Текст книги "Бестия, или Сделка на тело"

Глава 4. Гриф

Уже по сотому кругу штудировали договор. Буквы расплывались, а в душе рождалось раздражение. Сколько можно тратить время на воздух? Все равно придется переделывать, как пить дать. Черкай, не черкай, а злость моя все же относилась не к треклятым бумажкам.

В начале пятого мне позвонила Ангелина. Сначала игнорировал ее звонки – пусть сама разбирается с бабскими штучками, а мне ей помочь нечем, – но после десятого жужжания мобильника пришлось отвлечься и ответить. Всего одна ее фраза заставила меня усмехнуться и сломать в руке чертову ручку.

Девчонка сбежала.

Просто взяла и сбежала вместе с ключами от моей квартиры и моей картой, к которой я лично выписал ей ПИН-код. И ведь мне приходили сообщения о ее тратах. Чертова Бестия! Каким местом думал? По-моему исключительно задницей, а скорее всего и вовсе определенной частью тела! Чего ты ждал, Гриф, от воровки? Честных поступков? Выполнения сделки? Идиот! Форменный идиот!

– Что-то случилось? – обеспокоено спросил Макс.

– Небольшая… проблема. Ничего серьезного. Я сейчас вернусь.

Связавшись с банком, заблокировал карту к чертовой матери. Деньги – мелочь. Еще заработаю, но замки придется менять. Наверняка квартира уже стоит пустая. Радовало одно: сейф точно не найдут.

Воровка. Красивая, смелая, дерзкая, но воровка. На этом и закончим дебилизм кризиса среднего возраста. Разве что, может быть, куплю себе Шевроле.

– Все, Макс. Давай заканчивать. Уже видеть не могу этот договор.

Кофе давно остыл. Сколько выпил его? Чашек пять, не меньше. В глотку ничего не лезло – остывший обед так и стоял на столике. Хотелось домой и спать. По стеклам вниз стекали капли дождя, а город горел огнями. Мегаполис никогда не спит. Мне же требовался сон. И секс. Но позвонить Вике – значит, согласиться с ее необоснованными ожиданиями, а этого я не хочу.

– Хорошо, – устало согласился друг, а по совместительству и компаньон. – Я тогда домой. Тебе лучше выспаться. Завтрашний вечер нам обоим не понравится, – хлопнул он меня по плечу, уходя вместе с юристом.

– Определенно.

Опустив стекла в авто, слушал дождь и ловил мокрые капли. Окутывало свежестью. Любил холод. Любил зиму. Любил скорость. Не боялся риска, ведь всегда шампанское пьет тот, кто готов пожертвовать многим, если не всем. Пан или пропал – так было всегда. На этом строится моя жизнь.

Когда открыл дверь собственной квартиры, ожидал увидеть погром и разруху, но все осталось на своих местах. Свет не включал. Слишком устал даже для того, чтобы заглянуть на кухню и перекусить. Ушла – и скатертью дорожка, а замки все равно сменю. Мне такие гости не нужны.

Закинув пиджак на диван, пошел в спальню, на ходу избавляясь от галстука. Пальцы машинально расстегивали пуговицы рубашки. В душ и спать. В холодный душ.

Появившись в спальне, не поверил своим глазам. Бестия, завернувшись в одеяло, тихонько сопела, раскинув свои конечности по всей кровати. С какой стороны не ляг, а ее все равно придется двигать. Был рад, что обнаружил ее здесь – теперь мог рассчитывать на плотное сотрудничество с Сергеем Михайловичем. А все-таки она заставила меня понервничать.

Хмыкнув, прошел в ванную и скинул на пол вещи. Немыслимо. Она заполонила все полки своими штучками, сдвинув мои средства на самый край. Да тут словно программа «Квартирный вопрос» побывала или все женское общежитие университета! Никогда не понимал, зачем им столько всего?

Холодные струи никак не могли остудить пыл. Знал, что у нас договор. Понимал, что могу взять девчонку в любое время. Все это будоражило, играло на нервах. Возбуждение поднималось волной. Завтра выспится, а сегодня я получу то, на что имею полное право.

Несколько софитов образовывали теплый приглушенный свет. С ухмылкой рассматривал то, что не заметил по приходу. Девчонка лежала, откинув одеяло в сторону, а ее тело было заковано в какой-то дебильный пижамный комбинезон с узором «а-ля зеленый горошек». Спала на животе, выпячивая аппетитную задницу. Такие маленькие ступни…

Твою дивизию! Да с какой стороны у него замок? Оглядывал, пытаясь найти «вход», но не прикасался. Придется будить.

Сходив за бумажником, положил на тумбочку купюры и присел рядом с девчонкой. Скользнув ладонью по ее спине, постепенно спускался к сочным округлостям. Бестия заворочалась:

– Ммм…

– Просыпайся. Мужчину положено встречать с распростертыми объятиями и без одежды.

– Эм?

Повернувшись на бок, девчонка зевнула и слегка приоткрыла сонные веки. Она не понимала, чего я от нее хочу, и смотрела взглядом, который красноречиво спрашивал: «Чего надо?»

– Тебе ужин разогреть нужно, да? – она попыталась натянуть на себя одеяло, но я перехватил ее руки. – Что с тобой?

– Не совсем. Твои деньги лежат на тумбе.

Приподнявшись, Бестия нашла взглядом купюры, и в ее расширившихся глазах тут же отразился страх.

– Там больше, – едва слышно проговорила она.

Мои пальцы коснулись замка на ее груди и потянули собачку вниз, постепенно открывая прекрасное тело. Нельзя скрывать его за таким ужасом. Настоящее преступление.

– Нет, дорогая. Ровно столько, сколько должно быть. Триста за сутки и четыреста за минет. Давай, детка, я хочу твои губы на своем члене.

* * *

С Витюшиным я познакомился давно. Еще лет пять назад, когда наш с Максом маленький незаконный бизнес только-только начал приносить свои плоды и переть как тот самый бульдозер. Витюшин всегда был чертовым засранцем, которому хотелось дать в морду. Вот так просто – без разговоров. Но он не был бы таким, если бы за ним не стоял человек куда более весомый.

Витюшину в свое время очень повезло стать правой рукой Самсонова Сергея Михайловича – человека, известного не только в столице, но и на международном уровне. Информация о нем просачивалась в ленты новостей со скоростью света, но большого бизнесмена это нисколько не волновало. Он мог позволить себе почти все, если не все. В его возможностях не сомневался.

Мне всегда была интересна его история, ведь она была чем-то схожа с моей. Оба рано остались без родителей, оба ненавидели эту жизнь, не зная, в чем наше предназначение, оба вовремя взялись за голову, используя то, что даровало мироздание – собственные умения и навыки выживания на этой чертовой планете.

Мы с Максом в то время работали прямо в университетской общаге. Днем учились и спали на лекциях, всегда с опозданием сдавали хвосты, а ночью страдали на убитом компе, создавая свое детище – программу, которая взламывала абсолютно все замки. Мы были двумя зелеными идиотами, которые уже подсчитывали будущую прибыль, желая продаться тому, кто заплатит больше. Так мы вышли на Сергея Михайловича.

Говорят, что только в молодости люди совершают свои самые большие глупости. Трудно не согласиться. Мы прекрасно знали, что двух оборванцев никто и слушать не станет, а потому решили сделать ход конем. Продемонстрировать свою программу, открывая ногой дверь в крупную систему, которую в свое время создал Сергей Михайлович. И мы сделали это… Даже погулять по ней успели, изучая секретную инфу, но уже через полчаса лежали мордами в пол все в той же комнате общежития. Первая встреча с Витюшиным стала незабываемой.

Сергей Михайловч тогда долго с нами беседовал, еще дольше читал нотации. Боялись, черт возьми. Его бойцы могли запросто свернуть нас буквой «зю» и утопить в ближайшей речке или закопать где-нибудь на отшибе – там, где гуляет вольный ветер, и нет нихера живого. Но нам повезло. Мне тогда повезло впервые. Известный бизнесмен предложил нам работу и финансирование нашего проекта – двум не самым лучшим студентам. Только будущая разработка кардинально отличалась от той, что мы создали. Он повернул наши умения в другую сторону. Теперь мы создавали абсолютную защиту.

Работая на этого – не побоюсь этого слова – великого человека, мы познакомились с другими такими же молодыми гениями. Что заставляло Сергея Михайловича вбухивать в нас деньги? Тогда не знал, считая его богатым чудаком, но со временем понял: мы были его прямым вложением. Из всех, кому в свое время он помогал, нас осталось пятеро. Пять человек, готовые на все за место под солнцем. Две крупные компании в России, по одной в Японии, Китае и Объединенных Арабских Эмиратах – это то, на что каждый из нас претендовал. Я собирался урвать самый большой куш, а имея власть над Бестией – забрать все. Я уже говорил: мне везет крайне редко, но встреча с ней сравнима разве что с джекпотом. С многомиллионным джекпотом, мать его.

У Самсонова не было ни семьи, ни детей. Череда любовниц и наша песочница, которую он неустанно воспитывал и растил. Ни одного родственника, который претендовал бы на его бизнес. Ему некому было оставить свое дело. Кроме нас.

Когда я ехал домой на заднем сиденье Димкиной тачки и держал на руках Бестию, которая, переволновавшись, свалилась в обморок, желал действительно проучить ее. Хотел немного развлечься, потешить собственное уязвленное самолюбие да и просто напугать девчонку, которая в своем истинном облике совсем не походила на проститку, но, положив ее на кровать, даже не пытался разбудить. Завладев паспортом из ее сумочки, прошел в кабинет, чтобы найти на нее всю возможную и невозможную информацию, и нашел…

Не верил собственным глазам. Громко смеялся, совсем не думая о том, что могу разбудить свою пленницу. Не иначе как судьба свела нас вместе.

Я знал одну историю из молодости Сергея Михайловича. Как-то раз, изрядно надравшись, он рассказывал мне как старому другу о своей жизни и о своих ошибках. Самой главной из них мужик до сих пор считал разбившуюся семью.

В далеком 1997 мужчина бредил идеями, тратя на их реализацию все свое свободное время. Уже был женат к тому моменту на некой Ольге Ивановне, в девичестве Болотовой, когда произошло то, что сильно пошатнуло его жизнь. Жена устраивала истерики, проклиная его мечты – совсем не видела его, кроме тех редких встреч под утро. Она пыталась переключать его внимание на себя, до последнего сражалась за их брак, но в итоге проиграли они оба.

Как и всегда, задерживаясь в маленькой конторке на несколько часов, Сергей Михайлович не заметил, что остался не один. Его начальница – взрослая женщина – легко пришла к нему в коморку с бутылкой вина. Ее наряд нельзя было назвать одеянием – тонкая прозрачная сорочка. И по закону подлости в тот момент за ним на работу пришла его жена.

Она не слышала, не слушала, не хотела. Собирая вещи, упивалась собственным горем, а напоследок огорошила двумя новостями. Беременна. Сделает аборт.

Мужчина рассказывал, что так и не смог полюбить другую, но и жену не искал. Ее заявление стало для него предательством. Даже разводиться не пришел – не хотел ворошить старые раны. С тех пор и не виделись.

– А ведь у меня мог бы быть сын… – говорил он, опрокидывая очередной стакан. – А нет никого…

И вот смотрел я то на монитор, то на паспорт своей пленницы и охреневал от таких совпадений. Год рождения – 1997. Мать – Самсонова Ольга Иванова, в девичестве Болотова. Отец – Самсонов Сергей Михайлович. Родители в разводе. Полбутылки коньяка выхлебал, не меньше.

План созрел моментально: купить. Если бы эти двое были знакомы, то Бестии не пришлось бы воровать и продавать себя. Знал, на что иду.

Знал, что могу потерять все, если правда всплывет неправильным путем.

Знал, что любым способом приручу девчонку за ближайшие две недели.

Знал, что это будет самая крупная сделка в моей жизни.

Знал, кого в самое ближайшее время безоговорочно потащу в ЗАГС.

И вот сейчас я не отрывал взгляда от ее больших испуганных глаз, ожидая, когда приступит к действиям, но Бестия не торопилась.

Секс всегда сближает людей, позволяя открыться друг другу намного глубже, чем когда-либо. Тяжелая завеса падает, а пропасть срастается. Уходят стеснение, скромность и правила, по которым все обязаны жить. Секс для нас – это огромный шаг вперед.

– Ничего не скажешь? – спросил у нее, улыбаясь.

Нахмурившись, девчонка перевела взгляд на полотенце, обмотанное вокруг моих бедер, и с вызовом произнесла:

– А ты его с мылом мыл?

Глава 5. Даша

– Ничего не скажешь? – спросил он, мягко улыбаясь.

А я… А я искала любой способ, чтобы избежать экзекуции! Мысли в голове разбегались, как испуганные тараканы от света. Что делать? Захлебывалась паникой, разглядывая обнаженного мужчину. Только полотенце отделяло меня от несмываемого позора. А интересно, он…

– А ты его с мылом мыл?

Даже сама от себя не ожидала, что прозвучит так грозно. Словно мы уже в браке лет двадцать, а этот кобель не рассказывает, где он шлялся после работы.

– Кого? – расплылся в зловещем оскале этот наглец. Да так, что я сразу поняла: он знает, о чем я говорю.

– Его. – пришлось скромно указать пальчиком на выступающую часть полотенца.

– Мыл. С гелем для душа. Мочалкой. Еще вопросы?

Кажется, я краснела. Или бледнела. А может быть, вообще покрывалась красными и белыми пятнами одновременно, но меня это мало волновало. Нужно было собраться. Собраться с силами, мыслями и благоразумием и уже приступить к тому, на что собственноручно подписалась. И пусть мы не составляли наш договор на бумаге, лежащие на тумбочке деньги красноречиво подтверждали то, что сделка имеет полную силу. Собственно именно деньги и заставляли храбриться.

Чисто теоретически я знала, что нужно делать. Все-таки у меня в лучших подругах водилась Катька, а та уже с чистой совестью давно опробовала все, что только можно представить в сексуальной жизни. Ее рассказы всегда полнились противными подробностями, от которых я кривилась, но сейчас от всей души могла сказать ей спасибо.

Отчего-то совершенно некстати вспомнилась мама, которая часто в детстве говорила мне: «Не бери каку в рот!» Черт, ну почему сейчас никто не может сказать мне того же?

– Ляжешь? – кивнула ему на подушки.

Если не буду видеть его самодовольного лица, то, наверное, станет проще. А если еще и молчать будет, то возможно, даже не укушу. Нечаянно.

– Сяду, – припечатал он, вновь потянувшись ко мне.

– Без рук! – поумерила я его пыл. – Смотрим, но не прикасаемся.

– Бестия, не зли меня. Я хочу видеть твое тело. И я буду прикасаться к тебе.

Придвинувшись ближе, мужчина собрал руками волосы за моей спиной, а я трусливо зажмурила веки. Убирал пряди в хвост, пользуясь одной из моих новых резинок.

Не дрейфь, Дашка! Соберись! Ты сможешь! Ты точно сможешь! Такие деньжищи на кону. И пусть он незнакомый мужик, от тебя не убудет. Это ведь пока не секс!

Самоуспокоение помогало хреново. Кожа покрылась мурашками, когда Сергей оттянул ткань комбинезона с моих плеч и чертовски медленно, словно насмехаясь, потащил ее вниз. Хотелось прикрыть грудь, но я стоически держалась, сжимая пальцами простыни.

Находилась в нескольких секундах от того, чтобы рассказать ему правду о своем сексуальном опыте, а точнее об его отсутствии, но мужчина вновь заговорил.

– Приподнимись. – Его голос отрезвил.

Дура! Как только скажешь, так сразу же и выставит за дверь! Шиш с маслом тогда тебе, а не деньги на парикмахерскую.

Оставшись в одном нижнем белье, до боли закусила губу. Он не прикасался. Лишь смотрел на меня, очерчивая взглядом каждый изгиб. Воздуха определенно не хватало. Глубокий вдох, медленный выдох. Почти успокоилась, но стоило мне встретиться с его горящим взором, как меня тут же словно прошибло током. В его темных глазах разрасталась буря эмоций. Эта бездна поглощала, завораживала, обретала надо мной немыслимый контроль. Страх – вот, что я испытывала.

Его рука потянулась к моему лицу. Пальцы огладили щеку, прошлись по губам, слегка надавливая. Гулко втянув воздух, сжала зубы и, перебарывая себя, прикоснулась ладонью к его груди. Не ожидая от меня подставы, Сергей одобрительно хмыкнул, но уже в следующую секунду я со всей силы толкнула мужчину, опрокидывая его на подушки.

– Ты такая нетерпеливая. – Его самодовольною моську так и хотелось прикрыть той самой подушкой, но тараканы в моей голове всплакнули под траурную музыку и хором выдали: «Мы все умрем!» И да, я была с ними чертовски согласна.

Решительно откинув в сторону махровое полотенце, замерла и поперхнулась воздухом. Смотрела на вздыбленный член и не понимала, как я должна запихнуть его себе в рот. В том, что должна запихнуть полностью, не сомневалась. Катька говорила, чем больше сможешь, тем лучше. Слюна во рту вдруг стала вязкой.

– А где… – прохрипела я, переводя взгляд на его лицо, – презервативы?

– Зачем тебе презервативы? – спросил Сергей, нахмурившись.

Изменив положение, мужчина сел, подкладывая себе под спину подушки. Отвлекшись на рельефы мышц, которые исключительно в научных целях хотелось потрогать, я забыла, что от меня ждали ответа.

– А как ты думаешь? Я не прикоснусь к нему, если он будет без спецодежды!

– Спец-чего? Я не стану натягивать резину, – угрожающе произнес он, а в голосе появились предупреждающие нотки. – В конце концов, я хочу чувствовать твои губы и язык, а не латекс!

– Отлично. Тогда жду справку о твоем здоровье, потому что генитальный герпес, гонорея и сифилис – меньшее, чем ты можешь меня наградить! – как и он, повысила голос, а потом и вовсе обиделась, встала и натянула на себя комбинезон.

Его тяжелый взгляд не пугал. Наверное, чувство самосохранения все-таки сбежало, оставляя свою нерадивую хозяйку на попечение дурости.

– А у своих клиентов ты тоже брала справки? – лед его голоса поражал. Была бы я кошкой, наверняка, шерсть встала бы дыбом, настолько страшным он сейчас казался.

Не нашла, что ответить. Хотела съязвить, как-нибудь укусить, но в голову ничего не приходило. Правда, этого и не потребовалось.

– Хорошо. Завтра я собирался отвезти тебя в частную клинику для сдачи анализов. Что же, сдадим вместе, но, Бестия… Я буду терпеть резинки ровно столько, сколько потребуется для того, чтобы узнать результаты. Это касается всего. А теперь иди сюда.

Словно пришибленная, присела обратно на кровать, не веря, что мне так легко удалось избежать собственного кошмара, но не тут-то было.

Легко приподняв меня, мужчина придвинул мою несопротивляющуюся тушку ближе к себе. Его горячие руки прикоснулись к моим – холодным. Смотрела только в его глаза, не спускаясь взглядом ниже. Одну мою руку он без труда завел себе за шею, а второй буквально заставил обхватить его член. Медленно вверх, сжимая, а потом аккуратно вниз. Он шумно дышал, тогда как я совершенно забыла о том, что организму требуется кислород. Заворожено наблюдала, подмечая его черты и то, как менялось лицо с каждым моим движением. Он то прикрывал веки, то вновь распахивал их, давно оставив мою руку в покое. Теперь я действовала сама.

К собственному стыду, мне понравилось смотреть на него. Я чувствовала себя всемогущей, всесильной! Его удовольствие полностью зависело от меня, от моих прикосновений и это… возбуждало. Слегка покручивая кистью, вырывала из него хриплые рыки. Сдавливая чуть сильнее, натурально наслаждалась приглушенными стонами. Ощущала, как головка члена задевает каждый палец, и это не казалось пошлым.

Мне было жарко, и этот жар разрастался, обволакивая тело. Чувствовала дискомфорт. Очухавшаяся сумасшедшая во мне требовала коснуться его груди, погладить плечи, прижаться сильнее, чтобы ощутить горячее тело. Хотелось стереть капельки пота с его лба. Лизнуть чуть пухлые губы, потереться щекой о короткие волоски.

Пребывая на грани чего-то чересчур волнительного, издала победный стон, когда Сергей прижал меня еще ближе, притягивая крепкой хваткой. Губы коснулись губ. Этот поцелуй не шел ни в какое сравнение с предыдущими двумя. У меня сносило крышу. Он захватывал, завоевывал, клеймил. Удерживал жестко, грубо вторгаясь языком в мой рот. Мы словно боролись, и никто из нас не хотел сдаваться, однако все хорошее имеет свойство заканчиваться.

Его рык потонул в поцелуе. Прикусив мою нижнюю губу, мужчина излился, пачкая спермой и мою руку, и пижаму, и постельное белье. Горячая, вязкая субстанция быстро охладела, а член, напрягшийся несколькими секундами ранее, стал более мягким.

Быстро перехватив мою руку, Сергей отвел ее в сторону, удерживая на весу, а губы вновь коснулись губ. Сама подалась вперед, отвечая безумием, но Его Величество Царь вдруг изволил оборвать такой прекрасный поцелуй.

– Спасибо, – произнес приглушенно, заглядывая мне в глаза. – Но минет ты мне все же должна. Не думай, что так легко отделалась.

И вот как можно было испортить такой момент всего одной фразой? Сейчас все казалось неправильным – и поцелуй, и то, что я делала, и мои возникшие желания. Уууу! Так и хотелось огреть его чем-нибудь тяжелым!

Психанув, поднялась с кровати и отправилась в ванную смывать свой позор. Руку терла до покраснений на коже, а уж рот-то как мыла! С чувством, с толком, с расстановкой! Раз пять точно. И все равно ощущала себя обиженной. Хотелось сесть, надуть губы и зареветь, но характер не позволял разориться хотя бы на одну скупую слезинку.

Комбинезон полетел в корзину для белья.

Ну и черт с ним! А ты чего, дура, ожидала? Щедрой улыбки и комплиментов о проделанной работе?

Фууух… Еще раз сполоснув лицо холодной водой, решила все же покинуть свое временное убежище и пойти на кухню похомячить. Как-то оно лучше переживалось на сытый желудок.

Его Величество Царь спал, пока я пыхтела и натягивала на себя удлиненную футболку, которую кто-то слишком жадный за баснословные деньги сделал новомодной сорочкой. Вот прямо нагло спал, раскинув свои конечности по всей кровати, и даже не прикрылся бессовестный! Оценив его свирепым взглядом, еще больше надулась. Нет, ну разве так можно? Получил чего хотел и сразу на боковую! Зараза!

Включив свет только в той части, где располагалась кухня, по-хозяйски открыла холодильник и достала кастрюлю с борщом. Уж есть, так есть. Час ночи – самое время, чтобы порадовать желудок.

Чуть не выронила поварешку, когда за моей спиной прозвучал чересчур жизнерадостный голос Сергея:

– И чем сегодня кормят в этом доме? – он снова обнял меня со спины, разглядывая через мое плечо содержимое кастрюли. – Ммм… Борщ! А я тоже люблю борщ.

И чего-то мне его вдруг прямо так жалко стало. Как ту самую кошку из анекдота, которой три дня подряд одну и ту же гречку есть предлагали.

– Тебе со сметаной? – потянувшись за такой же маленькой тарелочкой, как и моя, была немедленно остановлена.

– Бестия, ну ты не издевайся.

Хмыкнув, взяла большую тарелку и щедро наполнила ее до краев. Сейчас можно было подумать, что мы с ним обыкновенная пара, которая проживает вместе и делит быт. Это выглядело таким нормальным.

Пока я ставила тарелки с борщом в микроволновку, этот обжора, облаченный в домашние штаны, уже порылся в холодильнике, изучил содержимое полок, присвистнул и, пожевав укроп, выложил на стол зелень, сметану и хлеб. Немного постояв, гипнотизируя стол взглядом, вернулся к стальному монстру и достал из него пироженку. Мою пироженку. Еще и довольно улыбнулся.

– Чаю? – не выдержав его отличного настроения, с хмурым видом спросила я, уже понимая, что биться за лакомство придется не на жизнь, а на смерть.

Ну кто знал, что такой взрослый мужик ест пироженки? Я бы хоть два тогда взяла. Оно ведь такое маленькое.

– Ага, – кивнул он, забирая у меня тарелки.

Накладывал ложкой сметану, посыпал зеленью, резал хлеб, а я… А я делала чай. С лимоном. Ибо нечего покушаться на мою пироженку!

Завидев это дело, Его Величество Царь лишь хмыкнул и как ни в чем не бывало уселся за стол поглощать борщ. И все бы ничего, но кушать мы закончили одновременно. Смотрела то на него, то на белковую шапку крема, которую венчала вкусная вишенка, и думала о том, как бы умыкнуть десерт.

– Хочешь? – спросил он вполне миролюбиво.

Пожевав губу, все же ответила:

– Очень, – и даже кивнула в подтверждение своих слов, но Сергей как-то так нехорошо улыбнулся, вынуждая меня почувствовать неладное.

– А не получишь. – Схватив мое сокровище, этот наглец совершенно беспардонно юркнул из-за стола и помчался через гостиную.

Мы еще долго смеялись, когда отмывались в ванной от крема, а мои тараканы в голове под траурную музыку провожали пироженку в мир иной. Уже забыла и про обиду, и про то, что случилось. Несмотря ни на что, с Сергеем мне было весело. И тепло.

Тепло засыпать в одной постели, укрываясь одним одеялом. Тепло прижиматься спиной к его груди и чувствовать его горячую ладонь на своем животе. Тепло ощущать равномерное дыхание на своей шее.

– Кстати, Бестия, скажи мне, что ты купила приличное вечернее платье. Завтра нам предстоит важный вечер.

А я… А я вновь готова была его прибить!

* * *

Просыпаться не хотелось. Свернувшись калачиком, прижималась к горячему телу. Сладко. Вкусно. На самом деле оказалось, что это приятно, когда ты спишь с мужчиной в одной постели. Правда, Его Величество Царь проявил себя как человек жадный и даже властный. Несколько раз за ночь он порывался отобрать у меня подушку, за что безоговорочно получал по наглым конечностям. Его бессовестные руки то и дело лапали меня, перемещаясь в самые интересные с точки зрения анатомии места. Но и психовала я недолго. Все-таки организм, переживший настоящий стресс, плюнул на все и просто вырубился, открывая свои объятия для красочных снов.

Почему-то мне снились тараканы. Такие симпатичные рыжие тараканы в одинаковых смокингах. Они стояли на сцене и под траурную музыку пели уже знакомое: «Мы все умрем!» Я аплодировала, бросала им букеты цветов, а потом проснулась. И не просто так проснулась. Мне в пятую точку недвусмысленно упиралось что-то твердое и длинное. Мой спящий мозг в унисон с голодным желудком сразу же представил изображение огурца, который постепенно преобразовался в банан и на этом мои гастрономические пристрастия закончились, потому что то, что терлось об меня при помощи поступательных движений, совершенно точно в рот я брать не хотела бы.

Слегка отодвинувшись, я тут же была возвращена на место. Задыхалась от безнаказанности некоторых отдельных индивидов, которым не помешало бы выпить пилюлю против такой самоуверенности.

– Я в туалет хочу, – проговорила, обернувшись.

– А потерпеть пять минут? Ты так идеально лежишь… – голос со сна был чуть-чуть хрипловатым.

– У тебя нет док у мента! – заявила вполне серьезно, вспомнив старый мультфильм.

– Какого такого док у мента?

– Справки о профпригодности! – вывернувшись, захватила еще и одеяло, накидывая его на плечи, словно плащ, а в ответ получила лишь протяжный стон.

Завтракали мы тихо и как-то вяло. Даже не поцапались ни разу, что навевало на мысли об очередной подставе. Кормила его своими любимыми бутербродами: хлебушек, сыр, колбаска и помидорка. Его Величество Царь с видом истинного джентльмена оставил мне последний бутер, демонстративно подвигая тарелку ближе ко мне. И если сначала мне очень уж хотелось его съесть, то в конце завтрака поглядывала я на него скорее печально. Без борьбы как-то стало неинтересно.

– Кстати, – привлекла я его внимание. – Я, кажется, твою карту сломала.

И взгляд такой, как у кота из «Шрэка». И лапки вместе сложить. Блин, только бы не заржать.

– С чего ты это взяла? – пил чай, закусывая конфетами «Маска» из вазочки. Из той самой вазочки, которую я вчера купила. Теми самыми конфетами, которые я вчера купила. И которых, похоже, не хватит даже на пару дней.

– Она вчера перестала работать прямо в магазине. Хорошо, я в банкомате успела деньги снять.

Помнила и про то, что должна пятьсот рублей тому мужчине, который мне помог, но рассказывать об этом не хотелось. Вот поменяю доллары на рубли и сразу же верну. Положу ему на счет мобильного телефона, чтобы не встречаться. Просто стыдно. Так стыдно не было даже вчера.

– Скорее всего глюк. Уверен, все будет нормально в следующий раз.

– В следующий раз? – ужаснулась я. – Ну нет! Забери свою карту обратно!

– Почему? – вот он совсем меня не понимал.

– Ты видел, какие там деньжищи на ней лежат? А если меня ограбят? А если я ее потеряю? Да мне даже к банкомату страшно подходить!

Все ждала, что спросит, сколько я потратила, но его, похоже, это совсем не интересовало. Когда вчера подвела подсчеты, лично мне поплохело. Почти тридцать пять тысяч! Это две маминых зарплаты! Две! А ему все равно. Мне бы так жить, не считая копейки! Половина проблем сразу уйдет в далекие дали.

– Хорошо, а если тебе что-то понадобится?

– Ты дашь мне наличку. – И да, наглость наше все, потому что…

Потому что дают – бери, бьют – беги, но не забывай захватить то, что запрятано!

До клиники добирались недолго. Повезло, что Его Величество Царь всю дорогу разговаривал по телефону и на меня внимания не обращал. В настолько замкнутом пространстве чувствовала себя рядом с ним неуютно. Все-таки в квартире есть место и для того, чтобы побегать, и для того, чтобы спрятаться.

Анализы были… разными. Собственно как и врачи, и кабинеты. Даже у терапевта побывала, но концом этого ада стал гинеколог. Вот не люблю я больницы, и неважно частные или государственные. Сама атмосфера гнетет и пробуждает во мне пессимиста. А уж женский врач – так вообще стоит на первом месте моего списка из различных «ненавижу». Неудобное кресло, вопросы, от которых краснеешь, холодные руки в перчатках и обязательно стол с разными прибамбасами, от вида которых хочется сползти вниз под кресло и не вылезать. Но кто бы мне дал? Хоть про секс не спрашивала и на том спасибо.

С ужасом ждала, пока дама натянет перчатки и повернется ко мне лицом. Ноги выше головы, попа болтается, спина сейчас сломается – в общем, самый худший ночной кошмар!

– Итак, приступим. – В ее руках появился расширитель, а я мигом слетела с кресла, прикрываясь одноразовой пеленкой. – Вы куда?

– Мне это нельзя! – буквы не хотели складываться в слова, а слова в нормальные информирующие предложения. Да она меня сейчас чести лишит этой штукой!

– Почему нельзя? – гинеколог смотрела на меня как на слабоумную, а я готова была в данный момент быть даже дурой, если меня оставят в покое.

– Я девственница! – заорала, что есть мочи, чтобы точно знала, что буду отбиваться до победы. Заорала, совершенно позабыв о том, что за дверью стоит тот, кто об этом должен узнать как можно позже.

Быстро одевшись, лишь махнула рукой на женщину, которая что-то вдохновлено говорила, пытаясь меня остановить. К черту! Хочет справку? Пусть сам на это кресло лезет! Вылетев в коридор, тут же уткнулась носом в мужскую грудь, облаченную в рубашку и пиджак. Взгляд поднимала очень медленно – до одури боялась натолкнуться на гнев, злость или ярость, но ничего такого на лице Сергея не нашла.

– Все нормально? – спросил он слишком спокойно. И даже мягко улыбнулся, обнимая меня за талию.

– Ага, – квакнула я, вцепившись в его рукав. – Пойдем?