Текст книги "Правила игры"

Глава 10
Пайпер

Неделя спустя

Я ахнула, очнувшись от своего кошмара, и мое сердце бешено заколотилось в груди, когда голубые глаза Маркуса, того же оттенка, что и у меня, загнали меня в угол. Это был всего лишь сон. Мои волосы прилипли к мокрой от пота шее, а ветер, дувший из открытого окна, никак не мог остудить меня.

Спина немного расслабилась, и у меня получилось вдохнуть полной грудью за последние дни. Лукас избегал меня с похорон Маркуса. Я прижала ладонь к груди, которая нескончаемо болела, и подавила эмоции, готовые взять надо мной верх. Я не могла встретиться со своими страхами лицом к лицу, не тогда, когда это означало, что они стали реальностью. Вместо этого я сделала глубокий вдох, сосредоточившись на парне, который лежал позади меня.

Я перевернулась, обхватив его руками за талию, и уткнулась лицом в его спину, почувствовав знакомый запах Джекса. Я замерла, сделав глубокий вдох, и подавила всхлип. Это было неправильно, все это было неправильно. Его плечи были не такими широкими, а волосы на затылке были взъерошены.

Я отодвинулась и приподнялась на ладони. Джекс свернулся калачиком на боку, полностью одетый, поверх одеял. Он повернулся ко мне лицом, и его серые глаза встретились с моими.

Мне было трудно сделать следующий вдох. Я не видела Лукаса с той самой ночи. Он едва был на поминках, прежде чем исчез снова. Он не пришел, хотя всегда приходил.

– Где он?

Джексу не нужно было уточнений. Он просто покачал головой, не сводя с меня печального взгляда.

– Он не смог прийти.

Я повернулась к окну, чтобы посмотреть на комнату Лукаса, но его окно было закрыто, а шторы задернуты. Гнев, словно кипяток, пронзил меня, когда осознание вспыхнуло в моей голове.

– Прекратите все мне лгать. Где Лукас, Джекс?

Джекс сглотнул, но снова покачал головой.

– Он не придет.

Мой мозг перестал соображать, я была не в состоянии осмыслить то, что он говорил. Я вылезла из постели, вытащила из комода очень большой свитер, в котором можно было утонуть, и тихо направилась в заднюю часть дома. Я знала, что Лукас скорбел. Я тоже скорбела, но так не могло больше продолжаться. Он не мог так больше поступать со мной. Я устала ждать. Если он был слишком напуган, чтобы поговорить со мной, тогда я должна была пойти к нему сама.

Я знала, где у них лежал запасной ключ. Я должна была проскользнуть внутрь и попробовать хоть раз утешить его. Я с силой толкнула заднюю дверь и чуть не налетела на силуэт, сидевший на ступеньках.

Лукас выглядел разбитым, небритым и в мятой рубашке, но его тело казалось напряженным и неподвижным. Он не поздоровался со мной, когда я обошла его, чтобы заглянуть ему в лицо, и я ужаснулась от его холодного, жесткого взгляда. Мои губы задрожали, но я не хотела сдаваться.

– Скажи что-нибудь, – попросила я.

Будто я ничего не говорила, Лукас встал и со злостью спросил меня:

– Разве Джекс не пришел к тебе?

– О чем ты? – От непонимания слезы навернулись на мои глаза.

Он протянул руку к моему лицу, но опустил ее прежде, чем я смогла почувствовать тепло его прикосновения.

– Я отправил Джекса побыть с тобой, если вдруг тебе приснится кошмар.

– Ты слышал меня?

На улице громко стрекотали кузнечики, от которых я ощущала звон в ушах, пока пыталась понять, что происходит. Он слышал, что мне снится кошмар, и послал ко мне Джекса?

Взгляд Лукаса смягчился, и от боли в его глазах у меня задрожало сердце, прежде чем я увидела, как выражение его лица вновь похолодело. Его мышцы напряглись, а лицо стало жестким, как будто он собирался с кем-то сражаться, но единственным человеком здесь была я.

– Что происходит? – прозвучал мой ослабленный голос.

– Я уезжаю в Уинсор утром, – сказал он без каких-либо эмоций. Как будто то, что он на месяц раньше собрался в другой город, находившийся в двух часах пути отсюда, ничего не значило. Словно оставить меня здесь одну было для него пустяком.

Я втянула воздух в легкие, отрицательно качая головой.

– Я пока не могу уехать.

– Я знаю. Ты останешься здесь.

Он сделал шаг назад к своему дому, и прохладный воздух заполнил расстояние между нами.

– Почему? – Мой голос сорвался на шепот, и на его холодном лице образовалась складка.

– Я не могу здесь оставаться. – Он покачал головой и сделал еще один шаг назад, как будто ему нужно было увеличить дистанцию между нами. – Это слишком тяжело.

Мои брови сошлись на переносице. В его словах было что-то не так.

– Тебе слишком тяжело оставаться здесь со мной?

Он отвел взгляд, вдыхая воздух через нос, прежде чем снова посмотреть на меня.

– Да.

– Ты сказал…

Он расправил плечи, и его челюсть напряглась.

– Я солгал.

Мне несколько раз прилетал в лицо волейбольный мяч, но его удары не приносили столько боли, как эти два слова.

– Но мы…

– Я облажался, ясно? – выдохнул он крайне неестественно. Словно он хотел сказать одно, но говорил другое. – Той ночью ничего не должно было быть. Это была ошибка. Мне жаль.

Я споткнулась и ударилась спиной о дверной косяк. Он двинулся, чтобы подхватить меня, но я отпрянула.

– Как ты можешь так говорить?

Он выпрямился, вздернул подбородок и посмотрел мне в глаза.

– Охота окончена. Все остальное уже неважно.

– Охота… – беззвучно выговаривала я.

Лукас повернулся к своему дому, и его плечи втянулись внутрь. Спина продолжала подниматься и опускаться, но он не оглянулся на меня, когда сказал:

– Мне действительно жаль, Пайпер. Я не должен был… Я не должен был так делать.

Было ли это равносильно тому, что из меня выбили все чувства? Словно воткнули нож в живот и медленно провели вверх, пока он не расколол ребра и не обнажил сердце? Я с трудом сглотнула, делая судорожные вдохи.

– Лукас, – взмолилась я, и он остановился на полпути между нашими домами. Его кулаки сжались, прежде чем он убрал их за голову, и до меня донесся его страдальческий стон. Он не обернулся, прошел прямо к своей двери, и она захлопнулась за ним.

Слезы навернулись на глаза и потекли по щекам. Я почувствовала, что внутри что-то сломалось, и я схватилась за грудь, пытаясь собрать осколки воедино, пытаясь не дать себе развалиться на части, но ничто не помогало от боли. Я упала на колени, свернулась калачиком и прислонила голову к цементной ступеньке. Слезы текли по моим щекам, и я пыталась игнорировать стыд из-за того, что не плакала с тех самых пор.

Наверху из дома Лукаса послышались шаги, но никто не вышел. Ко мне наконец пришло осознание. Я была одна. Лукас солгал. Я никогда не была в безопасности.

Глава 11
Лукас

Год спустя

Я замахнулся для удара, поймав шайбу прямо под лезвием клюшки, и она влетела в правый верхний угол сетки. Я отодвинул пустое ведро в сторону и высыпал перед собой очередную порцию шайб, используя клюшку, чтобы выровнять одну из них для следующего броска. Тренировка закончилась полчаса назад, но торопиться мне было некуда. Только жжение в мышцах помогало мне заглушить мои мысли. Тело продолжало двигаться на автопилоте, что было для меня успокоительным. Иногда мне казалось, что единственная причина, по которой я смог пережить прошлый год, крылась в том, что я полностью погрузился в игру.

– Эй, давай на этом закончим, а? – позвал меня Алекс, стоя за бортиком. Он уже успел сходить в душ и переодеться после тренировки. Он был крупным парнем с длинными светлыми волосами песочного цвета, выбивавшимися из-под его шапки, и ямочками на щеках, которые придавали ему совершенно безобидный вид. Эти ямочки были его лучшим оружием, и я сомневался, что он хоть раз ночевал без девушки с тех пор, как мы познакомились.

Он вышел на лед в кроссовках и скрестил руки на груди, наблюдая, как я выполняю удар за ударом.

– Ты не попадаешь в нужную точку при каждом третьем замахе.

Алекс был одним из звездных нападающих «Хаски» и прославился за свой кистевой бросок, но я знал, что он был здесь не для того, чтобы раздавать мне советы. Мы знали друг друга всего один сезон, но уже было ясно, что, несмотря на его беззаботное, почти игривое поведение, он обращал внимание на настроение других. Он заметил, когда Джексу было тяжело, и постарался помочь ему, и я был бесконечно благодарен ему за это.

У меня закончились шайбы, и я подъехал к сетке, чтобы собрать их в ведра, прежде чем снова выйти на лед. Играя в качестве защитника, я редко мог атаковать ворота, но при любой возможности сделать это у меня абсолютно ничего не получалось.

Большая рука опустилась мне на плечи и толкнула в бок.

– Серьезно, чувак. У тебя руки, должно быть, разбиты в кровь. Иди переоденься.

Мышцы моего плеча и пресса ныли от непрерывных тренировок, но вместе с этой болью я испытывал пустоту, которая стала моим наркотиком. Мне нужно было отгородиться от него. Мне нужно было отгородиться от нее.

Алекс приподнял бровь, давая мне понять, что он простоит здесь весь день, если понадобится, и я кивнул, наконец-то сдавшись.

– Да, хорошо, – повернулся я в сторону бортиков.

– Я иду за продуктами. Хочешь чего-нибудь? – спросил меня Алекс.

– Нет, ничего не надо.

Он похлопал меня по спине своей огромной ручищей.

– Как мило. Увидимся дома.

Мне нужен был горячий душ, что-нибудь, чтобы унять боль в мышцах. Я зашел в пустую раздевалку и снял коньки и майку, но вдруг меня остановил наш помощник тренера Мэтти.

– Одевайся. Тренер хочет видеть тебя через пять минут.

Я указал на себя, протягивая руку к своим мокрым от пота волосам.

– Серьезно?

Его челюсть напряглась, и я с трудом сглотнул.

– Смеешь мне перечить?

– Нет, сэр.

С тренером шутки плохи, как и с его помощником.

Он приподнял бровь.

– Хорошо. Тогда тащи туда свою задницу.

– Да, сэр.

Я снял свою экипировку и свалил ее в кучу на дно своего шкафчика. Я побрызгался спреем для тела «Два в одном», но ничто не могло заглушить вонь, волнами исходившую от моей нестираной формы.

Я постучал костяшками пальцев в открытую дверь кабинета тренера, и он оторвал взгляд от бумаг, которые читал за своим столом.

– Садись, сынок.

О, черт. Мои мышцы напряглись так сильно, что я удивился, что могу ходить, когда сел напротив него. Его кабинет был небольшим, размером с обычную спальню, но было что-то зловещее в том, когда нас вызывали сюда. Словно отец собирался отчитать тебя за то, что ты улизнул из дома.

– Вы хотели меня видеть, тренер?

Он вгляделся в мое лицо и провел ладонью по губам. Он был крупным мужчиной с пепельными волосами, и даже в свои шестьдесят с лишним лет он мог до чертиков запугать самых здоровенных игроков.

– Ты многого добился в прошлом сезоне. Твои старания окупились на льду, и в прошлом году в вашей линии обороны было забито меньше всего голов. – Он указал на баннер чемпионата.

Чувство гордости наполнило мою грудь, но оно сразу же исчезло после его следующих слов.

– Но ты не играешь вместе с командой. Ты забираешь шайбу, наносишь рискованные удары и ввязываешься в ненужные драки. Ты обуза на льду. Я вижу, как ты тренируешься, приходя раньше всех, а потом уходишь последним. Сначала я думал, что ты предан делу, но теперь я беспокоюсь, что проблема кроется в чем-то большем, и я не позволю тебе погубить себя, когда ты мог бы стать одним из лучших.

Мой желудок скрутило от боли, пока мне не показалось, что кишки вот-вот вылезут из горла.

– Извините, сэр. Я исправлюсь.

– И никак иначе. – Он сцепил пальцы перед собой и наклонился вперед. – Желание Ходжа продвинуться выше исключило его из состава.

– Черт.

Мои глаза расширились. Это был огромный удар по команде. Ходж был лучшим капитаном, под началом которого я когда-либо играл. Он точно знал, что и когда нужно сказать, чтобы его команда была сосредоточена. Черт возьми, он не раз подбадривал меня своей речью, которая, честно признаюсь, мотивировала меня играть лучше.

Глаза тренера встретились с моими, ожидая от меня ответа.

– Я решил передать роль капитана тебе. Посмотрим, достаточно ли тебе будет такой ответственности, чтобы взять себя в руки.

– Что? – Я едва успел произнести это слово, как мое сердце заколотилось, чуть не выпрыгнув из груди, и у основания шеи выступил пот. Я не хотел нести ответственность ни за кого другого. Черт возьми, я не хотел нести ответственность за себя. – Сэр, при всем моем уважении, я думаю, что это было бы ошибкой.

Я был полностью уверен в этом.

Его брови сошлись на переносице, а лоб покрылся глубокими морщинами.

– Сынок, я знаю, что тебе было очень тяжело после того, что случилось с твоим другом, но у тебя впереди карьера, которую ты должен оберегать. Тебе нужно показать, что ты командный игрок, а не берешься за дело в одиночку.

– Я знаю, и я так и сделаю, но я… – Я оборвал себя на полуслове, не желая говорить ему, что я натворил. Если бы люди знали, что я сделал, за что несу ответственность, они бы мне больше не доверяли. – Сделайте капитаном Алекса. Ребята его любят.

Я встал из-за стола, и он поднялся следом за мной.

– Ты либо будешь капитаном, либо сядешь на скамейку запасных.

Я пытался распознать блеф в его словах, но он выглядел слишком серьезным.

Из моих легких словно выкачали весь воздух, и я изо всех сил пытался сделать следующий вдох. Мне нужен был хоккей. Мне нужно было, чтобы жгло в ногах и немели мышцы после игры. В этом виде спорта нельзя было медлить или иметь навязчивые мысли. Вы должны были полностью погрузиться в процесс и сосредоточиться на игре.

Я стиснул зубы, чтобы не потерять самообладание. Я не мог остаться без хоккея – у меня больше ничего не было.

– Хорошо, но, честно говоря, я не думаю, что подхожу на эту роль.

Он откинулся на спинку стула, облизав свой передний зуб.

– Я хочу еще одну победу. Не облажайся.

Я подъехал к задней части нашего дома, перешагивая через три ступеньки за раз. Небо стало серым от влажности, грозя вот-вот разразиться ливнем. При постройке двухэтажного дома учитывались все пожелания жильцов, и для нашей четверки это было идеальным местом. К каждой спальне была пристроена отдельная ванная комната, а также у нас была просторная кухня с открытой планировкой и с выходом в гостиную. Место было невероятно уютным.

Комната Ривера, общий зал и спальня Джекса находились наверху, так что мы с Алексом жили на первом этаже.

Я зашел в свою комнату, морщась, когда снял рубашку, которая прилипла к коже от нескончаемого пота. Включив душ, я посмотрел на свое отражение в зеркале, ожидая, когда вода потеплеет. Благодаря многочисленным тренировкам на льду и в тренажерном зале я набрал еще несколько килограммов мышечной массы. Я уже был крупным парнем, и теперь жесткие линии мышц придавали мне закаленный вид. Это было плюсом для защитника, ведь я хотел вызывать у соперников ужас. Хотел, чтобы они облажались в ту же секунду, как увидели бы меня.

Зеркало запотело, размывая мое отражение, и я сбросил штаны, залезая под почти кипящие струи воды. Я впился пальцами в ноющую шею, расслабляя мышцы, и издал стон от приятной боли.

Осенний семестр еще не начался, и весь мой режим состоял из подготовки к колледжу, тренировок, спортзала, а потом я валился с ног от усталости, готовясь повторить все то же самое на следующий день.

Аромат яблок наполнил воздух, когда я намылил губку и начал тереть ей свое тело. Перед моими глазами мелькнули светлые пряди, но эти мысли были прерваны звонком в дверь. Черт. Я обернул белое полотенце с логотипом «Хаски» вокруг талии и закрепил его посередине, крикнув кому бы то ни было:

– Я иду. Секундочку.

Я распахнул дверь, и воздух вышибло из моих легких, когда я увидел пару потрясающих голубых глаз, которые смотрели на меня снизу вверх.

Я был в полной заднице.

Глава 12
Пайпер

У меня сдавило грудь от вздоха, когда Лукас Найт открыл мне дверь, представ передо мной во всей своей красе. Полностью игнорируя здравый смысл, я проследила за его взглядом, отмечая каждую деталь на его теле. Я с трудом сглотнула, заметив капельку воды, которая скатилась с его шеи по впадинам мышц и исчезла в полотенце, обернутом вокруг бедер. Яркая белая ткань подчеркивала тепло его смуглой кожи. В местах, где моя кожа была бледной и почти прозрачной, он выглядел так, словно его освещал изнутри долбаный бог солнца. Он пошевелился, и новые татуировки, набитые по бокам его тела, изогнулись. Я сжала пальцы в кулаки, чтобы удержаться и не коснуться каждой из них.

Вдали послышался раскат грома, но я застыла на месте, едва замечая, что дождь пропитывает мою одежду. Мой психолог подготовил меня к этому моменту. Я с трудом сглотнула, мысленно хлопнув себя по лбу за то, что пускаю по нему слюни, и вздернула подбородок. Он разбил мое сердце, разбил его на миллион осколков, когда я больше всего нуждалась в нем, и я больше не была той наивной маленькой девочкой, одержимой им.

Лукас встал в дверном проеме, преграждая мне путь. Он возвышался над моими ста семьюдесятью сантиметрами, вынуждая меня запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Он скользнул по мне взглядом, и его рот слегка приоткрылся. Его медово-карие глаза встретились с моими, и этот взгляд словно пригвоздил меня к полу.

На меня смотрел мой Лукас.

Смотрел не тем холодным, жестким взглядом, как в нашу последнюю встречу, а с теплотой, присущей близкому другу, с озорством, которое в любую секунду могло навлечь на нас беду. Мне хотелось ударить его за то, что он так долго лишал меня этого взгляда.

Мое сердце забилось сильнее, когда он пристально посмотрел на меня, маня внутрь. Я шагнула ближе, ощущая необходимость броситься к нему в объятия, но у меня получалось сопротивляться. Раньше я неправильно истолковывала его сигналы, и это сыграло со мной злую шутку.

Уголок его рта приподнялся, и я почти поверила, что он был рад меня видеть.

– Убивашка?

У меня перехватило дыхание, когда от услышанного детского прозвища меня пронзил трепет.

Он вздрогнул от этого звука, отвел взгляд, и его челюсти сжались.

– Что ты здесь делаешь?

Я почувствовала разочарование, когда выражение его лица сменилось холодным безразличием. Ах, ледяной король вернулся.

– Что ж, и тебе привет… придурок, – прошипела я, выпрямляясь и примеривая на себя наши новые роли. В прошлом году он приезжал домой на каникулы, но избегал меня, как будто ему за это пообещали миллион.

– Что это было? – Сощуренные глаза Лукаса встретились с моими, и в них не было и намека на ту легкость, которая была в них мгновение назад.

– Что, оглох после частых ударов по голове? – Изобразив самодовольную ухмылку, я посмотрела через него в открытую дверь, изо всех сил стараясь казаться невозмутимой. Словно то, как он смотрел на меня секунду назад, не причиняло адской боли, когда он отстранился.

– Ты похожа на промокшую крысу, Пайпер.

Его тон был насмешливым, и я снова перевела взгляд на него. Его глаза были пустыми. Очевидно, я заблуждалась, думая, что увидела в них теплоту. Теперь он выглядел еще более отстраненным, напоминая, что я ему не интересна.

Когда я вышла из машины, моросил мелкий дождь, но за то время, пока мы стояли здесь и смотрели друг на друга, он превратился в настоящий ливень. Я откинула мокрую прядь волос с лица. Я была удивлена, что льющаяся на меня вода не превращалась в пар от чувства разочарования, которое жгло мою кожу.

– Я бы выглядела намного лучше, если бы ты не загораживал проход, болван.

Он усмехнулся.

– Болван? Тебе сколько лет, двенадцать?

– Отойди.

Я сделала шаг, так близко, что почувствовала исходящий от него жар.

Он приоткрыл рот, и его дыхание овеяло мое ухо. Его требовательный голос прозвучал низко и грубо, как гром.

– А ты заставь меня.

Я резко втянула воздух и отступила назад, чтобы всмотреться в его глаза. На короткую секунду мне показалось, что я увидела в них жар.

– Я…

Подъехала машина, и спокойный голос Джекса разрядил обстановку.

– Мелкая?

– Привет, Джекси. Не хочешь впустить меня?

Мои щеки заболели от такой широкой улыбки, когда он заключил меня в крепкие объятия.

– Боже, малявка, ты промокла. – Он отпустил меня на землю, сделав шаг назад, и улыбнулся. – А ты так похорошела. Черт, мелкая. Когда ты успела так вырасти?

Щеки вспыхнули от его комплимента. Я знала, что Джекс воспринимал меня только как подругу, но я усердно работала над собой как внутренне, так и внешне с тех пор, как мой мир рухнул, и было приятно услышать от кого-то похвалу. Его проницательный взгляд метнулся к Лукасу.

– Иди принеси ей сменную одежду, придурок.

Я подняла бровь, глядя на Лукаса. Видишь? Ты ведешь себя как придурок.

Джекс вернул мою уверенность, и я увидела, как улыбка на его лице стала шире.

– Тебе нужно было предупредить нас, что придешь пораньше. – Он оглядел меня, приподняв бровь. – Давай налью тебе чаю.

– Спасибо за помощь, Джекс, – саркастично прозвучал голос блондина, который пошел следом за ним. Он больше походил на викинга, чем на Кена. Парень бросил сумки на кухне и лучезарно улыбнулся мне. – Я Алекс. Ты, должно быть, Пайпер.

У него были ямочки на щеках, которые придавали ему милый и приятный вид. Он мне сразу понравился.

– Ого, а я здесь пользуюсь популярностью.

Взгляд Алекса метнулся к Лукасу, а затем на его губах появилась ухмылка.

– Что-то вроде того.

Другой парень подошел к Алексу сзади. У него были темные волосы, которые закрывали грубые черты лица. Он казался мраморной статуей.

Алекс обнял подошедшего парня за плечи.

– Это Ривер, другой наш сосед.

– Сколько вас здесь живет, ребят?

– Только мы вчетвером.

Алекс начал раскладывать еду, когда Ривер принес еще четыре пакета, и уголки его губ приподнялись, едва заметно напоминая улыбку. При виде них я вспомнила о Маркусе, и мне стало больно в груди.

Эти парни жили вместе уже целый год, пока учились в университете. Их дом был больше, чем я ожидала. Определенно, в нем чувствовались мужские флюиды.

Кожаный диван. Есть.

Гигантский телевизор. Есть.

Игровая приставка, мини-клюшки и точилка для коньков. Есть.

Последнее больше относилось к тому, что они были хоккеистами, а не парнями, но это место идеально им подходило.

– Хороший у вас тут дом.

Джекс проследил за моим взглядом, осматривая пространство, прежде чем ответить:

– Довольно милый, правда? – Он широко улыбнулся мне, привлекая мое внимание. Он выглядел расслабленным, но в его улыбке было что-то не так.

Он протянул мне мою кружку, и мы устроились на диване, в то время как парни продолжали убирать вещи, время от времени бросая косые взгляды на Джекса за то, что он отлынивал от уборки. Подмигнув им, он продолжил их игнорировать. Следующие несколько минут мы провели, вспоминая весь прошлый год.

– Как твое путешествие? Побывала в каком-нибудь классном месте? – спросил Джекс, отпивая кофе.

Я работала последние несколько месяцев, и они не знали об этом. Я всем говорила, что хочу взять отпуск на год, чтобы попутешествовать, но единственное, что я делала, это ездила туда-обратно, убирая мусор со свалок для облагораживания территории.

Прежде чем на стол упала стопка одежды, я почувствовала покалывание на своей шее, которое было для меня предупредительным сигналом, и обернулась.

– Вот, – резко сказал Лукас.

Мои брови приподнялись, и я спросила его тоном, полным сарказма:

– Спасибо?

– Не обращай на него внимания, – произнес Джекс достаточно громко, чтобы Лукас его услышал. – Он болван.

В комнате раздался смех, когда они услышали мое любимое оскорбление. Неоригинально? Да. Но оно всегда выручало меня с тех пор, как я научилась его произносить.

Лукас замедлил шаг, жестом посылая Джекса, а затем исчез за дверью своей спальни.

– Ванная – вторая дверь справа, – указал Джекс на маленькую комнату со стиральной машиной, чтобы я переоделась.

В отражении я заметила черную тушь, растекшуюся у меня под глазами, и мои медово-светлые волосы, зачесанные набок. Я действительно была похожа на промокшую крысу. Фу.

Я быстро сняла с себя мокрую одежду. Ткань прилипала к моей коже, и было нелегко стянуть ее с себя. Я почувствовала себя иначе, когда подумала о том, как нелепо было так стоять с ним под дождем. Я мысленно готовилась к тому моменту, когда снова столкнусь с Лукасом, но уже буду сильной и непробиваемой. У него не было никакой власти надо мной, каким бы горячим он ни был. Мне следовало оттолкнуть его, но я так легко поддалась ему. Кто знал, что рядом с ним я превращусь в идиотку?

Я взяла знакомую поношенную футболку с логотипом музыкальной группы, натянула ее через голову и быстро ощутила мягкую тонкую ткань и свежий аромат сандалового дерева и корицы. Воспоминания обрушились на меня, но я напомнила себе, что все это не имеет значения.

Потому что независимо от того, что, как мне казалось, было между нами, он ясно дал понять, что это прекратилось в ту ночь, когда умер Маркус.