Текст книги "Пробудившийся любовник"

Глава 4

Наверное, прошло уже несколько часов, когда Беллу разбудил грохот отодвигаемой сетки. Сладковатая вонь лессера перебила тяжелый запах сырой земли.

– Привет, жена.

Постромки на теле натянулись и потащили ее наверх.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что парень на взводе. Он трясся от возбуждения и нервно улыбался. Значит, лучше его не дразнить.

Едва только Белла коснулась ногами пола, как он резко дернул веревку.

– Я сказал – привет!

– Здравствуй, Дэвид.

От удовольствия он прикрыл глаза.

– А у меня для тебя подарок.

Он расстегнул ремешки, опутывавшие ее тело, и подвел за руку к металлическому столу в центре комнаты. Когда на запястьях защелкнулись наручники, Белла поняла, что ночка еще не кончилась. В дневное время он так не усердствовал, зная, что при свете ей не сбежать.

Лессер распахнул дверь и через недолгое время вернулся, волоча за собой гражданского вампира. Голова у бедняги свисала на грудь, ноги заплетались. Черные брюки и кашемировый свитер были разодраны и залиты кровью.

Белла отпрянула, насколько позволила цепь. Опять пытки. Это свыше сил.

Дэвид швырнул пленника на стол, закрепил руки и ноги и растянул, как лягушку. Увидев полки с инструментами, тот забился в ужасе и загрохотал железом.

Белла посмотрела ему в глаза. Парень обезумел от страха. Успокаивать его было глупо, хотя очень хотелось. Лессер смотрел на них и чего-то ждал.

А потом вытащил нож и склонился над столом.

Вампир вскрикнул, когда острое лезвие коснулось его груди. Но убийца лишь рассек верх свитера, обнажив горло.

В животе у Беллы заурчало. Она не смогла подавить жажду крови. Последний раз она питалась несколько месяцев назад, задолго до похищения. И совсем ослабла от голода.

Лессер подтащил ее поближе.

– Я прикинул, что тебе пора подкрепиться.

Он коснулся пальцем ее рта.

– Вот и раздобыл тебе этого красавца.

Девушка вытаращила глаза.

– Да, да. Это и есть мой подарок. Свеженький, как огурчик. Посимпатичнее тех двоих, в яме. Пользуйся им сколько влезет.

Он оттянул ей губу вверх.

– Вот это да! Клыки растут прямо на глазах. Женушка проголодалась.

Крепко сдавив ей затылок, он впился в ее рот жадным поцелуем. Белла едва сдержала рвотный рефлекс.

– Меня всегда занимало, как это происходит. А сейчас, увидев, возможно, и сам заведусь. Ревную, конечно, но иначе ведь ты помрешь. Без крови…

Он подтолкнул ее к вампиру:

– Не ломайся. Пей. Но, смотри, не усердствуй, а то приревную и побью.

Он пригладил ей волосы.

Господи… Белла заглянула пленнику в глаза.

Парень перестал сопротивляться и смотрел на нее, как кролик на удава. Даже сильный голод не мог заставить ее к нему подступиться.

Лессер сжал железными пальцами ее шею.

– Только попробуй отказаться. Я с такими трудами его добыл.

Белла облизала пересохшие губы.

– Нет.

Дэвид махнул ножом перед ее носом.

– Так или иначе, молодчику придется пустить кровь. Но если за дело возьмусь я, он долго не протянет. Может, лучше ты, женушка, позаботишься о нем?

При мысли о том, что придется кого-то мучить, на ее глаза навернулись слезы.

– Прости меня, – прошептала она прикованному пленнику.

От сильной пощечины голову отбросило в сторону. Белла чуть не свалилась с ног, но лессер удержал ее за волосы. Один бог знает, куда подевался нож.

– Не смей перед ним извиняться!

Он вцепился пятерней в ее лицо.

– Для тебя существует только один повод для беспокойства – я! Усвоила? Я спрашиваю: ты поняла?

– Да, – всхлипнула она.

– Что «да»?

– Да, Дэвид.

Он выкрутил ей руку за спину, в глазах потемнело от боли.

– Скажи, что любишь меня.

Неизвестно откуда взявшийся гнев переполнил грудь.

«Вот уж чего этот гад никогда не услышит».

– Повторяю. Скажи, что любишь! – завопил он прямо в лицо.

Сверкнув глазами, Белла оскалилась. Лессер затрясся от гнева, готовый наброситься на нее в любую секунду. Ради этих минут он и жил. Драка с женщиной – это почище секса.

– Скажи, что любишь меня.

– Я тебя ненавижу.

Когда он замахнулся кулаком, девушка не шелохнулась и даже не отвела взгляд. Они застыли, как две половинки сердца, обмотанные проводом, по которому от одного к другому перетекали заряды ненависти. Привязанный к столу вампир тихонько скулил.

Внезапно Дэвид раскрыл объятия и прижал ее к груди.

– А я люблю. Так сильно, что жить без тебя не могу.

– Обалдеть! – раздался чей-то ехидный голос.

Лессер и Белла оглянулись. Из дверного проема на них скалился белобрысый убийца.

– Всем расскажу, – хихикнул он.

И подписал себе этим приговор.

Дэвид выскочил из сарая за ним вдогонку.

Услышав во дворе шум схватки, девушка метнулась отстегивать пленника. Когда освободила его правую руку, тот сам стал распутывать цепи. Оба работали молча. Соскочив со стола, вампир уставился на ее наручники.

– Ты мне не сможешь помочь, – сказала она. – Он носит ключ с собой.

– С ума сойти, ты еще жива. Мне про тебя рассказывали…

– Шевелись, мотай отсюда.

– Но он же тебя убьет.

– Нет, этот не убьет.

«Он только доведет меня до самоубийства».

– Проваливай, они сейчас закончат.

– Я за тобой вернусь.

– Сперва доберись до дома.

Когда он открыл рот, чтобы возразить, она вдруг рассвирепела.

– Заткнись и сконцентрируйся. Передай привет моим родным и скажи, что я не умерла. Пошел!

Со слезами на глазах вампир глубоко вздохнул… и дематериализовался.

Белла затряслась в беззвучных рыданиях, закрыла лицо руками и села на пол.

Драка закончилась: снаружи – ни звука. Потом – хлопок, и внутренность сарая осветила вспышка. Можно не гадать, кто победил.

Господи… Это будет, пожалуй, самый страшный день в ее жизни.

Зетист торчал на заснеженной лужайке перед домом Беллы до последнего, пока рассветное небо не посветлело. И только когда первый луч солнца пробился из-за горизонта, перенесся домой, в мрачный особняк в готическом стиле, где располагалась штаб-квартира Братства. Строение смахивало на замок Дракулы из фильма ужасов, со всеми его прибамбасами. Горгульями, витражами и темными закоулками. Внутренний двор был забит машинами, а в домике привратника устроили свое логово Буч и Ви. Все хозяйство окружала двадцатифутовая стена с двойными воротами и хитрой пропускной системой.

Зет подошел к кованым дверям и, распахнув тяжелую створку, шагнул в тамбур. Чтобы попасть в дом, нужно было ввести код. Когда система пискнула и открылась дверь в холл, вампир поморщился. Огромный зал с высоким потолком, раззолоченными украшениями и мозаичным полом казался ему таким же невыносимым, как и переполненный бар. Слишком уж всего много.

Из дверей столовой раздавались голоса и позвякивание тарелок. Народ ужинал. Бэт что-то рассказывала, Рэт веселился, потом вмешался Рэйдж, и все замолчали, – опять, небось, скроил рожу. Потом – взрыв хохота, и зазвенели хрустальные подвески на люстре.

Меньше всего вампиру хотелось пересекаться с братьями, тем более – сидеть с ними за одним столом. Наверняка все уже были в курсе, как его выперли из дома Беллы.

Зет побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Шум застолья остался позади. На верхней площадке он свернул налево в длинную галерею с античными статуями. Мраморные атлеты и воины отбрасывали резкие тени на кроваво-красные стены и, казалось, двигались заодно с ним.

Добравшись до своей спальни, он открыл дверь. В лицо пахнуло холодом. Зетист принципиально не пользовался ни обогревателем, ни кондиционером, не спал на кровати и игнорировал старинную мебель. Из всех излишеств он признавал только шкаф, где хранил оружие и скромный запас одежды. Ножи и пушки лежали в несгораемом ящике, а четыре рубашки и три пары штанов сиротливо висели среди пустых вешалок, похожих на обглоданные кости.

Скинув одежду, он залез под душ. Живот подводило от голода, но это было привычное состояние. Пересохшее горло и пустой желудок не доставляли хлопот. Если бы еще научиться не спать. И не пить кровь…

Ему страшно хотелось быть чистым. Особенно внутри.

После душа Зет поправил машинкой отросший ежик и побрился. Голый, продрогший, осоловевший после кормления, он подошел к своему лежбищу. Пара сложенных одеял заменяла ему постель. Так не похоже на кровать Беллы. Огромную, белую, с горой подушек и пуховым одеялом.

Он, грешным делом, не раз заваливался туда, пытаясь отыскать запах хозяйки. Зарываясь в мягкие глубины, вампир представлял себе, что это ее объятия. С трудом переносивший прикосновения чужих рук, он тайно мечтал, что Белла найдет путь к его телу и приласкает его. И он это стерпит.

Взгляд упал на череп у изголовья. Пустые глазницы, из которых когда-то глядели живые глаза. Зубы, сжимающие тонкую полоску кожи. По обычаю, на ней писали клятву верности усопшему, но на этой не было ни словечка.

Растянувшись на полу, он оказался рядом с мертвой головой, и картины прошлого встали перед глазами. 1802 год…

Раб проснулся от боли. Казалось, все тело разваливается на части. Сначала он не мог понять, что произошло, но потом вспомнил о вчерашнем кошмаре. Несколько часов непрерывных страданий, пока его кости росли, плоть растягивалась, а сам он превращался в нечто огромное.

Шея и запястья горели.

Он открыл глаза. Вдоль высокого потолка тянулись темные линии. На дубовой двери – тоже. Стальные прутья. Его заточили в башню! Но за что? Чем он провинился?

Пленник попытался сесть – увы: ноги и руки были прикованы. Забившись от ужаса, он услышал строгий окрик:

– Не дергайся!

Кузнец сосредоточенно накалывал ему татуировки, черные полосы. На тех местах, откуда обычно пьют кровь.

О, Святая Дева, царица Забвения… нет! Только не это!

Когда раб снова дернулся, пытаясь вырваться, мужчина раздраженно заметил:

– Лежи! А то промахнусь, и меня высекут.

– Умоляю, не надо…

Собственный голос показался ему чужим.

– Пощади.

За спиной прозвучал радостный женский смех. Шелестя подолом белого шелкового платья, в камеру вошла Хозяйка. Светлые волосы рассыпались по плечам.

Раб покорно отвел взгляд и обнаружил, что лежит нагой. Краска стыда залила щеки.

– Ты очнулся, – сказала женщина, подходя ближе.

С какой стати она почтила его своим визитом? Простого поваренка, последнего из слуг.

– А ну-ка, посмотри на меня.

Он подчинился, не понимая, зачем его заставляют нарушать правила, и посмотрел ей в глаза.

Их выражение повергло его в изумление. До этого ни одна женщина не удостаивала его своим вниманием, а тут сама Хозяйка смотрела на него с непонятной жадностью.

– Желтые глаза, – прошептала она. – Какая редкость и какая удача.

Протянув руку, женщина погладила его обнаженное бедро. Раб смущенно вздрогнул. Происходящее казалось ему страшно неприличным.

– Какой приятный сюрприз. Человек, подаривший мне тебя, не останется внакладе.

– Госпожа, отпустите меня, пожалуйста. Мне пора на работу.

– О, конечно же, тебе пора за работу…

Ее рука скользнула вверх по бедру. Юноша дернулся, и кузнец выругался сквозь зубы.

– Мой прежний раб крови неосторожно погиб нынешним утром, и тотчас же Бог послал мне тебя. Какая удача! Ты будешь жить в его комнате.

У пленника перехватило дыхание: он знал, о ком идет речь. Пару раз ему доводилось приносить еду этому парню, которого держали взаперти. И иногда из-за толстой двери доносились странные звуки.

Хозяйка учуяла запах страха и наклонилась ближе, упиваясь острым ароматом, который смешивался с запахом ее духов.

– Честно говоря, я вся в нетерпении…

Собравшись уходить, она бросила кузнецу:

– Попробуй только испортить эту дивную шкуру. Одно неловкое движение – и ты в подземелье.

Закончив работу, мастер покинул камеру и унес с собою свечу. Скованный раб остался в темноте.

Вот какую участь приготовила ему судьба. Упасть на самое дно. Стать живой кормушкой, и только Святая Дева знает, чем еще…

Он трясся от страха и отчаяния, когда дверь отворилась и в камеру вошла хозяйка с двумя слугами, известными своей любовью к мужчинам.

– Приведите его в порядок, – приказала она.

Пока те умывали раба и втирали в кожу благовония, женщина металась вокруг, не отрывая глаз от его тела. Несчастный ежился от мужских прикосновений, ожидая самого худшего.

Когда омовение было окончено, тот, что повыше, спросил:

– Прикажете, чтобы мы его разогрели?

– Не нужно: сегодня я займусь этим сама.

Скинув халат, она забралась на стол и оседлала распростертого юношу. Когда она погладила его сокровенную плоть, слуги подошли ближе. Удивленная тем, что его тело не откликается на ласки, она припала к нему ртом. Комната огласилась дикими звуками. Стонами ублажавших себя мужчин, жадными всхлипываниями женщины.

Острая боль стыда и унижения пронзила грудь. По щекам поползли слезы. Раньше его никто не касался. До превращения его тело не было готовым для секса, однако это не мешало мечтать. Но даже в самых дерзких мечтах он не мог представить, что все будет так ужасно.

Вдруг Хозяйка подняла голову и отвесила ему оплеуху.

– Принесите бальзам, – сказала она сквозь зубы. – Эта штуковина отказывается работать.

Слуга вручил ей горшочек.

Чья-то рука коснулась его кожи и начала втирать скользкое снадобье в тело. Низ живота загорелся огнем. Неизвестно откуда возникшая тяжесть потянулась вверх и легла на бедро.

– Вот это да… Святая Дева, – пробормотал слуга.

– Ничего себе размер, – отозвался другой.

– Потрясающе! – с восторгом добавила Хозяйка.

Раб поднял голову. Над животом возвышался налитый кровью тяжелый отросток.

Женщина снова оседлала его бедра. Влажное тепло обхватило плоть. Раб распахнул глаза. Поглотив его своим телом, хозяйка сидела сверху и ритмично раскачивалась.

Мужчины, стоявшие рядом, вновь застонали. Эти утробные звуки становились все громче по мере того, как учащались движения женщины. А потом все трое закричали.

Обессилев, хозяйка повалилась ему на грудь и, тяжело дыша, приказала:

– Держите ему голову.

Слуга положил рабу на лоб тяжелую ладонь и погладил его длинные волосы свободной рукой.

– Мягкие-то какие. Смотрите, они разного цвета.

Женщина уткнулась лицом в шею юноши и прокусила кожу. Тот закричал от боли и от страха. Он видел и раньше, как питаются его соплеменники от партнеров противоположного пола, но тогда это казалось нормальным. Почему же сейчас ему стало так больно, что закружилась голова?

На какое-то время он потерял сознание, а когда очнулся, хозяйка уже подняла голову и облизывала губы. Спрыгнув со стола, она оделась и вместе со слугами покинула камеру, оставив его одного в темноте.

Спустя несколько минут в дверь вошли стражники. Это были знакомые парни, которым он не раз подавал эль, но теперь они прятали глаза и молчали. Юноша стыдливо глянул на свое нагое тело и обнаружил, что действие бальзама не кончилось и его срам все так же тверд и велик. Влажный блеск плоти вызывал приступы тошноты.

Раб хотел объяснить приятелям, что чертова штука стоит против его воли, но слова застряли в горле, и он лишь тупо смотрел, как цепи отстегивают от стола. Спустив ноги, он тотчас осел на пол. Слишком уж долго он лежал без движения, и слишком мало прошло времени с момента его превращения. Никто не рискнул прийти на помощь. Всем было противно прикасаться к нему, даже и находиться рядом. Когда он попытался прикрыть наготу руками, стражники натянули цепи, не давая пошевелиться.

Самым нестерпимым было то, что пришлось идти в таком виде в другое крыло замка. Могучая плоть раскачивалась в такт шагам и колотила по бедрам. Когда глаза свело от стыда и по щекам поползли слезы, охранники презрительно зафыркали.

Новая камера тоже была укреплена стальными прутьями, но в ней был хоть какой-то комфорт: кровать, ковер на полу и даже ночной горшок. И было светло от факелов.

Принесли еду. Поваренок, с которым они были знакомы бог весть сколько лет, молча поставил поднос и тут же убежал, старательно отводя глаза.

Стражники сняли цепи и заперли дверь.

Полностью уничтоженный, он забился в угол и обхватил руками свое новое тело. С которым так жестоко обошлись и которое некому было приласкать, кроме него самого.

Раскачиваясь взад-вперед, он размышлял о будущем. И раньше-то у него не было ни прав, ни знаний, ни личности, но, по крайней мере, он мог свободно передвигаться и его тело и кровь принадлежали ему.

Вспомнив прикосновения чужих рук, он задохнулся от отвращения. Тело все еще пахло Хозяйкой, а несчастная плоть никак не могла обрести привычный размер.

И это лишь начало. Что же будет, когда она придет в следующий раз?

Зетист потер лоб и перевернулся на спину. Она приходила к нему еще не раз… и не одна. Он попытался отогнать воспоминания и наконец уснуть. Перед глазами мелькнул дом Беллы на краю заснеженного поля.

Заставленные вещами комнаты казались такими пустынными. С исчезновением хозяйки это место перестало быть домом, – да, были стены, крыша, но не было самого главного.

Души.

И в этом они с ним были похожи.

Глава 5

Когда Буч О’Нил припарковал «эскалейд» во внутреннем дворе, уже совсем рассвело. Стоило ему выбраться из машины, как по ушам ударил тяжелый рэп «G-Unit», вырывавшийся из Берлоги. Значит, соседушка дома. Этот чертов грохот был ему необходим как воздух, иначе чужие мысли без спроса ломились в его бедную голову.

Буч подошел к двери и набрал код. Замок щелкнул и пропустил его в тамбур, где нужно было еще раз отметиться. Вампиры знали толк в двойных дверях, – можно было не беспокоиться, что кто-нибудь по небрежности впустит в дом солнечный свет: одна из дверей всегда оставалась закрытой.

Домик привратника, называемый среди своих Берлогой, был оборудован без излишеств. Только самое необходимое: гостиная, кухня и пара спален. Но копа здесь все устраивало, особенно же сосед. Они жили душа в душу, как два сапога пара, – короче, как… братья.

Когда коп вошел в гостиную, на кожаном диване было пусто, хотя плазменная панель показывала спортивные новости и в воздухе висел приторный душок красной травки. Похоже, к ним заглянул братец Фури.

– Есть кто живой?

Оба красавца вмиг нарисовались в дверях. Оба еще не успели скинуть свои черные кожанки и высокие ботинки – спецодежду профессиональных убийц.

– Что-то вид у тебя хреноватый, коп, – хмыкнул Вишу.

– А мне на самом деле хреново.

Буч жадно стрельнул глазами на косячок Фури. Хоть сам-то он давно завязал, хорошая затяжка была бы сейчас очень кстати. Но чтобы не увеличивать число пороков (в смысле, пирокантов), он оставил себе только два.

Виски и безответную любовь. Худо-бедно эта система работала. Когда неразделенная страсть становилась невыносимой, он принимал лечебную порцию виски, когда же лекарство переставало действовать и тоска по Мариссе снова брала свое – увеличивал дозу. И снова, снова и снова по чертову кругу, как на карусели, пока комната не начинала вертеться вместе с ним.

– Ты поговорил с Зетом?

Буч стянул кашемировое пальто и повесил на вешалку в шкаф.

– Угу, но ему это не шибко понравилось.

– Но он уберется оттуда?

– Пожалуй, если не спалит этот дом к чертовой матери. У него так подозрительно дергался глаз. Ты знаешь ведь: всякий раз, когда это происходит, тянет свалить куда подальше.

Фури запустил руки в свою разноцветную гриву. Длинные волосы рассыпались по плечам. И так-то парень был не урод, а с такой шевелюрой – просто красавец писаный. Нет, кроме шуток, – Буч считал его симпатичнее многих женщин, особенно когда Ви сбрасывал свою черную кожу и наряжался в стильные шмотки.

Черт! Если не знать, как этот воин страшен в бою, его легко было принять за голубого.

Фури жадно затянулся.

– Спасибо, что взял это на себя…

На столе, заставленном компьютерами, зазвонил телефон.

– Внешняя линия, – пробормотал Ви, подходя к монитору.

Брат был местным гуру, – не только прекрасно разбирался в информатике, но знал еще кучу полезных вещей, поэтому связь и системы безопасности висели на нем. Вишу мониторил все хозяйство с помощью «квартета игрушек», как он любовно называл свои четыре суперкомпьютера.

Хороши игрушки… Буч не разбирался в этом дерьме, но готов был поклясться, что такая техника стоит разве еще на игровой площадке Министерства обороны.

Пока Ви дожидался, когда включится автоответчик, Буч подмигнул Фури.

– Заценишь мой новый костюмчик от Марка Джейкобса?

– Тебе его уже прислали?

– А то! Фриц и привез сегодня, и даже подогнал.

– Здорово.

Войдя в спальню, Буч внутренне рассмеялся. Что и говорить – братья во грехе. И он, и Фури были завзятыми метросексуалами. Забавно: будучи копом, он не заморачивался насчет одежды, зато теперь, живя с братьями, вдруг распробовал вкус высокой моды. Этак недолго и в бабу превратиться, если бы не приходилось драться не на жизнь, а на смерть.

Братец поглаживал мягкую черную шерсть и завистливо ахал, когда в комнату вошел Ви.

– Белла жива.

Буч и Фури разом обернулись, выронив костюм.

– Звонил гражданский, его похитили возле «Зеро Сам» и привезли в лес, чтобы накормить Беллу. Он видел ее и говорил с ней. Она помогла ему сбежать.

– Только бы он запомнил место, – прошептал Буч, задыхаясь от волнения.

Похоже, возбудился не он один: Фури – вообще потерял дар речи.

– Он отметил свой путь, последовательно материализуясь на расстояние не больше двухсот ярдов, пока не выбрался на двадцать вторую дорогу. Сейчас вышлет карту. Смышлен.

Буч выбежал в гостиную и стал натягивать пальто, хлопая по карманам в поисках ключей от машины. Кобуру он снять еще не успел, поэтому «глок» был на своем месте, под мышкой.

Ви загородил выход:

– Куда это ты?

– Ты почту проверил? Карта пришла?

– Стой.

Буч злобно посмотрел на соседа по Берлоге.

– Слушай, ты же не можешь выходить днем, а я – могу. Так какого же черта?

– Коп. – Голос вампира смягчился. – Это дело Братства. Ты вне игры.

Буч замер.

«Старая песня. Конечно: как что-то искать-вынюхивать-соображать – так вперед, Буч! А драться – так посиди в сторонке».

– Да пропади ты пропадом, Ви!

– Я же сказал: нет. Ты никуда не едешь. Забудь.

Прошли добрые два часа, прежде чем Фури решился навестить Зета. Что толку лишний раз дергать и без того заведенного брата, пока на руках нет всей информации и точного плана действий?

Стукнув в дверь и не дождавшись ответа, он заглянул внутрь. В лицо пахнуло холодом, как из морозилки.

– Зетист?

Зет свернулся клубком на подстилке в углу. Рядом стояла шикарная невостребованная кровать. Где брат ни обитал бы, всегда спал на полу.

Фури подошел ближе и склонился над близнецом. Трогать его руками было опасно для жизни, особенно сонного.

«Матерь божья, – подумал он, присмотревшись. – Доходяга. Страшно смотреть. Еще чуть – и дойдет до ручки».

Честно говоря, «чуть» уже наступило. От брата остались кожа да кости. Когда он успел? Черт, ведь совсем недавно, на рите Рэйджа, когда они все были голые, он еще походил на воина. Это было всего шесть недель назад.

Незадолго до похищения Беллы…

– Зетист? Просыпайся, брат.

Вампир заворочался и с трудом разлепил глаза. В другое время он взвился бы на ноги, как пружина, но после кормления его разморило.

– Нашлась. Белла нашлась. Ее видели сегодня утром живой.

Зет непонимающе моргнул, потом сел и протер глаза. На груди сверкнули серебряные колечки.

– Что ты сказал? – прохрипел он спросонья.

– Похоже, мы знаем, где находится Белла. Есть свидетели, что она жива.

Сознание Зетиста постепенно пробуждалось, винтики крутились все быстрее. Как разгоняющийся паровоз, брат наливался злостью и все менее выглядел доходягой.

– Где она? – нетерпеливо спросил он.

– В каком-то сарае, в лесу. Нам рассказал это парень, которому она помогла сбежать.

Зет рывком поднялся на ноги.

– Как туда добраться?

– Парень послал Ви схему по электронной почте. Но…

Зет направился к шкафу.

– Раздобудь мне ее.

– Куда ты? На улице – середина дня.

Зет замер, испустив волну могильного холода, явственно различимого даже в этом холодильнике. Взгляд черных глаз полоснул брата, как ножом.

– Так отправьте копа. Пусть едет Буч.

– Тор его не отпустит.

– Твою мать… Я сказал, пошлите человека.

– Зетист, прекрати. Подумай сам. Буч не справится в одиночку. Что, если там много лессеров? Угробим и его, и Беллу.

– Коп здоров как бык.

– Не спорю, но он человек. Мы так не поступим.

Вампир показал клыки.

– Вы просто боитесь, что парень не сможет держать язык за зубами, если его сцапают?

– И это. Еще одна из причин.

– Но если, как ты говоришь, она помогла кому-то сбежать, то – страшно же подумать, что лессеры с ней сейчас вытворяют!

– Сам рассуди. Если мы на закате объявимся там всей командой, шансов спасти ее будет значительно больше. Придется подождать.

Зет застыл на месте. Обнаженный, с горящими глазами, задыхающийся от ненависти. Когда он наконец открыл рот, из груди вырвался свирепый рык:

– Передай Тору: пусть молится, чтобы она была жива, когда я туда доберусь. Но если что-нибудь с ней случится… Я не посмотрю, что мы – братья. Голову оторву!

Фури покосился на череп у изголовья. Зет слов на ветер не бросает. По части голов он определенно спец.

– Ты все понял? – прошипел Зетист.

Близнец кивнул ему в ответ и подумал: «Добром это не кончится».