Текст книги "Темное удовольствие"

Глава 3

«Я знаю, где твоя женщина».

Рейес вытянулся на кушетке, вонзив в руку острый кинжал. Он воткнул его так глубоко, что разрезал пополам вену. Но рана заживала слишком быстро, смыкаясь вокруг лезвия клинка. Кровь запеклась на его коже.

Три дня назад он спрыгнул с крыши и только сейчас оправился достаточно для того, чтобы ходить. К несчастью, демон Боли стал настойчивее, его голос заглушал все вокруг, желая чего-то нового. Но чего, Рейес не знал. И рана на руке совсем не помогла.

Он выхватил кинжал, вновь вспарывая руку. Облизнув губы, Рейес пытался насладиться своей болью. Но рана заживала слишком быстро. Боли никогда не бывало достаточно.

– Ничего не хочешь мне рассказать?

– Ты еще хуже, чем Гидеон. – Рейес гневно уставился на Люсьена, появившегося в дверях. Темные волосы воина ниспадали на плечи, а его разноцветные глаза сверкали в предвкушении ответа.

– Будто это я тебе солгал.

Они были вдвоем в гостиной. Парис, который часто наблюдал здесь по телевизору за плотскими утехами, отправился в город, намереваясь уложить в постель как можно больше женщин. Мэддокс и его подруга Эшлин уединились в спальне. Как обычно.

Сабин вместе с другими воинами заперся в кухне, выгнав Рейеса, истекавшего кровью на столе, и разрабатывали план внезапного нападения на башню Молчаливых в Риме, о котором люди ничего не должны были знать.

Рейес сомневался, что башня укажет им путь к Всевидящему Оку, Плащу Невидимости или Жезлу Разделения, где бы они ни находились, но, томимый тоской, предпочитал молчать. И все же он знал, что прав. Если и можно было что-то отыскать среди потрескавшихся валунов, мха и пустых раковин морских моллюсков, они бы уже это нашли. Кроме того, Клеть Принуждения, которую они нашли, обыскав храм Всех Богов, не помогла им в поисках ларца Пандоры.

Да, это было отличное оружие. Каждый, кого запирали в этой клетке, подчинялся воле своего хозяина и выполнял любой его приказ. Но кого они собирались запирать в этой клетке? И что приказывать пленнику? Однако он не сомневался, что Люсьен и Анья станут играть с этой клеткой, как непослушные дети, пока не узнают ответы на свои вопросы.

– Рейес, – сказал Люсьен. – Мы говорили о Данике.

– А я не хочу о ней говорить. – Он хотел изгнать ее из своих мыслей, но опасался, что она стала частью его души. Как его демон. Только еще хуже. Она нарушила его бесценное ощущение покоя. И этот покой не возвращался даже тогда, когда он лежал, раненный и измученный, наслаждаясь изысканными страданиями.

– Рассказать тебе, что я о ней знаю? – спросил Люсьен.

«Не обращай внимания на эту приманку. Тебе лучше ничего не знать». Если Рейес остановит поток бесконечной боли, его демон вырвется из-под контроля, желая причинить физические страдания кому-нибудь еще. Демону все равно, кто станет страдать. Именно поэтому Рейес и позволил Данике убежать. Стоит ему найти девушку, и однажды он причинит ей невыносимую боль.

– Скажи мне, – неожиданно услышал он свой хриплый голос.

– Три дня назад она порезала человека.

Этот милый маленький ангел причинил вред человеку? Рейес фыркнул:

– Брось. Теперь я не сомневаюсь, что ты лжешь.

– Разве я когда-нибудь тебе лгал?

Рейес проглотил тошнотворный ком, с трудом произнеся следующий вопрос:

– Откуда ты узнал, что она причинила вред человеку?

– Это не просто вред. Она убила его. Ее жертва пробыла два дня в больнице и умерла сегодня утром. Когда я отправился за его душой, обнаружил у него метку охотника.

– Что?! – Рейес резко вскочил, чувствуя, как в душе закипает ярость. Охотники нашли Данику? И ей пришлось убить одного из них? Теперь он не сомневался, что это правда. Охотники ненавидели его. Они могли видеть Данику в крепости, стали ее преследовать и попытались выманить у нее информацию о Рейесе.

Он стиснул зубы. Проклятые охотники! Они так фанатично верили, что все мировое зло исходит от демонов, обитающих в душах Владык. И безжалостно стремились уничтожить этих духов и мужчин, хранивших их в себе, без колебаний убивая каждого, кого подозревали в дружбе с воинами.

Даника не была его подругой, но охотники об этом не знали. Даже сейчас они наверняка планировали использовать ее как приманку, надеясь таким образом выманить его.

Это все меняло.

– Они ничего с ней не сделали? – Рейес крепко стиснул второй кинжал и в этот момент понял: он готовится к войне.

Люсьен как ни в чем не бывало продолжил свой рассказ:

– Провожая душу охотника в ад, я увидел последние события его жизни.

– Он причинил ей боль? – прошипел Рейес сквозь стиснутые зубы.

– Да.

Боль затопила коридоры его разума, впилась когтями в виски.

– Она… – Рейес сжал губы. Он не мог заставить себя произнести эти слова. Не мог даже думать об этом.

– Нет, – ответил Люсьен. – Она жива.

Слава богам. Облегчение затушило ярость, и его плечи устало поникли.

– Там были другие охотники?

– Да.

Люсьен не торопился делиться подробностями.

– Сколько?

– Один. Она сломала ему нос.

– Специально? – спросил потрясенный Рейес.

– Да.

Даника, которую он помнил, была доброй и милой. Он не знал что и думать о проснувшейся в ней тигрице, но готов был поспорить, что происходившие в ней изменения мучили ее.

– Где она?

Он отправится к ней и найдет способ защитить ее от будущих нападений охотников, а затем оставит ее в покое. Он не станет даже разговаривать с ней. Но ему необходимо увидеть Данику и убедиться, что она жива и здорова.

А потом он найдет и жестоко убьет другого охотника, причинившего ей боль. Сломанного носа недостаточно, чтобы удовлетворить его яростную жажду мести.

Люсьен ничего не ответил.

– Через неделю мы отправляемся в Рим на поиски храма. Нам нужны те артефакты.

Так вот что они задумали.

– Я знаю.

– Я хочу, чтобы Аэрон вернулся сюда до нашего отъезда.

– Тогда всем нам будет грозить опасность. Ты забываешь о просьбе Аэрона в угоду своим желаниям.

– Он один из нас. И сейчас мы нужны ему как никогда.

Рейес прошел мимо Люсьена и вышел из комнаты. С тех пор как Анья и Эшлин переехали сюда, старая полуразрушенная крепость превратилась в уютный дом. В ярких вазах благоухали цветы. Стены украшали картины, украденные Аньей, на которых в основном были изображены обнаженные мужчины, – она обладала отменным чувством юмора. А в комнатах была расставлена современная мебель.

Старые кушетки были выброшены, а их место заняла мягкая кожаная мебель. Отделанные замысловатой резьбой, гладко отполированные сундуки, железные скамьи с изогнутыми спинками и кушетки с подушками были расставлены в комнатах и холлах. Поначалу Рейес настороженно относился к этим женщинам. А теперь не знал, что бы без них делал. Они были подобны якорю в бурном море.

Его быстрые шаги гулко застучали по лестнице. Он завернул за угол на третьем этаже и резко остановился. Люсьен поджидал около двери его спальни, на его лице застыла решимость.

Стоило Смерти лишь на мгновение подумать о каком-нибудь месте, и Люсьен мгновенно там оказывался.

– Я не сдамся, – сказал Люсьен. – Это должно тебя порадовать. Я не сдался бы, если бы ситуация поменялась и мне пришлось бороться за твою жизнь.

Нахмурившись, Рейес двинулся вперед. Оттолкнув Люсьена плечом, он распахнул дверь. Войдя в комнату, он сразу направился к своему любимому тайнику с оружием.

– Остальные согласны со мной и недовольны, что ты не желаешь говорить об Аэроне. Я попросил их дать мне несколько дней, чтобы вразумить тебя. А потом…

А потом они от него не отстанут. Они считали, что Рейес предпочел Данику Аэрону, а воин не должен выбирать женщину, предавая другого воина. Никогда. Рейес не говорил, что Мэддокс выбрал Эшлин, а Люсьен – Анью. Он не напоминал им, что Аэрон предпочел умереть, но не оставаться тем существом, в которое превратился, и не захотел бы вернуться в крепость. Это лишь причинит вред остальным. Но хуже всего было то, что в глубине души он был согласен с Люсьеном.

Рейес поднял свой «ЗИГ – Зауэр», проверил хромированный магазин. Пистолет был полностью заряжен, и в стволе находился один патрон. Отлично.

– Собираешься идти ей на выручку, вооружившись до зубов?

– Если потребуется. – Рейес положил в карман еще три покрытых резиной магазина и коробку патронов. Множество кинжалов было пристегнуто к его лодыжкам, а на поясе сверкали сюрикены[1]1
  С ю р и к е н – метательное оружие в виде звезды.


[Закрыть].

– Ты не знаешь, где она.

– Это меня не остановит. Я найду ее.

Люсьен глубоко вздохнул:

– Я мог бы перенести тебя к ней. Через несколько секунд ты бы уже был рядом, спасая ее.

«Спасая ее». Даника действительно в опасности или же это хитрая уловка Люсьена? Рейес засунул пистолет за пояс на спине и, склонив голову, положил ладони на обитый бархатом столик. Некоторое время он молчал, взвешивая все возможные варианты. Тратить время, разыскивая Данику, или освободить Аэрона, который уже успел почувствовать вкус крови?

Ни то ни другое ему не нравилось.

Люсьен услышал, как Рейес вздохнул. Он представил себе свою огромную кровать со смятыми простынями. Впервые встретив Данику, он представлял ее каждую ночь. Ее светлые волосы, разметавшиеся на постели, обнаженное тело, блестевшее от желания. Возбужденные соски, отчаянно жаждущие его поцелуев. Раскинутые ноги и влажное лоно.

Иногда эта фантазия сменялась ужасом, когда он представлял кровь и смерть. Даника с перерезанным горлом, ее неподвижное обнаженное тело в алых пятнах крови… И этот ужас может стать реальностью с освобождением Аэрона. «Ты знал, что не сможешь вечно держать его в заточении. Освободи его, спаси ее, а затем защити».

Но это означало, что ему придется находиться рядом с ней. Это усилит притяжение между ней и жадным до смерти Аэроном, а также между ней и Рейесом. Это было опасно, но мысль оказалась удивительно сладкой и головокружительной, словно любовная ласка, если бы Рейес мог находить наслаждение в нежности.

Даника здесь… в его объятиях… Он представил себе ее ангельское лицо. В ее больших глазах перемешались разные чувства: страх, надежда, ненависть… и желание? Маленький вздернутый носик. Пухлые розовые губы, которые проклинали его, беззвучно обещая сладкий восторг. Изящное тело, созданное для мужских ласк.

Он закрыл глаза и внезапно ощутил ее запах. Страстные ночи и невинность, сладкая нега, граничащая с чем-то темным… опасным. Он нахмурился. Темным? Опасным? Раньше она была совсем другой.

– Дай мне руку, – сказал Люсьен, внезапно оказавшись перед ним, его жаркое дыхание опалило щеки Рейеса.

Рейес удивленно взглянул на друга. Он доверял этому мужчине, уважал его, но за последние несколько дней сильно его разочаровал. И хотя Рейес не знал, что задумал Люсьен, он без опасений протянул ему руку.

Не отводя пристального взгляда от лица друга, Люсьен крепко стиснул его пальцы.

В это мгновение все его тело пронзила яркая молния. Его мышцы сжимались и разжимались, словно его подсоединили к электрическому генератору, волны чистого тока проносились по его венам. Его поглотил нестерпимый жар, словно он оказался в чреве у питона, пожирающего свою жертву. Неведомая сила сжимала его тело все сильнее, пока у него не перехватило дыхание. Эта боль была восхитительна. Он закрыл глаза, наслаждаясь ощущением. Его демон довольно заурчал.

Сознание покинуло его на несколько секунд, все вокруг заволокло темной пеленой. А затем вокруг него стали вспыхивать крохотные огоньки, постепенно разрастаясь и освещая все вокруг… Он снова обрел зрение, однако все вокруг было расплывчатым. Едва различимым. И Рейес вдруг увидел Данику, лежащую на постели, как он представлял все это время. Только она не была светловолосой богиней, ждущей его ласк. Она была прикована к кровати, ее когда-то золотистые волосы острижены и выкрашены в черный цвет.

Она дрожала. На щеках остались дорожки от слез, она изо всех сил прикусила нижнюю губу, так что выступили крохотные бусинки крови. В это мгновение его охватила страшная ярость. Даника была создана для удовольствия и света, а не для тьмы и ужаса.

– Она неважно выглядит. – Люсьен отпустил его руку и, сделав шаг назад, смотрел на Данику вместе с Рейесом. – И чем дольше она останется с ними, тем больше боли они ей причинят. Я последовал на похороны за мертвым охотником и в образе духа наблюдал за охотниками, которые пришли попрощаться. Сами того не подозревая, они привели меня к Данике. Они знают, что это она убила их друга. Судя по всему, они схватили ее в ту ночь, когда она ранила его. Они приковали ее к постели и усыпили. Она не может бороться с ними, она беспомощна, уязвима…

– Да! – Рейес резко опустил руку, тяжело дыша. – Да, – повторил он. Теперь он точно знал, что делать дальше. – Отдай мне Данику в обмен на Аэрона. – Возможно, это был ответ на нестерпимую муку. Он думал о том, как спасти и защитить Данику и помочь Аэрону стать тем воином, которым он когда-то был. Хотя Рейес не представлял, как вернуть прошлое. – Но дай мне слово, что, когда вы привезете его сюда, он обретет столь необходимое ему уединение.

– Обещаю. – Люсьен мрачно кивнул. – Знаешь, я делаю это отчасти потому, что Анья считает, что Даника сможет вывести нас на один из артефактов. И я в этом не сомневаюсь. Когда девушка окажется здесь, я использую ее, чтобы найти артефакт.

– Я не сомневаюсь. Но я сам не свой рядом с ней, поэтому не отвечаю за свою реакцию, если ты намеренно причинишь ей вред. – От одной этой мысли его охватила ярость. – Отправь меня к ней.

– Для начала скажи, что понимаешь: спасая ее сейчас, мы все равно потеряем ее позже. Я не хочу, чтобы ты стал обвинять меня, если…

– Она не умрет. – Он этого не допустит. – Хватит болтать. Отправь меня к ней.

«Я боролась за свою жизнь, чтобы теперь вот так погибнуть?» Даника горько усмехнулась. Она только проснулась, не представляя, сколько времени прошло и что с ней сделали. При мысли об этом ей стало нехорошо.

После… схватки… «о боже, только не вспоминай об этом», она ринулась в свою квартиру, чтобы собрать вещи. И это было ошибкой. Ей следовало бросить пистолет и одежду, но у нее было слишком мало денег, чтобы купить новые. И поскольку она еще не научилась воровать, не оставалось другого выбора, как вернуться.

Ее поджидала группа незнакомых людей. Они спрятались в темноте около пожарной лестницы, словно зная, что она обычно ходит этим путем. Словно уже давно наблюдали за ней и хорошо изучили ее привычки.

Она могла бы справиться с одним или двумя. Возможно, даже с тремя нападавшими. Но их оказалось шестеро, у каждого точно такая же татуировка в виде восьмерки, как у того мужчины, которого она… Даника не могла даже мысленно произнести это слово. У каждого из них была такая же татуировка, как у мужчины, умершего в грязном переулке. Они просто нокаутировали ее.

«Ты никогда больше не будешь беспомощной, да?»

Придя в себя, она поняла, что ее надежды не оправдались и эти люди вовсе не копы. Копы не приковывают женщин к кроватям. Кто они такие? И чего хотели от нее?

Ничего хорошего, это и так понятно. Нарастающая паника сковала грудь, кровь застыла в ее жилах. В ушах звенело от ужаса. Челюсть болела от удара. Силы покинули ее, голод грыз изнутри. Она едва дышала.

«Лежи тихо», – приказала Даника себе.

Цепи были тяжелыми и холодными, натирали кожу. Она потянула за цепь, обведя комнату безумным взглядом. Ее взору предстали мягкие кресла с яркими, вышитыми бисером подушками и туалетный столик из красного дерева с квадратным зеркалом в позолоченной раме.

«Это дело рук Рейеса?» – подумала она в следующий момент. Он тоже держал ее в роскоши.

Нет, это не Рейес, решила Даника в следующий момент. Он не из тех, кто отправит других делать за него всю грязную работу. Он явился бы лично, чтобы усмирить ее. Кто же тогда похитил ее? Очевидно, друзья человека, которого она… ранила. Те татуировки…

Неужели эти люди собираются наказать ее за своего друга? Изнасиловать? Подвергнуть пыткам? О боже. А может, они тоже решили, что она проститутка, и планировали продавать ее услуги?

В глазах защипало от слез. Даника осталась совсем одна. Она продолжила тянуть цепи, пытаясь вырваться из их хватки. Пот стекал с ее кожи, впитываясь в простыни на постели. Вскоре одежда выскользнула из-под железных оков, не сдерживая ее движения. Ее обнаженная кожа была исцарапана, кровь выступила на запястьях и лодыжках.

Раздался стук в дверь.

Сердце замерло, и Даника сжала губы, подавив стон. Она застыла неподвижно. Может, стоит притвориться спящей?

Единственная дверь в комнате со скрипом приоткрылась, и появился высокий мужчина обыкновенной внешности. Даника не смогла заставить себя закрыть глаза и продолжала изучать его. На нем была белая рубашка и черные брюки. Возраст – около тридцати. Его темные волосы были аккуратно зачесаны назад. Большие глаза были зелеными, как и у нее. Этот человек не производил впечатления убийцы. Он казался спокойным, даже дружелюбным.

Однако ее ужас не утихал.

Даника проглотила внезапно подкативший к горлу ком. Она закусила щеку и почувствовала привкус крови. «Ни звука. Не показывай свой страх». Она принялась дышать ровно и глубоко, стараясь успокоиться.

– Отлично. Ты проснулась, – сказал мужчина и тут же добавил: – Расслабься, милая. Я не сделаю тебе ничего плохого.

– Тогда снимите цепи. – И эта мольба сделала тщетными все ее попытки казаться сильной.

– Прости. – В его голосе слышалось искреннее огорчение. – Цепи – это необходимость.

– Просто отпустите меня и…

Он поднял руку, и она умолкла.

– Боюсь, у нас мало времени. Меня зовут Дин Стефано. Друзья зовут меня Стефано, и, надеюсь, ты тоже станешь так меня называть. А ты – Даника Форд.

– Отпустите меня. Прошу вас.

– Я отпущу тебя, но позже. – Он вскинул брови. – Давай перейдем к сути дела, ладно? Что тебе известно о Владыках Преисподней?

О Владыках? Так речь шла о другом похищении? С ее губ сорвался истерический смех. В какие еще неприятности втянули ее Рейес и его компания?

– Расскажи мне.

– Ничего… – ответила Даника, потому что не знала, какого ответа ждал от нее Стефано. – Я ничего не знаю ни о каких Владыках.

В его глазах мелькнуло раздражение.

– Ложь только еще больше навредит тебе, моя дорогая. Поэтому давай попытаемся еще раз. Ты провела некоторое время с группой мужчин в Будапеште. И это не просто мужчины, а, бесспорно, самые жестокие создания на свете. И все же они не причинили тебе вреда. А значит, они считали тебя другом.

– Они монстры, – ответила Даника, надеясь, что он хочет услышать именно это. – И я их ненавижу. Я не знаю, зачем они меня похитили и почему отпустили. Наверное, хотели поразвлечься. – От ее слов веяло ненавистью. – Отпустите меня. Прошу вас. Я не хотела причинить вред… Это был несчастный случай, и я… – Ее глаза заволокло слезами.

Стефано вздохнул:

– Мы оставим тебя здесь до тех пор, пока не решим, что с тобой делать. Пока мы тебя не тронем. Ты убила одного из наших сильных воинов, Даника, одного из лучших. Нам очень не хватает Кевина. Его жена неустанно оплакивает его, она отказывается есть и умоляет убить ее, чтобы она могла воссоединиться с ним. Ты слишком много нам должна, согласна?

Похоже, он надеялся, что его слова заставят ее ощутить ужасную вину, которая причинит ей душевную боль.

– Прошу вас. Я хочу вернуться домой. – Впрочем, у нее больше не было дома. Даника снова рассмеялась, чувствуя охватившее ее странное безумие. У нее кружилась голова. – Пожалуйста.

Однако лицо Стефано осталось непроницаемым.

– Владыки – Мэддокс, Люсьен, Рейес, Сабин, Гидеон – так они себя называют. Мне продолжать? Они демоны, созданные на небесах, но низвергнувшиеся из преисподней в наш мир. Ты знала об этом?

Даника широко раскрыла глаза, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.

– Де…демоны? – Еще несколько месяцев назад она недоверчиво закатила бы глаза. А теперь она лишь кивнула. Это многое объясняло. Она видела, как изменялись лица ее похитителей, превращаясь в черепа. Ее нес через весь город человек с крыльями. Она видела вырастающие внезапно когти и огромные крылья, слышала крики и стоны боли и страданий.

Демоны. Как те, которых она видела во сне, на ее тайно нарисованных картинах. Неужели она еще в детстве предчувствовала, что жизнь приведет ее в Будапешт, к Рейесу и его друзьям? А затем столкнет с этим мужчиной? Неужели кошмары, с которыми ей постоянно приходилось бороться, были подготовкой ко всему происходящему сейчас?

– О да. Ты веришь. Ты видишь правду. – Стефано направился к ней, от него исходила ненависть. И эта ненависть превратила его из спокойного и дружелюбного незнакомца в злобное чудовище. – Смерть – это демон. Разрушение – это демон. Болезнь – это демон. Все известные пороки, все зло, которое когда-либо существовало в этом мире, следуют за ними по пятам.

Он приближался, и Даника в ужасе сжималась на кровати.

– П-причем здесь я?

– Значит, никто из твоих близких никогда не умирал? А то, чем ты владела, никогда не разрушали? Тебе никто не лгал? И болезни тебя миновали?

– Я… я… – Даника не знала, что ответить.

– Ты по-прежнему не веришь в их вероломство? Один из этих демонов соблазнил мою жену. Она была чистой и верной и никогда бы не предала меня по своей воле. И все же каким-то образом демон, соблазнивший мою жену, убедил ее, что она – зло и должна умереть. И она убила себя, а я нашел ее повесившейся в нашем гараже. – В его голосе зазвенел металл, лицо окаменело.

Даника знала, каково это – найти мертвым любимого человека. Она обнаружила своего дедушку после инфаркта, и ее до сих пор преследовал образ его безжизненного тела, искажая воспоминания о том, каким он был при жизни.

– Я соболезную вашему горю.

Стефано сглотнул, прежнее самообладание вернулось к нему.

– Благодаря этой потере я обрел цель в жизни. И я разделил ее с тысячами людей по всему миру. Владыки – это тьма, мы – свет, и мы не собирались смиряться со злом, которое они несли в этот мир. Наш мир, – добавил он. Стефано закрыл глаза, словно наслаждаясь вкусом надежды. – Как только мы захватим в плен Владык и навсегда нейтрализуем их зло, все будет так, как и должно быть. Жизнь станет прекрасной… безмятежной. Идеальной.

«Пусть говорит. Не дай ему вспомнить о тебе».

– Зачем брать их в плен? Почему не убить?

Он медленно открыл глаза, счастливый взгляд исчез. Он пристально смотрел на нее, словно хотел заглянуть в душу. Ощущение было жутким.

– Убив их, мы освободим демонов, позволив этим отвратительным чудовищам спокойно разгуливать по земле. Плоть и дух должны быть неотделимы друг от друга. – Он пожал плечами, но его взгляд сделался жестким. – До тех пор, пока мы не найдем ларец.

– Ларец? – Даника пыталась казаться спокойной, осторожно повернула запястья в кандалах. Они были тугими, но ее кожа намокла от пота. Если бы она смогла выскользнуть из оков… И что бы она сделала? Убежала? Демоны преследовали ее семью. Смогут ли ее близкие когда-нибудь снова почувствовать себя в безопасности?

– Ларец Пандоры, – ответил Стефано, пристально глядя на нее.

Ее глаза округлились, и Даника замерла. Возможно, это сон? Еще один кошмар?

– Вы шутите? – Бабушка часто рассказывала ей истории о Пандоре и ее печально известном ларце. – Это миф. Легенда.

Он скрестил руки на груди, и ткань рубашки туго обтянула его мускулистое тело. Судя по всему, он занимался физическими упражнениями и тренировался с оружием, как и Владыки.

– И думаешь, демоны не ходят по земле?

У нее все внутри сжалось от страха.

– Я расскажу тебе одну историю, хорошо? Слушай внимательно.

Он умолк, дожидаясь ответа. Даника кивнула.

Это послужило сигналом. Он начал свой рассказ:

– Через несколько сотен лет после создания земли из ада сбежала стая демонов. Это были самые отвратительные сущности, которых когда-либо производили на свет Гадес и его брат Люцифер. Они были неуправляемы, сущие дети ада. Чтобы спасти свой мир, боги создали ларец, используя кости богини Угнетения. Хитростью они смогли заманить внутрь демонов и запереть их там.

– Я знаю продолжение истории, – прошептала Даника, чувствуя подступавшую к горлу тошноту.

Стефано вскинул бровь:

– Расскажи.

– Боги приказали Пандоре охранять ларец.

Он кивнул:

– Да.

– Пандора открыла ларец, – продолжала Даника наиболее известную версию истории. Однако бабушка рассказывала ее по-другому.

– Нет. Вот где кроется ошибка. – Стефано обвел кончиком пальца свою татуировку. – Пандора была воительницей, величайшей женщиной-воином того времени. Ларец отдали ей на хранение. Она не открыла бы его даже под страхом смерти.

Даника снова попыталась вытащить руку из железных тисков, но на этот раз усилие было едва заметным. Неожиданно она почувствовала, что ее заворожил этот рассказ, и ей хотелось узнать продолжение. Стефано только что подтвердил слова ее бабушки, которая рассказывала ей совсем другую легенду.

– И?..

– И лучшие воины богов разгневались, что не их выбрали, чтобы охранять ларец, их гордость была задета. Они решили доказать богам, как те ошибались. Пока один по имени Парис соблазнял Пандору, остальные сражались с ее стражами. В конце концов воины победили. Их предводитель по имени Люсьен открыл ларец и выпустил ужасных демонов в непорочный мир. И снова воцарились Смерть и Тьма.

Даника вжалась в матрас. Она смотрела в потолок, пытаясь представить себе жестокого и грубого Рейеса, о котором ей рассказывал Стефано. Гордого, ревнивого. Когда Даника была с ним, Рейесу было все равно, что о нем думают другие. Он выкрикивал приказы и раздавал команды. Он был угрюмым и задумчивым.

– И что дальше?

– Ларец исчез. Никто не знал, куда его спрятали и кто это сделал. У богов не осталось другого выбора, как собрать демонов и поселить их в воинов, ответственных за произошедшее, а затем отправить тех на землю. Эти мужчины потеряли остатки своей человечности, они стали своими демонами, искупав наш мир в крови. И они продолжают нести зло всем нам. Пока они на свободе, никто не может чувствовать себя в безопасности. – Склонив голову набок, Стефано потер шею, его лицо сделалось задумчивым. – Я уже спрашивал тебя, но хочу спросить еще раз. Ты можешь представить мир без ярости, боли, лжи и страданий?

– Нет. – Даника не могла. За последние несколько месяцев она испытала столько горя. В ее жизни не осталось места хорошему.

– Владыки убили твою бабушку, Даника. Ты знаешь об этом?

– Вы не знаете этого наверняка! – закричала она в ответ. На глаза навернулись слезы, но Даника смогла сдержаться и не разрыдаться. – Возможно, она еще жива.

– Нет.

– Откуда вам известно? – В ее охрипшем голосе прозвучала паника. – Вы не можете этого знать, если только… если…

– Я видел ее.

О боже, о боже, о боже. Нет. Черт подери, нет!

– И вы ее видели мертвой? – едва слышно произнесла она.

– И да и нет, – признался Стефано. – Один из моих людей видел Аэрона, который нес ее обмякшее тело на плече. Они исчезли в каком-то доме, и мой человек не смог за ними проследить. – Стефано огорченно потер переносицу. – Поначалу мы хотели проследить за тобой и дождаться, когда Владыки снова придут. Мы решили, что ты нужна им для чего-то важного, и собирались сами захватить тебя в плен. Но ты постоянно скрывалась, словно не хотела, чтобы они тебя нашли. И это меня заинтриговало.

Как будто ей есть дело до его планов! Неужели бабушка погибла? Обмякшее тело не значит труп. Бабуля Мэллори вполне могла быть жива и весело смеялась, наслаждаясь своим любимым супом. Даника ясно представила себе эту картину и едва не расплакалась, отчаянно желая, чтобы это оказалось правдой.

Видение исчезло, и внезапно Даника ясно увидела свою бабушку с кинжалом в груди. Нет. Нет! Ей хотелось завопить во все горло. «Эмоции только навредят тебе. Ты это знаешь. Ты не должна падать духом. Это сейчас не так уж и важно, – подумала она, едва сдерживаясь. – Вряд ли я смогла бы сейчас убежать».

– Ты можешь помочь нам поймать их, Даника. Тогда они не смогут больше ни с кем сделать того, что сделали со мной и с тобой. Ты сможешь их наказать за то, что они причинили вред твоему близкому человеку. И твоя семья наконец перестанет прятаться. Вы сможете снова быть вместе.

Без бабули Мэллори?

На этот раз Даника не смогла сдержать рыданий. Ее подбородок задрожал, и горячие слезы потекли по щекам.

– Помоги мне, – настойчиво продолжил Стефано. – А я помогу тебе. Я стану охранять тебя и твою семью до тех пор, пока все Владыки не погибнут. Эти демоны никогда больше не причинят тебе боль. Клянусь честью.

Знать, что ее семья в безопасности и никто им больше не навредит… Ей было наплевать на условия сделки, даже если бы пришлось продать душу дьяволу. Надежда, что Стефано поможет ее матери и сестре, оказалась слишком заманчивой. А чувство мести было всепоглощающим.

– Что я должна делать?