Текст книги "Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2"

С этими словами ракшаси умчалась прочь. Я попыталась за ней угнаться, но, к несчастью, кроличьи лапки слишком коротки. Поэтому вскоре ракшаси пропала из виду. Хорошо, что я запомнила исходивший от ее тела смрад. Он и привел меня ко дворцу Владыки Северного моря Юй Цяна.

Едва я перепрыгнула через высокий порог, во двор вышла процессия с Фениксом и принцессой Суй Хэ во главе. Они остановились у парадных дверей, их свита посторонилась и застыла поодаль. Принцесса подарила Фениксу лучистый взгляд и снова опустила глаза. Ее длинные черные ресницы подрагивали в ночном сумраке.

– Благодарю, что проводили меня. Примите глубочайшую признательность за прекрасный пир, который вы, Верховный владыка демонов, устроили в честь моего дня рождения.

Феникс взмахнул рукой. Демоница, угадав его желание, тут же открыла яшмовый ларец, почтительно держа его перед собой. Я уже знала, что внутри. Стоило демонице откинуть крышку ларца, как наружу вырвался сноп лучезарного света, изумив всех вокруг ослепительным блеском. У принцессы Суй Хэ даже глаза немного расширились. Феникс встряхнул радужное одеяние, набросил его на плечи Суй Хэ и заботливо завязал тесемки на шее принцессы.

– Ночь холодна, я не хочу, чтобы вы простудились.

Не обращая внимания на демонов, будто остолбеневших с вытаращенными глазами, Феникс шагнул вперед и что-то шепнул принцессе на ушко. Когда он выпрямился, щеки Суй Хэ полыхали румянцем: то ли от смущения, то ли от радости. Ее огромные выразительные глаза напоминали реку, которая вот-вот выйдет из берегов. Покусывая губы, Суй Хэ глядела на Феникса с некоторой долей кокетства. Прошло немало времени, прежде чем лицо принцессы вновь обрело сдержанное и благопристойное выражение, и она повернулась к свите и остальным гостям:

– Мне пора домой. Не стоит меня провожать. Огромное всем спасибо за радушие.

Толпа вокруг словно очнулась. Принцесса села в экипаж и удалилась под напутственные крики:

– Ну что вы, что вы! Не скромничайте! Принцесса, вы слишком любезны!

Не знаю, что услышали остальные, но до меня ночной ветер донес прощальные слова Феникса:

– Если мы так близки, почему ты зовешь меня Верховным владыкой?

Я вдыхала резкий ночной ветер и чувствовала, как сжимается сердце. Похоже, проклятье склоненной головы набирало силу…

Когда я пришла в себя, гости один за другим разошлись, а Феникс вернулся во дворец. Из зала доносились звуки струнных и духовых инструментов. Поддавшись порыву, я улучила момент, когда кто-то из слуг открыл дверь, протиснулась в щель и затаилась в темном уголке.

В зале мерцали огни и алел атлас, зеленели шелка и винные чаши источали ароматное тепло. Глаза разбегались от обилия роскоши. Двенадцать пленительных демониц с обнаженными ногами цвета белой яшмы кружились в чарующем танце. Золотые колокольчики на их лодыжках издавали мелодичный звон всякий раз, когда взмывали тесемки на юбках или в зал врывался ночной ветер. Зрелище будоражило разум и волновало сердца, подобно заклинаниям.

Светильников внутри не было. Обворожительные служанки держали в руках лампы. Их красные, словно заходящее солнце, огни создавали мягкий полумрак, легкий, точно шифон.

Феникс сидел на возвышении и потягивал вино. С двух сторон ему прислуживали разодетые в шелка девушки: одна наполняла чашу, другая подкладывала яства. Вдруг Феникс поглядел в дальний угол, прищурился и улыбнулся девушке справа. Его полуулыбка завораживала и манила, как полураспустившийся бутон цветка. В глазах ракшаси застыло удивление, палочки выскользнули из ее ослабевших пальцев, а тело обмякло.

Феникс галантно подхватил ее под руку, и польщенная вниманием девушка тут же безвольно повисла на его плече. Заметив, что ее не отталкивают, и не слыша возражений, ракшаси прильнула к груди своего владыки. Руки цвета лотоса, белизна которых не уступала инею и соперничала со снегом, обхватили мужскую шею. Нежная щека от переизбытка любовных чувств потерлась о широкую грудь:

– Верховный владыка, принцессы Суй Хэ рядом нет, а ночь так длинна. Не согласитесь ли вы провести остаток времени с вашей рабой?

Взгляд Феникса по-прежнему дышал пронзительным холодом, улыбка лишь исказила губы. Было непонятно, насмехается он или доволен услышанным. Ракшаси же, похоже, утратила остатки разума, крепче прижалась к Фениксу и уселась к нему на колени. Верховный владыка демонов приподнял прядь ее волос. Это его простое движение вызвало внутри меня целую гамму переживаний и чувств.

Память шепнула мне, как в далеком прошлом Феникс точно так же приподнимал мои длинные волосы, чтобы убрать прилетевший с ветром ивовый пух. Если пуха в волосах не было, он просто тихонько гладил мои пряди. Порой мне это надоедало, я нетерпеливо вертела головой, но он не отпускал меня:

– Вот еще одна пушинка. Сейчас сниму, не двигайся.

Я неожиданно вспомнила, как часто его взгляд останавливался на мне. Теперь это казалось неслыханной роскошью. При виде обнявшейся парочки в моей точке даньтянь возобладал кислый вкус [78]78
  Согласно китайским представлениям, кислый вкус ассоциируется с ревностью. – 134 —


[Закрыть]. Он забурлил, стремясь хлынуть наружу, а затем все чувства смешались. Я не знала, что это означает.

Как будто этого было мало, до меня донеслись льстивые речи ракшаси:

– Верховный владыка, если бы вы, уважаемый потомок благородной семьи, которому нет равных во всех шести царствах, подарили мне одну ночь вашей милости…

Едва девушка добралась до сути, Феникс вскинул бровь и перебил прелестницу:

– Уважаемый потомок благородной семьи?

– Именно, – поспешила заверить его ракша-си. – Ваша безупречная стать и достойные манеры нас всех попросту пленили.

Тонкая женская рука вдруг указала пальцем в дальний угол.

– Даже кролик, который еще не стал духом, восхищается вами.

Не успела я выдохнуть, как острый взор черных глаз Феникса метнулся в угол и навис надо мной. Конечно, это был просто взгляд, тем не менее меня словно накрыло золотым колоколом Истинного владыки Ин Хо [79]79
  Истинный владыка Ин Хо (кит. 荧惑昭德真君) – даосское божество, которое ассоциируется с Марсом, владыка Юга. – 135 —


[Закрыть]. Я не могла пошевелиться и лишь таращила в ответ красные кроличьи глазки.

Медленно двигая губами, Феникс не спеша отчеканил каждое слово:

– Правда? Как же ты узнала, что кролик восхищается мной?

Желая блеснуть умом, ракшаси заявила:

– Он как вошел, так сразу сел в углу и все время смотрел на вас, не мигая.

Для пущей убедительности девушка решила пририсовать змее ноги [80]80
  «Пририсовать змее ноги» (кит. 画蛇添足) – образное выражение, означает «перестараться, сделать или сказать что-то лишнее».


[Закрыть]:

– Я часто вижу этого кролика в вашей резиденции. Он всегда пристально наблюдает за вами.

Мне захотелось удариться головой о столб. Оказывается, все это время я пыталась украсть колокол, заткнув себе уши [81]81
  «Красть колокол, заткнув себе уши» (кит. 掩耳盗铃) – образное выражение, означает «не признавать очевидного, прятать голову в песок» и восходит к притче, изложенной в трактате «Весны и осени господина Люя» (III в. до н. э.). Вор решил украсть колокол, но тот оказался слишком большим. Тогда вор решил разбить колокол и унести его по частям. Когда он ударил по колоколу молотком, раздался звон. И, опасаясь, что соседи услышат шум, прикрыл собственные уши. – 136 —


[Закрыть]. Думала, что никто меня не видит, тогда как слуги давно приметили любознательного зверька, просто не считали нужным обращать внимание на простого кролика.

– Неужели? Мне он раньше не попадался, – проговорил Феникс, делая паузу после каждого слова.

Значит, он меня не видел. Я невольно выдохнула, но тут же снова всполошилась. Ведь сейчас он на меня смотрит и может распознать… Потеряв остатки хладнокровия, я запрыгала прочь, решив, что пора бежать. Кто мог подумать, что ракшаси накинет на меня шелковый платок и схватит?..

– Верховный владыка, вы каждый день заняты множеством важных дел. Разумеется, у вас нет времени разглядывать примитивных существ, – согласилась девушка. И, усадив меня на ладошку и поднеся к глазам, воскликнула: – Какой прелестный кролик! Ни одного темного волоска. Шкурка белая, как ночной иней, и чистая, будто кристалл. Обладай он бессмертным духом, его бы приняли за Лунного зайца бессмертной девы Чан Э.

Феникс вскинул бровь и протянул руку:

– Дай его сюда.

Сердце тревожно заколотилось в груди. Я решила обратиться частицей пара и ускользнуть, но Феникс не стал дожидаться, пока ракшаси исполнит приказ. Он тут же схватил меня за ушки и приподнял. От его лица меня отделяло расстояние в две ладони. Феникс смотрел на меня, прищурив глаза, в которых не было ни намека на чувства. Но я смутно припомнила лязг стали, скрежет брони и лютую ярость схватки.

Меня объял невыразимый ужас, я даже зажмуриться не догадалась. В миндалевидных глазах замерло отражение оцепеневшего кролика, чьи ушки схватила крепкая рука. Я разглядела в этих ушках каждую прожилку и неожиданно вспомнила, что их подарил мне сам Феникс. Разумеется, он не вспомнил о подарке.

Я задергалась что было сил. Только, увы, ушки – самое уязвимое место кролика. Если за них схватить, ему не вырваться. Феникс лишь крепче сжал пальцы, и я невольно испугалась, что он попросту оторвет мои несчастные ушки.

– Верховный владыка, этот кролик такой милый! Не могли бы вы отдать его мне? Я приручу крошку, он будет моим любимцем, – попросила ракшаси, умоляюще вцепившись в руку Феникса. Мне подумалось, что лучше уж стать ручным кроликом демоницы, чем выносить прожигающий взгляд Феникса. – Его глазки блестят, как вода…

Тут ракшаси в страхе прикрыла рот, пала ниц и принялась бить поклоны:

– Верховный владыка, прошу, не гневайтесь! Ничтожная рабыня нечаянно сболтнула про воду… Совсем потеряла голову…

Феникс мрачно смотрел на нее. Я только сейчас поняла, что глаза у него не черные, а цвета густой крови – такой темной, что разглядеть красноватый отблеск можно было только совсем вблизи. Я чуть не закричала от ужаса. Феникс же внезапно усмехнулся:

– Любимцем? Некоторых тварей не приручить, как ни старайся. Ты будешь искренне о них заботиться, но когда-нибудь они все равно нападут на тебя…

– Это всего лишь кролик, тем более такой смирный, а вовсе не свирепый тигр. Чем он навредит? – робко спросила ракшаси, не понимая, о чем речь.

– Смирный?

Феникс поднес меня ближе к лицу. Под его взглядом я не могла дышать. Грудь сдавило так, что казалось, она вот-вот взорвется.

Неожиданно меня осенило, что передо мной ненавистный убийца отца, а я не только спасла ему жизнь, но еще следую за ним по пятам, позволяю хватать себя за уши и насмехаться! Чувства и мысли смешались, я не владела собой. Вскинув мордочку, я укусила его меж бровей.

– Ах! – вскричала ракшаси.

Феникс отшвырнул меня в сторону и резко выдохнул. Когда он заговорил, его голос сочился холодной яростью:

– Не только тигры способны причинить боль. Когда тебя кусает кролик, это тоже страшно, разве нет?

Поскольку он держал меня крепко, а кроличьих сил было маловато, мне удалось всего лишь прокусить кожу на его лбу. Капля крови медленно стекла по переносице и застыла на кончике носа. В растерянности глядя на Феникса, я вспомнила тонкий, как ивовый лист, ледяной клинок, темно-красные цветы на свадебном платье и его глаза, полные отчаяния и безысходности… Мое сознание помутилось. Я позабыла, что надо бежать. Позабыла, как и куда уносить ноги…

Феникс даже не смахнул с лица кровь. Красная капля по-прежнему блестела на кончике его носа. Опустив глаза, он посмотрел на жалкого кролика, распластанного на полу, и неожиданно улыбнулся. Ракшаси и демоны вокруг в испуге пали ниц, не смея поднять головы.

– Убейте этого кролика! Он заслуживает самой суровой кары… Я, жалкая рабыня, недоглядела… Моя вина… Просочился… Дали ему войти… впустили…

– Снимите с него шкуру, вырвите жилы, переломайте кости и зажарьте! – вдруг произнес Феникс, обвел взглядом дворцовый зал и неторопливо приказал: – Развести огонь.

– Д-да… Д-да…

Демоны заикались даже на таком коротком слове. Пошатываясь, они встали с колен и разожгли огромный костер, в котором громко трещал хворост, стреляя вверх жгучими языками пламени.

– Земной огонь несет в себе только скверну. – Феникс снова поднял меня за уши. Он уже не сжимал их с такой силой, но кровь в моих сосудах все равно потекла вспять. – Разведите Истинный огонь самадхи[82]82
  Истинный огонь самадхи (кит. 三昧真火) – в буддизме термин «самадхи» («правильное сосредоточение, созерцание») указывает на восьмую ступень Восьмеричного пути, последний шаг на пути к Нирване.


[Закрыть].

Я задрожала.

Стремительно пронеслась мухурта.

– Исполнено, Верховный владыка, – доложили слуги.

Феникс медленно кивнул. Капля крови соскользнула с кончика носа и упала на пол. Ловким взмахом руки он бросил меня в огонь, без всяких колебаний вынеся смертный приговор. Спустя мгновение бушующее голодное пламя поглотило мое тело. Я закрыла глаза… и в следующий миг ощутила прикосновение влаги.

– Зверь сновидений! – завопили демоны. – Зверь Небесного Императора!

Я открыла глаза. Пятнистый зверек, схватив меня за шкирку, со скоростью молнии промчался по залу, подпрыгнул и вылетел из дворца. Я-то думала, что смогла обмануть своих бдительных стражей, а один из них, по счастью, тайком присматривал за мной.

– Скорей хватайте его!

– Не дайте ему уйти!

Посреди это шума и гвалта я обернулась, но увидела только размытое огненное пятно.

Глава 4

Сидя на краю постели, Рыбешка наносил целебную мазь на мое запястье. Взяв меня за руку, он закатал рукав и обнажил плечо. Моя беззащитная рука предстала перед ним целиком во всей красе. Я покраснела от стыда и попыталась опустить рукав, но Рыбешка остановил меня. Он крепко сжал мою кисть. Ее пронзила острая боль, и я вскрикнула.

Никогда прежде Рыбешка не вел себя так грубо, поэтому я растерялась. Не поднимая головы, Повелитель ночи смотрел на ожоги, исполосовавшие руку вдоль и поперек. Он нахмурился и сжал губы. Нанося мазь, Рыбешка больше не был, как прежде, ласков. Теперь он будто старался причинить боль заклятому врагу и с силой втирал в ожоги мазь снова и снова. Слезы катились по моему лицу, но я не смела произнести ни звука и через силу терпела.

Обработав ожоги, Рыбешка помрачнел еще больше. Он приоткрыл рот, словно желая что-то сказать, но в конце концов повернулся и направился к выходу. Когда я поняла, что он сейчас уйдет, то бросилась следом и схватила его за рукав.

– Повелитель ночи… Ваше Величество… – окликнула я, но запнулась, не зная, как продолжить.

Выпрямив спину, Повелитель ночи холодно бросил, не оборачиваясь:

– Молчи. Не нужно ничего говорить.

Спустя время он тихо вздохнул. Вздох был подобен пролетевшему по небу легкому облаку.

– Некоторых вещей лучше не знать. Чем больше знаешь, тем больнее.

Опустив глаза, он взглянул на мою руку, которой я схватилась за его рукав. И, поколебавшись, тихо попросил:

– Отпусти.

Неизвестное чувство всколыхнуло мое сердце, и все же я подчинилась и разжала пальцы. Время шло. Рыбешка не уходил. Я безмолвно развернулась, чтобы уйти к себе, как почуяла за спиной дуновение прохладного ветра. Это Рыбешка подошел и обнял меня:

– Ми’эр…

Я замерла, слушая, как колотится мое сердце в его объятиях.

– Прошу, не отстраняйся от меня, Ми’эр. Я жду, что ты обернешься, всегда жду. Ты знаешь об этом? Я решил, что буду тебе потакать, позволю делать все что хочешь. Буду день за днем смотреть сквозь пальцы на все твои поступки, обманывая себя и других, лишь бы ты поправилась и стала счастливой. Я убедил себя в том, что когда-нибудь ты оценишь мою доброту и поймешь мои чувства к тебе. Почему ты так ни разу и не обернулась? Почему предпочитаешь моим объятиям пламя самадхи, в котором он чуть тебя не испепелил?

Он смотрел на меня так, словно все его надежды потерпели полный крах:

– Неужели ты до сих пор любишь его?

Неожиданный вопрос привел меня в смятение, и я оттолкнула Рыбешку:

– Что? О какой любви ты говоришь? Я никогда его не любила! И вообще ненавижу его! Всегда ненавидела!

Мое тело сковал студеный холод, пробиравший до мозга костей, и я обхватила себя руками, чтобы хоть немного согреться.

– Меня поразило проклятье склоненной головы, как ты не можешь понять?

– Проклятье склоненной головы? Я тоже пал жертвой этой магии. Почему ты его не снимешь? – Рыбешка печально усмехнулся. – Ты можешь меня забыть, но я никогда тебя не оставлю…

За окном облака сбивались в тучи и вновь разлетались. Мое сердце разрывалось на части. Я ничего не понимала…

Едва избежав гибели в костре, я долгое время не появлялась в Демоническом царстве. Я боялась увидеть его. Боялась, что он увидит меня. Да и Рыбешку тоже обходила стороной. Смотреть на него или же ловить на себе его взгляд было невыносимо.

Изо дня в день я занималась тем, что кормила зверя сновидений, разводила цветы и читала молитвы жителей Земного царства о дожде, которые передавал мне Небесный Император. Когда смертные пребывают в скорби, то обращаются с молитвой к небожителям. А к кому за утешением обращаются бессмертные?

– К Небесному Императору, конечно! Если Повелительницу вод что-то тревожит, Небесный Император приложит все силы, чтобы ей помочь. – Ли Чжу всегда отзывалась о Повелителе ночи с неподдельным восхищением.

Я уставилась на нее.

– Госпожа, прошу, не смотрите так. Я говорю истинную правду. Другие могут не знать, как Его Величество Небесный Император к вам относится уже много лет, но вы-то понимать должны.

При виде ее решимости отстоять свою правду и поддержать Рыбешку я подумала, что пора сменить тему, но тут Ли Чжу выдала новость:

– Я слышала, что на днях состоится помолвка главы народа птиц. А когда же ваша с Небесным Императором свадьба?

Мое сердце упало:

– С кем предстоит помолвка?

Я прекрасно знала ответ, но продолжала на что-то надеяться…

Ли Чжу смущенно закашлялась и невпопад сказала:

– Кажется, у принцессы Суй Хэ когда-то были не вполне ясные отношения с владыкой Янь Ю. Поговаривали, что из-за нее владыку изгнали из Небесного царства и понизили до земного духа…

Сердце болезненно сжалось. Меня не интересовали ни попытки Ли Чжу увильнуть от ответа, ни досужие сплетни.

«Цзинь Ми, неужели ты влюбилась в Повелителя огня?» – спросила Старшая цветочная владычица.

«Тебя тянет к нему красная нить, которую повязали по ошибке?» – заподозрил Фыркающий владыка.

«Ты до сих пор любишь его?» – недоумевал Рыбешка.

Как это произошло? Как стало возможным? Что за крик несется из глубины сердца? Неужели я могла полюбить убийцу отца? Это просто невероятно! Меня охватил ужас… Так не пойдет! Мне нужно снова увидеть его! Я должна во всем разобраться, доказать самой себе, что подобные догадки абсурдны.

Той ночью Рыбешка отправился на Западные небеса, чтобы обсудить канон с Дипанкарой, четвертым из двадцати восьми будд прошлого, а я снова проникла в Демоническое царство.

Феникс был навеселе и неверной походкой плелся в опочивальню. Две демоницы вышли навстречу, чтобы подхватить его под руки, но он оттолкнул обеих. В руке Повелитель огня держал нефритовый чайник для вина. Отхлебнув из носика, Феникс нахмурился. Кажется, вино ему не понравилось. В следующий миг чайник полетел на пол и со звоном разбился на мелкие осколки. Свита в страхе упала на колени.

– Разве я не велел подать мне османтусовое вино? – Феникс окинул взглядом нечисть, павшую ниц. – Живо вставайте и несите сюда осман-тусовое вино!

– Да… но… Верховный владыка, это и было османтусовое вино… Лучшее в Демоническом царстве, – в недоумении произнесла одна из служанок, набравшись храбрости.

– Во-от как? – протянул Феникс, уставившись на прислугу.

Девушка не посмела перечить:

– Я немедленно принесу вам османтусового вина.

Феникс скрылся в спальне. Я обернулась частицей пара и проникла следом. Не развязав пояса и не сняв сапог, он повалился на кровать под громоздким кисейным балдахином и закрыл глаза. На пол упала нефритовая шпилька, инкрустированная золотом, густые черные волосы рассыпались по одеялу, заструились волнами по краю кровати и соскользнули вниз. Его рука сползла им вслед, чего-то ища в пустоте, наконец дважды сжалась в кулак и безвольно повисла. Длинные пальцы поражали своей белизной.

Мне внезапно захотелось взять его за руку… Едва я вернулась в истинное обличье, как за дверью послышался шорох одежд. В спешке во что-то обратившись, я притаилась на подносе с фруктами, который стоял на столе.

Демоница и ракшаси внесли в опочивальню чайник – должно быть, новую порцию османтусового вина для Феникса. Неслышно поставив чайник на стол, служанки посмотрели на мужчину, разметавшегося на постели, и как будто задумались, не укрыть ли его одеялом. Потоптавшись на месте, они так и не решились подойти к ложу, а вместо этого крадучись направились обратно к двери. Ракшаси бросила быстрый взгляд на поднос с фруктами, среди которых я пряталась, и испуганно дернула демоницу за рукав. Та обернулась и побледнела, вытянув вперед руку… Неужели она указывала на меня?

В этот момент Феникс повернулся на бок, и служанки в страхе выскочили из спальни. Прикрывая за собой дверь, ракшаси тихонько шепнула демонице:

– Там действительно лежала виноградина… Кому-то жить надоело, раз он посмел подать Верховному владыке виноград. Неужели не все еще уразумели, что Верховный владыка терпеть этот фрукт не может? Завтра этому глупцу точно не поздоровится, его наверняка казнят.

Я посмотрела на свое отражение в хрустальной вазе. Оказывается, в спешке я приняла привычную для себя форму, которую давно не использовала: ярко-фиолетовая виноградина…

Значит, больше всего на свете Феникс ненавидит виноград… Я почувствовала себя порванным бумажным фонариком на ветру.

Феникс зашевелился и нетерпеливо потянул за край одеяния, словно его мучил жар. При этом бормотал что-то бессвязное: видимо, сон не приносил ему покоя. Я помнила, что во хмелю он на долгое время теряет над собой власть и не узнает меня, поэтому смело вернула себе человеческий облик и подошла к кровати.

В спальне тускло горели свечи. Отсветы пламени плясали у него на щеке, оставляя вторую половину лица в полумраке. Хмель окрасил его влажные губы в цвет киновари, черные вразлет брови напоминали два решительных штриха тушью и придавали лицу слегка утомленный вид. След от укуса исчез.

Я склонилась над мужчиной и присмотрелась как следует. Так люблю я его или ненавижу? Если ненависть ни при чем, зачем тогда убила его? Почему мне потом было так больно? Почему от этой боли мне не хотелось жить? Из-за проклятья склоненной головы? Но… если я его любила, как все вокруг утверждают, почему решилась на убийство? Я сотню лет проводила подле него дни и ночи, не испытывая никаких чувств. Столетиями он говорил мне много непонятных слов, которые совершенно меня не трогали. Он столько раз целовал меня, а однажды, опьянев, занимался со мной парной культивацией… И все же я так и не впустила его в свое сердце. Как же я умудрилась влюбиться в Феникса спустя мгновение после его смерти? А теперь еще эта помолвка с принцессой Суй Хэ…

Внезапно он открыл глаза и уставился на меня оцепенелым взглядом. Ни один из мерцавших в комнате огоньков не отражался в его зрачках. Застигнутая врасплох, я не смела сдвинуться с места. Но он просто посмотрел на меня и спустя мгновение снова закрыл глаза. Я припомнила, что в прошлый раз, будучи пьян, он вел себя так же: просыпался, но не осознавал, что происходит вокруг.

Его губы зашевелились и сомкнулись, словно он пытался что-то сказать. Мне стало любопытно, и я склонилась поближе. Вслушиваясь и наблюдая за движением губ, я разобрала два слова: «Воды…

пить…» Должно быть, после вина у него пересохло во рту.

Я бессознательно сотворила чашку ароматного чая, затем, придерживая затылок, приподняла голову Феникса, поднесла к его рту чашку и плавно наклонила. Но тот плотно сжал губы, и капли чая соскользнули с уголков его рта и скатились, оставив после себя бледное пятно. Я несколько раз повторила попытку, но так и не смогла влить в его рот ни капли чая. Меня охватило раздражение. От безысходности я набрала в рот немного чая, приникла к его губам, заставила разомкнуть зубы и по капле перелила в его рот.

Едва я отстранилась от Феникса, как его опущенные ресницы слегка задрожали. Я уже хотела поставить чашку, но его губы снова зашевелились. «Воды… пить…» – снова прочла я по губам. Во второй раз я набрала в рот чая и собралась напоить его, раздвинув языком ослепительно-белые зубы, как вдруг в мой рот стремительно проник его язык, переплетясь с моим. Я замерла, хотела отшатнуться – и не успела.

Его язык нес с собой дурманящий аромат хмеля. Привкус османтуса покалывал кончик языка, вонзаясь подобно шипам. Он смешался с моим дыханием, слился с ним в единое целое, не давая шанса ни уклониться, ни убежать. Чай во рту превратился в вино и пролился, растекаясь во все стороны, пьяня и туманя разум.

Рука Феникса сжала мой затылок. Ледяная ладонь на ощупь напоминала темную сталь [83]83
  Темная сталь (кит. 玄铁) – вымышленный материал, обладающий магическими свойствами. От нее исходит красноватое свечение. Считалось, что эта сталь легко плавится и обладает магнитными свойствами. – 150 —


[Закрыть]. Я задрожала и пришла в себя. Оттолкнувшись от его груди, попыталась подняться, но его вторая рука уже крепко обхватила меня за спину. Я пробовала вырваться, но только привела в беспорядок его и свою одежду.

Его одеяние распахнулось, обнажив белокожую грудь. При виде крепких упругих мышц мое лицо запылало. Я в смятении закрыла глаза, однако успела заметить инистый ромбовидный шрам длиной два чи, под углом устремленный к самому центру груди. Шрам напоминал магическую печать и бередил память. Сердце защемило от боли. Я протянула руку и прикоснулась к бледному рубцу.

Феникс нахмурился, не открывая глаз. Мне в лицо повеяло духом неутолимой, не терпящей возражений ярости. Я застыла в испуге. Он отпустил мой затылок, и его рука заскользила по моей одежде. Сильные пальцы продвигались вниз цунь за цунем, и пуговицы покатились по полу.

Он погладил мою поясницу, не спеша взбежал кончиками пальцев вверх по позвоночнику, провел рукой по плечу и замер. Когда он сжал мою грудь, я услышала, как под его ладонью, замирая, стучит мое сердце.

Его хмельное дыхание с нотками беспощадной сладости коснулось моего лба. Застыв в неподвижности, я едва переводила дыхание. Пальцы на ногах напряглись. Сознание на миг обрело ясность. Вслед за этим небо и земля пошли кругом, и он придавил меня тяжестью своего тела.

Облизав пересохшие губы, я обняла его за шею и поцеловала. Его губы ласкали мое тело, постепенно спускаясь вниз от кончика языка до самых стоп: осторожно, но не бережно, чувственно, но не нежно. Он целовал и гладил меня, его губы жгли, как мировой пожар, и пьянили дурманом. Я обняла его за плечи и обвила ногами, точно пытаясь согреться. Спустя мгновение наши разрозненные вздохи сплелись в единую ткань. Два тела тесно окутала сеть, словно мы никогда не существовали порознь, нас не разделяла жизнь и смерть, не терзали сомнения в любви и ненависти. Наши сердца сблизились, они бились с разной частотой и все же льнули друг к другу.

Он вошел в меня с силой, от которой перехватило дыхание. В тот же миг вокруг повисла тишина, будто кто-то решительно оборвал игру на цине. Спустя мгновение струнные зазвучали снова. Звенела сталь, и мчались кони в доспехах, бушевало пламя войны, дымился порох, грохотали барабаны, трубил горн, гремели подковы и воинственный клич, шум битвы нарастал, пока не поглотил меня полностью… вовек связав нас воедино…

Не понимая, сколько времени прошло, я упала ему на грудь, взмокшая от пота. Его спящий лик был непостижимо прекрасен. Склонив голову, я бросила взгляд на белесый ромбовидный след на его груди. Чувствуя, что мое сердце тонет, не в силах дышать, я снова коснулась роковой отметины. Его губы снова произнесли: «Воды… пить…»

Я замерла. Фениксу опять нужен чай? Вероятно, его терзал печеночный огонь и мучила жажда. Но когда я поднесла чашку к губам, он раздраженно отвернул голову. Алые губы пришли в движение, и я наконец расслышала его слова. Больше не было нужды гадать.

– Суй… Хэ… [84]84
  Имя Суй Хэ созвучно словам «вода» («шуй») и «пить» («хэ»). – 153 —


[Закрыть]

Я застыла на месте, как если бы гром поразил меня, а затем заткнула себе уши. Больше я ничего не слышала. Совсем ничего!

«Некоторых вещей лучше не знать. Чем больше знаешь, тем больнее», – неожиданно вторгся в мой разум голос Рыбешки вместе с волной кровоточащей тоски.

Феникс вовсе не просил воды и не хотел пить. Это было игрой моего воображения. Он с самого начала звал Суй Хэ. Из-за нее напился, из-за нее переживал, неотрывно думал о ней, страстно желал ее, более того… он целовал и обнимал меня, думая, что перед ним – она.

Я неловко, пошатываясь, встала и запахнула полы одежды. Мои руки тряслись, и не было сил унять эту дрожь. Я старательно пыталась разглядеть на платье пуговицы, но мир перед глазами расплылся в большое мутное пятно. Наконец ценой неимоверных усилий мне кое-как удалось привести одежду в порядок.

Длинная дорога уходила вдаль. Я мчалась, словно за мной по пятам гнался злой демон, чтобы съесть меня, проглотить целиком, вместе с костями и кожей. Я бежала и бежала, без устали и без остановок. И совершенно забыла, что могу призвать благовещее облако, забыла, что я бессмертная, забыла, что демоны не могут причинить мне вреда…

И пока уносила ноги, осознала одно: не было никакого проклятья склоненной головы… Я люблю его. Люблю убийцу моего отца. Прозрение вторглось в мой разум, такое ясное и четкое, что почва уходила из-под ног.

Всю ночь я бежала и в конце концов упала ничком в буйные заросли ароматных трав. Очнувшись, я увидела, что лежу на холодной каменной плите, и подняла голову. Передо мной высилась отцовская гробница, ухоженная и безупречно чистая, совсем как его изящные незапятнанные одежды. Оказывается, прошлой ночью я вернулась в Водное зеркало.

Я молча простояла на коленях перед могильным курганом, пока солнце не взобралось на высоту трех шестов [85]85
  «Солнце на высоте трех шестов» (кит. 日上三竿) – образное выражение, означает «позднее утро». – 154 —


[Закрыть].

– Виноградинка?

Глаза различили что-то большое и круглое. Надо мной склонился учитель Ху, с трудом придерживая округлый живот. Увидев мое лицо, он в испуге вскричал:

– Виноградинка, что случилось? Ты… ты плачешь?

Учитель Ху снял с моей щеки каплю влаги, поднес к глазам и внимательно оглядел со всех сторон с нескрываемым любопытством.

– Как вовремя мы решили почтить память Повелителя вод. Нам посчастливилось увидеть самые редкие в мире слезы!

Обдумав хорошенько свои слова, учитель вдруг вытаращил глаза и завертелся волчком, бормоча себе под нос:

– Плохи дела! Мне нужно поспешить домой и собрать вещи. Если Виноградинка заплакала, крах Цветочного царства не за горами! Хун Хун, тебе тоже стоит поторопиться. Ступай обратно в свое Небесное царство. Как-никак Небесный Император – твой племянник, хватит враждовать. Боюсь, Цветочное царство долго не протянет…

Учитель Ху обернулся и толкнул бессмертного лиса в ярко-красных одеждах.

– Хм! – Тот презрительно фыркнул. – Что же это за радость – встретить самое неблагодарное в мире существо? Не надо меня толкать, я сам уйду!

Бессмертный владыка Юэ Лао, который двенадцать лет назад покинул Небесное царство, взмахнул рукавом, гневно таращась на меня. Я опустила голову. Учитель Ху засеменил прочь в своих черных парадных сапогах-сюэ с белой скошенной подошвой и загнутыми носами. Сделав всего пару шагов, он вернулся, с трудом склонился ко мне и строго спросил:

– Виноградинка, кто отнял у тебя духовные силы?

Я молчала. Учитель Ху побледнел:

– Не может быть! Неужели наш дракончик, Небесный Император, подал в отставку и ты лишилась своего покровителя? Ай-ай-ай! Если это правда, то грядет беда! Ты, похоже, не знаешь, что Феникс подчинил себе Демоническое царство? Если останешься без защиты, он наверняка уволочет тебя в Загробное царство! Там восемнадцать ярусов, где хозяйничают правители десяти городов-судилищ владыки Яня. Грешники взбираются на гору, утыканную мечами, и варятся в кипящем масле. И это еще мелочи! Омерзительнее всего – подземные стражи, Воловья башка и Лошадиная морда, белый и черный духи, которые сопровождают в Загробное царство души умерших. Трудно решить, кто из них уродливее. Они напугают тебя до смерти, прежде чем ты изжаришься в масле. И как только красавец племянник Хун Хуна с ними спутался?..