Электронная библиотека » Дональд Гамильтон » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Мстители"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 19:41


Автор книги: Дональд Гамильтон


Жанр: Шпионские детективы, Детективы


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 7

Фред ждал меня в аэропорту. Я миновал эмиграционно-таможенные коридоры и сразу же увидел его, стоящего рядом со своим такси. Сменил свой прежний огромный «плимут» на машину поменьше – красную, новую и сверкающую – в соответствии с новомодными требованиями к экономии горючего, которые, возможно, вполне оправданы с экологической и экономической точки зрения, но совершенно не принимают во внимание физических потребностей длинноногого пассажира ростом шесть футов четыре дюйма.

Несмотря на то, что с последней нашей встречи прошло несколько лет, я узнал довольно высокого и мускулистого мужчину с приветливым черным лицом, которое при виде меня стало несколько менее приветливым, напоминая: старые обиды не забыты. Однако они не помешали Фреду сноровисто подвести машину так, что при помощи небольших маневров с моей стороны, мы встретились у посадочной площадки. Вместе со мной в машину село еще несколько пассажиров, направляющихся в ту же гостиницу, так что поговорить не удалось. К счастью, покуда особых разговоров и не требовалось. Когда Фред остановился у гостиницы и достал из багажника мою сумку, то поставил рядом с ней аккуратный «дипломат», который, по-видимому, не принадлежал никому из остальных пассажиров. Я расплатился, и в руке у меня оказался небольшой ключ, предположительно, от «дипломата».

– Спасибо, сэр, – вежливо поблагодарил Фред. – Надеюсь, вы приятно проведете время в Нассау, сэр.

– Кажется, городок не слишком изменился? – сказал я, превращая утверждение в вопрос.

– Ах, так вам уже приходилось тут бывать? Нет, мало что изменилось. Думаю, вы не заметите никаких перемен.

Во время моего последнего пребывания в Нассау, я останавливался в отеле «Бритиш Колониэл», красивом старинном здании на побережье, обслуживание в котором вполне могло претендовать на самое плохое в мире. Отель «Парадиз Тауэрс», расположенный на Райском острове, прежде именовавшемся Островом Свиней, представлял собой откат к примитивизму в архитектурном отношении и немногим отличался от любого другого высокого современного сооружения из стекла, бетона и хрома, однако персонал достаточно быстро снизошел к моей просьбе отыскать заказанный загодя номер, а коридорный даже поблагодарил за чаевые, чего бы никогда не случилось в «Бритиш Колониэл». Номер оказался маленьким, неуютным и дорогим, но в нем все работало.

Я запер за собой дверь, положил «дипломат» на кровать, отпер замок и открыл его. Внутри находился широкий ассортимент печатных материалов, от брошюр и вырезок из газет до специальных подборок, собранных в скоросшиватели. Там же лежал револьвер марки смит-и-вессон 38-го калибра с двухдюймовым стволом, боеприпасы к нему и одна из наших небольших стандартных аптечек, которую покорный слуга тотчас сунул в карман. Я зарядил оружие, но не стал прятать его на себе, поскольку считал, что до стрельбы еще неблизко. Уложил его вместе с двумя оставшимися комплектами патронов в секретное отделение моей сумки – хотя секретным оно остается лишь до тех пор, пока достаточно опытный человек не приложит стараний, дабы его найти. Оставалось надеяться, что если мне все же придется воспользоваться незнакомым оружием, пуля полетит не слишком далеко от того места, куда я ее направлю. Правда эти курносые пушки никогда не отличались особой точностью.

Я поспешно исследовал остальное содержимое чемоданчика. Наш молодой человек в Майами чертовски эффективно использовал имевшееся в его распоряжении короткое время: похоже, тут находилось все, о чем я просил. Неплохо было бы присесть и внимательно ознакомиться с новыми материалами, но Фред недвусмысленно ответил, что за последнее время особых перемен не "произошло, то есть, интересующая меня дама по-прежнему пребывает все в том же месте, а именно – в своем номере. Мне хотелось застать ее прежде, нежели она куда-нибудь исчезнет. Я добавил к лежащим в «дипломате» бумагам уже имевшиеся материалы, закрыл и замкнул чемоданчик, после чего какое-то время стоял, задумчиво нахмурившись, но так и не нашел никаких причин являть особую изобретательность. Так или иначе, предстояло встретиться с мисс Элеонорой Брэнд. Простейшим способом представлялось подняться и постучать в дверь ее номера. Именно так я и поступил, прихватив с собою «дипломат».

– Минутку.

Раздавшийся женский голос несколько приглушался разделяющей нас дверью. Последовала еще одна продолжительная пауза. Откуда-то изнутри номера донесся звук другой закрывшейся двери. Потом послышались решительные женские шаги и все тот же голос полюбопытствовал:

– Кто там?

– Меня зовут Хелм, – представился я. – Мэттью Хелм.

– Что вам надо?

– Боб Дивайн умер, – сказал я. – Мне хотелось бы рассказать вам об этом.

Мгновение спустя я услышал щелчок замка, и дверь распахнулась. Появившаяся передо мной девушка оказалась значительно меньше, чем я ожидал, а потому и выглядела несколько иначе. Иногда грубые или даже отталкивающие черты крупной женщины выглядят весьма интригующе в меньшем и более изящном варианте.

Конечно, Элеонору Брэнд нельзя было назвать миниатюрной. На меня смотрела достаточно внушительная особа ростом около пяти футов и трех дюймов. Странная обезьянья мордашка, которой я любовался в черно-белом варианте журнальной фотографии, в живом цвете выглядела не столь уж плохо. У нее был приятный цвет лица, чистые, коротко стриженные прямые каштановые волосы, удлиненные помадой подвижные губы. На нижней я заметил небольшой шрам, не слишком свежий, но и не оставшийся со времен школьных. У меня промелькнула мысль, не наградил ли ее шрамом на память некто, кому пришлась не по вкусу очередная статья, однако более вероятным представлялось, что она ударилась в темноте или стала жертвой небольшого дорожного происшествия.

Фигура ее выглядела не более привлекательно, чем лицо с приплюснутым носом: достаточно стройная, но несколько удлиненная в верхней части и коротковатая в ногах по современным меркам. Тем не менее, сами ноги выглядели вполне прилично, к тому же у Элеоноры хватило сообразительности украсить их чулками и туфлями на высоком каблуке. Исходя из нынешних представлений о красоте, она была несуразна и несоразмерна, устроители всевозможных шоу назвали бы ее фигуру просто ужасной, и все-таки сразу чувствовалось – перед тобой Элеонора Брэнд, единственная и неповторимая, а неповторимость не столь часто встречается в нашу эпоху серийных моделей.

Сознательно или нет, а она вряд ли могла это сознавать, но эта девушка избрала кратчайший путь к моему сердцу тем, что надела аккуратный костюм с юбкой, а не брюки. Приятно было разнообразия ради встретить женщину, не разделяющую убеждения, что женскую свободу лучше всего подчеркнуть старыми мужскими штанами. Костюм представлял собой легкий летний наряд из шамбре – так, по-моему, называется этот гладкий хлопковый материал. Дополняла одежду тонкая белая блузка с круглым воротником. Глаза девушки изучали меня с настороженным интересом. Они напоминали глаза газели, в глубине которых затаился страх, но Элеонора старалась ничем его не проявить.

– Заходите, мистер Хелм, – сказала она, отступая назад. – Конечно, я вас знаю. Вернее, знаю о вас.

Комната у нее была больше той, которую выделили мне. К стене слева прижималась двойная кровать. В правой стене имелись две двери, ближайшая из которых оставалась распахнутой и вела в ванную. Другая дверь была закрыта. Прямо впереди, перед окном, стояли стол и пара стульев. Почетное место на столе занимал странного вида фотоаппарат в чехле на толстом ремне с резиновой прокладкой наплечника. Ему составляла компанию женская сумочка. Я закрыл за собой входную дверь, поставил на пол «дипломат».

– Да, полагаю, вы все обо мне знаете, – сказал я, выпрямляясь и пытаясь изобразить располагающую дружескую улыбку. – И, насколько известно, вам никак не терпится поделиться своими знаниями с другими.

– Так вот что привело вас ко мне, мистер Хелм? – Она продолжала приглядываться ко мне. – Вы упомянули Боба Дивайна – это был всего лишь предлог, чтобы заставить меня открыть дверь?

Я покачал головой.

– Вам, конечно, известно, что я помимо всего прочего, еще и друг Марты. Я только что побывал у нее. И подумал, вам будет любопытно, как умер ее муж.

– Спасибо, но я уже слышала об этом, – несколько вызывающе проговорила Элеонора Брэнд. – Насколько понимаю, вы считаете, что в его смерти виновата я?

– Марта, во всяком случае, сначала думала именно так, – ответил я.

Девушка глубоко вздохнула и на лице у нее появилось выражение озабоченности.

– Да, знаю. Очень жаль. Боюсь, Марта просто не понимает, что профессиональные интересы всегда важнее личных.

Я насмешливо улыбнулся.

– Иначе говоря, сенсации ради можно надуть и собственную мать, не говоря уже о доверчивых друзьях.

Мисс Брэнд слегка побледнела. Как я и предполагал, такой оборот пришелся ей не слишком по душе. Надменно приподняла голову, что странным образом, – поскольку у этих женщин не было ничего общего – напомнило мне Хэрриет Робинсон, и сказала:

– Не думаю, мистер Хелм, что вы вправе меня упрекать. Разве вам никогда не приходилось жертвовать личными чувствами ради… вашего дела? – Не получив ответа, прибавила: – Как бы то ни было, сенсация – слишком пошлое и затасканное выражение.

– Как я уже сказал, – сначала Марта считала вас виновной. Однако я провел на месте небольшое расследование и выяснил, что статья никак не связана со смертью Боба. Как вам известно, он гулял на стороне, и ревнивый муж пальнул в него из дробовика. Так что, мисс Брэнд, совесть ваша совершенно чиста. Я решил, вам приятно будет об этом узнать.

Некоторое время она молча смотрела на меня. Я заметил, что глаза Элеоноры странно заблестели, потом она резко повернулась, подошла к окну и остановилась, глядя наружу. Чуть погодя, я приблизился и стал рядом. Когда она заговорила, голос прозвучал едва слышно:

– Не понимаю.

– Относительно Боба Дивайна? Он был хорошим, мужественным человеком, крепким и надежным партнером в том, что касалось отношений между мужчинами, но всегда заглядывался на женщин. Некоторые мужчины неспособны измениться в этом отношении.

– Нет, – она покачала головой. – Я не это имела в виду. Было… не слишком приятно считать, что я повинна в его смерти, хоть он и не слишком мне нравился. Я считала, что Марта зря связалась с этим человеком. Но конечно же не хотела, чтобы его убили из-за моей статьи, и теперь не понимаю, почему вы потрудились приехать сюда… оправдать меня в собственных глазах.

– Вы имеете в виду, – продолжил я, – с какой стати мне беспокоиться о чересчур любопытной журналистке, написавшей и обо мне грязную статью, и почему не оставить ее жить с сознанием собственной вины, даже если на самом деле она здесь ни при чем?

Мисс Брэнд медленно повернулась ко мне лицом, спиной к свету. Скрывшиеся в тени губы тихо произнесли:

– Вы удивительный человек, хоть я, разумеется, поняла это, еще когда собирала о вас материал. Но сейчас вы намеренно демонстрируете это, правда? Хотите удивить и вывести меня из равновесия? – Последовала небольшая пауза, и я напомнил себе, что, судя по материалам, имею дело с одной из самых неглупых женщин, встречавшихся в последнее время. Элеонора все так же вежливо продолжила: – Что вам от меня нужно, мистер Хелм? Какова цель вашего появления? Статья о вас, вторая в моей серии, будет опубликована в ближайшее время…

– Я это знаю.

– Тогда, если вы немного знакомы с работой репортеров, а вы с нею знакомы, то понимаете, что слишком поздно вносить в материал какие-либо изменения, не говоря уже о том, чтобы отозвать статью. Далее, если я этого захочу. Даже, если вы убедите или заставите меня отказаться от публикации. Вы и вся ваша законспирированная организация можете, чтобы не позволить людям узнать о вас всю правду, лишь взять и уничтожить весь журнальный тираж, если хватит на это сил и влияния.

– Побойтесь Бога! – Я изумленно покачал головой. – Где мы по-вашему живем? В полицейском государстве? Нам и в голову бы не пришло нарушать Первую Поправку или бросать вызов прессе. Вы меня удивляете, мисс Брэнд! Наверное, вы имели в виду какое-то другое правительство и другую организацию, нечто вроде КГБ. – Я кивнул головой в сторону двери, которая предположительно вела в соседнюю комнату. – Раз уж мы заговорили о шпионах и соглядатаях, не пора ли пригласить мальчика присоединиться к нашей компании? Ему, наверное, ужасно скучно и одиноко в соседней комнате.

На мгновение она заколебалась, после чего повернула голову, и сказала:

– Ладно. Уоррен!

Дверь открылась, и в комнату вошел парень, которого мне описали. Он и в самом деле оказался блондином с вьющимися волосами, почти не уступавшим мне ростом и значительно шире в плечах. У него было широкое, загорелое, голубоглазое мальчишеское лицо. Фигуру подчеркивала спортивная рубашка в голубую клетку из бумажной ткани – или того синтетического суррогата, который теперь ее заменяет – плотно облегающие белые брюки и подчеркнуто спортивные «мокасины» из грубой кожи. В руке парень сжимал пистолет примерно того же калибра, что и мой недавно обретенный смит-и-вессон. Однако благодаря четырехдюймовому стволу выглядевший более внушительно – дело рук конкурента, фирмы «Кольт-Файрармс Инк».

Я наблюдал, как он заходит и осмотрительно останавливается вдалеке. Оружие, как обычно, коренным образом меняло дело. Мне это совершенно не понравилось. Мисс Брэнд произвела на меня впечатление достаточно рассудительной девушки, и у меня на какое-то время возникла надежда вежливо изложить свое предложение, убедить ее согласиться. Я предпринял последнюю попытку.

– Мисс Брэнд, попросите убрать пушку.

– Уоррен… – Блондин быстро покачал головой и направил свой пистолет на меня.

– Сначала я должен убедиться, что он не вооружен. Не вмешивайся, Элли. Ты попросила позаботиться о твоей безопасности, так что предоставь дело мне. – Он качнул рукой с оружием. – Стань к стене. Подними руки, чтобы я мог тебя обыскать. – Я тяжело вздохнул.

– Сейчас я очень медленно опущу руку во внутренний карман пиджака, – сказал я. – Оттуда извлеку небольшое удостоверение в кожаной обложке, из которого следует, что я состою на службе у правительства Соединенных Штатов. Можешь стрелять, когда вздумается. Милости просим.

Двигаясь нарочито неторопливо, я извлек замысловатое удостоверение личности, которыми нас снабжают на случай, если понадобится урезонить стражей закона, а при случае и некоторых штатских. Раскрыл его, положил на стол у окна. Парень оглядел удостоверение, покачал головой.

– Это ничего не меняет, – заявил он. – Мы знаем, что представляют собою ваши люди, на кого бы они ни работали. Знаем, зачем ты сюда явился на самом деле, правда, Элли? В некотором роде мы даже ждали тебя. Именно поэтому я здесь – чтобы защищать ее, а не просто щелкать фотоаппаратом. Я сказал, поднять руки!

Он еще раз махнул пистолетом. К счастью, это было самовзводное устройство, иначе при таком обращении оно давно бы выстрелило.

Неожиданно я почувствовал, что ужасно устал от мистера Уоррена Питерсона и его угроз. Мистеру Питерсону, по-видимому, никто не преподал основного урока, гласящего: никогда не направляй дуло на человека или предмет, если не собираешься немедленно стрелять. Он утомил меня настолько, что я потерял всякое терпение.

– Слушай меня внимательно, – спокойно проговорил покорный слуга. – Сейчас, amigo, я подойду прямо к этой штуковине, которой ты размахиваешь. Можешь нажать на спуск в любое мгновение. Пожалуйста, заметь: мои руки совершенно пусты. Если намерен стрелять в безоружного, сделай одолжение.

– Мистер Хелм… – сдавленным голосом произнесла Элеонора Брэнд.

– Поздно, мисс Брэнд, – не оглядываясь, ответил я. – Не забывайте, что я вежливо просил вас прекратить это, причем не доставал револьвера и не проявлял враждебности.

– Уоррен, пожалуйста…

Но я уже двинулся вперед. Уоррен Питерсон следил за моим приближением, мучительно пытаясь на что-то решиться, и не обратил на девицу ни малейшего внимания. Лицо его побледнело, в тот же цвет окрасились костяшки на руке, сжимающей оружие, все, за исключением пальца, лежащего на спуске. Последний не пошевелился. Я остановился рядом и ствол уперся мне в грудь. Медленно и осторожно я поднял руку к револьверу и мягко сдвинул его чуть левее от центра.

– В любое мгновение, дружище, – повторил я, глядя на его бледное растерянное лицо. – Цель прямо перед тобой, так что не промахнешься. Стреляй, когда пожелаешь… нет? Ладно, тогда я медленно начинаю отступать назад, все так же прижимая к себе ствол. У тебя есть выбор. Продолжай сжимать руку и ты волей-неволей нажмешь на спуск, пистолет громко выстрелит и ты останешься с трупом на своем счету. Или можешь просто отпустить пушку. – Я смотрел в беспокойные голубые глаза. – Готов? Тогда я трогаюсь. В обратную сторону. Напряги свою дурацкую башку и решайся.

С моей стороны это было просто нечестно. Я не оставил парню ни малейшего шанса. Это был один из неспособных на убийство субъектов, каких все больше появлялось в последнее время благодаря яростным требованиям запретить огнестрельное оружие. Я почувствовал это и воспользовался его слабостью. Некоторые из этих ребят даже в сражении неспособны выстрелить во врага, уже взявшего их на прицел. Допускаю, что в моральном отношении превосходство было на его стороне, но тогда спрашивается, какого черта таскать с собою ствол? Хотя, он, как и все ему подобные, и подумать не мог, что придется воспользоваться пистолетом. Ему и в голову не приходило, что если достать пистолет, кто-то – Боже сохрани! – может вынудить ненароком нажать на спуск. Для него оружие представляло собою всего лишь символ силы, волшебную палочку, но никак не реальную вещь, способную громко стрелять и проливать кровь. Последовало мгновение мучительной нерешительности – мучительной для нас обоих – после чего он неохотно разжал руку и пистолет перешел ко мне.

Я перевернул оружие, нажал на рычажок, вытащил обойму и вытряхнул патроны на ковер. Потом собрал кольт, опять перехватил за ствол и, как будто возвращая, протянул парню. Тот, совершенно сбитый с толку, инстинктивно потянулся к пистолету, я быстро шагнул вперед и ударил рукоятью по голове – причем пришлось приложить массу усилий, дабы ударить не слишком сильно. Мне страстно хотелось проломить череп глупого молокососа, и еще раз – просто для собственного удовольствия – со всей силой пнуть по ребрам, покуда парень будет падать. Несбывшееся желание видимо все еще отражалось на моем лице, когда я повернулся.

Как бы то ни было, Элеонора Брэнд внезапно с ужасом посмотрела на меня. Не знаю, что ее испугало: зловещий мой вид или распростертое на полу тело незадачливого телохранителя. Она рванулась к двери. Я уронил револьвер на пол и перехватил девицу в трех шагах. Быстро нащупал и нажал нужную точку, после чего Элеонора охнула и обмякла в моих руках. Поднес ее к большой кровати и не слишком вежливо опустил на нее. Затем извлек «аптечку», слегка приподнял помявшуюся юбку и ввел небольшую дозу лишающего сознания препарата в бедро прямо сквозь нарядные тонкие колготки. Вернулся к лежащему на полу мужчине и успокоил его полной четырехчасовой дозой в руку, причем сопливцу чертовски повезло, что я не воспользовался другой ампулой – она успокаивает навсегда.

Я бестрепетно управился с обоими. Железный Мэтт Хелм.

Глава 8

Укола, которым я угостил Элеонору Брэнд, оказалось достаточно, чтобы утихомирить ее на время, в течение коего я успел разложить содержимое «дипломата» на столе у окна – предварительно сдвинув в сторону фотоаппарат и сумочку. Покорный слуга окинул стол взглядом, оценивая лежащие на нем материалы и то, какое они производят впечатление. Естественно, краем глаза я видел распростертую на кровати девушку, а также некоторые подробности этой картины: сбившиеся волосы, юбку, находящуюся не совсем там, где ей надлежало быть, и то, что белье и чулки не так уж непрозрачны. Однако я совсем недавно удовлетворил свои мужские потребности со значительно более интересной женщиной и потому достаточно спокойно взирал на эти небольшие нарушения приличий. Тем более, что молодая женщина, к которой они относились, отнюдь не представляла собой эталон красоты. Я пришел к выводу, что Элеонора Брэнд даже в нынешнем виде едва ли согласилась бы на то, чтобы ее одежду приводил в порядок посторонний мужчина под фальшивым предлогом галантного соблюдения приличий.

Лежащий на полу мужчина меня совершенно не интересовал. До меня доносилось его дыхание, кажется, вполне нормальное, а если мозги уже начали вытекать из ушей – невелика беда. Чтобы испачкать ковер, их чересчур мало, а сам парень вряд ли будет страдать из-за их отсутствия, поскольку никогда ими не пользовался.

Я заметил, когда Элеонора пришла в себя. И с удовлетворением отметил, что первым делом девица начала очень и очень осторожно подтягивать к себе ногу так, чтобы дотянуться до туфельки на высоком каблуке – единственного доступного ей оружия. Следующими движениями явно предполагались прыжок из кровати и удар по лбу зарвавшегося шпика за столом. В нашем перевернутом с ног на голову мире, где полицейские запугивают законопослушных граждан, уговаривая не сопротивляться и не мешать преступникам в их черных делах, где беззащитным заложникам случается воспылать страстью к своим похитителям-террористам, здоровая враждебная реакция пришлась мне как нельзя более по душе.

– Ничего не получится, Элли, – не поворачиваясь, заметил покорный слуга.

Я услышал, как девушка тихо вздохнула и расслабившись, откинулась на кровать. Чуть погодя спросила:

– Что с Уорреном?

Мне все больше нравилось ее поведение. Сначала, как и следовало, попыталась действовать немедленно и решительно, затем проявила похвальную озабоченность состоянием помощника, сотрудника, либо любовника – уж не знаю, кем приходился ей этот парень.

– Имеет значение? – поинтересовался я. Последовала короткая возмущенная пауза.

– Он живой человек, мистер Хелм. Я покачал головой.

– Нет, Элли. Мир состоит из друзей и врагов. Друзья – это люди. Враги – нет. Обычно я настроен ко всем чрезвычайно дружелюбно. Люблю всех окружающих, пока не вынуждают к обратному. Приложив определенные усилия, наверное смог бы полюбить даже этого мускулистого межеумка, но он уберег меня от чрезмерного напряжения, когда направил на меня оружие и тем самым превратился во врага – не человека. Сезон охоты открыт. Он сам на это напросился.

– У вас ужасные взгляды на жизнь! – Я не спеша продолжал, чтобы дать ей время полностью оправиться после короткого вынужденного сна.

– Одна моя коллега как-то заметила, что в современном перенаселенном мире волей-неволей приходится пересматривать все прежние понятия о морали. Теперь уже нельзя спасать всех подряд. На всех просто не хватит места. Приходится пытаться приспособить этот тесный мир для тех, кто согласен проявлять разум и сдержанность во взаимоотношениях с окружающими. Для чего приходится так или иначе избавляться от всех остальных. На мой взгляд, поведение человека, который направляет на меня пистолет, очень трудно назвать разумным и сдержанным. И я чувствую, что с моральной точки зрения имею полное право – возможно, даже обязан – сделать мир, или по крайней мере ближайшее мое окружение, лучше, устранив такого человека. Тем более, он совершенно явно продемонстрировал, что собирается устранить меня.

– Но ведь на самом деле Уоррен… я хочу сказать, вы же знаете, что он никогда не нажал бы на курок.

– Если не собирался стрелять, зачем вообще понадобилось оружие? Однако на ваш вопрос могу ответить, что дыхание у него вполне нормальное. Должен проснуться часа через три. – Я сделал паузу. Наступил ее черед выяснять мои планы, однако девушка превзошла мои ожидания. Успела все обдумать и не стала унижаться, задавая испуганные вопросы, на которые естественный ход событий несомненно даст надлежащие ответы. Она сможет и подождать. Я решил, что с удовольствием позабочусь, чтобы такая сообразительная, смелая и гордая особа осталась в живых. Конечно, если сама этого захочет.

– ПРАВСТОЛК. Правило 18-a-IV. Тебе это о чем-нибудь говорит? – спросил я.

Девушка несколько помедлила с ответом, явно перебарывая искушение спросить, в порядке ли у меня голова, но в конце концов удовлетворилась коротким ответом:

– Нет.

– Тогда я оглашу соответствующий раздел. Страница двадцать, издание Береговой Охраны СС-169, 1 мая 1977 года. Правило 18, взаимная ответственность кораблей. За исключением случаев, оговоренных в правилах 9, 10 и 13: а) моторные суда обязаны уступать дорогу: I. судам, потерявшим управление; II. судам с ограниченной способностью к маневрированию; III. судам, занимающимся рыболовством; IV. парусным судам. Теперь яснее?

– Даже не представляю, о чем речь, – ответила Элли. – По-моему, вы ненормальный. Куда клоните?

– Просто немного помог в том, чем вы занимаетесь. Во всяком случае, я считаю, что ты этим занимаешься. Я проконсультировался у достаточно опытного человека, и он счел это правило весьма важным. Ты не видишь никакой связи между ним и своей работой? Последовала короткая пауза.

– Можно мне сесть?

– Даже встать, а при желании – подтянуть чулки и опустить юбку, – сказал я. – Если хочешь, можешь выбежать в коридор и позвать на помощь. Правда, я сомневаюсь, что ты станешь это делать.

– Откуда такая уверенность?

– Дело в том, что ты репортер. Журналист, и насколько я понимаю, достаточно талантливый. И если у меня есть нужная информация – а я полагаю, что дело обстоит именно так – ты не станешь с криком убегать лишь потому, что я не слишком понравился по той или иной причине.

Я наконец повернулся и посмотрел на нее. Она уже встала и успела привести в порядок одежду, но прическа еще напоминала о недавней нашей стычке. Элеонора откинула волосы с лица и сказала:

– Как бы то ни было, статья о вас окончена и сдана в набор. Какой же информацией вы рассчитываете меня заинтересовать?

– Для ответа на этот вопрос тебе всего лучше взглянуть сюда.

Она немного помедлила, потерла рукой точку на шее, которая, видимо, все еще побаливала, и задумчиво почесала бедро сквозь юбку. Поймав себя на этом, озадаченно посмотрела вниз. Затем без особого стеснения приподняла юбку и отыскала на гладком чулке маленькую кровяную точку.

– Значит сделал мне укол? Ну конечно. Я же знаю, чем вы пользуетесь. Поскольку я все-таки очнулась, ты использовал препарат А, не так ли?

– Совершенно верно, – подтвердил я. – И, как известно, у меня есть еще два других. Это ничуть не смутило ее.

– Препарат В убивает мгновенно, но оставляет следы, – сказала Элеонора. – Препарат С действует чуть медленнее, зато его невозможно обнаружить в теле после смерти. Очень неприятная штука. Почему я должна о них помнить?

– Подумай сама. Я мог воспользоваться любым из них, повесить на дверь табличку «Не беспокоить» и оказаться за пределами страны задолго до того, как тебя и твоего друга обнаружат. Если бы хотел убить. Но полагаю, согласишься, что я никак не проявил подобных намерений. Действовал сдержано, учитывая опасность, угрожавшую мне со стороны твоего вооруженного защитника.

– Я не думала, что Уоррен станет… ладно, наверное, я действительно виновата в случившемся. Взяла его с собой, зная, что он вооружился пистолетом. Итак, мистер Хелм, вы действовали из самых чистых и невинных побуждений. Что дальше?

– Проклятие, – не выдержал я, – я мог делать с тобой все, что хотел, но всего лишь заставил немного поспать, чтобы остыла и дала спокойно поговорить. Если причешешься не рукой, а расческой, будешь выглядеть почти прилично.

Но моим советом она не воспользовалась, а присела рядом с Уорреном Питерсоном и почти профессиональным движением проверила его пульс. Я заметил, что Элеонора носит скромные часы из нержавеющей стали с секундной стрелкой, видимо, предназначенные для медсестер. Часы полностью соответствовали ее облику.

– Вы уверены, что Уоррен не пострадал? – спросила она, поднимая глаза.

– Гарантий дать не могу. Удар по голове всегда рискованная штука. Можно повредить мозги, но в данном случае это вряд ли будет большой потерей.

Мисс Брэнд поднялась и бросила на меня негодующий взгляд.

– Как могут жить такие бездушные люди, как вы!

– Мое бездушие очень помогает избежать преждевременной смерти, – ответил я. – А я бы обязательно умер, если бы этот осел размахивал снятым с предохранителя автоматическим пистолетом со взведенным курком, а не самовзводным кольтом, что для него, наверняка, одно и то же! Кстати, почему тебя так удивляет мое безобразное поведение? Собрала обо мне достаточно материала, чтобы знать, чего от меня можно ожидать. Так что причешись, справь нужду и давай поговорим, как цивилизованные люди.

Элеонора уже повернулась в сторону ванной, однако задержалась и с удивлением оглянулась на меня.

– Откуда вы знаете? Я улыбнулся.

– О нужде? После всего, что ты пережила, ее отсутствие было бы странным. – Девица исчезла за дверью, но я продолжал говорить, повысив голос, дабы он проникал сквозь разделяющую нас дверь. – Вот еще что. Насчет дружка. Я бы не хотел еще раз повторить то же самое. Если очнется в добром здравии, а я полагаю, что так оно и будет, то в следующий раз уже не отделается так легко. Все причитающиеся послабления с моей стороны он уже получил. Так что держи его на поводке или выгони вон. Ясно?

Она не ответила. Я успел подумать, не вздумалось ли ей испортить мое хорошее впечатление, запершись внутри подобно перепуганной героине телефильма, но тут сработал бачок и дверь открылась. Короткие волосы мисс Брэнд хранили следы прикосновений влажной расчески, которой она воспользовалась, чтобы привести их в порядок. Она остановилась передо мной и заговорила, как будто никакой паузы не было:

– Вы совершенно невероятный тип, правда? Вы и в самом деле способны на что угодно.

– Сначала был просто удивительным, теперь стал просто невероятным, – подытожил я. – Кажется, набираю очки. Хотя не знаю, к чему это приведет.

– Кроме того, еще и очень смелый человек, – сказала она. – Проделать этот трюк с пистолетом! Или просто сумасшедший… На что я ответил:

– Просто не было выбора. Нельзя же позволять какому-то ослу размахивать оружием у тебя перед носом. Уж лучше с достоинством умереть, но попытаться исправить положение. К счастью, до этого не дошло.

Какое-то время Элеонора молча смотрела на меня.

– При таких взглядах удивительно, что вы до сих пор еще живы.

Я покачал головой.

– Ничуть. Опаснее всего дать противнику понять, что ты боишься смерти. Тогда – каюк. Испытываю я на самом деле страх или нет, значения не имеет. Пока мне удается заставить всех поверить, что я в достаточной степени безрассуден – или, если делать себе комплимент, отважен – чтобы невзирая на последствия, всегда идти напролом, имеется надежда остаться в живых. И не исключено, что так оно и есть на самом деле. – Девушка облизала губы.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации