Текст книги "Можно и не любить"

Глава третья

Ханна надела черное шерстяное платье, все на пуговицах сверху донизу, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Да. Все было великолепно. Платье было элегантным и очень шло ей; оно было классического покроя, но сшито из дорогого материала и отлично исполнено. Она купила его как-то в минуту слабости, но еще ни разу не надевала – берегла его для особого случая, но кто бы мог подумать, что таким случаем окажется день, когда она оставит свою работу.

Именно это она собиралась сделать сегодня. Ее одолевали мрачные мысли, когда она натягивала черные кожаные туфли-лодочки. Какой у нее был выбор? Возможности продолжать работать у Гранта Маклина для нее больше не существовало. Она приняла такое решение накануне вечером, сразу после того как он ушел.

Немного больше времени ей пришлось потратить на то, чтобы решить, как уходить. Первой мыслью было просто не показываться утром на работе. Пусть он придет и окажется без ассистентки.

Но это было бы ошибкой. Она заслужила хорошую рекомендацию после четырех лет работы у «Лонгворта, Харта, Хольца и Маклина». Кроме того, очень важно было честно рассказать о причинах ее неожиданного увольнения. В противном случае Маклин напридумывает кучу лжи, чтобы представить ее в плохом свете, а себя выставить героем.

Ханна пристально посмотрела в зеркало. – Я отказываюсь от своей должности, – сказала она ясным голосом, потому что вы, Маклин, – властное высокомерное ничтожество. И назвать вас свиньей равносильно тому, чтобы присвоить вам титул лорда.

Конечно, Грант Маклин себя таким не видит. Он считает себя даром Божьим для женщин. Только подумать, какую интригу он сплел, чтобы сбежать от Магды Кэролай. Нетрудно представить себе сцену, которая, вероятно, произошла между ним и той женщиной, которую она заменила прошлым вечером, когда эта безымянная дурочка возжелала более постоянных, прочных отношений с ним. Однако дело не в том, скольких женщин Грант Маклин одурачил в прошлом, а в том, назвала ли хоть одна из них его негодяем.

Она это сделает. Она встанет перед ним в его логовище и выскажет ему все, что о нем думает. Потому что если она этого не сделает, то он, конечно, подумает, что одержал вчера вечером победу, когда силой поцеловал ее.

Ханна в последний раз взглянула в зеркало и позволила себе легкую улыбку удовлетворения. Она казалась хладнокровной и спокойной, так и должен был выглядеть профессионал.

– Вы не женщина, мисс Льюис, – сказал ей вчера Маклин. – Вы моя ассистентка.

Это было совершенно верно, и она не могла понять, почему его слова так подействовали на нее. Она глубоко вздохнула, взяла сумочку и пошла к двери. Если развод чему-то и научил ее, так это тому, что она вполне самостоятельный человек, могущий позаботиться о себе. Нет нужды оставаться на этой работе и продолжать терпеть унижения. Она найдет другую работу, такую же или еще лучше. Но сначала она должна быть абсолютно уверена в том, что Грант Маклин знает, что она его раскусила. И что его почтенные коллеги Лонгворт, Харт и Хольц знают об этом тоже.

Эта мысль позволила ей впервые за это утро по-настоящему улыбнуться.

Ханна рассчитала так, чтобы прийти задолго до прихода своего шефа. Поэтому она была слегка обескуражена, когда обнаружила рядом со своим компьютером кучу папок и короткую записку с указанием проработать их немедленно. Он всегда оставлял ей подобные записки. Это было так привычно, что она чуть было не начала выполнять его указание. Но потом остановилась с папкой в руке. Она быстро подняла голову, наполовину уверенная в том, что увидит его в дверях. Без всякого сомнения, с самодовольной улыбочкой на лице.

Но его не было. Да и откуда он мог взяться? Как только она пришла, она сходила в кабинет и проверила, просто чтобы удостовериться. Но тем не менее она демонстративно захлопнула папку, взяла записку и порвала ее. Презрительно улыбаясь, она бросила порванную бумагу в корзину.

– Позаботьтесь об этом сами, мистер Маклин, – холодно сказала она.

Потом она повернулась к компьютеру, надела на нос очки и приступила к работе.

Через двадцать минут лазерный принтер выдал мотивированное и резкое заявление об уходе. Ханна была им очень довольна. В нем четко и предельно лаконично описывалось то, что случилось прошлым вечером. Прежде чем закрыть за собой дверь, она положит копию этого заявления на стол каждого члена фирмы. Все надо сделать очень быстро, потому что в ее распоряжении не больше часа.

Она почти ликовала, когда думала о заявлении, которое она оставит. Пусть он попытается объяснить ее обязанности Лонгворту, Харту и Хольцу. Грант Маклин – выдающийся юрист скоро должен стать Грантом Маклином – канатоходцем. И если он потеряет равновесие и упадет – благодаря ей, – то как раз этого он и заслуживает.

– Я вижу, вы уже подготовили необходимую информацию.

Резкий мужской голос чуть не заставил ее подпрыгнуть. Ханна повернулась, прижав руку к горлу. Маклин стоял в дверях ее кабинета, сложив на груди руки и сердито глядя на нее.

– Мистер Маклин!

Почему мистер Маклин? – подумала она, услышав свой голос. И голос-то какой визгливый! Черт побери! Едва ли это можно считать хорошим началом.

– А кого вы ждете?

– Но… откуда вы взялись? – спросила она уже более спокойно. – Я проверяла в вашем кабинете…

– Я был в ванной.

Конечно! У него была своя ванная. Как и у всех партнеров. Вероятно, он принимал душ – в его волосах блестели маленькие капельки воды. Он еще не брился – на лице была грубая щетина, как и прошлым вечером, когда он ее целовал. Но на ощупь щетина вовсе не была колючей. Когда она касалась ее кожи, она казалась шелковистой. Шелковистой и…

– Может, мне надо было оставить по этому поводу записку?

Она заморгала. Он смотрел на нее, твердо сжав губы. Щеки ее покраснели.

– Нет, – быстро сказала она. – Конечно нет. Я просто… Вы испугали меня, вот и все.

Что она делает? Сначала у нее смешались все мысли, а теперь она что-то запинаясь говорит, но даже ей самой понятно, что это больше похоже на извинение.

Она вся подобралась, ее пальцы крепче сжали заявление об уходе. Ну хорошо. Он застал ее врасплох. Это ему всегда хорошо удается. Но это еще не повод, чтобы отступать. Важно сразу, немедленно перейти в наступление. Важно, чтобы именно она…

– Я задал вам вопрос, Ханна.

Она посмотрела на него. В голове у нее не было никаких мыслей.

– Какой вопрос?

– Вы подобрали необходимую мне информацию? – Он перевел взгляд на кипу папок на ее столе. – Я и сам вижу, что нет.

– Нет. Не подобрала. Но…

– Информация потребуется мне к часу. Сегодня вечером у меня важная встреча, и я хочу успеть поработать с тем, что вы сможете подобрать.

– Да, сэр. Я…

Ханна стиснула губы. Да, сэр? Да, сэр? Она глубоко вздохнула.

– Я хотела сказать, да, я понимаю. Но…

– Хорошо. – Он взглянул на часы, развернулся на каблуках и вернулся в свой кабинет. – Принесите мне, как только все подготовите. А до этого времени прошу меня не беспокоить.

– Подождите минутку…

Дверь захлопнулась. Некоторое время она стояла и смотрела на нее, потом подошла к двери и распахнула ее.

– Мистер Маклин.

– Ханна, – раздраженно сказал он, – я ведь просил меня не беспокоить.

– Мистер Маклин, – повторила она, – что касается тех дел…

– Какие-то проблемы?

Проблемы? Она хотела рассмеяться ему в лицо. Но вместо этого она кивнула и холодно улыбнулась.

– Да. Конечно.

– Я знаю, что бумаги немного перепутаны. – Он нахмурился и взял в руки свою записную книжку. – Моя прежняя ассистентка ведала этими делами, и, боюсь, она была не очень-то организованным человеком.

– Дело не в этом, мистер Маклин. Бумаги в делах не…

– Ну тогда вы, наверное, уже все поняли, не так ли?

Ханна посмотрела на него.

– Что поняла? – беспомощно спросила она.

– Что миссис Ламонт не была очень квалифицированной ассистенткой. – Он глубоко вздохнул и потер руками лицо. – О черт, прошу прощения, но я сегодня веду себя, как какой-то медведь. – Он легко улыбнулся ей. Такую улыбку она видела не чаще чем раз в месяц. – Пока не выпью чашку кофе, я чувствую себя не в своей тарелке.

Неужели он напоминает, что она не приготовила, как обычно, для него кофе? Выражение лица Ханны стало холодным.

– Как жаль. Маклин кивнул.

– Вы правы. Это плохая привычка, и миссис Ламонт едва не отучила меня от нее, потому что варила отвратительный кофе. Совсем не такой, как готовите вы. – Он опять улыбнулся. – К тому же она не была такой расторопной и способной, как вы.

Ханна внимательно на него посмотрела. Вероятно, он считает, что сумеет смягчить случившееся вчера вечером, погладив ее, как ребенка, по голове. В следующий раз он предложит ей взятку, ну конечно, в виде повышения зарплаты или премии…

– Вы, наверное, еще не сделали кофе?

– Нет, – холодно сказала Ханна, – не сделала. И не собираюсь делать. По правде говоря…

– Это правильно. – Он поднялся со стула и подошел к встроенному бару. – Я слишком много пью кофе, – сказал он, открывая крошечный холодильник и доставая маленькую бутылку минеральной воды. Он налил ее в стакан, потом посмотрел на нее: – Не хотите воды?

– Нет, – так же холодно сказала она, но удивительным образом с языка сорвалось и «спасибо». Ну хорошо, подумала она, довольно этого. Он смог парировать ее удары, но теперь уже хватит. Она кашлянула и сделала шаг вперед. – Мистер Маклин…

– Грант, – сказал он благодушно. – Думаю, что можно и так после вчерашнего, правда?

Итак, они переходили к сути дела.

– Вот об этом я и хочу с вами поговорить, – твердо сказала она. – О вчерашнем вечере.

– Да. – Он поставил стакан и вернулся к письменному столу. – О вчерашнем вечере, – сказал он и опустился в кресло. – Хочу вас поблагодарить за содействие.

– Поблагодарить меня? – Уж чего-чего, а этого она от него не ожидала.

– Конечно. В конце концов, я вытащил вас отсюда в самую последнюю минуту. – Он рассмеялся, и ей пришла в голову безумная мысль вести учет этих его улыбок. – Ведь вы не просто из вежливости заверили меня, что у вас не было никакой предварительной договоренности, не так ли?

– Конечно нет, – автоматически сказала она.

– Хорошо, хорошо. Я думал об этом сегодня утром по дороге на работу. Но ведь, в конце концов, такой усердный, старательный и преданный делу служащий может поставить свои личные дела на второе место, после нужд фирмы.

Ее глаза вспыхнули. Саркастическое замечание? Если это так, то никаких признаков сарказма она не видела. Он выглядел так… он был похож на старого мистера Лонгворта в тот момент, когда тот на ежегодном рождественском празднике дарил золотые часы уходящим на пенсию служащим. Он казался серьезным и честным. Он выглядел… он выглядел искренним.

– Вашу помощь трудно переоценить.

– Правда?

Он кивнул.

– Вы не только помогли мне отделаться от Магды Кэролай, вы также многое сделали, чтобы поднять престиж фирмы.

Не отвечай, сказала она себе, но слова уже сорвались у нее с языка.

– Правда?

– Я, к стыду своему, должен признать, что мне не приходила в голову мысль попытаться завоевать хорошее расположение женской половины делегации. Они пришли в восторг, когда узнали, что «Лонгворт, Харт, Хольц и Маклин» привлекает на ответственные должности очаровательных, умных женщин.

Она пристально на него посмотрела, пытаясь обнаружить в нем хоть намек на насмешку или снисходительность. Ибо если он опять взялся за старое, то он принимает ее за дурочку…

– В любом случае, я думаю, еще не поздно выразить вам мою благодарность, Ханна. – Он встал и предложил ей свою руку. – Я проконтролирую, чтобы в ваше дело была внесена благодарность.

Она посмотрела на протянутую руку, как будто та была отравлена ядом. Благодарность в личном деле была равноценна какой-нибудь звездочке в начальной школе. Даже если он настолько глуп, чтобы считать, что ее можно подкупить, но все-таки не до такой степени, чтобы делать это так дешево.

Ее взгляд скользнул по его лицу. Он все еще смеялся, очень вежливо и мило. И она вдруг все поняла.

Он был абсолютно серьезен! То, что случилось у ее двери, те жаркие поцелуи, ее реакция на них так мало значили для него, что он уже все забыл. Он хотел унизить ее, ему это удалось, вот и все. От этого не осталось и следа. Может быть, он и забыл, но она не забыла. Он целовал ее. Он обнимал ее. Он перевернул весь ее мир и ушел, а она полночи лежала и не могла уснуть, все ощущая вкус его губ, прикосновение его тела…

– Ханна? Она в ужасе подняла глаза. – С вами все в порядке, Ханна?

– Да, – сказала она. Но это было не так. Голова у нее кружилась, кровь стучала в висках. Откуда взялись такие смешные мысли?

– Правда? – Он быстро вышел из-за стола и легко положил ей руку на плечо. – Сядьте. Вы побелели как полотно.

– Со мной все в порядке, – настаивала она.

– Может, воды? – Он взглянул на стоявший на столе стакан с водой и подал ей его. – Вот. Выпейте немного.

– Спасибо, – сказала она и поднесла стакан к губам.

– Надеюсь, вы не против того, чтобы пить из моего стакана.

– Не против. – Она слегка улыбнулась. – Конечно нет.

Она стала пить воду не потому, что ей хотелось пить, а потому, что было безопаснее пить-воду, чем пытаться понять, что же все-таки происходит. Она сделала несколько глотков и вернула ему стакан.

– Так лучше, – любезно произнес он, – ваши щеки уже порозовели.

– Мистер Маклин…

– Грант, – сказал он и улыбнулся. Господи, подумала она, если она ему не выскажет все в ближайшие несколько секунд, будет слишком поздно. Но как она сможет это сделать и не оказаться в еще более глупом положении? Как ей выразить свое негодование по поводу случившегося, если он не придает этому никакого значения и уже забыл обо всем?

– Ханна?

Ну скажи же что-нибудь, сердито подумала она. Черт побери, Ханна, скажи что-нибудь. Хоть что-нибудь. Она глубоко вздохнула.

– Со мной все в порядке, мистер… – у него поднялись брови. – Спасибо, Грант, – сказала она с вежливой улыбкой. Она крепко зажала свое заявление об уходе, смяла его и засунула в карман. – В самом деле.

– Хорошо. – Он поднялся на ноги, и она тоже. – А теперь, – сказал он деловым тоном, – скажите, сможете ли вы проработать все те дела к часу дня?

– Конечно. Как раз успею, – кивнула она, и они подошли к двери в приемную.

– Может, вам принять аспирин? – Он открыл дверь и отступил в сторону. – У вас, вероятно, начинается грипп. Все им сейчас болеют.

– Сомневаюсь, – сказала она так же любезно и безразлично, как и он. – Я вовсе не чувствую себя больной.

– Тогда вы устали.

– Да. Немного…

Слова застряли у нее в горле. Выражение его лица не изменилось, но его глаза потемнели и подернулись пеленой. И она сразу почувствовала ту же легкость, как и вчера, когда он взял ее в свои руки и поцеловал.

– Вы плохо спали ночью, Ханна? – Она не ответила, а его губы совсем чуть-чуть раздвинулись в улыбке, как бы намекая на некую интимность, известную только им двоим. – Нет, вы не спали. И я не спал.

Его глаза пробежали по ее лицу, остановились на приоткрытых губах. Ханна задержала дыхание. Боже. О Боже…

– Ханна? – Салли тихонько постучала в приоткрытую дверь и широко улыбнулась. – О! Мистер Маклин. Извините, что побеспокоила вас, сэр. Не знала, что вы здесь. Я хотела спросить у Ханны, не хочет ли она сделать перерыв и выпить кофе, но если она сейчас занята…

Салли говорила все тише и тише, а Грант поворачивался к ней. Лицо его напоминало застывшую маску.

– В это время? – Он нахмурившись посмотрел мимо женщин на висевшие на стене часы.

– Сэр, те, кто обычно приходит на службу рано, – Салли слегка кашлянула, – ходят в столовую выпить кофе как раз в…

– Избавьте меня от подробностей, пожалуйста. Мне неважно, где и что вы едите и пьете, лишь бы это не мешало работе. Вы подготовите нужный мне материал к часу, Ханна, не так ли?

– Да. – Ханна смогла кивнуть.

– Хорошо.

Дверь захлопнулась. Салли молча на нее посмотрела, потом сделала вид, что дрожит.

– Брр, – сказала она. – Когда он появляется, температура падает на пятьдесят градусов. Честно говоря, не представляю, как ты с ним уживаешься. Послушай, что сказала Бетти, когда увидела ту ночную рубашку…

Ханна последовала за Салли в коридор. Она делала вид, что слушает рассказ Салли, и смеялась вместе с ней. Но на самом деле она ничего не слышала. Она все еще была под впечатлением того момента, когда Грант смотрел на нее, а в глазах его она читала воспоминание о вчерашнем вечере. Что бы могло случиться, если бы не вмешалась Салли.

Она опустила руку в карман и нащупала смятое заявление об уходе. Вернись в кабинет и отдай его ему, шептал ей внутренний голос. Иди, черт побери.

– Вот мы и пришли, – сказала Салли. Она подошла к тарелке с печеньем, стоявшей рядом с кофейником.

– Тебе какое? Клубничное или с сыром?

Ханна некоторое мгновение колебалась, потом расправила плечи. Не будь дурой, подумала она, вынула руку из кармана, смяла заявление и швырнула его в корзину для бумаг, стоявшую у входа в столовую.

– Клубничное, – сказала она. Она улыбнулась Салли широкой, лучезарной улыбкой.

Глава четвертая

– Ханна?

Ханна подняла голову. В дверях стояла Салли.

– У тебя есть свободная минуточка? Ханна улыбнулась, оторвалась от компьютера и сняла очки.

– Привет, незнакомка, – сказала она. – Я так давно тебя не видела. Входи, входи и посиди со мной.

Девушка скорчила рожицу.

– Он здесь? – прошептала она. Она устроила небольшое представление: сначала заглянула в комнату Ханны и проверила все углы. – Я и шага не сделаю сюда, пока не удостоверюсь, что горизонт абсолютно чист.

– Все нормально. – Ханна показала на закрытую дверь между своим кабинетом и кабинетом Гранта Маклина. – У него разговор с другим городом. Я сомневаюсь, что он появится раньше начала седьмого.

– Ближе к семи, ты хочешь сказать. Он когда-нибудь уходит домой?

– Он занимается венгерскими проблемами. – Ханна показала на бумаги, разбросанные у нее на столе. – Он никак не может все собрать воедино.

– Да, я так и поняла. – Салли кивнула. – Но ты думаешь, он понимает, что у тебя может быть какая-то личная жизнь? Когда в последний раз ты уходила отсюда вовремя?

– Не помню, – с улыбкой ответила Ханна. Она отодвинула стул и встала. – Кофе хочешь?

– Не-а. – Салли сделала гримаску. – Я уже и так выпила его слишком много. – Ты что, и сегодня задержишься после работы?

– Не думаю. Я уже почти все сделала и…

– Прекрасно. Недалеко отсюда открылся новый клуб. Одна девушка из кадров сказала, что там бывает много приятных парней. Я ей сказала, что мы бы…

– Прости.

– Но ты только что сказала…

– Я сказала, что не буду поздно здесь задерживаться. Но…

– Ты назначила свидание?

Ханна облизала губы. У нее сегодня намечалось свидание с теплой ванной и последней книгой Роберта Паркера. Но Ханна из опыта знала, если она скажет Салли, это станет ее роковой ошибкой.

– Да, что-то вроде этого, – сказала она, легко пожимая плечами.

– Слава Богу! – улыбнулась Салли. – Тебе уже давно пора выходить в свет и развлекаться.

– Я была так занята, – неопределенно заметила Ханна. – Занятия учебой пять раз в неделю не оставляют времени почти ни для чего иного.

– Я знаю. Но ты должна помнить старую поговорку, что одна работа и никаких развлечений делают Джека нудным парнем. Или же Ханну нудной девицей. – Салли улыбнулась. – Надеюсь, ты мне все подробно расскажешь завтра?

– Ну… – Ханна неопределенно улыбнулась.

– О, я все понимаю. Это такое свидание, горячее свидание, и дела могут обернуться таким образом, что тебе будет неудобно рассказывать о них мне, скромной девице! – Салли захохотала, и спустя секунду Ханна хохотала вместе с ней. – Развлекайся.

Салли вышла из комнаты, потом просунула в дверь голову:

– Слушай, мы все равно как-нибудь сходим вместе на свидание, ладно?

– Конечно, непременно. В следующий раз. Ничего себе. Теперь она врет Салли, но что она могла поделать? Они были знакомы друг с другом почти год, и Салли все еще никак не могла понять, что поиски идеального мужчины похожи на поиски иголки в стоге сена с завязанными глазами. Ты что-нибудь обязательно найдешь, но что будет, когда у тебя с глаз спадет повязка?

– Ну а как насчет секса? – как-то спросила Салли. У нее был ровный голос, но глазки горели от любопытства. – Разве ты не… Ну, понимаешь, разве тебе не бывает одиноко?

У Ханны зарделись щеки, но она честно ответила на вопрос:

– Нет.

Но она не добавила, что для нее секс терял свою притягательность, когда она ничего не чувствовала к человеку, в объятиях которого лежала. Когда у них с мужем совершенно испортились отношения, он даже обвинил ее в фригидности. И это было правдой. Вплоть до того вечера две недели назад. Когда она стояла на пороге своей квартиры, в темноте, и обнималась с Грантом Маклином, как будто была распущенным подростком. Боже ты мой, как будто…

– Ханна? – Грант стоял посредине ее кабинета и наблюдал за ней.

– О, – она немного нервно засмеялась, – вы меня испугали.

– Полагаю, вы уже все закончили? – Он показал на дискеты, лежащие рядом с компьютером.

У него было спокойное лицо, но ей показалось, что она услышала нотки раздражения в его голосе.

– Нет, нет. Я еще не закончила.

– Но почти подошли к концу?

– Да, надеюсь. – Ханна кивнула. Он нахмурился и посмотрел на часы.

– Мне бы хотелось, чтобы вы задержались и закончили работу над этим сегодня. Я ухожу, но…

– Вы уходите?

– А что есть какие-то проблемы?

– Нет, сэр, конечно нет. Я просто подумала, раз вы уходите, то и я…

– А-а-а, понимаю. Вы решили, что можете уйти, если я ухожу. Не так ли?

– Ну… – Она заколебалась. Почему он так смотрит на нее, как будто она что-то сказала или сделала такое, что сильно возмутило его?

– Ханна, Ханна, я же не чудовище. – Он скрестил руки на груди и широко улыбнулся ей. – Если вы не можете задержаться сегодня вечером, просто скажите мне об этом.

– Я не говорила…

– Если у вас железное свидание, я не жду, что вы откажетесь от него из лояльности ко мне. – У Гранта скривились губы. – Или это так важно для вас? Может, я не так называю свидание, но…

– Вы слышали мой разговор с Салли? – удивленно спросила она.

– Должен сказать, – в его прищуренных глазах она заметила отвращение, – я думал о вас гораздо лучше.

– И я тоже, – вспыхнула Ханна. – Какое вы имели право подслушивать мои…

– Ради Бога, не надо делать из меня монстра! Я не прикладывал ухо к замочной скважине. – Он быстро прошагал по комнате и схватил бумагу с ее стола. – Я вышел из кабинета, чтобы посмотреть, как у вас дела с этим документом, но вы склонили друг к другу головы и обменивались девичьими секретами. Мне показалось, что вас лучше не прерывать, хотя…

– Я бы предпочла, чтобы вы сделали это, вместо того…

– …хотя вы болтаете в то время, за которое я плачу вам.

– Ничего я не болтаю, – резко сказала она, – что же касается того, что вы слышали…

– Я жду вашего ответа, – прервал он Ханну.

– Какого ответа?

– Вы сможете подготовить эту бумагу или это нарушит ваши планы на вечер?

– Мои планы на вечер следую…

– Меня не интересуют детали. Вы закончите бумагу или нет?

Ублюдок! Она едва дышала от злости. Что он себе воображает? Какое он имеет право вмешиваться в ее личную жизнь? Или его злит то, что у нее есть личная жизнь? Какое он имеет право так разговаривать с ней?

– Бумага будет лежать у вас на столе, сэр, прежде чем я уйду отсюда.

К концу недели она положит ему на стол заявление об уходе. Не было никакого смысла обманывать себя. Она не сможет работать на такого наглого сучьего сына.

– В таком случае вам лучше позвонить вашему знакомому и сказать, что у вас изменились планы на вечер.

– Это необязательно. Он подождет меня, если будет нужно, целый час.

– Думаю, два часа. – Он повернулся и пошел к своему кабинету. – Или даже дольше. Этот доклад не будет считаться законченным, пока я не прочитаю его и не скажу, что там все о'кей.

– Но вы же сказали, что уходите?

– Я передумал.

– Но…

– Пожалуйста, – он обернулся и холодно уставился на нее, – закончите работу. Чем скорее вы это сделаете, тем скорее мы уйдем отсюда.

– Да, сэр, – ответила она таким же холодным тоном. Это было просто чудо, потому что в ту минуту совершенно не была холодна, она кипела от ярости. Ей так хотелось схватить этот чертов доклад и швырнуть его ему в лицо.

– Что еще? – резко спросил он. Ханна улыбнулась, по крайней мере, она надеялась, что это ей удалось.

– Вы были не правы.

– Не прав? Насчет чего?

– Вы употребили не то слово. У меня сегодня горячее свидание, а не железное свидание. Давно уже не говорят «железное свидание». – Она сделала стратегически важную паузу. – Думаю, так перестали говорить еще до моего рождения.

Перед тем как отвернуться и сесть за компьютер, она с удовольствием увидела, как он покраснел. Ей очень хотелось повернуться и посмотреть на него. Вместо этого она начала печатать. Ханна печатала очень быстро, хотя понимала, что делает много ошибок. Но все сработало. Через несколько секунд она услышала, как он, что-то пробормотав, громко хлопнул дверью. Ханна перестала печатать. Ну хорошо. Она доработает до конца недели, а потом отдаст ему свое заявление об уходе. Так или иначе работать с Грантом Маклином было просто невозможно.

Ровно за час и десять минут она закончила доклад, распечатала его, внимательно прочитала, потом аккуратно положила в папку и встала из-за стола. Предварительно постучав в дверь его кабинета, она открыла ее.

– Все готово, – сухо сказала она, шагая к столу. – Вы сказали, что хотели…

Он повернулся к ней, и она замолчала. Он очень серьезно говорил по телефону.

– Мэрилин, ради Бога, откуда я знаю о… Положи его на стол, Ханна. Нет, Мэрилин, нет. Я тебя не игнорирую. Я…

Еще одна женщина, подумала Ханна, выходя из кабинета. На этот раз Мэрилин, не Магда. Может, у него пунктик насчет женщин, чьи имена начинаются с букву М, думала Ханна, срывая жакет с вешалки и надевая его на себя. Хотя ни одна женщина в здравом уме не станет…

– Ханна?!

– Доклад на вашем столе, – повернувшись, сдержанно сказала она. – Я только что положила его на стол, вы же видели.

– Я видел доклад, – сказал он протягивая руку, в которой был отпечатанный Ханной доклад.

– Мне нужно знать, во сколько у вас свидание?

– Свидание? – Она непонимающе посмотрела на него. – Сви… – Потом вдруг вспомнила. Она посмотрела на часы на стене за его спиной. Была уже половина седьмого. – Ох, ну это, в семь.

– Наверное, я нарушу ваши планы окончательно, если вы позвоните и скажете ему, что встретитесь с ним в восемь?

Конечно. Он же сказал, что работа не будет считаться оконченной, пока он не прочитает и не одобрит ее.

– Ну?

Она зло посмотрела и чуть не выпалила ему в лицо, что он может делать со своей работой, но потом взяла себя в руки, вспомнив, что ей нужно дотерпеть до конца недели, подать заявление об уходе и уйти с хорошим отзывом.

– Нет, сэр, – спокойно ответила она4 ему. – Ничего страшного.

– Тогда позвоните ему.

Она посмотрела на него, ожидая, что он уйдет, чтобы она смогла «позвонить» без помех. Но он продолжал стоять, злобно глядя на нее. В конце концов она схватила телефон и набрала свой собственный номер.

– Привет, – сказала она, не обращая внимания на гудки в трубке, – это я. Прости, но я буду даже позже, чем…

– Пожалуйста, побыстрее, мисс Льюис. – Грант смотрел на нее с тем же выражением отвращения на лице, какое она уже видела у него раньше. «Я думал о вас лучше», – вспомнила она, как будто она не женщина, а автомат, принадлежащий офису.

– Да, – сказала она в трубку, – я тоже расстроена, но я буду, как только…

Грант барабанил пальцами по столу.

– Как только вы будете готовы, – холодно подсказал он.

– …Как только я смогу, – продолжала Ханна. – О, не беспокойся об этом. Если ты заснешь, я тебя разбужу, когда…

– Черт побери! – Он выхватил трубку из руки Ханны и шлепнул ее на рычаг. – У меня нет времени ждать вас всю ночь, – сказал он, швыряя доклад на ее стол. – Теперь собирайте вещи и…

– Мои вещи?

– Мне нужна ваша помощь.

– В офисе или вне его стен? – Ханна скрестила руки на груди.

– Послушайте, Ханна…

– Может, вы забыли, мистер Маклин, но у нас это уже было. И я не собираюсь…

– Магазины закрываются в восемь, не так ли?

– Магазины?

– У – меня всего час, чтобы купить подарок. – Он запустил руки в волосы и посмотрел на нее. – Какого черта, как я могу это сделать?

– Я не знаю, – холодно ответила Ханна. – Может, лучше спросить об этом Мэрилин?

– Я так и сделал. Она мне сказала, что не хочет влиять на меня. Черт, как все это похоже на женщин! – Он скривил лицо. – Она предложила попросить помощи у вас.

– Вот как? Неужели? – сказала Ханна еще холоднее.

– Послушайте, я понимаю, это не входит в ваши обязанности. Официально, по крайней мере, но я не знаю, что нужно дарить и…

– Конечно, – сказала она, вспоминая Рождество, когда он попросил ее заказать шоколад и духи для нескольких женщин с громкими именами. – Я уверена, что вы не знаете. Это моя работа, не так ли?

– Конечно. – Он с облегчением улыбнулся. – Вы женщина, Ханна, и вы в этом разбираетесь…

Ее сердце сжалось от внезапной боли.

– Я работаю у вас, – ответила она, – а это значит, что помочь вам выбрать подарок является частью моей работы.

– Абсолютно точно, – отрезал он.

– Абсолютно точно, – повторила Ханна и, подхватив сумку, пошла к двери.

Когда они вышли на улицу, Грант остановился и посмотрел вокруг.

– Как вы думаете, куда нам следует пойти?

Действительно куда? Шоколад и духи она заказывала по телефону, но это, видимо, будет специальный подарок – может, роскошное белье или ювелирное украшение. Ей так не хотелось принимать в этом участие. Одно дело делать заказ по телефону для неизвестных женщин, но совсем другое – если тебя попросят выбрать ночную рубашку или браслет для кого-то по имени Мэрилин! Как он посмел?!

Наконец они остановились перед дверями магазина.

– Ну, что теперь?

– Теперь вы подойдете к прилавку и скажете продавцу, что вам нужно что-то черное и прозрачное…

– Что?

– Или же золотое и блестящее и… и…

Она замолчала, когда взглянула на витрину. Плюшевые тигры и львята беззвучно рычали на них издали, а маленький поезд бегал по рельсам вокруг игрушечного городка. Ханна нахмурилась.

– Это магазин игрушек, – сказала она.

– Магазин игрушек, который закрывается меньше чем через час. Ну, с чего начнем?

– Я не понимаю. Мэрилин хочет, чтобы вы купили ей игрушку?

– Мэрилин хочет, чтобы люди прыгали через обруч по ее приказанию, – бормотал он, пока они спускались вниз по проходу. Там стояло много детских автомобильчиков и грузовиков. – День рождения Томми будет отмечаться в субботу, а моя дорогая сестрица вдруг решила устроить праздник для родственников в тот день, когда он действительно родился. И это значит, что я должен сейчас купить ему подарок и отдать его сегодня.