Текст книги "Спиральная динамика на практике. Модель развития личности, организации и человечества"

Заключение

Бек использовал спиральную динамику и разъяснение систем ценностей, чтобы объединить идеи и идеалы, которые противостоящие стороны выводили из собственных ценностных систем. Его разъяснения, его интуиция и участие в креативной работе позволили стране мирно перейти к другому социальному порядку до и после выборов 1994 г. Несмотря на волнения и проявления насилия, в стране было больше систем, основанных на ценностях, чем на политических страстях или расовых предрассудках. План Бека по проведению в ЮАР чемпионата мира по регби в 1995 г., его идеи по объединению нации и его способность воплотить эти идеи в жизнь позволили осуществить консолидацию ЮАР как страны.

Мое имя на языке басото звучит как Лебоганг. Оно означает «благодарный человек». Я не просто живу в ЮАР, в удивительном калейдоскопе различий, я имела (и до сих пор имею) честь путешествовать вместе с докторами Беком и Лаубшер (ее имя на языке сото звучит как Потселетсо Сима – «человек, который приходит после беды»), а также с Линдеком. Это те, кто начал общее дело до меня.

В конечном счете погружение в мир ЮАР стало для Дона Бека его собственным «плавильным котлом». Именно здесь он смог применить свое волшебное искусство, объединяя преимущества разных ценностных систем в единое целое. Далее в книге приведены примеры того, как волшебство, созданное в Африке, породило чудеса и в других частях планеты.

6
Раскрывая возможности национального интеллекта: исследование ситуации с израилем и палестиной
Эльза маалуф

Вся политика, направленная на подготовку к обретению Палестиной государственности, с беспокойством воспринималась некоторыми людьми как стремление палестинцев принимать односторонние решения. Я здесь, чтобы сказать всем – это и есть принятие одностороннего решения. Именно так и должно быть, поскольку речь идет о строительстве Государства Палестина. Речь идет о подготовке к созданию палестинской государственности. Если его не создадим мы, палестинцы, то кто тогда построит его для нас?

САЛЯМ ФАЙЯД, ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ПАЛЕСТИНЫ, КОНФЕРЕНЦИЯ ПО СТРАТЕГИЧЕСКОМУ ГОСУДАРСТВЕННОМУ УПРАВЛЕНИЮ В ГЕРЦЛИИ, ИЗРАИЛЬ, 3 ФЕВРАЛЯ 2010 г.

Рождение нового национального мышления

Лунным вечером в конце октября 2004 г. двое мужчин сидели за столиком, расположенным на террасе одного из кафе в йеменском квартале Тель-Авива и вели неспешный разговор о легкой ближневосточной кухне. Раффи Нассер был преуспевающим трейдером ценными бумагами на Уолл-стрит, происходившим из арабско-еврейской семьи, издавна проживавшей в регионе. В течение нескольких веков его предки были частью сложного сплетения различных культур, существовавших в древнем городе Алеппо, расположенном всего в нескольких часах езды на машине на северо-восток. Семья Нассера эмигрировала в Европу вскоре после создания Государства Израиль. Другой мужчина – Нери Бар-Он, который позднее станет руководителем центра гуманитарного развития в Израиле, вел свою родословную от еврейских предков в Европе. В своей простой одежде он выглядел обманчиво заурядным, хотя являлся признанной звездой в производстве микрочипов благодаря своему вкладу в нанотехнологии.

Его палестинский коллега инженер Моунир Баннура написал книгу о передовых технологиях Бар-Она и их роли в обеспечении доминирования компании Motorola на рынке мобильных телефонов в 1990-х. В Израиле много блестящих специалистов, которые находятся на передовых рубежах интеллектуальной экономики. В любой момент прохожий может услышать, как мужчины в кафе с энтузиазмом обсуждают следующие возможные прорывы в сфере высоких технологий. Тель-Авив – это технологический хаб, оазис инноваций на побережье Средиземного моря. Он остается одним из главных источников высокотехнологичных изобретений в мире, уступая только Кремниевой долине.

В тот октябрьский вечер, сидя в кафе с видом на море, эти двое обсуждали не важные вопросы технологий или бизнеса. Их внимание было сосредоточено на другом виде ценностей: на продукте, который не могло поставить в регион никакое количество денег или военной мощи. Они сосредоточенно обсуждали, как новыми методами обеспечить вечный мир и безопасность их любимому Израилю. Они надеялись, что смогут инициировать движение простых граждан, в котором израильтяне и палестинцы могли бы говорить друг с другом через призму новых ценностей, вместо того чтобы сохранять исторически полярные позиции на модели ассимиляции – контраста[20]20
  Об эффекте ассимиляции – контраста говорится в части III этой книги.


[Закрыть].

Ранее в тот же вечер Нассер и Бар-Он модерировали серьезную дискуссию о проблемах разрешения конфликтов на основе новаторской работы, проведенной Беком в ЮАР[21]21
  Подробнее о его работе см. в книге «Спиральная динамика» [6].


[Закрыть]. В тот вечер на ближневосточной земле впервые прозвучали термины «меметика» и «психология больших масштабов». Важным моментом для участников встречи стала неудача Израиля и Палестины в понимании культурных ценностей друг друга. Израильтяне учились овладевать научными дифференциальными диагностическими инструментами, с помощью которых можно определить, что именно вызывает болезни культуры, как понимать социально-культурное развитие и что может стать лекарством от культурных и системно-ценностных конфликтов. Использование платформы, сходной с той, что Бек рекомендовал для ЮАР, было бы эпохальным событием в разрешении арабо-израильского конфликта.

Когда двое мужчин расставались тем вечером, они оба были убеждены, что этот новый подход сможет привести к переменам в мышлении. Несомненно, он будет первой существенной переменой в израильских подходах за более чем три десятилетия. Он может стать совершенным инструментом обеспечения мира и формирования важных навыков межличностного общения. Они стремились передать этот инструмент в руки всех слоев израильского населения.

На тот момент я уже несколько лет работала консультантом в арабском бизнесе и нащупывала первые пути использования биопсихосоциальных параметров лидерства в той культуре, которую хорошо знала. Главным образом я занималась тренингами для топ-менеджеров по вопросам культурных ценностей и работала как с западными корпорациями, искавшими пути постижения ближневосточного бизнеса, так и с ближневосточными компаниями, стремившимися лучше понимать поведение своих работников.

Для компании среднего размера на Ближнем Востоке вполне привычно иметь команду топ-менеджеров из десятка различных стран Запада, менеджеров среднего звена из 30 стран, а прослойку в несколько тысяч простых работников – из любой страны третьего мира Северной Африки или Азии. Точно так же, как израильтяне начинали понимать, что возможны альтернативные подходы к достижению мира на Ближнем Востоке, я не сомневалась в том, что такое же понимание можно привнести в арабский мир, используя целостный подход и систему «психологии больших масштабов». Я родилась на Ближнем Востоке, и моим родным языком был арабский. Стремление понять, что нужно этому региону для развития, стало целью всей моей жизни.

К 2004 г. я знала доктора Бека уже в течение нескольких лет и следила за его деятельностью. Мы были заинтересованы в совместной работе, однако не задумывались над этим слишком глубоко, видя гигантский масштаб ближневосточной проблемы и огромные политические барьеры, которые могли помешать началу любой значимой деятельности в этой области. Мы с Беком оба знали, что американские политики уже не одно десятилетие «зациклились» в своем взгляде на Ближний Восток. Вашингтон стал закрытой системой.

Возможностей того, что правительство США или вашингтонский истеблишмент может спонсировать какую-либо работу на Ближнем Востоке, было очень мало или даже не было совсем. Бек попытался оказать влияние на своего земляка из Техаса президента Джорджа Буша-младшего и его советника Карла Роува. Я, со своей стороны, поняла тогда, что несколько предыдущих американских администраций организовывали мирные договоренности по Ближнему Востоку исключительно из политических соображений. Для Вашингтона ближневосточная карта всегда была главным козырем.

В начале 2005 г. Нассер посетил в Нью-Йорке лекцию Бека о разрешении конфликтов с точки зрения Cпиральной динамики и эффекта ассимиляции – контраста (^VACE). После лекции Нассер смог впервые поговорить с Беком и поделиться с ним тем широким видением, которым он и его израильские коллеги располагали по поводу возможности использовать культурные ценностные системы для разрешения израильско-палестинского конфликта. Через несколько минут оживленной беседы Бек принял приглашение Нассера приехать в Израиль для предварительной оценки ситуации в отношениях страны с Палестиной. Бек не давал тогда никаких определенных обещаний относительно масштабов своего участия в проблеме или результатов той первой поездки.

Примерно через неделю Бек позвонил мне и спросил, не хочу ли я отправиться с ним в Израиль, чтобы изучить возможность работы над темой палестино-израильского конфликта. Мой первой мыслью было: зачем я нужна в Израиле, если обладаю знанием культуры арабского мира? Но мой скептицизм быстро улетучился, когда я осознала, что смогла бы принести пользу в диалоге с израильтянами, если они стремятся понимать своих соседей с позиций культурных ценностных систем. К неудовольствию мужа, я быстро очистила календарь от намеченных консультаций и согласилась сопровождать Бека в его первой поездке в Тель-Авив. Бар-Он, Нассер и Орин были на седьмом небе от счастья. Как они считали, техасец и арабка, совместно призывающие к использованию ценностных систем на Ближнем Востоке, – это мощная комбинация, способная разрушить стереотипы обеих сторон.

Начались серьезные приготовления к запуску модели спирали. Бек и я принялись консультировать израильских друзей по вопросам инфраструктуры, которую необходимо было создать еще до нашего приезда. С самого начала Бек ознакомил их с качествами прозрачности, необходимыми для ЖЕЛТОГО лидера седьмого уровня. Параллельно я начала поиск таких же людей среди палестинцев, с которыми мне, вероятно, предстояло работать: тех, которые хорошо понимали культуру и были способны к системному мышлению. В многочисленных беседах с коллегами стало часто упоминаться имя Нафиза Рифая. Несколько позднее мне официально представил его один общий друг.

Рифай, лидер ФАТХ[22]22
  «Движение за национальное освобождение Палестины», более известное как ФАТХ, – палестинская военизированная организация и политическая партия, одна из ведущих партий Палестинской автономии. – Прим. пер.


[Закрыть] в третьем поколении, за свои политические взгляды некоторое время провел в израильской тюрьме. Его бросили в застенок вместе с Марваном Баргути (палестинским Манделой), и они оба организовали в тюрьме школу, подобно тому как Мандела организовал университет в тюрьме Роббенэйланд. У содержавшихся в ней молодых палестинцев не оставалось иного выбора, кроме как учить в этой школе английский и иврит и участвовать в научных дискуссиях. Некоторые даже получили во время заключения степень магистра. Рифай написал несколько имевших успех книг и пользовался уважением как глубокий мыслитель.

Другим нашим партнером с палестинской стороны был Абдель Маджид Сувайти, также представитель третьего поколения сторонников ФАТХ, выходец из народа, который очень хорошо знал палестинские обычаи и заслужил уважение сограждан всех возрастов. Оба этих лидера были бойцами, которые после многих лет сражений обратились в поисках разумного решения палестино-израильского конфликта скорее к силе слова, а не оружия.

Вместе с Беком мы не один месяц общались с нашими новыми партнерами с обеих сторон, чтобы с самого начала добиться их понимания того, как наша инициатива затронет анатомию конфликта. Мы осторожно готовили обе стороны к тому, как по отдельности находить срединные позиции в каждой культуре, прежде чем собрать вместе палестинцев и израильтян. Особенно важно было добиться осознания обеими сторонами тех изменений, которые должны произойти в их культурах. И израильтяне, и палестинцы заблаговременно начали в своих группах обсуждение, чтобы обеспечить жизнеспособность нашей инициативы.

Чтобы избежать пристрастности в конфликте, Бек отказался от спонсирования этого предприятия израильской стороной и финансирования Госдепартамента США. Вместо этого он обратился к партнерам-бизнесменам, которые добились конкурентных преимуществ, используя консультации Бека по применению ценностно-системного подхода. В США нашлись «сознательные» генеральные директора компаний, которые полностью воспринимали ценности ЖЕЛТОЙ системы седьмого уровня и высшей цели нашего проекта. Многие из них знали об активном участии Бека в примирении в ЮАР и готовы были спонсировать любые подобные проекты, которые он хотел осуществить.

ФИОЛЕТОВО-КРАСНЫЕ деревни и СИНЕ-ОРАНЖЕВЫЕ города

В феврале 2006 г. Дон Бек и я впервые отправились на Ближний Восток в сопровождении Сьюзан Вэнс, в прошлом полковника ВВС США, а в то время представителя благотворительного фонда Hearthstone Global Foundation, спонсировавшего наш проект. Основатель Hearthstone Джон Смит как раз был одним из сознательных лидеров, он никогда не посещал Израиль или Палестину и не имел пристрастности к какой-либо стороне конфликта, но понимал эффективность методологии Бека.

В тот февральский день я последней из нашей группы проходила израильскую таможню после расспросов, обычных для арабо-американцев. Во время последнего допроса Бек находился рядом со мной. Позже он неодобрительно отозвался по поводу того, как отнесся ко мне израильский корреспондент газеты Haaretz, который присутствовал в аэропорту для освещения нашего проекта. Когда мы наконец отправились в путь на такси, я стала показывать Беку арабские деревни, стоявшие вдоль дороги, и объяснять ему старинную архитектуру этих домов. «ФИОЛЕТОВО», – только и сказал он в ответ. Потом мы начали проезжать современные израильские поселения. Его единственными словами было: «КРАСНО-СИНЯЯ архитектура с примесью ОРАНЖЕВОГО». Это был мне урок относительно того, как воспринимать рамки бытия – вбирать в себя культуру сквозь призму спирали.

В ожидании нашего прибытия собралось много израильтян. Они хотели услышать о модели, которая изменила ЮАР. В течение всей следующей недели мы встречались с важными лицами, вовлеченными в процесс перемен в Израиле, – с учеными и политиками в Тель-Авиве и Герцлии. В Тель-Авивском университете нас с энтузиазмом принимал профессор Эфраим Йяар, создатель «Индекса мира», который замеряет изменение общественного мнения. Он хотел узнать, как наша концепция может улучшить прогностические инструменты его исследований. ОРАНЖЕВЫЙ уровень научного мышления в израильских вузах был сходен с уровнем лучших американских университетов.

Из политиков мы встретились с Гилеадом Шером, руководителем аппарата и политическим координатором премьер-министра Барака и одним из главных инициаторов мирных соглашений с Палестиной. Во время этой встречи Бек упомянул о своем докладе «Трудные истины и новые старты», подготовленном в 1991 г. и посвященном вопросу, почему мирные соглашения не были успешными, а традиционные методы ведения переговоров не смогли раскрыть анатомию конфликта, результатом чего стала поляризация позиций и отчуждение обеих сторон, усилившие взаимное недоверие. Опытный переговорщик, Шер понял теорию Бека и до сих пор продолжает общаться с ним.

Позже на той же неделе мы представили теорию спиральной динамики (СД) профессорско-преподавательскому составу Университета имени Бар-Илана. Некоторые профессора проявили такой энтузиазм, что заявили о желании начать преподавание теории уже в следующем семестре. Новые идеи, которые профессора почерпнули для себя из теории, повысили уровень сопутствующей дискуссии о том, какой эффект могут принести изменения в позициях сторон и что необходимо для достижения решения по формуле «два государства для двух народов».

Первая неделя нашего пребывания в Израиле завершилась публичной презентацией теории СД, первой для этой страны; на ней собралось более 200 человек. Мы говорили об инновационном характере ценностных систем, а Бек представил макромеметический взгляд на такие горячие точки планеты, как ЮАР, хотя и избегал использовать слово «апартеид». Моя презентация затрагивала тему цМемных ландшафтов различных регионов арабского мира; я также коснулась вопроса о роли женщин и молодого поколения, которую они могут сыграть в изменении парадигм бизнеса и культуры.

На следующей неделе мы получили возможность поработать с нашими палестинскими партнерами. Такси провезло нас мимо ОРАНЖЕВЫХ зданий Тель-Авива, и вот мы въехали на ухабистые дороги ФИОЛЕТОВЫХ деревень и, миновав несколько СИНИХ проверочных пунктов, наконец оказались на землях Западного берега реки Иордан. Рифай устроил нам встречу с представителями местного телеканала, чтобы мы рассказали о целях нашей инициативы. Через час корреспондент предложил продолжить разговор на фоне стены, которая отделяет Израиль от Западного берега реки Иордан, чтобы мы увидели то, что многие палестинцы называют «Стена несправедливости».

Осмотрев это бетонное сооружение, мы поняли, о чем говорил этот молодой человек. Стена разделяла членов семьи и соседей. Но мы все же увидели возможность направить горячность этого корреспондента (и его зрителей) прежде всего на активные усилия по снижению остроты риторики в вопросе того, почему израильтяне построили эту стену. Несмотря на ощущение несправедливости, испытываемое палестинцами, мы видели свою задачу не в осуждении или оправдании. Наша цель состояла в том, чтобы привести обе стороны к срединным позициям умеренных людей, прагматиков и миротворцев, которые могли повлиять на обе культуры до такой степени, чтобы эта стена исчезла сама собой, как Берлинская.

В этой стратегии нет никакой военной составляющей. Военные аспекты больше не могут формировать облик этих культур. Это должны делать призывы к разуму и сердцам обоих народов, системы ценностей которых должны определять коды самодостаточности, уважения к институтам власти, стремления к процветанию, а затем и мирного сосуществования.

Стремясь к популяризации этих кодов в СМИ, Бек и я указали на гибкость палестинцев, проявляемую ими во всем мире. В их числе как блестящие профессора и философы, такие как Эдвард Саид, которые формировали умы будущих лидеров нашей планеты, так и крупные банкиры, менеджеры и инженеры, которые сделали современный Ближний Восток таким притягательным для бизнесменов. Мы отметили также высокий уровень образования на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, а также научные открытия, осуществленные в университетах Западного берега. Мы обнаружили, что палестинская молодежь готова идти на компромисс, и в этом лежит залог возможности формирования мышления будущих палестинских лидеров.

Кроме СМИ, мы встретились также с влиятельными палестинскими политиками, в том числе с губернатором Вифлеема. Эта встреча началась с затасканных слов, которыми палестинцы награждают американцев. Они говорят об оккупации и о пропускных пунктах, а также о том, что должны сделать США для улучшения жизни палестинцев. Посередине речи губернатора Рифай охарактеризовал Бека как бойца, который работал бок о бок с зулусами в ЮАР, помогая им обрести независимость. Губернатор проинформировал Рифая, что для помощи нашей миссии он задействует все возможности своего ведомства.

Мы встретились также с некоторыми членами парламента Палестины и выслушали их рассказы об озабоченности избирателей оккупацией и трудностями, которые испытывают палестинские государственные учреждения. Когда мы не были заняты встречами с палестинскими чиновниками и организованными группами, то самостоятельно изучали условия жизни в Палестине. Мы посещали лагеря беженцев. Разговаривали с людьми на улицах и в кофейнях. Посетили мечеть, когда там проходил молебен в память молодого подрывника-самоубийцы, чтобы глубже понять динамику событий, которые приводят к таким ужасным последствиям. Мы использовали традиционные источники информации и уже готовые исследования и объединяли их с нашими собственными разработками, чтобы нарисовать более точную картину ценностных систем в палестинской культуре. Наша первая поездка дала новые методы понимания динамики явлений, порождавших конфликт; это была первая макромеметическая картина Ближнего Востока.

Неделя, проведенная нами с палестинцами, завершилась общим собранием в Палестинском женском центре. Бек и я сделали презентацию нашей концепции и вовлекли многих участников, включая группу профессоров Вифлеемского университета, в разговор о том, как использовать спиральную динамику, чтобы положить начало переменам, которые расширили бы возможности палестинских женщин и юношества. В заключение глава женской организации вручила мне книгу, посвященную 50-летию женского движения в Палестине. Она особо подчеркнула тот факт, что одна из основательниц организации тоже носила фамилию Маалуф.

Сопереживание и «стратегия пяти глубинных слоев»

Понять, что именно вызывает нездоровье конкретной культуры, – нелегкая задача. Самое лучшее здесь – постараться разобраться, что держит ее в «арестованном» состоянии и мешает развиваться, достигая более высоких уровней. Наша цель в первый год работы на Ближнем Востоке состояла в том, чтобы обучить тех, кто открыт для нашей системы, но еще больше – в том, чтобы слушать и учиться. Этот важный элемент процесса создания национальной модели задает тон в ее «подгонке» под культуру. Для конструктора ЖЕЛТОЙ системы седьмого уровня при создании всего крупномасштабного дизайна нет ничего важнее, чем этот первый шаг. Слушание на этом уровне приобретает совершенно иное значение по сравнению со слушанием в системах первого порядка. Оно открывает пространство для сопереживания, которое не просто распространяется на поверхностное поведение культуры, но и задействует стратегию пяти глубинных слоев, которая проникает до самых корней биопсихосоциального конфликта.

Мирные соглашения – это политические манипуляции, а не решения общекультурного масштаба. Это только «косметический ремонт», затрагивающий проявления, симптомы проблемы. По существу, это всего лишь вершина айсберга сложности культуры, а попытки преодолеть только видимый слой льда не приведут к подлинному или продолжительному миру. Если сравнить их с подходами нашего центра, то традиционные оценки конфликта проникают на глубину всего лишь второго слоя цМемной «модели пяти глубинных слоев» (рис. 6.1).

В первый год работы в Израиле и Палестине мы намеренно начали заглядывать вглубь, стремясь понять реальные условия жизни, страхи и ценности. Мы заглядывали за внешние проявления действий и поведения; смотрели на системы и структуры, которые обуславливали это поведение. Затем с помощью экспертов в области национального интеллекта с обеих сторон начали изучать образ мышления и умонастроения: индивидуальные, институциональные и общественные. Мы осознавали, что чрезвычайно важно понимать мировоззрение каждой культуры, включая то, как она видит себя, своих соседей, свой регион и мир вообще, и то, как это воздействует на создание и функционирование ее институций.

Затем мы изучили цМемные коды каждой культуры, стремясь оценить приоритеты и предпочтения групп людей, принадлежавших к разным ценностным системам, и то, что именно формировало их национальное содержание. Мы изучали, что и кто вызывает их наибольшее уважение и где в их списках приоритетов располагались конкретные проблемы. Наконец, мы посмотрели на условия жизни в каждой из культур. Мы исследовали факторы, которые заставляли цМемы появляться, развиваться или регрессировать, а в худших случаях – исчезать или становиться вредными для людей. Был ли каждый последующий мирный договор всего лишь переложением предшествовавших и провалившихся мирных соглашений или он содержал потенциал для того, чтобы стать преобразующим в свете нового времени? Были ли израильтяне и палестинцы настолько «зациклены» на своем видении истории, что их позиции на одном из полюсов ценностного спектра игнорировали реальность? Будут ли простые люди из-за этих противоречий с течением времени следовать по пути дальнейшей поляризации позиций?

Мы также изучали важность географического места, которое играет центральную роль в конфликте, поскольку обе стороны считают этот ареал землей своих предков. Мы посмотрели на внутренние проблемы, стоящие перед каждой из культур, а также на внешние сложности, которые могут повлиять на результаты мирного урегулирования. Затем изучили условия, которые формируют социально-экономические и политические классы, а также уровень образования каждой из сторон. В исследовании условий жизни необходимо принимать во внимание как внешние, так и внутренние обстоятельства, которые влияют на обе стороны. Нам необходимо было понять, насколько военная, финансовая и международная помощь влияет на переформатирование внутренних условий в каждой из культур, а также искажает ли это позиции сторон в спектре ассимиляции – контраста (^VACE).

Далее мы оценили, кто или какой механизм власти контролировал у каждой из сторон потоки ресурсов. Диагностические инструменты, которыми мы располагали, были доступны любому представителю обеих сторон, обладавшему CAPI (полномочия, власть, влияние)[23]23
  Методология Ицхака Адизеса описана в части 4 «Спиральная динамика PLUS». – Прим. авт.


[Закрыть], и они позволяли увидеть, как каждая из сторон могла изменить дальнейший ход ближневосточного урегулирования. С помощью экспертов по культуре Палестины и Израиля (заинтересованных сторон) мы смогли сконструировать цМемные профили каждого общества, которые в дальнейшем использовали как общее руководство в дизайнерских аспектах нашей миссии.

Мы поехали на Ближний Восток, не имея заранее выработанных взглядов или стратегий, которые могли бы предложить любой из сторон. Мы хотели изучить существующие представления на предмет наличия в них заблуждений и недостатков, которые длили существовавший статус-кво. Мы ознакомили людей со знаниями и методикой, которые можно использовать для решения имевшихся проблем и которые основаны на более сложной системе, чем те, что изначально создали эти проблемы.

Мы соблюдали осторожность и не давали никаких грандиозных обещаний. Мы проводили презентации, где рассматривались общие вопросы, которые мы разделяли, будучи человеческими существами, постоянно стремящимися привнести больше смысла в жизнь. В Израиле мы выслушивали политиков, мирных переговорщиков, ученых и бизнес-лидеров, образованных женщин и молодых людей, которые страстно говорили о своих мечтах и надежде на мир и гармонию.

В Палестине мы говорили с парламентариями, губернаторами, профессорами и лидерами женских и молодежных организаций, рассказывавшими о своих взглядах и проблемах, с которыми сталкивается их становящееся на ноги государство. Каждая из сторон описала нам сложные проблемы, возникающие ежедневно. Мы узнали, как каждая сторона представляет себе, что это значит – жить бок о бок. Мы прислушивались к тем кодам, которые определяли успешную Палестину. У израильтян мы уловили мысли о том, что такое постоянно находиться под угрозой нападений.

К концу первого года исследований у нас сложилась более четкая цМемная картина ситуации. Израильтяне, как и Запад в целом, ожидали, что их партнер по мирным переговорам будет находиться на СИНЕМ четвертом уровне. Однако и Израиль, и Запад, да и сами арабы и палестинцы немного сделали для того, чтобы обеспечить палестинским институциям достаточную стабильность, позволяющую продолжительное время находиться на этой стадии развития. Результаты наших исследований снова и снова указывали на это, и наш практический опыт подтверждал этот вывод.

Одним из важнейших факторов, который Бек и я принялись изучать с самого начала миссии, была оценка того, готовы ли обе культуры к изменениям. Не была ли какая-то из сторон «арестована» или закрыта с точки зрения меметической структуры их ценностных систем? С учетом того интереса, который вызвало наше присутствие в регионе, было абсолютно понятно, что обе стороны активно желали формирования альтернативного пути, который выходил бы за пределы неудавшихся переговоров прошлого. Высокий уровень энтузиазма с обеих сторон стал для нас сюрпризом. Я не знала точно, чем мы их настолько привлекли: тем, что они увидели новые перспективы, услышав от Бека его идеи относительно ЮАР, или же они действительно хотели перемен. Из всей массы описаний нашей деятельности за первый год в СМИ лучше других уловил суть подхода Акива Эльдар из газеты Haaretz: «Вместо сосуществования – “живи сам и давай жить другим” – я предпочитаю “процветай сам и давай процветать другим” и “расти сам и давай расти другим”».

Создание цМемного профиля Израиля

Стратегия «процветание и рост» – это основная движущая сила, высшая цель психологии масштабного строительства страны. Это то, что определяет эффективность цМемов и направляет страны по пути здорового самовыражения, а не разрушения. Ранее я упоминала доклад Бека «Трудные истины и новые старты» [23], в котором он предсказал неудачу всех мирных соглашений на Ближнем Востоке. Именно этот доклад заставил меня поверить, что для этого региона возможно только альтернативное решение. С 1991 г. Бек выдвигал гипотезу о том, что в основе всех провалившихся ближневосточных мирных переговоров лежит различие этапов культурного развития израильтян и палестинцев. Бек считал, что именно этот фактор мешает укорениться длительному миру и процветанию на Ближнем Востоке.

И вот теперь, находясь в Израиле и Палестине с командой компетентных экспертов в области национального интеллекта, мы получили шанс проверить гипотезу Бека. Мы потратили много времени, стараясь выявить различия в развитии этих стран, которые привели к провалу прошлых мирных инициатив. Хотя наш вопросник назывался «Мониторинг глобальных ценностей», оценки были адаптированы местными архитекторами интегрального дизайна с помощью экспертов в области национального интеллекта и позволяли более глубоко понять цМемный профиль общества. Полученные нами за первый год данные подтвердили: в Израиле центр тяжести приходился на СИНЕ-ОРАНЖЕВЫЕ ценности со здоровым присутствием ЗЕЛЕНОГО цМема.

Базовые принципы Израиля были порождены СИНЕЙ политикой сионизма, которая появилась с началом эры индустриализации, и ОРАНЖЕВЫМИ европейскими ценностями. Это было государство, которое с момента создания в 1948 г. ориентировалось на свои институции и веру в силу закона. СИНИЙ – это начало абстрактного мышления, которое во главу угла ставит не личную, а институциональную власть. Уважение к институциям – это ключевое условие создания любой страны первого мира, организации или человеческого сообщества. Хотя до сих пор раздается много критики по вопросу отношения к палестинцам и кровавой истории становления еврейского государства, израильские арабы, имеющие гражданство Израиля, обладают сейчас большим количеством прав, чем большинство арабов в других странах. Как бы ни была ограниченна их политическая власть, они по-прежнему пользуются преимуществами социальных программ и институций в культуре Израиля.