Текст книги "Код Нострадамуса: книга-расследование"

Как уже говорилось, к пророчествам Нострадамуса его современники относились по-разному, и их диапазон чувств варьировался от самого острейшего неприятия до признания и даже нескрываемого восторга. Однако королевский двор Екатерины Медичи в этом смысле отличался редкостным однообразием: сама Екатерина была пылкой поклонницей таланта пророка, а потому и все особы, приближенные к королеве, спешили выразить ей свою полную солидарность. Будучи на публике рьяной католичкой, на самом деле Екатерина оставалась преданной языческим обрядам. Она свято верила в силу магии, алхимию и предсказания будущего, нередко просчитывая результаты своих придворных интриг посредством карточного гадания или ритуалов с магическим зеркалом. Неудивительно, что, когда королева прочитала 35-й катрен 1-й центурии Нострадамуса, не предвещающий ее супругу ровным счетом ничего хорошего, она в тревоге показала его Генриху II.

В отличие от жены Генрих не был подвержен мистицизму, не особо веря во всю эту «оккультную чепуху». Однако даже он обеспокоился не на шутку. Дело в том, что за некоторое время до того придворный астролог Люк Горик также предупредил короля, что на 41-м году жизни ему угрожает смертельная опасность от ранения в глаз на турнире или каком-либо другом символическом поединке. Вот почему перепуганный Генрих срочно вызвал Нострадамуса из Салона, в надежде уточнить некоторые части зловещего пророчества.

Не медля ни минуты, Нострадамус отложил все свои дела и отправился в нелегкое путешествие в Париж, занявшее у него порядка двух месяцев. Ночью 15 августа 1556 года 53-летний пророк, которому, надо думать, нелегко далась многонедельная гонка по далеким от идеала проселочным дорогам Франции, прибыл в столицу, а уже на следующее утро отправился в загородную резиденцию короля Сен-Жермен-ан-Лайе, дабы засвидетельствовать ему свое почтение. Десятки придворных сбежались взглянуть на знаменитость, и сама королева встретила его восторженно, задавая бесчисленные вопросы. Что же касается Генриха, то он держался настороженно, не проявляя к Нострадамусу особого интереса. Как будто не по его высочайшей воле тот мчался бог знает откуда, меняя лошадей и не давая себе отдохнуть. Напротив, только узнав от астролога все, что касается относящихся непосредственно к нему зловещих катренов, Генрих тотчас покинул собравшихся. Но самое большое разочарование ждало пророка спустя некоторое время, когда король и королева прислали ему от щедрот свое царское вознаграждение. Такое, что даже далекий от корысти Нострадамус, сотни раз лечивший задаром бедняков, не на шутку рассердился на высочайший подарок. Да, раздавая лекарства нищим, он знал заранее, что с них нечего взять, но когда монархи одного из самых богатейших государств в Европе присылают ему «благодарность» в размере 130 крон (100 от Генриха и 30 от Екатерины), понять это очень трудно. Ведь только на эту двухмесячную поездку, вытрясшую из него, казалось, всю душу, Нострадамус потратил 100 крон из своего собственного кармана. Таким образом, получилось, что плата за жизненно важное для короля предостережение составила каких-то 30 крон, а этих денег не хватит даже на обратную дорогу.

Вот почему досконально зная всю предысторию, не веришь себе, вчитываясь в льстивые на первый взгляд строки «Послания Генриху II». Этого просто не может быть! «Непобедимому Генриху, самому могущественному и всехристианнейшему королю… Я никогда не перестану превозносить и чтить тот день, когда я впервые возымел счастье предстать перед Вашим неповторимым в своем роде и в то же время дружелюбным Величеством». Неповторимым – да! Но дружелюбным? Впрочем, в любом случае теперь, когда биография пророка лежит перед вами как на ладони, ответьте: что могло заставить Нострадамуса превратиться в придворного льстеца?

Как вообще могло получиться так, чтобы человек, прошедший огонь, воду и медные трубы, закаленный всеми возможными почестями и невзгодами и вдобавок ко всему имеющий прочную связь с Божественным, позволяющую ему видеть то, что скрыто ото всех, вдруг изменил сам себе и всем принципам только лишь для того, чтобы добиться милости монарха, которого (как он знал точно) всего через пару лет уже не будет в живых? Кстати сказать, в любом случае придворный этикет того времени при письменном обращении к королю вполне позволял обходиться гораздо менее звучными эпитетами, чем «всехристианнейший» и т. п.

«Поскольку столь грандиозны твои заслуги… что лишь только ты один достоин носить имя самого могущественного христианского короля». Что же, может быть, это и так, только вот как ни искали мы имя «самого-самого» в энциклопедическом словаре, так и не нашли. Нет там его. Есть Генрих IV и Генрих VIII (английский) – те, кто сделал за свою жизнь что-нибудь существенное, но нашего героя, это, к сожалению, не касается.

«Поэтому я и решил направить мои ночные и пророческие наития Вам, наиразумнейшему и мудрому правителю…» Ну разве это не странно? К моменту написания этих строк король Франции не успел сделать ничего особенно мудрого или разумного. Более того, Нострадамусу, как никому другому, было известно, что и времени на будущие свершения у него тоже не осталось:

 
Молодой лев превзойдет старого
На поле битвы в одиночном поединке,
Он пронзит его глаза через золотую клетку,
Две раны у одного, затем умрет мучительной смертью.
 

Так гласил 35-й катрен 1-й центурии. Тот самый, ради объяснения которого пророк отправился в далекий трудный путь.

В 1559 году это пророчество сбылось вплоть до мельчайших подробностей. Молодой капитан шотландской гвардии граф Монтгомери на заключительном этапе турнира, устроенного королем в честь свадьбы своей дочери с испанским королем, сразился с Генрихом, на чьем щите красовалось изображение льва. Осколок копья Монтгомери проломил золотое забрало короля, так похожее на «золотую клетку», и вонзился в его левый глаз. Спустя несколько дней страшных мучений король скончался. Молодой лев победил старого…

Так почему же, спрашивается, именно этому ничем не выдающемуся человеку, жить которому оставалось считанные месяцы, посвятил Нострадамус самую важную (как мы увидим в дальнейшем) и самую необычную часть своей работы? И почему в так живо нарисованном им портрете Генриха не видно ни единой черты реального короля? Ответ, который напрашивается на все эти вопросы, невероятен. Однако мы считаем, что он единственно приемлемый в данной ситуации.

Нострадамус никогда не писал Генриху II, жадному королю и человеку, которого он не уважал. Он отправлял послание кому-то другому, но хотел, чтобы королевский дом сыграл роль почтальона, доставив письмо прямо до пункта назначения. Поскольку адресат его находился в далеком будущем, то никто лучше правящей верхушки Франции не мог гарантировать посланию сохранность в столь длительном путешествии длиною в несколько веков. Что же касается переводчика, то есть человека, который раскроет потаенный шифр и донесет его до ушей адресата, – то и он, несомненно, когда-нибудь должен был появиться. В нужное время и в нужном месте.

Часть 2
А ларчик просто открывался…

– Все равно я не понимаю тебя, Учитель

Наверное, я глуп, что не могу разгадать твои слова.

– Глупый не задает вопросы. Глупый и так все знает…

Венедикт Мебиус. «Откровения Заратустры»

Глава 1
1000 и одна быль доктора Нострадамуса

Каждый из нас немножечко пророк, каждому хоть как-то знакомо состояние предчувствия тех или иных событий. Чаще всего эти предчувствия обманывают, но ведь бывает, что и нет. Впрочем, прорицать самому и пытаться разобраться в чужих предсказаниях – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Второй способ, если судить по нашему личному опыту, куда как безопаснее, тем более что и ответственность за то, что предсказание не сбылось, всегда можно переложить со своих плеч на могучие плечи первоисточника. И сколько ни говори людям, что нельзя просто так заглядывать в будущее, что либо оно непредсказуемо, либо знание о нем может оказаться вредным, но уж больно хочется заглянуть нам в свой завтрашний день еще до того, как он наступил, а потому и туманные центурии Мишеля Нострадамуса еще долго, наверное, будут будоражить вображение любознательных читателей и авторов всевозможных интерпретаций.

В нашем случае дело тоже обстоит примерно таким же образом, однако, не взваливая на себя бремя славы пророка, мы все же хотели бы сказать, что готовы нести ответственность за истинность слов Нострадамуса относительно наиболее значительных событий нашего ближайшего будущего. И у нас есть на это веские основания. В свете открывшихся нам новых фактов можно утверждать, что, на наш взгляд, наступило время, когда вместо невразумительного оккультиста перед нами должен открыться новый образ доктора Нострадамуса, образ ученого, который знал и отдавал себе трезвый отчет в том, что он делает.

Впрочем, давайте наконец приступим к поиску заветного ключа, позволяющего нам разобраться в невероятно запутанных катренах-четверостишиях, составляющих центурии, и прежде всего хотелось бы задать первый вопрос: а что, собственно, мы ищем? Что представляет собой этот заветный «золотой ключик» от несметных сокровищ пророка? Какая-нибудь тайная шифровка, позволяющая привязать четверостишия к определенным датам? Или, скажем, особый порядок расположения пророчеств? Известно ведь, что трудно искать какую-либо вещь, если мы даже не знаем точно, как эта вещь может выглядеть.

Перед нами лежат пророческие книги, десять с лишним центурий[1]1
  Всего перу Мишеля Нострадамуса принадлежат 12 центурий и отдельный сборник «Предвидений». Из двенадцати центурий только девять являются полными. В 7-й центурии содержится только 42 катрена и еще четыре, вставленных позднее; в 11-ю вошло только два, а последняя, 12-я центурия, по замыслу автора, содержит одиннадцать четверостиший.


[Закрыть], в которых провидец зашифровал свое видение событий грядущих столетий. Более тысячи четверостиший, полупонятных или вовсе не понятных намеков и в довесок к этому еще два предисловия. Первое предисловие Мишель Нострадамус посвятил своему сыну Цезарю. Ну и что? Туману от этого стало не меньше, а даже больше. Почему, собственно, пророк то и дело намекает, что его сын способен отыскать ключ к центуриям, если, будучи отцом, он мог открыть ему этот ключ и без этого? Ну, на худой конец записку оставить, вместо того чтобы доверять информацию типографскому станку. Так нет же, Нострадамус пишет, что нет иной возможности, поскольку к тому времени, как сын достигнет нужного возраста, бумага успеет истлеть! Неужели в шестнадцатом веке бумага была такой нестойкой, что истлевала всего-то за двадцать лет? Что за ерунда?

Второе предисловие, известное как «Послание Генриху Второму» и вошедшее в десятитомный сборник пророчеств, подготовленный пророком к изданию при жизни, таит в себе еще большее число загадок. Само название уже способно навеять кое-какие подозрения – «Непобедимому Генриху, могущественнейшему и всехристианнейшему королю Франции, Второму». Очень интересно. Слово «второй», в латинском написании «SECUNDUS», в переводе на русский может иметь еще одно значение – иной, другой. К тому же, по верному наблюдению многих исследователей, слово «второй», если, конечно, это титул Генриха II, стоит совершенно не на месте. Если допустить, что такая погрешность Нострадамуса неслучайна, это название следует читать совершенно иначе: «Генриху, но не тому, который правил во времена Нострадамуса, а другому». Понимай как хочешь.

Нет, всякое может быть. Возможно, Нострадамус попросту поленился величать короля его настоящим титулом и потому исказил его. Вдруг он решил черкануть письмецо монарху просто так, на скорую руку, и ему было недосуг обращать внимание на правила этикета и на грамматику французского языка? Монархи они, как известно, очень добродушные ребята и запросто извиняют подобные оплошности, тем более что дифирамбы, коим провидец уделил чуть ли не половину послания, и вовсе сглаживают нехорошее впечатление от этой фривольности.

Все может быть, да вот беда – пророк, успевший уже убедиться в полнейшем равнодушии царствующего монарха Генриха Второго к своей персоне, не мог не знать, что Генрих и читать это письмо не станет. Не прислушался же он к отчаянному предупреждению провидца не участвовать ни в каких турнирах в 1559 году. Мало того что Нострадамус довольно живописно и точно описал сцену гибели короля за 4 года до того, как она в точности произошла, он еще и попытался предостеречь Генриха в личной беседе, но монарх оказался равнодушен. Заплатив пророку оскорбительно низкую цену, которой едва хватило на то, чтобы окупить дорожные расходы до Парижа, он навсегда забыл о Нострадамусе. Зато смерть недоверчивого и равнодушного короля заставила всех говорить о невероятных способностях пророка.

И все же, зачем было писать столь пространное и обстоятельное письмо тому, кто совершенно не испытывает интереса к данной теме? Тем более что речь в послании идет о таком отдаленном будущем, что для Генриха это и вовсе теряет всякое значение. Даже супруга короля, Екатерина Медичи, испытывающая к Нострадамусу мистическое уважение, и та отнеслась к этому туманному письму довольно сухо, ибо ничего не поняла из того, что там было написано.

Странно все это. Очень странно. «С тех пор как мое лицо долгое время было затуманенным, оно предстает сейчас перед божественностью Вашего безмерного Величества, с тех пор я был вечно ослеплен этим, не прекращая чтить и достойно почитать тот день, когда впервые перед Вами предстал, как перед необычайнейшим и столь человечным Величеством!» – пишет пророк, и остается только предположить, что он намекает на полученный им однажды снисходительный кивок, на смехотворный даже для уличных гадалок гонорар и на полнейшее невнимание к своей персоне со стороны монарха.

Дальше – больше. «Однако я ищу какой-нибудь оказии, с помощью которой я мог бы выказать свое доброе сердце и свободное мужество, чтобы Ваше светлейшее Величество узнало об этом». Самое удивительное, что письмо это Нострадамус решил опубликовать уже после смерти короля и едва ли он ожидал, что покойный Генрих будет более внимателен к его словам, чем живой. Вот и выходит, что письмо, скорее всего, имело какого-то другого адресата и не исключено, что этот адресат появился на свет только лишь в нашем столетии.

Итак, мы вкратце перечислили то, что, на наш взгляд, представляет наибольший интерес из всего литературного наследия доктора Нострадамуса. На сегодняшний день бытует мнение, что ключ к пророчествам следует искать применительно к тому, чтобы восстановить первоначальный порядок четверостиший, которые осторожный автор вполне сознательно перемешал и переставил местами. Достойная точка зрения. Логично было бы допустить, что если бы истинный порядок катренов был восстановлен, то перед нами сразу бы развернулась во всей своей полноте картина прошлых и будущих событий. К примеру, прочитали мы катрен, посвященный Наполеону, – стало быть, тот, который идет за ним, относится к более позднему периоду.

Такая точка зрения довольно заманчива, однако если вы читали данные четверостишья, то вы, конечно же, заметили всю их неоднозначность. В конце концов, в них ведь нет ни дат, ни конкретных фамилий, есть только описания каких-либо сражений, интриг и характеров. Опять же, ну и что? Все войны похожи друг на друга, везде кого-нибудь убивают, кого-нибудь захватывают, кого-нибудь предают. С характерами то же самое – поди отличи характер Наполеона от характера Гитлера, если вся информация содержится буквально в паре слов и эпитетов. Одним словом, даже если настоящая последовательность катренов будет однажды восстановлена, их все равно в равной мере можно будет отнести к самым разнообразным событиям, а стало быть, и ясности не прибавится ни на грамм.

Так что же в этом случае мы ищем? Что мы хотим понять из коротких стихов Мишеля Нострадамуса? Если не считать авторов многотомных трудов, которые находят в этих катренах неисчерпаемый источник своих гонораров (мы, кстати, тоже работаем не бесплатно), то получается, что исследователи тратят свое время, не очень-то понимая, что они, собственно, ищут. Нам нужны даты, годы жизни, фамилии героев, ну хотя бы что-нибудь одно из этого списка, иначе пророчества так и останутся непонятными, поскольку применять их можно будет к самым разнообразным событиям как прошлого, так и будущего.

Подобные размышления ставили в тупик уже не одного искреннего исследователя, жаждущего проникнуть за порог тайны. А может быть, и нет у Нострадамуса никакого ключа? Может, это просто такая своеобразная шутка, и пророк злорадно хихикал в своем кабинете, представляя, как его потомки будут отчаянно биться головой о стену в тщетной надежде докопаться до того, чего попросту не существует? Может быть. Вот только не понятно, стоило ли ради такой шутки рисковать сожжением самого себя на веселом костре инквизиции? Стоило ли сносить злобные насмешки своих современников, которые ранили Нострадамуса в самое сердце? Да нужно всего только познакомиться с биографией этого неординарного, искреннего человека, чтобы понять – предположения о шутке Нострадамуса вряд ли имеют под собой основания.

Но это пока лишь догадки. Всего-навсего предчувствие того, что неспроста написаны эти строки, что должен быть где-то обещанный нам ключик, позволяющий развеять оракульский туман и внести в центурии хоть какую-то ясность. И эти предчувствия получили веское подтверждение в тот день, когда мы впервые заметили одну небольшую строчку, спрятанную среди дифирамбов, обращенных к Генриху Второму: «Единственное мое желание состоит в том, чтобы выйти из моего темного и до сих пор неизвестного положения…»

О каком же это темном и неизвестном положении говорит человек, которого к моменту написания этих строк знала вся Франция? Одни знали его как врача, остановившего несколько эпидемий чумы, другие – как еретика, по которому плачет костер, третьи – как шарлатана, ну а четвертые – как оккультиста и волшебника. Это все равно что сегодня о своем прозябании в неизвестности заявит какой-нибудь Майкл Джексон или на худой конец наш российский Филипп Киркоров. Глупо ждать известности тому, кто и так ее имеет более чем достаточно. Не логичнее ли предположить, что Мишель Нострадамус и в самом деле желает выйти из темноты на свет в том смысле, что ждет момента, когда его предсказания будут расшифрованы? А раз так, то и обещанный ключ логично поискать где-нибудь рядом с этими строками, и ключ этот, скорее всего, должен представлять собой либо какую-нибудь четкую хронологию, либо список фамилий.

Это было уже кое-что. По крайней мере, мы хоть начали представлять, что именно нам следует искать!

И какова же была наша радость, когда чуть ниже мы обнаружили еще одну фразу: «Я начинаю с настоящего времени, 14 марта 1557 года, и иду дальше, вплоть до СОБЫТИЯ, КОТОРОЕ ТЩАТЕЛЬНЕЙШИМ ОБРАЗОМ ВЫЧИСЛЕНО НА НАЧАЛО СЕДЬМОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ».

Оставалось только узнать, что же это было за СОБЫТИЕ, и попытаться отыскать в тексте какие-либо намеки по этому поводу. Это заставило нас опять с головой уйти в переводы «Центурий» и «Посланий».

Глава 2
Ученый, который не умел считать до трех?

Переводить пророчества Нострадамуса – это каторга для переводчиков и одновременно с тем золотое дно. В том смысле, что огромное количество орфографических неточностей, отсутствие или, наоборот, изобилие запятых, а также немыслимое множество туманных намеков приводят к тому, что смысл дословного перевода остается непонятным. Волей-неволей у переводчика начинают чесаться руки, чтобы исправить «явные ошибки» Нострадамуса. Таким образом чересчур сложные предложения при переводе неожиданно превращаются в простые, а непонятные или малоценные, с точки зрения переводчика, фразы либо опускаются вовсе, либо заменяются чем-то более приемлемым. Но вот единственное, что остается неизменным во всех переводах, так это непонятность самих пророчеств. Спрашивается, а стоило ли тогда редактировать, если ясности от этого не стало больше ни на грамм?

Зато эта непонятность оставляет широчайший простор для фантазии, особенно если у переводчика есть какая-либо своя точка зрения или того хуже – пристрастие. Понравится, к примеру, какое-то пророчество – и возникает непреодолимый соблазн подредактировать его таким образом, чтобы оно удовлетворяло тайным чаяниям переводчика. Именно поэтому, когда расшифровывать Нострадамуса берется американец, то наиболее интересные события у него начинают происходить в Америке, у англичанина – в Англии, у русского, соответственно, в России, и так до бесконечности. Хорошо хоть уважаемые нами зулусы не успели еще заразиться модой на интерпретацию центурий в свою пользу.

Вместе с тем такой подход к расшифровке еще более запутал ситуацию – там, где переводчику казалось, что он вносит ясность, теперь образовался мертвый узел, распутывать который уже совершенно бессмысленно. Разве что самому попробовать прорицать будущее, уже безотносительно к первоисточнику.

Но что же это за «ошибки», допущенные великим пророком? Оставим пока в стороне грамматические странности; в конце концов, Нострадамус был врачом, а уж представители этой достойнейшей из профессий умеют записывать свои рецепты таким образом, что потом и сами не могут разобраться в своих записях. Остается только удивляться, как это аптекари умудряются не перепутать рецепты и не выдают больным цианистый калий вместо какого-нибудь глюканата кальция. По крайней мере, нам еще ни разу не удалось разобраться в таинственных закорючках врачебного почерка.

А вот в процессе изучения «Послания Генриху Второму» нам иногда начинало казаться, что Нострадамус не умел не только писать, но и законы элементарной арифметики были ему неведомы. Мало того, оказывается, что образованнейший человек своего времени, блестяще выдержавший два экзамена по знанию Священного Писания, что являлось в те времена чуть ли не основным предметом изучения для врача, Мишель Нострадамус и Писание это не знал совершенно! Вот так! Он делал сложнейшие расчеты, он регулярно отчитывался перед инквизиторами в своем уважении к Библии и при этом допускал столь вопиющие ошибки, что одному только Богу известно, как это прошло мимо работников «Огненной палаты», в чьи задачи как раз и входило исправлять подобные промахи путем сжигания человека на костре!

Давайте вместе с вами попробуем пройтись по двум вариантам библейской хронологии, которые Нострадамус приводит в своем «Послании Генриху». Нам, прошедшим суровую школу марксизма, это, конечно же, понятно и знакомо – о чем бы ты ни писал, но будь добр, сошлись на классиков. Пусть даже эти классики в данном вопросе, как говорится, ни уха ни рыла. Однако всему есть предел, да и цитаты должны быть по крайней мере без искажений. Нострадамус же оказался слишком уж независим в своем видении библейских текстов. Впрочем, судите сами:

Таблица 1: «Пространства времени наших предков, которые нам предшествовали, таковы:

Я опять подвергаю себя проверке священного суда, утверждая, что первый человек Адам был перед Ноем около 1242 года, не считая времени по подсчетам сородичей, как записал Варон, но только лишь согласно Священным Писаниям и по слабости моего разума в моих Астрономических подсчетах.

После Ноя, от него самого и от Всемирного потопа около 1080 лет пришел Авраам, который был высочайшим Астрологом, по мнению некоторых, он первым открыл халдейские письмена.

Затем пришел Моисей около 515 или 16 лет, и между временем Давида и Моисея было 570 лет, около этого.

Затем после этого между временем Давида и временем нашего Спасителя и Искупителя Иисуса Христа, рожденного от единственной Девы, бъло, по мнению некоторых хроногорафов, 1350 лет. Кто-нибудь может возразить, что этот подсчет неверен, потому что он отличается от подсчета Эвсебия.

И затем от времени человеческого искупления до отвратительного совращения сарацинов было 621 год, около этого.

Отсюда можно легко подсчитать, сколько времени прошло, и хорош ли мой подсчет, и годится ли он для всех народностей, потому что все было рассчитано по небесному движению, а также с помощью соединения внушенного мне впечатления с впечатлением от моих древних предков в некоторых прошлых временах. Но беспощадное время, о святейший Король, требует, чтобы эти тайные события были показаны только лишь загадочными высказываниями, имеющими один лишь смысл и единственное понимание».

Таблица 2: «Во всех случаях, считая годы от Сотворения мира, до рождения Ноя, прошло 1506 лет, и с рождения Ноя до совершенного изготовления Ковчега при приближении Всемирного потопа прошло 600 лет. Какие же это годы – Солнечные годы или Лунные, или хоть десять раз вперемешку? Я утверждаю: Священные Письмена говорят, что были Солнечные годы.

И в конце этих 600 лет Ной вошел в Ковчег, чтобы спастись от потопа; и был этот потоп вселенский на земле и продлился 1 год и 2 месяца.

И с конца потопа до рождения Авраама прошло число лет 295.

И с рождения Авраама до рождения Исаака прошло 100 лет.

И с Исаака до Иакова – 60 лет, от того часа, когда он вошел в Египет, до ухода оттуда прошло 130 лет.

И с прихода Иакова в Египет до Исхода прошло 430 лет.

И с Исхода из Египта до построения Храма, воздвигнутого Соломоном в четвертом году его правления, прошло 480 лет.

И с построения Храма до Иисуса Христа, по подсчетам святописцев, прошло 490 лет.

И таким образом, по этим подсчетам, которые я дополнил Священными Писаниями, – примерно 4173 года и 8 месяцев, плюс-минус.

Но от Иисуса Христа здесь я опускаю из-за различия сект и подсчитываю, и рассчитываю настоящие Пророчества целиком по порядку цепи, которая включает свою разгадку строго по Астрономическому учению и по моему врожденному дару.

А после еще некоторое время».

Откуда же взялись даты в «библейской» хронологии, приводимой Нострадамусом сразу в двух вариантах. Мало того что эти две хронологии абсолютно не согласуются друг с другом, они еще и со Священным Писанием спорят. Так, во второй таблице из десяти дат с Писанием согласуются только четыре или если с небольшой натяжкой, то пять. Негусто. Еще один момент: перечисляя эти искаженные даты, пророк вдруг заявляет: «Таким образом, моя таблица дает в итоге 4173 года плюс-минус 8 месяцев». Чудесно! Жаль только, что если попробовать посчитать эту таблицу под номером «два» самому, то больше 4092 лет никак не насчитаешь. Как же так? Опять Нострадамус ошибся? На целый 81 год обсчитался? Ай-ай-ай как нехорошо!

Кстати говоря, эти кажущиеся несуразицы подвигли некоторых переводчиков на то, чтобы и вовсе вычеркнуть некоторые «ненужные» цифры из таблицы. Все правильно, если я чего-либо не понимаю, то глуп не я, а тот, кто написал эту белиберду.

Тем не менее нам почему-то показалось, что дело здесь отнюдь не в элементарной небрежности. Судите сами, на написание относительно небольшого по объему «Послания к Генриху II» Нострадамус потратил целый год с четвертью. Причем подчеркнул этот факт, точно указав время, когда он начал – март 1557 года – и когда завершил сей труд – июнь 1558-го. Зачем? Не затем ли, чтобы обратить внимание исследователей на то, что в данном тексте все продумано до мелочей и никаких таких ошибок нет? Год с четвертью, по несколько слов в день, – с такими темпами надо было быть круглым невеждой, чтобы не заметить и не исправить своих просчетов!

Не знаю, как вам, но после некоторого размышления нам стало ясно, что, скорее всего, в этих подозрительно небиблейских таблицах содержится нечто большее, нежели простой набор дат и цифр. Кто знал, может быть, в этих датах были каким-то образом зашифрованы года и числа тех событий, которые хотел оставить нам провидец? Или, может быть, эти числа должны были указать последовательность катренов в «Центуриях»? Предположение о том, что пророк попросту был неграмотен или невнимателен, мы отвергли сразу. (В ближайшем времени мы вновь самым подробнейшим образом вернемся к загадочным хронологиям, пока же хотим оговориться: дабы избежать путаницы, в дальнейшем эти якобы библейские таблицы мы будем называть по номерам – Таблица 1 и Таблица 2 – в том самом порядке, в каком они идут в тексте «Послания Генриху»).

Теперь следовало поискать в тексте еще какие-то намеки и указания, которые теперь стали попадаться нам на глаза все чаще и чаще. Как будто сам Нострадамус шептал на ухо свои подсказки, указывая правильный путь. Это было очень занятно, когда мы начинали неожиданно замечать путеводные нити именно в тех местах, мимо которых еще недавно глаз скользил без особого интереса.

«Я рассчитываю примерно столько же происшествий будущего времени, сколько и в минувших веках, включая настоящий».

Как вам это нравится? О каких событиях прошлого говорит пророк – о тех, которые случились реально, или о тех, которые он привел в своих хронологиях? Это еще более укрепило наши подозрения в том, что таблицы Нострадамуса являются зашифрованной хронологией событий будущего. Возможно, провидец лишь упорядочил искомые нами даты, подогнал события под библейский текст и просто увеличил их на какое-то целое число таким образом, чтобы это хоть немного походило на Священное Писание.

Это было похоже на правду, жаль только, до разгадки нам оставалось все так же далеко. Что мы имели?

Мы имели некий промежуток времени, протяженностью в 4173 года или, по другой хронологии, чуть больше, и должны были попытаться «сжать» его таким образом, чтобы он уместился между временем написания Послания и датой какого-то таинственного СОБЫТИЯ, которое, согласно заверениям Нострадамуса, «тщательнейшим образом вычислено на начало седьмого тысячелетия». Кстати говоря, вопрос о начале этого злополучного 7-го тысячелетия оказался крайне запутанным. По одной хронологии Нострадамуса, оно давно наступило, еще задолго до того как он написал свои пророчества, по другой же – его начало приходится примерно на XX век. Кроме того, уж больно неопределенная вещь это начало тысячелетия, где плюс-минус сто лет роли практически не играет – все равно ведь начало, а не конец.

И еще было ясно, что дату этого СОБЫТИЯ пророк ни за что не оставит на виду. Скорее всего, он также зашифровал ее в своих таблицах, а стало быть, нам необходимо было восстановить библейскую хронологию Нострадамуса и попробовать следовать всем его указаниям. И надо сказать, мы были практически уверены в положительном результате наших усилий, поскольку заметили еще одну абсолютно недвусмысленную подсказку. Первая из двух хронологий Нострадамуса заканчивалась словами:

«Но беспощадное время, о святейший Король, требует, чтобы эти тайные события были показаны только лишь загадочными высказываниями, имеющими один лишь смысл и единственное понимание».

Как же мы сразу не заметили? Казалось бы, ни о каких тайных событиях в библейской хронологии речи не шло. Не станем же мы называть тайной то, о чем в Библии говорится открыто! Не говорит ли это о том, что под видом библейских событий Нострадамус замаскировал нечто иное?