Текст книги "Коты, вернувшие мне улыбку. История о счастье, книгах и всеобщих любимцах Бейкере и Тейлоре"

Глава 2

На выставке мы познакомились с заводчицей породы шотландская вислоухая. Она рассказала нам, что у нее есть самец серо-белого окраса со слегка деформированным позвоночником. Из-за этого ему не суждено участвовать в выставках, но зато из него может получиться идеальный библиотечный кот. Она добавила, что животное обладает очень спокойным нравом и любит находиться среди людей – как раз то, что нам и нужно.

Как только мы приняли решение обзавестись парочкой хвостатых сотрудников, был составлен список необходимых идеальному библиотечному коту черт характера. Помимо превосходного таланта к ловле мышей, он должен проявлять мягкость и сдержанность в присутствии пронзительно кричащих или чрезмерно любопытных малышей. А также быть достаточно общительным с теми подростками и взрослыми, которые так сильно любят кошек, что могут ходить за ними по всей библиотеке, чтобы только разок-другой потрепать их или почесать за ушком.

Заводчица сообщила, что продаст нам кота со скидкой за девяносто долларов. Посещая выставку на протяжении многих лет, мы уже знали, что экзотические породы стоят дороже, а так как шотландская вислоухая была в то время не самой распространенной породой в США, большинство этих кошек обходились в несколько сотен долларов и больше. Огромная сумма для парочки муниципальных служащих. К тому же кота могли кастрировать, что также позволило бы нам немного сэкономить.

Заводчица назначила дату доставки – 10 марта 1983 года, и мы занялись подготовкой. Были закуплены игрушки, миски для еды и питья, кошачий корм и лоток. Его мы убрали в кладовку, чтобы обеспечить коту личное пространство. Я была очень рада, что на этапе проектировки нового здания библиотеки было принято решение разместить кладовку в комнате для персонала, а не в зале для совещаний, который не всегда бывает открытым.

Наконец наступил долгожданный день.

– Как спалось? – спросила меня Ивонн.

Я молча указала ей на темные круги у себя под глазами.

В тот день мы с трудом концентрировались на штамповке книг. А когда я занималась поиском справочного материала по запросу читателя, то поймала себя на том, что читаю одно и то же предложение пятнадцать минут. После чего я бросила эту затею. Наконец, когда время уже близилось к полудню, в библиотеку вошла женщина с кошачьей переноской в руках.

– А вот и он!

Мы немедленно бросились к входу. Заводчица поставила переноску на пол и отодвинула задвижку дверцы, дав нам заглянуть внутрь. Кот зажмурился, затем сделал пару шагов вперед, выйдя наружу лишь наполовину, понюхал воздух, прошел еще немного, и тут же масса рук потянулась к нему. Все дружно начали его гладить, а он держался спокойно и невозмутимо. Мы показали коту, где находятся миски с едой и водой, лоток, а потом решили дать ему отдохнуть и немного привыкнуть к новому месту обитания. Но не тут-то было! Как только мы оставили кота в покое, его сразу же окружила толпа сотрудников и читателей. Они буквально преследовали его по пятам. Думаю, и без того понятно, что в тот день мало кто работал.

Пока другие крутились и лебезили вокруг кота, я посмотрела его родословную.

Дата рождения: 6 октября 1981 года.

Имя: Маклинз Клинт Иствуд.

Не думаю. Этот кот явно не походил на тощего и вечно голодного героя боевиков. На самом деле он был олицетворением всего круглого: круглая голова и тело, круглые глаза, и такая же ультраплюшевая шерсть, как у Танка.

Мне показалось, что ему больше подходит кличка Бейкер, чем Тейлор. У него были серые и белые отметины и узкая белая полоска, идущая горизонтально посередине мордочки. А большой белый живот делал его похожим на колобка. Итак, мы решили назвать кота Бейкером, возможно, потому, что он своим видом слишком уж напоминал недопеченную булочку. К тому же мы с Ивонн считали, что кличка Тейлор больше подойдет «утонченному» коту.

В конце первого дня я закрыла двери, выключила свет и перенесла Бейкера в комнату для персонала. Я похлопала по его лежанке, и он вспрыгнул на нее. Затем вопросительно взглянул на меня, типа: «Ок, что дальше?»

– Я вернусь утром, – сказала я, потрепав его по голове. Мне показалось, что он слегка загрустил, но, возможно, я додумывала за него, потому что точно знала, что буду скучать сама. Я была настроена и дальше отказывать себе во всем ради приобретения Тейлора, особенно увидев, как загорелись глаза у сотрудников и читателей при встрече с Бейкером. За каких-то пару часов он совершенно преобразил нашу библиотеку.

Должна отметить, что в данном случае я преследовала определенные корыстные цели.

Книги и кошки, как вы помните,

были одними из самых моих любимых вещей на свете,

и теперь меня окружали и те и другие целый день.

Что может быть лучше?

***

Обычно, когда кот оказывается в каком-то новом месте, он делает одно из двух: либо выбирает укромный уголок, в котором можно спрятаться и отсидеться несколько дней – так, что вы никогда его не найдете, либо проявляет любопытство и исследует все вокруг с самого начала. Бейкер явно принадлежал к котам второй категории: в свои первые дни в библиотеке он бродил повсюду, обнюхивая все закутки, прыгая вверх и вниз по стеллажам, самым внимательнейшим образом изучая каждый квадратный дюйм своего жилища. Забавно, но он напомнил мне строительных инспекторов, которые приходили проверять новую библиотеку на каждом этапе строительства. Ничто не ускользало от их внимания!

К концу первой недели Бейкер окончательно освоился и чувствовал себя, как дома. Уже в порядке вещей было наблюдать, как он запрыгивает на самые верхние полки, спит на чьей-то сумочке или роняет книги посетителей, пытаясь устроиться поудобнее, при этом напоминая им о том, чтобы его погладили. Кстати, гладить себя он позволял сколько душе угодно и не бежал от бесконечных криков взрослых и детей: «О, кошка!» А если какой-то посетитель оказывался в отделе новых поступлений в тот момент, когда там прогуливался Бейкер, шнурки гостя могли запросто стать объектом его игр.

Однажды я наблюдала за тем, как Констанция Александер, одна из наших новых сотрудниц, гладила кота и ворковала с ним. Мы находились у абонементного стола. Нужно отметить, что Бейкер на тот момент уже успел выбрать парочку любимых мест: участок стола, куда падал свет из окна, особенно в солнечные дни, и коробку с учетными карточками – ну, просто потому, что это коробка. Мы довольно быстро научились определять по времени, где в данный момент находится Бейкер. И когда кто-то обращался к нам, сразу же отвечали: «Ищите там, где солнце». С вероятностью девять из десяти он был именно там. Ему явно нравилось нежиться на солнышке! Констанция тоже держала дома кошек, в основном смешанные породы, поэтому она была хорошо знакома с кошачьим нравом. Я спросила ее:

– Что скажешь?

Она погрузила пальцы в густую шерсть Бейкера и наградила меня весьма выразительной улыбкой:

– Он определенно подросток. Такое ощущение, что в нем соединились четыре разных кота. – Действительно, в полтора года у Бейкера была очень крупная голова и длинное тело, лапы же оставались коротковатыми, словно обрубки. – Он вырастет и непременно станет красивым котом! – добавила она.

Как изначально планировалось, Бейкер должен был ловить мышей, и я уже приготовилась заказать для него визитки с соответствующей должностью. Но с тех пор как он у нас появился, мышей и след простыл! Грызуны чувствуют запах кошек и стараются держаться от такого места подальше, даже если там полно еды. Так, за неимением мышей, главной задачей Бейкера стала работа официального встречающего. Он очень быстро застолбил за собой главное и любимое место – на абонементном столе. Там он, как и мы, мог одновременно приветствовать входящих посетителей и следить за происходящим. Иногда я подозревала, что у Бейкера негласное соглашение с нашими постоянными посетителями: три почесывания за ухом и тридцать секунд поглаживания живота требовалось на выдачу одной книги по абонементу. Конечно же, большинство читателей с радостью подчинялись.

Весть о нашем новом постояльце быстро распространилась по городу, и уже совсем скоро у нас добавилось посетителей. Как только они входили через раздвижные стеклянные двери, первым их вопросом было: «А где кот?» Постоянным клиентам явно импонировала новизна ощущений, когда во время выдачи книг Бейкер выписывал восьмерки вокруг их ног или ассистировал за абонементным столом, оставляя парочку своих волос в кармашке для учетных карточек.

Однажды к нам зашла маленькая девочка, примерно трех лет. «Киса!» – взвизгнула она и довольно грубо запустила липкую руку в его шерсть. Бейкер чуть дернул ушами, но остался на месте. Я вздохнула с облегчением. Все шло так, как надо. Мы наняли идеального кота! Теперь нам оставалось только найти Тейлора. Я все еще переживала, оставляя Бейкера одного на ночь, и, прежде чем уйти в конце дня, настраивала радио на волну с классической музыкой. Утром он так жаждал общения, что бежал ко мне вприпрыжку, а потом ходил за мной по пятам, пока я открывала библиотечные помещения, кормила его, вычищала лоток и меняла воду в миске.

Но приобретение Бейкера ударило нам с Ивонн по карману. И даже если бы нам пришлось питаться одной пастой в ближайшие несколько месяцев, мы бы все равно с трудом наскребли денег на покупку еще одного кота.

***

Спустя несколько дней после появления в библиотеке Бейкера к нам наведалась Джойс Холлистер, репортер из местной газеты «Рекорд-курьер», чтобы написать статью о нашем новом сотруднике. Когда ее очерк и пара фотографий вышли на самом видном месте на первой полосе, в библиотеку потекли толпы народа, включая и тех, кого я ни разу у нас не видела! Среди них были и приезжие из других штатов, а также местные фермеры-старожилы.

– У вас в библиотеке есть кот? – обычно спрашивали посетители либо с радостным предвкушением, либо с тревогой в голосе.

Я весело кивала в ответ:

– Да, а скоро их будет два!

В тот день, когда вышла статья, была моя очередь распаковывать коробки с новыми книгами. Мы обычно менялись в течение дня, чередуя разные виды работ – переплет книг, внесение данных в каталог и обслуживание клиентов у стойки.

Я никогда не чувствовала усталости,

когда разглядывала или держала в руках новые книги.

Мне нравилось даже то, как они пахнут.

Каждая из них означала новые приключения

и новые знания, неведомые мне прежде.

Единственный и большой минус моей работы заключался в том, что она почти не оставляла мне времени для чтения. Но я старалась посвящать этому свободные минуты вечера, предварительно уделив внимание и своим домашним питомцам. Хотя времени все равно катастрофически не хватало. Вот она, ирония судьбы!

Когда я открыла очередную книжную коробку со штампами «Бейкер энд Тейлор», мне вдруг пришло в голову, что компании, возможно, будет приятно узнать о своем хвостатом тезке, а также о наших планах найти ему пару. Я положила на стол Ивонн несколько переплетенных книг, которые уже можно было расставлять по полкам.

– Может быть, тебе стоит рассказать о Бейкере Биллу Хартману? – спросила я. – У него это дело точно выгорит.

Билл Хартман был директором по продажам и маркетингу западного филиала компании «Бейкер энд Тейлор», а также нашим главным контактным лицом. Он заглядывал в библиотеку примерно раз в два месяца, чтобы поболтать о книжных новинках и порыться в книгах.

– Я уже опередила тебя, – загадочно сказала Ивонн, объяснив, что она отправила Биллу копию статьи и записку, в которой сообщила, что мы активно откладываем свои маленькие сбережения на покупку Тейлора.

Билл откликнулся через пару дней, сказав, что гордится тем, что мы решили назвать своих котов в честь его фирмы. Он посоветовал нам обратиться в редакции нескольких отраслевых журналов, таких как «Паблишерс Уикли» и «Лайбрери Джорнал» с предложением написать о наших котах, после того как мы найдем Тейлора. Как же нас будоражила мысль о том, что о крошечной сельской библиотеке может узнать вся страна! Но, конечно, до этого было еще много месяцев ожидания, а пока мы просто старались сделать все, чтобы наш новый «сотрудник» чувствовал себя как дома, пытаясь успевать при этом справляться с запросами растущей библиотеки.

Надо сказать, что Бейкер был не единственной причиной увеличения количества наших посетителей. Весь регион в районе долины Карсон переживал резкий рост активности на фоне суровой рецессии. Многие люди, особенно пенсионеры, устали от высоких налогов и цен на жилье в Калифорнии. Переезд в Неваду был выгодным решением, так как доходы в нашем штате не облагались налогом. Продав свой дом в Калифорнии, они могли приобрести жилье большей площади, не потратив при этом всей вырученной от прошлой сделки суммы. А это означало, что у них еще оставалось приличное количество денег на жизнь. К тому же Невада не такой густонаселенный штат, как Калифорния. Пустыни и долины тут простираются на целые мили, при этом до озера Тахо можно быстро добраться на машине. А еще здесь очень красиво. Именно по этой причине сюда переехали мои родители в 1960-е годы. Отец хотел жить в горной местности и разводить домашних животных. Этим вряд ли можно было бы заняться там, где они жили прежде.

Естественно, чем больше жителей, тем больше и читателей. Поэтому как бы нам ни хотелось поскорее найти Тейлора, приходилось сдерживать себя и не торопить события. Ведь у нас была масса работы.

***

Прошел примерно месяц после того, как мы взяли Бейкера, и вот он уже с удовольствием лежал на стопке бумаг на моем столе, устроившись поспать третий раз за день. Сон явно был одним из его любимых занятий. Кроме того, кот время от времени покидал обожающую его публику и стремглав мчался в комнату для персонала: он знал, что там его обязательно ждало лакомство, припрятанное в кладовке. Итак, я занималась накопившейся корреспонденцией, когда вдруг зазвонил телефон. На том конце провода был Билл Хартман. Я хотела спросить его о нескольких новых книгах, о которых узнала из журнала «Лайбрери Джорнал».

– Подожди минуту. – Я стала копаться на столе в поисках журнала и обнаружила его под кошачьей игрушкой. – Готов?

– Это подождет, – ответил он. – У меня есть для тебя хорошая новость. Как насчет того, чтобы получить Тейлора пораньше?

– Вряд ли это случится, если только мы выиграем в лотерею, – в недоумении ответила я.

Он засмеялся:

– Ну, а если мы купим вам Тейлора?

Я чуть не выронила трубку. Констанция проговорила мне одними губами: «Что?»

– Как? – спросила я его.

Билл поведал, что после того, как Ивонн рассказала ему о Тейлоре, к нему в голову пришла вот какая мысль:

– За годы своей работы я побывал в сотнях библиотек по всей стране, и почти в каждой из них было нечто общее: это кошки! Не живые, как у вас, а на картинах, плакатах, в виде фигурок. Сомнений нет, что люди, работающие в библиотеках, любят кошек. Так, может быть, нам стоит сделать такой плакат с двумя котами, которых на самом деле зовут Бейкер и Тейлор и которые живут в библиотеке? Библиотекарям это должно понравиться!

Я даже не пыталась спорить. За последние несколько недель мы все ощутили произошедшие у нас перемены.

– Да и читателям тоже, – сказала я вкрадчиво, боясь спугнуть его. – Продолжай.

– Мы сейчас пытаемся придумать некую рекламную акцию, которая бы хорошо сработала в библиотеках и на выставках, – объяснил мне Билл. – Суть в том, чтобы заставить людей подойти к нашему стенду, и я думаю, что кошки нам в этом помогут. По крайней мере, это явно лучше, чем то, что у нас есть сейчас.

Я вынуждена была согласиться. Бесплатная сувенирная продукция, которую Ивонн принесла с последней выставки, проводимой американской библиотечной ассоциацией, состояла из брелока для ключей в виде подковы и непривлекательного черного пресс-папье с выгравированной на нем надписью «Бейкер энд Тейлор». Она тут же задвинула его подальше в стол, где он так и пылился, нераспакованный.

– Тебе, вероятно, известно, что мы не самая открытая и доброжелательная компания, – сказал он, и мы оба засмеялись. Хоть «Бейкер энд Тейлор» явно не относилась к компаниям уровня «Дженерал Электрик», но, по сравнению с другими оптовыми поставщиками и дистрибьюторами библиотечных книг, она была довольно крупной в своей отрасли. Использование парочки котов для рекламы фирмы казалось мне хорошей идеей: это, вероятно, сделало бы «Бейкер энд Тейлор» более привлекательными и доступными в глазах библиотечных работников. И это лучше, чем создавать еще одну крупную корпоративную структуру. Надо признать, что хоть я и любила книги из их коробок, но Билл был прав: методы работы компании совершенно устарели.

– Итак, мы покупаем Тейлора для библиотеки, а взамен вы позволите нам сделать несколько фотографий и на их основе напечатать плакат, – сказал он. – Тогда все будут в выигрыше.

Предложение было настолько заманчивым, что казалось неправдоподобным. Тем не менее речь шла о том, чтобы поскорее заполучить нашего Тейлора, и, конечно, я была двумя руками «за».

– Ну, что думаешь? – спросил Билл.

Я с трудом скрывала свое радостное возбуждение, но решила, что отвечать сейчас было бы неправильно.

– Сначала мне нужно посоветоваться с Ивонн, – сказала я, хотя трудно было представить, что она откажется.

Повесив трубку, я помчалась к ней в кабинет.

– В чем дело? – спросила Ивонн.

Как только я начала рассказывать ей о предложении Билла, на ее лице появилась улыбка. Уже через пять минут я звонила ему, чтобы сообщить фамилии и номера телефонов нескольких заводчиков шотландской вислоухой.

Я просто не верила своему счастью.

Простой телефонный разговор мог подарить нам

компаньона для Бейкера.

Я подумала, что пустить к себе фотографа, чтобы он отщелкал пару пленок, в обмен на Тейлора – вполне справедливая сделка. Плюс к тому мы получим несколько кошачьих плакатов в качестве сувенира.

Мы так радовались, что у нас появится еще одна кошка в библиотеке, что нам фактически было все равно, как она будет выглядеть. Главное, чтобы это была шотландская вислоухая. Поэтому, когда Билл сообщил, что нашел коричнево-белого полосатого кота в питомнике Вашингтона и его уже можно забирать, мы быстро согласились. Где-то в глубине души я опасалась, что он изменит свое решение, слишком уж все шло хорошо, но мои страхи не оправдались.

Новый кот уже произвел фурор на кошачьей выставке, записав на свой счет четыре победы за одну сессию. Он стоил 250 долларов, плюс доставка 76. Так что нам пришлось бы еще долго экономить, чтобы купить его самостоятельно.

17 мая 1983 года я забрала Тейлора в аэропорту города Рино. Пока мы ехали, я разговаривала с ним, положив руку на дверцу клетки. Он обнюхал мою ладонь несколько раз и большую часть пути просто смотрел на меня.

Тейлор родился 7 июля 1982 года и, как и Бейкер, прибыл с уже зарегистрированным именем. Оно было просто смехотворным – Карим Абдул Джаббар. Его назвали в честь американского баскетболиста африканского происхождения ростом 2 метра 18 см.

По возвращении в библиотеку я поставила переноску на пол в рабочей комнате, собрала всех вокруг и принесла Бейкера, чтобы тот тоже был свидетелем этого исторического события. Когда дверца переноски открылась, Тейлор нерешительно высунул голову, а потом мгновенно бросился под мой стол. Я разогнала всех, кроме Бейкера, встала на четвереньки и попыталась успокоить кота.

Я сталкивалась раньше с подобным поведением, когда впервые приносила кошек к себе домой. Они впадают в оцепенение от ужаса и стресса, пережитого во время поездки, а потом еще и попадают в новое место, где их окружает толпа незнакомых людей, и все хотят дотронуться и потрепать. Что и говорить, я бы тоже впала от такого в транс!

Тейлор оставался под моим столом целых три дня, по крайней мере в те часы, когда в помещении находились люди. Я поставила ему под стол миски с едой и водой, а на следующее утро мне пришлось наполнить их снова. Хотя, возможно, это Бейкер помог ему. Он уже успел зарекомендовать себя как обжора, полностью съедая свой корм, а потом с тоской наблюдая за тем, как мы обедаем.

Бейкер проявлял к новому постояльцу такое же любопытство, как и все мы. Пару раз в течение первых нескольких дней после появления Тейлора я наблюдала, как он нырял под мой стол. Однажды я заглянула туда и увидела, как коты трутся носами.

Было такое ощущение, что Бейкер приветствует Тейлора

и пытается заверить его,

что библиотека не такое уж плохое место.

Я не слышала ни шипения, ни криков, создавалось впечатление, что они друг с другом поладили.

На четвертый день Тейлор наконец-то вылез из своего укрытия и начал осторожно и нерешительно обследовать библиотеку. Бейкер, со своей стороны, оказывал ему моральную поддержку, всюду его сопровождая. Вскоре Тейлор уже бродил самостоятельно, обнюхивая книги на полках и проверяя когтями ковры.

Я активно работала за столом, пытаясь разгрести то, что накопилось за время моей поездки в Рино. С тех пор как мы переехали в новое здание, в моем распоряжении оказалась наборно-пишущая машинка «ИБМ Селектрик», и я наслаждалась процессом печатания. Я была полностью поглощена этим занятием, как вдруг почувствовала, что кто-то буравит меня взглядом. Тейлор сидел у моих ног и так пристально разглядывал меня, словно я была самой интересной личностью на свете.

Я потянулась к нему, чтобы погладить, но он продолжал сидеть, уставившись на меня.

– Что ты хочешь? – спросила я и ответила ему таким же пристальным взглядом. Но все-таки моргнула первой. Кот же продолжал смотреть, не мигая. Есть ли у него вообще веки? Позже мы шутили, что Тейлор мог бы запросто выиграть в гляделки у рыб.

Возможно, он был голоден. Как только я встала, он немедленно запрыгнул сначала на мой стул, а потом и на стол. После чего принялся шуршать стопкой бумаг, собирая листы вместе для импровизированного ложа. А затем продемонстрировал универсальный кошачий танец – несколько вращений по часовой стрелке, потом против часовой, при этом он слегка переступал передними лапами по верху стопки, словно пытаясь найти место поудобнее. И наконец плюхнулся на груду бумаги, удовлетворенно выдохнув. Это означало, что настало время сна.

– Тейлор, мне же нужны эти бумаги, – сказала я и вдруг сама себя прервала. Ладно, в конце концов, я смогу забрать их в любой момент, а пока можно заняться чем-нибудь другим – кошкам, как и людям, требуется время, чтобы освоиться в незнакомой обстановке. И если наш новый обитатель чувствовал себя уютней, свернувшись калачиком на стопке заявок межбиблиотечного абонемента, так тому и быть.

До этого момента ни у кого в библиотеке, включая посетителей, не возникало никаких проблем с котами. Но я знала, что ситуация легко может измениться, ведь далеко не все любят кошек. Пока Бейкер и Тейлор вызывали исключительно позитивные перемены: люди выглядели более приветливыми и радостными, даже те читатели и сотрудники, которые с утра имели привычку поворчать, вели себя иначе. Ну, и я не исключение.

***

Вскоре стало ясно, что, несмотря на то что оба кота имели одинаковую породу и родословную – Тейлор был фактически племянником Бейкера, – характеры их отличались, примерно как небо и земля. Если Бейкер перемещался вслед за солнцем в главном зале и выбирал места для отдыха на стойке и у двери, чтобы быть поближе к посетителям, Тейлор, наоборот, довольно быстро продемонстрировал, что не горит желанием приветствовать публику. Ему не нужно было много общения. Он предпочитал проводить большую часть времени в рабочей комнате, устроившись именно на той стопке документов, которые мне требовались в данный момент.

На самом деле, за то короткое время, что Тейлор успел провести в библиотеке, он не фокусировал свое внимание ни на ком другом – будь то посетители или сотрудники, – кроме меня. Мне пришла в голову мысль: так как я одна забирала его из аэропорта, вполне возможно, именно мой образ отпечатался в его мозгу, и я стала для него единственной. Это очень похоже на тот случай, когда утенок или цыпленок мгновенно привязывается к первому живому дышащему существу, которое видит сразу же после того, как появляется на свет.

Ивонн, несомненно, была рада появлению котов, но, будучи директором библиотеки, работала в отдельном офисе, и ей часто приходилось уезжать из города в командировки. Так что ее не всегда можно было застать на рабочем месте, да и ее кабинет, как правило, был закрыт. Поэтому совершенно логично, что именно на меня были возложены обязанности следить за тем, чтобы у животных было все необходимое. Я также должна была вступаться за них в случае, если какой-нибудь посетитель станет вести себя слишком активно.

В очередной раз, когда Тейлор покинул мой стол, чтобы совершить свой дежурный осмотр библиотеки, я решила соорудить ему постель, которая была бы удобнее стопки бумаг. Я извлекла из небытия старый вязаный шерстяной платок, нашла коробку, которую мы держали под абонементным столом, и сделала для него уютное гнездышко с краю стола. Когда Тейлор неторопливой походкой вернулся назад, он немедленно запрыгнул прямо на кипу заявок межбиблиотечного абонемента и занялся приготовлениями к долгому дневному сну. Констанция все это время наблюдала за мной. Она была опытной кошатницей и знала, что Тейлор таким способом просто развлекается. Я похлопала по платку. Тейлор поднял голову, встал и покорно улегся в центре шерстяного гнезда.

– Впечатляет, – заметила Констанция. – Большинство котов просто проигнорировали бы тебя.

– Но Тейлор не такой, как большинство котов, – ответила я и продолжила печатать.

Все было и так предельно ясно.

На следующее утро, когда я вошла в офис, то увидела Тейлора там же, на платке. Он сидел прямо, задние лапы были вытянуты вперед и немного в стороны, а передние покоились на бедрах. Он походил на йога, которого нечаянно потревожили во время медитации. Тейлор уставился на меня, а я начала хохотать и не могла остановиться. Парочка наших сотрудниц просунули головы в дверь, пытаясь понять, что там за переполох. И тоже начали смеяться.

– Я никогда не видела, чтобы кот проделывал такое, – удивленно сказала одна из них.

– А ему удобно? – спросила другая.

– Может, он сломал себе что-нибудь?

Тейлор слегка дернул ушами, но остался в той же позе, приветствуя каждую из нас по отдельности едва заметным кивком головы, словно бы он и вправду был милосердным Буддой, благословляющим нас.

– Он как будто медитирует, – заметила Констанция. – Как ты заставила его сделать это?

Я посмотрела на нее поверх очков.

– Шутишь? Конечно, я его не заставляла. Разве ты не знаешь, что нельзя заставить кота делать то, чего он не хочет, если только для этого нет чертовски серьезной причины.

Заводчица объясняла мне,

что та же генетическая мутация,

которая ответственна за загнутые уши шотландской вислоухой,

наделяет отдельных особей определенной слабостью связок в лапах и хвосте.

Большинство шотландских вислоухих кошек сложены так, что периодически они садятся подобным образом: генетические отклонения влияют на бедра и позвоночник, и животному удобнее всего сидеть вытянувшись.

Поэтому, несмотря на наш смех и веселье, Тейлор не менял своего положения. Так у нас и повелось: он сидел, а я смеялась. Или он вдруг мог уставиться куда-то в пространство, размышляя над тайнами бытия, совсем как библиотекари, которые, кстати, не всегда себя контролируют. Потом вздыхал и снова принимал позу лотоса.

– Может, нам надо было назвать его Буддой? – спросила я как-то в шутку Ивонн, когда мы пытались отдышаться после очередного приступа веселья. Но компании «Бейкер энд Тейлор» это бы вряд ли понравилось… Возможно, они заставили бы нас вернуть кота обратно. Или заплатить за него, что было для нас явно проблематично.

Пару дней спустя я заметила некоторые изменения и в позе Бейкера. Но так как он был массивнее, у него это получалось хуже, чем у Тейлора. Когда же ему почти удалось усадить себя вертикально, он завалился на один бок, подпирая себя при этом лапой, чтобы выглядеть более естественно.

Для Тейлора же поза лотоса была «стандартным режимом». Каждый раз, незаметно проскользнув в главный зал, он садился, облокотившись о косяки книжных шкафов, и наблюдал за ходившими туда-сюда людьми. В такие моменты он был похож на невозмутимого йога, восседающего на вершине горы, к которому стремятся все паломники мира!

Помимо умения принимать позу лотоса, Тейлора отличал еще один талант. Он был первоклассным храпуном. Если кот спал у меня под столом, а рядом оказывался посетитель, обычно я слышала вопрос: «Что у вас с компьютером?»

Бейкер и Тейлор то и дело заставляли нас лопаться от смеха. Наблюдать за ними было таким удовольствием! Я не могла оставаться спокойной, когда видела Тейлора в позе лотоса и Бейкера, лежащего на спинке, в положении «вот-мой-живот-чешите». Мы постоянно хихикали над их ужимками. Один только этот факт делал мою работу самой необычной из всех, что у меня когда-либо были.