Текст книги "Воины бури"

– Действительно, это скорее коровы, чем люди. Представляю, какие у них обычаи! Конечно, мы с тобой не красавицы, и все же…

– И все же существует честь и обязательства. Наши жизни принадлежат тем, кто их спас. Мне все время снятся кошмары. Я до сих пор не могу прийти в себя…

Чо Дай снова кивнула. Она понимала сестру. Служба безопасности Китайского Центра застукала их на мелкой краже. Проверка на ментопринтере показала, что они не шпионки или преступницы, а просто девчонки, обладающие талантом открывать любой самый сложный замок. Они не могли понять, как действует смывной туалет, не говоря уже о компьютере, и все же у них был этот дар – или проклятие, – данный им от рождения и усиленный уроками дядюшки-иллюзиониста.

После проверки их отправили в биотехническую лабораторию. Там девушек исследовали, а потом подвергли стерилизации и отдали на растерзание охранникам. С этого момента они перестали быть людьми и превратились в живые игрушки, с которыми можно делать все, что заблагорассудится. Девушек мучили, над ними издевались и насиловали их снова и снова. Есть и пить им почти не давали, а когда они попытались сопротивляться, их изуродовали до неузнаваемости. В конце концов, измученные бесконечным унижением, болью и наркотиками, они и сами перестали считать себя людьми. Но внезапно поступил приказ отправить их на Мельхиор.

На Мельхиоре девушки в отличие от Хань не подвергались трансмутации. В то время они не придали этому значения, но теперь понимали, что глава службы безопасности Мельхиора, сам участник заговора против Главной Системы, не желал подвергать их воздействию машины, которую можно использовать лишь один раз. Только татуировки на их лицах, обязательные для любого заключенного, были сделаны с помощью трансмьютера, но их можно было легко замаскировать пересадкой или подсвечиванием кожи.

– Если боги с рождения вручили нам дар, – вздохнула Чо Дай, – значит, мы рождены для этого. Чо Май печально склонила голову.

– Я несчастна, но я смиряюсь. Лучше превратиться в чудовище, чем быть проклятым, отказавшись от своего предназначения, и видеть, как другие страдают вместо тебя.

– И быть может, – с надеждой добавила Чо Дай, – это будет концом наших страданий. Они были готовы.

– Сам по себе этот процесс чрезвычайно сложен, – объяснял им Клейбен, – и не может быть проведен без специальных компьютеров, но для вас все будет просто и быстро. Физические принципы трансмьютера были разработаны еще в древние времена. И скорее всего людьми. Первоначально идея состояла в том, чтобы превратить материальный объект в энергию, которую можно в виде закодированного сигнала передать в другое место, а там снова превратить в вещество. Был достигнут определенный успех, но передача могла осуществиться лишь через особые кабельные сети. Система оказалась непригодной для практического использования. Впрочем, этот проект никогда не пользовался особым доверием – во многом, видимо, потому, что последние эксперименты привели к гибели многих добровольцев. Общественность возмутилась, и проект был закрыт. Главная Система располагала сведениями о нем и продолжила эксперименты. Она обнаружила, что ключом к проблеме является мурилий, и усовершенствовала передатчик материальных объектов, которым мы и пользовались, перемещаясь с борта "Грома" на нашу базовую планету и обратно. Но возможности передачи крайне ограничены. На, скажем, межпланетных расстояниях передатчик уже не действует.

Клейбен был воодушевлен. Он вновь был в родной стихии и, казалось, даже не замечал, что окружающие напряжены и обеспокоены. Козодой понимал, что лекция Клейбена им неприятна, но ничего не мог поделать: эта информация необходима всем.

– Так вот, – продолжал ученый, – наш "Гром" строился прежде всего как транспорт, способный в пути изменять людей, хранящихся в тех ячейках, которые мы увидели, когда впервые попали на борт. Каждый человек подвергался анализу, и для каждого трансмутация проводилась индивидуально. Помимо общего облика, единство культуры новой колонии обеспечивалось массовым применением ментопринтеров.

Ментопринтерные и трансмутационные программы отлаживались и хранились в памяти компьютера. К сожалению, этих исходных программ у нас нет. Нам приходится импровизировать, но упрощает задачу, как ни странно, то, что нашим созданиям предстоит пройти тщательную проверку службы безопасности. Это значит, что мы должны взять за образец и как можно точнее скопировать нашу четуджанипурцев. Структура их мозга практически идентична человеческой, хотя физиологические изменения, безусловно, повлекли за собой, с одной стороны, добавление новых функций, а с другой – отказ от некоторых прежних. Сравнив структуру их мозга с нашей и отметив различия, мы сумели сохранить ваши личности и в то же время сделали все, чтобы вам было легче приспособиться к новому телу. Но что касается культурных и социальных стереотипов, то все, что мы в состоянии впечатать вам, это данные, имеющиеся в компьютерах "Индруса". Это только основы, но никак не подробности. Остальное вам предстоит изучить на собственном опыте, и это едва ли не самая опасная часть задания, не считая, конечно, того, что вам предстоит сделать в Кохин-Центре.

– Я не понимаю, – замялась Чо Дай. – Нас трое, а их.., этих – только двое. К тому же один из них мужчина, а мы все женщины. Как вы с этим справитесь?

– Эта пара – лучшее, на что мы могли надеяться, особенно если учесть ограничения во времени. Хотя некоторые женщины на этой планете занимают высокое положение, в основном структура семьи, как в высших, так и в низших кастах, более традиционна.

Этот мужчина – чиновник. Женщина – его жена, и он ее содержит. Это брак по договору, он заключен не более двух лет назад, и этот факт тоже работает на нас. Еще удачнее то, что она родилась не в Центре. Она дочь местного судьи, а значит, в Центре о ней почти нет информации. Для ее семейства этот брак очень выгоден, и даже на Земле высокопоставленные чиновники из местного населения стремятся устраивать браки своих дочерей с сотрудниками Центров, находящимися на Рекреации. Хуже, что женщине ее положения, хотя она и не имеет отношения к Центру, полагается быть грамотной. Вам придется это имитировать или изучить хотя бы основы письма. Эту проблему обойти невозможно.

– Но двое – мужчина и женщина…

– Я как раз подхожу к этому. Они женаты уже два года, но до сих пор не имеют ребенка. Это не совсем обычно. По сути дела, эта женщина не бесплодна, но из-за некоторых медицинских проблем ее шансы забеременеть весьма незначительны. Развод в этом обществе немыслим, и для чиновника, оказавшегося в такой ситуации, существует единственный выход, впрочем, при здешнем общественном устройстве вполне приемлемый. Одна из родственниц бесплодной жены нанимается на какую-нибудь работу – служанкой, клерком, не важно, потому что подлинная ее роль – родить ребенка для этой четы. Мужчина обратился к властям за разрешением сделать это во время Рекреации. Урубу выяснил, что такие запросы поступают на одобрение службы безопасности верховного администратора. Кстати, в процессе трансмутации мы излечим эту женщину от бесплодия. Так вот, план таков: кто-то из вас станет ее сестрой. Сомневаюсь, чтобы у нее на самом деле была сестра-близнец, но Урубу уверяет, что сумеет подделать записи. Это чисто психологический момент. Когда для хранения информации используются компьютеры, достаточно обойти секретные коды и ввести поддельные данные. Им поверит всякий – если только вас не заподозрят в чем-то еще. Этот мужчина прибудет на новое место работы с женой и ее сестрой.

Сабира повернулась к сестрам Чо:

– Поскольку я умею обращаться с машинами, знаю санскритскую грамоту и знакома с местными обычаями, мужчиной придется стать мне.

Чо Дай и Чо Май облегченно вздохнули. Хотя они частенько мечтали о мужских привилегиях, никому из них не хотелось превращаться в мужчину. В каком-то смысле это было даже унизительно.

– И ты.., ты действительно этого хочешь? – спросила Чо Дай.

– Желание или нежелание не имеют значения. Это наш долг. Я следую вере своих предков. Я верю, что в прошлых жизнях я уже бывала мужчиной и, несомненно, буду еще, пока не кончится череда моих человеческих воплощений. Возможно, из-за этого задания мне придется прожить одной жизнью больше, но отказаться сделать то, что необходимо для нашего спасения и будущего всего человечества, позорно. Я обязана научиться мыслить, как мужчина, и поступать, как мужчина. Вы обязаны похитить перстень. И вам, и мне одинаково тяжело.

– Вы снова сможете иметь детей, – сказал Клейбен. – Дефект, который имеется у этой женщины, трудно диагностировать. Я устраню его и не думаю, что при обычном обследовании после возвращения с Рекреации кто-то обнаружит изменения. Что касается джанипурцев, то с помощью ментопринтера и гипноза мы добьемся, чтобы они охотно сотрудничали с нами, но возвращаться им нельзя. Даже если потом выяснится, что они всего лишь послужили образцом и ни в чем не виноваты, их скорее всего убьют – просто на всякий случай. А теперь, если вы готовы, можно приступать. Больно не будет. Это почти то же самое, что высаживаться на планету через трансмьютер.

НАВСЕГДА… В ЭТОМ ОБЛИКЕ… НАВСЕГДА… – Давайте быстрее, – хором выпалили сестры Чо. – Хуже некуда ждать.

* * *

Проще и эффективнее было использовать оставшийся ряд транспортных ячеек и трансмьютер ограниченного действия, встроенный в них. Отголосок тех давних дней, когда Главная Система решила обеспечить выживание человечества, разбросав его по звездам. Ячейки автоматически стерилизовались, потом в них помещали человеческий груз и запечатывали до завершения процесса. Звездный Орел позволил Хань наблюдать, но не вмешиваться. Задача была слишком сложной. Тем не менее она могла беседовать с компьютером и не преминула это сделать.

– Ты уверен, что сумеешь обойтись без программ, разработанных для Джанипура? – спрашивала она уже не в первый раз.

– Ты же знаешь, я оперирую только вероятностями, – отозвался компьютер. – Предварительные тесты прошли хорошо. Мне трудно об этом судить, но у Клейбена большой опыт в таких делах, а вид у него уверенный. Мне не нравится этот человек, но тот, кто сумел создать Урубу на далеком от совершенства оборудовании, с этой задачей справится и подавно. Мы трое сделаем все, что в наших силах.

Хань вздохнула:

– Бедняжки… Они так и не успели пожить… Надеюсь, мы не обречем их на вечные страдания.

– Вряд ли они когда-нибудь будут полностью удовлетворены жизнью, но они приспособятся, – ободряюще заметил пилот. – Вот область, в которой человеческий разум непостижим и намного превосходит мой. У вас безграничная способность привыкать практически ко всему. Леденящий холод, палящий зной, нескончаемый дождь, выжженная пустыня… Люди, живущие в примитивных условиях, приспособились к ним и процветают. Да и ты приспособилась и к слепоте, и к требованиям своего организма.

– Приспособилась – да. Вернее, смирилась, потому что выбора нет. Но это не повод для гордости. Я смирилась с собой, как мирится со своими увечьями тот, кто искалечен судьбой и учится жить заново. Но глубоко в душе я завидую всем. Всем до одного.

Пилот деликатно оставил это без комментариев. , – Преобразование в энергию, – сообщил он. – Передо мной три больших файла, и я провожу сравнение… Поразительно. Ни у кого, даже у сестер Чо, контрольные числа не совпадают полностью, но у них самое близкое совпадение, какое только возможно у двух разных людей. Теперь преобразуем модели… Готово. Сравним мужчину-модель с Сабирой… Странно. Во многих отношениях они намного ближе, чем можно было предположить. Читаем и сравниваем генетические коды… Удивительно! Опять гораздо меньше различий, чем я ожидал. Расхождения почти тривиальны, хотя результаты совсем не похожи! Отличий миллионы, но все они настолько незначительны, что просто удивительно, почему люди выглядят именно так, а не иначе. Общего намного больше, чем разного. Сразу видно, кто были предки джанипурцев.

– Тело – не проблема. Намного сложнее совместить тело и разум.

– Ненамного. Гораздо больше различий в строении позвоночника, чем в строении мозга. Участки коры, отвечающие за те или иные двигательные или вспомогательные функции, не совпадают, но личность и память помещаются в тех же областях, что и у обычного человека. Я думал, будет труднее.

Хань попыталась представить задачу, которую он назвал бы трудной, и не смогла. Компьютер-пилот мог считывать данные с поразительной скоростью, пропуская через себя сотню энциклопедий в наносекунду, но даже при этом процесс трансмутации занял несколько минут. Звездный Орел ничего не хотел оставлять на волю случая. Допуск на погрешности был нулевой, малейшая ошибка должна быть исключена.

Хань понимала, что совершается нечто изумительное, лежащее за пределами человеческих представлений о скорости и сложности. Раз за разом Звездный Орел создавал сравнительные компьютерные модели преобразованной Сабиры, снова и снова проверял реакции головного мозга и центральной нервной системы, добиваясь полной уверенности в отсутствии ошибок, иначе тело откажется служить. Со строением скелета и адекватностью мышечных ощущений проблем почти не возникало, но человеческие память и личность следовало полностью сохранить, и было непросто состыковать новое Тело с прежней мыслительной информацией. Клеточную память, которую каждый джанипурец имел от рождения и совершенствовал в течение жизни, приходилось совмещать с памятью и личностью, сформированными совершенно в иной среде. Определенные сложности представлял иммунитет, который предстояло тщательно смоделировать. Микроорганизмы колониальных планет, как правило, вели происхождение от земных, но достаточно отдалились от них, чтобы не представлять опасности для землян. Только Чо Дай и Чо Май уже не были землянами. Обидно было бы после сложнейшей трансмутации заболеть и умереть от пустякового вируса.

– Им бы следовало проконсультироваться со своими врачами, – как бы между прочим заметил Звездный Орел. – У мужчины начальные признаки артрита и шалит поджелудочная железа. У женщины тоже есть кое-что, включая несколько вирусных опухолей. Могу себе представить, что за медики в этих Центрах. Я их подлечу, а заодно прочищу артерии и вены. Готовность к передаче. Контрольные суммы моделей проверены. Мужчина закончен. Сабира закончена. Женщина закончена. Чо Дай сделана. Чо Май сделана. Готовность к передаче в ячейки. Обратное преобразование… Готово.

У транспортных ячеек, где уже стояли Козодой и Клейбен, собралась небольшая толпа. Как только начался процесс преобразования в энергию, крышки ячеек помутнели. Но вот они замигали и снова стали прозрачными. Внутри не было ни одного землянина. Двое в верхних ячейках не изменились, а в трех нижних теперь лежали джанипурцы.

Для тех, кто подвергся трансмутации, словно бы ничего и не произошло. Чо Дай, раздевшись донага, заползла в ячейку и увидела, как медленно затуманилась крышка. У нее на мгновение закружилась голова, а потом сильные руки подхватили ее и вытащили на висячий мостик.

Первое, что ее поразило, – невероятный шум. Звуки, которые она ни с чем не могла соотнести. Пощелкивание, жужжание, посвистывание. И гомон толпы возле ячейки. Сосредоточившись, она могла даже разобрать слова.

– Попробуй встать, – сказал ей Клейбен. Его голос показался ей искаженным и слишком громким. – Хотя бы на четвереньки. Давай.

Опираясь на руки, она сумела встать на колени. Это оказалось не так уж сложно. По крайней мере она чувствовала себя устойчиво. Чо Дай выползла на висячий мостик и огляделась. Окружающие лица были знакомы, но выглядели так, словно бы с них смыли краски. Зато теперь стали различимы детали, на которые прежде она не обращала внимания. Приглядевшись, Чо Дай могла разглядеть каждую нитку на поношенных брюках Козодоя, каждую морщинку на лице Клейбена. Она поглядела туда, где трудились роботы. Дальние предметы казались расплывчатыми, но, как только один из роботов переместился и поднял что-то, она увидела его совершенно ясно и при этом отдельно от окружающих вещей. Он был четко очерчен и словно бы висел в пространстве.

"Я не чувствую ни рук, ни ног!" – с внезапным испугом подумала она и, взглянув вниз, увидела свои руки – вернее, уже передние ноги. Хотя она знала, что так и должно быть, но только сейчас на нее нахлынуло ощущение того, что это реально.

Она ощущала себя посторонним наблюдателем. Возможно, позже это пройдет, но сейчас все ее эмоции притупились. Чо Дай огляделась и увидела, как другие помогают выбраться из ячеек Чо Май и Сабире.

Они тоже стояли на четвереньках без особого труда. Чо Дай потрясенно уставилась на сестру и видела, что та точно так же смотрит на нее.

"Великие боги, до чего же мы уродливы!" – подумала она, и в этот момент эмоциональное оцепенение прошло. Она едва удержалась, чтобы не разрыдаться.

Подвижный висячий мостик медленно опустился на уровень главной палубы. Все трое без особого труда сошли с него. Имея руки и ноги одинаковой длины, им было легче ходить на четвереньках, чем ползать.

– Я останусь и разбужу джанипурцев, – сказал Клейбен Козодою. – А для этих сейчас главное – освоиться в новых телах. Дайте им время. Они должны научиться двигаться автоматически, не раздумывая. Потом мы впечатаем им с ментопринтера все, что сумеем.

Козодой кивнул:

– Их миссия началась.

* * *

Получив на обед объемистые охапки травы, все трое испытали приступ отвращения. В конце концов Сабира отважилась попробовать угощение, надеясь, что для джанипурцев трава будет казаться вкуснее, чем для землян. Ничего подобного. И на вид и на вкус трава оставалась травой. Единственная польза от нее была в том, что они перестали испытывать голод.

– Мы никогда не обедали с джанипурцами, – заметила Сабира. – Но у меня создалось впечатление, что они обильно сдабривают еду специями, независимо от того, сырая она или приготовлена на огне. Впрочем, на подножном корму живут только самые юные и самые бедные. Это вопрос выживания, а не свойство этой цивилизации. Зато на Джанипуре никто с голоду не умрет.

– Лучшего мы предложить не можем, – извинялся Звездный Орел. – Мы даже не знаем толком, что они едят. Эту траву пришлось синтезировать, опираясь на исследования их пищеварительной системы и на остатки пищи в желудках наших образцов. Скоро мы закончим ментопринтерную обработку, и тогда они будут охотно нам помогать.

Обработка была более основательной, чем казалось прочему экипажу. В старое время ее назвали бы промыванием мозгов, только тогда это делалось с меньшими предосторожностями и с большими сложностями.

Никому из троих не было в новом теле особо удобно, хотя, пока они оставались, по выражению Айзека Клейбена, в "четвероногом режиме", проблем с перемещением не возникало. Но первые же попытки стать прямоходящими или хотя бы слегка разогнуться привели к полному разочарованию. Новоиспеченные джанипурцы были не больше и не тяжелее, чем обычные люди, и двое членов экипажа "Грома" попытались усадить их в кресла. Все трое немедленно потеряли равновесие и, судорожно хватаясь за воздух, повалились набок.

Наконец закончилась ментообработка. С помощью Джеруваля Пешвара и его жены Мадау дела пошли лучше, но ненамного. Коренные джанипурцы свято уверовали в рассказанную им байку и, хотя чувствовали себя неуютно среди новых вещей и незнакомых людей, старались помочь, чем могли. Следуя лучшим образцам произведений такого рода, легенда, разработанная для джанипурцев, содержала в себе изрядную долю истины.

Им было сказано, что Главная Система решила уничтожить на Джанипуре все Центры и вернуть население к первобытному, почти животному существованию. Тем, кто разрабатывал легенду, на самом деле было известно о таких намерениях Главной Системы лишь относительно Земли, однако звучало это тем более убедительно, что джанипурцы знали о войсках Главной Системы, рыщущих по планете, и видели, как высокомерно ее солдаты ведут себя в Центрах Джанипура. Джеруваль и Мадау, с одной стороны, были польцены, чувствуя себя избранными, но вместе с тем огорчены перспективой лишиться своих корней и начинать жизнь заново. В какой-то мере это уравновешивалось важностью их миссии и тем обстоятельством, что трое чужаков согласились принять их облик. Больше всего джанипурцы были тронуты тем, что сделали для них медики "Грома".

– Честно говоря, мы смущены, – сказал Джеруваль на своем джанипурском английском, – но примем участие в вашем деле. Я рад, что у меня есть теперь брат-близнец, и должен признаться, пока эти трое стоят неподвижно, я не могу различить, кто же из них моя жена.

Мадау отчасти разрешила проблему с едой. Она составила список продуктов, от одних названий которых сводило живот у всякого, кто знал, что означают эти слова. Как только были синтезированы необходимые ингредиенты, она принялась стряпать, и все блюда имели одну общую особенность: тот, кто имел смелость их попробовать, ощущал сначала онемение во рту, а потом настоящий пожар в желудке. По-видимому, джанипурцы ели либо одну только безвкусную траву, либо тщательно приготовленные блюда, приправленные обжигающими специями. В принципе эта пища годилась и для землян, и для многих из колонистов, но мало кто отваживался на вторую трапезу. Только ребята с "Индруса" в состоянии были изо дня в день наслаждаться кулинарными шедеврами Мадау, а капитан Пачиттавал – так тот вообще заявил, что впервые за много месяцев попробовал по-человечески приправленные кушанья. Мадау учила сестер Чо пользоваться новыми телами, а Джеруваль давал наставления Сабире, которая сократила букву и сделалась Сабиром. Она решила, что не стоит говорить Джерувалю, кем была раньше.

Существовало много приемов реализовать возможности неуклюжего на первый взгляд джанипурского тела. Для прирожденного жителя планеты они были естественны, как дыхание, но для того, кто не родился в этом теле, они были непостижимы. Когда Мадау, например, поднималась, гибким текучим движением превращаясь из четвероногого животного в человека с длинными тонкими пальцами на руках, это было волнующее зрелище. Джанипурцы могли даже ходить в вертикальном положении, хотя очень медленно и на небольшие расстояния. Такое положение они обычно принимали дома или в компании, а на четырех конечностях передвигались в обыденной жизни, развивая при этом огромную скорость. Смена положений происходила рефлекторно и не требовала участия разума.

Сестры Чо ликовали до предела, когда впервые сумели встать прямо. Они покачивались и часто падали, но не обращали на это внимания. Как и для джанипурцев, возможность стоять на ногах и пользоваться руками служила для них отличительным признаком человека, и победа над незнакомой физиологией принесла им глубокое удовлетворение, но для того, чтобы одержать ее, им понадобилось целых пять дней изматывающих тренировок и неустанных наблюдений. Потом дело пошло быстрее. Вскоре они постигли все тонкости легких и плавных движений и в разговоре начали помогать себе жестами.

У Сабира дела шли хуже, хотя все, кто как умел, ему помогали. С большим трудом он научился стоять, периодически падая, и дальше этого не пошло. Видимо, причина заключалась в его женском прошлом. Разум отказывался управлять движениями мужского тела. И все же Сабир не терял надежды.

Тем временем сестры Чо изучали джанипурскую кухню – отчасти из любопытства, а в основном – из желания обезопасить себя в будущем. Они хотели научиться готовить еду, горячую как вулкан, чтобы их не заподозрили, и в то же время такую, чтобы ее можно было есть самим. В конце концов им удалось нащупать верные пропорции, хотя Мадау утверждала, что это "безвкусно, как солома", а прочие члены экипажа говорили, что не замечают разницы.

Наконец, когда Сабир уже готов был отчаяться, у него вдруг все получилось, и больше он не испытывал трудностей при ходьбе. Все было замечательно, за исключением того, что до конца Рекреации и возвращения в Кохин-Центр теперь оставался всего шестьдесят один день.

Правда, сестры Чо не теряли времени даром. Они не только лучше осваивались с новыми телами, но и тренировались на всяких замках и ловушках, которые Звездный Орел выдавал им в огромных количествах. Сестры не знали и не могли знать, какие именно механизмы используются в музее, но компьютерный пилот, используя сведения, предоставленные Урубу, постарался сымитировать все, что возможно, постепенно усложняя сестрам задачу. К счастью, Сабир оказался прав: острейшее ближнее зрение и ловкость длинных пальцев позволяли справляться с самыми миниатюрными и сложными механизмами. Эти качества служили ценнейшим дополнением к врожденной способности сестер Чо.

И все же пока счет не всегда был в их пользу. В самых сложных заданиях – с телекамерами, весовыми датчиками и сторожевыми микрофонами – успешной оказывалась только одна попытка из четырех. Но, учитывая нехватку времени, они решили, что достигнутого будет достаточно. Чтобы успеть познакомиться с туземцами, надо было отправляться на планету немедленно, и они обратились к Хань и к Айзеку Клейбену, чье искусство в обращении с ментопринтером и биохимических манипуляциях могли дать сестрам Чо шанс на выживание даже в случае серьезной ошибки.

После трансмутации Хань часто навещала сестер Чо, и, не считая общества Сабира и друг друга, только с ней они чувствовали себя уютно. Возможно, потому, что их связывало общее прошлое, а скорее всего потому, что Хань была слепа, и хотя голоса сестер изменились и от них исходил странный запах, мысленно они представлялись ей прежними.

– Вы хорошо приспособились, – сказала им Хань незадолго до отправки. – И смотритесь вполне естественно. Я видела вас через вычислительную сеть Звездного Орла. Джанипурцы – удивительная разновидность людей. Они во многом превосходят нас и ни в чем нам не уступают.

– Да, теперь-то мы малость привыкли, – согласилась Чо Дай, – но я не уверена, что мы когда-нибудь окончательно примем себя такими, какими стали. Все-таки в этом есть что-то не правильное, чужое, и мы кажемся себе такими.., безобразными. По ночам нам снятся прежние сны, и для нас это реальность. А когда, проснувшись, мы видим друг друга, нам кажется, что это ночной кошмар.

Хань вздохнула и склонила голову.

– Мне тоже снятся сны. Я видела все через интерфейс на мостике, хотя, конечно, совсем не так, как видят по-настоящему. Я всегда была независимой и самоуверенной, и к чему это привело? Теперь я полностью, абсолютно зависима от других. Это мое проклятие, оно хуже, чем слепота. Я постоянно хожу с раздутым животом, и даже в этом, лучшем моем состоянии моя душа наполнена странными чувствами и необъяснимыми порывами, а когда я не вынашиваю ребенка, то опускаюсь так низко, что потом ненавижу себя за это, хотя и знаю, что ничего не могу с собой поделать. В невежестве своем я проклинала отца за то, что он собирался превратить меня в жеманную рабыню, лишенную разума и знаний, но теперь вижу, что старик был в определенном смысле милосерден ко мне. Я все равно превратилась в родильную машину, но только сохранив разум и знания, которые помогают лишь отчетливее осознать ужас моего положения. Я держусь только ради общего дела и нашей победы. Может быть, хоть мне и хотелось бы думать иначе, я держусь только в надежде увидеть, какую рожу скорчит мой старик, если мы победим. А вы просто приняли другую форму, и все. Ваша судьба могла быть и хуже, намного хуже. Никогда не забывайте об этом.

– Мы все время размышляем об этом, – кивнула Чо Май. – Если Козодой прав и каждому придется заплатить ужасную цену, не исключено, что нам с сестрой еще повезло.

– Вы должны помнить, что миллионы людей родились и выросли в этом облике. У них другие нормы, и вас будут считать настоящими людьми. Взгляните на Джеруваля и Мадау и сравните их, например, с любым из экипажа "Чунхофана".

Капитан этого корабля и двое его соплеменников имели блестящие, словно панцирь жука, черные экзоскелеты. Их головы напоминали головы насекомых, а при виде того, чем они питаются, любого бы вывернуло наизнанку. С двумя другими членами этого экипажа, зеленокожими гуманоидами с пучеглазыми совиными лицами, нельзя было даже толком поговорить. Казалось, они живут в своей собственной вселенной, и для них скорее всего так и было. Тот, кто слышит в диапазоне, недоступном человеческому уху, питается смесью сырого мяса и каменной крошки, а видит только в инфракрасных лучах, естественно, должен воспринимать окружающее несколько иначе. Впрочем, сестрам Чо эти соображения приносили мало утешения.

– Завтра мы воспользуемся ментопринтерной технологией, широко применяемой на Земле, а возможно, и во всей галактике, – продолжала тем временем Хань. – Мы сделали адаптированные ментокопии Джеруваля и Мадау, дополнив их правдоподобными воспоминаниями, замещающими их отсутствие на планете. На основе ментокопии Мадау мы создали ее сестру Сидау, не забыв включить воспоминания о ней в исходные записи. Компьютер Кохин-Центра это проглотит. Еще мы добавили воспоминания о небольшой дисфункции головного мозга, своего рода дислексии. Такие расстройства известны на Земле и здесь скорее всего тоже не редкость. Урубу внесет эти сведения в записи при передаче их из прежнего Центра в Кохин. Так что излишней грамотности от вас никто ожидать не станет, а вам будет проще. На следующие шестьдесят дней вы по-настоящему станете Джерувалем, Мадау и Сидау Бхутто. Вы сами будете в это верить. Точно так же, как я верила в свое время, что я – мальчик по имени Чу Ли. Ваши подлинные личности будут недоступны ни ментопринтеру, ни вам самим, пока Урубу не выведет вас из этого состояния.

– Мы понимаем эту процедуру, но, честно говоря, немного побаиваемся, – сказала Чо Дай. – Мы не забыли, что Чу Ли имел на тебя влияние уже после того, как ты восстановила контроль над собой. Когда мы.., вернемся, не станем ли мы кем-то другим?

– Вы вспомните все, что происходит сейчас, – ободрила ее Хань. – Но впечатанные воспоминания пропадут не сразу, хотя вы обретете полный контроль над собой. Возвращение к собственной личности будет длительным, но безболезненным. Неиспользуемые воспоминания и навыки просто будут постепенно растворяться, а то, что вам необходимо, сохранится до тех пор, пока будет нужно. Знаете, даже сейчас во мне есть частица Чу Ли, и я дорожу ею. Его бунтарский дух поддерживает меня. Его душа меня не покинула. Что я действительно утратила, так это свою невероятную заносчивость. Но это произошло под влиянием моего собственного опыта, и ментопринтер тут ни при чем. Мы знаем, что сейчас всех новичков в Центре подвергают тщательной проверке и неусыпно следят за ними, поэтому ментокопии должны на время полностью затмить вашу личность. Но вы многое приобретете благодаря им и ничего не потеряете впоследствии. Основная опасность ждет вас при краже перстня. Будьте осторожны. Готовя вас, мы были ограничены временем, но для того, чтобы добыть перстень, ограничений нет, даже если на это потребуются годы. Пусть мы не доживем до того, чтобы увидеть пятый и последний перстень, это сделают наши дети. Единственное, что вам не позволено, – это потерпеть неудачу. И погибнуть.