Текст книги "Повелитель молний (Королевская кружевница)"

3

Клифтон-Мэнор,

Йоркшир, Англия, июнь, 1579 год

Испанцы прозвали его Эль Магико Демониако – Чертов Колдун – за побег из их самой охраняемой тюрьмы в Нидерландах. Покоренные его геройской славой женщины сократили прозвище до Эль Магико и называли волшебником. Королева Елизавета поручила ему руководить разведкой на территории Нидерландов во время восстания населения против владычества Испании. Он участвовал в бесчисленных сражениях и возвратился домой в ореоле славы героя, его всегда окружали восторженные поклонницы.

Маргарет Смитсон Лонглит размышляла об этой легендарной личности, сидя за статуей Венеры в уголке огромного парка своего деда. Последние дни Йоркшир был полон невероятных слухов о герое и пребывал в возбуждении, так как он направлялся сюда, чтобы набрать рекрутов. Из уст в уста неслась молва о его необычайных приключениях, безумной отваге и поразительной красоте и романтичности, которые разбили не одно женское сердце.

Говорят, он снял осаду с Лейдена, но при этом сам был тяжело ранен и чуть не умер. Он спас множество семей в Антверпене, который подвергся бесчинствам и грабежам испанцев, там же погиб его лучший друг. В Брюсселе он возглавил восстание горожан, в результате которого были схвачены все члены ратуши[1]1
  Орган самоуправления в городах феодальной Западной Европы.


[Закрыть], состоящей из испанцев, но позже сам оказался в плену.

Если подобное действительно происходило с этим человеком, вряд ли он смог сохранить романтический взгляд на жизнь. Скорее всего, он похож на ее деда, которому тоже довелось знать, что такое война, поэтому Маргарет не разделяла всеобщего восторга.

Однако она совсем забыла о своем злом гении, коварном Роберте, который выслеживал ее. Маргарет осторожно выглянула из-за статуи. Слава Богу, его не видно. Значит, она могла хоть на время забыться за своим волшебным занятием – плетением кружева. Подушка с коклюшками и нитки лежат в ее комнате, но она не пойдет за ними, иначе рискует встретиться с Робертом. Но неважно, она может плести воображаемое кружево. Маргарет прислонилась к постаменту и закрыла глаза. В мыслях сразу возник любимый орнамент «лесная поляна». Словно наяву, она ощутила в ладонях прохладный металл и теплое дерево коклюшек.

Перехлест, виток, булавка. Перед мысленным взором вырастали маргаритки и колокольчики вперемешку с луговыми травами. Ласковый ветерок доносил до нее запах цветущего майорана. Будет девушка плести, будет кружево цвести. Воображаемый ритм привычных движений зачаровывал, уносил в страну грез. «Вот тебе подарок, дочка». Маргарет вспомнила об отце, и по щекам покатились слезы. Как она тосковала по нему, как трудно приходилось без человека, которому она полностью доверяла…

Чей-то кашель вернул Маргарет к действительности. Она открыла глаза и встретилась с хищным взглядом Роберта Вестона, виконта Солсоувера, наследника графства Родминстер. Он застыл в крадущейся позе под грушевым деревом внизу у изгороди, отделяющей парк от огорода. Между ними было не больше десяти шагов по дорожке из гравия, поднимающейся в парк. Итак, на этот раз он снова перехитрил свою жертву, выследив ее со стороны огорода.

Маргарет встала и, обогнув статую, поспешила прочь по тисовой аллее. У нее не было сил терпеть его гнусные приставания. Молодая женщина успела дойти до круглой площадки на пересечении нескольких аллей, в центре которой были огромные солнечные часы, когда Роберт закричал снизу:

– Маргарет, подождите! У меня для вас важная новость!

Она неохотно задержалась на площадке, но встала так, чтобы их разделяли часы. Что нового, а тем более важного для нее может сообщить этот самовлюбленный тупица, который не в состоянии поверить, что она не мечтает стать его любовницей? Скорее всего, это просто уловка для новой атаки, надо быть настороже. Уверенной походкой виконт двинулся прямо к Маргарет, обойдя диск часов справа. Она немедленно передвинулась влево. Во время разговора они так и двигались по кругу.

– Роберт, кажется, я ясно дала вам понять, что вашей любовницей никогда не буду, сколько бы вы меня ни осаждали, – Маргарет едва сдерживала раздражение. – Давайте положим конец разговорам на эту тему.

– Ах, дорогая моя Маргарет, вам нравится дразнить меня, говоря одно, а, думая совсем другое, – вкрадчиво улыбаясь, отвечал виконт. – Вы настоящая колючка. Но какая цветущая!

Молодую женщину передернуло, когда его похотливый взгляд выразительно пробежал по ее фигуре. Как раз сегодня мать настояла, чтобы Маргарет надела платье с очень низким вырезом и зашнуровала черный бархатный корсаж так туго, что ее пышная грудь выглядела вызывающе, а она чувствовала себя очень неловко. Этот высокородный болван, безусловно, уверен, что соблазнительность туалета предназначена именно для него. Маргарет с отвращением вспомнила его вечно влажные цепкие руки и толстые бедра, когда он нагло прижимал ее, поймав в каком-нибудь укромном местечке. Жалко, что она на самом деле не колючее растение с ядовитыми шипами, не то с наслаждением исколола бы ими ненавистного преследователя.

– Оставьте свои комплименты при себе, а меня – в покое, прошу вас, – холодно ответила Маргарет.

– А я умоляю вас не терзать меня. Вы знаете, как страстно я вас желаю и как я настойчив. Рано или поздно вы будете моею.

– Ни-ког-да! – вспыхнув, отрезала Маргарет, глядя ему прямо в глаза с нескрываемым презрением. Еще немного, и она высказала бы все, что накопилось в истерзанной его домоганиями душе.

– Так слушайте же, Маргарет! Вы завлекали меня из любопытства, разжигали мою страсть, но не уступали ей. Что ж, вы добились своего, и сегодня я просил у вашего деда руки его прелестной внучки.

– В самом деле? – насмешливо спросила она, не поверив ему. Она знала, что виконт не может прожить и недели с одной женщиной и решился бы на брак только в крайних обстоятельствах. – Что же он ответил?

– Он выразил свое согласие, – подчеркнуто торжественно произнес Роберт. – Как только закончится год вашего вдовьего траура, мы поженимся, дорогая.

Маргарет похолодела.

– Вы, конечно, шутите.

– Вовсе нет. – Роберт действительно выглядел необыкновенно серьезным. – Я просто устал ждать. Я решил добиться вас любым способом и готов жениться, лишь бы обладать вами. Граф с большим удовольствием благословит нас.

На секунду все поплыло перед глазами Маргарет. Затем вдруг ее пронзила догадка, что мать неспроста заставила надеть именно это платье. Значит, она уже знала о намерениях виконта и подыгрывала ему, хотя дочь не скрывала от нее своего отвращения к Роберту. Мать, лучше всех знающая, что ей пришлось пережить в первом браке, предала ее! Ярость вспыхнула в душе молодой женщины.

Превратно истолковав ее молчание, Роберт протянул к ней огромные лапищи, Маргарет в ужасе отпрянула, он неожиданно оступился и упал на мраморный диск часов, который опасно накренился под тяжестью грузного тела.

– Держите часы, они разобьются! – вскрикнула Маргарет. – Дед страшно дорожит ими!

Роберт схватился за тяжелый диск и с огромным усилием восстановил его равновесие.

– Вот! Ничего не случилось с этой идиотской игрушкой.

Но Маргарет, подхватив юбки, уже убегала прочь по тисовой аллее. С губ виконта сорвалось проклятие, и он бросился за ней, придерживая на боку шпагу. Сокращая путь, молодая женщина продралась сквозь густые кусты, пересекла поляну и липовую аллею и побежала к фонтану со статуей Марса на северной террасе за домом. Здесь она остановилась, чтобы брызнуть в разгоряченное лицо прохладной водой.

Надо бежать через лабиринт, сообразила Маргарет, он не сможет там ориентироваться и потеряет ее. Минутой позже она уже достигла входа в лабиринт за плотными рядами старых тисовых деревьев и, зная его хитроумные переплетения, легко добралась до дальнего выхода на западной стороне усадьбы. Здесь подъездная дорога делала плавный поворот, и за вековыми дубами и вязами возникал замок из древнего камня, покрытого живописным ковром вьющихся растений и мха, с многочисленными островерхими башенками.

Чувствуя в боку боль от быстрой ходьбы, Маргарет опустилась на мраморную скамью и, обмахиваясь веером, постаралась остудить пылающее лицо и успокоить бьющееся сердце. В нескольких шагах садовники подстригали обрамляющие дорогу кусты отцветающего жасмина, а двое работников старательно разравнивали граблями гравий.

Даже если он найдет ее здесь, то не посмеет бесцеремонно приставать к ней при слугах. Она немного отдохнет и пойдет к своей ненаглядной Пэйшенс, которая сейчас наверняка под присмотром Агаты на берегу небольшой горной речки, не очень глубокой и довольно узкой – между огромными гладкими валунами стремительно бурлят потоки прозрачной холодной воды, стекающей с Йоркширского нагорья. Девочка любила бросать на воду прутики и листья, радостно наблюдая за их кружением.

Так вот, значит, что происходило за ее спиной, пока она пыталась забыть пережитое за плетением кружев. Господи, как они посмели снова распоряжаться ее судьбой! Маргарет стиснула руки, вспомнив о своих бесплодных усилиях добиться привязанности деда.

Когда отца не стало, она, страдая от горя и вынужденной покорности, жаждала найти в незнакомом ей прежде человеке родную душу. Дед признавался ей в своем страстном желании иметь правнука-наследника, которого ждал от нее. Возил внучку осматривать свое достояние: необозримые плодородные поля, поселки, где жили арендаторы, угольные шахты в горах. Она так и слышала низкий взволнованный голос деда: «Ты моя последняя надежда, внучка».

Его желание было вполне понятным. И Маргарет на самом деле хотела сделать его счастливым. Ради него она вышла замуж за одного из Клиффордов. То, что за этим последовало, мало назвать неудавшимся браком, это было кошмаром. И хотя Оливер был невыносим, Маргарет во всем винила себя, свой независимый характер. Она не могла не упрекать и деда, внушившего ей ложную надежду, что он сможет заменить отца. Но ее дед не мог любить никого и ничего, кроме своих сословных традиций и богатства. Сердце снова защемило от неуемной тоски по отцу, от горьких мыслей, что он мог бы еще жить, если бы в ту ночь она была рядом с ним. Один легкомысленный поступок круто изменил ее жизнь и повлек за собой цепь бедствий…

Июньский зной начал чрезмерно досаждать Маргарет и отвлек от раздумий. Она взглянула на солнце, далеко перевалившее зенит, и спохватилась:

в это время Агата обычно уходит в дом помогать стряпать и ее сменяет Мэри. Зная изобретательность двухлетней дочки, которая легко могла перехитрить глуповатую Мэри, молодая мать забеспокоилась и поспешила к воротам.

Навстречу ей двигалась небольшая группа всадников на великолепных лошадях. Из сторожки выскочил привратник и приветствовал их радостными возгласами, среди которых Маргарет разобрала прозвище знаменитого героя. Значит, он, наконец, прибыл в их трепещущий от ожидания город.

Из-за ближайших кустов, тяжело пыхтя, выскочил Роберт. Он выглядел очень комично в пропотевшем и изорванном бархатном камзоле, с сухими ветками, застрявшими в кружевных манжетах.

– Вы провели меня! – зарычал он, схватив ее за руку. – Эти проклятые часы не могли упасть!

Молодая женщина, откровенно любуясь его растрепанным видом, собиралась порадовать его признанием в своей уловке, как вдруг воздух разорвал отчаянный женский вопль со стороны реки. Это, наверное, Мэри – значит Пэйшенс в беде! Маргарет закричала, как раненая птица.

4

Маргарет подхватила юбки и, выбежав за ворота, повернула на широкую тропу, взлетела на невысокий холм и понеслась с него к берегу. Да, это Мэри металась, отчаянно визжа и протягивая руки к воде. На середине речки барахталась Пэйшенс, уцепившись за ветку, которая застряла между валунами. Слишком тонкая ветка упруго сгибалась под тяжестью девочки.

Маргарет промчалась мимо Мэри, бросив на бегу, чтобы та бежала в дом за доктором. Горничная опрометью кинулась на холм.

– Я иду к тебе, Пэйшенс! – крикнула Маргарет, прыгнула с разбега в речку и сразу погрузилась по бедра.

Ледяная вода обожгла ее. Вздувшись от прошедших недавно ливней, горная речка оказалась более глубокой, а ее течение – более сильным, чем Маргарет себе представляла. Ее тяжелое бархатное платье сначала вспузырилось, затем намокло и стало тянуть вниз, но женщина не замечала этого. Она видела искаженное страхом лицо девочки и посиневшие от холода пальчики, которыми та держалась за ветку. Борясь с бурным потоком, Маргарет с усилием переставляла ноги, молясь, чтобы ребенок не разжал руки.

Через несколько шагов вода дошла ей уже до талии. Тяжелые намокшие юбки все больше сковывали движения. Однако отчаяние утроило ее силы. Энергично расталкивая перед собой воду и как можно выше поднимая ноги, она упорно продвигалась вперед. До Пэйшенс оставалось несколько ярдов[2]2
  Английская мера длины, равна примерно 90 см.


[Закрыть], как вдруг Маргарет зацепилась за что-то юбками и резко остановилась, чуть не потеряв равновесие.

Пытаясь освободиться, она изо всех сил дергала проклятую одежду.

– Эль Магико идет! Не бойтесь, миледи! – донесся до нее с холма крик привратника.

Она обернулась и увидела, что к реке мчится человек, на бегу срывая с себя камзол. Маргарет успела заметить черную бороду и поразительную гибкость и силу движений, прежде чем он с разбега бросился в воду.

– Стойте смирно, а то снесет! – крикнул он Маргарет.

На миг она поймала взгляд темных глаз из-под сдвинутых бровей, смутно ощутив в нем что-то странное, когда он стремительно миновал ее, окатив водопадом брызг, и сделал гигантский рывок к Пэйшенс, которая в это мгновение выпустила ветку.

Маргарет в ужасе закричала, увидев, как оба скрылись под водой. Яростно дернув юбки, она внезапно освободилась и с новыми силами устремилась к валунам. Она успела выиграть у течения не больше двух ярдов, как вдруг над водой появился Эль Магико с ее дочкой.

Вцепившись ручонками в его рубашку, Пэйшенс судорожно пыталась, но никак не могла вздохнуть. Мужчина перевернул ее лицом вниз и стал похлопывать по спинке. Наконец девочку вырвало, и она задышала. Ловко умыв ее лицо, спаситель прижал девочку к груди и, ласково приговаривая что-то, направился к берегу. Все это время Маргарет стояла с прижатыми к груди руками и расширенными глазами, словно пораженная столбняком.

– Ура капитану Эль Магико! – завопил привратник, заставив ее очнуться и посмотреть на холм. – Он спас ее, верно, миледи? Недаром люди зовут его волшебником!

Рядом с привратником столпились слуги и работники поместья. Они побросали занятия, услышав суматоху на берегу. В благоговейном восторге люди напряженно следили за тем, как прославленный воин спасал ребенка, подтверждая справедливость народной молвы.

Маргарет обернулась к спасителю и протянула руки:

– Дайте мне ее.

– Потом, миледи, давайте сначала выйдем на берег. Вам и одной это непросто. Позвольте, я помогу вам. – Мужчина взял ее за руку и потащил.

На берегу он положил измученную девочку на свой камзол и стал умело растирать ее. Когда девочка, согревшись, порозовела, он оправил ей платьице и, завернув в камзол, взял на руки, поглаживая по влажным волосам широкой ладонью.

Маргарет оставалось только настороженно следить за его уверенными действиями. Вдруг она замерла: эта кисть, словно вылепленная талантливым скульптором, с сильными и вместе с тем чуткими пальцами, показалась ей удивительно знакомой. Она перевела взгляд на бородатое лицо – на нее с улыбкой смотрел Джонатан Кавендиш.

– Силы небесные! – выдохнула потрясенная Маргарет.

Сколько раз за эти пять лет она бродила по берегу реки, вспоминая прекрасные дни их юности в Лулворте и мечтая, чтобы он оказался здесь… И вот он появился, как и подобает доброму волшебнику, в самый нужный момент. Жаркая волна радости захлестнула ее.

Но он уже не юноша! Перед ней стоял высокий статный мужчина с развитой мускулатурой, что подчеркивалось плотно облепившей его торс мокрой рубашкой. Темная борода и усы, из-за которых Маргарет не сразу узнала его, придавали мужественному лицу незнакомую ей прежде чувственность. А вот выражение темно-карих с поволокой глаз показалось молодой женщине мягким и ласковым, как раньше, когда Джонатан обнимал ее сильными горячими руками… Желая скрыть неожиданное смущение, Маргарет принялась отжимать воду из юбок.

– Ваша одежда испорчена, – в замешательстве пробормотала она. – И ботинки долго не просохнут. Вы позволите пригласить вас в дом обсушиться? Мы дадим вам пока другую одежду…

– Ну и ну, Маргаритка! – с удивлением произнес он, и его низкий голос заставил ее задрожать. – А я-то думал, мы старые друзья и могли бы поздороваться без всяких церемоний. А что касается одежды, то, по-моему, это не слишком высокая цена за жизнь ребенка. Кстати, твое платье пострадало больше, вон даже клок вырван.

Маргарет только теперь заметила, что он тоже внимательно смотрит на нее. Джонатан изучал по-новому убранные волосы, украшенные черной атласной лентой, богатое платье с низким вырезом, траурный цвет которого вызвал в его глазах немой вопрос. По выражению его лица Маргарет поняла, что нравится ему, и вспыхнула от удовольствия.

Она снова протянула руки к дочери, но Джонатан отступил назад.

– Подожди, не надо ее беспокоить, она согрелась и, похоже, уснула.

– Я не понимаю. Так ты и есть тот самый Эль Магико, о котором говорит весь город?

Он слегка, чтобы не задеть ребенка, наклонил голову.

– Имею сомнительную честь именоваться этим прозвищем, хотя предпочитаю, чтобы меня звали капитан Кавендиш.

Значит, веселый друг ее юности действительно пережил все то, о чем она думала еще утром, размышляя о неведомом герое!

– Не могу поверить… Но ведь это ужасно, прости, не имя, конечно, а то, как ты получил его.

– Простые люди по-иному смотрят на такие вещи. Посмотри, они ждут от меня чудес и развлечений, – не отводя от нее посерьезневшего взгляда, Джонатан мотнул подбородком в сторону холма.

Маргарет посмотрела туда. На лицах мужчин читалось почитание и зависть. Казалось, по первому его зову они последуют за ним, забыв обо всем, только чтобы познать опьянение от военных и любовных побед. Устремленные на него горящие от возбуждения глаза женщин выдавали затаенную мечту оказаться на месте его счастливой избранницы.

Отдельно от толпы, поставив одну ногу на валун, в надменной позе стоял Роберт с выражением скуки на спесивом лице. И этого человека, пальцем не шевельнувшего, чтобы спасти ее дочь, ей навязывают в мужья! Маргарет с негодованием отвернулась.

– Однако пойдем в дом, – деловито сказал Джонатан. – Ты вся продрогла в сыром платье, да и девочку надо переодеть и уложить в постель. Как могли такую крошку оставить без пригляда? Не знаешь, как это случилось?

– Ох, это я виновата, я чувствовала, что может произойти что-нибудь ужасное. Нужно было прийти сюда раньше. Господи, подумать только, я чуть не потеряла свою ненаглядную малышку!

Маргарет встала на цыпочки и с нежностью заглянула в спокойное личико девочки, заснувшей в уютном коконе камзола.

– Так это твоя дочь? – Джонатан остановился, переводя изумленный взгляд с ребенка на Маргарет. – Ну и удивляешь ты меня сегодня. Здорово на тебя похожа, такая же красавица. Так, говоришь, сама виновата? А, по-моему, это та девица, что побежала в поместье за помощью. Я видел ее лицо, наверное, она и гуляла с малюткой, точно? Ей нельзя доверять детей. Сейчас же поговорю с графом. – Он решительно двинулся к холму.

– Постой! Да остановись же! – Маргарет побежала за ним, проклиная отяжелевшие юбки, сковывавшие движения.

Маргарет возмутило, что он, только появившись, уже принимает за нее решения, даже не потрудившись узнать ее мнение. В Лулворте он поступал точно так же, но теперь она взрослая женщина и сама сумеет разобраться с превратностями судьбы.

– Не смей вмешиваться в мои дела. Слышишь? – кричала она, пытаясь его догнать. – И немедленно отдай мне дочку!

Джонатан остановился и, обернувшись, пристально посмотрел на нее.

– А знаешь, ты напомнила мне о наших размолвках в Лулворте по поводу моей помощи тебе. Мы что, снова будем из-за этого ссориться?

– Это ты первый начинаешь. – Зная, что не права, Маргарет все же решила не уступать. – Ты, как всегда, поступил благородно, и я, конечно, благодарна тебе, но я и сама могла спасти ее!

– Я с тобой не согласен, – невозмутимо возразил Джонатан. – У меня гораздо больше, чем у других, опыта по спасению людей, и я просто не имел права оставаться в стороне. – Он пожал плечами и размашистым шагом снова двинулся вперед.

Несмотря на радость встречи с Джонатаном, в Маргарет вспыхнуло прежнее раздражение на его привычку опекать ее на каждом шагу, как беспомощного ребенка.

– Да пойми ты, – кричала она ему в спину, – не каждый захочет, чтобы ему помогали! Лично мне твои подвиги не нужны, во всяком случае, больше не нужны.

Джонатан так неожиданно остановился, что Маргарет налетела на него.

– А ты изменилась, Маргарет. Ну, продолжай, мне интересно послушать тебя.

Черт возьми, она давно поняла: одного его взгляда всегда было достаточно, чтобы она, сразу утратив свою волю, превращалась в безропотную слабую овечку, полностью зависящую от него. Глубокие темные глаза ждали правды, и Маргарет решила во всем ему признаться и таким образом освободиться от обуревавших ее чувств.

– Ты извини, Джонатан, – начала она, стараясь собраться, чтобы выговориться, – но я обманывала тебя тогда, в Лулворте. Я понимаю, это было очень плохо, и сейчас я плачу за это… Но я вовсе не изменилась, я никогда и не была такой, какой тебе казалась. Ты просто по-настоящему не знал меня, я совсем другой человек…

Маргарет еле сдерживала нервную дрожь.

– Так какая же ты на самом деле? – глядя ей прямо в глаза, спросил Джонатан.