Текст книги "Мстители"
Автор книги: Дональд Гамильтон
Жанр: Шпионские детективы, Детективы
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Да?
– Тебе рассказали, как это произошло?
– Имеешь в виду убийство? Да, в общих чертах. Марта судорожно вздохнула.
– Не нужно объяснять, что мы ненавидели друг друга, – заговорила она. – Теперь у обоих имелись на то причины: его ненасытный глаз и мой длинный язык. И с этой ненавистью мы отправились в ресторан, пытаясь сохранить внешние приличия, а может, и вернуть нечто утерянное, однако весьма важное для обоих. Но между нами остался лишь холод. Из ресторана выходили, не прикасаясь друг к другу и направлялись к машине, когда из переулка донесся звук. Я увидела, как Боб рванулся вниз и в сторону. Он отреагировал очень быстро, и, наверно, успел бы укрыться на земле, за припаркованной машиной. Но тут он вспомнил обо мне, своей ненавистной жене, которая болтает о вещах, совершенно ее не касающихся. Я все еще ошарашенно стояла на том же месте. Наверное, раздумывала о своих новых чулках и нарядной блузке, и о том, что земля грязная, и буду выглядеть ужасно глупо, если… Он задержался ровно настолько, чтобы швырнуть меня на землю. И тут раздались выстрелы. – Марта закашлялась: – Знаешь, когда для тебя делают подобные вещи, поневоле забываешь с кем спал или не спал этот человек. – Она опять закашлялась: – Теперь твоя очередь. Какое-то время я молчал.
– Конечно, я здесь прежде всего затем, чтобы посильно тебе помочь. И еще удержать от необдуманных поступков.
– Поступков? – Марта посмотрела на меня и рассмеялась, но в глазах у нее не было веселья. – Имеется в виду нечто вроде мести? Но каким образом?.. Я хочу сказать, даже если бы я могла и хотела… я ведь только мельком видела человека в переулке. Не имею ни малейшего представления, как его найти, да, наверное, и не узнала бы, если бы встретила. Силуэт, промелькнувший в темноте…
– Мы имели в виду не его, – сказал я. Марта быстро покачала головой.
– Послушай, Мэтт, это отдает дешевой мелодрамой. Ты же меня знаешь. Знаешь, как я отношусь… к оружию и насилию. Даже после того, что произошло. Ты вообразил, что маленькая глупая Марта надумает взять правосудие в свои руки и начать глупую вендетту? Неужели ты или отец считаете, меня способной… – Голос ее дрогнул. Я молчал. И ждал. Наконец она облизала губы и заговорила так тихо, что я с трудом разбирал слова: – Ладно. Мне ведь все равно никого не провести, правда? Но это нужно сделать, Мэтт. Сам понимаешь. Никому не позволено делать то, что она сделала с нами. Со мной. Никому. Я бы еще могла смириться, если бы она сама раскопала где-нибудь все это и потом опубликовала. Я считала ее своей подругой, но ладно, работа есть работа. Но она явилась в мой дом, воспользовалась нашим гостеприимством, воспользовалась тем, что я не владела собой и доверилась ей…
Последовала небольшая пауза. По улице проехала машина. В большом окне медленно угасали краски дня.
– У тебя есть экземпляр под рукой? – спросил я. – Мой лежит в сумке, но я успел только мельком взглянуть на него.
– Он здесь. Теперь я без него никуда. Я буду хранить его всю оставшуюся жизнь. Может, это научит меня держать язык за зубами. – В голосе ее прозвучала боль. Она открыла маленькую черную сумочку, которую оставила на журнальном столике, достала сколотые вместе сложенные страницы из журнала и протянула их мне. – Вот. Уже выучила наизусть.
Я развернул протянутые мне страницы. Прежде всего внимание привлекало типичное броское изображение огромной руки, сжимающей огромный пистолет, направленный прямо на читателя. Предполагалось, что картина несет с собой угрозу, но подготовившие ее журналисты не слишком разбирались в оружии. Кольт сорок пятого калибра, курок которого не взведен, выглядит не слишком устрашающе. К тому же эта старая пушка производит слишком много шума и чересчур велика, чтобы ею пользовались люди нашей профессии. Однако, если не обращать излишнего внимания на детали, статья производила определенное впечатление.
СМЕРТОНОСНАЯ МАШИНА СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
Элеонора Брэнд. Личное дело № 1. Крупный, довольно привлекательный мужчина с выразительными голубыми глазами. Женат на красивой черноволосой девушке, значительно моложе его. Живут супруги в обычном доме, в обычном новом пригороде Санта-Фе, в штате Новая Мексика. Тем не менее, Роберт Уилсон Дивайн – далеко не обычный человек. До того, как несколько лет назад он вышел на пенсию из-за болезни сердца, мистер Дивайн был убийцей высочайшего класса, состоявшим на службе у правительства Соединенных Штатов Америки…
Глава 3
Наибольшего успеха, как кулинар, я достиг в приготовлении двух блюд. По утрам способен предложить вам отменную яичницу с беконом. (Но при этом не советую пробовать приготовленный мной кофе: я ленив и склонен использовать быстрорастворимые концентраты. Слишком часто приходилось мне поспешно глотать всевозможную коричневую бурду, чтобы превращать утренний кофе в священнодействие). К концу дня, ежели под рукой окажется кусок мяса, несколько вареных картофелин и чуток лука, могу состряпать довольно экзотическое блюдо, которое мои скандинавские предки именовали «питт-и-панна». В достаточно вольном переводе это означает «бросай на сковороду». Бросай на сковороду все, что есть под рукой. Можно сперва нарезать.
Именно над этим деликатесом я и трудился, стараясь уберечь от пятен свою рубашку с коротким рукавом и подобранный для похорон галстук, когда Марта, после получасового отсутствия, вошла на кухню. Чуть раньше, когда мы обсуждали статью Элеоноры Брэнд, ее внезапно охватила безудержная истерика, ничем определенным не вызванная. При этом Марта решительно отвергла все мои попытки утешить ее, сквозь слезы извинилась за собственную глупость и попросила налить еще бокал, покуда возьмет себя в руки. Теперь лицо было умыто, волосы подобраны, а глаза почти осушены. Туфли на высоком каблуке и похоронное платье Марта сменила на пару сандалий и длинный свободный наряд в голубую и зеленую полоску, чарующий и кокетливый, точно пляжный зонт.
– Тебе ни к чему этим заниматься! – первым делом заявила она. – Я прекрасно могу…
– Разумеется, можешь, – согласился покорный слуга. – И я тоже. Давай посмотрим, что из этого получится.
– Пахнет аппетитно… Мэтт.
– Да. Она заколебалась, и я понял: что-то не дает ей покоя.
– Надеюсь… хочу сказать, то есть… не желаю, чтобы у тебя сложилось ложное впечатление, после того, как я затащила тебя в дом. Надеюсь, ты понимаешь. Я всего лишь разыгрывала спектакль для этой женщины. Хочу сказать…
Я улыбнулся. Смущение весьма наглядно говорило вместо самой Марты.
– Хочешь уведомить, что сегодня заниматься любовью не настроена.
Ответом был искренний румянец на ее щеках.
– Раз уж требуешь изъясняться напрямик, то да. То есть, нет. Нужно проявить немного… немного уважения, правда? Небольшой… траур. К тому же, я ужасно устала. – Внезапно Марта судорожно рассмеялась: – Ты же не хочешь, чтобы я зарыдала на самом интересном месте, верно?
Я покачал головой:
– По правде говоря, не собирался повергать вдову прямо на свежезасыпанную могилу. Но раз уж ты заранее и недвусмысленно лишила меня всякой надежды на секс, придется искать утешения в бокале. Кажется, еще немного мартини осталось. Потом накроешь на стол. Довольно сложных объяснений! Проанализируем сложившееся положение после еды.
Не мне себя хвалить, однако национальное блюдо получилось довольно сносным. Секрет состоит в том, чтобы на сковороде блюдо прожарилось и покрылось коричневатой хрустящей коркой, а не просто нагрелось. При этом не мешает время от времени помешивать и переворачивать его. Марта жадно набросилась на еду, да и я управился с двумя порциями. Последний раз мне удалось подкрепиться, если придерживаться точного смысла этого слова, в промежутке между двумя авиарейсами. Марта остановила меня, когда я вознамерился прибрать со стола.
– Нет уж, оставь тарелки в покое. И кофе приготовлю сама. В конце концов, чей это дом? Отправляйся в гостиную и жди.
Я подчинился и начал в очередной раз перечитывать злополучную статью, но почувствовал, что не могу сосредоточиться. Мысли то и дело переключались на этот уютный, спокойный и непритязательный дом под усыпанным звездами небом штата Новая Мексика и на звуки, доносившиеся из кухни, где хозяйничала очаровательная дама. Когда-то и у меня был такой дом, и даже несколько отпрысков, спокойно спавших в одной из комнат. Я задумался, как поживают дети, по-прежнему ли Бет счастлива в Неваде со своим мужем-фермером. Я нечасто навещаю их. Боюсь оставить лишние следы. На свете чересчур много людей, способных использовать против тебя все, что угодно.
Но сейчас, мистер Хелм, подвернулся превосходный экземпляр! Пожалуй, несколько молода для вас, но умна и смела.
Отличная наследственность – по крайней мере, с единственной известной вам стороны. Привлекательная внешне и, как свидетельствует опыт, отличная партнерша в постельных и любых иных отношениях. Несколько порочная страсть спасать всех и вся, но похоже в последнее время избавляется от нее. Возможно, все дело в возрасте. С одной стороны, это плохо – мир нуждается в самоотверженных натурах, но значительно облегчает жизнь близких людей с другой стороны. Короче, вполне приемлемая кандидатура, к тому же проверенная в чрезвычайных обстоятельствах. А как приятно сознавать, что у тебя есть дом, в который можешь вернуться, и ждать будут столько, сколько будешь отсутствовать, а это скорее всего означает – всегда.
Но вы, мистер Хелм, уже попробовали это однажды, попытка была долгой, мучительной, и провалилась. Так почему вы считаете, что удастся сейчас? К тому же, она прекрасная девушка и заслуживает намного большего, чем списанный с арены больной гладиатор или его покуда здоровый коллега. Да и субъект, задумавший расквитаться с вами, начнет, вернее всего, с дорогого для вас человека. Так что оставьте Марту в покое, понятно? И еще: вы неплохо сработались с ее отцом, но как представляете его в роли тестя?
Появилась Марта, облаченная развевающимся полосатым нарядом, с подносом в руках. Подошла, поставила поднос на стол, налила кофе в две чашки. Затем уселась в излюбленный угол софы, поджав под себя ноги. Мы живем в эпоху повального равноправия мужчин и женщин, и все-таки девичья рука не способна по-настоящему сильно бросить бейсбольный мяч, а женские ноги позволяют усаживаться в странные кошачьи позы, которых ни единый мужчина не выдержал бы и минуты. Сам собой напрашивается вопрос, какие еще внутренние источники неравенства проглядели сторонники женского равноправия.
– Эта госпожа Брэнд никоим образом не должна пострадать, – сказал я, – и прежде всего, от нас, либо людей, прямо или косвенно с нами связанных. Надеюсь, это ты понимаешь? Своими публикациями она уже поставила нас в достаточно затруднительное положение, но, думаю, это мы переживем – такое бывало и раньше. А вот если появится хоть тень подозрения, что американская правительственная служба, или некто, связанный с американской правительственной службой – а ты с ней связана, как родством, так и узами брака – замешаны в насильственных действиях против уважаемой журналистки, и что действия эти явились возмездием за опубликованный материал, публика, уверенная, что тайным службам не место в нашем обществе, получит неубиенный козырь. И не исключено, что им удастся-таки нас прихлопнуть.
– Она убила моего мужа, – тихо промолвила Марта. – Более того, меня вынудила стать соучастницей убийства.
– Возможно, – сказал я. – Мы ни в чем не можем быть уверены, пока не узнаем, кто нажимал на курок, и кто отдавал приказы. Если когда-нибудь узнаем, конечно.
– Продолжай, Мэтт! Надеюсь, ты не станешь убеждать меня, что человека с прошлым Боба мог застрелить случайный маньяк – причем сразу после публикации, описывающей его карьеру и содержащей чуть ли не домашний адрес. Не многовато ли совпадений?
– Люди, которых это интересует, знали все и без статьи, – возразил я. – Понимаешь, мы располагаем досье практически на всех, занимающихся нашим ремеслом, а они, в свою очередь, имеют досье на нас, по крайней мере на тех, кто принимал достаточно бойкое участие в делах. Думаешь, Москва станет растрачивать драгоценное время профессионального убийцы на устранение оперативника, вышедшего в отставку с больным сердцем и явно вознамерившегося провести остаток жизни, ухаживая за кактусами в саду и ловя форель?
– Тогда кто-то, кого он обидел в прошлом, выполняя… профессиональный долг, – упрямо проговорила Марта. – Жаждущий мщения человек, который, возможно, никогда бы его не нашел, если бы не мой длинный язык и не статья Элли. Нападавший прочитал эту проклятую статью, понял: выдалась удобная оказия…
– И это возможно, – сказал я. – Но подобное бывает не так уж часто. Мы не имеем обыкновения сводить счеты с противником. Противная сторона, или стороны – тоже. Смахивает на игру: кто-то умирает, а кто-то остается в живых. Мы берем на заметку посторонних, которые вмешиваются не в свое дело. Когда и если предоставляется такая возможность, эти люди платят за свои ошибки. Как однажды выразился твой отец, не стоит заигрывать с циркулярной пилой, когда та перепиливает дерево. Но в наших тесных профессиональных рядах неприятелю не мстят.
Марта раздраженно покачала головой.
– Скоро получится, что Боба вообще не убивали, мне просто пригрезилось! – Она тяжело вздохнула. – Как бы то ни было, я не принадлежу к числу вшивых профессионалов. Я всего лишь вдова, которая намерена расквитаться за погибшего мужа. И за себя. – Она поморщилась: – Расквитаться. Звучит по-детски, правда? Что значит расквитаться? Ведь прошлого все равно не вернуть. Но Мэтт, я не могу позволить ей и дальше использовать дружбу и доверие людей в грязных целях. Кто-то должен поставить ее на место.
– Ну, если ты собираешься всего лишь дать ей пинка под зад, мешать не стану. Я-то думал, твои намерения более серьезны.
– Ты… ты имеешь в виду, например, убить ее? – Марта рассмеялась. – Мэтт, ты шутишь! Не думаешь же ты, что я возьму в руки оружие и стану охотиться на человека, даже если… – Она замолчала и покачала головой. – Господи, я не умею притворяться, и к тому же смертельно устала. Не выставляй себя на посмешище и отправляйся спать. Комната для гостей – дальше по коридору. Вторая дверь слева. Ванная – первая дверь. Оставь тарелки, я займусь ими утром. – Марта встала, я последовал ее примеру. На мгновение она замерла, в нерешительности глядя на меня.
– Но если ты действительно… мне бы не хотелось, чтобы ты испытывал неудобство. В конце концов, мы занимались этим и раньше. Я улыбнулся.
– Имеешь в виду профилактическую процедуру? Спасибо, я переживу.
– Не заявляй об этом настолько уверенно. Не то я решу, что утратила неотразимость. Спокойной ночи, Мэтт.
Глава 4
Я отнес пиджак, галстук и сумку в указанную комнату. Будучи профессионалом, я привык заранее осматривать место предстоящей операции, даже если вся операция состоит в том, чтобы улечься в постель. Разложил на постели пижаму для дальнейшего использования, достал полученный от Мака конверт – для немедленного изучения. Небольшое пространство комнаты занимали маленькая кровать и стоявший у одной из стен впечатляющий ткацкий станок с дополнительными приспособлениями, назначение коих осталось для меня загадкой. По-видимому, в свободное время Марта развлекалась ткачеством. Явление, типичное для Санта-Фе. Все мы здесь непризнанные художники или ремесленники.
На обратном пути в гостиную я осмотрел небольшую ванную и использовал ее по назначению. Бачок работал исправно. Ему эхом ответил звук аналогичного устройства, потревоженного Мартой где-то в другой части дома. Это напомнило мне, что я не одинок. В гостиной я положил на стол конверт, взял чашку с кофе, подошел к окну и раздвинул занавески. На умеренно дорогой пригород, известный как Каса Глориэта, опустилась тихая спокойная ночь. Дорога была пуста. В доме напротив горел свет, но шторы закрывали окно, и мне не удалось еще раз полюбоваться на стройную блондинку. На широком подъездном пути к двойному гаражу стоял теперь массивный автомобиль-вездеход: изысканный японский пикап, именуемый «вегонир». Ничего удивительного, в этих местах семья, которая может позволить себе иметь две машины, обязательно обзаводится по крайней мере одним лендровером или джипом для охоты, рыбалки, или просто, чтобы возить детей в школу зимой. Предположительно, в гараже стояло нечто более элегантное, используемое хозяйкой дома в хорошую погоду для поездок по магазинам и в бридж-клуб.
Вид этой огромной машины напомнил мне о моем личном средстве передвижения, таком же громадном пикапе на колесах полутонного грузовика «Шевроле-4ВД». Я сказал себе, что ради правительства, которое оплачивает мои расходы, стоило бы вывести машину из гаража и сэкономить на пути сюда из Альбукерке. Самолеты в Санта-Фе не летают, последние шестьдесят миль приходится ехать на автобусе или брать машину напрокат. (Даже железнодорожная ветка Санта-Фе не достигает города, он обслуживается линией, отходящей от основной магистрали в Лами). Я успокоил свою совесть заверением, что скорее всего пробуду здесь не так долго, чтобы затраты подорвали федеральный бюджет.
Я позволил шторам опуститься на место, прошел с чашкой на кухню и заново наполнил ее. Потом вернулся в гостиную, сел и вытряхнул на стол содержимое большого конверта. Вверху оказался мой экземпляр статьи Элеоноры Брэнд. Первый раз я поспешно проглядел ее в самолете, потом – здесь, под пристальным взглядом Марты, а теперь приготовился прочитать внимательно и сосредоточенно. Автор проделал неплохую работу и раскопал значительно больше, чем могла бы сообщить Марта. На работе или на пенсии, здоровый или больной. Боб никогда не стал бы доверяться жене до такой степени, а уж от Мака вряд ли приходилось ожидать, что он станет выкладывать дочери государственные тайны. Скорее всего слова Марты стали толчком для дальнейших поисков. Что ж. Сегодня мы участвуем в игре под названием «свобода печати». В статье даже вкратце упоминалось наше южно-американское сафари, во время которого я познакомился с милой болтушкой Рафаэлитой. За моим именем следовал намек, что я представляю собой еще один любопытный смертоносный экземпляр, с грязной историей которого автор постарается познакомить читателей в следующих номерах.
Итак мисс Элеонора Брэнд проявила себя как талантливый исследователь, одаренный сочинитель и целеустремленная женщина, которая, фигурально выражаясь, подхватила из дрогнувшей руки Марты непротивленческий факел. В то же время она представлялась мне совершенно безжалостной дрянью, ни на мгновение не задумывавшейся о судьбах людей, пострадавших или погибших ради ее журналистской карьеры. Хотя, учитывая природу собственной деятельности, не покорному слуге осуждать госпожу Брэнд.
В углу первой страницы красовался портрет с небольшой биографической справкой. Двадцатисемилетняя мисс Брэнд окончила Смитсоновский Университет и получила степень магистра в Колумбийском. Автор многих публикаций. О некоторых из них доводилось слышать, о других – нет. Получила какую-то премию, название которой мне ни о чем не говорило, поскольку она не была ни Нобелевской, ни Пулитцеровской. Ныне обреталась в окрестностях Карибского моря, нежась на солнышке и собирая материал для будущей статьи о Бермудском треугольнике.
Последнее заставило меня нахмуриться. Это не вписывалось в составленное мною представление. Во время одного из заданий мне лично пришлось столкнуться с байкой о Бермудском треугольнике: материал не слишком подходящий для острых зубок умной и циничной молодой дамы. Я имею в виду, что данный вариант предоставляет журналисту всего две возможности. Одна – до потери дыхания утверждать, что все – чистейшая правда, правда и еще раз правда – то есть речь идет о зловещих внеземных силах, превосходящих пределы нашего понимания. Это не ново. Другая – холодно и осторожно заявить, что научные исследования убедительно доказали: рассуждения о сверхъестественном – бред любителей дешевой мелодрамы. И это опять же не ново. Речь же идет о девушке, явно предпочитающей откапывать потрясающие новости для своей журналисткой мельницы. С какой стати драгоценное время терять на расследование россказней об исчезнувших кораблях и пропавших самолетах, из коих уже выжали все мыслимое?
Вглядываясь в фотографию, я пришел к выводу, что изначально семейная фамилия звучала на Брэнд и даже не Брандт. Лицо не относилось к англо-саксонскому или германскому типу. Голова была скорее брахицефалической, а не долихоцефалической. Другими словами, – широкая и приплюснутая от лба к затылку, а не вытянутая и узкая, как например, мой скандинавский череп. Коротко подстриженные, прямые темные волосы с одной стороны разделены пробором и подколоты с другой стороны. Лицо широкое и плоское, с длинными тонкими губами, коротким острым подбородком и низким вздернутым носом. Глаза посажены достаточно далеко друг от друга, но редкие брови и ресницы не слишком их украшают, а она никак не пытается исправить этот недостаток.
Трудно было представить портрет этой девушки так, чтобы он выглядел достаточно привлекательно. В глаза сразу бросалась невыразительность и дисгармония лицевых черт. Решительная рожица хитроумной обезьянки, весьма далекая от привлекательного облика красивой и умной девушки. И все-таки, меня не оставляло странное чувство: стоит мисс Брэнд прийти к выводу, что вы можете быть ей полезны или располагаете нужной информацией, как вы внезапно поймете, что в обезьянках нет ничего отталкивающего, и даже напротив, они довольно-таки привлекательные существа…
Пожалуй, я зашел в своих умозаключениях слишком далеко, учитывая, что фотография немногим превосходила обычную почтовую марку. Отвлечемся от Элеоноры Брэнд. Тем более, что расследованием занималась не только она. Я обнаружил копию полицейского отчета о насильственной смерти Роберта Дивайна. Стреляли из дробовика, с расстояния около тридцати ярдов. Неподалеку был найден патрон «магнум» двенадцатого калибра – укороченный вариант «магнума», длиной два и три десятых дюйма, а не длинный трехдюймовый патрон, содержащий дроби больше, чем обычно требуется охотнику. Исходно патрон содержал дробь номер один, отличный выбор для цели размером с оленя или человека, хотя двойная дробь пользуется значительно большей популярностью. Четырнадцать из двадцати дробинок попали в тело. Одиннадцать были обнаружены во время вскрытия. Остальные три оставили на теле отметины и отлетели в сторону. Что ж, одиннадцать уверенных попаданий обеспечивают успех… Один мой знакомый охотился на перепелов в олений сезон, наткнулся на крупного самца оленя и повалил его достаточно слабым зарядом мелкой птичьей дроби. Я внимательно изучил отчет, посмотрел на прилагаемую фотографию, запечатлевшую сцену убийства – видимо, Мак воспользовался своими каналами, чтобы добиться от полиции надлежащего сотрудничества. И быстро отложил снимок: лежащий на земле человек не имел ничего общего с парнем, которого я когда-то неплохо знал…
Я сгреб документы назад, в конверт, и задумчиво пригубил остывающий кофе. Марта, похоже, заснула, вот уже с полчаса из ее комнаты не доносилось ни звука. Я взял со стола поднос, отнес посуду на кухню, опорожнил и сунул в мойку, пользуясь тем, что Марта не может меня остановить. Помимо ощущения собственной добродетельности, это помогало убить время. Потом покорный слуга вернулся в комнату для гостей, с сожалением посмотрел на пижаму и сменил одежду. Натянул джинсы, голубой свитер с высоким воротником и туфли на мягкой резиновой подошве. Достал из потайного отделения сумки небольшой пятизарядный смит-и-вессон, проверил барабан и сунул за пояс, накрыв свитером. Металл неприятно холодил кожу. Я нащупал маленький нож, который всегда ношу с собой. Потом, не выключая света, вышел из комнаты, вернулся на кухню и включил посудомойку. Шум работающей машины не разбудил Марту, и она не прибежала, дабы возмутиться моим самоуправством. Я открыл замок кухонной двери, оставил щеколду взведенной, и под шум посудомойки незаметно выскользнул из дома.
Конечно, более глупый поступок трудно было и придумать. Я действовал по наитию, нанося удар вслепую. И не рассчитывал на особый успех. Я искал потерянную соломинку, ловил ускользающий призрак, боролся с ветряными мельницами. Кем я себя вообразил: Шерлоком Холмсом, Ниро Вульфом, Эркюлем Пуаро или лордом Питером Вимсеем? Я даже не знал, существует ли человек, которого я ищу. Никогда не видел его. Понятия не имел, как его зовут. И все-таки, во всем, что я услышал и прочитал о смерти Боба Дивайна, присутствовало некое странное несоответствие. Ни оружие, ни поведение стрелявшего не согласовывалось с обликом профессионального убийцы, который, похоже, успели нарисовать себе все заинтересованные лица. Игра, мною затеянная, не сулила особых перспектив, но и рисковал я всего лишь несколькими часами сна.
Стояла безлунная ясная ночь. Звезды пылали намного ярче, нежели в Вашингтоне. Оно и понятно, учитывая, что предгорья Сангре-де-Кристо или Крови Христовой, приближали нас к светилам на семь тысяч футов. В этих местах люди не привыкли окружать свои жилища стенами и оградами и, преодолев небольшой подъем за домом Дивайна, я оказался на чужой территории. Осторожно миновал расположенный там освещенный дом, выбрался на дорогу. Покуда все шло хорошо. Оказавшись на дороге, я неспешно побежал. В былые времена вид бегущего человека приводил окружающих в замешательство, и герой крепко рисковал столкнуться с парнями в белых халатах. Сегодня же лучший способ остаться незамеченным это выдерживать размеренный ритм подобно тысячам приверженцев здорового образа жизни, выталкивающим из легких застоявшийся воздух.
Бежать мешали пистолет и давняя отвычка. Я только-только поднялся от уровня моря, а на высоте сразу не разбегаешься. На первом перекрестке я свернул направо, пересек дорогу, на которой жила Марта, именуемую Навахо-Драйв, и вышел на следующую, с табличкой Ют-Роуд, которая опять сворачивала направо. Еще раз повернул направо. Последнее напряжение измученных легких – и я оказался напротив исходной точки, но на расстоянии квартала от нее, если столь ординарная мера, как квартал, применима к замысловатой местной планировке. Я проскользнул меж двумя разбежавшимися далеко в стороны домами, по узкой полоске земли вернулся к Навахо-Драйв и, наконец, очутился на склоне холма. Отсюда через дорогу был виден дом, из которого я недавно вышел. Окно комнаты, где спала Марта, оставалось темным, в гостиной и на кухне горел оставленный мной свет. Прямо подо мной лежал дом, на подъездном пути к которому стоял «вегонир», хотя сейчас машину закрывал от меня гараж. Тяжело дыша, я присел рядом с темными зарослями можжевельника в надежде, что на его фоне не удастся разглядеть мой темный силуэт, если кому-нибудь взбредет на ум посмотреть в эту сторону.
Ничего не происходило. Соседний дом погрузился во тьму. По дороге проехала запоздалая машина. Отдаленный лай, который я первоначально принял за голос койота – во времена моей семейной жизни в Санта-Фе мы слышали их постоянно – как выяснилось, принадлежал собаке, которой тотчас ответила другая. Скоро местные жители избавятся от этого неудобства. В будущем собакам и голубям не позволят гадить на сверкающие безукоризненной чистотой улицы наших городов и шуметь как бешеным. Нам предстоит жить в сверкающих, погруженных в блаженную тишину домах, под пустыми небесами. Подобные философические размышления неплохо помогают скоротать время в ночном дозоре, но сейчас приближалась полночь, а я отнюдь не намеревался дожидаться зари, сидя под кустом. Судя по всему, хозяева интересующего меня дома не собирались выключать свет и отправляться спать. Легче, конечно, иметь дело с внезапно разбуженным человеком, но я утешился надеждой, что до крайности дело не дойдет.
Опасны были только две двери: кухонная, с тыльной стороны дома, и небольшая дверца в боковой гаражной стене. Конечно, оставались еще ворота гаража с лицевой стороны, однако представлялось сомнительным, что кто-нибудь станет их открывать лишь затем, чтобы выглянуть наружу. Еще имелся парадный вход, но там горел свет и незаметно выскользнуть через эту дверь никому не удалось бы. Я прокрался к декоративной сосне на углу гаража, набрал пригоршню небольших камешков, принялся бросать их в декоративные кусты под освещенным окном, производя загадочные шелестящие звуки. Некоторым из камней позволил слегка удариться о стену.
Ничего не происходило и я оставался в неведении: то ли зрительский зал вообще пуст, то ли аудитория клюет носом. Я вздохнул и пошарил вокруг, отыскал в темноте увесистый булыжник. Отошел подальше, развернулся и запустил свой снаряд в ближайшее окно гаража. Тихая ночь наполнилась оглушительным грохотом и звоном – даже перекликавшиеся вдалеке собаки недоуменно замолчали. Я быстро вернулся за свое декоративное вечнозеленое укрытие.
Миновало немного времени, и он объявился.
Я даже почувствовал некоторое сожаление. Судя по всему, этот человек сам привык прогонять енотов и управляться с заползшими змеями – опаснейшими существами в представлении большинства наших современников. Если я в нем не ошибся, не приходилось сомневаться: полицию вызывать не станут. Сейчас он не горит желанием встречаться с фараонами. Правда, он и при других обстоятельствах вполне смог бы сам защитить свой дом. Такие люди вызывают уважение, и я с неохотой думал о предстоящем. К сожалению, парень зашел слишком далеко, а мы, профессионалы, ставим себе за правило не дозволять посторонним безнаказанно заигрывать с циркулярной пилой. Конечно, светловолосая миссис Раундхилз, которую Марта окрестила местной Лорелеей, вела себя далеко не лучшим образом, да и Бобу Дивайну следовало удовлетвориться тем, что имел и оставить чужих жен в покое, но все-таки возмездие с помощью дробовика представлялось некоторым излишеством.
Помогло разбитое окно. Когда, проходя по гаражу парень обо что-то споткнулся – вероятно, о брошенный мною камень – и тихо выругался, я понял, откуда его ждать. И был готов, когда он открыл боковую дверь гаража и вышел наружу. При свете звезд тускло блеснуло длинноствольное ружье. Пристально оглядывая свои владения. мужчина двинулся в сторону. И тут я вышел из-за угла.
– Не делай глупостей, друг, – тихо окликнул покорный слуга – в руке у меня пушка тридцать восьмого калибра, нацеленная прямо тебе в спину. – Парень послушно замер на месте. Я продолжил: – Если рассчитываешь развернуть свою гаубицу, лучше не пытайся. Не удастся. Медленно положи ружье наземь.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?