Текст книги "Клыкастые страсти"

Я классически выдержала паузу, за время которой уши братца начали краснеть, и кивнула.

– Я поговорю с вами.

Славка замялся.

– Юля, так получилось, я не один.

– Неужели?

– Ей плохо. Она больна.

– Ей?

Я ничего не понимала, но чувствовала что-то нехорошее.

Брат встал и извлек из-за недействующего мусоропровода чье-то тело. Нет! Не чье-то. Девушки. Девушки в простеньких синих шортах и маечке. Она определенно была без сознания. Голова откинулась назад, черные волосы густым ковром рассыпались по полу. Казалось бы, что мне за дело до этой дурехи? Ан нет. А все Надька с ее курсами первой помощи. Да, я и это успела пройти за последние полгода. С моей веселой жизнью надо хоть что-то уметь, а то я и коленку себе не перевяжу. Курсы были удобными, шли при больнице: в восемь вечера – лекции, в восемь утра – практика, и я прекрасно успевала.

Привычка взяла свое. Я шагнула вперед и положила руку ей на шею, пытаясь нащупать пульс.

Ох, твою зебру с размаха об забор!

Я вскрикнула и отдернула пальцы. Такое ощущение я испытывала только один раз – когда Даниэль просил меня увидеть оборотня за человеческой маской. И я увидела лиса. Сейчас я тоже смотрела. И могла сказать точно: передо мной лежала девица-оборотень. И, кажется, тоже лисица. По руке словно мурашки забегали. Я покрылась гусиной кожей и едва удержалась, чтобы не вытереть руку о юбку. Не вытерла. И с интересом посмотрела на братика.

– Стой смирно. Я хочу до тебя дотронуться.

– Что-то не так?

Объяснить? Или не стоит? Определенно лучше пока помолчать.

– Все не так. Стой смирно, или пошел к черту!

Брат повиновался. Я медленно коснулась его запястья. Я ожидала чего угодно. Но это ощущение больше не возникло. Не потому, что я больна или устала, нет. Даже когда я лежала в больнице, стоило Надюшке или Валентину дотронуться до меня – и я испытывала это странное чувство. Не неприятное. Но – не такое. Неправильное. Не обычные пять чувств, а нечто шестое. Я начинала видеть их зверей, и это нервировало. Но зверя брата я не видела. Его не было. Так брат ничего не знает? Или втянут самым краем? Это надо выяснить.

Я мрачно поползла вверх по лестнице, на ходу нашаривая ключи в кармане.

Братик подхватил свою девчонку на руки и пошел за мной. Я одарила его мрачным взглядом. Меньше всего мне нужны были склоки с оборотнями. А именно они меня и ждут. Братик вообще представляет, какой кучей церемоний паранормы вынуждены обставлять свое существование, чтобы не быть перебитыми нафиг добрыми лапушками из ИПФ? И как сложен для них переезд из одного города в другой? И сколько соизволений надо на это получить?

Как минимум четыре: вожака оставляемой стаи, вожака стаи, в которую ты хочешь перейти, Князя оставляемого города и Князя этого города. И это как минимум. Обычно требуется еще принципиальное согласие вожаков других стай этого города на увеличение потенциальных противников на одну боевую единицу. И это не бюрократизм. Это разумная осторожность существ, которых вечно преследуют. ИПФ, знаете ли, не дремлет.

Я пнула дверь, зашвырнула сумку в шкаф и прошлепала в гостиную. Братик замешкался на пороге, но я махнула ему рукой.

– Тащи свою девицу сюда. И дверь закрыть не забудь!

Славка повиновался. Я плюхнулась в кресло у компьютера и с удовольствием повернулась пару раз вокруг себя. Должно же быть хоть что-то хорошее в жизни. Брат сгрузил свою драгоценность на кресло и уселся на диван. Я внимательно разглядывала его.

Пожалуй, я немного погорячилась, сказав, что он не изменился за прошедшее время. Тогда, девять лет назад, я помнила его юношей – высоким, светловолосым, немного хрупким и изящным. У него даже усы не росли, и он очень этого стеснялся. Теперь же передо мной сидел мужчина двадцати восьми лет. От юношеского изящества остались обрывочные воспоминания, сильно раздались плечи, но жира братик не набрал. Маечка веселой траурной расцветки со скелетами рельефно обтягивала накачанные мышцы. Дружим с железяками и ходим качаться? Подражаем старичку Шварцу? Джинсы тоже были в облипочку. Симпатично. Мне бы понравилось. Лицо… Лицо почти не изменилось. Только стало как-то строже, завершеннее, в уголках рта проступили мелкие морщинки, а щеки покрывала щетина. Он стал гораздо симпатичнее. И наверняка пользуется большим успехом у женщин.

На этот раз первой заговорила я.

– Прежде чем мы начнем разговор, я хочу узнать ответ на свой вопрос. Тебе известно, кого ты привел в мой дом?

Молчание. Брат пытается что-то сообразить. То ли знает, то ли нет. Боится признаться? Или боится, что я вызову психушку? Доказать-то без превращения у них ничего не получится, а какое превращение днем? Сейчас даже не полнолуние, а девчонка довольно слабая. Надька «билась током» намного сильнее. Вадим мне как-то рассказывал, что вампиры могут просто наблюдать за людьми и узнавать, о чем те думают. Так что гестапо с их милыми методами дознания отдыхает. По дрожанию пальцев, глазам, цвету кожи, запаху… задавать наводящие вопросы – и получать верные ответы даже без слов. Я так не умею. А жаль…

– Юля?

Хочет получить более подробные разъяснения? Или не знает, кто такая эта девушка, или не хочет меня втягивать. Одно из двух. Но если втягивать – то во что? В оборотневские разборки или во что-то более серьезное? Ладно, выбора у меня все равно нет.

– Я хочу, чтобы ты мне ответил: ты знаешь, что твоя девушка делает по ночам в полнолуние, или нет?

– Юля?

– Уже столько лет Юля! Или отвечай прямо на мои вопросы, или убирайся прочь!

Лицо брата как-то опустело. Словно стекло вниз по костям.

– Я скучал по тебе, Лёва.

Лёва – это тоже я. Леоверенская – Лео – лев – Лёва. Так братик звал меня в детстве. Но если он надеялся растрогать меня, то у него ничего не получилось.

– Я задала вопрос. Отвечай или убирайся!

– Расскажи ей.

Голос девушки раздался так внезапно, что я подпрыгнула в кресле. Слабый, тусклый, невероятно усталый. Ей нелегко пришлось.

– Расскажи. Она имеет право знать.

Вот спасибо-то! Радости полные штаны! С чего только ты взяла, что я сама не догадалась? Шерсть не скроешь, девочка. Во всяком случае, от меня. Братец тем временем колебался.

– Клара, ты уверена…

– Да! Расскажи ей!

Я откинулась на спинку стула и уставилась на братца.

– Расскажи мне то, о чем я догадываюсь, Станислав.

Он вдохнул, выдохнул и словно в воду бросился.

– Юля, Клара – оборотень.

– Оборотень-лис, – уточнила я. – И что?

Брат смотрел на меня так, словно у меня вторая голова выросла. Я скривилась.

– Слушай, подбери челюсть пальчиком, пока слюнями пол не закапал. Да, я вижу, кто она. И что дальше?

Я насмешливо разглядывала братца и не обращала внимания на девицу. Но она зашевелилась и кое-как села на диване. Чертовски худая рука вцепилась в спинку, обтянутую черным мехом. Кожа и кости. Что же ее так вымотало? Девица была не просто худа – она была скелетообразна. И черные волосы только подчеркивали ввалившиеся щеки и запавшие черные глаза.

– Вы черная лиса? – уточнила я.

– Да. Откуда вы знаете?

Рассказать, что ли? Лучше не надо. Еще грохнется в обморок, потом нашатырем всю квартиру провоняем. Гадость!

– Хотите почувствовать еще раз? Не стоит. Я плохо держу свою силу. Если Славка дорожит вами, я не стану причинять вам вред.

– А вы можете?

Я искривила губы в подобии улыбки. Лучше не получилось. Потом подумала – и стянула с себя браслеты и колье, беспощадно обнажая шрамы.

– Это вас не убеждает?

И брат, и Клара вытаращились на меня так, что мне захотелось завыть. Да что же это такое?! Неужели так всегда и со всеми будет?! И никто не примет меня такой, какая я есть?!

– Откуда у тебя это?

– Не поздно ли вы решили это выяснить, Станислав Евгеньевич? – поставила я на место братца.

– Юля…

– Ближе к делу. Да, я знаю, что на свете существуют вампиры и оборотни. Хотя о вампирах так говорить не стоит. На свету они существовать как раз не могут. Что дальше?

– Могу я попросить стакан воды? – подала голос Клара.

Я внимательно посмотрела ей в глаза. И кивнула братцу.

– Пили на кухню и притарань нам чего-нибудь пожрать. Можешь бульон сварить. Обратно явишься, когда позовем. Ясно?

Славка без разговоров поднялся и пошел на кухню.

– Ну?

Клара опустила глаза. А она ничего, симпатичная. Для любителя костей. Насколько я знаю, таких обаяшек среди оборотней большинство. Что шерстистые, что клыкастые отличаются хорошим вкусом и кого попало инициировать не станут.

– Для начала представлюсь. Клара Карловна Карелова.

Я невольно фыркнула.

– Долго на скороговорках тренировалась?

– Не смешно! – надулась оборотень. Хм, ну это кому как… мне так даже очень.

– А что тогда? Родители оригиналы были?

– Мама. А отца я даже не знала. Какой-то немец-турист.

Интересно…

– А в вашем Зажопинске и такие водятся?

– Я из Тулы! – возмутилась Клара.

Я кивнула. Теперь понятно, откуда немец взялся. Оружие, пряники, самовары… Есть за чем ехать.

– А чего вам в Туле не сиделось, Клара Карловна?

– Вот не сиделось, – отозвалась Клара.

– И у вас, конечно же, есть разрешение вашего вожака и вашего Князя на приезд сюда? – язвительно поинтересовалась я. – А также местного Князя? О местном вожаке не спрашиваю, и без того знаю, что вы к нему не обращались!

– А откуда?

– Не ваше лисье дело. – Распространяться о своих знакомствах я не собиралась. – Не слышу объяснений. Кто вы такая, как стали оборотнем и как оказались рядом с моим братом?

– Медсестра. Работала в больнице. Оборотнем стала случайно. Пошла на дискотеку. Там познакомилась с одним классным парнем. Кто же знал, что он оборотень?! Сперва мы потанцевали, потом выпили, потом он предложил подвезти меня до дома, а привез к себе. Вкусы у него в постели были весьма экзотические. Как я выжила – сама не знаю. – Девушку явственно передернуло. – Через месяц я перекинулась в первый раз. Местные лисы взяли меня под покровительство. Точнее, приняли в свою стаю.

М-да. Девчонка отвечала по-военному четко и коротко. Это было то, что мне нужно. Ни соплей, ни слез, ни истерик… С другой стороны – это что же надо носить внутри, чтобы быть такой спокойной? Чего мне стоит мое спокойствие? Лучше не вспоминать об этом. А что внутри у нее?

Но что бы ни было, уже за эти короткие фразы она заслуживает уважения.

– И кем ты была? – уже более доброжелательно спросила я.

Девица на миг замешкалась, а потом выдала, как в воду бросаясь:

– Пади.

Я покачала головой. Пади. Грустно… Плохая роль, плохая судьба. Вообще, как мне объяснила Надя, иерархия лис-оборотней строится по следующим принципам. Сами лисы-оборотни называют себя вольпами. На первом месте в стае, разумеется, стоит ее вожак. Его слово – закон для любого члена стаи. Он самый сильный, причем не только в физическом, но и в метафизическом смысле. На втором месте – свита вожака, или прима-вольпы. Они тоже имеют голос и власть. Это внутренний круг вожака. Его телохранители, друзья, руки и ноги. Их всегда очень мало – уж очень серьезна эта роль. Во-первых, примы должны быть очень сильными. Ментально и физически. То есть и как люди, и как оборотни. И, во-вторых, примы – это опора стаи. Они лечат, защищают, оберегают… иногда извращенным образом, но все же, все же… что-то вроде «я тебя сам прибью, никому другому не отдам». И это в самом худшем случае. В лучшем случае – «мы с ним одной стаи… кто тут на моего одностайника хвост поднял? Оторву к такой-то матери…».

Потом идут обычные вольпы. Это просто лисы, которые достаточно сильны, чтобы постоять за себя, но недостаточно сильны для места примы. Миди-класс. Своего рода рабочая прослойка. Не суперсильные, но и не тряпки. Могут постоять за себя, могут защитить тех, кто слабее…

И, наконец, пади. Низший слой оборотней. Самые слабые, минимум способностей, подстилки для каждого, кто их захочет, шестерки, вечные подчиненные. Обычно выживают, если у них есть покровитель из прим или вампиров. Или если они никого сами по себе не интересуют. Или если вожак решит навести справедливость и заступиться за пади. Но такое бывает крайне редко. Валентин – один из немногих, кто не разрешает обижать пади. Насколько я знаю, в других стаях положение пади ниже низкого, фактически это просто коврик при пороге: хочу – наступлю, хочу – вытру ноги. Остается только терпеть. Хотя есть и такие оборотни, которым это доставляет удовольствие. Но, кажется, Клара к ним не принадлежит.

В чем-то организация оборотней здорово похожа на тюремную. Пахан, он же вождь стаи, его личная гвардия, обычные заключенные и – самая нижняя ступенька – пади. И все они пленники – своего тела и духа. Пленники своего оборотничества, заключенные в нем, как в пожизненной темнице.

– Это плохо.

Клара широко раскрыла глаза. Удивлена? Еще бы.

– Ты знаешь, что я имею в виду?

Я полоснула от души по незащищенному месту.

– Тот, кто тебя сделал лисой, был одним из прима-вольпов?

Клара опустила глаза.

– Наш вожак. Роман.

Я присвистнула.

– С этим ясно. Что дальше?

– Практически ничего, – замялась девица.

– Вот и рассказывай всё «ничего», а то потом хуже будет!

– Кто ты такая, чтобы я тебе подчинялась?!

Я нехорошо смотрела на девушку.

– Вопрос поставлен неправильно. Дело не в моем статусе, а в твоем. Ты пади. А я сильнее тебя. Поэтому рассказывай все начистоту!

Девица зашипела. Тело ее напряглось на черном мехе дивана. Я всей кожей почувствовала, как ее сила потекла в комнату. Она пыталась надавить на меня. Не перекинуться, нет, но просто показать, что я ей не указ, испугать, заставить понервничать. Так смотрит и рычит оскалившийся зверь, запугивая противника. Теплая волна хлынула по комнате, омывая мое тело незримым потоком. Это был не тот прохладный ветер, которым я ощущала силу вампиров. Эта сила была плоть от плоти, суть от сути природы. Не могильная земля, но земля луговая, земля, на которой растут и радуются мириады растений и животных. То, что должно быть мне чуждо по сути своей. Я ведь получила свое от связи с вампиром, так?

Но меня лисица не испугала. Я непроизвольно выставила перед собой руку. И внутри раскрутился знакомый огненный вихрь. Взревел, полосуя когтями невидимую решетку, мой зверь-из-зеркала.

Но сейчас это было даже приятно. Поток невидимого огня хлынул из меня по комнате – и столкнулся с теплым вихрем. Я не стала бороться. Я просто начала выпивать его, втягивать в себя, присоединять к своей силе. И знала, что могу вернуть себе потраченное в любой момент. А вот лиса – не сможет. И еще я знала, что, если заберу слишком много, Клара просто погибнет. Кажется, это и было то, о чем говорил мне когда-то Вадим. Или Даниэль? Я уже не помнила. Но если я могла поглощать силу из окружающего мира неосознанно, то могла делать это и вполне спокойно и даже управляемо. И могла выпить всю силу из человека, как вампиры выпивают кровь из своих жертв.

Этого я для Клары не хотела. Девушка обмякла на диване. Сила все еще текла из нее по комнате, но теперь это было не по ее воле, а по моей. Я сосредоточилась. Закрыла глаза. И другим, внутренним зрением увидела, как от Клары по комнате идет слабенькое желтоватое возмущение, а от меня – мощный красно-оранжевый вихрь. Смерч. Этот смерч втягивал в себя желтенькое марево, и с каждой минутой его становилось все меньше и меньше. Всё его я выпить не могла. Не должна была. Я просто убью девчонку! Не то чтобы я жалела глупую пади, но мне и так хватало ночных кошмаров. Видеть еще одно лицо в темном оконном стекле мне не хотелось. И я резко подняла руку.

– Мое – ко мне! Мое – в меня! Ее – вернуть!

Я и сама не знала, зачем все это говорю. Чтобы лучше представлять себе, что я делаю? Возможно. И одновременно с этим я потянула в себя свой вихрь. Медленно, почти неохотно он возвращался ко мне.

Внутри обиженно взревел зверь с человеческими глазами. Ему как раз хотелось выпить глупую пади до дна! На кого она хвост поднять посмела?! Уничтожить! Порвать на тряпки! Р-р-ра-а-а-ау-у-у!

Я стиснула зубы. Так хорошо было бы сейчас бросить его вперед, погрузить в тело оборотня, выпить ее разум, силу, душу… Так вкусно… приятно… Но я не могла себе этого позволить. Алый смерч приблизился ко мне – и я дотронулась до него рукой, пытаясь вернуть на место.

– А-а-а!

Жестокая боль пронзила все мое тело. Сброшенная сила вернулась ко мне, судорогой сводя разум и душу. Я всхлипнула и выгнулась в кресле. К счастью, это было ненадолго. Я быстро пришла в себя, вытерла пот со лба и посмотрела на Клару. Девица кучей грязных тряпок обвисла на диване. Из кухни примчался брат и тут же бросился к ней.

– Клара, что с тобой, милая?! Что с тобой?!

Лицо его было таким искренним, что я даже позавидовала Кларе. Она дура, но ее, кажется, и правда любят. А вот я свою любовь не сберегла. Даниэль, любимый мой, почему тебя нет рядом, когда ты мне так нужен?! Даниэль…

Я проговорила про себя его имя, и стало легче. Гораздо легче. Словно воспоминания о любимом сняли часть боли и ярости. Братец повернулся ко мне с искаженным от страха и ярости лицом.

– Что ты с ней сделала?!

– Только то, на что она сама напросилась, – отозвалась я. – Ее никто не тянул за руку, когда она попыталась выпустить когти.

– Юля!

Не знаю, что сделал бы братик и что сделала бы я, но тут Клара зашевелилась и застонала.

– Все в порядке, – кое-как хрюкнула она.

Я лежала в кресле, полностью расслабленная.

– Скажи спасибо, дура, что жива осталась. Я уже говорила, что плохо контролирую свою силу. Тебе проверить хотелось или просто жить надоело?! Идиотка! Кретинка убогая! Пади, одно слово!

– Юля!

На этот раз братец был искренне возмущен. Но Клара оборвала его.

– Не смей. Она права. И она действительно могла убить меня!

– Я не хотела этого делать, – отозвалась я. – Слушай, приволоки нам чего-нибудь выпить. Я там сока купила. Тащи!

– Алкоголя нет? – спросил братик.

– Тащи чистый сок, – оборвала я его. – Живо!

Славка развернулся и поплюхал на кухню, чтобы скоро вернуться с двумя бокалами. Сок был мой любимый. Апельсиновый. И даже не слишком отдающий химией. Да, в нем наверняка полно всякой дряни, но это лучше, чем ничего. Я пила, наслаждаясь острым цитрусовым запахом и кислым вкусом. Каждый глоток освежал меня и физически, и духовно. Но усталости не было. Наоборот, я становилась бодрее и сильнее. Твоего стегозавра, что со мной происходит?! Но я и так знаю, что именно. Стоит ли орать в небеса? Нужно просто-напросто прийти на поклон к вампиру, который объяснит мне все это с точки зрения науки и обучит меня пользоваться моей силой. Да, Мечислав может это сделать. Но что он попросит взамен? Хотя и это я тоже знала. Силу. Душу. Тело. Разум. Три последних пункта, может, и не в этом порядке, но попросит. И обязательно постарается подчинить меня себе. А играть с семисотлетним вампиром в какие-либо игры? Я не стану этого делать! Здоровье дороже! Тем более что мне все равно не выиграть!

– Ты оправилась?

Славка.

Клара смотрела на меня своими черными глазами. Но сказать ничего не решалась. И правильно. Она бросила вызов и проиграла. Я выиграла. Теперь она ломала голову, кто я такая. И не будет ли им хуже. Ну что же, помучайся, стервочка! Я надменно взглянула на нее.

– Ну что, пади, ты убедилась, что со мной не стоит играть в эти игры?

– Да.

– Да?

Мой голос был спокоен и холоден. Чему же я научилась от вампиров? Я впервые задумалась: а так ли невинны были мои беседы с Вадимом и Борисом? Или что-то они в меня вкладывали? Потихоньку, исподволь… Каждый вампир – отличный психолог. Иначе им просто не выжить. И опыт у них столетний. Раньше, говоря с Кларой, я бы пропустила этот момент. Сейчас же я требовала, чтобы мне отдали должное.

– Да, госпожа.

Последнее слово вырвалось как слизняк. Клара буквально выплюнула его. Но у меня тоже не было выбора. Или она подчиняется, а я веду, или я заработаю себе сильную головную боль. По обычаям вольпов, Клара бросила мне вызов. Она хотела сломать и напугать меня. Мой удар едва не убил ее. Теперь я показала, что сильнее ее, а стало быть, стою́ выше. И обращаться ко мне надо соответственно – госпожа. Если мы подружимся, я разрешу ей оставить этот титул в прошлом и никогда не напомню о нашей ссоре. Если же нет – пусть лучше боится того, что я могу сделать.

– Отлично. Что было дальше?

– Мне… я больше не смогла выдержать! – почти выкрикнула Клара. – Я нравилась вожаку, ему нравилось заниматься со мной сексом, пока я была человеком, а он перекидывался. Мы можем выдержать много ран. Очень много. Роман мог не дать мне перекинуться! Это было ужасно больно! Еще ему нравилось, когда кто-нибудь другой или другие занимались со мной сексом, а он смотрел или участвовал! Дальше рассказывать?!

Голос ее поднялся почти до визга. Я пожала плечами. Меня сложно было напугать описаниями группового секса. Да и зоофилии тоже. Я и так знала, что у некоторых оборотней своеобразные вкусы. И не только у оборотней. Маркиз де Сад, к вашему сведению, вообще оборотнем не был, мне Борис рассказал. А какие сцены описывал?! И что, удавиться и не жить?

– Можешь опустить постельные сцены. Что было потом?

Мой голос был по-прежнему спокоен и холоден. Я даже сама себе удивилась. Но так мне нравилось гораздо больше. Клара зло смотрела на меня.

– Что-что! То самое! Я по-прежнему работала медсестрой в больнице! А потом туда попал Славка! С открытым переломом левой ноги. Я ухаживала за ним.

– И как далеко зашли ваши ухаживания?

– Так далеко, что я влюбился в Клару, – вставил Славка, входя в комнату и присаживаясь рядом со своей девушкой на диван. Робко обнял ее за плечи – и Клара качнулась назад, прижалась к нему всем телом, как к якорю спасения. – Ты не возражаешь, если дальше расскажу я?

Клара замотала головой. Я перевела взгляд на брата.

– Когда немного поправился, я начал ухаживать за Кларой. Она долго старалась держаться от меня подальше, но потом разрешила встречаться с ней. Я нашел работу в Туле и смог снять квартиру. Ну, то есть комнату в коммуналке, но мне и этого хватило. Мы встречались примерно полгода. А потом Клара рассказала мне, кто она такая. Я был потрясен. А когда она перекинулась для меня, я был просто в шоке!

– И она тебя не сожрала?

Вопрос был очень насущным. Я знала, что многим оборотням, кроме самых сильных, после превращения необходима кровь. И лучше живая. Пади вообще не могли удержаться после превращения. Они начинали жрать, все равно кого или что. Лишь бы была горячая кровь. Корову так корову, свою мать так свою мать. Пади!

– Я никогда бы такого не сделала! – в голосе лисы слышались нотки возмущения.

– Неужели?

– Я поставила для себя миску с мясом, – нехотя объяснила девица.

– И смогла переключить себя на нее?

Я была так въедлива, потому что не хотела, чтобы Славке перегрызли горло в одну из замечательных ночей. Он скотина и сволочь, но все-таки мой брат! Если кто его и прибьет, то только я!

– Да! – выкрикнула Клара.

– Похвально. Вы познакомились. Что потом?

– Я хотел, чтобы мы жили вместе. И тогда Клара рассказала мне о вожаке своей стаи. Роман не собирался отпускать ее. Издевался, мучил, но давать ей свободу даже и не собирался! Тварь!

– Да, но он в своем праве, – задумчиво протянула я.

Цинично, жестоко, но ничего не поделаешь. Пади – низшая ступенька социума оборотней. Валентин, придя к власти в стае, потратил немало времени на то, чтобы пади не обижали и не насиловали. Ему это удалось, потому что я выбила большую часть садистов и маньяков, которые радовались, причиняя другим боль: часть – сама, часть – с помощью ИПФ. И Валентин прочно взял власть в свои руки. Но он был очень неплох для вольпа. В других же стаях… Вожак мог издеваться над Кларой хоть до посинения, причем любыми способами, какими хотел, мог вообще убить ее во время секса или в любое другое время – никто бы ему и слова не сказал. Интересы Клары тут не учитывались. Почти рабовладельческий строй. Ладно, над печальной судьбой пади я потом поплачу.

– Вы решили сбежать?

– Да!

– И чем же кончилась ваша попытка? – ехидно допытывалась я. И так ясно, что ничем хорошим, но надо же знать уровень дерьма, в которое я лезу?

– Тем самым, – пожала плечами Клара. – Нас догнали. Два оборотня. Прима-вольп и один из простых вольпов. Мы дрались.

– И смогли справиться с примой? Выкрики из зала не слышите? Не верю, и точка!

Ну да, такую, как Клара, даже я узлом завязала, чего уж там говорить о ком-то серьезнее!

– У меня есть оружие, – признался братец.

– И какое же?

– Пистолет.

Я фыркнула. С тем же успехом можно пользоваться против оборотня зубочисткой! Тем более против прима-вольпа! Раны от пуль они залечат в два счета.

– Пули были серебряные, – пояснил братец.

– Понятно. Вы их обоих убили?

– Да.

Я выразилась непечатно. Вот черт! Как хреново-то! Склоки с тульскими вольпами мне точно не хватало! Да и Валентину тоже!

– Хорошо. А что вы после всего этого делаете здесь?

Славка опустил глаза.

– Юля, я хотел попросить денег на билеты до Австралии. У нас почти ничего не осталось. А это далеко, и там мы сможем затеряться.

И тут я взорвалась. Вся злость, которая копилась во мне с февраля, выплеснулась наружу в одном бешеном взрыве.

– Ах, так вы в Австралию собрались?! Ты, козел, шляешься по всей стране, сбегаешь из дома, воруешь деньги у матери и деда, а потом растворяешься в воздухе на девять лет! И сколько раз за эти девять лет в тебе просыпались родственные чувства, позвольте узнать?! Ты звонил?! Писал?! Хотя бы интересовался, как мы тут живем, все ли у нас в порядке, живы мы вообще или нет?! Ты хоть раз дал о себе знать?! Мама по ночам рыдала – тебя ЭТО не волнует?! Я до сих пор помню, как она плакала, а дед утешал ее, говоря, что лучше никакого сына, чем тупой и неблагодарный, и что лучше уж разобраться со всей грязью сейчас, чем потом, в более серьезной ситуации! К счастью, прошло девять лет, раны немного закрылись и зарубцевались! Мама успокоилась! А теперь ты приползаешь с невинным видом?! Да у меня просто слов на тебя не хватает! И ладно бы ты просто приехал в гости! Типа, здрасте, вот, я тут устроился, решил прощения попросить! Нет! Ты ждал, пока земля под ногами не загорится! И только тогда соизволил броситься за помощью к родным и близким! Что, зад припекло?! И на что ты надеешься?! Что тут все обалдеют от радости и мгновенно кинутся помогать тебе?! Как же, блудный сын вернулся! Мама продаст золото, дед вытянет деньги из бизнеса и отдаст тебе?! И ради чего?! Ради какой-то пади, которую ты имел неосторожность трахать?! Да вы оба, вместе взятые, перемноженные и возведенные в девятую степень, и десятой доли такой заботы не стоите! Дешевле вас обоих под забором закопать! В моей-то жизни от этого ничего не изменится! Как я тебя до того девять лет не видела, так и потом не увижу! Жить спокойнее буду! Думаешь, поплачу на вашей могилке?! Да даже не чихну! И не смей отводить глаза! Знаю я, о чем ты думаешь! Ори сколько хочешь, только помоги мне! Ну смотри! Моя помощь – то еще благодеяние! Кстати, я уже немного остыла, и меня очень заинтересовал один вопрос. А именно – как ты меня нашел и почему явился именно сюда?!

– А я больше никого найти не смог, – признался братец.

– Не поняла.

– Ну так! Ты в справочной зарегистрировалась, так я тебя и нашел! Вы же переехали со старой квартиры!

– А, ну да, конечно!

Я вспомнила, как лет шесть назад мы поменяли квартиру в старой хрущевке на другую – в одном из старых, еще сталинской постройки домов. Квартира была большая, пятикомнатная, а в парадной сидел охранник, что позволяло обходиться без пивных бутылок и бомжей на площадках. Нового адреса дед в справочники не давал и позаботился, чтобы кто попало его телефон не получил. Я таких мер предосторожности не приняла, за что и поплатилась. И тут же порадовалась, что так поступила. Хуже было бы, если эта тварь заявилась бы к деду. Маме было бы очень больно. А так – чего она не знает, то ей не повредит. И пусть лучше не узнает и дальше. Я приняла решение.

– Сейчас я позвоню своей подруге. Она тоже дама с мехом, так что пусть приедет и решит, что с вами делать. Я не слишком хорошо разбираюсь в оборотневских проблемах. Надя же в этой области специалист. Кстати, что с твоей подругой? Она больна?

– Клара была сильно ранена. Большая кровопотеря. Она быстро восстанавливалась, но…

– Понятно. Пади – она и есть пади, – проворчала я. И потянулась к телефону. Как хорошо, что у Нади есть мобильник! Теперь ее всегда можно найти! В любое время!

– Да?

– Алло, Надюш, это я.

– Юлька? Передумала, что ли?! Идешь с нами в «Три шестерки»?

– Нет. Надя, ты не могла бы приехать ко мне? Чем скорее, тем лучше.

Надя ненадолго задумалась.

– Это ужасно срочно?

Я посмотрела на братца с Кларой.

– Да я бы не сказала, что очень. Это нужно сделать сегодня, но не обязательно сейчас.

– Что-то серьезное?

– Не по телефону, – попросила я.

– Но не смертельно?

Я ответила со всей возможной честностью.

– Надеюсь, что для меня – нет.

– Сейчас у нас сколько натикало? – Надя перешла от слов к делу.

– Около полудня.

– О! Отлично! В пять у меня смена заканчивается, полшестого подрулю к тебе! Идет?

– Идет, – согласилась я.

– Договорились! Чао?

– А домани!

Я щелкнула кнопкой и посмотрела на братца.

– Отлично. В полшестого приедет моя подруга. Она оборотень и сможет о вас позаботиться. Или хотя бы решить, что с вами делать. До этого времени будете вести себя как мышки под метлой – тихо и незаметно. Можете пошуршать на кухне, все, что найдете в холодильнике, – ваше. Из квартиры не выходить, никому не звонить и не писать, компом не пользоваться. Ясно?

Братик хмуро кивнул. Я довольно улыбнулась.

– Вот и хорошо. И учтите: одно нарушение правил безопасности – и вас ни один черт не спасет. Сама лично сдам обоих вампирам, чтобы те использовали вас по своему усмотрению! От меня и в Австралии не спрячетесь. Если зазвонит телефон – разбудите меня. Все ясно?

– Да, госпожа, – отозвалась Клара.

Я потерла виски. Спать хотелось до ужаса.

– А ты чем займешься? – спросил Славка. – И почему Клара так к тебе обращается?

– Я буду спать. А разъяснения получишь у своей пади, – ответила я. И пошлепала в спальню.

Сон сморил меня, как только голова коснулась подушки.