Текст книги "Вино желаний"

Дороти Иден
Вино желаний

1

Когда в антракте опустился занавес, Лора вместе с остальными зрителями хлопала громко и долго. Похоже, что Морри совершил очередное чудо, создав с неопытной труппой актеров-любителей захватывающий и вполне профессиональный мюзикл. Она не могла представить себе даже бродвейскую трактовку "Южной Атлантики", способную завоевать лучший прием у публики, чем эта версия маленького любительского театра.

Музыкальная студия северного Сиднея и ее гениальный режиссер заслужили эти аплодисменты!

Конечно, сделали свое дело и волшебные, привлекающие глаз костюмы, подумала Лора с теплым чувством удовлетворения, вставая со своего места в проходе, в то время как в зале медленно зажигался свет.

Но ее улыбка мгновенно исчезла, стоило ей повернуться и увидеть, кто сидел прямо за ее спиной. В желудке что-то сжалось, и она стиснула зубы. Как странно, ведь она ожидала увидеть его сегодня. В конце концов, Морри – его брат. Но реальность в лице стоявшего перед ней мужа, ставшего теперь чужим, произвела на Лору гораздо более сильное впечатление, чем она могла вообразить.

Все внутри ее словно накрепко захлопнулось, защищаясь от нахлынувшей боли. Но вместе с тем появилась твердая решимость не дать ему увидеть, как ей больно.

– Дирк, – она вежливо кивнула.

– Лора, – ответил он глубоким и звучным голосом, заставляющим присяжных соглашаться с его точкой зрения.

Она постаралась не опустить своих голубых глаз, в то время как встретилась с его, холодными и серыми. А это была совсем не простая задача. Не одно шаткое свидетельское показание было разбито вдребезги под острым, проницательным взглядом Дирка. Он, не мигая, устремлял стальной взор на жертву, которая в смущении отводила глаза, выдавая этим неуверенность, чем он тут же пользовался и превращал свидетеля в ничто.

Не дав ему времени торжествовать победу, Лора позволила глазам небрежно соскользнуть на сидящую рядом с ним яркую брюнетку. Ясно, что это – новая подруга, ее рука обвилась вокруг Дирка плотно, как удав.

Что же, он всегда говорил, что предпочитает брюнеток, язвительно отметила про себя Лора, думая о собственных, падающих на плечи черных локонах. Хотя на этом сходство между ней и подругой Дирка кончалось. Даже под угрозой смерти она не наложила бы на лицо такое количество грима. И не надела бы подобное платье. Боже, да эта глупышка и вздохнуть как следует не сможет, иначе ее грудь просто выскочит наружу!

С запозданием Лора поняла, что смотрит, не отрываясь, на брюнетку и ее хозяйскую хватку так, словно собирается оторвать эти пальцы с пунцовыми ногтями от тела бывшего мужа.

Им прекрасно видно, как я ревную, поняла она с острым чувством досады. Заставив себя улыбнуться, она опять перевела глаза на Дирка, который внимательно за ней наблюдал. Все было ей знакомо. Дирк имел привычку изучать людей и гордился тем, что мало кому удается провести его. Лора знала, что слишком выдала свои чувства, и теперь приходилось спасаться бегством.

– Как жаль, что я не могу остаться и поговорить, – сказала она с похвальным отсутствием иронии. – Я обещала Кармели подойти к ней в антракте. Надеюсь, что вам понравится конец пьесы.

К своему ужасу Лора почувствовала, что на глаза ей наворачиваются слезы, пока она сбегала по покрытой ковром лестнице. А ведь только на той неделе она воображала, что наконец освободилась от этого человека! Видимо, еще предстоит долгий путь, прежде чем она сможет убить и похоронить свою любовь к Дирку Торнтону!

Но клянусь, пообещала она себе торжественно, здесь я готова потрудиться.

– Лора! Ах, Лора, вот и ты…

Лора едва успела смахнуть предательские слезы с глаз, как столкнулась с Кармель, женой Морри, которая подхватила ее под руку и увлекла в фойе, не переставая болтать:

– Правда, чудесное зрелище! Я и не знала, что Шарон и Боб так хорошо поют. Они ведут все первое действие. Танцы – просто фантастика, а твои костюмы сногсшибательны. Вот честно, Лора, если бы Морри не был таким хорошим дантистом, и нам не нужно было бы растить двоих детей, думаю, я уговорила бы его сделать театр своей профессией. Полагаю, он…

Лора не мешала Кармель излить свою гордость мужем полностью, только изредка, по мере надобности, вставляла одобрительные междометия. Но, оставаясь внешне спокойной и улыбающейся, она все еще была глубоко потрясена чувством, охватившим ее при виде Дирка и женщины рядом с ним.

– Господи, здесь Дирк! – внезапно воскликнула Кармель с возмущением. Сердце Лоры упало. Собравшись духом, она подняла глаза, чтобы еще раз увидеть нежеланное зрелище – своего мужа вдвоем с той брюнеткой, хотя они были сейчас в противоположном углу переполненного фойе.

– Я знала, что Морри послал ему билеты, – осуждающе зашептала Кармель, – но не думала, что у него хватит нахальства прийти сюда с чем-то подобным.

– Не беспокойся за меня, – усмехнулась Лора. – Я уже ее видела. Они с Дирком сидят прямо за мной.

Глаза Кармели говорили красноречивее всяких слов.

– Как ужасно! Хочешь, я поищу, куда тебе пересесть во втором отделении?

– Конечно, нет! – отрезала Лора. Гордость требовала, чтобы Дирк думал, будто ее совершенно не интересует, где он сидит и с кем.

– Да, но…

– Без «но», Кармель, – не сдавалась Лора. – Рано или поздно я должна была встретить Дирка с одной из его женщин. И лучше рано, судя по тому, что я почувствовала при виде его…

Она содрогнулась, мысленно представив, чем Дирк будет заниматься позднее вечером с чувственной брюнеткой.

Если бы кто-нибудь сказал ей год назад, что ее муж превратится во флиртующего повесу, она бы не поверила. Но за последние несколько месяцев сведения о его похождениях начали доходить до нее через девушку, с которой она работала. Эта девица недолюбливала Лору, потому что Лора быстрее продвигалась по службе. Клодия рада была передавать новости о множестве шикарных женщин, с которыми видели мужа Лоры. И это были не просто сплетни. Клодия снимала квартиру вместе с секретаршей Дирка, глупенькой женщиной, любящей посудачить.

Эти разговоры причиняли Лоре боль, но все же не такую, как теперь, когда она увидела все своими глазами.

Кармель глядела на нее с искренней симпатией.

– Ты по-прежнему его любишь? Ах, бедняжка…

Сочувствие другой женщины снова заставило Лору ощутить комок в горле, и ее голос прозвучал глухо и хрипло:

– Я надеюсь, это продлится недолго. Мне надо только почаще видеть его с… такими женщинами, и я…

Она встряхнула головой и опустила глаза, не имея больше сил скрывать, как сильно уязвлена.

– Жалко, – произнесла Кармель, – что Дирк так дьявольски привлекателен. Такого мужчину трудно забыть, не говоря о том, чтобы найти ему замену.

Помимо воли Лора снова подняла глаза, чтобы посмотреть на человека, за которого уже почти четыре года назад вышла замуж.

Он был одет в элегантный темный костюм, и нельзя отрицать, что этот мужчина обратит на себя внимание в любой толпе. Тут было нечто большее, чем просто сочетание высокой, хорошо сложенной фигуры, мужественного лица с правильными чертами и густых, светлых, с проседью волос. Дирк обладал представительностью и определенным магнетизмом, привлекающим к нему внимание, где бы он не находился.

Возможно, такой отпечаток наложила профессия. Может быть, он сознательно развивал в себе властную, повелительную манеру держаться, чтобы производить впечатление на присяжных и подавлять оппонентов. Возможно… Но у Лоры все-таки было ощущение, что Дирк родился с этими качествами.

Ей было тошно при виде того, как эта девица повисла на его руке.

– Он выглядит по-прежнему, – с горечью проговорила она, – но только внешне. Он изменился.

– Да… он изменился. Сказывается общение с дешевыми женщинами. Странно, – продолжала Кармель, озадаченно морща хорошенькое личико. – Когда он забегает к нам повидать Морри и детей, он все тот же Дирк, которого мы знали и любили всегда. Но когда я пытаюсь заговорить с ним о том, почему он оставил такую прелестную девушку, как ты, чтобы вести пустую жизнь охотника за женщинами, он меняется. Велит мне заниматься своим делом и уходит, чтобы подцепить очередную красотку. Конечно, он не смеет приводить ни одну из своих потаскушек в наш дом. Я бы не потерпела этого. Я объявила ему, что единственная женщина, которая может быть принята с ним в моем доме, – его жена.

Лора смотрела на Кармель со смешанным чувством признательности и вины. Сколько бы она не осуждала нынешнее поведение Дирка, были обстоятельства, частично оправдывающие их разрыв. Но если начать все объяснять, всплывут и другие факты, которые Дирк потребовал сохранять в тайне.

– Не стоит тебе волноваться из-за моих чувств, Кармель, – как можно убедительнее произнесла Лора. – Когда Дирк оформит наш развод, я стану его бывшей женой, и мы будем чужими людьми. Дирк – брат Морри, дядя Доны и Николаса. Не порть с ним отношений из-за меня. Пожалуйста!

Кармель расстроенно покачала головой.

– Не понимаю, как ты можешь быть такой великодушной, после всего, что он с тобой сделал. Какое отношение родство с ним имеет к нашей дружбе? Ведь мы до сих пор подруги, да, Лора? Ты знаешь, мне в самом деле очень жаль, что ты перестала к нам ходить, и дети тоже скучают. Разве мы с Морри должны видеться с тобой только в театре?

Лора улыбнулась, но уголки ее губ дрогнули.

– Я собиралась прийти к вам сегодня, после спектакля…

Кармель схватила ее за руки и сильно их сжала.

– Ах, ты непременно должна прийти! Дирк не появится у нас с этой женщиной, уверяю тебя. Не посмеет!

Лора засмеялась и в этот миг встретилась глазами с Дирком. Она внутренне напряглась, но не отвела глаз. Она выдержала его взгляд, не дрогнув, и была просто сбита с толку, когда он вдруг улыбнулся ей.

Не та ироническая улыбка, которую можно было ожидать, но очень знакомая, чувственная улыбка, предназначенная для женщины, чтобы дать ей ощутить себя очень женственной и желанной.

Теперь Лора сама отвела глаза, испуганная тем, что горячая волна вдруг поползла вверх по шее к щекам.

Выражение "спасительный звонок" приобрело буквальное значение, когда прерывистый звук возвестил о начале второй половины спектакля. Лора желала только одного – скрыться в темном зале, съежиться на своем стуле и не отрывать глаз от сцены.

Но ничто не могло заставить ее пропустить тот момент, когда пара, сидящая позади, заняла свои места. Это было ужасно, она чувствовала насмешливые глаза Дирка на своем затылке и почти видела, как он удовлетворенно улыбается, довольный тем, что легко вогнал ее в краску.

Глубокая складка легла на лоб при мысли о том, как ее разволновала эта улыбка. Много времени прошло с тех пор, как Дирк так действовал на нее одним взглядом. Много, много времени.

Она крепко зажмурилась, спасаясь от старого чувства вины, мучавшего ее каждый раз при воспоминании о том, во что жажда иметь ребенка превратила их отношения, и особенно интимную жизнь. В конце она не подпускала к себе Дирка, если не надеялась забеременеть. Но даже тогда ему не удавалось пробудить в ней страсть, ее мысли были сосредоточены только на одном – сможет она зачать или нет.

В одну ночь Дирк просто взорвался – когда она оставалась совершенно холодной в его объятиях, – и она взорвалась в ответ, заявив ему со всей жестокостью, что если он не способен дать ой ребенка, она не желает больше жить с ним.

Это были ужасные слова, и Лора совсем не хотела их говорить. Она пожалела о сказанном в тот момент, когда слова слетели с губ.

Ей никогда не забыть того оцепенения, которое охватило мужа, и выражения им сдерживаемой страшным усилием злости.

– Хорошо, – выдавил он. Повернувшись, он направился большими шагами в спальню и тут же начал упаковывать вещи. Лора в панике бросилась за ним. Потому что, несмотря на навязчивую идею, безумное поведение, кажущееся отсутствие всякого чувства, она знала, что по-прежнему любит его. Он был всем, о чем она мечтала, с того самого мгновения, как увидела его в зале суда.

– Дирк… прости, – повторяла она умоляюще, – ну пожалуйста… я знаю, что вела себя ужасно. Но я опять стану собой, как только забеременею. А это лишь вопрос времени. Врач сказал, что со мной все в порядке. И с тобой тоже. Он говорит, что я слишком этого хочу. Мне надо расслабиться и тогда…

Злой смех Дирка прервал ее.

– Расслабиться? Ты шутишь, Лора, и мы оба это знаем. Любить тебя – это то же самое, что любить заведенную до предела пружину, я всегда боюсь, что стоит мне тебя коснуться, и ты сломаешься. Но, моя дорогая, первым сломался я. С меня довольно! Я выхожу из этой игры. Найди себе еще какого-нибудь простофилю, пусть он станет отцом твоего ребенка, которого ты и твоя тошнотворная мамаша так жаждете, но уж во всяком случае им буду не я!

Когда Лора вспомнила эти последние слова, чувство вины у нее несколько ослабело. Сначала они разрывали ей душу, делали несчастной и кругом виноватой. Это подавляющее чувство не давало ей искать примирения с Дирком в первые недели. Она любила и ужасно скучала по нему, но была уверена, что без нее ему будет лучше. Возможно, он найдет себе нормальную женщину, женится на ней, она легко забеременеет и не станет так его мучить.

Она была уверена, что за его гневом и досадой тоже скрывалось желание иметь ребенка.

Ее мать, тем не менее, придерживалась другого мнения о цели жизни Дирка.

– Такие профессионалы, как он, никогда не хотят иметь детей, – говорила Вера с присущей ей прямотой. – Они живут для работы. Женщины в их жизни играют определенную роль, мы обе знаем, какую. Детей они терпят, потому что они нужны для счастья этих глупеньких женщин.

Это было ее твердым убеждением. Но Лора с ней не соглашалась и горячо защищала Дирка. Вот почему она была так потрясена, когда спустя пару месяцев оказалось, что мама была права.

Тот эпизод навсегда запечатлелся в ее памяти. Произошло это через неделю после внезапной смерти Веры от сердечного приступа, спустя несколько дней после похорон. Лора оставалась дома одна. Она чувствовала внутри страшную пустоту – естественное состояние, так как они с матерью были очень близки, потому что у них не было других родственников.

Вера росла сиротой, Лора была ее единственным, внебрачным ребенком. Отец Лоры, немолодой состоятельный делец, бросил ее мать, когда узнал про беременность. Единственная помощь, которую он предложил, были деньги на аборт. Он погиб при аварии вертолета, когда его дочери исполнилось два года.

Дирк всегда говорил, что жизненный опыт сделал Веру циничной, и поэтому она вбила в Лорину голову искаженные взгляды на отношения между мужчиной и женщиной. Он как-то раз обвинил Лору, что она позволяет нелепым идеям матери влиять на их интимную жизнь. Хотя, пожалуй, у него не было к этому оснований.

Разве она не отдалась ему в первую же ночь, когда он пригласил ее пойти погулять? Несмотря на то, что была тогда невинной девушкой. Разве она не подчинилась сразу же его страстным притязаниям?

Правда, вначале она чувствовала себя немного виноватой от того, что сдалась так быстро. Ее тревожили частые предупреждения матери, что такой человек, как Дирк, нуждается только в ее теле. Он был на десять лет старше, чрезвычайно привлекателен, преуспевающий криминалист, а она в то время работала помощником продавца и единственное, что у нее было, это головка с темными волнистыми волосами, хорошенькое личико да пропорциональная фигура.

Но Дирк говорил, что любит ее, и через несколько месяцев они поженились к большой досаде и неудовольствию матери.

Лора не придавала тогда большого значения ее выпадам. В то время она была настолько ослеплена Дирком, его знанием интимных сторон жизни, что мать имела мало шансов заставить ее изменить свое отношение.

– Это все секс, – настойчиво повторяла Вера. – Подожди годика два, ты ему наскучишь, и он снова захочет свободы. Он не позволит тебе иметь ребенка. Запомни мои слова.

Он не позволил ей иметь ребенка в первый год совместной жизни, он говорил, что им нужно время побыть вдвоем, прежде чем позволить третьему войти в их жизнь.

Но однажды, когда она не приняла пилюлю, он казался искренне взволнованным при мысли, что она может забеременеть от него. Но анализы оказались отрицательными, и врач объяснил, что задержка произошла вследствие повышения уровня пролактина.

Но и после того, как все пришло в норму, она никак не могла забеременеть. Целый год Лора ждала с оптимизмом и надеждой, но месяцы напряженного ожидания начинали сказываться на ее нервах, и супружеские отношения дали трещину.

Их интимная близость сводилась теперь лишь к механическим действиям с целью зачатия, производимыми только в подходящее время, при правильной температуре и благоприятном положении звезд. Лора поняла, что это было безумием, как только Дирк оставил ее. Она отдала бы все, чтобы вернуть прошлое и исправить свою ошибку.

По крайней мере так она думала, пока Дирк не обрушил на нее новость.

Сердце Лоры сильно сжалось от воспоминания, и она съежилась в своем кресле. Она была так рада видеть его в тот ужасный день, счастлива до смешного…

– Мне в самом деле жалко твою мать, – начал он, после того как она пригласила его зайти выпить кофе. – Мы с ней не ладили, но я знаю, что она любила тебя, Лора. Может быть даже слишком.

– Да, – согласилась она, и в ее осиротевшую душу вкралась надежда, что муж пришел повидать ее, потому что хочет вернуться. Сейчас подходящее время начать все с начала.

Они не виделись с того дня, когда после своей вспышки Дирк ненадолго зашел забрать оставшиеся вещи и сообщить, что она может сохранить за собой квартиру и обстановку, а также машину, которую он ей подарил.

Эта встреча была болезненно неловкой. Дирк выглядел мрачным и неумолимым, а она чувствовала себя слишком расстроенной и несчастной, чтобы искать слова в свое оправдание.

Слова Дирка при расставании прозвучали похоронным маршем по их супружеской жизни:

– Когда ты решишь, что тебе нужен развод, Лора, ты знаешь, где меня найти.

Сейчас он произносил слова утешения, и это ее приободрило, насколько было возможно в тот день. Но потом дела пошли хуже…

– Дирк, – начала она неуверенно, замирая от страха. – У меня было много времени, чтобы подумать, и я надеюсь, что…

– Что же, Лора?

– Что мы можем начать все сначала, – механически произнесла она.

Он втянул в себя воздух и с усилием выдохнул. Потом наступила мучительно долгая пауза.

– Ничего не выйдет, – отрезал он дрогнувшим голосом. – Мне теперь это ясно. Ты опять захочешь иметь ребенка, и когда…

Внезапно он замолчал, и в его серых глазах появилась жестокая решимость.

– Послушай, я не для того пришел сегодня, чтобы мириться. Меня слишком радует моя свобода, чтобы снова повесить себе на шею брачные цепи. Поводом для моего визита, кроме соболезнований, которые я хотел выразить, послужили приятные для тебя новости…

– Приятные для меня? – Боже, он хочет просить ее о разводе! И он думает, что ей это будет приятно?

– Да. Я только что узнал, что бесплоден. Лора приоткрыла рот в безмолвном удивлении, неспособная уловить смысл сказанного.

– Бесплоден? – механически повторила она.

– Это точный термин. Я в детстве болел свинкой, и очевидно это повлияло на спермообразование. Теперь ты видишь, стоит тебе найти подходящего человека, и ты окажешься в положении быстрее, чем крольчиха по весне.

Она смотрела на него широко открытыми глазами.

– Но ведь ты сдавал анализы?

– Тогда я не сдавал никаких анализов, – решительно признался он.

– Ты… не сдавал? – она пыталась проглотить комок в горле. Все эти месяцы надежды и мечтаний, безысходного отчаяния… Ее охватило острое чувство негодования. – Ты лгал мне? В таком важном деле?

Но его, казалось, ничуть не смущали ее обвинения.

– Не намеренно. Я просто не думал, что нуждаюсь в каких-то анализах. Та женщина, которая была у меня, еще до того, как мы познакомились, – он небрежно пожал плечами. – Она сказала, что ждет от меня ребенка, и я не имел причин сомневаться. Когда у нее весьма кстати случился выкидыш, я все еще был уверен в своей полноценности. Но недавно я встретил ее, она призналась, что лгала тогда, чтобы заставить меня жениться. Тут я начал сомневаться, сделал, наконец, анализы – и вот! Не оказалось никаких Х и Y!

До Лоры никак не доходило, неужели можно так невероятно легкомысленно относиться к этому и к той боли, которую он ей причинил. Ведь муж много раз говорил, что любит ее, и утверждал, что хочет ребенка так же сильно, как она. Ведь он столько времени мирился с ее безумным поведением, пока она не довела его до отчаяния.

И тут ей стало ясно… Он просто старается скрыть свою боль. Разве нормальный мужчина останется спокоен, узнав, что он не способен иметь детей! Она уверена, что и Дирк не исключение. Надежда вновь зашевелилась в ее сердце. Если бы ей удалось убедить его, что еще не все кончено, что она по-прежнему любит.

Она подняла на него горящие глаза и увидела, как он удивленно отстранился.

– Но, Дирк, я переживу это, – Лора делала отчаянные попытки убедить его. – Разве ты не видишь, что я люблю тебя. И никогда не переставала любить! Ты не можешь быть отцом, но это не означает, что мы не должны жить вместе, и все же, в конце концов, иметь детей. Есть такая вещь, как искусственное оплодотворение. Я уверена, что через несколько месяцев…

Он вскочил на ноги.

– Бог мой, ты просто невыносима! У тебя и сейчас на уме только одно! Ты серьезно думаешь, что я готов вернуться к старому, смотреть, как ты изводишь себя каждый месяц из-за того, что твои надежды разбиты в пух и прах? Ты думаешь, я сошел с ума?

Дирк смотрел на нее какое-то мгновение, перед тем как успокоиться. Лицо его вновь приняло холодное безжалостное выражение, которое всегда появлялось, когда он готовился вцепиться в очередного свидетеля, чтобы рвать его на части.

– Скажу тебе откровенно, Лора, я совсем не хочу иметь детей. И никогда не хотел по-настоящему. Ни при каких обстоятельствах не желал бы возобновить нашу совместную жизнь. Я свободен, могу вести жизнь, которая устраивает меня больше, чем брачный союз. Да, черт возьми, я получил, что хотел. Сколько угодно секса, и никаких пеленок!

Он рассмеялся ей прямо в глаза. В самом деле рассмеялся. Она медленно поднялась, ее ноги были как ватные.

– Почему же ты тогда на мне женился? – проговорила она дрогнувшим голосом.

Его смех стал сухим и циничным.

– Есть разные виды помешательства, дорогая, не только на ребенке. Я помешался на тебе с того момента, как увидел на скамье свидетелей. Твои прекрасные голубые глаза бросили мне вызов своей безупречной честностью. Черт возьми, – он прищелкнул языком, – я тогда проиграл дело, потому что не хотел бросить тень сомнения на твои показания. А мог бы, можешь мне поверить! Есть много вариантов. Я мог выставить тебя молоденькой и хорошенькой продавщицей, которая большую часть времени проводит, болтая с другими продавщицами и флиртуя с покупателями, вовсе не способную утверждать на все сто процентов, что именно моя подзащитная и есть та маленькая старая леди, которая, как тебе показалось, сунула блузку в свою сумочку.

К счастью, моя подзащитная на самом деле была виновна. Я взялся за это дело ради ее сына, моего приятеля. Там были смягчающие обстоятельства. Муж бедняжки не так давно отошел в лучший мир, и ее рассудок находился в расстройстве. К счастью, ее лечащий врач подтвердил это, и ее отпустили на поруки. Так что мое нежелание тебя дискредитировать не сыграло решающей роли.

Но если быть честным до конца, я тогда больше был занят мыслью, как поймать тебя после суда, чем как оправдать свою клиентку. Ни одна девушка еще не действовала на меня так сильно. Меня заинтриговала в тебе смесь добродетели, невинности и полной беззащитности, против которой невозможно устоять. Честно говоря, я был готов на все, чтобы получить тебя и сохранить. Слова о бессмертной любви… помолвка… обручальное кольцо. Даже ребенок. Но, в конце концов, цена оказалась слишком высока, моя прелесть. Чересчур высока. Теперь я счастлив сообщить тебе, что нашел лекарство от безумия. Желаю тебе такой же удачи.

Когда он ушел, эти слова долго звучали в ее ушах. И сейчас, в темноте театрального зала, они преследовали ее.

Что представлял собой ее муж? Человек без совести, там где дело касалось противоположного пола, способный жениться, чувствуя только физическое влечение, а затем уйти, не оглянувшись. Способный щеголять другой женщиной перед своей женой, зная, что она еще любит его.

Лора почувствовала, как ее охватывает гнев. Но самое худшее было то, как он смотрел на нее в этом отвратительном фойе. Словно их расставание воскресило его когда-то ненасытную страсть, и он был бы не прочь снова лечь с ней в постель. Лора горячо поклялась, что скорее ад замерзнет, чем она позволит этому ничтожеству снова прикоснуться к ней.

Но к концу второго действия, из которого она не запомнила ни единого слова, Лора мучительно осознала, что ад начался с минуты, когда Дирк взглянул на нее с чувственным вызовом в глазах. Ад с его пламенем, пороками и соблазнами. Сам дьявол возник в ее мозгу, искушая ее, показывая картинки прошлого, напоминая, что она испытывала в объятиях Дирка. Восторг… полное отрешение от всего… абсолютное физическое наслаждение.

Кровь снова прилила к лицу… Уже и аплодисменты стихли, зажегся свет, а Лора все боялась встать и обернуться, боялась увидеть еще раз этот смеющийся обольщающий взгляд.

Наконец сидеть дольше стало невозможным. Она рывком поднялась и обернулась.

Стулья за ее спиной были пусты.