего я им не должен! – возмутился Молодой. – Это он, чтобы никто не влезал в разборки.

– Короче, нужно как-то свалить отсюда, – закончил Мора.

Дверь скрипела и гудела от ударов и попыток отогнуть ее от переборки. Снаружи о чем-то неразборчиво переговаривались взломщики, звучали отрывистые команды. Кулибин, все еще не въезжающий в происходящее, тупо переводил взгляд с гостей на дергающуюся дверь.

– Соображай, мужик! – прикрикнул на него Мора.

– Давай их всех перевалим, – выдал наконец Кулибин.

– Их там пятеро как минимум.

– Перевалим, – убежденно повторил Кулибин.

– Минимум пять. Спецы какие-то. Короче, выход от тебя есть?

– Выход? – Кулибин снова посмотрел на дверь.

– Другой выход, не этот! – снова заорал Мора.

– А! Есть, – закивал Кулибин. – Там вот воздуховод от машинного отделения.

Кулибин переместился к дальней стене, кряхтя, попытался отодвинуть высокий узкий ящик, сталкеры бросились ему помогать – ящик опрокинулся набок, открыв узкую дверцу в стене. Но на дверце имелись замочные петли, скрученные огромными болтом с гайкой.

– Твою мать! – выругался Мора.

– Сейчас, – Молодой достал пистолет.

– Охренел! – посмотрел на него Кулибин. – Или фильмов американских насмотрелся?

Он схватил с верстака болгарку, и в это время со стороны входной двери оглушительно грохнуло. Загудела вся каюта. Грохнуло еще раз. Кулибин включил болгарку и принялся спиливать болт. Мора отпрянул от фейерверка оранжевых искр.

– Стреляют! – проорал Молодой.

– Да ты что?! – восхищенно посмотрел на него Мора. – Успел заметить, откуда?

В дверь выпустили целую очередь, потом пошли тяжелые удары. Оглянувшись, Мора увидел, как железо поддается напору – верхний шплинт уже выскочил из паза. В этот момент перестала рычать болгарка, Кулибин выбил болт и со скрипом открыл дверцу.

– Сколько до низу? – быстро спросил Мора.

– Уровень бара, – успокоил Кулибин. – Давайте.

Мора толкнул вперед Молодого, тот бросил вниз рюкзак, автомат, перешагнул порог и, выругавшись, когда случайно коснулся раскаленного замочного уха, прыгнул вниз.

– Нормально? – крикнул Мора в темноту.

– Нормально! – донеслось снизу.

– Стоять, суки! – заорали от двери.

Мора опять оглянулся. Верхняя часть железного листа уже отогнулась сантиметров на десять. Чем взломщики и воспользовались – в щель пролезла рука с пистолетом и выстрелила в потолок. Кулибин, схватив с полки наган, выстрелил в ответ, рука выронила ствол и отдернулась, по двери потекли дорожки крови.