Текст книги "Сага о Кугеле"

Глава вторая
ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР «У ГОЛУБЫХ ЛАМП»

Когда господин Сольдинк вернулся во Флютик за пропавшими чешуями, Кугель решил не принимать участия в расследовании. Он немедленно покинул Флютик и направился на запад к Саскервою.

Через некоторое время Кугель остановился, чтобы прийти в себя. Горько было у него на сердце. Благодаря вероломству его собственных подчинённых у него остался не мешок с чешуйками, за которые он мог бы выручить уйму денег, но всего лишь жалкая горстка «обычных» и одна «особая», правда, совершенно исключительного качества: «Скуловой Астрангал». Самая ценная чешуйка из всех, «Нагрудный разбивающий небеса фейерверк», осталась лежать в надёжном месте в саду Флютика, но Кугель надеялся сохранить её только потому, что она была так нужна Юкоуну, Смеющемуся Магу.

Кугель снова пошёл по дороге: через сырой лес, заросший тамбер– дубами, тисами и гоблиновыми деревьями. Тусклые красные солнечные лучи пробивались сквозь густую листву; тени, по какой-то игре восприятия, казались окрашенными в темно-голубой цвет.

Кугель продолжал тревожно оглядываться по сторонам, что было весьма благоразумным в такое беспокойное время. Он видел много такого, что было странным и прекрасным одновременно: белые цветы, вздымающиеся над блёстками прямых листьев на усиках; прекрасные замки из грибов, растущих на уступах, террасах и башенках над трухлявыми пнями; побеги чёрного и оранжевого папоротника. Однажды Кугелю показалось, что он видит плохо различимую на расстоянии высокую фигуру в фиолетовом камзоле, похожую на мужскую. У Кугеля не было никакого оружия, и он вздохнул с облегчением, когда дорога, поднявшаяся по склону холма, вывела его на яркий дневной свет.

В этот момент до слуха Кугеля донёсся шум повозки Сольдинка, возвращающегося из Флютика. Он сошёл с дороги и притаился в тени скалы. Повозка проехала, и мрачное выражение на лице Сольдинка говорило о том, что его разговор с Тванго не привёл ни к чему хорошему.

Стук колёс затих, и Кугель возобновил прерванное путешествие. Дорога пересекала открытый всем ветрам гребень, спускавшийся вниз полосой горизонтальных уступов, а потом отвесно закруглявшийся, откуда Кугелю открылся вид на Саскервой.

Кугель едва ли ожидал увидеть что-то большее, чем деревеньку. Саскервой превзошёл его ожидания своим размером, а также и духом древней респектабельности. Высокие узкие дома жались друг к другу, их камни казались выветренными веками дыма, тумана и лишайников. В красном солнечном свете блестели окна и сияли ярко начищенные медные ручки. Таков был путь в Саскервой.

Кугель прошёл по дороге, ведущей в город, и проследовал в гавань. Чужестранцы, очевидно, были в диковинку жителям этого славного городка. Когда Кугель вошёл в город, все останавливались, чтобы поглядеть на него; было и немало таких, кто перешёл улицу. Они показались Кугелю людьми устаревших привычек и, пожалуй, консервативных взглядов. Мужчины носили чёрные фрачные костюмы с широкими штанами и чёрными же туфлями с пряжками, тогда как женщины в своих бесформенных платьях и круглых, похожих на горшки, низко натянутых шляпах напоминали пышки.

Кугель добрался до площади перед гаванью. Вдоль причала стояло несколько кораблей внушительного размера, любой из них мог уплывать на юг, вероятно, даже в Альмери.

Кугель присел на скамейку и изучил содержимое своих карманов, состоявшее из шестнадцати «обычных», двух «особых», впрочем, не очень высокой ценности, и «Скулового Астрангала». Эти чешуйки, в зависимости от расценок Сольдинка, могут покрыть, а могут и не покрыть стоимость морского путешествия.

Почти напротив площади Кугель заметил вывеску на фасаде внушительного каменного здания:

«Сольдинк и Меркантайдес. Экспортёры и импортёры качественных товаров. Перевозчики»

Кугель перебрал в уме несколько линий поведения, одна другой искуснее. Но все они основывались на жестокой и приземлённой действительности: чтобы оплатить ночлег на постоялом дворе, он должен продать чешуи.

День клонился к закату. Кугель поднялся на ноги, пересёк площадь и вошёл в контору Сольдинка и Меркантайдеса.

Помещения прямо-таки дышали достоинством и незыблемыми традициями; в воздухе вместе с запахами лака и старого дерева витал кисло-сладкий аромат приличий. Нарушив тишину приёмной с высокими потолками, Кугель приблизился к конторке из полированного коричневого мрамора. По другую её сторону сидел старый клерк. Нахмурившись, он глядел в гроссбух и не замечал присутствия Кугеля.

Кугель повелительно постучал по конторке.

– Минуточку! Пожалуйста, капельку терпения! – не отрываясь от книги, пробормотал клерк и вновь занялся своим делом, не обращая внимания на раздражённый стук Кугеля, повторившийся уже во второй раз.

Наконец, покорившись неизбежности, Кугель присел и стал дожидаться, когда клерк соизволит обратить на него внимание.

Входная дверь открылась; в приёмную вошёл человек одного с Кугелем возраста в коричневой фетровой шляпе с высокой тульёй и измятом костюме из синего бархата. Его лицо было круглым и добродушным, а пучки бесцветных волос, точно сено, свисали из-под шляпы. Его объёмистый живот выпирал из-под плаща, а обширные ягодицы переходили в две длинные журавлиные ноги.

Пришелец подошёл к конторке, и клерк тут же вскочил на ноги с такой прытью, которую трудно было бы подозревать в его тщедушном теле.

– Чем могу служить, сударь?

Кугель в раздражении шагнул вперёд и поднял вверх палец.

– Минуточку! А как же я?

Те не обратили на него никакого внимания. Пришелец представился:

– Меня зовут Бандерваль, и я хотел бы видеть Сольдинка.

– Прошу, сударь, пройдите сюда! Рад сообщить, что господин Сольдинк как раз сейчас свободен!

Они вышли из приёмной, оставив Кугеля кипеть от злости. Клерк вернулся и чуть было не уселся опять за свой гроссбух, но тут заметил Кугеля.

– Вы чего-то хотели?

– Мне тоже необходимо переговорить с Сольдинком, – высокомерно ответил Кугель. – У вас неправильные методы. Поскольку я первым вошёл в приёмную, вам следовало сначала решить моё дело.

Клерк прищурился.

– Должен заметить, что эта идея не лишена здравого смысла. Что вам надо от Сольдинка?

– Мне необходимо в кратчайшие сроки и с максимальным удобством добраться в Альмери.

Клерк начал внимательно изучать маленькую карту, висящую на стене.

– Что-то я не могу найти такого места.

– Альмери находится за нижней границей вашей карты.

Клерк бросил на Кугеля недоумевающий взгляд.

– Это очень далеко. Ладно, пойдём; возможно, Сольдинк вас примет.

– Вам стоит лишь назвать моё имя. Кугель – так меня зовут.

Клерк прошёл в конец зала и просунул голову за занавески.

– Тут вас хочет видеть некий Кугель.

Повисла напряжённая тишина, затем голос Сольдинка ответил:

– Ну хорошо, Диффин, что ему надо?

– Судно в, возможно, воображаемую страну, насколько я смог понять.

– Хм… Проводи его ко мне.

Диффин отдёрнул занавеску, пропуская Кугеля внутрь, а затем прошаркал на своё место. Кугель очутился в восьмиугольной комнате, обставленной с суровой роскошью. Сольдинк, седовласый человек со строгим выражением лица, стоял у восьмиугольного стола, а Бандерваль сидел на софе, обитой малиновым плюшем. Алый солнечный свет, проходивший сквозь высокие окна, освещал пару варварских шпалер, сотканных где-то в глуши Дальнего Кутца. С потолка на чугунной цепи свисала массивная чёрная железная люстра.

Кугель официально поприветствовал Сольдинка, что тот воспринял безо всякой теплоты.

– Что у вас, Кугель? У нас с Бандервалем крайне важный разговор, и я могу уделить вам лишь пару минут.

– Буду краток, – холодно ответил Кугель. – Не ошибаюсь ли я в своих предположениях, что вы поставляете чешуйки в Альмери по распоряжению волшебника Юкоуну?

– Не совсем так, – поправил его Сольдинк. – Мы переправляем их в Порт-Пергуш нашему представителю, который затем организует перегрузку товара на другое судно.

– А почему, позвольте спросить, вы не плаваете прямо в Альмери?

– Нам невыгодно забираться так далеко на юг.

Кугель раздражённо поморщился.

– Когда отходит ближайшее судно в Порт-Пергуш?

– «Галанте» должна отплыть ещё до конца этой недели.

– И сколько же стоит путешествие до Порт-Пергуша?

– Мы возим только избранных пассажиров. Цена, насколько я знаю, триста терциев, сумма, – тут Сольдинк несколько возвысил голос, – которая, возможно, будет вам не по карману.

– Вовсе нет. У меня при себе несколько чешуек, которые стоят значительно дороже.

Кугель заметил в глазах Сольдинка искорку интереса.

– Я хотел бы, по крайней мере, взглянуть на них.

Кугель продемонстрировал ему чешуи.

– Обратите внимание на этот исключительно ценный «Скуловой Астрангал»!

– Это неплохой экземпляр, несмотря на его зеленоватый оттенок. – Сольдинк намётанным взглядом оценил чешуйки. – Так и быть, могу дать вам за все приблизительно сто восемьдесят три терция.

Это было на двадцать терциев больше, чем та сумма, на которую надеялся Кугель. Он по привычке начал было возражать, затем одумался.

– По рукам! Они ваши.

– Отнесите их Диффину, он выдаст вам ваши деньги. – Сольдинк махнул рукой в направлении занавесок.

– Ещё один вопрос. Любопытно было бы узнать, во сколько бы вы оценили «Нагрудный разбивающий небеса фейерверк»?

Сольдинк проницательно взглянул на него.

– А он у вас есть?

– В настоящий момент я предпочёл бы говорить гипотетически.

Сольдинк возвёл глаза к потолку.

– Если бы он был в идеальном состоянии, я вполне мог бы дать за него сотни две терциев.

Кугель кивнул.

– А почему бы и нет, если Юкоуну заплатит за него две тысячи или даже больше?

– Я предложил бы вам продать этот гипотетический товар прямо самому Юкоуну. Могу даже подсказать удобный маршрут. Если идти на восток по Шенгльстоун-стрэнд, то вы придёте к мысу Ведьм и замку Силь. Там повернёте на юг, чтобы не идти по Великому Эрму, который, как говорят, кишит эрбами и лейкоморфами. Перед вами окажутся Магнатцкие горы; они чрезвычайно опасны, но если вы решите обходить их, придётся рискнуть и углубиться в пустыню Обелисков. О землях, лежащих за ней, мне известно очень мало.

– Зато я кое-что о них знаю, – заметил Кугель. – Я предпочитаю путешествовать на борту «Галанте».

– Меркантайдес настаивает на том, что мы должны перевозить лишь тех, кто состоит у нас в штате. Мы опасаемся красноречивых пассажиров, которые по условному знаку превращаются в безжалостных пиратов.

– Я был бы рад поступить на работу в вашу фирму, – не растерялся Кугель. – У меня уйма разнообразных талантов. Вот увидите, я буду вам очень кстати.

Сольдинк холодно улыбнулся.

– К сожалению, единственная доступная на данный момент вакансия – это должность суперкарго на «Галанте», но на неё у меня уже есть подходящий претендент, а именно – достойный Бандерваль.

Кугель с ног до головы оглядел соперника.

– Он производит впечатление скромного, порядочного и непритязательного человека, но никак не подходит на должность суперкарго.

– Это ещё почему?

– Как вы можете видеть, – объяснил Кугель, – у Бандерваля косые ноздри, что безошибочно указывает на склонность к морской болезни.

– Кугель – человек проницательный, – объявил Бандерваль. – Я бы счёл его в высшей степени подходящим кандидатом на эту должность и заклинаю вас не обращать никакого внимания на его длинные пальцы, какие я в последний раз видел у Ларкина, похитителя детей. Но между ними есть существенное различие: Ларкина повесили, а Кугеля – нет.

Кугель примиряюще сказал:

– По-моему, мы ввели бедного Сольдинка в большое затруднение, а у него и без нас хватает неприятностей. Давайте будем тактичными. Предлагаю доверить нашу судьбу трехглазой Мандинго, богине удачи. – И с этими словами он извлёк из кармана колоду карт.

– Достойная идея, – одобрил его Бандерваль. – Только давайте будем играть моими картами, которые новее и ярче. Сольдинку будет легче их разобрать.

Кугель нахмурился. Решительно покачав головой, он положил свои карты обратно в карман.

– Проанализировав эту ситуацию, я вижу, что, несмотря на ваши предпочтения – мне очень жаль произносить эти слова, Бандерваль, – не дело решать столь важный для господина Сольдинка вопрос таким легкомысленным способом. Я предложил это только ради проверки. Достойный человек непременно отверг бы подобную идею!

Эти слова явно произвели на Сольдинка благоприятное впечатление.

– Браво, Кугель! – воскликнул он.

– Позвольте мне предложить план, который устроил бы всех, – продолжал Кугель. – В силу моего огромного опыта и большего такта я займу должность суперкарго. Бандерваль же, по моему глубокому убеждению, может стать отличной заменой вашему клерку, Диффину.

Сольдинк повернулся к Бандервалю.

– Что вы на это скажете?

– Качества Кугеля действительно впечатляют, – признал Бандерваль. – Я же могу противопоставить им лишь свою неподкупную честность, мастерство, преданность и неустанное усердие. Вдобавок я достойный гражданин нашего края, а не хитрый бродяга в супермодной шляпе.

Кугель повернулся к Сольдинку.

– Да, последнее замечание – и покончим с этим. Манера поведения Бандерваля, его злословие и недоброжелательность так не похожи на мои добросердечность и сдержанность! Кроме того, я должен обратить ваше внимание на его сальную кожу и чересчур развитые ягодицы; все это указывает на его тягу к роскошной жизни и даже склонность к казнокрадству. Если мы и вправду наймём его на должность младшего клерка, предлагаю усилить все замки, чтобы обезопасить ваши ценности.

Бандерваль прочистил горло и собирался что-то ответить, но Сольдинк успокаивающе поднял вверх обе руки.

– Джентльмены, довольно! Я намерен обсудить вашу пригодность с Меркантайдесом, который вполне может пожелать лично побеседовать с вами обоими. Приходите завтра в полдень, и я сообщу вам все новости.

Кугель кивнул.

– Благодарю вас, сударь. – Повернувшись к Бандервалю, он повелительным жестом указал на занавески. – Можете идти, Бандерваль. Мне нужно поговорить с Сольдинком наедине.

Бандерваль начал возражать, но Кугель непререкаемым тоном добавил:

– Я должен обсудить продажу высокоценных чешуи.

Бандерваль с явной неохотой вышел. Кугель повернулся к Сольдинку.

– Во время нашей беседы мы упоминали о «Фейерверке».

– Совершенно верно. Но вы так и не дали понять, какое отношение вы имеете к этой чешуе.

– Я и сейчас не собираюсь этого делать. Подчеркну лишь то обстоятельство, что она спрятана в надёжном месте. Если бы на меня напали грабители, они ничего бы не нашли. Я говорю об этом единственно для того, чтобы уберечь нас обоих от ненужных неприятностей.

Сольдинк угрюмо улыбнулся.

– Ваши заявления о «разностороннем опыте» кажутся мне вполне обоснованными.

Кугель забрал свои сто восемьдесят три терция у Диффина, который трижды пересчитал монеты и с очень большой неохотой подвинул их по коричневой мраморной столешнице к Кугелю. Заботливо положив деньги в карман, тот покинул контору Сольдинка.

Вспомнив совет Вемиша, Кугель остановился на ночлег на постоялом дворе «У голубых ламп». На ужин он заказал большое блюдо рыбы с гарниром. Когда подали вино и сыр, он откинулся назад и оглядел собравшееся общество.

У камина в противоположном конце комнаты двое затеяли игру в карты. Первый был высокий и тощий, как скелет, с плохими зубами, лошадиным лицом с набрякшими веками и сальными волосами. Второй отличался могучей статью, массивным носом и челюстью, его рыжие волосы были собраны в хвост на макушке, а подбородок был украшен роскошной рыжей бородой.

Чтобы поднять ставки, они смотрели по сторонам в поисках новых игроков. Высокий позвал:

– Эй, Ферск! Как насчёт партии в скаке? Не хочешь?

Рыжебородый тоже закричал:

– Я вижу почтённого Сабтила, который никогда не отказывается поиграть! Сабтил, иди сюда, с твоим толстым кошельком и постоянным невезением мы всегда тебе рады!

– Замечательно.

– Ну, кто ещё? Эй ты, длинноносый в дурацкой шляпе! Будешь с нами?

Кугель робко приблизился к столу.

– А в какую игру вы играете? Предупреждаю, в картах я полный невежда.

– Это скаке, и нам все равно, как ты играешь, пока у тебя есть денежки.

Кугель любезно улыбнулся.

– Так и быть, сыграю за компанию пару партий, но вам придётся объяснить мне правила.

– Не трусь! Ты в два счета освоишься с ними! Меня зовут Вагмунд, это – Сабтил, а этот мрачный головорез – Коймен, он бальзамирует покойников Саскервоя, и он – самый уважаемый гражданин в этом городишке. Ну, начали! А правила у скакса вот какие.

И Вагмунд принялся объяснять метод игры, подкрепляя свои высказывания постукиванием корявого указательного пальца по столу.

– Ну, Кугель, все ясно? Как думаешь, справишься? Не забудь, все ставки будем делать в звонких монетах! Нельзя держать карты под столом и передвигать туда-сюда.

– Я столь же неопытен, сколь и осторожен, – сказал Кугель. – И все-таки мне кажется, я понял правила и рискну двумя, нет, тремя терциями. Таким образом, на первый кон ставлю один терций!

– Вот это смелость, Кугель! – одобрительно хлопнул его по спине Вагмунд. – Коймен, раздай карты, будь так добр!

– Сперва, – напомнил Сабтил, – сделайте свои ставки.

– Верно, – согласился Вагмунд. – И ты тоже смотри не забудь.

– Не беспокойтесь, моя быстрая и искусная игра известна всем.

– Меньше бахвальства, больше денег! – поторопил Коймен. – Я жду ваших ставок!

– А как насчёт твоей собственной ставки, мой милый воришка украшений покойников, которых поручают твоим заботам?

– Всего лишь промашка, и ничего больше.

Игра продолжилась. Кугель проиграл одиннадцать терциев и выпил две кружки местного пива – едкой жидкости, сваренной из желудей и горького мха. Через некоторое время Кугель ухитрился подменить те карты, которыми они играли, своей колодой, после чего удача повернулась к нему лицом, и он быстро выиграл тридцать восемь терциев, а Вагмунд, Коймен и Сабтил разразились сердитыми криками и начали хлопать себя по лбу, не веря такому неблагоприятному исходу игры.

В зале появился Бандерваль. Он заказал пива и некоторое время стоял, наблюдая за игрой, время от времени приподнимаясь на цыпочки и куря длинную глиняную трубку, набитую сухими травами. Он отпускал комментарии по ходу игры, периодически то выкрикивая одобрительные слова, то подшучивая над проигравшими за их промахи.

– Ёлки-палки, Коймен, почему ты не выложил свою красную двойку и не забрал все ставки, прежде чем Кугель не побил тебя зелёным валетом?

– Потому что когда я в прошлый раз так пошёл, – взорвался Коймен, – Кугель вытащил королеву дьяволов и разбил меня в пух и прах.

Он поднялся на ноги.

– Все, я пуст. Кугель, хотя бы угости меня пивом со своего выигрыша.

– С удовольствием! – Кугель подозвал мальчишку-подавальщика. – Пиво Коймену и Бандервалю!

– Спасибо! – Коймен поманил Бандерваля на своё место. – Ты можешь попробовать сыграть с Кугелем. Он прямо волшебник какой-то!

– Попробую сыграть с ним на терций– другой. Эй, мальчик! Принеси новую колоду карт и выкини эту рвань!

– Разумеется, нужны новые карты, – с воодушевлением вскричал Кугель. – Но я все-таки возьму эти старые и потренируюсь на них. Бандерваль, твоя ставка?

Бандерваль поставил терций и раздал новые карты. Его пальцы мелькали так стремительно, что Кугель даже замигал.

Они сыграли несколько партий, но удача оставила Кугеля. Он уступил своё место другому желающему и встал позади Бандерваля, чтобы присмотреться к тому, как тот играет.

Выиграв десять терциев, Бандерваль объявил, что больше играть не намерен. Он повернулся к Кугелю:

– Позвольте мне употребить часть моего выигрыша на благое дело – угостить вас кружечкой доброго пива! Сюда, я вижу пару свободных стульев у стены. Мальчик! Две кружки лучшего Таттербласса!

– Сию минуту, сударь! – Мальчик поклонился и побежал в погреб.

Бандерваль вытащил свою трубку.

– Ну, Кугель, и как вам нравится Саскервой?

– Мне кажется, здесь очень мило, и какое поле деятельности для серьёзного человека!

– Вот именно, и как раз по этому поводу я и хотел высказаться. Но сперва выпьем за ваше благоденствие!

– Я хочу выпить за благоденствие в целом, – осторожно поправил его Кугель. – Мне же самому не слишком везло.

– Что? А ваша ловкость в игре в скаке? У меня в глазах зарябило, когда я попытался следить за вашими движениями.

– Дурацкая привычка пускать пыль в глаза, – махнул рукой Кугель. – Пора бы мне научиться играть не так хвастливо.

– Это не так уж и важно, – сказал Бандерваль. – Гораздо важнее предложенная Сольдинком должность, которая уже вызвала несколько прискорбных столкновений.

– Действительно, – согласился Кугель.-Позвольте мне внести предложение.

– Я всегда с радостью воспринимаю новые идеи.

– Суперкарго, вполне вероятно, управляет другими служащими на борту «Галанте». Если вы…

Бандерваль поднял руку.

– Будем смотреть на вещи трезво. Я чувствую, что вы человек слова. Давайте испытаем судьбу, и пусть Мандинго решит, кто из нас займёт эту должность, а кто останется ни с чем.

Кугель вынул свои карты.

– Предпочитаете играть в скаке или в рамполио?

– Ни то, ни другое, – отверг его предложение Бандерваль. – Надо устроить испытание, исход которого не известен заранее. Видите вон ту стекляшку, в которой папаша Краснарк, хозяин этого заведения, держит своих сфигалов? – указал Бандерваль на котёл со стеклянными стенами, где копошилось множество ракообразных, которые в жареном виде считались непревзойдённым лакомством. Длина обычного сфигала – примерно восемь дюймов, у него пара сильных клешнёй и жало на хвосте.

– У этих созданий разные характеры, – продолжал своё объяснение Бандерваль. – Некоторые из них бегают быстро, другие медленно. Мы выберем по одному сфигалу каждый и отпустим их на пол. Тот, кто первым добежит до противоположной стены, выиграет испытание.

Кугель внимательно посмотрел на сфигалов.

– Они храбрые ребята, ничего не могу сказать.

Одно из этих созданий в красную, жёлтую и противную бледно-голубую полоску чем-то привлекло его взгляд.

– Ну хорошо, я выбрал своего бегуна.

– Вытаскивайте его щипцами, только осторожно! Они могут пустить в ход и клешни, и жало.

Стараясь действовать как можно более незаметно, чтобы не привлекать внимание, Кугель вытащил щипцами своего бегуна и поставил его на линию; Бандерваль сделал то же самое.

Потом он обратился к своему сфигалу:

– Милый сфигал, беги изо всех сил! Моё будущее зависит от твоей скорости. На старт! Внимание! Марш!

Оба подняли свои щипцы и потихоньку отошли от стеклянного чана. Сфигалы побежали по полу. Бегун Бандерваля, заметив открытую дверь, повернул в сторону и был таков. Сфигал Кугеля нашёл прибежище в башмаке Вагмунда, который тот снял, чтобы обогреть ноги у камина.

– Объявляю обоих противников дисквалифицированными! – возвестил Бандерваль. – Придётся провести испытание каким-нибудь другим способом.

Кугель и Бандерваль заняли свои места. Через некоторое время Бандерваль предложил новый план.

– За этой стеной на пол-этажа ниже находится кладовая. Чтобы избежать столкновения, подавальщики спускаются по правой лестнице, а поднимаются с подносами по левой. В нерабочее время каждый проход заперт одной из этих тяжёлых выдвижных ставен. Как вы можете убедиться, ставни держатся на цепи. Смотрите дальше. Эта цепь вот здесь управляет ставней, которая закрывает левую лестницу, по которой подавальщики поднимаются вверх с пивом и прочей снедью. Третье. Каждый из подавальщиков обязан носить круглый колпак, чтобы в еду не попадали волосы. Вот что мы сделаем. Каждый из нас по очереди будет отпускать цепь, чтобы ставня опускалось на одно или более звеньев. Через некоторое время какой-нибудь подавальщик собьёт свой колпак о нижнюю планку ставни. Когда это произойдёт, тот из нас, кто последним прикоснулся к цепи, проиграет пари и должен будет оставить все претензии на должность суперкарго.

Кугель рассмотрел цепь, ставню, которая поднималась и опускалась, закрывая проход, и внимательно взглянул на подавальщиков.

– Мальчики несколько различаются по росту, – заметил Бандерваль, – и, пожалуй, разница между самым высоким и самым низким около трех дюймов. С другой стороны, полагаю, что самый высокий мальчик привык наклонять голову. Это прибавит интереса игре.

Кугель сказал:

– Я должен поставить условием, чтобы ни один из нас не подавал никаких сигналов, не кричал и не строил помех, рассчитанных на то, чтобы нарушить простую логику игры.

– По рукам! – воскликнул Бандерваль. – Мы должны играть, как джентльмены. Кроме того, чтобы избежать тактики намеренной задержки, условимся, что ход делается прежде, чем появится второй подавальщик. Например, вы опустили ставню, а я рассчитал, что следующим должен появиться самый высокий мальчик. Я могу подождать, но могу и не ждать, пока пройдёт один мальчик, но потом мне все равно придётся опустить цепь, прежде чем появится второй.

– Это мудрое правило, и я поддерживаю его. Хотите сделать первый ход?

Бандерваль отклонил это преимущество.

– Вы все-таки, в некотором смысле, гость здесь, в Саскервое, поэтому вам должна принадлежать честь первого хода.

– Благодарю вас. – Кугель снял цепь с колышка и опустил ставню на два звена. – Ваша очередь, Бандерваль. Можете подождать, пока пройдёт один мальчик, если хотите, а я ускорю процесс, заказав нам ещё пива.

– Отлично. А теперь я должен отдать все свои силы игре. Вижу, что придётся очень точно рассчитывать время. Поэтому я опущу цепь ещё на два звена.

Кугель подождал, и на лестнице появился высокий мальчик с подносом, на котором стояли четыре кувшина с пивом. По оценке Кугеля, он не достал до ставни примерно на тринадцать звеньев цепи. Кугель тут же выпустил ещё четыре звена.

– Ага! – заметил Бандерваль. – Вы вошли во вкус! Вот увидите, я не менее решителен, чем вы! Ещё четыре звена!

Кугель, прищурившись, оценил высоту ставни. Ещё шесть звеньев, и колпак высокого мальчика как пить дать слетит с его головы. Если мальчики обслуживают заказчиков по очереди, самый высокий пойдёт третьим. Кугель подождал, пока пройдёт следующий мальчик, среднего роста, и опустил цепь на целых пять звеньев.

Бандерваль втянул в себя воздух, а затем торжествующе защебетал:

– Хорошо придумано, Кугель! Но я сейчас быстренько опущу цепь ещё на два звена и пропущу низенького мальчика, который как раз сейчас поднимается по ступеням.

Невысокий мальчик прошёл под ставней, не задев её лишь на одно– два звена, и Кугель должен был сделать свой ход или сдаться. Он хмуро выпустил ещё одно звено цепи, и тут из кладовой вышел самый высокий подавальщик. Но, как нарочно, поднимаясь по лестнице, он склонил голову, чтобы вытереть рукавом нос, и таким образом ему удалось сохранить свой колпак в целости и невредимости. Теперь настала очередь Кугеля ликовать.

– Ходите, Бандерваль, если не хотите сдаться.

Бандерваль печально отпустил ещё одно звено.

– Теперь мне остаётся лишь молиться, чтобы произошло чудо!

На лестнице показался папаша Краснарк, мужчина с мрачным лицом, выше самого высокого из мальчиков, с мощными руками и нависшими чёрными бровями. Он нёс поднос, на котором стояла полная горячего варева супница, кусок жареного петуха и объёмистая плошка с пудингом. Он врезался головой в нижнюю планку ставни, упал назад и исчез из вида. Из кладовой донёсся грохот бьющейся посуды и почти одновременно с ним разъярённый вопль.

Бандерваль и Кугель быстро подняли ставню в первоначальное положение и бросились на свои места. Кугель сказал:

– Думаю, что следует объявить меня победителем пари, ибо вы опустили цепь последним.

– Ни в коем случае! – горячо возразил Бандерваль. – Целью игры, как мы договорились, было сбить колпак с головы одного из троих мальчиков. Этого не случилось, ибо Краснарк захотел прервать игру.

– А вот и он, – объявил Кугель. – Он осматривает ставню с недоуменным видом.

– Не вижу никакого смысла продолжать эту затею, – сказал Бандерваль. – Насколько я понимаю, игра кончена.

– За исключением такого маленького обстоятельства, как присуждение победы. Победитель, безусловно, я, с какой стороны ни взгляни.

Но Бандерваль был непоколебим.

– На Краснарке не было колпака, хоть вы меня режьте. Позвольте предложить другое испытание, в которой случайность имеет более решающую роль.

– А вот и мальчик с нашим пивом. Маленький негодник, ты поразительно нетороплив, – напустился на подавальщика Кугель.

– Прошу прощения, сударь. Краснарк завалился в кладовую и устроил настоящий трамтарарам.

– Замечательно, можешь больше ничего не объяснить. Бандерваль, объясните мне, что за игру вы придумали.

– Она проста до смешного. Вон та дверь ведёт в туалет. Оглядите комнату и выберите вашего кандидата. Я сделаю то же самое. Чей избранник последним посетит это заведение, тот и выиграет пари.

– Состязание кажется честным, – согласился Кугель. – Вы уже выбрали вашего кандидата?

– Да, выбрал. А вы?

– Я избрал своего, не задумываясь. Я полагаю, что он будет непобедимым в состязании такого рода. Это вон тот пожилой господин с острым носом и поджатыми губами, который сидит слева от меня. Он не слишком велик, но мне нравится та воздержанность, с которой он прикладывается к своему стакану.

– Неплохой выбор, – одобрил Бандерваль. – А я по совпадению выбрал его товарища, господина в серой одежде, который потягивает пиво как будто с отвращением.

Кугель подозвал подавальщика и, прикрываясь рукой, чтобы не услышал Бандерваль, спросил:

– Те два джентльмена слева от меня – почему они так медленно пьют?

Мальчик пожал плечами.

– Если вы хотите знать правду, они страшные скряги и ненавидят расставаться со своими денежками, хотя денег у обоих куры не клюют. И все равно они по часу сосут четверть пинты нашего самого дрянного пива.

– В таком случае, – предложил Кугель, – принесите господину в сером плаще двойную кварту самого лучшего эля за мой счёт, но ни в коем случае не упоминайте меня.

– Хорошо, сударь.

В этот момент Бандерваль знаком подозвал подавальщика и тоже о чем-то неслышно с ним договорился. Мальчик поклонился и побежал вниз по лестнице в кладовую. Через некоторое время он вернулся и принёс обоим кандидатам одинаково большие кружки с элем, которые после объяснений мальчика были приняты с угрюмой благосклонностью, хотя старики и были явно озадачены таким щедрым даром.

Кугель был очень недоволен тем пылом, с каким его кандидат принялся за пиво.

– Боюсь, я сделал плохой выбор, – заволновался он. – Он пьёт, будто только что вернулся из пустыни, где блуждал целый день.

Бандерваль точно так же поносил своего кандидата.

– Он уже утонул в своей кружке. Ваша уловка, Кугель, была просто нечестной. Я был вынужден защищать свои интересы любой ценой.

Кугель решил отвлечь своего кандидата от пива, заняв его беседой. Он наклонился и спросил: