Текст книги "Три мушкетера. Экспедиция в Квебек"

– Не только, господа, не только.

Итальянец щелкнул пальцами, и слуги внесли четыре явно тяжелых парусиновых кофра приличных размеров. Внутри что-то металлически позвякивало, когда их опускали на мрамор пола.

– Франция, – Барзини подчеркнул это особым тоном, – заботится о своих военных. Вручить вам всего лишь пару тряпок было бы пренебрежением. Не соблаговолит ли кто-то поработать для нас манекеном?

Вперед сразу шагнул Арамис. Несмотря на возраст, он все еще не растерял любопытства, оставаясь при том большим ценителем качественных нарядов.

– Прошу сюда, – указал Барзини на небольшую комнатку с зеркалами и ширмой вместо двери. – Мои модельеры помогут вам переодеться.

Остальные мушкетеры, меж тем, с удобством расположились за гостевым столиком, решив скрасить ожидание, отдавая должное предложенным вину и фруктам. Через некоторое время, Арамис, не заставив себя долго ждать, величаво появился уже в новом облачении.

– Прежде всего, хочу обратить ваше внимание на цвет. Не алый, как у всех гвардейцев кардинала, а темно-красный, винного или кровавого оттенка. Плащи с черным шелковым кантом и золотыми галунами. Кресты на них имеют лилии и короны, как на вашей прежней форме. Камзол того же цвета с вышивкой золотыми лилиями. Вместо пуговиц особым образом зафиксированные запонки с черными гранеными агатами.

Металл, виднеющийся в разрезах казакина, был отполирован до зеркального блеска. Итальянец попросил Арамиса развернуться полу-боком, и немного больше раздвинуть полы его мушкетерского плаща.

– Тончайшая отделка золотой филигранью самого высокого качества. Это не та грубая работа, что кажется красивой только издали. Четкие узоры по основной площади выгравированы и зачернены.

Корпус спереди закрывала кираса. Наплечники удлинялись набором пластин, набедренники так же состояли из них. Наш современник узнал бы в этой защите польский гусарский пластинчатый доспех, разве что, без заспинных крыльев. На ногах Арамиса красовались ботфорты с золотыми пряжками. Как и расшитая золотой нитью портупея, они были изготовлены из зачерненной и начищенной до блеска кожи. Выглядел молодой еще дворянин просто шикарно – воинственно и нарядно.

– Ваша новая парадная форма. Позже, на корабле, я покажу вам ее морской вариант. Он несколько отличается. В случае чего, плавать в железе не очень удобно, знаете ли.

Мушкетеры переглянулись, а итальянец, между тем, приказал внести что-то еще.

– Ваше оружие. Шпаги изготовлены каждому индивидуально. Клинки из муаровой стали одинаковой формы. Немного отличаются по весу и длине. Основная разница в конструкции эфеса.

Атосу преподнесли почти классический папенхаймер. Рукоять шпаги Арамиса была выполнена в виде женской фигуры. Портосу достался клинок с удлинённой рукоятью и особой конструкцией эфеса, где закрытой была только передняя часть. Д’Артаньян же получил нечто с рукоятью, похожей на пистолетную.

– Что за сталь? – заинтересовался Атос. – Я видел похожие дамасские и булатные клинки.

– Дамаск, это обычное, правда, хитро прокованное, но всего лишь железо. А вот в основе булата лежит сплав, называемый вуц. Рисунок, проявляющийся на клинке из обоих типов металла, следствие многократной проковки и сложения слоев. Моя муаровая сталь, это высококачественный булат. Видите равномерность рисунка и размер колец? Они не более четырех сантиметров в диаметре. Притом, несмотря на плотность, клинок сравнительно легкий.

– Коротковата, – взвесил в руке предложенную шпагу д’Артаньян.

– Для абордажного боя то, что нужно.

Эти обновки мушкетеры разобрали сразу, и примерились к новому оружию.

– Конечно, если мастер привык к своему инструменту, он сможет выполнить любую, даже очень сложную работу. Разница будет заключаться в объеме необходимых для этого усилий. Чем их меньше, тем качественнее можно сделать дело. А это – очень удобный и качественный инструмент для быстрого лишения жизни.

– Вы рассказываете все с видом знатока, – задумчиво заметил Атос. – Но мы не знаем вас. Не знаем, можно ли доверять вашим рекомендациям.

– Точно! – поддержал Портос. – Как на счет небольшой практической демонстрации ваших навыков?

– Вы желаете пофехтовать со мной? – уточнил Барзини. – Я, в принципе, не против. Только вот, этот зал несколько маловат. Не угодно ли…

– Меньше слов, больше дела, – произнес Портос, и атаковал итальянца. Тот, хоть и собирался сказать что-то еще, отреагировал молниеносно. Одно движение, и шпага гиганта зазвенела о мрамор пола. Вторая попытка была ничуть не более удачной. Мушкетер быстро сделал три выпада, ни один из которых не достиг цели. И снова удар плашмя по лезвию заставил его шпагу покатиться по полу.

– Во-первых, позвольте мне все же взять обычную шпагу, – похолодевшим тоном произнес итальянец. – Своей я просто перерублю любое ваше оружие. А во-вторых, позвольте пригласить ваших друзей присоединиться к нам.

– Вы уверены? – хитро улыбаясь, произнес Арамис. – Д’Артаньян, все же, первая шпага Франции.

– Ну, убивать-то мы же друг друга не планируем?

– Ангард!

И закрутилось. Всего пару минут лейтенанту мушкетеров понадобилось, чтобы понять. Окажись на месте де Лессака этот итальянец, схватка тогда закончилась бы совсем иначе. Они все вчетвером, атакуя давно сработанной группой, не могли нанести решающего удара. Казалось, перед ними сам сторукий индийский бог Шива. Первым выбыл из боя Арамис. Затем покатились по полу шпаги Портоса и д’Артаньяна. Атос же проиграл по-иному. Выбрав подходящий момент, ловкий итальянец буквально проскользнул под наносящей удар рукой, и, оказавшись за его спиной, провел плоской стороной лезвия тому по шее, обозначив смертельное ранение.

Друзья были ошеломлены. Они допускали, что где-то есть мастера фехтования и получше них. Но, чтобы один мог победить сразу четверых? Для этого требовалось превосходить их настолько же, насколько они сами превосходили юношей, только недавно взявших в руки шпагу. Та элитарность мастерства, которую они демонстрировали в тренировочных поединках в доме де Тревиля, рассеялась как дым. Их уверенность в себе была значительно подорвана. Тем не менее, подобрав шпаги, и привычно встав плечом к плечу, они дружно отсалютовали победителю.

– Если мы закончили, позвольте сказать несколько слов.

Четверка помрачнела. Если это иностранец надумает сейчас еще и поглумиться над качеством их фехтования, ему не поздоровится. Кроме шпаг, дуэль ведь можно провести и на пистолетах…

– Король и кардинал поручили мне быть вашим наставником в морском деле. Не капитанам. У них вряд ли будет много свободного времени. Мне. Но, для того, чтобы выполнить миссию в Новом Свете, нам понадобятся все наши силы. И речь идет не только о мореходстве. Я могу обучить вас тому, что умею, если только вы пожелаете учиться. Эта экипировка, эти корабли, что я вам предоставляю, все это стоит намного больше, чем на то выделено денег казной. Но, для успеха миссии, я готов сделать все, что могу. А вы?

Мушкетеры переглянулись.

– В чем же ваш интерес? Ведь вы даже не француз.

– Хочу не допустить истребления коренной американской расы, и появления новой, называемой пиндосами. Сделаем так, чтобы остались на тех двух континентах два государства. Канада на севере, и Латинская Америка на юге. Сумеем выдавить англичан, что бы интенсивнее занялись индийскими колониями, вот и будет славно.

– Канада, это Новая Франция? Я слышал такое ее название, – заметил Арамис. – Это место, куда мы отправляемся?

– Сейчас там лишь пара поселков. Снега, и затерянные в них полуголодные племена индейцев. А Канада – место, которое нам еще предстоит создать.

– Но это уже будет не Франция.

– Люди, которые будут там жить, будут говорить по-французски. Они будут придерживаться этики и морали, которых придерживаемся мы. Скорее всего, они захотят независимости от французской короны, и получат ее. Это новое государство будет связано с Францией, как связаны родители и дети, предки и потомки.

– Но…

– А если мы провалим дело, испанцы, португальцы и итальянцы удовольствуются Южной Америкой, а вся Северная, от Лабрадора до Карибов, станет англоговорящей. Хотите ли вы этого?

И снова мушкетеры переглянулись. А затем, незаметно, как им казалось, каждый положил два пальца на эфес шпаги. Встревоженный Барзини при этом, наконец, улыбнулся, но повторять их фирменный жест – один за всех, и все за одного, не стал.

– Это достойное дело, – резюмировал Атос. – И, хоть нас и принудили к нему хитростью, мы принимаем его, и готовы вас поддержать.

– Рад. Весьма рад. Тогда, завтра отправляемся в Булонь.

– Отбываем все? – уточнил д’Артаньян. – Я к тому, что фелука, насколько мне известно, корабль маленький. Все наши люди на нем разместиться не смогут.

Прежде чем ответить, Барзини немного помолчал, потом усмехнулся и хитро прищурился.

– Агенты испанской и английской разведок, следящие за ситуацией во Франции, восприняли шум вокруг реорганизации гвардейских рот как очередную попытку короля навести порядок в рядах зарвавшейся знати. Пусть это так и остается. Мы не потащим с собой в Италию всех опальных мушкетеров. Под командованием корнетов, они присоединятся к нам позже – вместе с грузовыми судами.

– Де Мален еще очень молод. Де Фурбен, хоть и старше на десять лет, как командир тоже недалеко ушел. Оставлять на них все дело…

– Поверьте, они еще удивят вас. Может быть, когда-нибудь, даже заменят де Тревиля на его посту. А пока от них всего-то и требуется организовать своевременную погрузку личного состава на корабли.

– Заменят, как же. Но, на счет погрузки, вы, пожалуй, правы.

– Капитаны и другие лица от морского ведомства отправятся обычным пассажирским рейсом. Вы же, господа, будете сопровождать меня лично. Когда и как мы отбудем, держим в секрете. Да, да, дорогой Арамис, я знаю, что вы весьма опытны в таких делах, и подробные инструкции вам не требуются…

***

Немного позже, собрав вещи в дорогу и отдав последние распоряжения, мушкетеры не спеша смаковали, возможно, последние кружки дорогого старого бургундского. В «Зеленой лисице» на этот раз было на удивление тихо.

– Как считаете, итальянец сказал нам правду? – задумчиво спросил д’Артаньян. – Он действительно желает добра французам?

– На счет нас не уверен, – заметил Атос. – Но вот то, что англичан он не любит, это точно.

– Думаете, у нас получится?

– Взгляните на эти вещи, – высказался на это Арамис. – Они сделаны с большим мастерством и прилежанием. Если все, за что берется этот человек, делается так же, победа нам гарантирована.

В это время, двери в трактир распахнулись, и в них появился сам обсуждаемый.

– Вот! Помяни черта, он и явится, – тихо шепнул Портос.

Итальянец же, внимательно оглядев зал и увидев четверку друзей, неторопливо направился к их столу.

– Вы позволите, господа?

– Конечно. Присаживайтесь, – изобразил радушие д’Артаньян. Хитрый гасконец сразу понял, что визит нанесен неспроста.

– Прощальная пирушка? Что пьем? Могу я вас угостить?

– Доброе старое бургундское, – проворчал Портос, с некоторой, однако, надеждой. Он-то от хорошего вина никогда не отказывался.

Заказ был сделан и немедленно доставлен. Его дегустация некоторое время скрашивала неловкое молчание.

– Господа, я пришел сегодня, дабы предотвратить некую неоднозначную ситуацию, которая в скором времени могла бы возникнуть, – отставив кружку, решил все же первым начать разговор Барзини. И спросил, обращаясь к д’Артаньяну. – Могу я поинтересоваться, как вы собираетесь распорядиться деньгами, врученными кардиналом?

– Пока не думал над этим. Если у экспедиции возникнут какие-либо нужды, будем их покрывать за счет этой суммы.

– Я советовал бы поступить по-другому.

– И как же?

– Вы ведь в курсе, что слуг вам придется оставить во Франции? Аколитам они не положены.

– Вот так номер, – первым выразил общее недоумение Портос.

– Все вы бывалые солдаты, и вполне способны позаботиться о себе сами. Да и на корабле не так много припасов и места, чтобы таскать с собой полсотни лишних ртов.

– Слуги мушкетеров люди бывалые и неприхотливые. Дело им нашлось бы, – задумчиво вставил Атос, которого перспектива остаться без Гримо вовсе не обрадовала.

– На счет ваших четверых я уверен, но можете ли вы то же сказать и обо всех остальных? Кроме того, смею напомнить, во Франции у всех вас остаются некоторые дела, ходу которых не помешает присмотр доверенных лиц.

Тут четверо друзей настороженно переглянулись.

– И какие же дела вы имеете в виду? – невозмутимо осведомился д’Артаньян.

– Не думаю, что стоит их перечислять. Ведь вам есть, что скрывать даже друг от друга. Не так ли, дорогой Арамис? Или вы, Атос, не согласны со мной? Поверьте, агенты Ришелье сполна отрабатывают каждый полученный су.

– А вы, значит, имеете доступ к архивам кардинала? – невинно поинтересовался Арамис.

– Имел такое счастье, да. Много интересного там обнаружил.

– Не поделитесь?

– Хм… Там есть такие вещи, что, если поделюсь, потом придется вас ликвидировать, – усмехнулся Барзини. – Хотя, кое-чем могу, могу…

– Ну, ну, удивите нас!

– Да вот, к примеру, пара провокационных народных куплетов, исполнителей которых было велено в наказание высечь. Как же там было… Ах, да!

«Кардинал был влюблен в госпожу д’Эгильон,

Повезло же свинье откопать шампиньон…»

– Что?

Не ожидавший ничего подобного, Портос от смеха так фыркнул в кружку, что брызги полетели по всему столу.

– Действительно, провокационно, – брезгливо стряхнув несколько попавших на рукав капель, заметил Арамис. – Политические куплеты кардинал игнорирует. На этом поприще он на коне. А вот в личных делах дело другое. На такое он действительно мог обидеться и велеть высечь артистов.

– Только вот, кто из них свинья, а кто шампиньон, вот в чем вопрос, – пошутил д’Артаньян.

Друзья шутку поддержали вдумчивым обсуждением.

– А еще там что-то такое было? – поинтересовался изрядно развеселившийся Портос.

– Была там еще пара занятных строк. Дайте припомнить… Вот!

«Что хранит медальон госпожи д’Эгильон?

Там не то кардинал, а не то скорпион…»

Некоторое время друзья пили и радостно шутили, но, когда веселье несколько улеглось, итальянец вернулся к поднятому ранее вопросу. Теперь, когда установилось дружеское взаимопонимание, его вполне готовы были выслушать.

– На счет кардинальских денег. Думаю, вам следует их поделить. По сто пистолей оставите вашим слугам. В задуманных делах деньги им будут весьма кстати. По двадцать вам каждому, и последние двадцать – общие, на непредвиденные расходы.

– А если что-то понадобится экспедиции?

– Все давно закуплено. А если чего и не хватит, это будет моя доля вложений в компанию. Так согласовано с королем и кардиналом.

Последний довод оказался самым убедительным, и друзья, более не мешкая, тут же быстро поделили пятьсот пистолей так, как и было предложено.

Совершая данное действие, д’Артаньян даже не думал о том, что деньги, вообще-то, были выделены не ему лично. Зато, заставивший его поделить бюджет экспедиции итальянец прекрасно осознавал, что сделал первый шаг к тому, чтобы привязать к себе будущего ученика понадежнее.

***

По прибытии в Геную, Барзини провел всем заинтересованным лицам небольшую экскурсию по своим владениям, включавшим не только сами верфи, но и ряд сопряженных мастерских и складов. Лекция читалась больше для будущих капитанов – Дюкена и де Турвиля, но прислушивались и четверо друзей. Их обучение, можно сказать, началось…

– Огромное внимание я уделяю качеству используемых материалов. Например, доски мы используем только радиальной распиловки с расположением годичных колец перпендикулярно плоскости. Сам строевой лес заготовлен в период новолуния, зимой, когда прекращается сокодвижение. Стволы имели в диаметре не менее полуметра, кроме того, учитывалось положение дерева относительно сторон света, ибо с северной стороны дерево получает меньше света и тепла, поэтому структура формируется более плотной и мелкослоистой. Видите соответствующие метки? Такая древесина идет на строительство наиболее важных деталей…

После складов настал черед мастерских. Дежурный персонал здесь занимался обслуживанием особых ванн для обработки.

– Сушка заготовок производится в петролатуме, в расплавленной сере. Это снижает гигроскопичность и водопоглощение, уменьшает линейное разбухание. Древесина практически не коробится. В результате прогрева до температуры свыше ста градусов Цельсия происходит сквозная стерилизация древесины, что повышает противогнилостные свойства, обеспечивает некоторую пластификацию и меньшее пересыхание поверхностных слоев, предотвращая образование трещин. Кроме серы, я ввожу в состав петролатума еще фтористый натрий в качестве антипирена.

– Что, что простите? – проявил неподдельный интерес Арамис, немного увлекавшийся алхимией.

– Антипирен – вещество, предотвращающее возгорание. Натрий фтористый – неорганическое соединение бинарного типа NaF. Иногда встречается в природе в виде минерала виллиомита, и в некоторых породах магматического происхождения.

– И как он ведет себя при смешивании и нагреве?

– При кипячении с серой не реагирует, так как фторид натрия – это соль, если даже смешать кристаллы фторида с серой, ничего не произойдет.

Наконец, добрались и до стоящих на стапелях кораблей. Тут несколько уставшая от малопонятных объяснений аудитория значительно оживилась.

– Позвольте представить: «Нептуния»! – указал Барзини на корабль поменьше. – Наша красавица бригантина имеет 132 фута длины, 23 фута ширины, при осадке в 9 футов.

Приблизившись, все «спецы» стали внимательно разглядывать и оценивать работу итальянца.

– Я отказался от клинкерной обшивки внакрой. Вгладь – более технологичный и имеющий лучшие мореходные качества тип. Два слоя. Швы наружного, прошу заметить, смещены относительно швов внутреннего. Длина обшивочных досок 6 – 8 м, ширина – до 25 см, а толщина – до 16,5 см. Крепится круглыми деревянными гвоздями – нагелями. Англичане все еще используют плоские деревянные шпонки, но это не совсем пригодный тип крепления для регулярного контакта с морской водой. Перекройные соединения удерживаются заклепками из чистой меди.

Осмотрев корпус, поднялись на палубу. Внимание всех сразу привлекли намотанные на брашпиль цепи.

– Очередное нововведение?

– Македонские якорные цепи будут более надежны в северных морях, где канаты в мороз обмерзают и могут ломаться.

– Почему вы называете их македонскими?

– А, это интересная история. В 332 году до нашей эры Александр Македонский осаждал морскую крепость финикийцев – Тир. Сначала Александр осадил его с моря. По ночам его боевые ныряльщики разрушали подводные заграждения гавани. В ответ на это осажденные совершали смелые вылазки, подплывали к греческим триремам и перерезали пеньковые якорные канаты. Наконец, разозленный полководец приказал заменить канаты железными цепями. Это был первый исторически подтвержденный факт использования цепей для крепления якоря. Цепь быстро сохнет и легче очищается от ила. А в случае шторма ее можно вытравить на большую длину, что увеличит надежность якорной стоянки.

Де Турвиль согласно кивнул, так как подобная хитрость с увеличением длины была ему знакома. Итальянец, между тем, подвел группу к вантам.

– Для тросов стоячего такелажа я использовал сизалевые канаты.

– Разве пенька не лучше?

– О, нет. Пеньку для долговечности приходится обрабатывать смолой. При этом теряется прочность. Сизалевые же канаты в обработке не нуждаются, потому прочнее и долговечнее. Главный их недостаток – грубость и колючесть. Потому я не использую их в бегучем такелаже – матросы к концу первой же вахты без рук останутся. Ну и цена. Испанцы доставляют их из Южной Америки, и в весьма небольших количествах.

– И из чего же получают столь ценные канаты?

– Сизаль получают из листьев растения, относящегося к роду Агава, точнее его название звучит так: Agava sisolana. Собирают листья, срезая их возле основания розетки, затем отбивают. Внутри содержатся невероятно длинные и прочные волокна.

– О, вам даже технология их получения знакома? – удивился Дюкен. – Любопытно. Ну, а бегучий такелаж смотрю весь темного цвета. Он-то из просмолённой пеньки, полагаю?

– Не совсем так. Это Bandala – лучшие манильские канаты из Африки.

– Даже не слышал о таких.

– Манила, она же манильская пенька, она же абака, производится в странах Африки, Азии и Южной Америки. Сырьем служит Musa textilis – текстильный банан, многолетнее тропическое растение. Как и сизаль, волокна извлекаются из сердцевины листьев. Особенность манильских канатов в том, что у них крайне небольшое растяжение под нагрузкой. Это неважно для стоячего такелажа – там растяжение обеспечивает определенную пластичность. А вот для бегучего как нельзя более кстати. Кроме того, узлы, завязанные на таком канате, не скользят, а сами канаты, будучи брошенными в воду, не тонут. Весьма удобно в определенных обстоятельствах…

Слушая увлекшегося конструктора все более рассеянно, экскурсанты меж тем оглядывали мачты и рангоут находившегося по соседству фрегата. И, если четверо друзей пока мало что в этом понимали, то у экспертов вопросы появились сразу же.

– Мачт только три? – первым решился задать вопрос де Турвиль, переводя внимание Барзини на второй корабль.

– Да, я поменял парусное вооружение, добавив косых парусов. Бонавентур – мачта нам больше ни к чему. На бизани установлены марсель и гафельный парус. Ну и утлегарь, для удлинения бушприта под кливера. Лучше и маневренность, и угол хода к ветру.

– А где же сами паруса?

– Они пока на складе. Установим ближе к завершению работ.

– Наверняка тоже нечто особенное? – поинтересовался один из экспертов Бриена. – Мы пытались использовать для этих целей так называемый перкаль – хлопчатобумажную ткань, пропитанную льняным маслом. Оказалось, это довольно хлопотно и дорого.

– Я пропитывал специальными смолами. На бригантине стоял такой комплект, но нашлось кое-что получше. Нам предстоит плавание в северных широтах, вероятно, при отрицательных температурах. Потому паруса сделаны из шерсти старонорвежских пород овец. Большое содержание ланолина придает шерсти этих овец водоотталкивающие свойства. А главное, на морозе такой парус не обледенеет и не сломается. Цвет тоже не обычный. Берлинская лазурь – цвет моря. Его труднее заметить, издалека. Благодаря особой технологии окраски, оттенок будет меняться в соответствии с погодой…

***

Конечно же, Дюкен и де Турвиль приняли капитанские патенты вскоре после окончания обзорной лекции. Опытные мореходы очень быстро сообразили, что подобные игрушки на голову превосходят аналоги, и никогда не будут повторены при массовом производстве. И не испытывали даже тени сомнений, принимая это решение. А уже на следующий день, после традиционного банкета, вовсю шло обсуждение тактики применения работы в паре.

– Таким образом, господа, связка из этих двух кораблей, тяжелого и легкого, должна справиться с любым противником, – пояснял роли Барзини. – Бригантина может догнать и притормозить, связав боем, легкие корабли. Ускользая, при необходимости, из-под удара тяжелых. Ну а фрегат обладает достаточной мощью для нанесения сокрушительного урона, тем большего, чем удобнее ему будет подставлена цель…

***

Время шло, работы по доводке кораблей были, наконец, завершены. И однажды летним утром селяне близлежащих к Генуе деревень наблюдали необычную картину. В последнее время на постоялых дворах как-то незаметно скопилось изрядное количество моряков. Причем, явно не обычных рыбаков, а военных матросов. И вот, в один прекрасный день, все недавно прибывшие к ним гости разом с раннего утра торопливо собрались и отправились в дорогу. Группы из двух-трех человек объединялись, и к самой Генуе прибыл уже целый отряд, порядком обеспокоивший городскую стражу. Но моряки, а они славились своим неуважением к законам, в этот раз быстро и дисциплинированно погрузились в шлюпки, и убыли к двум недавно спущенным на воду, пребывающим на рейде кораблям. Корабли эти, сошедшие со стапелей предыдущим вечером, толком никто даже не рассмотрел. Ночью никого они не заинтересовали. А на следующий день незаметно исчезли, вместе с необычно густым в то утро туманом. Сплетни об исходе быстро увяли, и через пару недель никто о необычном происшествии уже и не вспоминал.