Текст книги "Разгром в Сент-Луисе"

Глава 2

Новый хозяин Сент-Луиса, хромая и сквернословя, подсвечивая себе фонариком, в одном исподнем, совершал во мраке обход своей разгромленной штаб-квартиры. Он морщился от боли в подвернутой лодыжке и был зол, как черт.

Самым невероятным оказалось то, что ущерба-то особого нанесено и не было. Пара высаженных окон, облупившаяся краска на стенах, закопченные панели, повреждения на полу лестничной клетки да несколько разбитых ступенек – вот и все.

Оглядевшись, Чилья мрачно пообещал Нату Пальмиери, своему главному телохранителю:

– Когда мы поймаем умника, устроившего этот фейерверк, я засажу ему в задницу его собственную гранату и лично выдерну чеку.

Пальмиери что-то невнятно проворчал в том смысле, что он, мол, одобряет идею босса, затем вполне разумно заметил:

– Могло быть и хуже, Джерри. Давай считать, что пока нам повезло... Схожу-ка я к воротам, скажу Джонси, чтобы он держал их на запоре. Кто-нибудь из наших добропорядочных соседей уже наверняка вызвал полицию или пожарных.

– Только этого нам не доставало, – согласился босс.

Он повернулся к другому телохранителю и спросил:

– Как там Стиви?

– Вроде приходит в себя.

Стиви Рокко в бессознательном состоянии лежал на кушетке, куда его перетащили приятели. Джейк Рио обматывал его голову мокрым полотенцем.

– Иди, посмотри, что там с электричеством, – резко бросил ему Чилья.

Свет в столовой вспыхнул раньше, чем охранник отреагировал на приказание. Через несколько секунд в комнату поспешно вошел четвертый человек – Хоумер Галлардо, тот, что дежурил на третьем этаже.

– Рубильник на распределительном щите был выключен, – доложил он. – Смышленый ублюдок...

– Телефонный кабель он тоже перерезал, – проворчал Чилья. – Найди повреждение и устрани.

Галлардо кивнул.

– Наверно, это где-нибудь рядом с распределительным щитом, – сказал он и устремился наружу.

Стиви Рокко застонал и попытался подняться на кушетке.

Чилья, хромая, подошел поближе, одарил Рокко пронзительным взглядом и сказал:

– Спокойней, Стиви. Тебе здорово приложили. Расслабься. У тебя, должно быть, голова раскалывается? Что тут произошло?

Рокко снова застонал и посмотрел на босса стеклянными глазами.

– Ничего не помню, – ответил он слабым голосом.

– Попытайся припомнить. Были взрывы, ты кричал, что мы горим... Ты кого-нибудь видел?

Рокко закрыл глаза.

– Боюсь, я запаниковал, босс. Я ничего не видел, кроме огня. Вроде бы пламя вверх по лестнице распространялось...

– Ладно, полежи пока, соберись с мыслями, – пробурчал Чилья. – Может, чего и вспомнишь.

Телохранитель сменил мокрое полотенце на голове Рокко и вышел в столовую. Но он тут же пулей вылетел оттуда и протянул Джерри Чилья какой-то маленький предмет.

– Посмотрите, босс, – сказал он сдавленным голосом.

Чилья посмотрел на его раскрытую ладонь и на секунду застыл как статуя, затем живо отступил в спасительную темноту, встав так, чтобы на него не падал свет, льющийся из дверного проема столовой. После чего скомандовал:

– Выруби свет, быстро!

Охранник метнулся в столовую, схватил со стола горящую настольную лампу и швырнул ее в стену. Теперь свет пробивался только через тонкую щель под дверью, ведущей в кухню.

– Где ты нашел эту чертову штуку? – спросил Чилья приглушенным голосом.

– На столе, – ответил Рио.

– После взрывов ты видел Джонси или Гека?

– Нет, босс. Я сам уже начал задумываться...

– А ты не задумывайся. Иди и поищи Гека. Да смотри, осторожнее!

Охранник молча вышел из холла.

Стиви Рокко что-то простонал и Чилья яростно на него зашикал.

Через несколько секунд со стороны парадного крыльца послышались осторожные шаги, скрипнула входная дверь и приглушенный голос Пальмиери спросил:

– Джерри? У вас все в порядке?

– Да. Давай сюда, только не шуми. Что там снаружи?

– Мертвый охранник, вот что. Полголовы ему снесло. А на теле лежал значок снайпера.

Чилья разразился серией витиеватых проклятий, произнося их, впрочем, почти шепотом. Его излияния были прерваны донесением со стороны кухни:

– Здесь то же самое, босс. Гек даже не успел пикнуть, как его пришили. И на груди у него тоже знак за меткую стрельбу.

– Готово, босс, – доложил Галлардо, бесшумно появляясь за спиной Пальмиери. – Я нашел разрыв кабеля и соединил его на живую нитку. Правда, не знаю, будет ли работать телефон.

– Проверь! Вызови Дела. Скажи, что мне нужна вся его команда и как можно быстрее. Пусть как можно скорее едут сюда!

– Сейчас, босс.

Но Чилья быстро изменил решение:

– Нет! Займись ты этим, Хоумер!

– Да?

– А где старик?

– Я оставил его наверху.

– О черт! Отлично! Просто великолепно! Небось, он там уже задохнулся от дыма... или еще того хуже. Поднимись и проверь. Да осторожнее – ты ведь не знаешь, что там делается, а?

Хоумер Галлардо ничего не ответил, с того места, где он стоял, не донеслось ни звука, указывающего на то, что он без промедления бросился выполнять приказание.

Чилья прорычал:

– Хоумер?!

– Да сэр! Я так понимаю, что вы, сэр, желаете... э-э... чтобы я поднялся наверх и глянул, как там обстоят дела?

– Именно это я и велел тебе сделать!

– Понял, сэр! Э-э... только я вот что подумал – может кто-нибудь пойдет со мной?

– Пусть Хоумер занимается телефоном, Джерри, – раздраженно предложил Пальмиери. – Я сам проверю верхний этаж.

– Ты мне нужен здесь! – взревел Чилья. – Какого черта?! У нас тут что – заседание Палаты лордов? Может быть, вопрос на голосование поставим?! Я кому-нибудь давал право голоса?! Хоумер, если ты немедленно... стоп! Минутку! А где моя дама? Нат! Где Тони!

– После взрывов я ее не видел, Джерри.

– Прекрасно! Просто расчудесно! Значит, если чуть что, то вы, ребятки, спасаете свои задницы, прыгаете в окошки и с приветом, а все остальное вам до лампочки! Я, значит, должен все сам за вас делать?!

– Все произошло так быстро, Джерри, – извиняющимся тоном произнес Пальмиери. – Я думал, она с тобой.

– Так. Бери Хоумера, подымайтесь наверх и перетрясите весь дом сверху донизу! – злобно прошипел Чилья. – Каждый закуток на каждом этаже! Джейк остается со мной... черт бы побрал эту ногу! Болит, зараза! И черт бы побрал этого ублюдка! Мне нужна его голова, слышите?! Я желаю заполучить этого парня!

– Да его, наверно, давно уже и след простыл, – прошептал Пальмиери с нижних ступенек лестницы.

– Так какого дьявола ему здесь нужно было? – прорычал Чилья.

– А что ему нужно было в Галфпорте? – раздраженно огрызнулся Галлардо. И был, разумеется, не прав. Момент не подходил для сарказма, а Чилья был не тот человек, с которым такие шутки проходят безнаказанно.

Он метнулся в темноте на голос и залепил Хоумеру такую оплеуху, от которой тот слетел со ступенек и растянулся у подножия лестницы.

Тягостную тишину нарушил унылый голос Стиви Рокко:

– Босс, я должен признаться. Это был Болан. Он приставил мне пушку к голове и заставил кричать насчет пожара, пока сам бросал гранаты. Он не хотел, чтобы вы спускались по лестнице, потому что сам хотел по ней подняться.

Пальмиери, ни слова не говоря, продолжал восхождение. Стоящие внизу видели, как луч его фонарика забирается все выше и выше, мечется по стенам, лестничной клетке. Галлардо тоже внезапно ощутил прилив активности, вскочил на ноги и, прошмыгнув мимо телохранителя босса, вбежал на второй этаж и бросился к спальне Чилья.

Люди в холле молчали до тех пор, пока с третьего этажа не донесся голос Пальмиери:

– Старик исчез, Джерри.

– И дама тоже, – задыхаясь, добавил Галлардо.

– А, чтоб тебя! – прорычал Чилья. – Как вам это нравится?..

– На кой черт Болану понадобился этот старик? – поинтересовался Джейк Рио.

– Да уж не для того, чтобы проставить ему выпивку, – раздраженно бросил Пальмиери, спускаясь по лестнице.

Джерри Чилья проковылял к креслу и опустился в него с тяжким вздохом.

– Дайте мне кто-нибудь сигарету, – сказал он. – И можете зажечь свет. Ублюдок уже далеко от нас. Он получил, чего хотел.

Галлардо принес коробку с сигаретами и зажигалку. Чилья поблагодарил и добавил:

– Эй, Хоумер... я извиняюсь... прошу прощения за то, что тебя ударил.

– Ничего, босс, я сам виноват – заслужил.

– Принеси мне какую-нибудь одежду, ладно?

Галлардо ухмыльнулся и поспешил наверх.

Кто-то принес другую настольную лампу и включил ее. Стиви Рокко с несчастным видом сидел на кушетке, сжимая раскалывающуюся голову руками. При свете разгромленное помещение казалось особенно омерзительным.

– Ну-ну, – протянул Чилья.

Нат Пальмиери заглянул ему в глаза и, помолчав, сказал:

– Так я звоню, босс?

– Да, – спокойно ответил Чилья. – Мы должны вернуть старика обратно, Нат.

– Да, думаю, будет лучше, если мы это сделаем.

– Я тоже так считаю. И не дай бог, если у нас ничего не выйдет!..

Чилья нервно затягивался дымом сигареты и чем больше задумывался над последствиями этой ночи, тем беспокойней становился.

– Ты хорошо разглядел того парня, Стиви? – спросил он тихим голосом.

– Не так, чтобы очень, – тоже вполголоса ответил Рокко. – Темно ведь было. Я сначала подумал, что это Гек. А он светил мне в глаз фонариком. Только когда он мне пушку к носу приставил, я сообразил, что что-то не так. А затем парень бросил на стол этот значок... Он-то меня и доконал, босс. Стыдно кому сказать, да только я, как его увидел, так аж затрясся. А он все говорил со мной загробным голосом и выискивал, где бы во мне лучше всего дырку сделать. Да, это был он – все сходится, что я слышал про этого парня. И нагнал же он на меня страха!

Рокко с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, поплелся к боссу.

– Вы не подумайте, что я оправдываюсь, – возбужденно говорил он. – Просто рассказываю, как все было. Этот парень – это... это...

Чилья опустил глаза и пробормотал:

– Я знаю, Стиви... я знаю. Вот что – скоро придет дневная смена, так что отправляйся спать. Выглядишь ты как привидение.

Рокко посмотрел на хозяина взглядом побитой собаки и заковылял к лестнице.

Джейк Рио нервно расхаживал туда-сюда по самому краю законченного пятна на полу, пока Чилья не выгнал его наружу, приказав заняться убитыми.

Пальмиери набирал номер, держа трубку около уха.

– Трещит, но работает, – заметил он. – Что мне им сказать?

– Скажи, – с напряженным спокойствием сказал Чилья, – что нас навестил один известный им голубок. Скажи, что мне нужен железный занавес вокруг города. Скажи, что я хочу, чтобы на улицах пролилась кровь. Скажи, что я открываю охотничий сезон на всю старую гвардию – без исключения – и желаю очистить город целиком и полностью. Скажи... ну, ты сам знаешь, что им сказать, Нат.

Пальмиери холодно улыбнулся и сказал в микрофон:

– Привет, Чарли. Босс объявляет готовность к Драке. К Большой Драке. Прямо сейчас. Вопросы есть?

Помолчав, он положил трубку и повернулся к боссу:

– У Чарли нет вопросов.

– Прекрасно, а теперь попытайся дозвониться до Нью-Йорка. И скажи им все то, что сказал Чарли.

– А если они спросят меня про старика?

– Тогда скажи им, что он помер и ждет не дождется, когда его похоронят. Скажи, что мы собрали всех преданных старику людей и пригласили их участвовать в церемонии погребения. – Чилья широко улыбнулся. – Ты знаешь, что рассказать им про старика, Нат.

* * *

«Этот старик» тем временем вполне комфортабельно возлежал на заднем сиденье автомобиля, взятого напрокат Боланом, и голова его покоилась на коленях Тони Бланканалес.

– Дыхание у него выровнялось, – доложила девушка сидящему за рулем человеку.

– Пришел в себя?

– Почти. Думаю, он сильнее, чем кажется.

– Прекрасно, – отозвался Болан. – Надеюсь, твои материнские инстинкты уже расцветают и крепнут, ибо отныне твоим заданием будет ухаживать за этим типом. Ты должна взять его под свое крылышко как добрая наседка и опекать денно и нощно. Подкорми его, но осторожно. Мы не можем рисковать, прибегая к докторам и прочей посторонней помощи. Так что он всецело поручается твоим заботам. Усекла?

– Усекла, – ответила она. – У тебя припасено какое-нибудь убежище для нас?

– Мы туда направляемся.

– А ребят ты видел? – спросила Тони, имея в виду своих партнеров по детективному агентству.

– Да, – ответил Болан. – У них все в порядке.

Она вздохнула.

– Наверно, они волновались за меня. Но слишком рискованно было выходить на контакт. С понедельника этот гад Чилья глаз с меня не спускал. Мак, не знаю, куда ты меня везешь, но мне нужна кое-какая одежда. Не могу же я бегать по дому в неглиже – ему, конечно, уже девяносто девять стукнуло, но все же мужчина...

Болан ухмыльнулся.

– Да, пожалуй. Мы позаботимся об этом.

– Он что – проходит по нашему делу?

– Не совсем. Но я надеюсь, что сможет поспособствовать ему.

– Я тоже на это надеюсь, – заявила она, поджав губы. – Тем более, что я сама уже почти все раскопала.

– Не переживай, Тони. Это все змеи из одного клубка. Потяни за хвост одну – и других выдернешь. Чего они добивались от Джиамба?

– Не знаю. Но то, что скрывает старик, для них очень важно. Боюсь, своей выходкой ты очень расстроил Джерри Чилья.

Болан снова ухмыльнулся.

Он искренне надеялся, что Тони была права, и Чилья не просто расстроится, а взбесится и постарается нанести ответный удар всеми силами. Опасная, конечно, игра, но как еще бороться с этой заразой? Он должен выманить их из темных нор, спровоцировать на большую разборку, на полномасштабную войну.

И она пойдет по его, Болана, правилам.

– Старик выглядит таким жалким, – меланхолически заметила Тони. – Ну да, да, я знаю, что в свое время он был порядочной сволочью, как все они, и все же нельзя так обращаться с пожилым человеком – смотри, что от него осталось: кожа да кости.

– Старик, – ответил Болан, – не просто сволочь. Это хищная пиранья из того же омута, что и остальные – не забывай об этом ни на миг. Он помирать будет, но за секунду до смерти сумеет полоснуть тебя бритвой – об этом тоже всегда нужно помнить.

– Однажды старичок поиграть собрался, – мягко запела Тони, припоминая слова детской песенки.

– Для такого старичка и однажды – много, – заметил Болан.

– Ну да. Протяни волку палец – он всю руку оттяпает.

– Этот старичок домой закувыркался...

Она пела эти слова на манер колыбельной, не сознавая, что вслух произносит то, о чем думал Болан.

Глава 3

Империя Джиамбы вот уже несколько месяцев находилась под пристальным наблюдением полиции, особенно с того момента, как в городе объявился Чилья со своими нью-йоркскими головорезами. Слежка за деятельностью преступного мира входила в главнейшую задачу специального тактического подразделения департамента полиции Сент-Луиса, возглавляемого лейтенантом Томом Постумом. Тем же занимался и особый отряд ФБР, с которым Постум должен был тесно взаимодействовать.

Активность же мафии в последнее время возросла до такой степени, что начала вызывать серьезные опасения у руководителей местной полиции и муниципалитета.

Несколько пожилых членов семьи Джиамба тихонько «вышли на пенсию» и уехали из страны. Несколько других поменяли работу, и стали «шестерками» в новой преступной организации, создаваемой пришельцем Джерри Чилья. Большинство мафиози из старой гвардии просто исчезли из вида – либо в силу своей лояльности к Джиамба, либо из-за недоверия к Чилья – и, по всей видимости, ждали команды самого Джиамба, который тоже где-то бесследно сгинул.

Ходили слухи, что Джиамба по собственной воле отошел от активной работы и уехал в Латинскую Америку, но им мало кто верил. Такие разговоры несложно проверить, но реальных доказательств, подтверждающих их, до сих пор никто не представил. В полиции склонялись к мысли, что Джиамба до сих пор находится в Сент-Луисе, но просто «залег на дно». Следовательно, ситуация оставалась крайне неустойчивой и взрывоопасной. Кое-какие официальные лица уже начали предсказывать неизбежность вспышки нового витка гангстерских войн. И действительно, полицейские осведомители все чаще докладывали о чистках, которые Чилья проводил в рядах преданной Джиамба гвардии.

За особняком Джиамба несколько недель велась тщательная слежка, равно как и за несколькими другими опорными центрами синдиката. Окружной прокурор дал разрешение на прослушивание телефонов, и то немногое, что можно было извлечь из нарочито невнятного, уклончивого бормотания, записанного на полицейские магнитофоны, только усиливало подозрения относительно скорого начала полномасштабной войны между враждующими кланами мафии.

Так что, когда Тома Постума ранним утром подняли с постели сообщением о том, что «кажется, бомбят особняк Джиамба», он был готов к худшему. Он немедленно доложил эту новость своему начальнику по тактическому подразделению, быстро оделся и поспешил в управление полиции для получения дальнейшей информации.

От звонка до того момента, когда Постум переступил порог офиса, прошло не более двадцати минут. Однако, дежурный начальник смены уже дожидался его с телефонной трубкой в руке и с выражением плохо скрываемого любопытства на лице.

– Вам звонит парень по имени Мак Болан, – доложил сержант. – Говорит, у него есть для вас важное сообщение.

Постум нахмурился.

– Сейчас не до шуток, Уиллис. Мне нужно...

– Лучше поговорите с ним, лейтенант. Кто бы это ни был, но он, кажется, все знает про взрывы в доме Джиамба.

Постум вырвал у него из рук трубку и рявкнул в микрофон:

– Что за шуточки?!

Тихий, но излучающий уверенность голос произнес:

– Это не шутки, Постум. Я хочу, чтобы вы знали: Арти Джиамба сейчас находится под моей опекой. Он жив-здоров. Пока, по крайней мере. И теперь Чилья, если я, конечно, его правильно оценил, должен быстро отреагировать на удар, чтобы компенсировать потери и укрепить свои позиции. Он...

– Минутку! – заорал полицейский. – Так вы действительно Мак Болан?!

– С рождения меня называют именно так, – ответил спокойный голос. – Так вы будете слушать или нет?

Постум подмигнул дежурному сержанту и кивнул в сторону аппаратуры для записи телефонных разговоров.

– И давно вы уже в нашем городе? – небрежно поинтересовался он.

– Достаточно давно, чтобы оценить серьезность проблемы, – холодно ответил Болан. – У Чильи здесь развязаны руки – он подчиняется только своим боссам из Нью-Йорка и активно работает над тем, чтобы ваша избирательная кампания прошла в нужном им русле. Он собирается превратить ваш город и весь штат в охотничьи угодья синдиката. И у него есть все шансы добиться успеха, если он сможет решить небольшую проблемку, связанную с одним дряхлым старцем.

– С Джиамба, конечно же?

– Верно. Чилья пытался устроить так, чтобы переход власти в его руки прошел гладко, без фейерверков, но Джиамба уперся, хотя его морили голодом и подвергали другим испытаниям в этом же духе. Вообще-то, такие дипломатические игры не для Чилья. Я так понимаю, что его сдерживали строгие указания из Нью-Йорка. Теперь, когда Джиамба у меня, все эти ограничения ничего не значат. Чилья, скорее всего, уже вычеркнул старика из списка живых. И теперь я ожидаю от него быстрых и решительных действий в другом направлении.

Постум только поражался наглости этого сукиного сына.

– Послушай, приятель, ты понимаешь, что ты натворил? – спросил он, едва сдерживаясь.

– Конечно, – ответил уверенный голос. – Я уничтожил все надежды на гладкий переход власти из одних рук в другие. И я записываю это в плюс, а не в минус.

– Что ты мне тут несешь со всеми этими дерьмовыми плюсами-минусами?! – взорвался Постум. – Это означает, что на улицах прольется кровь! Послушай, приятель, ты вверг город в войну между бандами, вот что ты сделал!

– Это означает просто-напросто, что город должен будет сражаться, и у него есть шанс выиграть, – хладнокровно ответил «сукин сын». – Все лучше верного поражения. Или вам больше нравится перспектива всю оставшуюся жизнь передавать утренние сводки начальнику полиции, посаженному в руководящее кресло синдикатом, Постум?

Лейтенант из тактического подразделения просто не мог поверить своим ушам. Он сбивчиво, торопливо заговорил:

– Я не говорю об этике... этого, э-э... да и вообще – какого черта, мистер? У вас еще хватает наглости звонить мне и вот так просто выкладывать...

Человек на другом конце уже раскалившегося от напряжения провода только испустил короткий смешок в ответ на вспышку Постума. Полицейский умолк и беспомощно посмотрел на сержанта. Усилием воли он все же взял себя в руки.

– Вы, видимо, воображаете себя Робин Гудом, но у нас, в полиции, свое мнение на сей счет – вы об этом знаете? – спокойно сказал он самому разыскиваемому человеку в Америке. – Это вы разбомбили особняк Джиамбы около часа назад?

– Я. Всего лишь парочка петард, и я получил, что хотел.

– Ага, ну да. И чего еще вы хотите, Болан?

– Двадцать четыре часа.

– Что это значит? Зачем вам еще двадцать четыре часа?

– Чтобы в течение этого времени полиция сотрудничала со мной.

– Опять двадцать пять! Парень, да у тебя не все дома!

– Возможно, – ответил Болан с печальным вздохом. – Но я все еще надеюсь. Послушайте, Постум, я позвонил вам, поскольку мне сказали, что вы честный и умный полицейский. И вы уже вовлечены в тактическую игру, так почему бы вам не заняться тактикой? Пусть разразится война. Попробуйте посмотреть на все это с другой точки зрения. Вы даете мне 24 часа. Разгорается война и вся дрянь, скрывавшаяся в темных норах, выползает на свет божий. Я вмешиваюсь и помогаю каждой стороне как можно быстрее и успешнее отправить возможно большее количество бойцов другой стороны на тот свет. И завтра утром, в это самое время я покидаю город, оставляя от Синдиката и от коррумпированных политиков лишь жалкие ошметки, которые даже в тюрьму сажать не имеет смысла.

– Это безумие, вы не можете не понимать последствий такой войны. Я не могу пойти на...

– Знаю, что не можете. – Болан коротко рассмеялся, и Постуму показалось, будто кубик льда упал на дно глубокого стакана. – В этом-то и заключается основная разница между полицейским и солдатом. Я – солдат, Постум. И я должен мыслить тактически. Вообще-то я позвонил, чтобы сказать вам: война неизбежна. Советую вовремя отозвать своих шептунов.

– Каких еще шептунов?!

– Переодетых агентов. По моим подсчетам, это, как минимум, шесть человек, работающих в...

– Хорошо, хорошо! – быстро прервал его Постум. Он не любил, когда даже работники департамента обсуждали его секретные операции. А уж этот... – Вот, что я вам скажу, Болан. Я тронут вашей заботой о безопасности служащих полиции, но лучше вам от этого не станет. На данную проблему у нас есть своя точка зрения, мистер, менять ее мы не собираемся и не нуждаемся в вашей помощи для решения наших внутренних дел. Более того, если я...

– Прошу прощения, – прервал Болан. – Мое время истекло. Приятно было побеседовать, Постум. Держитесь.

В трубке послышались гудки и лейтенант раздраженно повернулся к сержанту. Тот сокрушенно покачал головой.

– Слишком мало времени длился ваш разговор, – сказал он. – Он звонил откуда-то из северной части города – вот все, что удалось установить.

– Чертов сукин сын! – буркнул Постум. – Вы слышали, что говорил этот распроклятый сукин сын?!

Сержант серьезно улыбнулся.

– Скверное дело, сэр. А парень, сдается мне, в порядке. Жаль. Очень жаль.

– Приберегите свою жалость ко дню его похорон, – грубовато отреагировал лейтенант. – И можете не записывать свою речь на бумагу – у вас не будет времени ее забыть.

– Мак Болан... – продолжал сержант тем же тоном. – Кто бы мог подумать? Вот уж не ожидал, что он объявится у нас в Сент-Луисе.

– Можно подумать, слушая вас, что он нам честь оказал, – проворчал Постум. – Распечатайте эту запись да присмотрите, чтобы копия была качественной. Затем позвоните капитану и доложите, что я хочу обсудить с ним сложившуюся ситуацию.

Постум направился было в свой кабинет.

– О, я не успел сказать вам, сэр. Капитан собирает совещание всех офицеров в своем кабинете, в... – сержант взглянул на часы, – через пять минут.

– Сделайте копию ленты, – ответил Постум с порога. – Я захвачу ее с собой.

Он прошел в свой кабинет, запер дверь, уселся на край стола и, подтянув к подбородку колено, обхватил его руками. После чего позволил сдержанной улыбке озарить свое обычно серьезное лицо.

– Вот гад! – пробормотал он с восхищением.