Текст книги "39 ключей. Раскол"

Глава 5

Тунис, Тунисская Республика

Меньше чем через час, уже заселившись в гостиницу, ребята во главе с Аттикусом шагали по центральной улице Туниса – авеню Хабиба Бургибы. Эми не могла не согласиться с Ианом – улица и правда модная. Дискотеки на глаза не попадались, но покупатели шныряли туда-сюда по бутикам или отдыхали на открытых верандах за чашечкой кофе. Улица была обсажена аккуратно подстриженными фикусами, рядом с которыми красовались чёрные фонари. Великолепную картину дополняло небо невероятного голубого цвета.

– Атт, а отцовская библиотека точно в этом направлении? – спросил Джейк.

– Ага, пройдём главную улицу, а потом через медину…

– Через что? – спросил Дэн.

– Это вроде старого города, – ответил Аттикус, – точнее, того, что от него осталось. Около трёх тысяч лет назад здесь был крупный город, Карфаген, а сейчас самая старая часть города – финикийская, – только руины.

– Финикийская? – снова переспросил Дэн. – Там было много фиников?

– Нет, – ответил Аттикус. – Финикийцы – это в принципе те же пунийцы… Ладно, на самом деле о Карфагене точно известно не так уж много. Считается, что основательницей его была финикийская царица Элисса, правда, Вергилий в своей «Энеиде» называл ее царицей Дидоной. В общем, не ясно, где факты, а где вымысел.

– Очень убедительно! Мы явно не зря сюда приехали, – проговорил Дэн.

– Не придирайся! Этой истории больше трёх тысяч лет. По легенде, а может быть, кто знает, так и правда было, Элисса и её брат Пигмалион после смерти отца должны были править вдвоём. Одно «но»! Отца, а затем и мужа Элиссы убил именно Пигмалион. Элисса, видно, не хотела присоединяться к родственникам на том свете и поэтому уехала как можно дальше от брата, прихватив верных людей.

– А местные, судя по всему, были не в восторге от такого соседства, – продолжил Джейк. – Тогда Элисса попросила их царя продать ей такой кусок земли, который охватит воловья шкура. Царь согласился, а Элисса располосовала сырую шкуру на тонкие полоски, связала их и обтянула весь холм. Обдурила царя. Как нехорошо, да?

– Почему же? – возразила Эми. – Она просто хотела защитить себя и своих людей и делала всё, что было в её силах.

– Ещё бы, – ответил Джейк, – ведь цель всегда оправдывает средства.

– Я не это имела в виду!

– Погоди, – Дэн вклинился между Эми и Джейком, разводя их по разные стороны тротуара, – если Карфаген был таким могущественным, почему о нём так мало известно?

– Потому что римляне почти полностью разрушили город после Третьей пунической войны, – ответил Джейк.

– А после римлян сюда пришли вандалы. Нет, не те вандалы, о которых ты подумал, Дэн. Вандалы – древнегерманский союз племен, подчинивший себе многие земли в Северной Африке и Среднеземноморье. Потом были византийцы, потом арабы, потом французы. А сейчас страна независима.

– Да уж, Карфаген для всех был лакомым кусочком..

– Расположение у него было стратегически выгодное, и сельским хозяйством заниматься – одно удовольствие. Римляне – во времена своего господства в Карфагене – называли его житницей империи.

– А сильфий они выращивали?

Аттикус пожал плечами.

– Оливия, похоже, думала, что да, – ответил Дэн.

– Понятно только то, что она видела связь между ним и Карфагеном, – сказал Аттикус. – Нам остаётся только гадать. Леонардо да Винчи как-то предлагал Оливии отправиться на поиски сильфия на некий «Афинский остров», но Афины – город, столица Греции, и никак не остров, поэтому она решила, что он так пошутил.

– Отличная шутка! – оценил Дэн.

– Что вообще такое этот сильфий?

– Какое-то растение, – ответил Джейк. – Как оно выглядело, точно неизвестно – сильфий уже тысячу лет считается вымершим.

Эми покачала головой.

– С чего мы взяли, что растение вымерло, если даже неизвестно, как оно выглядит? У нас под носом могут расти целые поля, а мы и не заметим.

С обсаженной фикусами авеню Хабиба Бургибы они вышли на широкую рыночную площадь будто бы из белого мрамора, по которой чёрной линией проходил строгий геометрический узор. Перед ними возвышалась величественное каменное строение с проходом через арку.

– Баб-эль-Бахр, – с восхищением воскликнул Аттикус. – Когда-то всю медину окружала каменная стена. Стены больше нет, но главные ворота всё ещё стоят!

Площадь кишела людьми, словно огромный муравейник. Отовсюду слышались отголоски разговоров на французском и арабском, шум воды, бьющей из фонтанов, выкрики уличных торговцев, прятавшихся от солнца под навесами.

Эми даже затаила дыхание, когда они пошли по узкой улочке, ведущей в старый город, – так много всего было вокруг. С обеих сторон, на тротуаре, перед невысокими двух– и трехэтажными домами у своих палаток стояли торговцы. Ларьки ломились от разложенных и развешанных товаров. Куда ни глянь – всюду блестящая латунь и олово, изящная керамика, алые, изумрудные, лазурные ткани. И причудливое сплетение тесных переулков и улочек пошире, отходивших от главной дороги.

Повернувшись к Дэну, Эми поняла, что брат занят тем же, чем и она: внимательно осматривает крыши, открытые окна, вглядывается в лица многочисленных торговцев. Всегда быть готовым к «сюрпризам» уже вошло у них в привычку.

Эми повернула к прилавку, привлекшему её внимание.

– Ты куда? – спросил Дэн и отправился за сестрой.

– Посмотри! Прелесть, правда? – Эми взяла в руки один из медных горшочков и передала брату. – В час дня возле торговца коврами, – прошептала она.

Дэн поднял посудину на свет, повертел, будто искал брак. Позади них появились Джейк и Аттикус.

– Что случилось?

– Да ничего. – Эми пришлось повысить голос, чтобы Джейк её услышал. – Мы просто подбирали сувенир для Нелли. Ты же знаешь, она обожает сюрпризы.

Дэн положил горшочек на место.

– Посмотри на вон того, в кепке. Мы его, кажется, уже видели…

– Кто знает, сколько у Пирса этих головорезов, – прошептала Эми.

– И ещё вон тот, около цветочной палатки. Европеец или американец. Только приехал.

– С чего ты взял?

– Лицо всё красное, – ответил Джейк. – Обгорел.

– Что будем делать? – спросил Дэн.

– Проследим за ним, посмотрим, что удастся выяснить, – ответил Джейк.

Эми помедлила с ответом, но через секунду, отойдя от прилавка, скомандовала:

– Нет, мы идём обратно в отель.

– Но он мог бы вывести нас к своим сообщникам! – жарко зашептал Джейк. – Узнаем, сколько их, что они собираются делать…

– И заодно погибнем. Нет! – отрезала Эми. – Мы придерживаемся плана. Раздобудем сильфий и бегом отсюда.

Но Джейка уже было не остановить. Эми хотела схватить его за рукав, но не успела – он затерялся в людском потоке и скрылся за поворотом. Эми завертела головой в поисках европейца-американца в шляпе, но его тоже и след простыл.

– Ждите здесь! – крикнула она Дэну и Аттикусу и бросилась в толпу. Неужели Джейк не понимает, что может погибнуть?

Эми с трудом пробиралась вперёд. Несмотря на все усилия, на каждом шагу она натыкалась на туристов, так что обругать её успели как минимум на трёх языках. Заметить Джейка в этом круговороте было невозможно – на глаза ей попадались только прилавки, прохожие, извилистые переулки.

– Вон он! – воскликнул Дэн.

Джейк уже переходил на другую улицу, параллельную той, на которой они были.

– Я сказала: ждать! – через плечо крикнула Эми, бросившись за Джейком.

Внутри у Эми всё вскипело, когда мимо неё по переулку пронёсся Дэн. Они оказались на параллельной улице, но Джейк вновь исчез из вида. Зато Эми удалось заметить того типа в шляпе. Он направлялся к возвышавшейся впереди мечети.

– Сюда! Так мы окажемся между ним и Джейком! – скомандовала Эми.

Эми бежала со всех ног, еле-еле продираясь между прилавками. Оловянная и жестяная посуда со звоном сыпалась на землю. Не обращая внимания на недовольные крики торговцев, она упорно преследовала мужчину, с легкостью лавировавшего в толпе. Не дойдя пары шагов до площади, он свернул в переулок. Дома там были другие, с каменными плоскими крышами. Через секунду из толпы вынырнул Джейк и припустил за незнакомцем.

Запыхавшиеся Эми, Дэн и Аттикус остановились в начале улочки. Эми оценила ситуацию: улица очень длинная и ещё уже, чем другие. Яркое солнце освещало лишь её начало, а дальше всё терялось в темноте, как ночью. И где-то там, в этом сумраке, Джейк, один на один с убийцей.

Эми оглянулась на Дэна, который остановился позади неё, чтобы перевести дух. Он кивнул, и они пошли дальше. Аттикус хотел к ним присоединиться, но Эми его остановила:

– Стой на стрёме, – прошептала она.

– Но…

Эми поднесла указательный палец к губам, давая понять, что сейчас не время для споров, и побежала вслед за Дэном. На улочке, ещё более тёмной, чем показалось сначала, тошнотворно пахло гниющим мусором. Стены домов приглушали рыночный галдёж. Стояла тишина, лишь изредка нарушаемая неясными отзвуками. Держась начеку, Эми осторожно продвигалась вглубь. Фигуру Дэна, шедшего чуть впереди, скрывали тени, и Эми становилось всё страшнее. Внезапно луч света, проникший сюда через дыру в крыше, осветил часть улицы примерно в тридцати футах от ребят, выхватив из темноты мужчину.

– Эми Кэхилл, – заговорил он приятным голосом с явным английским акцентом. – Дэн и Джейк. А вон там за нами наблюдает Аттикус Розенблюм. Верно?

Под ногами у Эми оказался камень, вылетевший из мостовой. Она схватила его и была готова швырнуть в незнакомца в любое мгновение.

– Что вам нужно?

– Поговорить.

– О чём?

Мужчина повернулся к ней и опустил руку во внутренний карман пиджака.

– У него пистолет! – выкрикнул Джейк, возникший из темноты всего лишь в двух шагах от Эми. Но поймать мужчину врасплох не удалось. Он двинулся к Джейку. Эми за один прыжок оказалась между ними и прижала Джейка к кирпичной стене.

– Эми! Джейк!

Это был Аттикус. Мимо него в переулок проталкивались люди Пирса. Это ловушка! Эми повернулась к англичанину, как раз в то мгновение, когда на него со спины набросился Дэн.

– Дэн!

Завязалась потасовка. Англичанин чуть не упал, но всё же сумел оттолкнуть Дэна – тот отлетел дальше в переулок. Эми и Джейк, вставший рядом с ней, воспользовались заминкой, схватили мужчину за плечи и с разбегу направили прямо в стену. К радости ребят, встретив на своём пути препятствие, он громко охнул. Дальше с ним разбирался Джейк. Он ударил его в челюсть, послышался характерный хруст, и мужчина свалился в грязь.

Джейк посмотрел на Эми, но у них не было и секунды, чтобы перевести дыхание: вспышки света озаряли переулок. Эми отступила назад, прикрывая рукой глаза. Ещё одна вспышка, ещё одна, на этот раз со стороны мужчины, всё ещё лежащего на земле, – он наконец вытащил руку из пиджака. Он что-то держал, но не пистолет…

– Ребята, ну-ка улыбочку!

И всё встало на свои места. Это не пистолет, а фотоаппарат. Блеснула очередная вспышка. Эми развернулась и оказалась лицом к лицу с целым отрядом операторов и фотографов. Все вокруг кричали. Какая-то тощая женщина в коричневом костюме умудрилась сунуть под нос Эми микрофон:

– Эми, кого ещё вы намерены избить в Тунисе, помимо этого несчастного репортёра?

Эми раскрыла рот, не зная, что ответить. Журналисты обступали ребят со всех сторон, так что им пришлось отойти в глубь переулка. К этому мгновению Дэн уже присоединился к Эми и Джейку. Англичанин поднялся на ноги, держа фотоаппарат наготове. По подбородку у него текла кровь, но он улыбался.

– Эй, Джейк! Нравится быть частью преступной группировки?

– Совесть не мучает, что ты и младшего брата в это втягиваешь?

– Дэн! А ты и нос вытираешь только с разрешения сестры? Не надоело?

– Отстаньте от нас! – закричала Эми, бросившись прямо в толпу и пытаясь пробиться наружу. Со всех сторон ей протягивали визитки, кто-то засовывал их прямо ей в карман.

– Эми, свяжись с нами!

– Чувствуешь себя виноватой в смерти Эвана Толливера?

Эми дёрнулась в сторону репортёра, задавшего последний вопрос. Руки сами собой сжались в кулаки. Но Джейк и Дэн, оказавшиеся по обе стороны от Эми, потянули ее за собой через толпу. Каждое их движение попало на пленку. Аттикус, успевший вызвать такси, дожидался их в начале улочки. Задние двери машины были уже открыты.

Джейк и Дэн усадили Эми, затем сами запрыгнули в такси. Аттикус сел вперёд и захлопнул дверь.

– Поехали! – закричал он. – Быстрее!

– В голове не укладывается… – проговорил Джейк, прижимая к груди руку, всю в синяках, – с верзилами Пирса и то проще.

Эми бросила взгляд на Джейка.

– Точно, – ответила она, – и благодаря тебе эти журналюги получили что хотели.

Глава 6

Чтобы отделаться от репортёров наверняка, Аттикус договорился с водителем о длинной поездке через весь Тунис. На огромной скорости они пронеслись по магистрали, потом свернули к озеру, затем вновь на авеню Хабиба Бургибы, заехали и в старый город. Всю дорогу в салоне автомобиля висело напряжённое молчание. Эми смотрела в одно окно, Джейк – в другое, а Дэн ёрзал на сиденье между ними.

– Куда теперь, – спросил Дэн, нарушив молчание. – В гостиницу?

– Нас наверняка поджидают у всех гостиниц Туниса, – ответила Эми. – Атт, скажи водителю, чтобы отвёз нас к вашему отцу. Займёмся делом.

Всего через пару минут такси резко затормозило и остановилось у ворот красивого дома. Пока Аттикус расплачивался с водителем, остальные ребята выбрались из машины. Стоило Джейку сообщить своё имя охране, как им всем выдали пропуска и провели внутрь сквозь двойные двери.

– Можно мне ещё раз взглянуть на записи Оливии? – спросил Аттикус.

Эми достала записную книжку из рюкзака и передала Аттикусу. «Как интересно наблюдать за ним», – подумала Эми. Большую часть времени Аттикус ничем не отличался от обычного мальчишки двенадцати лет. Но стоило ему взяться за книгу, как он преображался и выглядел даже старше, чем она. Поглощённый чтением, он морщил лоб так, что появлялись тонкие морщинки, а взгляд становился необычайно острым. Аттикус, расшифровавший записи, теперь без усилий читал код, и листы с переводом так и остались лежать у Эми. Аттикусу они были ни к чему.

Джейк наблюдал за братом с таким же восхищением, что и Эми. Он почувствовал на себе её взгляд, обернулся, и лицо его осветилось улыбкой. Эми стало не по себе, и она тут же отвернулась.

По обеим сторонам коридора располагались небольшие кабинеты. Учёных, одетых в твидовые костюмы и белые халаты, там было столько, что хватило бы на целый университет. Все они увлечённо разглядывали древние глыбы или свитки, и даже шёпот их звучал как-то по-особенному умно.

– Ого! – воскликнул Дэн. – Да это рай для ботаников, Эми, устраивайся сюда на работу!

Они прошли в конец коридора. На двери красовалась табличка «Доктор Розенблюм».

– Так, – начал Джейк, – вы двое ждите здесь, а мы с Аттикусом попробуем что-нибудь разузнать.

Джейк уже почти закрыл за собой дверь, но Эми просунула руку между косяком и дверью и, зашипев от боли, сумела оставить узкую щёлку, чтобы слышать, о чём они будут говорить. Джейк ничего не заметил.

Кабинет доктора Розенблюма напоминал библиотеку, по которой пронёсся смерч. На каждом шагу валялись припорошённые пылью книги, научные журналы, газеты – с множеством пометок ручкой или фломастером. Грязные тарелки и чашки с чайными разводами громоздились рядом со стопками неразобранной почты. Нельзя сказать, что кабинет выглядел грязным, просто его хозяину, похоже, не до мелочей: слишком уж много идей одновременно роилось у него в голове.

Строгий порядок царил только на полках с книгами, посвящёнными страстному увлечению доктора Розенблюма – исчезнувшим древним цивилизациям. Количество разнообразных трудов на эту тему поражало. Здесь были и книги по культуре анасази и минойской цивилизации, справочники о племени ольмеков и целые тома о мифической стране Эльдорадо. А книги по истории Атлантиды занимали сразу две полки.

«Мы точно пришли по адресу», – подумала Эми.

– Аттикус! Джейк! – воскликнул доктор Розенблюм, появившись возле двери в другом конце кабинета. Светясь от радости, он заключил сыновей в объятия и крепко прижал к груди. Эми не могла не признать, что доктор Розенблюм выглядел очень интересно. И Аттикус, и Джейк на него походили, но каждый по-своему. У доктора волевой подбородок и широкие плечи, как у спортсмена. Но одет он небрежно, на носу – очки в толстой оправе, и напоминал он то ли обыкновенного неряху, то ли настоящего гения.

Видно было, что своих сыновей он любит очень сильно, и у Эми кольнуло в сердце. Он взглянула на Дэна. Он тоже наблюдал за ребятами, и по его угрюмому, сосредоточенному лицу Эми поняла, что и он думает о семье, о родителях, которых они почти не помнили.

Доктор Розенблюм смахнул с кресел стопки книг и бумаг и усадил сыновей. В руках он держал два бумажных пакета. Их он пристроил на столе.

– Так, первым делом надо перекусить. Это тунисская мальсука! Просто пальчики оближешь! Как пирог с курицей, только из специального слоеного теста – мальсуки. Меня моя знакомая Амина угостила.

Джейк и Аттикус весело переглянулись. У отца всегда находилась какая-нибудь знакомая, которая угощала его своими кулинарными творениями. Он развернул бумагу и вытащил пару увесистых кусков пирога, завернутых в вощёную бумагу. По кабинету поплыл аромат курицы, специй и теплой выпечки. Эми пришлось одёрнуть Дэна, потому что тот уже собирался распахнуть дверь и присоединиться к трапезе.

– Рассказывайте! – заговорил доктор Розенблюм с полным ртом. – Как дела в школе?

– Хорошо! – слишком быстро ответил Аттикус. – Мое исследование продвигается очень быстро.

– Здорово, – ответил доктор Розенблюм. – Гарвард еще услышит про тебя! Но что вас привело ко мне? Я рад встрече, но всё так неожиданно. Что-то случилось?

– Нет, всё в порядке! – ответил Джейк. – Просто хотели повидаться. А у Аттикуса к тебе вопросы. Для исследования.

– Буду рад помочь. Какие вопросы?

– Ну, я изучаю сельскохозяйственные культуры, – начал Аттикус. – Основные культуры в Римской империи и кто ими занимался за пределами Италии.

– Как интересно!

Дэн закатил глаза, и Эми пришлось ткнуть его локтём в бок.

– Да, – продолжал Аттикус, – мне все время попадается одно растение, о котором мало что известно… Сильфий.

Доктор Розенблюм энергично закивал головой, при этом пытаясь быстро проглотить большой кусок пирога:

– М-м-м, дело в том, что о сильфии почти ничего неизвестно. Редчайшее растение. Произрастало с седьмого века до нашей эры по первый век нашей эры. В Риме за него платили столько же, сколько за серебро.

– И для чего его использовали? – спросил Джейк.

Доктор Розенблюм улыбнулся:

– Для всего в принципе. Сильфий добавляли в еду как приправу, им же лечили все болезни. По крайней мере, так считается. Чего не едите? Давайте ещё по кусочку!

Доктор Розенблюм выдал ребятам ещё по куску пирога.

– Если сильфий – такое замечательное растение, то почему оно исчезло? – спросил Джейк. – Почему нельзя было просто начать выращивать больше?

– Никто точно не знает, – ответил доктор Розенблюм, откидываясь в кресле и собирая крошки со своего мятого галстука. – Может, запасы сильфия быстро подошли к концу, а потом случился неурожайный год. Другие считают, что он был дикорастущим, выращивать его не получалось, но это вряд ли.

– А его выращивали здесь, в Карфагене?

– В Карфагене? – переспросил доктор Розенблюм. – Нет, больше всего его было в Кирене, если не ошибаюсь. Это на территории современной Ливии, на границе с Тунисом, но чтобы здесь выращивали сильфий… Такого не помню. А что?

– Да так, для исследования, – выпалил Аттикус. – Собираем материалы. Мой руководитель предложил поискать сильфий здесь.

– Поискать? Но этого растения больше нет! Аттикус, ты только время потратишь. Кто твой руководитель? Надо бы мне с ним пообщаться.

Доктор Розенблюм через стол потянулся за телефоном.

– Не надо! – выдохнул Аттикус. – Всё в порядке.

Аттикус вскочил, чтобы помешать отцу снять трубку, и выронил записи Оливии, которые всё это время держал в руках.

– А это что?

– Это? Ничего…

Эми чуть было не вскрикнула, когда доктор Розенблюм взял книгу и открыл её.

– Ничего особенного, – начал Джейк, – Просто…

Он осёкся. Лицо отца полностью переменилось, стоило ему пробежаться глазами по строчкам. Его ясное, довольное лицо словно затвердело, стало пепельно-серым. Эми подалась вперёд, в кабинет, но Дэн её остановил.

– А я-то думал, вы приехали со мной повидаться, – сказал доктор Розенблюм, нахмурившись.

– Пап… – начал Джейк.

– Оливия Кэхилл?! – бушевал отец, размахивая записями перед их носом. – Я же говорил вам больше не лезть в дела этих Кэхиллов!

– Мы и не лезли, мы только…

– Не ври, Джейк!

Крик доктора Розенблюма эхом разлетался по небольшому кабинету.

– Мы просто пообещали узнать про этот сильфий, – заговорил Аттикус. – Только и всего.

– Вы же видели, что про них говорят в газетах, – продолжал доктор Розенблюм. – И по телевизору? Тоже хотите так прославиться?

– Но это всё неправда! – запротестовал Аттикус.

– Подумай о своём будущем, Аттикус. И о будущем Джейка. Будь они настоящими друзьями, разве стали бы впутывать вас в свои дела? – Он всё ещё держал записи в руках: – Кэхиллов никто не волнует, кроме них самих и их глупых игр.

Эми отпрянула от двери, крепко зажмурив глаза, будто так могла закрыться от происходящего, но слова доктора Розенблюма попали в самое сердце. Слышно было, как он швырнул записи Оливии на стол.

– Какие игры! – поднял голос Джейк. – Всё очень серьезно! Эми и Дэн…

Джейк внезапно умолк, и Эми снова бросила взгляд в кабинет. Раскрытые записи Оливии лежали на столе, а доктор Розенблюм стоял, склонившись над ними, не в силах оторваться от строчек, привлекших его внимание. Он взял записи, положил их на колени и стал быстро листать страницы.

– Папа? – позвал его Аттикус.

Доктор Розенблюм поднял руку, призывая к тишине, и продолжил читать. Обиды на его лице как не бывало, и он приобрёл тот же просветлённый вид, что и Аттикус, когда брался за книжку.

– Быть не может, – покачивая головой, бормотал доктор Розенблюм. – Такого быть не может.

– Чего не может быть? – спросил Джейк. – Папа!

– Всё это время прямо у меня под носом!

Джейк, перегнувшись через стол, тряхнул отца за руку, пытаясь привлечь его внимание. Доктор Розенблюм резко захлопнул книгу:

– Вы оба немедленно возвращаетесь в Рим.

Джейк было запротестовал, но доктор Розенблюм резко оборвал его:

– Без обсуждений. Летите вечером. Жду звонка, как приземлитесь.

– Что ты такого вычитал? – спросил Джейк, глядя, как отец забегал по кабинету, набивая потрёпанный портфель бумагами и стопками книг.

– Улетаете, Джейк! Сегодня же! – повторил он.

Он натянул пиджак и направился к выходу. Эми и Дэн отпрыгнули и спрятались за дверью. Распахнув дверь, доктор Розенблюм не обратил на них никакого внимания, так спешил. Его шаги гулко разносились по коридору, вызывая удивлённые взгляды коллег. Бумаги разлетались из наполовину застегнутого портфеля. Вскоре дверь в конце коридора громко хлопнула – доктор Розенблюм ушёл.

Джейк и Аттикус вышли к Дэну и Эми в пустой, затихший коридор.

– Ребята, – начал Дэн, – а что сейчас произошло?

– Без понятия, – ответил потрясённый Аттикус, – с ним такое впервые.

– Вам всем лучше вернуться в гостиницу, – сказала Эми. – Надо понять, на что он наткнулся. Наверняка это очень важно!

– А ты что будешь делать? – спросил Дэн.

– Нужно осмотреть развалины Карфагена. И музей там тоже есть. Может, смогу что-нибудь выяснить.

– Я с тобой, – сказал Джейк.

– Нет, – ответила Эми, уже направляясь к выходу. – Ты остаёшься с мальчиками, будешь помогать.

– Но, Эми…

Эми распахнула двери и окунулась в яркий жар Туниса. Обогнув здание и скрывшись за поворотом, она обессилено прислонилась спиной к стене. Рывками заглатывая воздух, она силилась успокоиться, но сердце билось как сумасшедшее. Она сама не ожидала, что слова доктора Розенблюма так её заденут. Кэхиллов никто не волнует, кроме них самих.

Двери библиотеки распахнулись за её спиной, и двор наполнился голосами. Дэн, Джейк и Аттикус. С трудом оторвавшись от стены, Эми отправилась исследовать город.