Электронная библиотека » Дункан Кайл » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 23:01


Автор книги: Дункан Кайл


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– "Хильярд и Клиф"? Это, кажется, торговый банк?

– Да.

– Впервые слышу, чтобы банки охотились за новыми клиентами таким вот образом, – усмехнулся Абрахамс. – Я понимаю, депрессия и все такое, но тем не менее удивлен.

Грейвс, чувствуя, что сейчас покраснеет, приосанился. Солидно хмыкнув, он заявил:

– У нас к вам просьба, мистер Абрахамс. Она покажется вам необычной, но мы надеемся, что вы не откажетесь помочь.

Абрахамс цепким взглядом оглядел костюм посетителя, туфли, галстук. Точь-в-точь как мисс Драммонд, подумал Грейвс. Обитатели Блэкхита явно встречали гостей по одежке.

– Входите, мистер Грейвс, – решился Абрахамс. – Вы ужинали? У нас тут в гостях пара друзей, но еды хватит и на вас. – Он закрыл дверь и проводил посетителя в столовую, где Грейвса встретили три слегка удивленные физиономии.

Подозрительность хозяина сменилась беззаботной веселостью.

– Мистер Грейвс работает в банке. Им что-то от меня нужно, вот он и зашел.

Абрахамс явно намекал, что вечерние визиты посетителей из Сити в Кавендиш-хаусе дело вполне обычное. Как вскоре понял Грейвс, Абрахамс пытался склонить одного из гостей к заключению какой-то сделки. Жак не любил, когда его используют, и насупился. В конце концов гости ушли, и Грейвсу пришлось произнести вслух кошмарную фразу:

– Мы хотели бы обыскать ваш дом.

Ему, разумеется, пришлось повторить эту странную фразу несколько раз. Он рассказал и про эксцентричного клиента, к сожалению, скоропостижно скончавшегося, и обо всем прочем...

– Обыскать дом? – взвизгнула миссис Абрахамс.

Надо сказать, что Она вполне соответствовала описанию мисс Драммонд: полушлюха, полуманекенщица.

– Вы что, собираетесь шарить по шкафам и полкам?

Грейвс объяснил со всей возможной деликатностью, а ее понадобилось немало, что личные вещи Абрахамсов его совершенно не интересуют. Речь идет о самом доме.

– Вы собираетесь поднимать паркет! – возмущенно воскликнула хозяйка.

– Затраты будут возмещены, – уверил ее Грейвс.

– Возмещены? – переспросила миссис Абрахамс.

– Надеюсь, достаточно щедро, – вставил ее муж.

Последовали переговоры. Было решено, что обыск будет состоять из двух этапов: на первом этапе Грейвс в сопровождении эксперта, а также, разумеется, самой миссис Абрахамс осмотрит чердак, подвал и погреб. Состоится также беглый осмотр жилых комнат. Если предварительные поиски закончатся безрезультатно, начнется этап два. Вся обстановка Кавендиш-хауса будет переправлена на склад, а в доме начнется обстоятельный обыск. Мистеру и миссис Абрахамс будет предложено проживание в комфортабельном отеле, а по окончании поисков банк оплатит полный ремонт и меблировку.

У мистера Абрахамса аппетиты были не меньше, чем у мисс Драммонд. За первый этап он потребовал тысячу. За второй – пять тысяч, включая все расходы. И никаких торгов. Грейвс согласился. Он попросил также дать ему все имеющиеся планы и схемы дома. Кроме того, прежде чем внести первый взнос, ему нужно убедиться, что мисс Драммонд не соврала и Кавендиш-хаус действительно назывался когда-то Карфакс-хаусом. Пришлось консультироваться с юридической конторой банка «Хильярд и Клиф». Там сообщили, что нужную информацию разыскать возможно, хоть это будет совсем непросто.

Сначала пришлось отправиться в архивное бюро близлежащего городка Льюисхем, где пожелтевшая от времени регистрационная книга за 1910 год подтвердила истинность сведений, сообщенных мисс Драммонд. В то время Карфакс-хаус оценивался в 125 фунтов стерлингов. Теперь Грейвс мог позвонить Абрахамсу, работавшему управляющим в рекламном агентстве. Жак попросил передать ему документы на дом. Абрахамс ответил, что дом заложен, а посему все документы на него находятся у строительной компании, одолжившей ему деньги. Ссуда рассчитана на двадцать лет, и документы будут возвращены лишь по окончании этого срока.

– Какая строительная компания?

– "Лифильд".

– Какой отдел?

Абрахамс сказал.

Вооружившись письменным заявлением Абрахамса, Грейвс отправился в строительную компанию изучать документы на дом. Информация, которую он там раздобыл, оказалась поистине бесценной. Дело в том, что разбомбленный немцами Кавендиш-хаус в 1945 году купил не кто иной, как Генри Джордж Дайкстон. Двадцать лет спустя он продал дом земельной комиссии графства.

Грейвс аккуратно переписал все адреса – и адвокатской конторы, оформившей покупку, и земельной комиссии. Он, конечно, не надеялся, что таким образом удастся выйти на след Дайкстона, ибо Дайкстон скорее всего давно уже находился в мире ином, но тем не менее Грейвс был доволен. Еще больше прибавилось у него оптимизма, когда он явился в контору архитектурно-строительного управления и ему тут же, по первому требованию, выдали поэтажный план Кавендиш-хауса.

Тут-то эйфории и наступил конец.

Бомбардировка 1941 года разрушила Кавендиш-хаус до основания. Крыша рухнула, от внешних стен не осталось и половины. Архитектор, строивший дом заново, изо всех сил старался восстановить первоначальный облик, поэтому сохранившиеся фрагменты постройки были органично включены в новый проект. Грейвс вертел план, пытаясь догадаться, где может находиться искомая щель. Оказалось, что заветное слово написано на плане прямым текстом. Аккуратным почерком архитектор приписал сбоку: «В кирпичной кладке сквозная девятидюймовая щель». В архитектурном управлении было достаточно специалистов, которые разъяснили Жаку смысл приписки: оказалось, что стены Кавендиш-хауса имеют двойную кирпичную кладку, а посередине расположен зазор.

Грейвс мысленно выругался. Стало быть, вторая часть рукописи Дайкстона находится где-то в стене, причем совершенно непонятно, в каком именно месте. Он представил себе последующее: строительные леса, каменщики, разборка стен, возведение их снова. И в результате скромная находка – конверт, обернутый в какой-нибудь водонепроницаемый материал. Его просто бросили в щель, твердо зная, что рукопись пролежит там до скончания века.

* * *

Нам нужен строительный консультант, решил сэр Хорейс Мэлори.

Грейвс с удивлением заметил на лице старого банкира тень злорадной улыбки.

– Этот Дайкстон еще заставит нас поплясать, – хмыкнул Мэлори. – Я так и вижу его перед собой.

– Как это? – спросил Грейвс.

– Помните Чеширского Кота? – задумчиво вымолвил Мэлори.

– Разумеется. Я проходил в школе «Алису в Стране Чудес». Как и все.

– Как вы помните, – Мэлори извлек из футляра «Ромео № 3», – Кот исчезал очень медленно, начав с кончика хвоста и закончив улыбкой, которая некоторое время висела в воздухе, когда все остальное уже растаяло. Мы с вами находимся в самом начале сказки. А улыбка уже парит над нами.

– Я найду консультанта, – сказал Грейвс.

Несмотря на все знание человеческой природы, присущее сэру Хорейсу, он несомненно удивился бы, если в ему стало известно, как широко разнеслась весть о том, что «Хильярд и Клиф» проявляют интерес к некоему частному дому в Блэкхите. Рекламное агентство – это не обитель монахов-молчальников, а Денис Абрахамс и подавно не умел держать язык за зубами. Когда взволнованная жена сообщила ему по телефону, что на обусловленный соглашением первый этап осмотра в дом явилась целая депутация из пяти человек, причем один из них был рыцарем (сэр Хорейс на самом деле был не рыцарем, а баронетом, но миссис Абрахамс этого не знала), у Дениса отвисла челюсть, и он тут же поделился сногсшибательной новостью со всеми присутствующими. Надо сказать, что в это время Абрахамс находился в баре клуба «Перо и парик», где собираются адвокаты. Юристы проявили к его рассказу чисто праздный интерес, но тут же, на беду, оказалась парочка репортеров, которые заинтересовались историей уже профессионально.

Еще до того, как сэр Хорейс вернулся на Ательсгейт, 6, миссис Фробишер уже дважды сообщила корреспондентам, что ничего не знает об интересующей их теме.

– Продолжайте в том же духе, – инструктировал ее Мэлори.

Он провел весьма малоприятное утро. Тщательный осмотр крыши и стен Кавендиш-хауса ровным счетом ничего не дал, невозможно было определить, где спрятаны бумаги. Пока Грейвс и Смитсон (консультант) проводили инспекцию, сэр Хорейс, которому было уже не под силу лазить по чердакам и подвалам, попал на растерзание миссис Абрахамс, и она мучила его целых полтора часа. Схватив банкира за руку, хозяйка подробнейшим образом рассказала ему о каждой занавеске и каждом коврике, о каждой зажигалке и каждом камине во всем доме. Мэлори сам удивлялся тому, что дожил до конца этой пытки.

Теперь же ему предстояла беседа с Пилгримом, который наверняка будет держаться насмешливо и покровительственно.

– А я вам говорил, что эта история обойдется нам недешево, – сказал Пилгрим. – Каков следующий этап?

Мэлори объяснил про стены и сердито подождал, пока Пилгрим отсмеется.

– Это совсем не смешно, Лоренс!

– А по-моему, помереть со смеху. И вы действительно собираетесь сносить стены?

– У нас нет выбора, – сухо ответил сэр Хорейс. – И вы должны это понимать.

– Сколько стоит дом?

– По нашим расчетам, перестройка обойдется в сорок пять тысяч.

– Это же сто тысяч долларов! – возмутился Пилгрим. Ситуация уже не казалась ему забавной. – Будьте поосторожнее, Хорейс.

Вернувшись к себе, сэр Мэлори велел Грейвсу организовать переправку имущества Абрахамсов на склад, причем лишних денег ни в коем случае не тратить. Сама супружеская чета отправилась в отель «Интерконтиненталь». Мэлори составил списочек проблем. Во-первых, придется сообщить Абрахамсам о том; что их прелестный дом будет снесен. Во-вторых, необходимо получить санкцию местных властей, иначе с работами могут возникнуть трудности. В-третьих, нужно разрешение земельной комиссии, которой принадлежит участок.

Мэлори отлично знал, что ни одна из вышеупомянутых инстанций своего согласия так просто не даст.

Как же быть? Мэлори понимал, что вся эта история имеет несколько комический оттенок. Однако его уверенность в важности рукописи Дайкстона от этого меньше не стала. Сэр Хорейс начинал «чувствовать» Дайкстона, и это чутье говорило ему, что разворачивается настоящая охота. Как и положено на хорошей охоте, впереди волнения, опасности, а в конце скорее всего кровопролитие.

Придется снести эти чертовы стены, и будь что будет. Последствия же рисовались такими: гражданский иск Абрахамсов, иск от местных властей и прочее и прочее.

Внезапно Хорейс Мэлори обнаружил, что сидит, зажав голову руками, да еще так сдвинув брови, что весь лоб болит. Банкир выпрямился и посмотрел вокруг себя: где-то здесь должна была плавать улыбка Чеширского Кота. Вслух он сказал :

– Надо – значит, надо. Ничего не поделаешь.

Неделю спустя мебель Абрахамсов уже находилась на складе – и обошлось это очень недешево. Супружеская чета жила в отеле. Ранним утром на тенистом перекрестке, благодаря которому Карфакс-хаус получил свое первоначальное название, образовалась небольшая пробка: молодым мамашам, отвозившим своих отпрысков в частные школы на французских и немецких автомобилях, пришлось потесниться – к воротам Кавендиш-хауса двигался тяжеленный бульдозер. Бульдозер подъехал к дому, слегка сдвинув опору ворот.

В саду уже ждали Хорейс Мэлори, Жак Грейвс, консультант Смитсон и бригада рабочих. В это время к ним присоединилась соседка, которую немедленно выпроводили бы за пределы сада, если в она не была молода и хороша собой. Мэлори всегда проявлял галантность по отношению к красивым женщинам.

– Домик, конечно, хорошенький, – заметила блондинка. – Но он такой прилизанный, прямо ужас! Знаете, ведь от старого строения почти ничего не осталось. А зачем вы все это делаете?

– Вынужденно, мадам, – пробормотал Мэлори.

– Ну-ну... – Блондинка посмотрела вокруг критическим взглядом.

Грейвс не сомневался, что эта дамочка способна определить стоимость любой вещи с точностью до одного фунта стерлингов.

– Конечно, я бы в таком доме жить не стала. У нас подлинныйгеоргианский дом.

– Очень рад за вас, – сказал Мэлори.

– Солнечные часы, правда, тут хороши. Я их просто обожаю. Часы, естественно, появились до того, как сюда въехали эти. Вы их видели?

– Полагаю, что нет, – процедил Мэлори, галантность которого уже была на исходе.

– Они в саду, за домом. Просто прелесть. В виде регулуса. Очень оригинально.

Мэлори просто кивнул, он наблюдал за ревущим бульдозером. Зато Грейвс слегка нахмурился – в мозгу у него звякнул невидимый колокольчик. Он обернулся к дамочке:

– Вы сказали: «регулус»?

Та улыбнулась:

– Да-да. Если вам интересно, можете сходить посмотреть.

– Это ведь какое-то геральдическое животное? – спросил Грейвс.

Красотка кивнула, и он поинтересовался:

– По-моему, этот зверь называется еще и как-то иначе... Если я не ошибаюсь...

– О да, – согласилась собеседница. – Более известное название регулуса – василиск. Вы знаете, как выглядит это мифическое чудовище?

Но Грейвс уже отвернулся от нее: размахивая руками, он сигналил водителю бульдозера, чтобы тот остановился. Когда грохот дизеля стих, Грейвс сказал:

– Сэр Хорейс, эта дама говорит, что в саду находятся солнечные часы необычной формы. В виде василиска.

– Интересное слово, – молвил Мэлори. – Расскажите мне, пожалуйста, поподробнее, мадам.

Этого-то дамочке было и нужно.

– Пойдемте, я покажу вам.

– Разумеется.

Женщина отвела их в сад. Солнечные часы представляли собой решетку, внутри которой находился мифический зверь. Решетка была установлена на массивном пьедестале кованого железа. Утреннее солнце светило слабо, тени были едва различимы, однако к полудню они сгустятся, и тогда циферблат на близлежащей стене оживет.

– Какой страшный, правда? – показала красотка на железного зверя. – Прямо олицетворение зла.

Мэлори разглядывал василиска, а женщина стрекотала не умолкая:

– Взгляд василиска считался гибельным для смертного. Как для людей, так и для животных, за исключением ласки. Дыхание чудища ядовито и губит все растения, кроме руты. Уничтожить же василиска можно лишь посредством...

Василиск, Бэзил, Василий, думал Мэлори. Василиск – олицетворение зла. Ах, Дайкстон, Дайкстон!

Он поднял руку:

– Полагаю, имеет смысл начать отсюда. Точнее, со стены, где расположен циферблат. И бульдозер нам вряд ли понадобится.

Глава 4

Вторая часть отчета капитан-лейтенанта Королевского флота Г. Дж. Дайкстона о его путешествии в Россию весной 1918 года

"Ясно было одно: большевикам обещали оружие! И на какую сумму – пятьдесят миллионов фунтов стерлингов! Неудивительно, что я прочел на суровых лицах большевистских вождей радостное удивление. Для Ленина, зажатого в тиски между белогвардейцами и немцами, эта сделка должна была показаться Божьим даром, который спасет и революцию, и его татарскую шкуру. Троцкий, народный комиссар армии, оставшейся практически без оружия, светился от счастья, как ребенок, оказавшийся на кондитерской фабрике. Да и Янкель Свердлов, глава государства заговорщиков, должно быть, сразу ощутил, как зыбкая почва твердеет у него под ногами. Захаров перестал быть для них милитаристом, он превратился в истинного спасителя! Меня собрали в дорогу с невероятной оперативностью. Распоряжался всем Свердлов, а он свое дело знал. Едва закончилась аудиенция (словами, что завтра утром я ни в коем случае не должен опоздать), как меня взял под опеку один из секретарей. Я видел этого человека всего однажды и очень недолго, но запомнил совершенно явственно, словно у меня в мозгу отпечаталась фотография. Это был высокий мужчина с узкой и длинной, абсолютно лысой головой, белой бородкой клинышком, как у сэра Бэзила, на носу – пенсне, прикрепленное к лацкану широкой лентой ослепительно красного шелка. Я уделяю столько внимания этому человеку потому, что за все время моего пребывания в Москве он был единственным, в чьем наряде присутствовала экстравагантность: двухфутовая лента красного шелка! Секретарь позвал фотографа, тот меня сфотографировал.

Затем меня передали рассыльному. Это был матрос, не отличавшийся разговорчивостью. Он сказал лишь: «Следуйте за мной» – и быстро зашагал вперед. Следуя за матросом, я вышел из Кавалерского корпуса, и через пять-шесть минут мы оказались возле другого здания, название которого мне неизвестно. Матрос сказал:

– Входите.

После чего развернулся и удалился.

Внутри меня встретил еще один моряк, судя по виду, из боцманов.

– Вы от товарища Свердлова? – спросил он.

Я кивнул.

– Тогда сюда. – Он показал на какую-то дверь. – Выбирайте сами. Там есть все, что вам нужно. Это для вас. – Он протянул мне пустой чемодан и отвернулся.

Я поднял руку:

– Минуточку. Вы получили инструкции на мой счет?

Боцман удивленно обернулся.

– Само собой.

– В чем они состоят?

Он достал из кармана бумажку, исписанную какими-то каракулями – скорее всего его собственными.

– Зимняя офицерская форма. Поездка на восток, – по складам прочитал моряк.

– А какое звание?

– У нас теперь званий нет, товарищ. Я ж тебе сказал, выбирай что хочешь.

Я вошел в указанную дверь и оказался в просторном, тускло освещенном помещении. В нос мне ударил запах шерсти, пота и несвежего белья. Повсюду лежали тюки с одеждой. Приглядевшись, я понял, что все это – обмундирование морского офицерства.

Ощупывая мягкое темно-синее сукно, я размышлял над тем, где сейчас находятся люди, носившие эти мундиры прежде. Мысль не вселяла оптимизма. А ведь комплектов обмундирования были сотни, а то и тысячи. Почти вся одежда была ношеная и нечищеная. Тем не менее приказ есть приказ, и я занялся поиском кителя и брюк подходящего размера. Потом занялся сапогами. Надо сказать, что мои были вовсе не плохи, но лишняя пара хороших сапог никогда не помешает. Надо сказать, что контраст между этой мрачной лавкой старьевщика и сияющим огнями универмагом «Гивз», где меня так эффективно снарядили перед началом путешествия, был поистине впечатляющим. Шинель я решил не брать. Вряд ли в этом пахучем хранилище нашлось бы что-то лучше моей гвардейской, полученной в «Гивзе». Заполнив чемодан, я вышел в коридор.

Там ждал боцман.

– Выложи вещички на стол, товарищ, – сказал он.

Я повиновался, и он очень внимательно осмотрел два кителя, брюки и фуражку. Я спросил, что он ищет.

– Смотрю, не осталось ли где погона, петлицы, шеврона. Нет, вроде все в порядке. Можно брать.

Он проводил меня обратно в Кавалерский корпус, где я забрал свой прежний чемодан. Мне сказали, что ночь я проведу в казарме. На ужин мне выдали тарелку борща и солянку. Мяса в последней не оказалось. Вином это блюдо тоже, увы, заправлено не было. Но ничего, мне случалось на судах его величества питаться и похуже. Постель оказалась без белья и одеяла, так что пришлось спать в одежде.

Уснул я, думая о человеке по имени Василий Яковлев. Зачем Свердлов сказал, что я должен привыкать к этому имени?

Кто это – Яковлев?

Проснувшись, я чувствовал себя весьма несвежим. Когда ь военное время служишь на флоте, спать в одежде становится привычкой. И наскоро есть что попало – тоже. Умыться как следует не удалось – лишь ополоснуть ледяной водой лицо и руки. На завтрак я получил краюху грубого хлеба и ломтик сыра, а также стакан слабенького чая, разумеется, без лимона. В Англии мне приходилось слышать, что новая Россия испытывает определенные трудности с продовольствием. Что ж, трудности явно были, но голодом это не назовешь.

Таким образом, отправляясь в Кавалерский корпус на назначенную аудиенцию с главой Советского государства, я чувствовал себя довольно скверно, да и мысли в голове шевелились как-то вяло. Я более или менее представлял себе, что меня ожидает. Конверт с важным документом, врученный мне господином Захаровым, лежал в моем саквояже. Разумеется, я с самого начала догадывался, что Захаров хочет, чтобы я встретился с царем. Вчера стало ясно, что мне и в самом деле предстоит поездка на восток. Почему-то это волновало меня очень мало, гораздо меньше, чем немытое тело и мятая одежда.

Я оказался в приемной на десять минут раньше назначенного срока, четверть часа просидел в ожидании, а затем был препровожден к Свердлову, завтракавшему за своим рабочим столом.

– Я здесь с шести, – сказал он. – Очень полезно поморить себя голодом с утра для укрепления воли.

Он чистил сваренное вкрутую яйцо. Покончив с этой операцией, целиком запихнул его в рот. В связи с этим обстоятельством в нашей беседе произошла небольшая пауза.

– Вы запомнили имя? – спросил Свердлов.

– Яковлев, – ответил я. – Василий Васильевич Яковлев.

– Отлично.

Свердлов выдвинул ящик стола, извлек оттуда большой желто-коричневый конверт и положил его на край стола передо мной.

– Откройте.

Я взял конверт и открыл его. Внутри, естественно, находились документы. Первый – с фотографией и печатью. Это был мандат, одновременно являвшийся удостоверением личности. Фотография была моя – та, которую сделали накануне. Мандат был выписан на имя Василия Яковлева.

Я взглянул на Свердлова:

– Значит, я должен выдавать себя за русского?

Председатель ВЦИК был занят следующим яйцом.

– Так безопаснее. Прочтите, пока я ем. Сидячая работа пробуждает зверский аппетит.

Из мандата я узнал немало интересного. Оказывается, я не просто какой-то Яковлев, а комиссарЯковлев! Пробегая глазами по строчкам, я делал все новые и новые открытия. Яковлев отправляется в путь по особо важному заданию Центрального Исполнительного Комитета. Тут же красовалась черная восковая печать вышеозначенного учреждения и подпись председателя, самого Свердлова. У меня в руках была бумага, подписанная одним из самых могущественных людей в России. Мандат предписывал всем и каждому оказывать мне всевозможное содействие.

Было там кое-что и посерьезней. В документе говорилось, что всякий, не подчинившийся приказам комиссара Яковлева, подлежит немедленному расстрелу!

Надо полагать, вид у меня был довольно ошеломленный. Во всяком случае, Свердлов глядел на меня с явной иронией.

– Будем надеяться, что эта бумажка сработает, – сказал он.

– Что, простите?

– Вы едете в Тюмень, в Тобольск. А это очень далеко и от моего рабочего стола, и от Кремля.

– Но с такими полномочиями, я надеюсь, мне нечего...

Свердлов сделал жест рукой и усмехнулся.

– Неужто вы думаете, что слово товарища Ленина уже стало непреложным законом для всей нашей огромной страны от Украины до Тихого океана? Друг мой, на все нужно время. Местные Советы состоят из людей, которые никогда и ничем в своей жизни не управляли. Они привыкли к подполью, к гонениям. Сейчас им прятаться не нужно, но старые привычки остались. Эти люди привыкли бояться центральной власти, не доверять ей. Даже если речь идет о самом товарище Ленине. Это они правят Уралом, Грузией, Украиной. Они, а не мы. Они, конечно, вас выслушают. Приезжая сюда, они ведут себя тише воды ниже травы. «Ну, разумеется, товарищ Свердлов, – говорят они, – мы с вами полностью согласны». Вот как они говорят, пока здесь. Но стоит им уехать и слезть с поезда, как начинается совсем другая история. У себя, в своих владениях, они совершенно независимы. И не собираются с этой свободой расставаться. К слову Москвы они прислушиваются, иногда соглашаются, но бывает и так, что приказ остается без внимания, а тот, кто его доставил, отправляется в лучший мир. Вы будете в опасности, дражайший англичанин. На бумаги особенно не надейтесь.

Я кивнул. После трех лет войны опасности меня не удивляли.

– Что я должен сделать?

Свердлов внимательно посмотрел на меня.

– В каких отношениях вы с Захаровым?

– Ни в каких. Я всего лишь посланец.

Он недоверчиво фыркнул.

– Этот человек наверняка послал бы по столь важному делу лишь доверенное лицо.

– Я офицер, милостивый государь, – возразил я. – Три года служу на флоте его величества. Всего месяц назад я плавал вдоль гельголандских берегов, обстреливая неприятельские укрепления. Мистера Захарова я впервые увидел в ту ночь, когда покинул Лондон.

Свердлов нетерпеливо махнул рукой.

– Ладно, это не важно. Теперь вы – Яковлев, а Захаров далеко отсюда. Задание вполне простое. Как вы, должно быть, поняли из нашего вчерашнего разговора, Захаров обещает нам оружие. Цена – Николай Романов и его семья.

Я кивнул – это было похоже на правду.

– Но... – Янкель Свердлов поднял палец. – Это еще не все. За оружие заплатит сам Николай Романов. У него в Лондоне хранятся огромные денежные, средства. Он передаст их Захарову, Захаров передаст нам оружие; мы передадим Николая Романова и его семейство английскому королю, кузену нашего царя. Бывший царь должен подписать ваш документ, поэтому вам придется встретиться с ним в Тобольске. Там есть некоторые личности, в частности члены Екатеринбургского Совета, которые захотят вам воспрепятствовать. Романов нужен им мертвым. Эти люди считают, что жизнь бывшего царя имеет какое-то значение. На самом деле это не так. Николай Романов сегодня уже ничего не значит. Разве что... – Свердлов вновь иронически улыбнулся. – Из самодержца можно извлечь пользу для нашего дела. Поэтому он еще и жив. – Председатель ВЦИК зажег папиросу и уставился на меня внезапно посуровевшим взглядом. – Сегодня жив он, и живы вы. Но оба эти обстоятельства могут очень легко измениться. Так что будьте весьма осторожны. – Лицо Свердлова осветилось лукавой улыбкой. – Очень вам советую увеличить жалованье охране Николая в Тобольске.

Тут внимание Свердлова переключилось на бумаги, лежавшие у него на столе. Я понял, что аудиенция окончена, а потому поклонился и вышел в приемную. Там я внимательно изучил бумаги, находившиеся во врученном мне конверте. Во-первых, инструкции для руководства Транссибирской магистрали, во-вторых, мандат, определявший мои полномочия, в-третьих, грозное удостоверение, которое должно было облегчить осуществление моей диковинной миссии. Ознакомившись с документами, я понял, что пора отправляться в путь. Мне не предоставили ни автомобиля, ни какого-либо иного транспорта. Вызвать извозчика тоже оказалось невозможным.

Посему комиссар Яковлев отправился на вокзал пешком, отягощенный чемоданом и властью над жизнью и смертью каждого встречного.

* * *

Вряд ли стоит описывать путешествие по железной дороге из Москвы по бесконечной Транссибирской магистрали. В мои намерения не входит вести путевой дневник. Я не записывал, где чем питался, равно как и прочие мелочи. Мне предоставили место в купе первого класса, и на этом забота властей кончилась. Всю дорогу я практически не поднимался с дивана, сидя на портфеле с документами – для пущей надежности. Ничего особенного в дороге со мной не произошло.

Когда, перевалив за Уральские горы, мы приближались к Тюмени, паровоз вдруг заревел, зафыркал, потом замедлил ход и остановился. Я вышел из вагона с чемоданом в руке, держа мандат наготове. У железнодорожной насыпи стоял коренастый мужчина в сапогах со шпорами, шаря глазами по окнам вагонов. Неподалеку выстроился отряд кавалеристов – дыхание десятков лошадей облаком поднималось в морозном воздухе.

Я прямиком направился к коренастому и представился:

– Комиссар Яковлев.

Он вытянулся по стойке «смирно». Сразу было видно, что это бывалый вояка, служивший в кавалерии по меньшей мере лет двадцать.

– Добро пожаловать, товарищ комиссар, – сказал он, споткнувшись на слове «товарищ». Можно было подумать, что он, как и я, еще не вполне привык к этому обращению. Пока я застегивал пуговицы шинели, кавалерист с кислым видом разглядывал мою морскую форму. Я рассмеялся и хлопнул его по плечу:

– Не волнуйся, товарищ. Ездить верхом я умею!

Надо было привыкать к новой роли. Комиссару Яковлеву полагалось вести себя властно и самоуверенно.

– Мне приготовили хорошего коня?

Коренастый улыбнулся, и я заметил, как в его глазах зажегся злорадный огонек.

– Вон тот, что ли? – спросил я. – Просто зверь, а не конь.

– Лучше не бывает, товарищ.

– Вот ты на нем и поедешь, – сказал я, – а я возьму твоего.

Мой помощник обескураженно осклабился, но воспринял поражение со стойкостью настоящего спортсмена. Приготовленный для меня конь и в самом деле был хоть куда. Но зато лошадь моего помощника оказалась гораздо спокойнее. Впереди предстоял долгий переход, и я был рад, что не придется воевать с норовистым жеребцом.

Мы немедленно отправились в путь. Отряд вытянулся в длинную колонну по двое: сто пятьдесят превосходных степных всадников под командой морского офицера! Интересно, как бы они себя повели, если в узнали, что офицер этот из Британского Королевского флота.

– Ты из вахмистров? – спросил я.

– Так точно, товарищ комиссар.

– Фамилия?

– Кознов.

– Ясно. До Тобольска далеко?

– Двести верст.

Это расстояние соответствовало примерно ста тридцати милям, поскольку русская верста равняется двум третям английской мили. Седло оказалось деревянным и весьма жестким. К тому же я давненько не ездил верхом. Стало ясно, что в Тобольск я приеду со стертым задом и походка у меня будет соответствующая. Очень некстати, ибо по прибытии мне понадобится максимум величественности и авторитетности, а в России человек со стертым от верховой езды задом считается верхом комизма.

Вновь опускаю подробности перехода. Мы скакали, мы ели, мы кормили лошадей, мы устраивали короткие привалы, мы скакали дальше. В Тобольск отряд вступил ранним утром 22 апреля. Я сразу же отправился к дому губернатора, где содержалась под стражей императорская семья. Нас уже ждали – даже снег не в силах заглушить топот копыт ста пятидесяти лошадей. Отряд был замечен еще издалека.

У ворот я натянул поводья и велел часовому вызвать старшего командира, бывшего полковника Кобылинского.

Часовой спросил, кто я такой и чего мне надо.

– Скажи ему, Яковлев из Москвы прибыл. Комиссар. По заданию Центрального Исполнительного Комитета!

Затем я спешился и приказал Кознову разместить и накормить людей. Полковник Кобылинский появился почти сразу же. Я был наслышан о нем, а потому посмотрел на этого человека с интересом. Он был высок ростом, розовощек, но седые бакенбарды выдавали настоящий возраст полковника. В последние месяцы Кобылинский, как и его бывший государь, находился в куда менее завидном положении, чем прежде. Когда-то этот офицер служил комендантом Царскосельского дворца. Керенский отправил его в ссылку вместе со свергнутым императором. Но охраной полковник командовал лишь номинально. Ни одного из красавцев лейб-гвардейцев здесь не осталось. По приказу Свердлова охрана состояла из двух сменявших друг друга подразделений: первое – из западносибирского города Омска, а второе – так называемые красногвардейцы из Екатеринбурга. Они-то и представляли наибольшую опасность для Романовых, как, впрочем, и для меня.

– Комиссар Яковлев, – громко представился я и протянул свой мандат. – Вот указания Центрального Комитета.

– Кобылинский.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации