Текст книги "Ребенок, семья и внешний мир"

На практике существует проблема, имеющая большое значение в случаях, когда ребенка ожидает усыновление. Будет лучше какое-то время давать ему грудь или обойтись без нее вообще? Думаю, что ответа на этот вопрос не существует. Исходя из имеющегося уровня наших знаний, мы не уверены, следует ли советовать отказавшейся от младенца матери кормить его грудью, если ей известно о готовящемся усыновлении. Многие считают, что при передаче своего ребенка мать чувствует себя гораздо лучше, если у нее была возможность кормить его грудью, во всяком случае, на протяжении определенного периода времени; с другой стороны, она крайне расстроится, расставаясь с ним после такого опыта. Это очень сложная проблема, потому что для матери может оказаться лучше пережить сильный стресс, чем впоследствии обнаружить, что ее обманом лишили такого опыта. Каждый случай должен рассматриваться индивидуально, с учетом чувств матери. Что касается ребенка, кажется очевидным, что успешное естественное вскармливание и последующее отлучение от груди обеспечивают хорошую основу для усыновления, но столь удачно обстоятельства складываются для такого младенца сравнительно редко. Гораздо чаще начало его жизни запутано, поэтому приемные родители обнаруживают на своем попечении малыша, которому уже помешала сложная история раннего детства. Одно можно сказать наверняка – такие вещи имеют большое значение, и при усыновлении невозможно игнорировать историю вскармливания и ухода в первые дни и недели жизни ребенка. Процессы, с легкостью запущенные в те времена, когда все шло как полагается, может оказаться действительно очень трудно восстановить через несколько недель или месяцев после сбоя.

Можно сказать, что для ребенка, в конечном итоге попадающего на долгосрочную психотерапию, лучше, чтобы в начале его жизни имелся какой-то контакт с грудью, так как это создает основу для взаимоотношений, которые могут быть восстановлены в процессе лечения. Однако большинству детей не придется столкнуться с психотерапией, ведь она мало кому доступна. Поэтому при организации усыновления может оказаться лучше довольствоваться надежным способом кормления из бутылочки, которая не будет впоследствии ассоциироваться с матерью. Это позволит младенцу быстрее почувствовать, что о нем надежно заботятся, несмотря на то, что в процессе кормления участвуют несколько человек. Кроме того, младенца, которого кормят из бутылочки с самого начала, пусть даже из-за того, что его опыт скуднее, может без особых сложностей накормить любой, просто потому, что бутылочка и пища остаются неизменными. В начале жизни младенца что-то должно оставаться стабильным, иначе не стоит надеяться на то, что он сможет получить хороший старт на пути к психическому здоровью.

В этой области исследований необходимо проделать большую работу, и следует признать, что наиболее плодотворным источником нового понимания является долгосрочный психоанализ всех типов случаев: нормальных, невротических и психотических, у детей всех возрастов, а также взрослых.

Подводя итог, можно сказать, что невозможно с легкостью обойти вопрос замены естественного вскармливания. В некоторых странах и культурах искусственное вскармливание является нормой, и этот факт должен влиять на культурные модели общества. Грудное вскармливание обеспечивает самый богатый опыт и является более удовлетворительным способом, с точки зрения матери, если осуществляется как полагается. С точки зрения младенца, самочувствие матери и состояние ее груди после кормления намного важнее, чем состояние бутылочки и матери, которая ее дает. Трудности могут возникнуть у матери и ребенка, пресытившегося опытом грудного вскармливания, но этот случай вряд ли можно рассматривать в качестве аргумента против. Ведь забота о младенце не ограничивается укреплением здоровья, а включает в себя обеспечение условий для получения наиболее обширного опыта, который в долгосрочной перспективе приведет к увеличению глубины и ценности характера и личности человека.

Глава 9
Из-за чего дети плачут?

Мы рассмотрели некоторые весьма очевидные вещи, связанные с вашим желанием узнать своего ребенка и его потребностью быть узнанным. Дети нуждаются в молоке и тепле матери точно так же, как в ее любви и понимании. Зная своего малыша, вы в состоянии оказать помощь именно тогда, когда он ее хочет, и поскольку никто не может знать ребенка так же, как мать, то никто, кроме вас, не сможет ему помочь. Давайте теперь рассмотрим то время, когда он выглядит особенно нуждающимся в вашей помощи – в состоянии плача.

Как известно, большинство детей часто плачут, и вам постоянно приходится решать, позволять ли ребенку плакать или утешать его, кормить ли его или предоставить эту попытку отцу, или же со всем его имуществом отнести младенца к соседке сверху, которой известно о детях все (или которая только так считает). Наверняка вы хотите, чтобы я просто сказал вам, что делать, но, если бы я на это отважился, вы заявили бы: «Вот дурак! Существует куча всяких причин, по которым дети плачут, и нельзя сказать, что делать, пока это не выяснишь». Вы совершенно правы, и потому я попытаюсь вместе с вами разобраться в этих причинах.

Допустим, что есть четыре вида плача (потому что это более-менее соответствует истине), которые можно разделить на четыре причины: удовлетворение, боль, ярость и горе. Как вы можете заметить, я говорю довольно очевидные вещи, которые каждая мать знает от природы, хотя не часто пытается выразить словами свои познания.

Я хочу сказать лишь следующее: плач либо дает ребенку ощущение тренировки своих легких (удовлетворение), либо является сигналом сильного стресса (боль), либо выражением гнева (ярость), либо олицетворяет собой песню грусти (горе). Если вы согласны с таким рабочим тезисом, я объясню, что имею в виду.

Вам может показаться странным, что я решил говорить в первую очередь о плаче как о способе удовлетворения, почти удовольствия, потому что любой подтвердит: если ребенок плачет, значит, в какой-то степени страдает. И все же я думаю, что это действительно первая причина, которую стоит назвать. Мы должны признать, что удовольствие переходит в плач так же, как это происходит при любой физической нагрузке, так что иногда можно сказать, что определенное количество плача приносит младенцу удовлетворение, и наоборот.

Мать может сказать мне: «Мой ребенок редко плачет, только непосредственно перед кормлением. Конечно, еще он по часу плачет каждый день после шести вечера, но я думаю, что ему это нравится. На самом деле его ничего не беспокоит, так что я даю ему понять, что я рядом, но не особенно стараюсь его успокоить».

Иногда можно слышать от людей, что ребенка нельзя брать на руки, когда он плачет. Мы разберемся с этим чуть позже. А другие считают, что малышу никогда нельзя позволять плакать. Чувствую, что эти люди наверняка говорят матерям, чтобы они не разрешали детям засовывать кулаки в рот, сосать большой палец или соску либо играть с грудью по окончании серьезного процесса кормления. Им неизвестно, что у детей есть (и должны быть) собственные способы решения своих проблем.

В любом случае дела редко плачущих детей не обязательно идут лучше, чем у тех, которые орут как резаные, и, если бы мне лично пришлось выбирать между двумя крайностями, я сделал бы ставку на орущего ребенка. Он, познавший свою способность шуметь на полную катушку, точно не позволит своему плачу слишком часто переходить в отчаяние.

Сейчас я говорю о том, что, с точки зрения младенца, прекрасны любые физические нагрузки. Дыхание – новое открытие новорожденного – само по себе может оказаться довольно интересным, пока не воспринимается как должное, так что крики, вопли и все формы плача определенно должны быть возбуждающими. Важность признания взрослыми людьми ценности плача заключается в том, что так нам проще понять, о какой проблеме может идти речь. Дети плачут, потому что чувствуют тревогу или неуверенность, и это работает – плач очень помогает. И потому мы должны согласиться с тем, что в нем есть что-то хорошее. Позже на смену плачу придут слова, а со временем малыш начнет вопить.

Вы знаете, как ваш младенец использует свой кулак или палец, как заталкивает его в рот и таким образом справляется с фрустрацией. Так вот, крик напоминает кулак, возникающий изнутри. И никто не способен вмешаться. Вы можете держать руки младенца подальше от его рта, но вам не удастся засунуть его плач обратно в живот. Вы не можете полностью удержать от него своего ребенка и, надеюсь, не будете даже пытаться. Если у вас есть не выносящие шума соседи, то вам не повезло, потому что тогда придется принимать меры для прекращения плача из-за их эмоций. А это отличается от изучения причин, по которым плачет ваш малыш, чтобы иметь возможность предотвратить или прекратить лишь бесполезный и, возможно, вредный плач.

Врачи говорят, что громкий крик новорожденного свидетельствует о его здоровье и силе. Так что плач продолжает быть признаком здоровья и силы, ранней формой физкультуры – физической нагрузкой, приносящей удовлетворение и даже приятной. Но он гораздо шире этого, так что как теперь насчет других причин плача?

Никому не составит труда распознать крик боли – естественный способ сообщить, что ребенок в беде и нуждается в помощи.

Если младенцу больно, он издает пронзительный, резкий крик, зачастую одновременно указывающий на источник проблемы. Например, при коликах он поднимает ноги, при боли в ухе подносит к нему руку, а при беспокоящем ярком свете может отвернуться. Он не знает, куда деваться от собственных громких криков.

Крик боли сам по себе не доставляет удовольствия младенцу, да никто так и не думает, потому что, заслышав его, у окружающих сразу же просыпается желание что-то с этим сделать.

Одна из разновидностей боли называется голодом. Да, я считаю, что голод кажется младенцу болью. Он причиняет ему боль забытым для взрослых, очень редко испытывающих мучительный голод, образом. Полагаю, что сегодня на Британских островах очень немногим известны муки голода. Подумайте обо всем том, на что способны люди, чтобы обеспечить себе пищу, даже в военное время. Нас интересует, что мы будем есть, но мы редко задаемся вопросом, будем ли мы есть вообще. И если нам не хватает желаемой пищи, мы теряем к ней интерес и перестаем ее хотеть, вместо того чтобы продолжать ее хотеть и не получать. Но нашим детям слишком хорошо известны боли и муки острого голода. Матерям нравится видеть своих младенцев милыми и жадными, возбуждающимися от звуков, знаков и запахов, подтверждающих факт наличия еды; но возбужденные дети чувствуют боль и демонстрируют ее плачем. Эта боль быстро забывается, если приводит к приносящему удовлетворение кормлению.

Крик боли – то, что мы слышим в любой момент после рождения ребенка. Рано или поздно мы замечаем новый вид болезненного плача – крик предчувствия. Думаю, он означает начало узнавания ребенком некоторых вещей. Он узнал, что при определенных обстоятельствах должен ожидать боли. Если вы начинаете его раздевать, он знает, что его покидает комфортное тепло, что положение его тела так или иначе изменится и что чувство полной уверенности будет утеряно, и потому он плачет, как только вы расстегиваете верхнюю пуговицу на его одежде. Малыш сделал вывод, у него был опыт, и одна вещь напоминает ему о другой. Естественно, с каждой неделей и с возрастом все постепенно усложняется.

Как вам известно, иногда ребенок плачет, когда испачкал одежду. Плач может означать, что ему не нравится быть грязным (и конечно, если он пробудет таким достаточно долго, кожа станет раздраженной и причинит ему боль), но обычно плач не значит ничего такого – он сигнализирует о том, что ребенок боится беспокойства, которого научился ожидать. Опыт показал ему, что следующие несколько минут приведут к тому, что его все равно разденут, перевернут и он лишится тепла.

Основой крика страха является боль, и поэтому плач всегда звучит одинаково, но боль запоминается и ожидаемо должна повториться. После пережитых ребенком каких-то болезненно острых чувств он может плакать от страха, когда случается что-то, угрожающее ему повторным переживанием этих чувств. Довольно скоро у него начинают появляться мысли, некоторые из них пугающие, и, повторюсь, если он плачет, то дело в том, что что-то напоминает ребенку о боли, пусть даже воображаемой.

Если вы только что начали задумываться о таких вещах, вам может показаться, что я все чересчур усложняю и запутываю, но я ничего не могу с этим поделать. К счастью, следующий предмет обсуждения абсолютно прост, потому что третья причина плача в моем списке – ярость.

Всем известно, что такое потерять самообладание и как вспышка гнева, если она достаточно сильная, иногда кажется овладевающей нами, так что мы на время теряем контроль над собой. Ваш ребенок знает состояние всепоглощающего гнева. Как бы вы ни старались, время от времени вы будете его разочаровывать, и он будет гневно плакать; с моей точки зрения, у вас есть единственное утешение – наверняка этот гневный плач означает его веру в вас. Он надеется, что может вас изменить. Потерявший веру ребенок не гневается, он просто перестает хотеть, горько, разочарованно плачет, начинает биться головой о подушку, стену либо об пол или же использует иные способы расправиться со своим телом.

Ребенку полезно знать всю мощь своей ярости. В гневе он, конечно, не будет ощущать себя безобидным. Вы знаете, на кого он становится похож. Малыш кричит, брыкается, а если он достаточно взрослый, то встает и трясет решетку кроватки. Он кусается и царапается, может брызгать слюной, плеваться и разбрасывать все вокруг. Если он по-настоящему непреклонен, то может задержать дыхание, побагроветь и даже забиться в припадке. В течение нескольких минут он действительно намерен убить или, по крайней мере, покалечить всех и вся, и даже не прочь попутно уничтожить себя. Естественно, что вы сделаете все возможное, чтобы вывести его из этого состояния. Однако можно утверждать, что если ребенок в ярости плачет и ощущает, что уничтожил всех вокруг, а окружающие все равно остаются невозмутимыми и невредимыми, то этот опыт значительно усиливает его способность замечать, что ощущаемое им реальным не обязательно является таковым и что одинаково важные фантазия и факт тем не менее различаются. Вам абсолютно точно не нужно пытаться разгневать ребенка по той простой причине, что существует множество причин, по которым вы не сможете удержать его от гнева, нравится вам это или нет.

Некоторые люди живут в смертельном страхе перед потерей самообладания, боясь того, что могло бы случиться, испытай они в младенческом возрасте ярость в полной мере. По тем или иным причинам случай проверить это должным образом так никогда и не представится. Возможно, их матерей пугал гнев. Спокойное поведение могло вселять в них уверенность, но в обратном случае они лишь запутывали ситуацию, когда вели себя так, словно гневный ребенок был по-настоящему опасен.

Малыш в ярости – самая настоящая личность. Он знает, чего хочет, каким образом может это получить, и отказывается терять надежду. Вначале ему вряд ли известно о наличии у него оружия. Он едва может знать, что его вопли ранят больше, чем, как он знает, создаваемый им беспорядок. Но в течение нескольких месяцев он начинает ощущать себя представляющим угрозу и то, что может и хочет причинить боль; и рано или поздно, пережив боль на собственном опыте, он узнает, что другие люди тоже могут страдать от боли и уставать.

Вам может стать весьма интересно понаблюдать за своим младенцем на предмет первых признаков того, что он знает о возможности ранить вас и намеревается воплотить ее в жизнь.

Теперь я хочу перейти к четвертому месту в списке причин плача – горю. Я знаю, что мне в такой же мере не стоит описывать вам грусть, как и описывать цвет тому, кто не страдает дальтонизмом. Тем не менее по разным причинам я не могу просто упомянуть грусть и забыть о ней. Одна из них заключается в том, что чувства детей весьма непосредственны и сильны, и мы, взрослые, хотя и ценим такие интенсивные эмоции нашего раннего детства и любим воскрешать их в памяти в определенные моменты, но давно научились защищать себя от власти почти невыносимых чувств периода младенчества. Если, потеряв горячо любимого человека, мы не сможем избежать мучительного горя, то просто погрузимся в траур, который понимают и терпят наши друзья. А затем рано или поздно можно ожидать душевного выздоровления. Мы не так легко открыты острому горю в любой момент дня или ночи, как это происходит с маленькими детьми. Собственно говоря, многие люди защищаются от мучительного горя так эффективно, что не могут воспринимать вещи настолько серьезно, насколько желали бы: они не могут испытывать глубокие чувства, которые хотели бы испытать, потому что боятся чего-то настолько реального. И они оказываются неспособными нести риски, связанные с любовью к определенному человеку или вещи; избегая их, они могут многое потерять, пусть и получают выгоду благодаря хорошей защите от горя. А как люди любят грустные фильмы, заставляющие их проливать слезы и показывающие, по крайней мере, то, что они не потеряны для искусства! Рассуждая о горе как о причине детского плача, хочу вам напомнить, что для вас совсем не легко будет вспомнить горе ваших младенческих лет. Поэтому вы не способны поверить в горе собственного ребенка, открыто выразив ему свое сочувствие.

Даже дети могут выработать мощную защиту от несущей боль грусти. Но я попытаюсь описать вам грустный плач младенцев, существующий в реальности, который вы почти наверняка слышали. Я хотел бы помочь вам рассмотреть значение и ценность грустного плача, чтобы вы могли знать, что делать, если его услышите.

Полагаю, что, когда ваш ребенок продемонстрирует умение плакать от грусти, вы сможете сделать вывод о проделанном им большом пути в развитии своих чувств; и все же напоминаю, что, как и в случае ярости, вы ничего не выиграете, пытаясь вызвать грустный плач. Вы не сможете расстроить его больше, чем разозлить. Но тут существует разница между яростью и горем, потому что, хотя ярость и является более-менее прямой реакцией на фрустрацию, горе предполагает довольно сложные процессы в разуме младенца, которые я попытаюсь описать.

Но сначала немного поговорим о звучании грустного плача, который, думаю, вы согласитесь, звучит довольно музыкально. По мнению некоторых людей, он является одной из главных основ классической музыки. И грустным плачем младенец в некоторой степени себя развлекает. Он может легко развивать тему и экспериментировать с различными оттенками плача в ожидании наступления сна, избавляющего его от печалей. Ребенка немного постарше можно застать грустно напевающим себе что-то убаюкивающее. А еще, как вам известно, слезы больше относятся к грустному плачу, чем к ярости, а неспособность грустно плакать означает сухие глаза и нос (в который текут слезы, если не бегут по лицу). Так что слезы полезны как с физической, так и с психологической точки зрения.

Приведу пример того, что я имею в виду под ценностью грусти. Возьмем полуторагодовалого ребенка, потому что легче поверить в происходящее в этом возрасте, чем в младенчестве. Маленькую девочку удочерили в четыре месяца, до этого момента ее жизнь складывалась неудачно, и потому она была особенно зависима от приемной матери. Ей не довелось иметь собственное представление о том, что хорошие матери существуют, и она цеплялась за реальную личность приемной матери, замечательно о ней заботившейся. Потребность девочки в ее физическом присутствии была настолько велика, что мать знала, что не должна ее покидать. Когда малышке было семь месяцев, женщина как-то оставила ее на полдня в надежных руках, но результат был почти катастрофическим. Теперь, когда девочке исполнилось полтора года, мать решила взять двухнедельный отпуск, рассказала об этом дочке и оставила ее на попечение хороших знакомых. Большую часть этих двух недель ребенок провел у запертой двери в спальню своей матери, слишком встревоженный, чтобы играть, так и не признав факт ее отсутствия. Девочка была чересчур напугана, чтобы грустить. Полагаю, мир для нее как будто остановился на две недели. Когда женщина наконец-то возвратилась, ребенок немного подождал, чтобы убедиться, что видимое им реально, а затем обвил руками ее шею и захлебнулся в рыданиях и глубокой грусти, после чего вернулся к своему обычному состоянию.

Вы видите, как выглядела грусть до возвращения матери, с точки зрения посторонних. Но, с точки зрения маленькой девочки, грусти не существовало, пока она не узнала, что ей может быть грустно в присутствии мамы, когда ее слезы стекают по материнской шее. Почему все должно быть именно так? Этой маленькой девочке пришлось справиться с тем, что ее так напугало, то есть с испытанной к уехавшей матери ненавистью. Я выбрал этот пример, потому что факт зависимости ребенка (который не мог с легкостью обнаружить материнскую нежность в других людях) от приемной матери демонстрирует нам, насколько опасной для девочки могла стать ненависть к своей матери. Поэтому она и ждала, пока та не вернется.

Но что она сделала по ее возвращении? Она могла бы подойти к ней и укусить. Я не удивлюсь, если у кое-кого из вас был такой опыт. Но этот ребенок обнял мать и зарыдал. Что должна была понять мама по такой реакции? Если бы она выразила это словами (я рад заметить, что она этого не сделала), то сказала бы: «Я твоя единственная, добрая мама. Ты испугалась, обнаружив, что ненавидишь меня за то, что я уехала. Ты сожалеешь, что ненавидела меня. Мало того, ты чувствовала, что я ушла из-за какого-то твоего дурного поступка, или потому, что ты предъявляла ко мне слишком большие требования, или ненавидела меня еще до моего отъезда, поскольку чувствовала, что была его причиной, – тебе казалось, что я уехала навсегда. Но ты не верила этому, пока я не вернулась, и ты не обняла меня за шею. Своей грустью ты заслужила право обнять меня за шею, так как показала, что чувствовала: в том, что я причинила тебе боль своим отъездом, была твоя вина. Собственно говоря, ты чувствовала себя виноватой, словно была виновата во всем плохом в мире, тогда как на самом деле ты лишь отчасти была причиной моего отъезда. Дети – это проблема, но, несмотря на это, матери ожидают их появления и любят их. Из-за твоей сильной зависимости от меня тебе удавалось очень меня утомлять, но я решила тебя удочерить и никогда не обижалась на то, что уставала по твоей милости».

Она могла бы сказать все это, но, слава богу, не сказала; на самом деле такие мысли никогда не приходили ей в голову. Она была слишком занята, обнимая свою маленькую девочку.

Зачем я рассказал всю эту историю о рыданиях маленькой девочки? Уверен, что нет двух людей, которые бы одинаково описали происходящее во время грусти ребенка, и предполагаю, что кое-что из сказанного не совсем соответствует истине. Надеюсь, мне удалось показать вам, что грустный плач – нечто очень сложное, означающее, что ваш ребенок заслужил свое место в этом мире. Он уже не флюгер на ветру – он уже начал брать на себя ответственность за окружающих. Вместо простой реакции на обстоятельства он стал чувствовать за них ответственность. Проблема в том, что он начинает чувствовать полную ответственность за происходящее с ним и за внешние факторы его жизни. Только постепенно он сможет выяснить, за что именно он отвечает из всего того, за что чувствует ответственность.

Теперь давайте сравним грустный плач с другими видами плача. Вы можете видеть, что плач от боли и голода можно наблюдать в любое время с момента рождения. Ярость появляется, когда младенец становится способным соединить воедино факты, а страх ожидаемой боли означает, что у ребенка развивается мыслительный процесс. Горе указывает на что-то, возникающее гораздо позже перечисленных сильных чувств; и если матери поймут, насколько ценны лежащие в основе грусти чувства, то смогут не пропустить нечто важное. Впоследствии люди радуются, когда ребенок говорит им «спасибо» и «мне очень жаль», но более ранняя версия этих слов содержится в грустном плаче, и он гораздо ценнее того способа, которым малыша учат выражать благодарность и раскаяние.

В моем описании маленькой печальной девочки вы могли заметить, что для нее было совершенно логичным грустить, обнимая свою маму. Вряд ли можно ожидать, что гневный ребенок будет таким, одновременно оставаясь в хороших отношениях с матерью. Если он и остался у нее на коленях, то только потому, что боялся от нее уйти, а мать наверняка желала именно этого. Но грустного ребенка можно взять и обнять, потому что, взяв на себя ответственность за то, что причиняет ему боль, он получает право сохранять хорошие отношения с людьми. Собственно говоря, грустный ребенок может нуждаться в вашей физической, продемонстрированной ему любви. Но не стоит подбрасывать его на коленях и щекотать, а также отвлекать от грусти. Представим себе, что он в трауре, и ему требуется определенное время, чтобы оправиться от горя. Ему просто нужно знать, что вы продолжаете его любить, и иногда самым лучшим будет даже позволить ему лечь и поплакать в одиночестве. Помните, что в период младенчества или детства нет лучшего ощущения, чем настоящее, спонтанное избавление от грусти и чувства вины. Это настолько верно, что иногда вы сможете заметить, как ребенок не слушается вас, просто чтобы почувствовать себя виноватым и поплакать, а затем почувствовать себя прощенным – настолько ему хочется вернуть ощущение истинного избавления от грусти.

Итак, я описал различные виды плача. К сказанному можно было добавить еще очень много. Надеюсь, вам помогла моя попытка отделить один вид плача от другого. Я опустил только описание плача от безнадежности и отчаяния, который вбирает в себя другие виды плача, если у ребенка не осталось больше надежды. В вашем доме вы можете никогда не услышать такого, но если вдруг услышите, значит ситуация вышла из-под вашего контроля, и вам необходима помощь. Хотя, как я уже пытался объяснить не раз, во всем остальном вы будете намного лучше других в воспитании собственного ребенка.

В основном плач безнадежности и дезинтеграции можно услышать в детских домах, где нет возможности обеспечить каждого малыша материнской заботой. Я упоминаю данный вид плача лишь ради полноты классификации. Тот факт, что вы готовы посвятить себя заботе о своем ребенке, означает, что ему повезло. И если случайно не произойдет что-то, разрушающее привычный ход вещей, он сможет идти строго по намеченному пути, давая вам знать, когда он на вас сердится, а когда любит, когда хочет избавиться от вас, а когда тревожится или пугается и когда просто хочет, чтобы вы поняли что он грустит.