Текст книги "Современные буддийские мастера"

Дисциплина и мораль

Дисциплина и мораль – существенные орудия на пути очищения. Это чрезвычайно важный пункт. Хотя жители Запада часто отвергают правила морали и дисциплину, как вмешательство в их предполагаемую свободу, последние являются необходимыми средствами для достижения подлинной внутренней свободы.

Медитация – это дисциплина. Рамана Махариши, пожалуй, наиболее почитаемый индийский учитель за последние несколько веков, сказал: «Никто не добьется успеха без усилия. Контроль над умом – это не первородное право; те, кто добиваются успеха, обязаны освобождением своей настойчивости. Непрерывно продолжайте практику, прилагая усилия и осознание, и вы добьетесь успеха».

Необходимы терпенье и упорство. По традиции монах остается у своего учителя не менее пяти лет. Очень важно придерживаться регулярной дисциплинированной практики. При устойчивости нашей регулярной практики мы можем наблюдать изменения в своей жизни и в самой практике.

Однажды вечером, в полнолуние, вскоре после того, как западный собрат-монах прибыл в аскетический монастырь лао, монахи собрались на ежемесячную церемонию, где повторялись нараспев правила ордена. Этот вечер был для него особым – не только из-за церемонии и следующей за ней вдохновляющей беседы о дхарме, но также из-за горячего сладкого кофе, которым в эти священные дни каждого месяца их угощали жители деревни. После многих дней, в течение которых он получал простую пищу только раз в сутки, а после полудня – одну лишь воду, этот кофе казался особым удовольствием. После него можно было спокойно сидеть всю ночь и медитировать.

Полнолуние оказалось особым: прибыл один из учителей его учителя. По окончании церемонии они уселись в святилище храма, ожидая беседу о дхарме и подношение сладкого кофе, сервированного в главном зале в пятидесяти ярдах от храма. Итак, вечером все уселись; но беседы не было, и они не получали разрешения удалиться, а потому продолжали сидеть в молчании. Монах представил, как остывает кофе, и его волнение возросло до крайних пределов; но собравшиеся продолжали сидеть. Прошло два часа. Он становился все более беспокойным и сердитым; в уме теснились недовольные мысли: почему ему нельзя выпить кофе, уйти и заняться медитацией? Он продрог и был голоден. Разве учитель не понимает, насколько лучше было бы, если бы он мог выпить кофе. Он думал, думал и думал, приходил в ярость, пока наконец через несколько часов мысли не истощились. Наконец он оказался опустошенным от гнева и ожидания. Тогда он взглянул на учителя и широко улыбнулся. Учитель улыбнулся в ответ. Это было подобно возвращению домой. Взошло солнце; он с легким сердцем взял чашу и отправился за милостыней, медитируя во время каждого сделанного шага.

Для медитации не требуется особого места. Просто начните работать с того места, где вы находитесь в данную минуту; работайте терпеливо и дисциплинированно.

Практическая дисциплина включает в себя как правильную мораль, так и правильное усилие. Что же такое правильное усилие? Это просто усилие быть внимательным, помнить в настоящий момент все, что происходит, не вынося о происходящем никакого суждения. В дзэн это называется усилием без усилия. Такое усилие без усилия предпринимается не ради того, чтобы что-то приобрести, чего-то достичь; это дисциплина и усилие оставаться в осознании настоящего момента. По мере того, как продолжается практика, укрепляется внимательность, как особое качество ума. Жизнь становится легче и светлее, внимательность приобретает решающую роль, становится образом жизни. Ум делается безмолвным, сердце – открытым. Дисциплина, усилие, терпенье весьма важны.

Мораль имеет на Западе даже более дурную славу, чем дисциплина. В ней видят попытку ужасного викторианского общества контролировать и ограничивать нашу свободу, естественную свободу и ее выражения.

На самом же деле, мораль, или добродетель, имеет большую ценность для практики. Согласно традиции, в буддизме некоторые моральные предписания являют собой основания, на которых построены сосредоточенность и мудрость. На Западе часто имеет место обратный порядок: многие жители Запада начинают с первичного понимания неудовлетворительности нынешней жизни, нынешнего общества; одни приходят к этому при чтении ежедневных новостей, другие – благодаря психоделическим средствам. Часто это их открытие сопровождается полным отказом от всех моральных кодексов. Затем наступают поиски мира и сознания при помощи различных видов духовной и медитационной техники. Наконец, ищущие понимают важность установления морального жизненного стиля, как основы для практики; моральный образ жизни помогает освободить ум от тревоги и отвлекающих факторов, от алчности и ненависти.

Что же такое мораль, откуда она появляется? Моральные правила для самоограничения суть просто словесные приближения ко внутренней морали, или мудрости; они оказываются основными способами передачи того факта, что помощь снижает эгоистическое действие, поддерживает общество в состоянии гармонии и мира. Такие действия, как убийство, ложь и воровство, исходят из ума, привязанного к желаниям, к отдельному существованию, к эгоизму. Формальные правила употребляются для того, чтобы приостановить возбужденные желания.

Добродетельное действие невероятно могущественно. Человек, который всегда честен, который практикует непричинение вреда, становится как бы светочем спокойной силы в этом мире. В буддийских монастырях некоторые виды практики основаны почти исключительно на внимательности к предписаниям морали, в особенности к их отобранной серии из двухсот двадцати семи правил поведения для монахов. Строгая, дисциплинированная практика ведет к быстрому отказу от своих желаний и эгоизма; а когда ум основан на полной честности и истине, к нему легко приходят спокойствие и мудрость.

Мы пользуемся формой правил, пока добродетель не станет естественной. Затем из мудрости безмолвного ума возникает подлинная спонтанная добродетель. Безмолвный ум не держится ни за что; он внимателен, он не выносит суждений; он обладает автоматической добродетелью; он полон любви. Таково естественное состояние ума. Ибо когда появляется мудрость, познается пустота ума. Нет «я»; нечего охранять; существуем только мы, все вместе; нет разделения, нет эгоизма. Мы пользуемся правилами морали для того, чтобы создать условия, благодаря которым нам можно было бы выйти за пределы формы, за пределы правил, прийти к глубочайшему миру и единству.

Сосредоточенность и медитация прозрения

Полезно уяснить многообразие видов духовной практики, чтобы провести различие между сосредоточенностью и медитацией прозрения. В основном виды медитации сосредоточения – это те виды медитации, которые развивают устремленность ума на один пункт и благодаря этому приводят его к устойчивости. В практике этих видов медитации ум сосредоточен на каком-нибудь единственном объекте при этом развивается способность удерживать его там. Медитация прозрения, также называемая медитацией процесса, не сосредоточивает ум на одном каком-то объекте; вместо этого она вырабатывает качество сосредоточенности на изменяющихся объектах, которое оказывается инструментом глубокого проникновения в природу умственно-телесного процесса. В практике медитации прозрения развивается простое внимание, мы видим, не реагируя, – ко всему процессу нашего мира переживаний, к сознанию, ко всем объектам сознания. Вместо того, чтобы удерживать медитацию на одном предмете, мы поступаем иначе: объектом медитации становится непрерывно текущий поток меняющегося умственно-телесного континуума; и благодаря уравновешенному, ясному наблюдению приходит мудрость, приходит прозрение в то, чем мы действительно являемся.

Виды медитации сосредоточения многочисленны: согласно традиции, Будда учил сорока ее видам. Однако для сосредоточенной медитации можно воспользоваться любым единственным объектом внимания. Сюда включается неподвижное сосредоточение на каком-то зрительном объекте – на свече или мандале, или на внутреннем свете; сосредоточение на звуке – на музыке, на мантре, на звуковом потоке; сосредоточение на каком-нибудь чувстве – на любви, сострадании, уравновешенности; или сосредоточение на какой-нибудь части тела – на дыхании через нос, или на сердечном центре, или на любом другом объекте, на котором прочно удерживается неподвижный ум.

Сосредоточение развивает высшие состояния блаженства и спокойствия, а зачастую и некоторые силы. Оно может привести практикующего к переживанию космического сознания и астральных сфер, ко временному устранению из ума алчности и ненависти. Во всех великих духовных традициях много написано об использовании различных практических способов чистой сосредоточенности и о благотворных результатах достигаемых при этом состояний психики.

Сосредоточение также является необходимым элементом медитации процесса, или медитации прозрения, но там его нужно применять к изменяющимся объектам. Медитация процесса фокусирует внимание на теле, на чувствах, на уме и объектах ума, какими они переживаются в их потоке от мгновенья к мгновенью. По мере возрастания сосредоточенности и внимания ум становится чистым и уравновешенным. Мы все с большей остротой видим, что все вещи изменяются каждое мгновенье, что они в конечном счете не могут быть источником длительного счастья, что телесно-умственный процесс в целом протекает согласно некоторым законам, в частности, согласно закону кармы; что этот процесс пуст и не содержит какого бы то ни было постоянного «я» или индивидуальной души. Такие глубокие прозрения становятся ясными только вследствие возрастающей внимательности, вследствие проникающего осознания нашего собственного процесса. Вместе с этими прозрениями возникает мудрость, приносящая уравновешенность духа, любящую доброту и сострадание, потому что в переживании пустоты «я» мы видим единство всех живых существ. Когда ум полностью уравновешен, спокоен и напряженно бдителен, можно почувствовать прекращение всего процесса движения в целом, почувствовать мир нирваны. Вместе с тем появляется глубочайшее прозрение в пустоту всех обусловленных явлений и последующая непривязанность, которая тем не менее оказывается полной мира и любви, сверкающим естественным состоянием ума, свободного от нечистоты.

Можно начинать практику с упражнений в чистой сосредоточенности, а затем перейти к осознаванию процесса. Некоторые учителя предполагают сначала пользоваться техникой сосредоточенности, чтобы дать медитирующему возможность успокоить свой блуждающий, недисциплинированный ум. Впоследствии они направляют эту сосредоточенность на умственно-телесный процесс для развития мудрости. Другие учителя пытаются начинать прямо с наблюдения процесса, с сосредоточения на меняющихся ощущениях, чувствах или мыслях. Этот способ все-таки должен иметь в виду развитие душевных качеств спокойствия и сосредоточенности, пока не разовьется какое-то прозрение. Будда в разное время учил обоим подходам в соответствии с потребностями изучающих.

Хотя в вопросе о достоинствах различных подходов имеются расхождения, мы должны помнить, что они суть лишь орудия, которыми пользуются, а затем отбрасывают. Фактически все практические методы медитации хороши, если их практикуют с дисциплинированностью; необходимы также искренность и настойчивость. Если же мы привязаны к какому-нибудь методу или сравниваем один метод с другим, это будет лишь иной формой привязанности, которая ведет к дальнейшему страданию.

Внимательность

В развитии мудрости одно качество ума более всех остальных представляет собой ключ к практике. Это качество – внимательность, внимание, или вспоминание себя. Наиболее прямой способ понять нашу жизненную ситуацию, понять, кто мы такие, как действуют наши ум и тело, – это наблюдать при помощи такого ума, который просто одинаково отмечает все происходящее. Такое отношение прямого наблюдения без вынесения суждений позволяет всем событиям происходить естественным путем. Удерживая внимание на настоящем моменте, мы можем все более и более ясно видеть характерные особенности нашего умственно-телесного процесса.

Буддизм начинает с известного. Что такое мир? Мир – это объекты зрения, слуха, вкуса, обоняния и осязания; это объекты ума, а также познание этих объектов, или сознание. Именно при помощи качества осознания без выбора мы способны наилучшим образом проникнуть в природу нашего мира и понять ее. Например, когда мы внимательны к зрению, внимание не оценивает видимые предметы, не формирует относящихся к ним понятий хорошего или плохого, приятного или отталкивающего, знакомого или незнакомого. Оно скорее становится осознанием процесса виденья, факта виденья, а не фактов, связанных с виденьем. Понятия следуют за переживаниями. Внимательность сосредоточена на мгновенье процесса, а не на отражении его в понятиях. Осознание направлено на настоящий момент, на самый процесс, на единственное место, где можно получить понимание подлинной природы реальности. Это осознание приносит понимание, результатом которого будет мудрость, свобода, конец страдания; развитие внимательности не только позволяет нам проникнуть вглубь природы нашего мира, понять причину страдания; развитая внимательность обладает и другими силами – она приводит нас к чистоте ума, проявляющейся от мгновенья к мгновенью. В каждое мгновенье, когда мы бываем внимательны, ум оказывается чистым, свободным от привязанности, ненависти и заблуждения. На это мгновенье ум остается холодным, потому что он полон внимания к тому, что есть, не окрашивая то, что есть, своими суждениями. Развитие внимательности также вносит равновесие в другие факторы ума, как энергия и сосредоточенность, которые необходимы для нашего духовного развития. Прочно установившаяся внимательность позволяет свести на нет все страсти; ибо когда ум свободен от привязанности, осуждения и отождествления, все объекты сансары, или цепи становления, являются равными; тогда нечего достигать, нечего опасаться; тогда «нет похвалы, нет порицания». Тогда мы в конце концов видим, что нет никого; а значит, нет никого, кто добивался бы чего-то. Просто существует естественное течение процесса, лишенного «я».

Одно из последних наставлений Будды перед кончиной гласило: «Боритесь и будьте внимательны». Бороться здесь не значит совершать усилия; нет речи о борьбе с целью изменить ход вещей. Речь идет о том, чтобы просто совершать усилия, дабы в любой момент обладать ясным осознанием. Именно здесь, сейчас – и со внимательностью!

Сострадание и любящая доброта

Основные поучения Будды можно выразить в двух словах: мудрость и сострадание. Мудрость в своем пассивном аспекте есть проникновенное прозрение в природу всего существования, а также равновесие ума, приносящее озарение. Сострадание и любящая доброта суть активные аспекты этой мудрости, выражение в мире глубокого понимания дхармы, законов природы.

Практические методы и способы медитации, описанные в этой книге, подчеркивают культивирование прозрения, так чтобы из этого понимания возникла возможность естественного роста сострадания. Эти мастера в большинстве своем направляют свои поучения к пониманию характерных особенностей умственно-телесного процесса, зная, что непосредственное переживание истины непостоянства, неудовлетворительности и пустоты принесет плод любви и сострадания. Если мы ясно видим страдание в собственной жизни, это приносит великую заботу о том, как облегчить страдания других людей. Чувство свободы, освобожденности, возрастает по мере того, как раскрывается пустая природа мира; и человек естественно делится этой легкостью и любовью со всеми другими существами. Всеобъемлющая любовь проистекает из полного отсутствия эгоизма, и вся практика буддизма имеет целью устранение алчности, ненависти и неведенья, устранение корней эгоизма в уме. Культивирование внимательности, составляющее суть всей медитации прозрения, по сути дела являет собой культивирование любящей доброты, поскольку внимательность означает, что мы предоставляем вещам свободу оставаться самими собой. Когда мы видим ясно и не выносим суждений, не реагируем, не проявляем эгоизма по отношению ко всему переживанию, это открывает пространство для мудрости и любви.

Хотя изложенные в этой книге учения подчеркивают путь прозрения, буддийская традиция делает упор на том факте, что медитация прозрения и медитация любящей доброты суть дополняющие друг друга методы практики. Некоторые учителя больше работают с прозрением, другие – с любящей добротой. Часто оказывается весьма полезно прямо культивировать любящие мысли и состояния ума, пользуясь для этого ежедневной медитацией. Ибо не будучи уравновешенной состраданием, тропа мудрости может стать путем сухости и аналитичности, тогда как любовь, культивируемая без мудрости, скорее всего окажется поверхностной или неверно направленной. Хотя по временам пути прозрения и любви кажутся отдельными, они должны быть объединены, чтобы практика стала совершенной.

Истинное понимание было корнем собственной практики Будды; ему он учил всех своих последователей. Это означает необходимость достижения освобождения для блага всех живых существ. Все, что помогает положить конец этому эгоизму, – милосердие, добрые поступки в этом мире, медитация любящей доброты (именно эти стороны практики подчеркиваются в большинстве буддийских храмов), – или же путь прозрения, ведущий к глубочайшей мудрости, – все они составляют часть пути Будды. По мере того, как продолжается практика, становится ясно, что освобождение не всех живых существ, а только какой-то меньшей их части вообще невозможно: оно все еще означало бы жизнь под властью заблуждения о существовании «я», отдельного от других. Приходя к пониманию отсутствия двойственности, к пониманию пустоты, глубочайшая мудрость возвращает человека к глубочайшей любви и к чистейшему выражению сострадания в этом мире.

Цели или их отсутствие

В предлагаемой книге представлены также два отношения к практике; и большая часть практических методов медитации исходит из одного или другого.

Очень упорно работать, чтобы добиться сосредоточенности ума и просветления; вам чрезвычайно повезло в том, что вы родились человеком и услышали дхарму; не упустите же эту возможность; работайте, медитируйте с упорством. Таков один подход.

Во втором подходе нечего достигать, некуда идти. Само усилие, предпринимаемое с целью стать просветленным, воспрепятствует проявлению мудрости, ибо мудрость никогда не бывает в состоянии возникнуть из желания. Просто будьте, освободитесь; наблюдайте; оставайтесь естественными – именно здесь, именно сейчас. Это и все, что есть.

По мере того, как в практике медитации понимание становится более глубоким, мы начинаем ощущать единство, лежащее в основе разнообразных форм сансары. Парадоксы оказываются приемлемыми, когда ум достигает безмолвия, когда он становится открытым для внутренних переживаний.

Путь стремления добиться просветления и путь простого пребывания в данном мгновенье – оба приходят к одному и тому же пункту. Каждый из них являет собой внешнюю форму, каждый представляет способ практики. Исходя из одной перспективы, мы можем сказать, что мудрость развивается из сосредоточенности и прозрения во время медитации; но равным образом мы могли бы сказать, что мудрость – это естественное состояние ума. Когда мы освобождаемся от своих привычек, от желаний и отвлекающих моментов, от всех связывающих нас объектов, – тогда автоматически появляется мудрость.

Избрание одного из подходов в значительной мере зависит от личного стиля практикующего и от его кармы. Для некоторых подходящими условиями будут строгий учитель, суровая дисциплина, практика, ориентированная на цель. Зачастую этот подход уравновешивает их собственную внутреннюю недисциплинированность. Для других, в особенности для лиц, ориентированных на цель, чьим преобладающим выражением является достижение каких-то задач, связанных с этим миром, практика освобожденности, простого сиденья, простого наблюдения, оказывается противовесом их привычным устремлениям.

Привести ум в равновесие – вот сущность медитации. Борьба и отсутствие борьбы – оба эти вида практики способны привести к равновесию. В конце концов, любая практика, которой мы следуем, должна привести к освобожденности – даже от практики освобожденности.