Текст книги "После вечеринки"

Джеки Браун
После вечеринки

After The Party

© 2014 Jackie Braun Fridline

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке,

ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Пролог

– Вижу красивого мужчину… вас ждет судьбоносная встреча…

Старушка продолжала вглядываться в ее ладонь, а Элла Сэнборн едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Да, порой Элла бывала наивной. Она вообще отличалась излишней доверчивостью, которая, по словам знакомых, могла довести ее до беды. Вдобавок Элла была суеверна – впрочем, другие люди к гадалкам не ходят. Однако она была не настолько глупа, чтобы не понимать: мадам Марушка предсказывает встречу с красавцем всем без исключения незамужним молодым женщинам, ступающим к ней на порог.

Но Эллу сюда привело вовсе не желание найти мужчину.

– А как насчет работы? Есть там что-нибудь про работу? Желательно с удобным графиком, оплачиваемым отпуском и социальными пособиями, – спросила она.

Гадалка резко вскинула повязанную платком голову:

– Вы ведь одиноки, верно?

В ее речи чувствовался сильный акцент.

– Да.

– Но знакомства с мужчиной не ищете?

– Нет, – решительно произнесла Элла, вспоминая своего бывшего бойфренда, Брэдли Фармингтона.

Оказалось, полагаться на него – все равно что требовать верности от проститутки. Брэдли ушел от Эллы сразу же после того, как против ее отца подали судебный иск. Вот и вся любовь. А когда обвинения в проведении незаконных операций с ценными бумагами были сняты, Брэдли прислал письмо с извинениями. Элла простила его за то, что бросил в трудную минуту. Более того, пришла к выводу, что должна сказать Брэдли спасибо: бойфренд показал истинное лицо. То же самое сделали многие из ее так называемых друзей. С тех пор серьезных отношений Элла не заводила.

– Между прочим, он очень привлекателен, этот мужчина, – промурлыкала старушка.

Элла лишь покачала головой:

– Сейчас меня волнуют более серьезные проблемы, чем личная жизнь.

– Но он богат. – Мадам Марушка лукаво улыбнулась.

– Нет, мне бы лучше на работу устроиться.

– Девочка моя, выйдешь замуж за богатого, и ни дня в жизни работать не придется.

– Да, эту народную мудрость я уже слышала, – сухо парировала Элла, вспоминая язвительные советы бывшей мачехи.

Уж в чем, в чем, а в поиске богатых мужей Камилла Сэнборн разбиралась. Вышла замуж за отца Эллы, когда тот был на гребне успеха, но, стоило Оскару лишиться состояния, тут же сбежала к другому миллионеру. Ну уж нет, спасибо, подумала Элла. Она сама будет платить по счетам и начнет с тех, по которым самый большой долг. Осталось только найти работу.

Снова указав на собственную ладонь, Элла спросила у гадалки:

– Случайно ничего не видите про вакансию продавца-консультанта в «Ля Шантез» на Тридцать третьей улице?

Резюме Элла отправила больше недели назад, и, хотя менеджер сказала, что человек требуется срочно, ответа все не было и не было.

– Мой дар по заказу не работает. Могу предсказать только то, что вижу на ладони. А на вашей ладони я вижу мужчину, – продолжала настаивать мадам Марушка. – Высокий…

– Загадочный брюнет? – нетерпеливо прервала Элла.

– Сама свои линии и читай, раз такая умная!

От неожиданности Элла растерянно моргнула. Акцент гадалки мгновенно превратился из восточноевропейского в говор Северного Джерси.

– Ой… простите… продолжайте…

– Вот и умница, – с вновь обретенным польским акцентом продолжила мадам Марушка. – Этот мужчина одинок. И кстати, он не брюнет. Вижу светлые волосы и светлые глаза. Он ищет… женщину.

Несмотря на то что цель визита была другой, Элла почувствовала, что помимо воли заинтригована.

– А он точно не женат?

– Сказано тебе – одинокий, в поиске…

Гадалка еще раз провела пальцем по линии на ладони клиентки.

– Может, этот красивый незнакомец хочет нанять женщину? – уточнила Элла.

Шокированная мадам Марушка вскинула брови, и Элла поспешно пропищала:

– Вы не так поняли! Вдруг ему, например, прислуга нужна? Я хорошо готовлю и убирать умею…

Элла с детства привыкла, что все домашние обязанности выполняют домработница и кухарка, но в последнее время пришлось освоить и эти навыки.

– Кажется, домработница ему не нужна, – покачала головой мадам Марушка. – Вижу вас вместе в его доме. Вокруг много людей…

– У него что, вечеринка?

– Похоже на то. Он одет в темный костюм, сшитый на заказ, и вы пьете дорогое шампанское из бутылки с черной этикеткой.

Ух ты! Хозяин раскошелился на «Дом Периньон»! Да, неплохая вечеринка… Отвлекшись от мыслей о работе, Элла вгляделась в собственную ладонь:

– А на мне что? Коктейльное платье цвета фуксии, да? Такое, с рюшечками? Которое месяц назад на распродаже купила? Ладно, не важно, – тряхнула головой Элла. – Не собираюсь порхать по вечеринкам. Мне не развлекаться надо, а работу искать. В идеале – с перспективой роста.

Если говорить о карьере в сфере моды, должность продавца-консультанта безусловно являлась самой нижней ступенькой. Однако у мачехи были обширные связи, и она знала многих представителей этой индустрии. Увы, те наслушались от нее гадких сплетен и лжи, не имевшей ничего общего с действительностью. Никто не хотел рисковать и брать на работу Эллу, ведь это значило перейти дорогу Камилле. Ну и пусть. Элла была не против начать карьеру с низов – лишь бы вообще начать.

Мадам Марушка нахмурилась.

– Хм… интересно…

– Что там?

– Получается, вечеринки и есть твоя карьера.

– Это как? Я что, в организаторы праздников подамся?

– Не исключено, – уклончиво ответила старушка.

Элла задумчиво покусала нижнюю губу.

– Как думаете, сколько платят организаторам праздников?

Мадам Марушка пожала плечами и, оставив все свои «таинственные» приемчики, ответила:

– Без понятия. Наверное, от клиентов зависит. Вечеринка вечеринке рознь. Улавливаешь, к чему клоню?

Другими словами, чем богаче хозяин, тем больше размах праздника и, соответственно, оплата. Логично.

– У меня много богатых знакомых, – пробормотала Элла. Пока отец не обанкротился, она даже называла некоторых из них друзьями.

Мадам Марушка взглянула на часы и резко сменила тон на деловой:

– Время вышло. Спасибо за визит. На, держи.

И гадалка протянула Элле купон.

– Это что?

– У моего племянника печатная мастерская в двух кварталах отсюда, на другой стороне улицы. Он, кстати, тоже красивый и неженатый, – многозначительно улыбнулась мадам Марушка. Не дождавшись реакции, сухо прибавила: – У него акция. Предъявишь эту штуку – будет тебе скидка на визитные карточки. Получишь пятьсот штук по цене четырехсот. Если и впрямь станешь организатором праздников, визитки тебе понадобятся, и много…

А что, почему бы и нет, подумала Элла. В конце концов, терять ей нечего. Расплатившись с гадалкой, Элла отправилась прямиком в печатную мастерскую и потратила остатки скудных сбережений на визитные карточки и рекламные флаеры. Следующие два дня ушли на то, чтобы распространить их по всему Манхэттену.

Две недели спустя старания наконец принесли свои плоды. Элле назначил встречу клиент, и притом весьма обеспеченный. Минус был только один, зато какой. От Эллы требовалось организовать поминки.

Глава 1

Чейз Трамбалл направлялся к главному входу нью-йоркского небоскреба, в котором размещался офис «Игрушек Трамбалл», и настроение у него было паршивее некуда. Светило ласковое июньское солнце, была пятница, а значит, оставалось всего четыре часа до того, как офисные рабы получат свободу на все выходные. Прогнозы, кстати, обещали два безоблачных денька и температуру от двадцати пяти до тридцати градусов. Но на душе у Чейза царил холодный, пасмурный понедельник. Упорно ходившие слухи не внушали оптимизма, как и только что обнародованные финансовые новости.

И тем не менее жизнь продолжается. Чейз был не слепой и, несмотря на отвратительное настроение, замедлил шаг, чтобы как следует полюбоваться чудесным видом.

Да, из всех женских задниц, которые ему приходилось видеть, эта достойна была войти в тройку лидеров. Как удачно, что ее обладательница внезапно остановилась на полпути! Упругие, безупречной формы ягодицы обтягивала узкая юбка с принтом под зебру, выставляя идеальные изгибы во всей красе. Заканчивалась юбка, не успев начаться, и прекрасное зрелище дополняли изумительно стройные ножки. А туфли – черные, с красной подошвой, и десятисантиметровые шпильки, острые, будто стилеты… Чейз едва не застонал в голос. А когда она наклонилась поднять что-то с пола вестибюля… о боже!

Впрочем, не время и не место предаваться низменным инстинктам, пусть даже подтянутая задница, ноги от ушей, мини-юбка с животным принтом и шпильки – просто подарок для его либидо. Чтобы взять себя в руки, Чейз сосредоточился на прогнозах прибыли во втором квартале. Картина складывалась достаточно удручающая, чтобы из головы мигом вылетели все фантазии, по мотивам которых можно снимать фильм для взрослых. Он на работе, а не на разгульном мальчишнике.

А ситуация складывалась следующим образом: значительное снижение продаж в предыдущих четырех кварталах заставило совет директоров занервничать, да и встревожившиеся акционеры продолжали скидывать акции. Дело шло к тому, о чем Чейзу даже думать не хотелось. А тут еще эти проклятые слухи…

Между тем девушка выпрямилась и, обернувшись через плечо, заметила Чейза. Виновато улыбнулась, отчего на щеках появились асимметричные ямочки. Одна – посередине между уголком рта и ухом, вторая – совсем рядом с губами.

– Ой, извините, что загородила дорогу. Надеюсь, не торопитесь?

– Нет, – вежливо соврал Чейз. Тут он заметил еще одну примечательную странность в лице новой знакомой, и хорошие манеры изменили ему. Чейз выпалил: – У вас один глаз голубой, а другой…

– Да, карий. Вот почему ненавижу анкеты заполнять: приходится галочки сразу в двух пунктах ставить, потом начинаются всякие вопросы…

– Еще бы. – Тут Чейз сообразил, что пялится самым непозволительным образом, и сменил тему. – Вы, кажется, что-то потеряли?

– Наоборот, нашла.

Девушка улыбнулась и разжала кулак. На ладони лежала медная монетка.

– Пенни?

– Не просто пенни, а счастливое пенни, – поправила она. – Хорошая примета.

Когда Чейз озадаченно нахмурился, пояснила:

– Если монетка лежит орлом, ее надо поднять – это к удаче. А удача мне пригодится. Я по поводу работы.

После этой фразы чары незнакомки начали развеиваться. Чейз был слишком практичным человеком, чтобы серьезно относиться к приметам. А что касается удачи, то в нее Чейз и вовсе не верил. Успеха можно добиться только упорным трудом, считал Чейз, и пример его дяди – лучшее тому доказательство. Эллиот Трамбалл был основателем и творческим гением мультимиллиардной компании, которая уже сорок лет выпускала игрушки, обожаемые детьми и коллекционерами по всему миру. Небанальное видение, увлеченность, упорный труд – вот составляющие успеха. А везение или невезение тут ни при чем, хотя Чейз вынужден был признать, что в последнее время у дяди началась черная полоса.

– По-вашему, достаточно подобрать с пола монету, и работа у вас в кармане? Думаете, это поможет?

Девушка пожала плечами:

– Во всяком случае, не помешает.

Тут возразить было нечего. Вместе они подошли к лифтам, возле которых выстроились человек десять сотрудников в строгих деловых костюмах. При виде Чейза все дружно закивали, пробормотали «добрый день» и расступились, точно Красное море перед Моисеем. Когда открылись двери первого лифта, внутрь шагнуть никто не посмел.

Чейз привык к такому отношению. Когда полгода назад Эллиот перевел племянника обратно в Нью-Йорк из филиала в Калифорнии, Чейз прибыл с твердым намерением взять подчиненных в ежовые рукавицы. В отличие от дяди, остававшегося у руля лишь номинально и сосредоточившегося в основном на творческих вопросах, и его сына Оуэна, без зазрения совести флиртовавшего со всеми сотрудницами женского пола, Чейз правил кнутом – и никаких пряников. В результате подчиненные его побаивались и старались избегать даже случайных встреч в коридорах. Но девушка недолго думая сразу шагнула вслед за ним в приехавший лифт и просунула между дверей ногу, прежде чем те успели закрыться.

– Неужели больше никому наверх не надо? – обратилась она к собравшимся.

Несколько человек покраснели, другие что-то невнятно промямлили. Стажер из отдела маркетинга, казалось, вот-вот грохнется в обморок.

– Они на следующем лифте поедут, – ответил за своих сотрудников Чейз.

– А-а. Ну ладно.

Девушка убрала ногу, и двери закрылись. Чейз нажал на две кнопки – второго и семнадцатого этажей. На втором располагался отдел кадров. На семнадцатом – офисы топ-менеджеров, включая его собственный. Прозвучал звуковой сигнал, и лифт остановился на следующем этаже, однако девушка продолжала стоять на месте как ни в чем не бывало.

– Второй этаж, – нетерпеливо произнес Чейз. – Вам сюда.

Девушка озадаченно моргнула. И карий, и голубой глаз выражали совершенно одинаковое удивление.

– Нет. Я думала, вы на втором выходите.

– А мне-то зачем?

– Не знаю, это же вы на кнопку нажали, – справедливо заметила девушка.

– Отдел кадров на втором этаже, дальше по коридору. – Для наглядности Чейз показал рукой. – Третья дверь слева. Перед собеседованием с начальником отдела все соискатели должны заполнить анкеты…

– Извините, ошибка вышла.

– Ничего страшного. – Чейз придержал двери. – Вы, наверное, просто недопоняли.

– Нет, это вы недопоняли. Мне не надо на собеседование. Работу я уже получила. У меня встреча с клиентом. На семнадцатом этаже.

И тут до Чейза дошло. О нет… Видимо, от избытка чувств Чейз произнес это вслух, потому что девушка переспросила:

– Что, простите?

Чейз позволил дверям закрыться и очутился наедине с этой привлекательной женщиной, однако теперь ситуация из сексуальной фантазии превратилась в самый страшный кошмар. Чейз мрачно уточнил:

– Так это вы – организатор праздников.

– Сдаюсь, разоблачили. Меня зовут Элла Сэнборн. – Тут девушка тоже посерьезнела. – Только не говорите, что вы мистер Трамбалл. У вас по телефону… э-э… совсем другой голос.

Надо думать. И не только голос.

– Мистеров Трамбаллов у нас в компании трое, и я один из них. Меня зовут Чейз, а вам нужен Эллиот. Мой дядя.

– Мои соболезнования. Тяжело, когда дядя умирает.

Сквозь стиснутые зубы Чейз процедил:

– Да не умирает он.

Элла Сэнборн озадаченно наморщила лоб.

– По телефону ваш дядя просил меня организовать поминки. По нему. В ирландском стиле.

Чейз потер шею, однако избавиться от мучительного дискомфорта это действие не помогло.

– И кстати, мой дядя даже не ирландец.

– Что-то я запуталась.

– Немудрено, – хмыкнул Чейз.

Что и говорить, дядины экстравагантные выходки многих ставили в тупик. В последнее время Эллиот стал настолько непредсказуемым и рассеянным, что некоторые члены совета директоров начали ставить под сомнение его вменяемость и способность продолжать управление открытым акционерным обществом. По слухам, вот-вот должно было состояться голосование по этому вопросу, и тогда Эллиота запросто могут сместить с должности.

Слишком поздно Чейз заметил, что Элла приняла последний комментарий на свой счет.

– Конечно, иногда я бываю наивной, но я не полная идиотка.

– Я вовсе не это имел в виду…

– Все, поняла. Меня обдурили и подставили.

Чейз нахмурился. За несколько секунд желание провалиться сквозь землю преобразовалось в растерянность.

– В каком смысле?..

– Этот заказ, встреча с клиентом… Даже не представляю как, но Бернадетта пронюхала про мой новый бизнес и подговорила вас, чтобы поставить меня в дурацкое положение.

– Кто такая Бернадетта?

– Моя сводная сестра. Вернее, бывшая сводная сестра. Мой папа был женат на ее матери, но теперь они развелись. – Выдержав эффектную паузу, Элла с чувством произнесла: – И слава богу! – А помолчав еще немного, прибавила: – Но Бернадетта до сих пор продолжает портить мне жизнь.

– Если вас это утешит, никто вас не подставлял. Дядя действительно хочет ирландские поминки. На полном серьезе.

– Хотя он не ирландец и не умирает.

– У дяди свои причины.

Которых Чейз не понимал и уж конечно не разделял.

– Он иногда бывает… э-э… – Не зная, как описать Эллиота, который воспитывал его с десяти лет, Чейз смущенно закончил: – Ну, такой вот он человек.

Особенно ярко это проявилось в последнее время.

– Какой? – уточнила Элла.

Губы Чейза сжались в тонкую нитку. Многие говорили, что с возрастом дядя начал сдавать, но Чейз упорно не хотел верить этим слухам и тем более – распространять их. Убедившись, что ответа не последует, Элла Сэнборн ободряюще произнесла:

– Ладно, сама разберусь. Вот встречусь с вашим дядей и составлю собственное мнение.

К сожалению, Чейз заранее представлял, что это будет за мнение.

Прозвучал звуковой сигнал, возвещая прибытие на легендарный семнадцатый этаж – самое сердце империи «Игрушек Трамбалл». Пару лет назад Элла видела документальный фильм про Эллиота Трамбалла и его офис. По сравнению с этим помещением магазины игрушек казались скучными заведениями со спартанской обстановкой. Но когда двери лифта открылись, Элла была поражена и разочарована до глубины души.

– Что-то не так? – спросил Чейз.

– Это и есть знаменитые «Игрушки Трамбалл»? – выпалила она, не сообразив вовремя прикусить язык.

Чейз нахмурился:

– А вы чего ждали?

Чего угодно, только не бежевых стен и стандартной офисной мебели.

Элла смущенно рассмеялась:

– Ну… игрушек…

– Игрушек здесь больше нет. По-моему, они отвлекают сотрудников и создают нерабочее настроение. В офисе надо заниматься делом.

Но ведь игрушки и есть их дело! Однако Элла сочла за лучшее воздержаться от комментариев.

На ресепшн за столом в форме подковы сидели две женщины и мужчина с гарнитурами хэндс-фри и, не переставая разговаривать по телефону, энергично что-то печатали на клавиатуре. Все трое были одеты так же строго, как Чейз, – в костюмы приглушенных тонов, которые у Эллы ассоциировались с мрачными грозовыми тучами.

Будто по команде, секретари повернулись в сторону Чейза, но в глаза смотреть избегали. Элла окинула Чейза внимательным взглядом. Темный костюм, безупречный узел на галстуке, до блеска начищенные ботинки – что и говорить, впечатление подавляющее. К такому не подступишься, а увидеть в нем не сурового начальника, а мужчину, казалось бы, и вовсе невозможно. Но Элла увидела. Еще как увидела.

Наверное, во всем виноват хохолок. Маленький завиток светлых волос с левой стороны от пробора упорно отказывался присоединяться к своим безукоризненно прилизанным собратьям. Элла всегда уважала бунтарский дух, ей и самой были совершенно чужды стадные чувства.

Есть много суеверий, связанных с хохолками и вихрами. Лучшая подруга Эллы Сандра Честерфилд, например, утверждала, что мужчины с хохолками – отличные любовники. По крайней мере, так писали в статье, которую Сандра прочла в Интернете. Если это правда, то мужчина с таким выдающимся хохолком должен быть просто…

Элла принялась энергично обмахиваться.

– Жарко? – спросил Чейз.

Да, сразу в нескольких смыслах. Но Элла лишь улыбнулась и произнесла:

– Все нормально. Иду в бой с холодной головой.

Похоже, ответ озадачил Чейза. По крайней мере, он сразу повернулся к секретарше слева:

– Это Элла Сэнборн. Она к Эллиоту.

– Хорошо. Мистер Трамбалл ждет ее.

– Кабинет дяди – третья дверь слева.

Упомянутая дверь была закрыта. Элла уточнила:

– Может, постучаться?

– Только один раз, потом сразу заходите. Будете дожидаться ответа – до ночи здесь простоите.

Но Элле показалось грубым врываться в кабинет, точно к себе домой, хоть секретарша и сказала, что ее прихода ждут.

– Он точно не занят?

Чейз посмотрел на часы.

– Еще как занят. Скоро гонки начнутся.

– Какие гонки?..

– Сами увидите.

Уголок рта у Чейза приподнялся. Сказать, что он улыбнулся, было бы преувеличением, но из всех выражений его лица, которые Элла видела за сегодняшний день, это было ближе всего к улыбке.

– Ну, удачи. Не то чтобы она была вам нужна, – торжественно произнес Чейз. Заметив на лице Эллы недоумение, прибавил: – Вы же нашли в вестибюле пенни.

– Верно, – ответила Элла с такой же серьезностью, хоть и была уверена, что Чейз ее дразнит.

И вот он скрылся за ближайшей дверью. Латунная табличка гласила: «Чейз Дэнфорт Трамбалл Третий, финансовый директор». Элла набрала полную грудь воздуха и зашагала к третьей двери, по пути пройдя мимо второй, за которой располагался кабинет «Оуэна Скотта Трамбалла, главного операционного директора». Табличка на третьей двери была не из латуни. Ярко-красная, с белыми буквами, украшенными завитушками, она скорее напоминала цирковую афишу. Здесь работал «Эллиот Трамбалл, поставщик хорошего настроения». Несмотря на нервозность, Элла невольно улыбнулась. А постучав и открыв дверь, радостно рассмеялась. Ну, это же совсем другое дело! Назвать комнату кабинетом не поворачивался язык. Перед Эллой предстала ожившая мечта любого мальчишки. Через все просторное помещение протянулся гоночный автодром, то подныривавший под разномастную мебель, то огибающий ее, то проложенный прямо поверху.

– Вы как раз вовремя, – провозгласил мужчина, балансирующий на верхней ступеньке лестницы с перекладинами, с которой весь автодром было видно, как на ладони.

Хотя теперь этот человек выглядел старше, чем в документальном фильме, Элла безошибочно его узнала. Вот он, Эллиот Трамбалл, собственной персоной. Сразу ясно, «поставщик хорошего настроения» знает толк в веселье.

Никаких тоскливых деловых костюмов. Мистер Трамбалл был одет в комбинезон профессионального гонщика, рукава и грудь украшали с десяток наградных нашивок. В одной руке мистер Трамбалл держал флаг, в другой – ярко-оранжевый стартовый пистолет. Пока неподвижная Элла стояла, будто к месту приросла, хозяин кабинета выстрелил в воздух. Очевидно, патрон был холостой – по крайней мере, потолочная плитка не пострадала. Мистер Трамбалл объявил старт гонок, и три машинки размером примерно с ладонь Эллы устремились вперед.

– Приходят в движение по звуковому сигналу, при выстреле из пистолета, – пояснил он. – А потом за дело берется компьютер, он и решает исход гонок. Не желаете сделать ставку?

– Десять баксов на номер семьдесят семь, – ответила Элла, не успев подумать, хватит ли в кошельке денег, чтобы расплатиться в случае проигрыша.

– А почему вы выбрали именно эту машину? – уточнил мистер Трамбалл.

– Голубой – мой любимый цвет, а семь – счастливое число.

– Да, поводы основательные, – согласился мистер Трамбалл. – По этой же причине всегда ставлю на красную. Вы, наверное, Элла?

Спустившись с лестницы и перешагнув через автодром, мистер Трамбалл направился к ней. Возраст – скорее всего, под семьдесят, решила Элла. Сразу бросались в глаза пышные усы и грива волос с проседью. Вылитый Эйнштейн.

– Приятно познакомиться, мистер Трамбалл.

– Можно просто Эллиот. Формальностям здесь не место. – Нахмурив кустистые брови, он пробормотал: – Во всяком случае, в моем кабинете. Все-таки я руковожу компанией, которая производит игрушки – по крайней мере, пока. А в скучной обстановке мыслям о веселье места нет. Согласны?

– Абсолютно, – кивнула Элла.

– Вот и хорошо. Хоть кто-то со мной согласен. Не хотите чего-нибудь выпить? – Вместо того чтобы предложить традиционные кофе или чай, Эллиот прибавил: – Моя секретарша готовит лучшие молочные коктейли с клубникой по эту сторону Миссисипи. Да и по ту, скорее всего, тоже.

При одной мысли о коктейле у Эллы чуть слюнки не потекли, однако она покачала головой:

– Нет, спасибо.

– Ну, как хотите. Тогда присаживайтесь и перейдем к делу.

Никаких офисных стульев здесь не было. Вместо этого в кабинете стояли два белых кресла яйцевидной формы на прозрачных пластиковых подставках, а с потолка на двух толстых цепочках свисали садовые качели с мягкими подушками. Когда Элла села, они качнулись с легким скрипом.

– Удобно?

– Очень. У моей бабушки в Нью-Джерси были точно такие же.

Эллиот просиял.

– У моей тоже. Обожал эти качели. На них так хорошо думалось! За этим я их здесь и держу. Ну, как вам мой кабинет?

Элла огляделась по сторонам и не смогла сдержать улыбки.

– Классный! Веселый.

– Вот именно. А теперь позвольте задать вопрос, Элла. Как по-вашему, игрушки – только для детей?

Элла покачала головой:

– Все мы в душе остаемся детьми.

– Не все, – возразил Эллиот. Потом прибавил: – Легок на помине…

Оглянувшись, Элла увидела в дверях Чейза. Выражение лица племянника разительно отличалось от приветливой улыбки дяди. Чейз был мрачнее тучи.

– Извините, что прерываю. Хотел напомнить, что сегодня встреча с советом директоров, до начала нужно обсудить последние отчеты.

– Встречи, отчеты… – пробубнил себе под нос Эллиот и, указав на Чейза пальцем, прибавил театральным шепотом: – Правду говорят – работать не развлекаясь так же плохо, как развлекаться не работая. Что ж, на племянниках гениев природа отдыхает…

Элла едва успела скрыть улыбку.

Чейз проигнорировал комментарий с ледяным хладнокровием.

– Это очень важный вопрос. Скоро вы закончите?

– Подожди немного.

Вместо того чтобы указать на тот факт, что они с Эллой едва успели поздороваться, Эллиот проговорил:

– Машины только-только вышли на третий круг. – Потом, присвистнув, добавил: – Поглядите-ка на вашего фаворита, Элла! Голубая машина обогнала серебряную, но моя красная по-прежнему впереди!

– Хорошо. Зайдешь, когда… освободишься.

Чейз вежливо кивнул Элле и направился было к выходу, но Эллиот остановил племянника:

– Пожалуйста, останься, Чейз. Для меня очень важно твое мнение.

– Дядя, ты уже знаешь, что я думаю об этой твоей вечеринке.

– По-твоему, поминки можно назвать вечеринкой?

– Ты не умираешь.

– Это как сказать. Боюсь, в профессиональном смысле дело идет к тому. – Повернувшись к Элле, он с самым невозмутимым видом пояснил: – Совет директоров считает, что у меня шарики за ролики заехали. Забавно, не правда ли? Учитывая, что я как раз шариками и роликами занимаюсь.

– Э-э…

Растерянная Элла повернулась к Чейзу. Щеки у того были краснее помидоров.

– Неправда, никто этого не говорил, – процедил он.

– В лицо, может, и нет, – любезно согласился Эллиот. – Но мы оба знаем, что болтают за моей спиной.

– Узнаю, кто распустил эти слухи, подадим в суд за клевету, – заявил Чейз.

– К тому времени меня уже отстранят от работы. Оуэн ждет не дождется, когда представится возможность занять освободившееся место. Оуэн – это мой сын, – пояснил Эллиот, обращаясь к Элле. – Голова работает хорошо, но вот о сердце того же не скажешь, а ведь в нашем бизнесе без здорового сердца не обойтись.

Снова поглядев на Чейза, Эллиот произнес:

– Мальчик мой, это секрет Полишинеля. Не думай, будто я ни о чем не догадываюсь. Конечно, реакция у меня уже не та, да и память иногда подводит, но не до такой же степени!

В голосе старика звучали усталость и смирение. Чейз, напротив, ответил с искренним пылом:

– Вот почему нам срочно надо поговорить, составить план действий перед сегодняшним собранием…

– Ну хорошо, хорошо, – со вздохом уступил Эллиот. – Только сначала побеседую с Эллой. Останься, Чейз. Пожалуйста.

Чейз был слишком высок, чтобы с комфортом расположиться в яйцевидном кресле, поэтому присоединился к Элле. Ноги его не просто доставали до пола, а твердо стояли на нем, не давая качелям раскачиваться. Сразу стало ясно: время веселья закончилось, пора заняться делом.

«Хладнокровие. Собранность. Уверенность», – повторяла про себя вычитанную где-то мантру Элла. Медленно вдохнув и выдохнув, достала из сумки блокнот и профессиональным тоном произнесла:

– Итак, начнем с основных моментов. На какую дату назначены поминки?

– В идеале хотелось бы на День памяти, но он, к сожалению, уже прошел. – Эллиот вздохнул. – Как насчет выходных перед четвертым июля? Вечером можно будет устроить фейерверки.

Элле, конечно, еще не приходилось организовывать мероприятия, однако она рассудила, что три недели на подготовку – вполне достаточный срок. Но уже после следующего вопроса Элла поняла, что, мягко говоря, переоценила свои силы.

– Сколько гостей планируете пригласить?

– Шестьсот – семьсот.

У Эллы отвисла челюсть. Назови Эллиот цифру «шестьдесят», она и то запаниковала бы. А как прикажете устраивать поминки на шестьсот – семьсот человек? Меньше чем за месяц?

– Дядя Эллиот, не забывай о благоразумии.

– Что же тут неблагоразумного? Помирать, так с музыкой. А вы что скажете, Элла?

– Н-ну… Установленный вами срок слишком мал для организации мероприятия такого масштаба.

– Пожалуй, вы правы.

Элла вздохнула было с облегчением, но тут Эллиот прибавил:

– Придется перенести на август. Моя Изабелла умерла в августе. Двадцать седьмого числа. – На лицо Эллиота будто набежала туча. Потом он произнес растерянным тоном: – Неужели уже три года прошло? Не может быть…

– Мои соболезнования, – проговорила Элла.

– Без нее у меня бы ничего не вышло. Она меня всегда поддерживала.

Тут гоночные машинки пронеслись по участку трассы, пролегавшему под столом Эллиота, и настроение его так же стремительно изменилось. Глаза снова загорелись. Эллиот хлопнул в ладоши и торжествующе возвестил:

– Моя красная машина все еще первая! Готовьте десять долларов, Элла. – Потом почесал затылок. – На чем мы остановились?

– На списке приглашенных, – напомнила ошарашенная Элла.

– Верно. Нет, меньше, семисот человек никак не получится. Кроме друзей и родных, у меня очень много знакомых – по бизнесу, да и не только. Наверняка все они захотят отдать мне дань памяти. – Фыркнув, Эллиот прибавил: – Конкуренты, разумеется, тоже с радостью придут. Я уже не говорю про репортеров. От этой публики не спрячешься: налетят, как стервятники. Лучше уж открыть для них двери и доступ к алкоголю. Тогда они, по крайней мере, не будут кружить над головой на своих вертолетах.

– Это точно, – подхватила Элла, вспоминая, как папу буквально преследовали люди, которых язык не поворачивался назвать журналистами.

– Вы уже решили, где хотите провести поминки? – задала она следующий вопрос.

– В собственном доме. Вернее, в поместье. Находится оно в Хэмптонсе. Мне тут пришла одна идея… Поместье называется Большой Цирк. Почему бы не устроить тематическую вечеринку? Оформим шатры в стиле шапито, и программа будет соответствующая.

– Ты же хотел поминки… – начал Чейз.

– …в ирландском стиле, – договорила Элла.

– Ах да, точно, – спохватился Эллиот. – Может, совместим? Как думаете, Элла?

Решив воздержаться от немедленного ответа, Элла принялась кусать губу. Ирландские поминки для живого неирландца в шатре шапито? В первый раз с тех пор, как позвонил Эллиот, она озадачилась вопросом: а вдруг мадам Марушка что-то напутала?