Текст книги "Время перемен"

Но началась война. Мы были тогда еще слишком маленькими, чтобы понимать суть происходящего; разного рода ограничения и нехватки мы воспринимали с той же неизбежностью, как дождь и ветер, и наши воспоминания о том, что ночью можно было зажигать свет, не занавешивая окон, а хорошие вещи продавались в любом магазине, если только у тебя в кармане позвякивала мелочь, давно потеряли определенность.

Сквайр Баджели отнесся к войне серьезно. Все его три сына ушли в действующую армию, а единственная дочь осталась с ним помогать вести хозяйство. Кроме яблок он еще выращивал малину, черную смородину и множество овощей. Мальчишки не только воровали его фрукты, но вытаптывали морковь, турнепс, капусту и спаржу.

Он превратился в страшного великана (с нашей точки зрения). Баджели охранял свой сад, гонялся за нами и сообщал о наших набегах директору школы. Директор, который в прежние времена относился к подобным проказам также философски, как и сквайр, совершенно неожиданно стал проявлять большую жесткость.

Однажды Джота попался, и сквайр крепко отлупил его.

Две недели спустя Баджели умер. Но на этом история с Баджели не закончилась.

Только когда после войны прошло много лет, мы нарушили свою клятву о девочках. Джота это сделал первым.

Еще вчера он знал не больше нашего о птицах и пчелах, хотя к этому моменту у нас уже проснулся жгучий интерес к подобным вопросам, а уже через пару дней Джота уже мог сообщить нам все подробности, которые только могли нас интересовать.

Сначала мы ему не поверили. Но очень скоро ему уже невозможно было не верить. Вокруг Джоты начали увиваться девушки всех возрастов. (Он уже стал, наконец, Джотой – наш учитель Сэмуэль окрестил его.) Теперь Джота часто предлагал нам оценить его шансы с какой-нибудь особенно хорошенькой девушкой, иногда на четыре или пять лет старше, чем он – а потом поражал нас, добиваясь победы за считанные дни.

Тогда обучение было еще раздельным. Шатли не успели достигнуть новомодные течения. Ученицы старших классов еще не начали носить маленьких желтых уродливых куколок, означающих, что они больше не девственницы. Если бы Джота не существовал, то лишь одна, или две самых смелых старшеклассницы решились бы завести любовную интрижку, да и то лишь с парнями, кончившими школу год или два назад.

А из выпускников парней едва ли нашлись бы многие, кто мог бы похвастаться подобным опытом, да и то не с городскими девушками.

Джота создал беспрецедентную ситуацию. Любое яблоко, которое успевало созреть, он умудрялся снять. Он коллекционировал девушек, как марки. Ему было совершенно наплевать в каком классе они учились. Конечно, он знал достаточно, чтобы не оставлять за собой длинного хвоста незаконнорожденных отпрысков. Мне кажется, что рисковал Джота лишь в исключительных случаях, когда девушка уж очень ему нравилась, что случалось не слишком часто.

Это произошло вскоре после рождения Дины, когда Джил, подогреваемым фантастическими успехами Джоты и тем фактом, что Джил и я все еще оставались девственниками и конца этому не было видно, решил поставить перед Джотой непосильную задачу.

Джил заговорил об Анне Баджели.

Все три сына сквайра Баджели погибли во время войны. Анна, оставшаяся одна, сама управлялась с садом, наняв в помощь лишь садовника. Хотя ее вряд ли можно было назвать счастливицей, вне всякого сомнения Анна являлась самой богатой девушкой в Шатли.

В тот момент, когда Джил завел о ней разговор, Анна Баджели была самой желаемой девушкой в Шатли. Не вызывало сомнения, что она до сих пор не вышла замуж только из-за своего богатства. Хотели ли молодые люди Шатли жениться на Анне из-за ее красоты, замечательного сада или богатства – об этом можно было только догадываться.

Скорее всего их привлекало и то, и другое, и третье.

Ей все еще не исполнилось двадцати пяти лет, а Джота был почти на десять лет младше. Она не казалось нам старой – ведь Анна была моложе Бэтти Грейбл, Риты Хейворт и Ланы Тернер, чьи фотографии уже начали украшать стены наших спален. Скорее, она напоминала нам этих великолепных женщин, в своих дорогих нарядах, словно сошедшая с небес нашей мечты.

Она часто работала в своем огромном саду, скрытая от посторонних глаз высоким плотным забором, но наблюдательный пункт всегда можно было найти – и летние наряды Анны Баджели была одна из самых распространенных тем среди нас в то время. Когда она надевала брюки, мы сразу теряли интерес, но стоило Анне надеть шорты, а в особенности в те дни, когда поверх обтягивающих шортов на ней была легкая полупрозрачная блузка, половина учеников Средней Школы города Шатли была совершенно неспособна говорить ни о чем другом.

Но она была точно также недоступна, как Бэтти, Рита и Лана. Даже мысль о том, что между Джотой и Анной, Анной и Джотой, может что-нибудь быть, казалась нам смешной – именно поэтому Джил и заговорил о ней.

Джота принял вызов. И через неделю он предложил нам спрятаться в саду и посмотреть.

Был жаркий летний вечер, он и Анна вышли из дома…

Джил и я были удивлены, шокированы, но более всего, безумно позавидовали Джоте. Почему одному только Джоте дана такая способность? Девушка была совершенно влюблена в него – тут не могло быть никаких сомнений, он мог сделать с ней все, что захочет, даже нам это было очевидно.

Осенью Анна умерла. Она упала с лестницы и сломала себе шею.

ГЛАВА 11

Дина продолжала спать. Через короткие промежутки времени она, не просыпаясь, слегка поворачивалась.

Вокруг нас, за стенами стасиса, продолжало свой бесконечный танец красное пламя. Пройдет еще много часов, прежде чем Дина и я, без костюмов великанов, сможем выйти отсюда. Вокруг стасиса уже сгорело все, что могло гореть.

Большой Пожар в Лондоне бушевал несколько дней. Во время войны пожар, начавшийся во время бомбардировки, часто еще продолжался, когда самолеты прилетали следующей ночью для новой атаки. Шатли был уничтожен сравнительно быстро удивительно яростным и мощным огнем.

То, что осталось, будет тлеть еще довольно долго, но гореть больше было нечему.

В стасисе оставался всего один костюм. Как я понял, перед самым рассветом, стасис исчезнет, а Миранда вернется в свое время. Всякий, кто не принадлежит к их отряду, лишившись защиты стасиса – погибнет.

Обязательно погибнет. Оставшегося жара будет вполне достаточно, чтобы обуглить землю, сжечь Дину и меня точно так же, как и других людей застигнутых пожаром – может быть, не столь быстро, но таким образом, что когда пожарные через день или два доберутся сюда, то никаких следов стасиса не останется, да и опознать два почерневших скелета никто не сможет.

Меня почему-то это совершенно не волновало.

Один костюм у нас был, и еще оставалось полно времени. А кроме того, я не верил, что мне суждено умереть здесь.

Дина сможет воспользоваться костюмом. Скоро она должна проснуться, тогда мы наденем на нее костюм, и Дина спасется… а я не умру.

– Что ты сейчас сказала? – спросил я у Миранды.

Она пожала плечами.

– Наоборот, я старалась больше ничего тебе не говорить – это ты мне все рассказывал.

– Но я вспоминал то, что ты просила меня вспомнить.

Что мистер Сильвестр доставлял Джоте неприятности, а потом умер. Я поссорился с Джотой и чуть не умер. Два мальчика, которые были заводилами при травле Джоты тоже умерли. Сквайр Баджели отколотил Джоту и умер. Анна Баджели…

– Ты упустил нечто очень важное. То, что ты рассказывал обо всех этих девушках, многие из которых были существенно старше Джоты. В особенности все, что касается Анны. Ты ведь сам говорил, что она могла выбрать любого мужчину в Шатли. Почему же Анна предпочла мальчишку, который был почти на десять лет младше?

– Ты хочешь сказать, что все это сделал Джота.

Всякий мужчина, который стоял у него на пути, умирал?

Всякая девушка, которую он хотел, говорила да?

Миранда кивнула.

– У него был Дар. Но ты ошибся, когда сказал «любой мужчина», а как насчет Анны? Когда Джота с ней закончил, он избавился от нее.

– А зачем ему было нужно от нее избавляться?

– Скорее всего, причина самая обычная – она забеременела. С другими Джота был куда осторожнее. С ней его обуревало нетерпение, и он потерял голову. А потом Джота решил, что для него будет лучше, если Анна умрет.

– Ты хочешь сказать, что он приговаривал всех этих людей к смерти?

– Думаю нет, – задумчиво проговорила Миранда. – Сначала все происходило иначе, Джота просто думал, даже не очень отдавая себе в этом отчет: «все было бы отлично, если бы не мистер Сильвестр». И вскоре мистера Сильвестра больше не было. После того, как это произошло несколько раз, Джота начать догадываться…

Вероятно, довольно скоро он понял еще кое-что – кроме способности атаковать, он еще может успешно защищаться.

Никто не может убить Джоту. Никакой человек не может его убить. Конечно, Джота, как и любой другой, мог погибнуть в результате несчастного случая – его власть распространялась только на людей. В исходном варианте он погиб во время этого пожара…

– Подожди, – перебил я Миранду, – здесь что-то не сходится. Я только что убил его. Вчера его убил Грег. А ты говоришь, что в исходном варианте он погиб в огне. Для непобедимого человека, обладателя такого Дара, что-то уж слишком часто он погибает.

Миранда не следила за моими рассуждениями.

– Позднее, в ранней юности, он обнаружил еще кое-что. После того, как любая девушка отказывала ему…

– Ни одна девушка не отказывала ему, – возразил я.

– Вот и нет. Время от времени подобные вещи случались. Ты ведь при этом не присутствовал. Первая встреча всегда происходила одинаково – девушка только смеялась над ним. Но позднее – они все приползали к нему на коленях. Они будут сами просить его, как это было со мной… – Миранда покраснела. – Ты наверное слышал наш разговор с Грегом на мосту. Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что люди, обладающие Даром, опытные и изощренные любовники. Им это совершенно ни к чему. Все происходит грубо, как у животных. Они говорят: «Я хочу тебя», вот и все. Только это происходит не сразу. Для того чтобы Дар сработал, должно пройти некоторое время.

Когда Джота или Грег хотят чьей-нибудь смерти, то этот человек не падает мертвым сразу. Проходит какое-то время.

Парадоксы и несоответствия, которые так беспокоили меня, начали постепенно разъяснятся.

Теперь мне стало ясно, как Грег мог убить Джоту.

Если два человека имеют такой Дар, то происходит компенсация. У Грега не было над Джотой никакой власти, но и у Джоты не было никакой дополнительной защиты от Грега. Поэтому вопрос и был решен при помощи пистолетов.

И еще они обменялись несколькими таинственными фразами, которые теперь стали мне понятными:

Грег: Ты немного похож на меня.

Джота: Гораздо больше, чем ты думаешь.

Грег: Помни… я тебя убил.

Джота: Помни… я тебе это позволил.

Да… теперь я понял, что такое Дар. Мне стало ясно, в чем заключалась власть Джоты над женщинами. Когда Джота первый раз подходил к ним, они реагировали так, как им хотелось (теперь я живо вспомнил, что никогда не видел завязки, а только результаты). Позднее, когда с ними что-то происходило, они превращались в глину в руках у Джоты.

Новые несоответствия получали теперь объяснения.

Джота был очень груб и с Шейлой, и с Диной. С этого все и началось. Позднее, если бы он продолжал настаивать, все было бы совсем по-другому. В истории с Шейлой, инстинкт подсказал мне мудрое решение, и я отослал Джоту, подсознательно чувствуя, что Шейла ненавидит меня за то, что для меня не имеет значения, что думает и говорит сама Шейла, а только то, что хочет Джота… Что же до Дины, то второго акта с ней не было и уже никогда не будет.

Теперь, когда я получил достаточную информацию, Миранда рассказала о роли Дара в ее мире.

* * *

Я не помню ее точных слов. Миранда говорила долго. Сначала, во многое из того, что она рассказывала, я просто не поверил, но постепенно сомнения начали покидать меня.

Грег, Джота и еще три процента населения в 2297 году обладали Даром, который попросту заключался в том, что они могли заставить любого человека умереть, или подчиниться сексуальным домогательствам.

Даром обладали лишь мужчины. Те несколько женщин, которые получили от природы подобный Дар, считались выродками и всячески пытались его скрыть.

И хотя мужчины, обладающие Даром, и не управляли миром, они довольно таки эффективно не давали этого делать никому другому.

К счастью, большинство из них, были законопослушными гражданами… но что можно было сделать с типами вроде Грега? В буквальном смысле ничего. Именно поэтому Грег и участвовал в этой экспедиции, направленной на ограничение, или даже уничтожение подобных ему людей; и оказался способным помешать им – остановить Грега было попросту некому.

И Миранда, тоже, не могла его остановить. Если бы Грег решил, что ей следует умереть, вместо того, чтобы попытаться это сделать собственными руками, то Миранды не прожила бы после этого и двух недель. И причину ее смерти не было бы никакой возможности связать с Грегом.

Тут я начал было протестовать. Неужели против этих людей никогда не выдвигалось обвинение в убийстве? Когда стало известно о существовании Дара, когда начались угрозы, за которыми, точно в указанное время следовала смерть, тогда…?

– Подумай, Вэл, – со вздохом сказала Миранда. – Возьмем самый очевидный случай… в котором не будет существовать ни малейших сомнений, и подумай, что будет потом. Детективы, который будут вести следствие должны иметь защиту – то есть Дар, ведь другой защиты просто не существует. Тоже самое и с полицейскими, которые будут проводить арест. И в конце концов, нужно будет еще доказывать, что обвиняемый действительно обладает Даром, мало того, что он применил этот Дар в данном случае. – Она покачала головой. – Это невозможно. Ведь кроме всего прочего, смерть всегда наступает в результате естественных причин – болезнь, несчастный случай или самоубийство, а сам убийца может находиться в это время в другом полушарии.

Так Грег попал в группу, высадившуюся в Шатли.

Некоторые люди, попытавшиеся помешать ему, умерли. Угроз было вполне достаточно, чтобы заставить замолчать остальных. Таким образом, получалось, что Миранда выбрала единственно возможный разумный путь – следить за ним и, при случае, попытаться помешать ему.

Кроме обычных людей и тех, кто обладал Даром, были еще и такие, кто имел иммунитет. Они не обладали Даром; люди вроде Грега ничего не могли с ними поделать.

К несчастью, таких было еще меньше, чем тех, кто обладал Даром.

Дар и иммунитет передавались по наследству. Из этого вовсе не следовало, что такое происходило всякий раз, но иногда подобные случаи бывали.

В мире Миранды, мире великанов (женщины пяти футов и четырех дюймов были у них такой же редкостью, как женщины ростом в четыре фута и одиннадцати дюймов в нашем) на поверхности все было просто замечательно, но каждый человек, за исключением горстки, обладающих Даром или иммунитетом, жил под постоянным страхом.

И все из-за Дара.

Сексуальная сторона, как заметила Миранда, не играла принципиального значения. Это был просто побочный продукт, не слишком влияющий на ход истории. Конечно, секс играет значительную роль в жизни людей, но выживание важнее всего – так что, в любом случае, человек с Даром мог контролировать сексуальную жизнь других людей.

Некоторое количество Казанов могут, несомненно, причинить ряд неудобств, но не в состоянии столкнуть целый мир в пропасть.

Угроза неизбежной смерти – совсем другое дело.

Людям вроде Грега не было никакой необходимости быть образованными, умными, красивыми, обязательными и деятельными. Любой, кто делал то, что не нравилось Грегу, рисковал быть вычеркнутым и забытым раз и навсегда. Было бессмысленно проявлять храбрость, столкнувшись с Грегом.

После того, как он покончит с тобой, Грег мог без всякого труда разделаться с твоей женой и всей семьей.

Насколько было известно науке, Дар был результатом случайной мутации. Иммунитет был каким-то образом связан с Даром, хотя никто и не знал этого наверняка. Возможно, иммунитет существовал всегда, только никто об этом не знал, пока не появился Дар.

Прыжки во времени были лишь одной из отчаянных мер, на которые пошло человечество, чтобы восстановить разумность в обезумевшем мире 2297 года. Миранда намекнула, что были и другие попытки, но она отказалась рассказывать о них, заметив лишь, что все они закончились неудачами, иногда даже с весьма трагическими последствиями.

Я начал было предлагать организовать несчастные случаи, в которых могли бы погибнуть Грег и ему подобные – ведь у них не было от них защиты, но она нетерпеливым взмахом руки прервала меня. Эти попытки принесли самые ужасные последствия – они привели к тому, что все люди, обладающие Даром, включая даже тех, кто упорно отказывался им пользоваться, объединились, чтобы выжить.

Так мы, наконец, подошли к цели, для реализации которой группа во главе с Мирандой высадилась в Шатли.

Очевидно, что если бы все люди обладали Даром, или иммунитетом, то проблема была бы сразу разрешена.

Согласно теории о реке времени, люди в 2297 году будут продолжать свое существование, какие бы изменения не были сделаны в прошлом, исключая крупнейшие диверсии, которые могли привести к серьезному изменению временного потока. Но некоторые возможности людей можно попытаться изменить. Миранда, например, после подобных изменений, может приобрести иммунитет. Или даже станет обладателем Дара. А может, наоборот – все, кто обладает Даром, лишится его.

Это был отчаянный план, рожденный людьми почти потерявшими надежду. Да и сама идея реализация плана, была сомнительной, как и то, что они рассчитывали провести всю операцию в секрете.

Задача была поручена обычному историческому классу, под руководством обычной учительницы.

Класс отправится в 1960 год и будет наблюдать Большой Пожар в Шатли. Они не будут никак влиять на события – только заберут с собой Гарри Карсвелла.

Таким было прикрытие; мелкая операция, каких проводилось множество (ни одна из них не была направлена против обладателей Дара), никого, кроме тех, кто в ней непосредственно участвовал, подобная операция не должна была бы заинтересовать. Миранда знала об операции все – но ни одному из ее студентов не было ничего сказано. Для них задача была предельно простой: спасти Гарри Карсвелла и ряд других людей – вот и все, если не считать самой возможности понаблюдать за Большим Пожаром в Шатли.

Кто знает, возможно они и добились бы успеха.

Три процента людей обладала Даром – иными словами среди каждых тридцати трех людей, в среднем, один имел Дар. Так что не было школы, в которой не учились бы один или несколько учеников, являющихся обладателями Дара.

Грег учился в одном из младших классов. Он заявил, что хочет участвовать в экспедиции. Директор школы и куда более важные люди, стоящие за ним, знали, что участие Грега может означать полный провал.

Но Грег уже принял решение, и ничто не могло его остановить.

Им не удалось даже отказаться от самого замысла.

Грег, если бы ему захотелось, вполне мог бы заставить их продолжать.

Они решили рискнуть. Грег отправился вместе со всеми.

* * *

– Теперь о Джоте, – попросил я. – Расскажи мне о Джоте.

Она заколебалась.

– Существует теория, что если бы нам удалось спасти Джоту, то положение бы улучшилось. Возможно, что стало бы даже хуже… Тебя удивило, когда за последние двадцать четыре часа ты узнал о том, как многое нам известно, и как многого мы не знаем, Вэл. Мы знаем, что Джота появился в твоем кабинете в 3.10, но я и понятия не имела о существовании Дины. У нас была твоя фотография, поэтому я знала, как ты выглядишь, но фотографии Джоты не сохранилось, поэтому я и пришла в твой кабинет, мне необходимо было познакомиться с ним, чтобы потом мы его ни с кем не перепутали. Конечно, мы не могли знать, что вы с Джотой пойдете в лагерь – ведь началась совершенно новая последовательность событий.

– Почему вы не провели предварительной разведки?

– По нескольким причинам, но главная из них заключалась в том, чтобы не привлекать внимание людей подобных Грегу. Со стороны все должны были думать, что это самая обычная, мелкая экспедиция, просто…

– Просто туристическая поездка, – проворчал я.

– Ну, да. И еще нам было известно следующее: с тобой было связано несколько линий наследственного иммунитета. Некоторые из них были очень важными, некоторые нет… вполне возможно, что вся линия происходила от какого-то латентного мутанта, который жил здесь тридцать, пятьдесят или даже восемьдесят лет назад.

Но мы так и не смогли найти этого человека.

– И вы рассчитывали, что спасение Джоты увеличит количество людей с Даром в вашем времени, или, что еще лучше – появятся люди с иммунитетом.

– Совершенно верно. Очевидно, смерть Джоты не остановила распространение мутации. Историки считают, что сохранив ему жизнь, мы можем как-то изменить ситуацию к лучшему. В одном мы уверены совершенно определенно – гены иммунитета тоже исходят отсюда, значит у нас есть надежда усилить их. Но единственное, что мы сумели придумать – спасти Джоту. Несомненно он был первым обладателем ярко выраженного полного Дара. Пройдут десятилетия, пока не появится еще кто-нибудь, обладающий подобным Даром…

– А у Джоты и в самом деле не было детей?

– Считается, что нет. Мы в этом почти уверены…

Она неожиданно замолчала.

Я проследил за направлением ее взгляда и увидел Грега.

* * *

Он нес с собой запасной костюм, который сразу бросил на землю, как только увидел Миранду.

Выражение его лица не оставляло никаких сомнений: он хотел убить Миранду и был уверен, что ему это удалось.

Он не стал спрашивать у нее: «Как ты сюда попала? " Вместо этого он резко спросил:

– «Что ты наделала?»

Она встала.

– Что я могла сделать? – Миранда сделала легкое ударение на слове «я».

– Я потерял его, – хрипло ответил Грег. – Что-то отняло его у меня. Я чувствовал, как он ушел… но смерти я не мог проверить – это занимает слишком много времени.

А я хотел знать. Я попробовал его на девушках. С Венди, Мэри, Хлоей. Они сами не могли понять, что произошло…

Но они все ненавидят меня, ты это понимаешь?

Мне вдруг показалось, что Миранда стала ростом с Грега. Колоссальная радость переполняла ее.

– Значит, ты потерял его? – переспросила она. – Может быть, все-таки есть в мире справедливость. Ты теперь самый обычный подросток, ну разве что немного переросший своих сверстников. И совершенно беспомощен.

– Беспомощен? – закричал он, выпрямляясь во весь свой огромный рост, он только что не всхлипывал.

Как ни странно, но я хорошо понимал его. Я знал Джоту много лет. Он обладал, конечно, удивительным Даром, но кроме этого… Его сила, его необычность и его успехи —все это было лишь подарком судьбы, но стоило ему потерять свой Дар, как он превращался в ничто.

Совсем не обязательно, что, как нам говорят в детстве, все хулиганы ужасные трусы. В нем обязательно должна быть слабость – цельному, уверенному в себе мужчине, или юноше, не требуется никому ничего доказывать за счет слабых, которые не могут за себя постоять. Сильный человек может, конечно, небрежно отбросить с дороги более слабого, но он не станет специально искать такого слабака, чтобы мучить и издеваться над ним. Скорее он вступить в борьбу с человеком приблизительно равных с собой возможностей.

Теперь я знал, что тут Джота и Грег имели много общего – они полностью зависели от своего Дара. Они совсем не походили на хорошего банкира, который, к тому же, был талантливым скрипачом, играющим на скрипке ради собственного удовольствия, или чтобы доставить радость своим близким; этому банкиру и в голову бы не пришло рассказывать каждому новому своему клиенту о том, какой он замечательный скрипач. Насколько мне было известно, Джота убил не более полудюжины людей с помощью своего Дара. Но он никак не мог остановиться и без конца множил список своих любовных побед – он просто должен был продолжать. Теперь, когда у меня был ключ, я мог оценить деятельность Дон Жуана совершенно в ином свете, и больше я ему совсем не завидовал. Всякую женщину, которая не хотела быть с ним, он должен был заставить…

Тем не менее, сейчас главной проблемой оставался Грег. Пока он и Миранда смотрели друг на друга, я понял, что от того, чем закончится эта встреча, будет зависеть очень многое. Теперь судьба всего человечества находилась в руках Миранды, Грега – и моих, потому что, как выяснилось, я тоже играл в этой истории существенную роль.

– Да, бессильным, – вмешался я. – Но ты это знал уже довольно давно, Грег, ведь так? Ты только не хотел в это верить.

Он посмотрел на меня так, словно был ужасно удивлен увидеть меня здесь. Потом, все вспомнив, он огляделся по сторонам. Его взгляд, не останавливаясь, скользнул по спящей Дине.

– Где Джота? – спросил он.

Мне вдруг показалось, что я стал сильнее и увереннее. Я чувствовал себя так, как Грег, только что словно уменьшившийся в росте, с точностью до наоборот.

Мне даже не нужно было вставать, и я продолжал сидеть на обгорелой земле.

– Я убил его, Грег, – ответил я. – Джота пытался добавить Дину к списку своих побед. Я не собирался убивать его, но теперь я не жалею о том, что он мертв. Я начинаю думать, что его смерть была необходима.

– Ты убил его, – пробормотал Грег. – «Ты» убил Джоту.

– Зачем прикидываться, что ты так удивлен? Ты хотел убить меня, но не смог. Вместо этого тебе пришлось спасти меня. Я думаю, что ты сумел уговорить себя, что тебе незачем убивать меня в огне, а будет гораздо проще и удобнее доставить меня сюда, и подождать пока не исчезнет стасис – тогда со мной все равно будет покончено. Но правда заключается в том, что ты не смог убить меня.

Самое большее, что тебе удалось сделать – поместить меня в такие обстоятельства, в которых я должен был погибнуть.

Теперь пришла очередь Миранды не успевать за развитием событий. Кое-что она сумела понять, но у нее еще явно оставались вопросы.

А вот Грег сразу меня понял. Он смотрел на меня с откровенной ненавистью и скрытым страхом.

– Кто ты такой, Вэл Матерс? – прошептал он.

– Никто, наверное, – ответил я. – Но однажды Джота хотел избавиться от меня. Ему это почти удалось, но я сумел вернуться. А в следующий раз, когда у него появилось подобное желание, я ничего не почувствовал, вообще ничего. А час или два назад, меня попытался убить ты. Ничего у тебя не вышло, не так ли? Тебе пришлось привести меня сюда и «надеется», что я умру. А когда Джота и я начали драться, то он погиб.

Миранда застыла в неподвижности.

– У тебя иммунитет, Вэл, – прошептала она. – Ты был первым человеком, обладавшим этим качеством. В том варианте прошлого у тебя не было детей, а после того, что я сказала тебе…

Теперь я все окончательно понял – мне стало ясно, что именно изменилось и почему.

Джота, оказывается не имел никакого значения. В исходном варианте прошлого он умер; во втором варианте, тоже. Значит, он ничего не значил. Он был всего лишь посторонним фактором.

Со мной дело обстояло иначе. В первом варианте я явно не погиб во время пожара – иначе из меня не смогли бы сделать козла отпущения. Во втором варианте пожара, который получился после вмешательства великанов, я тоже не должен был погибнуть – почему-то я был в этом уверен.

Изменилось одно: благодаря Миранде я узнал, что у меня будут нормальные дети. Теперь (а Миранде я верил – в основном верил) у меня они несомненно будут.

А Грег превратился в импотента.

* * *

Тут я, наверное, был не совсем прав.

Теперь его внимание было полностью сосредоточено на мне.

– Ты, – пробормотал он. – Значит все дело было в тебе. Вмешавшись, мы тебя изменили. Пока нас не было ты, Шейла и Дина оставались дома и так ничего и не узнали, пока все не было кончено. У вас были спущены занавеси, никто вам не звонил, электричество продолжала работать, вы ничего не слышали. Потом вы все отправились спать и заснули, и только на следующий день узнали, что Шатли сгорел дотла. Но мы вмешались и…

– И Джота все равно умер, – сказал я. – Ведь именно этого хотел ты – до самого последнего времени.

Когда ты лишился своего драгоценного Дара, ты понял, что это каким-то образом связано с тем, что произошло этой ночью. Дар был утерян. Здесь произошло нечто, и Дар не стал развиваться далее…

– Да, – прошептала Миранда

– И ты решил все сделать наоборот, – сказал я Грегу. – Миранда пришла сюда, чтобы спасти Джоту, значит тебе нужно убить его, ведь вы оба считали, что если он спасется, то Дар может ослабеть. Некоторое время назад, когда ты обнаружил, что потерял свой Дар, ты пришел к выводу, что для спасения Дара нужно попытаться спасти Джоту. Вот ты и пришел за ним, но ты опоздал, Грег – я уже успел убить его.

Он бросился на меня.

Я все еще сидел на земле. Грег оказался в дурацком положении – в данной ситуации я мог двигаться быстрее, чем он. Грег тяжело упал на то место, где я только что сидел. Хорошо понимая, что тут не до соблюдения правил честной игры, я сильно лягнул его по почкам и вскочил на ноги. После этого его движения стали заметно медленнее.

Кроме того, я успел лягнуть Грега в пах, прежде чем он успел прийти в себя.

Как только он поднялся на ноги, хотя и получив чувствительные удары, у меня сразу возникли проблемы. Миранда попыталась помочь, но Грег разделался с ней в две секунды. Один небрежный взмах руки Грега, который пришелся ей в плечо, и Миранда сразу потеряла интерес к нашему поединку.

Грег не успел снять костюм. В целом, мне это было выгодно. Хотя пластик до некоторой степени защищал его, да и схватить Грега, как следует было трудно, зато все тепло, которое генерировало тело моего противника оставалось внутри костюма. Вероятно, и доступ кислорода был постоянным, явно не рассчитанным на дополнительное потребление.

Придя к такому же заключению, что и я, Грег попытался избавиться от костюма, но я не давал ему этого сделать. Вскоре он стал дышать, как рыба выброшенная на берег.

Ему всего один раз удалось достать меня, и хотя удар, пришедшийся в правую часть груди, получился скользящим, боль была такой сильной, что я сразу понял: если пропущу еще один или два удара, то со мной все будет кончено.

Используя его массу и инерцию, я сумел сделать Грегу подсечку. Возможно, я допустил ошибку, потому что он поднялся на ноги в такой ярости, что мне стояло ясно – он успокоится только когда убьет меня.

Он никак не мог снять костюм. Всякий раз, когда Грег пытался это сделать, я наносил ему чувствительные удары или проводил бросок.

Моя тактика принесла свои плоды, потому что, когда Грегу, наконец удалось нанести мне удар в голову и перед моими глазами все поплыло, но, вместо того, чтобы покончить со мной, попытался избавиться от костюма. Это спасло мне жизнь.