Текст книги "В объятиях Снежного Короля"

Глава 8. Станислав

– Славочка, я так рада, что ты пришел! Посмотри, какая униформа элегантнее? Черная или зеленая?

Мать стояла перед диваном в гостиной и рассматривала два совершенно одинаковых наряда для горничных. Они отличались лишь цветом, а в остальном были полностью идентичны.

Женщина в годах занимала одно из кресел и делала какие-то пометки в широком блокноте. Видел ее впервые, но мог предположить, что это представитель нового ателье. Мать меняла их как перчатки, тратя на новую униформу баснословные деньги. Одежда коробками лежала на складе, захламляя неприлично большое место. На всем ее предприятии не работало столько сотрудников, сколько мы могли одеть за раз.

– Я уже говорил, что мне плевать, какого цвета униформа. Важно качество работы, а не в каком наряде пришла горничная.

– Ты совсем не хочешь мне помогать! – возмутилась та, что с годами становилась все невыносимее.

Как только отец ушел от нее, мать кардинально изменила свой образ и поведение. Теперь я все чаще ловил себя на мысли, что передо мной великовозрастный избалованный ребенок.

– Я как раз об этом и хотел поговорить. – Посмотрев на притихшую представительницу ателье, дал ей понять, что она здесь лишняя.

Женщина молчаливо поднялась и покинула гостиную.

– Что ты себе позволяешь? Ты сорвал мне встречу!

– Я уберег твою фирму от лишних расходов, если на то пошло, но сейчас не о том. – Собирался с мыслями. Был уверен в себе и своем решении, но истерику никто не отменял. Она обязательно будет – знал точно.

– Да, нам давно пора поговорить о твоем поведении, – перебила она меня, усаживаясь на диван.

– Через пару-тройку дней я уезжаю из города, – слова дались легче, чем предполагал.

– Снова отец, да? А как же я? У меня годовая проверка идет! Предлагаешь все делать самой? – вот оно, начало бури, но точка еще не поставлена.

– Нет, не отец. Тебе давно пора вспомнить, что это твой бизнес, а не мой. В конце концов, ты можешь нанять себе помощников, – говорил спокойно и размеренно, но прекрасно видел, как она менялась в лице.

Не садился. Так и продолжал стоять посреди гостиной. В последний раз окидывал взглядом дом, в котором вырос. Если повезет, не придется возвращаться сюда очень долго.

– Ты же знаешь, что все они обманщики!

– Мне плевать.

Да, жестоко. Да, перегнул палку, но либо так, либо никак. Она не слезет, пока не добьется своего. Истерика, слезы, звонки, жалобы на плохое самочувствие. Проходил это все не раз и не два.

Не сегодня. Больше такое не прокатит.

– Я улажу свои дела, передам квартиру в аренду и соберу вещи. Два-три дня, не больше.

– Слава!

Но я ее не слышал:

– Еще не решил, куда именно поеду, но как только остановлюсь где-то, сразу дам тебе знать. Обратно я не вернусь до тех пор, пока не почувствую, что мне это действительно нужно.

– Слава, как ты можешь меня бросать? – ее глаза блестели от наигранных слез.

– Я тебя не бросаю, мама, но ты уже слишком взрослая для того, чтобы раз за разом пытаться удержать меня при себе. На этом наш разговор считаю законченным.

– Станислав!

– Я заеду перед самолетом.

Ощущал себя по-настоящему свободным, когда ехал к отцу в офис. Словно хренов булыжник взорвался и осыпался камнями вниз. Даже дышалось легче. Я должен был сделать это давно, но лучше поздно, чем никогда. Я смогу всего добиться сам, смогу раскрутиться, смогу сделать себя.

Уже выходил из авто, когда вдруг захотелось узнать, как там Стася. Мы провели замечательные два дня вместе, а потому не желал ее просто так отпускать. В какой-то степени именно она являлась виновницей того, что я все-таки принял для себя окончательное решение. Она заражала своей бесшабашностью. Для нее риск означал саму жизнь.

Стоял, облокотившись о дверцу, и набирал смс-сообщение:

«Принцесса, хочу получать такой завтрак каждое утро. Взамен обещаю каждый вечер кормить тебя ужином».

Ждал, что тут же ответит, но телефон молчал.

Молчал он и тогда, когда я поднимался в лифте на четвертый этаж. И даже когда шел по коридору, сжимая смартфон в руке, он не проронил ни звука. Лишь тогда, когда я остановился у знакомой коричневой двери, аппарат, наконец, ожил:

«Утром деньги – вечером стулья. Вечером деньги – утром стулья», – гласило сообщение, в котором, к моему удивлению, не имелось ни одного смайлика.

А где же поцелуйчики и прочая лабуда, которую так любят расфуфыренные куколки с розовыми айфонами? Такая краткость немного задела мое самолюбие. Ей что же, все равно, встретимся мы или нет? Ну что же, сама виновата.

«Встречаемся у фонтана «Часы Мира» в восемь. Не придешь, устрою тебе похищение».

Полностью удовлетворенный своим ответом, я зашел в кабинет к отцу.

* * *

Сказать, что отец удивился, – не сказать ничего, но удивление его было скорее приятным. Он смотрел на меня с нескрываемой гордостью и как-то так по-доброму, словно я вновь был тем самым неразумным мальчишкой, который пробрался в огород к соседям и оборвал всю клубнику.

– Знаешь, мне было столько же, когда я в драных штанах поехал покорять столицу. Думал ли я тогда, что у меня все получится? Определенно. Верь в себя, Стас. Верь, и тогда ты достигнешь тех вершин, на которые замахиваешься.

– Я рад, что ты меня понимаешь.

Сидел за столом напротив отца. Он разместился в своем любимом широком кожаном кресле, а я там, где обычно сидят его подчиненные на утренних планерках. Пил кофе – горький американо со сладковатым мятным послевкусием. Ни корицы, ни сахара. Этот напиток могли оценить лишь избранные.

– Понимаю, но не во всем. У тебя есть то, чего когда-то не было у меня, – помощь. Я могу помочь тебе деньгами и связями. – Как и любой родитель, он проявлял свою заботу. Так, как умел.

– Нет, отец. Именно потому, что у тебя тогда ничего не было, ты и вырвал свой успех зубами. Если пролечу – это будет моя ошибка, моя шишка. Если смогу – значит, я все-таки чего-то стою в этом мире. – Этим утром много думал о том, как быть дальше. Пан или пропал – только так.

– Молодец. Это слова настоящего мужчины.

– Кстати, о настоящих мужчинах. Хочу забрать то колье, которое сделал сам.

Да, работая у отца, я не только открывал ювелирные салоны, заключал контракты и участвовал на аукционах. Мне нравилось здесь, нравилось на заводах. Я прошел весь путь от начала и до конца, пусть и в несколько быстром варианте.

Больше всего я любил ювелирную мастерскую, где изготавливались уникальные в своем роде украшения. Каждая такая вещица создавалась в единственном экземпляре и не имела копий. А уж стоимость таких изделий и вовсе была запредельной. В один из дней старик-мастер предложил мне самому изготовить что-нибудь. Отец дал добро, а я почти на месяц погрузился в мир огня, камней и металлов. Так родилось колье с крупными бриллиантами, которому я до сих пор так и не дал название.

– Думаешь, что нашел ту самую? – понимающе ухмыльнулся отец.

– Думаю, что нашел себя.

От отца я уходил, будучи уверенным в том, что все делаю правильно. Чертовски, мать его, правильно, а иначе и быть не может. Не верил в мистику и чудеса, не верил в хренову магию и тех шарлатанов, что побирались на улице, устраивая цыганские песни и пляски. Не верил, но ровно до своего двадцать четвертого дня рождения.

Стася появилась из ниоткуда и ушла в никуда – именно так и сказала мне цыганка, которая ошивалась у входа в ресторан. Там я встречался с Темычем, но сейчас не о нем. Женщина в пестрых юбках и шерстяном платке довольно решительно перегородила мне дорогу и схватила за руку. Даже начальник охраны и по совместительству мой водитель не успел среагировать на такую наглость.

– Вижу, встретишь ты девушку. Красоты неописуемой, но та красота не всем открывается. Сможешь разглядеть – жизнь твоя разделится на до и после. Не будет никого счастливее тебя, коль удержать сумеешь. А не удержишь – чернота займет твое сердце. Да только помни, что придет она из ниоткуда да уйдет в никуда, но встреча ваша неминуема как до, так и после.

Не просила та дама монет или шуршащих купюр. Не залезла ко мне в карманы, как часто это бывает. Сам дал ей – даже не помню сколько, настолько был ошарашен. Через секунды ее и след простыл, а я все так же стоял и пялился в стеклянную стену ресторана. Там четко просматривалось мое отражение. В глазах читался не свойственный мне испуг.

Нет, тогда я отмахнулся и не поверил, но ее слова засели в мыслях и нет-нет да и выплывали наружу последующие два дня. Ровно до встречи со Стасей. Так странно, что вспомнил об этом именно сейчас, хотя, казалось бы, уже забыл. И да, был уверен на все сто процентов, что речь шла именно об этой взбалмошной и невозможной девушке. Она стала спусковым крючком к моей новой жизни. Или мне так хотелось думать. Всегда всему искал хреновы причины.

Не собирался ее упускать. Если она тот самый мой счастливый билет, какого черта я должен его просирать? Нам классно вместе – этого достаточно для того, чтобы быть рядом. Хотел узнать ее ближе. Твою мать, да я впервые хотел узнать кого-то ближе, но прекрасно понимал, что мой интерес подогревает ее скрытность. Люди неосознанно тянутся к тому, что приносит им радость.

«Основы элементарной психологи», – сказал бы мой преподаватель, если бы я не спал на лекциях.

«Страстная, сумасшедшая, живая. Желанная девочка», – без зазрения совести ответил бы я ему.

– Добрый день. Хочу забронировать самолет до Лондона. Два пассажира. На послезавтра, – проговорил, когда монотонные гудки сменились женским голосом.

– Да, конечно. Вам необходимо оплатить бронь в любом из наших офисов. В какой район вам будет удобнее подъехать? – учтиво ответила девушка.

– Я уже на месте.

Глава 9. Анастасия

Стояла у замерзшего фонтана. Круглая чаша под ярким светом фонарей серебрилась льдом. Отлитый памятник казался неимоверно громоздким и тяжелым. Любовалась грубыми формами всадника, нервно теребя рукав темно-синего пальто. До сих пор не верила, что таки решилась придти.

К концу рабочего дня та самая яркая и необузданная Стася вновь превратилась в неуверенную Настеньку. Станислав видел другую девушку – ту, что носила белую шубку и отличалась силой и смелостью. Сейчас здесь стояла именно я. Я, которой до ужаса хотелось сбежать.

– Девушка, а вашей маме зять не нужен? – прозвучал такой знакомый голос за моей спиной, а сильные руки в тот же миг сомкнулись на талии, обнимая.

– Давно не слышала такого нелепого подката. Сам придумал? – улыбнулась, обернувшись.

– Привет? – отчего-то прозвучало вопросительно.

– Привет.

От поцелуя удалось ловко увернуться. Вот нечего честных девушек посреди центра города склонять к близким отношениям! Тут же прохожие смотрят, да и вообще… Памятник слишком подозрительный.

– Как прошел твой день? – бесцеремонно взяв за руку, вел к парковке, где в ожидании чуда стоял его автомобиль.

Нет, такое внимание было приятным, но ощущала некоторую неловкость, которая еще вчера была мне совершенно точно не свойственна.

– Продуктивно, – ответила расплывчато. – А у тебя?

– Лучше, чем ожидал. Кстати, отлично выглядишь. – Придерживал дверцу автомобиля, пока я пыталась грациозно усесться в транспортное средство.

– Да, – подмигнула ему, – ты тоже ничего.

Всю дорогу пытала его расспросами, желая узнать, куда мы все-таки направляемся. Постепенно нервозность сошла на нет, а на смену ей пришло любопытство. Я вновь чувствовала себя уютно рядом с этим мужчиной. Почему-то вспоминалась неординарная история отпетых преступников – Бони и Клайд. Это знакомство также окутывало сумасшествием, безбашенностью и непередаваемым риском. В первую очередь здесь рисковала я.

– Кинотеатр? Ты серьезно? – смотрела на него как на умалишенного.

Если бы позвал в клуб, бильярд или боулинг, в конце концов, я удивилась бы куда меньше. Ну не ходят такие, как он, в кино. По статусу не положено. Там же все… обычное. Негде сверкнуть богатством.

Нет, была совсем не против посмотреть какой-нибудь фильм и пожевать разноцветный карамелизированный покорн, но не имела уверенности в том, что Стасу это интересно. В последний раз мы с девчонками ходили в кино месяца три назад. Уже и не помнила название той комедии. Под конец бессовестно заснула – так бывает, когда работаешь без выходных.

– Серьезнее некуда, – усмехнулся этот тип. – Первый поцелуй, последний ряд, приставания в полумраке…

– С памятью проблемы? У нас уже был первый поцелуй. – Не могла сдержать улыбку.

– А разве нам что-то мешает целоваться каждый раз как в первый?

Это он меня называл сумасшедшей? Пфф!!! Да он во сто раз сумасшедшее меня!

На сеанс мы чуть не опоздали. Когда приехали, времени было предостаточно для того, чтобы еще и в кафешке посидеть, но одному слишком самоуверенному мужчине вдруг приспичило доказать мне, что любой поцелуй может принести те же эмоции, что и первый.

К слову, у него это получилось мастерски. Совсем забыла, что мы сидим в машине и куда-то собираемся идти. Мозг отказывал, веки жмурились от удовольствия, а пальцы сами собой впивались в широкие плечи. Наверное, я бы его и раздевать начала, если бы он не пришел в себя. Моська светилась как начищенный чайник, а глазенки предвкушающе блестели. Прямо-таки кошатина, прописавшаяся на рыбном заводе.

Если бы кто-то спросил у меня, о чем был тот фильм, на который мы ходили, я бы без зазрения совести покраснела и многозначительно ответила: это лучше один раз посмотреть. Да, наверняка я бы смогла пересказать сюжет. Если бы смотрела на экран.

Все мое внимание занимал один бессовестный мужчина, чьи ладони мягко изучали мои коленки под платьем. Била по рукам, предпочитая не смотреть на Стаса, однако его самодовольную усмешку ощущала остро. В один момент рука его легла на спинку кресла, словно невзначай переползла на плечо – подушечки пальцев едва касались обнаженной шеи.

Не могла сосредоточиться ни на чем, кроме его пальцев. Дыхание стало тяжелым, горячим. Хотелось сбежать отсюда и насладиться темнотой ночи. Желала вновь почувствовать тяжесть его тела. Почти ощущала горький вкус его губ. Старалась незаметно сомкнуть колени, но он прекрасно видел мои манипуляции.

– Хочу тебя. – Шепот застал врасплох. Его губы едва коснулись уха, как тело мое пронзило током.

Повернулась, не владея собой. Не тянулся за поцелуем. Сама нашла его губы. Мягко пробовала языком, облизывая. Осторожно приоткрывала его рот. Это было так жарко, так невообразимо, настолько откровенно… Не позволяла себе такого раньше, но с ним. Рядом с ним я словно становилась дикаркой.

– Знаешь, принцесса, лучше нам все же поехать ко мне, – прошептал, заглядывая в мои затуманенные страстью глаза. Да я толком ничего и не соображала. – Хочу разорвать это платье к хренам собачьим.

– Конечно, – коварно улыбнулась, пытаясь восстановить дыхание. – Но сначала… Кто-то обещал накормить меня ужином.

Его разочарованный стон разлился по телу сладким бальзамом.

* * *

С ужином, конечно, этот Снежный засранец схитрил. Пока ехали к нему, заказал доставку из ресторана. На мой возмущенный взгляд лишь ответил:

– Нет, ну а что?

И вот действительно, ничего особенного, но утром я намеревалась отомстить ему за обман. Была уверена, что коробочка известного всем «Доширака» быстро отучит его играть не по правилам.

Сидели за столом в кухне. Наслаждалась возникшей тишиной, дегустируя роллы с разными начинками. Очень уж я любила эти маленькие закуски, которые за полноценную еду навряд ли кто-то, кроме японцев, считает.

Редко удавалось полакомиться этими кругляшами, потому что ценник на них такой, словно в них девяносто процентов начинки, а не риса. Поэтому, когда нам привезли заказ, я только что в ладоши не хлопала. С невозмутимой миной заграбастав себе оранжевые коробочки, изредка хитро поглядывала на Стаса, который уплетал вок-лапшу. Думаю, по моей жадной моське ему сразу стало ясно, что делиться я с ним не намерена. Однако не все кругляши отличались съедобным вкусом, поэтому через некоторое время я все же подвинула к нему несколько коробочек. Ну не пропадать же добру, правда?

– У тебя сейчас такое довольное лицо. – Разливал вино.

Золотистый напиток обнимал стенки бокала, распространяя невероятный аромат. Я и вина такого раньше не видела. Оно не было белым. Высокая бутылка постепенно сужалась к горлышку, а на дне покоились плоские овалы кураги. Первый глоток вызвал целую бурю, едва прокатился по языку. Немного кисловатый, чуть-чуть сладкий, совсем без горечи – если бы не знала, что это вино, никогда бы не поняла.

– Потому что я довольна, но этому вечеру все же кое-чего не хватает. – Наблюдала за ним из-под опущенных ресниц.

– Хорошего секса? – и морда такая, что просто невозможно не обломать.

– Хорошего сна.

Сон, конечно же, мне клятвенно пообещали. Но только потом.

С трудом удалось отбиться, когда направилась в душ. Все же у нас еще не те отношения. Стыдноватенько представать перед мужчиной обнаженной при ярком свете. Нет, на свою фигуру я нисколько не жаловалась, но личное пространство на то и личное пространство, чтобы ощущать себя уверенно.

И да, в этот раз я подготовилась к нашей встрече. Косметичка норовила взорваться в любой момент, однако меня это не останавливало. Гель для душа, дезодорант, станок – не знаю для чего, ибо эпиляция наше все, но мало ли! Любимые духи, зубная паста и щетка, расческа, крем для рук, средство для снятия косметики… В общем, там уместилась добрая половина моего домашнего арсенала и сорочка, которую я покупала для своего первого раза. Говорю ж вам, готовилась основательно! А уж волновалась как! Будто сейчас и должен был произойти тот самый первый раз.

– Стааасяяя… – призывно завывали под дверью. Кажется, даже лбом о створку бился.

– Сейчас-сейчас! – отвечала, по десятому кругу укладывая на плечи волосы. Хотелось, как в рекламе шампуня, чтобы ах – и они волнами спадали, красиво качаясь от каждого шага.

– Стася, я сейчас сломаю эту чертову дверь!

Приоткрыв створку, с интересом оглядела мужчину. Нам бы так – разделся, натянул домашние штаны и уже красивый.

– Прости. Я немного не рассчитала время.

Сделав глубокий вдох, полностью открыла дверь и прошла мимо Стаса. Старалась идти легко и неторопливо, сдерживая пошлое виляние задницей, которая так и желала нарваться на приключения. Отлично ощущала спиной его взгляд, но не оборачивалась, переживая, что не выдержу и просто глупо сбегу в спальню. Нет-нет, я уверенная в себе привлекательная девушка – именно так и никак иначе!

Только коленки почему-то трясутся…

Ждала его в постели, а сердце замирало от каждого шороха. Никогда настолько сильно не ощущала себя трусихой.

– Так, Анастасия! Ну-ка, соберись и прекрати вести себя как школьница! – шептала сама себе, но успокаивало мало. – Да что он там не видел? – голос дрогнул, потому что я отчетливо расслышала шаги.

– Ты что-то сказала? – постель прогнулась под его весом, а я неосознанно задержала дыхание.

Ответить ничего не успела, да и попросту не смогла бы. Его движения были такими уверенными, властными, чарующими. Усадив меня спиной к себе, медленно избавлял от тонкой сорочки. Бретельки скользили по плечам, обнажая, открывая спину.

Горячие губы оставляли нежные поцелуи. Перекинув мои волосы на одну сторону, целовал шею, тогда как его пальцы до боли впивались в дрожащие руки. Он вновь изучал – каждой томительно медленной лаской, каждым поглаживанием, каждым касанием. Ощущала легкую щекотку, когда колючая щека терлась о спину. Издевался, заставляя изнемогать от желания.

Застонала, почувствовав его ладони, беззастенчиво обнимающие мою грудь. Гладил, мял, сжимал тугие горошины сосков, вырывая настоящий скулеж. Его действия были болезненными, но приносили какое-то ненормальное освобождение. Тело словно покалывало, но не снаружи, нет, – внутри. Горячая лава разливалась вместе с кровью, обжигая, затрудняя дыхание. Уже не могла усидеть на месте – хотелось коснуться его, обернуться, накинуться, будто голодна. Словно дикие змеи вили клубок где-то внизу живота и требовали немедленной капитуляции. Я хотела Стаса и, наверное, могла бы даже изнасиловать.

– Не пугайся, ладно? – голос обволакивал, но вот фраза заставила вмиг обернуться.

Попытаться обернуться, потому что темная ткань уже легла на глаза.

– Что за игры? – прохрипела, проглатывая ком в горле.

Волнение щекотало все внутренности, прокатывалось по коже, задевая нервы. Темнота не способствовала успокоению. Наоборот, не видя мужчину, ощущала тревогу.

– Просто расслабься. Обещаю, тебе понравится.

– Не уверена. – Крепко взяла его за руку, чтобы ненароком не сбежал.

– Хочу, чтобы ты поднялась. У меня для тебя подарок. – Тянул за собой, а я ощущала себя слепым котенком.

Ткань сорочки скользнула по ногам и упала на пол, когда я поднялась. Обнаженная. Теперь до отчаяния хотелось прикрыться. Он мог без труда рассматривать мое тело, и от этой мысли кровь приливала к щекам.

– Вот так. Постой секунду. Я сейчас вернусь.

– Куда? – цеплялась пальцами за его руку, но она легко выскользнула, оставляя в слепой растерянности.

Переминалась с ноги на ногу, прислушиваясь к шорохам. Кожа зябла.

Да что он там придумал?

Вздрогнула, когда что-то холодное легло на ключицы, но как только шеи и плеч коснулись теплые руки, расслабленно выдохнула. Ткань освободила веки, однако глаз пока не открывала.

– Теперь можно смотреть. – Обнимал, прижимая к груди. – Ну, давай же…

Всего один взмах ресниц, и одинокая темнота окутывает ярким светом. Нет-нет, светильники в спальне по-прежнему приглушены. Сияют глаза. Совершенно точно блестят от выступивших слез, пока пальцы осторожно, неверяще гладят тонкое плетение цепочек.

Цепочки свисают вниз под тяжестью сверкающих камешков. Камешки эти расположены то выше, то ниже, то скрывают в своей скорлупе сплетение двух змеек. Видишь, смотришь, чувствуешь и понимаешь, что кроме этой ажурной паутины и надевать ничего не хочется. Она совершенна сама по себе и своей красотой украсит любую, будь то роскошная дама или детдомовская воспитанница.

Нужно было что-то сказать. Совершенно точно нужно было что-то сказать, но голос мой будто пропал, а вместо слов сыпались едва заметные слезы. Они стекали по щекам, тогда как я несмело улыбалась нашему отражению.

Ладони Стаса держали крепко. Так же крепко его пальцы очерчивали ребра и оглаживали грудь. Давление не приносило боль. Оно было приятным. Оседало уверенной мыслью о том, что рядом с этим мужчиной я под надежной защитой.

– Почему ты плачешь? – губы касались шеи, но взгляд… Он смотрел прямо мне в глаза, удерживая, не давая закрыть веки или отвернуться.

– Оно очень красивое, но я не могу принять, – произносила слова с трудом, но на самом деле так правильно.

Все воспитанники детдома знали, что брать подарки нельзя. Почему? Да потому что любой подарок может обернуться для тебя обвинением в воровстве. Даже если ты ничего не украл и на тебя никто не пожаловался, все вокруг будут уверены в том, что ты воровка. И подарок заберут, и скакалкой по заднице получишь. В лучшем случае по заднице.

Я тогда училась в пятом классе, когда одноклассница подарила мне ручку с красивым брелком. Так радовалась, да только вечер закончился горькими слезами. Кто-то нажаловался, снедаемый завистью, а получила я. Пальцы еще несколько дней болели от своеобразного воспитания.

– Глупости. Тебе ведь понравилось, правда? – ладони скользили по бедрам, сбивая с мыслей, кружа голову.

– Правда, – ответила одними губами.

– Тогда не вижу причины, чтобы ты отказывалась. Понимаю, ты наверняка видела вещи куда красивее и дороже, но мне будет приятно, если это колье останется у тебя.

Ложь.

Не моя, не его. Наша общая ложь, которая рано или поздно выплывет наружу. Сердце сжалось, а желудок в страхе сделал кульбит.

Он пошлет меня на все четыре стороны, когда узнает, но разве нельзя получить свой кусочек счастья? Совсем немного, чуть-чуть, а потом растворюсь, исчезну, оставив его в покое. Я ведь не претендую ни на руку, ни на сердце. Всего несколько ночей, пара встреч, и я обязательно признаюсь ему в том, что он ошибся.

Будет презирать? Не страшно. Выдержу, смогу, но пока ведь оно есть – это счастье. И пусть прослыву эгоисткой… Да я и есть эгоистка, к черту! Пусть, но мне хочется насладиться им, искупаться в желании, чтобы потом вспоминать, смаковать ощущения.

Уговаривала себя, да и, кажется, вполне успешно. Нет, серьезно. Плыть по течению – это не жизнь. Жизнь – она, оказывается, вот такая, когда ты совершаешь сумасшедшие поступки и дышишь полной грудью, втягивая горький аромат, когда необъятная радость сменяется безудержным горем, когда каждая ночь полна чувственных ярких касаний и сбивчивого шепота.

Более того, в настоящей жизни секс – это не галочка в списке дел, а неожиданное влечение и ураган ощущений. И от поцелуев в настоящей жизни могут болеть губы, а ночь – она имеет множество красок, пока не сменится утром. И рассвет – его можно видеть собственными глазами, находясь в теплых объятиях, а не в одиночестве и на заставке смартфона. Нельзя так быстро отказывать от жизни. Только не в эту ночь.

– Красивые камни. – Погладив круглые стекляшки, спустилась вниз к его рукам и ободряюще сжала в знак согласия.

Хотелось наивно верить, что этот подарок не принесет мне проблем. Нет, Стас точно не такой. Этот мужчина идеальный. Идеальный настолько, что даже больно.

– Слезы для Принцессы Слез. Надеюсь, что больше ты не проронишь ни слезинки.

– Не буду больше плакать. Знаешь, я вообще-то редко плачу, просто сегодня, видимо, что-то пошло не так. – Обернувшись, обняла за шею, заглядывая в глаза.

– ПМС? – спросил он с умным видом, будто только что разгадал загадку века, над которой бились лучшие умы, а я рассмеялась.

Нет, серьезно рассмеялась, не контролируя себя. Хохот мой пропитывал спальню, отражался от стен и ложился притягательной улыбкой на его губы. Прижималась так крепко, доверчиво и совсем не хотела отпускать. Ну и что, что голая? На мне, между прочим, колье, которое наверняка стоит больше всего моего гардероба, вместе взятого.

Отсмеявшись, вдруг замерла под пристальным, но тем не менее мягким взглядом. Стас будто оценивал или изучал. Мимику, глаза, а может, и зубы. В общем, что-то на моем лице показалось ему невероятно интересным.

– Почему ты на меня так смотришь? – пришлось приподняться на носочки, чтобы чмокнуть его хотя бы в подбородок.

– Как так? – и морда такая хитрющая.

– Не знаю. Будто хочешь съесть?

– Принцесса, а ты веришь в любовь с первого секса?

Он говорил это несерьезно. Да, мы просто дурачились и наслаждались тем, что находимся рядом друг с другом, а большего и не надо. О большем даже страшно мечтать.

– Я верю в любовь с первого вдоха, – прошептала, чувствуя, как его пальцы скользнули по ягодице, миновали анус и направились к пульсирующим складкам. – Но у тебя есть целая ночь, чтобы доказать мне свою теорию…