Текст книги "Песни оленьего края"

Doc Stenboo
Песни оленьего края

О литературной серии «Exegi monumentum»

Среди античных поэтических произведений одним из наиболее значимых является ода «Exegi monumentum» – «Я памятник воздвиг…» (лат.) Квинта Горация Флакка.

Это широко известное литературное наследие всего культурного мира планеты.

Стихотворение К. Горация дало начало новому поэтическому жанру – «Я памятник воздвиг», в котором автор говорит о своих заслугах перед поэзией. Что творения автора должны сохраниться в памяти потомков и обессмертить его имя.

Международная литературная серия «Exegi monumentum» была важнейшей в творчестве наших великих поэтов-соотечественников: М. Ломоносова, Г. Державина, А. Пушкина, М. Лермонтова, К. Батюшкова, А. Фета, В. Брюсова, И. Бродского, Н. Заболоцкого, В. Набокова, В. Высоцкого и других русских поэтов.

Попасть в серию «Exegi monumentum» – это значило для поэтов стать признанным во всем международном литературном мире.

В настоящее время аккредитацию от Международного Комитета Литдвижения в странах имеют «Бюро искусств» (США), «Гильдия писателей Америки» (Канада).

В странах Европы – ИД «Die Aktion», «Lidove noviny», «La Frontera», «Istrozin» и др.

Великая литературная серия для русскоязычных авторов в России курируется Интернациональным Союзом писателей в поддержке Фонда развития литературы в России имени А. М. Горького.

Doc Stenboo

Ученый-биолог. Живописец. Фотохудожник. Прозаик. Поэт.

Член Союза писателей.

Лауреат Международной премии «Талант и призвание» (2010 г.).

Творческий кочевник Сибири.

Любимое место творчества – Северный Байкал.

От автора

Автор просит читателей принять во внимание, что структура и логистика стихов имеют свою авторскую специфику. Имеется в виду введение в строфы научной терминологии, этнографических слов и выражений сибирских аборигенов. Использование простонародных русских слов пушкинских времен. «Неправильные» слова. Необычные словосочетания и словообразования. Сокращения, обороты, сравнения. Мысль порою завуалирована рифмой, скрыта или прервана. Автор предоставляет любознательному читателю возможность логически мыслить. Анализировать и, при желании, расширить свои познания, обращаясь к энциклопедической литературе. Это индивидуальный авторский стиль в поэзии.

 
И Лиру добрую
           свою я посвятил
Народу Севера
          и Русскому народу.
 

Dос Stenboo

«Что вижу – то пою…»

(песня эвенка, едущего по тундре на оленьей упряжке)

Шаги весны

 
Весна полыхает над сопками.
Ожила таежная даль.
Шажками идет она робкими.
Закончились холод, печаль.
 
 
Меняются краски заката.
Какой-то вечерний покой.
Слышны водопадов раскаты
Над горной и бурной рекой.
 
 
И солнце лучом над равниной
Цветочный рисует узор.
А песней своей журавлиной
Весенний заводится хор.
 

Русская весна

 
Кедры высятся на склонах.
Долины в еловых лесах.
Красивых и вечно зеленых,
Застывших как будто в веках.
 
 
Таежные дебри былинны.
Волшебна речная вода.
А крики над лесом гусиные
За душу хватают всегда.
 
 
И вот у тайги спросил я:
– Что делать теперь мне с собой?
Ну как ты магична, Россия,
Меня сколдовала судьбой.
 
 
С тобой мне минуты нет краше.
Друг другу сказать мы могли,
Родное здесь русское наше,
Сибирской российской земли.
 

Э-гей! Олешки!

 
Эта земля нам знакомая,
В тундре слышны голоса.
Радость от птичьего гомона,
Едем вперед не спеша.
 
 
Едем по склону отлогому,
Чуть раздвигая кусты.
Следуя правилу строгому,
Тихо и без суеты.
 
 
Здесь, за куртиною каждою,
Нет ли где птицы гнезда.
Пью воздух чистый с жаждою,
Тундра моя велика.
 
 
Можем мы ехать месяцы,
Но не объехать ее.
Всюду по тундре мерещатся
Стойбище с чумом мое.
 

Творческий поток

 
На реке весенней шумной
Мчит безудержный поток.
Весь он в ярости безумной,
И удар его жесток.
 
 
Я любуюсь им невольно,
Мощь стихийная волны.
На просторах им привольно,
Все пловцы обречены.
 
 
Ты поток мой вдохновений,
Ярость, сила новых слов,
Страх и нежности волнений,
Шквал лавиною стихов.
 

Край олений

 
Край олений ты мой бесконечный,
Неподвластны тебе времена.
В твоей жизни неспешной и вечной
Здесь народов живут племена.
 
 
Рыбой полны глубокие реки,
Средь холмов тундряной виноград.
Утвердилась жизнь право навеки,
Край воистину очень богат.
 
 
Малы бегают здесь оленешки,
В жизни первую видя весну.
И у них отрастут малы рожки,
Смело вступят в родную страну.
 
 
Не забыть тех условных закатов,
Круглы сутки здесь северный день.
Прослезюсь я однажды когда-то,
Как приснятся мне тундра, олень.
 

Притяжение

 
Край позовет меня, Север далекий,
Дни бесконечные белых ночей.
И как кочевник всегда одинокий,
Жаждущий солнца и теплых лучей.
 
 
Пусть я так долго сюда добирался,
В этот чудесный затерянный рай.
Всей я душою и сердцем вписался
В этот заброшенный северный край.
 
 
Солнце глядит с облаков величаво,
Ветер играет в заливе волной.
Это мне было судьбою, началом,
Самой заветною в жизни мечтой.
 
 
Край мой чудесный болотных окраин,
Многим здесь кажется просто дыра.
Если же ты хоть и малый хозяин,
Здесь для тебя слишком много добра.
 

Годы молодые

 
Тайгой ходил желанной,
Волнами Ламы плыл.
Мечтою долгожданной,
Надеждами я жил.
 
 
Все годы молодые,
В тайге был следопыт.
Озера голубые,
Весь мир мне был открыт.
 
 
Путь – время золотое,
Судьбы наградой был.
И прозою простою
Добро я всем дарил.
 

Любование

 
Небо… небо… голубое,
Север чудо, птичий рай.
Зачарован я тобою,
Изумительный мой край.
 
 
Сердцу нежному отрадно,
Разнотравия ковер.
Турухтанчики нарядны,
Ведут брачный разговор.
 
 
Разливисты зори лета,
Душесладкая нега.
Здесь не нужно ждать рассвета,
Куличковы берега.
 
 
Северово здесь приволье,
Вид – былина красота.
Для души моей раздолье,
Долгожданная мечта.
 

С возвращением

 
На березках паутинка,
Нежный в травах аромат.
Многокрасочна картинка,
Куличок, дружочек франт.
 
 
Нет тебя страны чудесней,
Обойти мне все кругом?
Насладиться нежной песней,
Пригруститься о былом.
 
 
Край Эвенкия, мой дальний,
Я к тебе уже привык.
Журавлей твоих печальных
Душу режет мою крик.
 
 
Я к тебе, мой край любимый,
Возвращаюсь, как всегда.
Ты в душе моей хранимый,
Не забыть мне никогда.
 

Край туманный

 
Край Эвенкия, туманные дали,
Все это мило душе.
Сердцу так дороги нежному стали,
Можно признаться уже.
 
 
Тундру накроют седые туманы,
Сырость и мрак, тишина.
Мысли становятся как-то пространны,
Вряд ли она мне нужна.
 
 
Чумы по тундре в тумане терялись,
Где стоит стойбище, стан?
Только олени здесь не ошибались,
Им не преграда туман.
 
 
Эти зверуши, любители странствий,
знают маршруты свои.
Путь совершают инстинкта пристрастный
В тундрах родимой земли.
 

Вести

 
Вечер, закатная дымка,
Где-то горят леса.
Может, горит там заимка,
Мрачны вокруг небеса.
 
 
Сток от весенних проталин
Влагою землю поил.
Музыкой льдинок-хрусталин
Мир красотой удивил.
 
 
Птичьи весенние песни
Слышно по ближним лесам.
Добры хорошие вести
Ветром приносятся нам.
 

Я вернусь

 
Вот отправляюсь опять в путь далекий,
Не расстаюсь я с тобой.
Жизни момент этот очень нелегкий,
Он предначертан судьбой.
 
 
Путь пролегает в далекие страны,
Там, где скопленье Европ.
Где проживают народности странны,
В панике ждут свой потоп.
 
 
И вот теперь из далекого края,
Вижу здесь что-то не так.
Сердце тоскует, по тундре скучаю,
А на душе полный мрак.
 
 
Край мой любимый, родная сторонка,
Жить без тебя не могу.
Как мне забыть моего олененка,
Все я бросаю… бегу!..
 

Сибирская глубинка

 
Сибирской реки теченье,
Берег медвежий и дик.
В лодке моей продвиженье
Лучше, чем лезть напрямик.
 
 
Лоси плывут и лосенок,
Чуток я их подожду.
Батько ругнулся вдогонок,
Нет уж, я к ним не пойду.
 
 
Так берега проплывают,
Нет никакой суеты.
Тут навсегда оседают
Мысли мои и мечты.
 
 
Медля проплыл сквозь туманы
И никуда не спешил.
Скучны чужие мне страны,
Просто я счастливо жил.
 

Пляски волн

 
Волны поднял над заливом
Ветер упругий крутой.
Мечутся волны блудливо,
Валят одна за другой.
 
 
Может ведь этот ветрило
Силу в сто крат обрести.
Волны поднимет громило,
Все ураганом снести.
 
 
Я люблю волны большие,
Чайкой коснуться крылом.
Пенятся гребни крутые,
Рушатся белым валом.
 

Уеду на исток

 
В далекие края,
На речку, на исток.
К журчанию ручья,
Прозрачнейший поток.
 
 
Теченье ручейка,
Начало всех дорог.
Все это на века,
На радость, без тревог.
 
 
Волна крута моя,
Мечтою, парус, рей.
Ведь я, не зря живя,
Держу в руках хорей.
 
 
Уйду в далекий край,
Где ждет меня исток.
Все Родина – считай,
Далекий мой Восток.
 

Песнь

 
Здесь песни ветров бесконечные,
Здесь сказы древнейших племен.
И солнце красивое вечное,
И льдинок цветной перезвон.
 
 
Здесь небо ночное и лунное
Здесь в сказку и в тайну зовет.
Мелодии здесь семизвучные,
И хор многозвучный поет.
 
 
Где небо красиво – огромное,
Разливы сибирской тайги.
Не может быть это все оное,
Поверьте в поэта стихи…
 

Люблю сопки

 
Зовут нас далекие сопки
И зарево горных небес.
Ходить по ущельям и тропкам,
Чтоб зверь вдруг внезапно воскрес.
 
 
С высот созерцая просторы,
Собрать красоту этих гор.
Вписать в строки рифмы узоры,
Душевный вести разговор.
 
 
Мне очень нужны эти горы,
Волшебные музы мои.
Творения сочные соты
Нужны мне, как мед для пчелы.
 
 
По склонам цветенье саранок,
Чудесны альпийски луга.
Лечу на цветки спозаранок,
И радуги светит дуга.
 

Знакомые места

 
Вот моя тропинка
На дальний перевал.
Камчатская глубинка,
Не раз я здесь бывал.
 
 
Встречаю я знакомых,
Вот суслик нос поднял.
Орлан, струей влекомый,
Все выше воспарял.
 
 
Лиса бежит, плутовка,
Меня здесь не боясь.
Красивая, чертовка,
Идет не торопясь.
 
 
Сей горной красотою
Не будешь вечно сыт.
Тоскующей душою
Заплачешь вдруг навзрыд.
 

Сибирь-душа

 
Сибирь – таежное приволье,
Она с тобою говорит.
Зовет познать ее раздолье
И красотою одарит.
 
 
Она согреет мое сердце,
Разгонит творческую кровь.
Откроет к тайнам своим дверцу,
Подарит чистую любовь.
 
 
Простор России первозданный,
Твой задушевный разговор.
Шаманов мир обетованный,
Душе влюбленной приговор.
 
 
Тайги суровой многоснежье,
Весна с зимою говорит.
Своим волшебным любонежьем
К себе в купели заманит.
 

Течение времен

 
Руси бескрайни расстоянья,
Куда ни вскинешь свой огляд.
Ты зачарован в ожиданье,
Вагоны рельсами стучат.
 
 
Мечты высокого полета,
Ах, как прекрасен этот мир!
Ходи тайгою без заботы,
Любуйся вдаль земли и вширь.
 
 
Мгновенья жизни пролетают,
Один сменяется другим.
Свой контур тайны обретают,
Тайгой сибирскою храним.
 
 
Идут олени и медведи,
Закон тайги неповторим.
Живут в гармонии соседи,
Уклад веков неколебим.
 

Кедровый пир

 
По тайге цветенье,
Кедр пыльцой пылит.
Доброе знаменье,
Урожаю быть.
 
 
Запах шишек хвойный,
Дятел начал стук.
Прибежал довольный
Рыжий бурундук.
 
 
Урожаем шишек
Вся тайга живет.
Косолапых мишек
Пиршество здесь ждет.
 

Времена бывали

 
В красотах тундра утопала,
Весенний красочный простор.
Березка листьями шептала,
Шел задушевный разговор.
 
 
Природа просто отдыхала
От севера свирепых стуж.
И буйством жизни ликовала
Среди озер и среди луж.
 
 
Лиса за леммингом гонялась
В траве кустарниковых тундр.
Наверно, что-то ей досталось,
Закон сожительства здесь мудр.
 
 
Олений край душевный, близкий,
Бескрайний северный простор.
Мотив для творчества сибирский,
Пиши… закончим разговор.
 

На родной земле

 
Полярна непослушна
Весенняя метель.
А утром равнодушно
Рождается капель.
 
 
Не рвется больше вьюга,
Мир радостен весной.
И на Полярном круге
Кричит журавль хмельной.
 
 
Прошел он Гималаи
И покорил моря.
Рад встрече с Заполярьем,
Родная здесь земля.
 

Зарница творчества

 
Стихи красотами разглажу,
Край воспою олений наш.
И строфы рифмами налажу,
Вложу души моей кураж.
 
 
Свети счастливая зарница,
Не нужен мне мирской покой.
Сибири, тундры я частица,
Не знаю жизни я другой.
 
 
Брожу по тундровому краю,
Влюбляюсь в облачную даль.
На лире творчества сыграю,
Песнь куличков сама хрусталь.
 
 
Живу я в чуме, не скучаю,
Мир тундры Севера суров.
Поймать оленя как, я знаю,
И кочевать я с ним готов.
 

Зимняя тундра

 
В ледяной пустыне жизни
Быстро мчится мой олень.
Поэтические мысли
За мной следуют как тень.
 
 
Бесконечна снежна тундра,
Но упряжек виден путь.
По застругам снежным трудно
Аргишу с пути свернуть.
 
 
В полумраке зимней ночи
Всю дорогу не видать.
Лишь оленушкины очи
Видят всё, куда бежать.
 
 
Колыбелька ледяная,
Здесь я вырос, возмужал.
Моя тундрочка родная,
Тундряком маститым стал.
 

Тундровик

 
Почему так мрачны думы?
На костре висит котел.
Теплота в очаге чума,
Заполярный мой шатер.
 
 
Осадил олень упряжку,
Встал без всякой суеты.
Наливаем чая чашку,
Телу нужно теплоты.
 
 
По наезженной дороге
Мчат олени прямиком.
Разомять бы малость ноги,
Пробежаться с ветерком.
 
 
Ты судьбы моей удача,
Брошу лассо на рога.
Эй, олеша, не впираться,
Наша дружба дорога.
 

Повелители снегов

 
Земли северного края,
Связи прошлые времен.
Для народов ты святая,
Среднетундровых племен.
 
 
В жизни все пришлось изведать,
Тундровик как лук тугой.
Может, все тебе поведать,
Подружиться нам с тобой.
 
 
Эти люди и олени
Уникальные собой.
Заполярные их тени
Перепутаны судьбой.
 
 
Ливни, стужи их ломали,
Гнус жестокий больно грыз.
Тверды, стойки они стали,
Экстремальный тундры смысл.
 

Родовые корни

 
Тесна связь оленя, человека,
В этой тундре близки две души.
Так живут от века и до века
В этой стуже, ледяной тиши.
 
 
Их волнуют крики лебедины,
На двоих у них одна судьба.
Вовека они неразделимы,
Крепки узы ихние всегда.
 
 
Тундровик на стойбище, на стане,
Не ушел от родовых корней.
И без тундры он добрей не станет,
Без оленя счастье не милей.
 
 
Он не в силах перевоплотиться,
Испокон природа такова.
Из золы огонь воспламенится,
Здесь исток, Сибири острова.
 

Красноярье

 
Прекрасные просторы Красноярья,
Здесь каждая былиночка близка.
Люблю я Енисей и Заполярье,
Судьбы моей сибирская река.
 
 
По жизни мне камлаили шаманы,
Я слышал бубна трепетный набат.
Летать меня учили в разны страны,
Учили меня зверем воплощать.
 
 
По-прежнему есть чумы и олени,
И, как обычно, здесь собачий лай.
На лодке проплывал по Енисею.
Мой творческий и судьбоносный край.
 
 
Не раз встречал я здесь ночные росы,
Меня сражал красотами закат.
И берегом шли медленные лоси,
По-прежнему красотами богат.
 

Традиции народа

 
В традициях оленьего народа
На тундрах ягель ценный сохранить.
И вот они кочуют год от года,
Чтоб ягельные тундры возродить.
 
 
Ведь ягель-то растет десятилетья,
И долго здесь нельзя держать стада.
Уходят они в тундры многолетья
И редко возвращаются сюда.
 
 
Им надо сохранить вокруг озера
И рыбные места своей реки.
Так быстро исчезают здесь осетры,
А приросты совсем не велики.
 
 
Охотники заботятся о зверях,
Пушнина драгоценных соболей.
Хозяева они таежных дебрей,
Для них заботы нет теперь важней.
 

Канин

 
Гуси летят над тундрой,
Тиха застывшая даль.
Птицы с судьбою трудной,
С неба звучит их печаль.
 
 
Север – страна куропачья,
Славны бои петухов.
Бури, дожди и ненастья
В песне простых пастухов.
 
 
Тундры покрыты коврами
Ярких и скромных цветов.
С ягелем белым долами,
Ягодных пышных кустов.
 
 
В небе опять звонки крики,
Новые стаи летят.
Путь их миграций великий,
Край свой хотят увидать.
 

Нарта-крылата

 
Мчится по тундре упряжка оленья,
Бравый каюр свой направил хорей.
Есть у него пребольшое уменье —
Путь свой на тундре найти поскорей.
 
 
Это у них вековое искусство,
И у него есть послушный олень.
Здесь возникает взаимное чувство,
Только мелькает по тундре их тень.
 
 
Нарта летит как струна, полнозвучна,
Весело песню поет тундровик.
Мило все это и так благозвучно,
Каждый к аллюру по тундре привык.
 
 
Годы проходят, вся жизнь их в движеньи,
В темные ночи и в солнца лучей.
Нарта-крылата в легчайшем скольженьи,
Слышно лишь только по тундре: «Хэй-хэй!»
 

Тайн утроба

 
Водопады Путорана,
Мощь и красота.
Глуховатый шум в тумане,
Льется высота.
 
 
Лиственницы звук скрипучий
Здесь не услыхать.
Водопад гремит ревучий,
Все басы звучат.
 
 
Здесь Таймыр дикой, особый,
Молча я стою.
Погружаюсь в тайн утробу,
В ад, то ли в раю…
 

Притча о Великом Нуме

 
Стояла зима, был лютый мороз,
В тундре лежал окровавленный Нум.
С тундры пастух его в нарте привез,
Греться занес его в теплый свой чум.
 
 
Это был бог и владыка небес,
Злоди его поразили стрелой.
Много он делал для тундры чудес,
К людям оленьим был всею душой.
 
 
Сердце бога едва только билось,
Спас его добрый пастух-тундровик.
Чудо Севера снова свершилось,
В тело вошли его Духи Небес.
 
 
Дал пастуху он оленей рогатых,
Может быть, сотни иль тысячи штук.
Стал добродетель тундры богатым,
Счастьем зажил бескорыстный пастух.
 

Спасительный чум

 
Тысячелетия в тундре проходят,
Жилище славное – северный чум.
Все тундряки его теплым находят,
Лучшим для тундры не может быть дом.
 
 
Шкурой оленьей шесты накрывают,
Конус просторный, а в центре – очаг.
Ветры свирепы его не срывают,
Крепок он в прочных еловых жердях.
 
 
Люди полярные так вот и жили,
Мясом кормил их тундровый олень.
Чаи из трав да из ягод варили,
В чуме рожали, растили детей.
 
 
Это жилье северов вековое,
Главная ценность людей-северян.
И не придумано что-то другое,
Боле надежней, теплей для мирян.
 

Истории дыхание

 
Гадают этноведы,
Где истины момент.
В краю диком медведей
Разгадок ждут легенд.
 
 
Ведическая мудрость
Ведет к вершинам «Ра».
Народная премудрость,
Истоки Севера.
 
 
Полярные сиянья,
Свет во мгле ночной.
Истории дыханье
Над древнею Землей.
 

Аргиш

 
Тянут олени в упряжи,
Целый идет караван.
Пастбища ищут эвенки,
Новый кочевников стан.
 
 
В нартах тяжелая ноша —
Чумы, одежда и скарб.
Жизнь продолжается тоже,
Путь их без компасов, карт.
 
 
Сотни верст едут аргиши,
Ягельны ищут места.
Ищут для чумов затишье,
Истина быта проста.
 
 
Летом и в зимни морозы,
Верным инстинктом влеком.
Едут по тундре народы,
Твердый их жизни закон.
 

Весны движение

 
Закончились метели,
На речках пошел лед.
К нам птицы полетели,
Ура! Весна идет.
 
 
Оленей ждут походы,
На север в долгий путь.
У пастухов заботы,
Быстрее стан свернуть.
 
 
Романтика дороги,
Не скрою чувств своих.
Разливы рек, пороги,
Здесь нет путей других.
 

Хорей – «Хэй-хэй»

 
Каюр на нарте сидит молодцом,
Песню поет веселей.
Правит упряжкой он длинным шестом,
Оленям кричит: «Хэй-хэй!»
 
 
Чуть побыстрее бежать он велит,
Влево, направо, вперед.
Если вдруг нужно – хорей тормозит,
Нарту умело ведет.
 
 
Дружно и весело вместе бежать,
Ветру едва ли догнать.
Путь их ко стойбищу прямо лежит,
В ритме аллюр не сдержать.
 
 
Если ж пурга в ледяные ветра…
Дружно садятся все в круг.
Так приспособились жить севера,
Ждут окончания пург.
 

Добрый ягель

 
Ягель на тундре под снегом лежит,
Стаду не нужно искать.
Только лишь несколько взмахов копыт,
Можно его пожевать.
 
 
Самая ценна оленям еда
Здесь под ногами лежит.
Тысячелетья, проходят года,
Север оленем обжит.
 
 
Летом к поляре их гонит мошка,
Места там нет мелюзге.
Ну а зимой им на путь большака,
К югу, поближе к тайге.
 
 
Ягельный светится тундры простор,
Солнце сияет весь день.
Птицы ведут о любви разговор,
Счастлив полярный олень.
 

Властитель ночи

 
Полумесяц с тучки взглянет,
Осветив полнеба, весть.
В закутки тайком заглянет,
Тайна в этом его есть.
 
 
Он властитель ночи темной,
Полумесяц иль кольцо.
Шалунишка музы томной,
Серебрит мое лицо.
 
 
Тихо тронет он сердечко,
Унесет с собою вдаль.
Найдет новое словечко,
Рифме даст свою удаль.
 

Грация оленя

 
По тундре бескрайней
Сквозь ветер, снега,
Олень шел прекрасный,
Раскинув рога.
 
 
Снега он копытил
С утра до утра.
В суровом забытьи
Пронзали ветра.
 
 
А волки шли рядом,
И он убегал
Глубоким распадом,
Вдали оставлял.
 
 
Олень грациозный
Сей мир украшал.
Бесстрашный, серьезный,
Всегда побеждал.
 

Олень-талисман

 
Над тундрой мрачный серый день,
Долы стоят в тумане.
Могучий северный олень
Стал верным талисманом.
 
 
Летит легко он, словно тень,
По краю горизонта.
Ему не ведома страдень,
Он создан для полета.
 
 
Касаясь самых облаков,
Он мчится без предела,
И сквозь течение веков,
В нем ожила новелла.
 
 
Легенды древни пастухов
Оленя воспевали.
И много, много добрых слов
В напутствие давали.
 

Мистика весны

 
Светло Заполярье,
И озер разлив.
Уголок мой рая,
Творческий мотив.
 
 
Северны широты,
Вспышки ярких звезд.
Журавлей прилеты,
Мистика из грез.
 
 
Все мы, северяне,
Ждем всегда весну.
На лесной поляне —
Из цветов красу.
 

Ямал олений

 
Российский край оленеводов,
И здесь огромные стада.
А рядом стройки, газоводы,
И наступают города.
 
 
Но живы древние преданья
Ямало-ненцев пастухов.
Их сказы, песни и мечтанья
С печалью выстраданных слов.
 
 
Народ живет в своих кочевьях,
Олений мир тундровиков.
Столкнулось ново поколенье
Засильем тундр буровиков.
 
 
Все меньше пастбищ для оленей,
Печаль душевна пастухов.
Надежда может быть последней,
Умерить пыл газовиков…
 

Бык-вожак

 
Благородный на всю тундру,
Величавый бык-вожак
С грациозным шагом бодрым.
Убегай, коль ты чужак.
 
 
Верно, преданно он служит,
Песнь поет о нем пастух.
Стадо тысячное сдружит,
Боевой всегда в нем дух.
 
 
Мех практичный и красивый,
Загляденье северов.
Жизнелюб неисправимый
Поколений и веков.
 
 
Точно знает путь для стада,
Для волков всегда гроза.
В тундре нет ему преграды,
Мощь, защита и глаза.
 

Звездный лик

 
Ветерок печальный
Снег по тундре гнал.
Перезвон хрустальный
Льдинками звучал.
 
 
Морозец крепчает,
Снег глаза слепит.
Белизной играет
Зимний колорит.
 
 
Звезды воссияют,
Выйдет лунный диск.
Светом заполняет
Звездный неба лик.
 

Короткое лето

 
Конец иль начало короткого лета,
Закончилось в поле цветение трав.
И птицей весенние песенки спеты,
А шмель деловито цветы все искал.
 
 
По руслам давно зашумели все реки,
По сопкам ручьями сползает весь снег.
Кипрейник давно приукрасил просеки,
В кедровниках спеет душистый орех.
 
 
Птенчата по гнездам пищат уже бодро,
Недельку еще – и уйдут на крыло.
Орлята парят над горами привольно,
И время грибное в лесочки пришло.
 
 
Волчата резвятся в тени меж холмами,
Заботы прибавилось здесь у волков.
А солнце все ниже блуждает долами,
И больше осенних дождей облаков.