Текст книги "Под твоей защитой"

Она уселась напротив него в крашеное кресло-качалку, которое имело обыкновение поскрипывать. Она не была бедной, но в течение нескольких лет экономила, и у нее были на примете более важные вещи, на которые следовало потратить деньги.

– Я получаю наследство от мамы, – сказала она, держа в руке тяжелый конверт.

– Знаю. Просто я хотел, чтобы у тебя было достаточно денег.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне известно, что ты открываешь ресторан в Санта-Фе, – признался он.

Дженни почувствовала, как на ее шею набрасывают петлю. Она осторожно открыла конверт. Взглянув на множество нулей в конце суммы, написанной на банковском счете, она сложила его и протянула ему. Он, однако, не взял его.

– Я ценю это, но не могу принять.

– Дженива…

– Нет, – наотрез отказалась она. – А ты, как я вижу, следишь за моими делами?

– Разумеется. Ведь ты моя дочь.

– Я прекрасно обойдусь тем, что оставила мне мама и что сэкономила я сама. Этого хватит с избытком.

– Тебе нужны деньги, – возразил он. – Возьми. А если не вложишь их в бизнес, то сохрани для своего сына. Это подарок ко дню рождения.

«Это взятка», – хотелось ей сказать. Но она промолчала.

– Как я понимаю, ты решила назвать свой ресторан «Дженива», – сказал он, игнорируя ее протянутую руку, и Дженни пришлось опустить ее на колени.

– Не в свою честь, а в честь бабушки.

– Я так и понял, – чуть заметно улыбнулся он. – В этом бизнесе пробиться нелегко.

– Я много лет ходила в подмастерьях, – напомнила она.

– Гм. – Он не спорил. Да и зачем? О том, как Дженни овладевала мастерством, он, вероятно, знал столько же, сколько она сама. Аллен привык работать такими методами.

– Тебе, конечно, известно, что ресторан будет специализироваться на юго-западной кухне?

– Да. – Он поднялся и прошелся по комнате. – И я считаю, что ты поступаешь безрассудно. Ты не пожелала работать в «Ранчо дель соль», но спешишь открыть собственный ресторан, не имея понятия о том, как следует управлять такого рода бизнесом. И не говори мне о том, что много лет проработала у этого итальянца. Это не одно и то же.

– Этот итальянец владеет рестораном «Риккардо», одним из лучших в городе, – холодно отозвалась она. – И у итальянца есть имя: Альберто Молини.

– Ты не желаешь меня слушать, что бы я ни говорил, – сказал он, не обращая внимания на ее возмущение.

– Не желаю, если знаю, что ты не прав.

Он поцокал языком и покачал головой, глядя на нее. Он не любил, когда ему противоречили. Просто терпеть не мог.

– Я не возьму эти деньги. Спасибо. – Она положила сложенный чек на кофейный столик.

– Ладно. Тогда я добавлю эту сумму к портфелю ценных бумаг Роули.

– У Роули нет ценных бумаг.

– Есть, – скупо улыбнувшись, возразил он. Типичная для отца самонадеянность вызвала раздражение.

– И сколько же у него на счету?

– Достаточно, чтобы оплатить его ошибки.

– И что это, скажи на милость, должно означать? – спросила она, чувствуя, как закипает гнев.

Он развел руками.

– Например, чтобы вытащить тебя из этой истории с Троем Расселом, потребовалось немало денег.

Дженни отпрянула, словно получив пощечину. Отец впервые упрекнул ее за это. Когда все закончилось, он, кажется, испытал не меньшее облегчение, чем она.

Словно поняв, что он переступил грань дозволенного, Аллен опустил голову.

– Просто я пытаюсь не дать ему совершить аналогичные ошибки. Мне следовало открыть для тебя собственный счет и позволить тебе некоторую финансовую свободу. Возможно, тогда бы ты не выскочила замуж так рано.

– Я вышла замуж за Троя не из-за денег! – воскликнула Дженни, взглянув на отца так, словно он спятил. – У моей семьи были деньги. Ты был богат. Из-за этого он и женился на мне!

– И все же… я хочу обезопасить Роули.

– О чем ты говоришь? – Почему-то от его слов у нее мурашки пробежали по коже.

Ей показалось, что Аллен на мгновение растерялся.

– Твой день рождения – не единственная причина, заставившая меня заехать к тебе.

– Вот как? – Она насторожилась, почувствовав неладное. Вот они и добрались до сути. Она заранее знала, что ей это не понравится.

– Кое-что произошло, и надо принять меры, – загадочно произнес он, пригладив ладонью седеющие волосы. – Я знаю, что ты планируешь поездку с друзьями в Пуэрто-Валларту перед отъездом в Санта-Фе. Роули едет с тобой?

– Да. – Она вся напряглась и застыла в ожидании. Но он, судя по всему, немного расслабился.

– Это хорошо, очень хорошо. – Он потер ладони и кивнул.

– Да что случилось?

– Я просто хотел это уточнить.

– Нет. Здесь что-то другое. Если ты приехал сюда не для того, чтобы уговаривать меня работать с тобой, значит, у тебя есть другая цель. Откровенно говоря, ты меня пугаешь.

Аллен пристально посмотрел на нее, а точнее, сквозь нее, словно видел где-то там, вдали, нечто крайне неприятное.

Дженни стало не по себе. Сердце у нее гулко забилось. «Трой», – мелькнуло в ее сознании в тот самый момент, когда отец произнес:

– Со мной связался твой бывший муж. – Дженни побледнела.

– Он явился ко мне, чтобы извиниться. Он утверждает, что хочет загладить зло, которое причинил.

– Я тебе не верю, – безучастно проговорила она.

– Но это правда. – Она покачала головой.

– Я хочу сказать, что не верю, что это происходит на самом деле. Ему не знакомо чувство раскаяния. Он жил в Калифорнии, ведь так? Что он там делал? Чем он действительно там занимался?

– Я не знаю. – Его сдержанный тон показывал, что они оба чувствовали в этот момент. – Я совсем не верю ему. И не хочу, чтобы он попытался снова проникнуть в твою жизнь.

– Я тоже.

– Ты уверена? Однажды ты прислушалась к его лживым уговорам.

– Я стала старше и умнее.

– Но он хитер. Когда-то он всех нас одурачил.

– Ему не удастся повторить это.

– Ладно, – кивнул он. – Я собирался предложить Роули пожить со мной и Натали.

Он согласился бы с удовольствием, подумала Дженни, но ничего не сказала.

– Меня тревожит, что Трой может попытаться установить с ним контакт.

У Дженни от страха екнуло сердце.

– Но раньше он никогда не порывался это сделать!

– Раньше он и не появлялся здесь. Я откупился от этого парня, Дженива. А теперь он имеет наглость появиться снова, чтобы посмеяться нам в лицо. Если бы я мог, я заставил бы арестовать его прямо на месте!

Дженни бросила взгляд в коридор на закрытую дверь в комнату сына.

– У Роули совсем другое мнение о Трое, чем у нас.

– Это потому, что он не знает этого человека, – сказал Аллен. – Оно и лучше, потому что Рассел – преступник.

– Его никогда не обвиняли в уголовном преступлении, – напомнила Дженни.

– Однако он преступник, – повторил Аллен. К ее удивлению, он подошел к ней и взял ее за руку. – Я никогда его не прощу.

Дженни судорожно глотнула воздух, не желая снова поддаться эмоциям. При мысли, что она вновь увидит Троя, ее бросило в дрожь. Во всех подробностях о его физических и моральных издевательствах она отцу не рассказывала, но он умел читать между строк.

– Снова встретить Троя мне действительно очень не хотелось бы.

– Этот сукин сын имеет наглость улыбаться мне и протягивать руку, словно мы с ним старые друзья. – Аллен выпятил челюсть. – Я ему руки не подал.

У Дженни промелькнуло воспоминание. Трой дважды ударил ее тыльной стороной руки с такой силой, что она отлетела в другой конец комнаты. Оба раза он бил ее без всякого повода, и она была поражена мощью ударов, которые он, казалось, наносил без всяких усилий. Она потом в течение нескольких недель пряталась от людей, ожидая, пока пройдут синяки. Почему она никому не сказала об этом, она и сама не могла объяснить. Но даже теперь ей не хотелось говорить о тех днях.

Она была очень наивной. Но Трой за несколько месяцев развеял все ее девичьи мечты о благородных рыцарях. Ее иллюзии исчезли так же быстро, как и узы ее брака.

– Как ты думаешь, что ему действительно нужно? – спросила она каким-то странным голосом.

У него задвигались желваки на скулах, и, помолчав, он ответил:

– Не знаю.

Второй раз Трой ударил ее, когда она только что узнала о Роули. Она так и не сказала ему о своей беременности. И когда отец в очередной раз явился к ней, чтобы уговорить оставить Троя, она с благодарностью согласилась. Она никогда не рассказывала отцу обо всех причинах, но Ален был из тех людей, которые и без слов все понимают.

– Я не стану об этом думать, пока буду отдыхать в Пуэрто-Валларте, – сказала Дженни, рассуждая вслух. – А потом пробуду здесь всего несколько дней перед отъездом в Санта-Фе.

– Я никогда не предполагал, что буду рад твоему отъезду из Хьюстона, но сейчас я доволен. – Отец взглянул на нее. – Это не означает, что я считаю, будто ты добьешься успеха в ресторанном бизнесе.

– Боже упаси меня от такой мысли, – сказала Дженни, насмешливо приподняв бровь, чем заслужила редко появлявшуюся на лице отца улыбку.

– Возьми эти деньги, – сказал он, собираясь уходить, когда Дженни протянула руку к сложенному чеку. – Пожалуйста.

Поскольку Дженни в жизни не слышала от него слова «пожалуйста», ее рука замерла в воздухе.

– Я принял кое-какие меры для твоей безопасности, – добавил он.

– Как это понимать? – настороженно спросила она. Помедлив мгновение, он сказал:

– Я нанял человека, который наведет о нем справки. Проверит, чем он занимался все эти годы. Я хочу знать, что у него на уме.

Дженни глубоко вздохнула:

– Я тоже.

– Ну, с днем рождения, дорогая, – сказал он с чуть грубоватой интонацией.

– Спасибо. – Она чуть не добавила «папа», но так и не позволила себе такой нежности.

– Если что-нибудь потребуется, звони.

– Хорошо.

– Ты ведь знаешь, что я всегда рад тебе помочь.

– Да.

Она закрыла за отцом дверь и, прижавшись к ней спиной, соскользнула на пол. Он всегда готов ей помочь, но любовь ее отца имела свою цену – об этом она не должна забывать. Скорчив гримасу, она решила воспользоваться советом отца и положить деньги на счет Роули. Так ей было легче заставить себя поверить, что она не попала снова под контроль Аллена.

Скрип открывающейся двери вывел ее из глубокой задумчивости. Она вскочила на ноги и увидела, как ее сын на цыпочках робко крадется в комнату.

– Что ты делаешь? – спросила она, моргая. – Ты напугал меня до полусмерти.

– Извини, я пытался… – Он замолчал, не придумав никакого более или менее разумного объяснения. – Дедушка ушел?

Дедушка… Она снова вздрогнула, подумав, что ситуация быстро выходит из-под ее контроля.

– Ушел.

– Мне не очень хотелось разговаривать с ним. – Переминаясь с ноги на ногу, он помолчал, потом торопливо пробормотал: – Вот, – и сунул ей под нос маленький сверток, завернутый в красную бумагу. Упаковка была сделана кое-как – типичная работа пятнадцатилетнего мальчишки. – Извини, что у меня вылетело из головы.

– Ничего, все в порядке.

– Но ведь ты никогда не забываешь мой день рождения.

– Ну, это совсем другое. Я твоя мама.

Она была безумно тронута вниманием сына и, что греха таить, его чувством вины. Открыв пакет, она обнаружила там колье с гроздью из нескольких розоватых искусственных жемчужин.

– Какая красота, Роули! – воскликнула она.

– Это, конечно, пустяк, – сказал он, опустив глаза.

– Ошибаешься. – Она застегнула на шее цепочку так, что гроздь жемчужинок улеглась в ямочке под горлом. – Это самый красивый подарок из всех, которые я когда-либо получала, – искренне сказала она, и Роули недоверчиво взглянул на нее из-под ресниц.

– Ты шутишь?

– Я не стала бы говорить, если бы это было неправдой.

Она заметила, как он смутился и покраснел. Пробормотав что-то нечленораздельное, он помчался в свою комнату, и вскоре децибелы вновь достигли того уровня, при котором вдребезги разлетается стекло. Однако на сей раз, Дженни не возражала.

Прикоснувшись рукой к колье, она улыбнулась. Взглянув на часы, она покачала головой, схватила сумочку и выбежала из дома. Нужно было закончить еще кое-какие дела в ресторане, и ей хотелось сделать их поскорее.

Когда Дженни пришла в ресторан, Альберто был на кухне и, как всегда, распекал младшего повара.

– Bella! – как обычно, воскликнул он, с чувством прижимая ее к груди. Дженни обняла его в ответ несколько крепче, чем обычно. После встречи с отцом ей еще больше захотелось быть поближе к Альберто… хотя она и уезжала.

В своем офисе она быстро пробежала глазами список вопросов, касающихся бухгалтерии, которые она оставила на сегодня, но, услышав скрип деревянного кресла, она откинулась на его спинку, охваченная чувством ностальгии. При одной мысли обо всем, что она покидает, у нее слезы навернулись на глаза. Однако она понимала, что слишком долго задержалась здесь. Хотя это было именно то место, где, чувствуя себя в безопасности, она научилась жить своим умом и смогла разобраться в том, что заставило ее в молодости заключить столь неудачный брак.

Два часа спустя она закрыла дверь офиса и пристально посмотрела на ключ, зажатый в руке. Завтра утром должен был приступить к работе новый бухгалтер, мужчина.

– Думаю, тебе это понадобится, – сказала она Альберто, отдавая ему ключ, а другой рукой перекидывая через плечо ремешок сумочки.

– Нет, нет и нет, – страдальчески промолвил он и покачал головой.

– Меня не будет в течение недели, а когда вернусь, я зайду, чтобы устранить любые недоделки, если они возникнут.

Сложив руки на животе, он уставился на ключ. У него был такой несчастный вид, что Дженни пришлось отвести глаза, чтобы ее снова не одолели эмоции. Она осторожно вложила ключ в его ладонь и поцеловала его в щеку. Потом убежала поскорее, чтобы им обоим не расплакаться.

Выйдя из ресторана и нажав кнопку на пульте, она услышала тихий звук отпирающихся замков машины. Подойдя к дверце водителя, она быстро оглянулась вокруг. Она почувствовала на себе чей-то взгляд. Ей стало не по себе.

Внутри «Вольво» она заперла автоматические запоры, но даже это ее не успокоило. Сердце у нее учащенно билось. Положив руки на руль, она сидела некоторое время не двигаясь, как будто ждала… неизвестно чего.

Из черного хода «Риккардо» вышли несколько человек. Один из мужчин остановился, чтобы зажечь сигарету. Дженни не отрывала от него взгляда, но он стал спускаться по ступенькам, и она поняла, что это совершенно незнакомый человек. Справа от нее проехала машина и свернула на парковку. Из нее вышла молодая чета с ребенком дошкольного возраста и направилась в ресторан, держа малыша за руки с обеих сторон и, как на качелях, поднимая его вверх по ступеням.

Никого. Никаких таинственных незнакомцев.

Дженни включила двигатель и задом выехала со стоянки. По дороге к дому она то и дело поглядывала в зеркало заднего вида, и хотя и не была параноиком, но все-таки сделала лишнюю милю и покружила по окрестностям, прежде чем припарковаться на своем обычном месте возле дома. Она быстро взбежала по ступенькам и вошла в дом.

– Мама?

Она чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Роули! – с облегчением воскликнула она и чуть не рассмеялась, прислонившись спиной к двери.

– Что случилось? – Он стоял в дверях кухни, с беспокойством глядя на нее.

– Мне вдруг показалось, что кто-то меня преследует. Не смешно ли?

Роули кивнул, но тревожное выражение все еще не исчезло с его лица.

– Я делаю поп-корн. Хочешь?

– С удовольствием – Она направилась к кушетке, злясь на себя. Одно лишь упоминание имени Троя заставило ее нервничать сверх всякой меры. Для паники нет никаких причин. Даже если он вступит с ней в контакт, она сумеет с этим справиться. Ведь он не демон, а всего лишь человек. Человек с больной психикой, порочный, изломанный, у которого нет сердца, напомнила она себе, усмехнувшись. Но ведь идеальных людей нет.

– Чему ты улыбаешься? – спросил Роули, шлепаясь на кушетку рядом с ней и ставя перед ней миску с поп-корном.

– Сама не знаю. Наверное, тому, что испугалась без всякой причины и вела себя глупо. А еще потому, что у меня день рождения и такой потрясающий сын.

Роули искоса взглянул на нее, словно не понимая, о чем она говорит.

Дженни наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Я хотел кое о чем спросить тебя, но, возможно, сейчас неподходящее время, – сказал он.

– Говори… – Ей снова почему-то стало тревожно.

– Мне обязательно нужно ехать в Пуэрто-Валларту? В весенние каникулы будет работать спортивный лагерь. Я мог бы махнуть туда вместе с Брендоном. И Фергюссоны не прочь, чтобы я пожил у них. Откровенно говоря, мне не хочется отправляться куда-то отдыхать. Через пару недель мы покинем Хьюстон, и это моя последняя возможность побыть с Брендоном. Ты не очень возражаешь? Не могла бы ты поехать в Пуэрто-Валларту со своими друзьями и оставить меня здесь? Я хочу сказать, с Фергюссонами.

Он так торопился все это облечь в слова, что Дженни оставалось только молчать. Положив назад в миску пригоршню поп-корна, она едва не поддалась желанию высказать все, что думает по этому поводу. Разумеется, она возражает. Конечно, это глупая мысль! И как он может отказываться от такой поездки? Его там все ждут! А здесь где-то поблизости бродит Трой…

– Ты действительно хочешь этого?

Он с нетерпением кивнул головой, опасаясь, очевидно, что она ответит отказом. Она и хотела сказать «нет». Еще как хотела!

– А Джэнис и Рик согласны?

– Никаких проблем. Можешь им позвонить. Думаю, они ждут твоего звонка.

Вздохнув, Дженни снова взяла пригоршню маслянистого поп-корна. Пропадите пропадом калории. Она могла съесть целое ведро этой кукурузы.

– Похоже, мне придется ехать в одиночестве.

Он неожиданно крепко обнял ее и, перепрыгнув через кушетку, завопил от радости. Потом бросился к телефону.

– Брендон! – крикнул он – Я могу остаться!

А Дженни, поморгав глазами, протянула руку за очередной порцией поп-корна.

ГЛАВА 3

Поездка по крутой, извилистой каменистой дороге, ведущей на виллу, вызвала не менее захватывающие ощущения, чем в Диснейленде. Джип, за рулем которого сидела Магда Монтгомери, был всего-навсего грузовичком с брезентовой крышей. Дженни, хватаясь за борта, боялась проломить правой ногой дощатый пол в бесплодной попытке нажать на тормоз. Дух захватывало, когда дорога делала головокружительные виражи всего в каком-нибудь футе от отвесного обрыва, с которого глубоко внизу виднелись оранжевые черепичные крыши других вилл и сверкающие воды Тихого океана.

– Разве здесь не великолепно? – Магда пыталась перекричать рев мотора.

– Ве-великоле-лепно! – стараясь не прикусить язык от тряски, отвечала Дженни.

Одной рукой она придерживала шляпу, другой ухватилась за низкую дверцу. Обычно она не боялась высоты, но и бесшабашным удальством тоже не отличалась, поэтому ей не терпелось скорее приехать на виллу. Она стремилась не думать о причинах, по которым ей не следовало уезжать. Первой из них было решение Роули остаться с Фергюссонами.

Уже разрешив ему это, она все еще питала надежду убедить его передумать.

– У нас уже куплены авиабилеты и зарезервированы места на вилле. Они держат для нас комнату.

Он взглянул на нее огромными синими глазами.

– Но мне с самого начала не хотелось ехать. Я согласился только для того, чтобы ты была довольна.

В конце концов, она уступила. Ясно, что все ее доводы, высказанные в последнюю минуту, не дадут результатов. Роули захотелось провести последние несколько дней в Хьюстоне с людьми, которых он привык считать своей второй семьей. Ей следовало бы радоваться, что он не устраивает скандала, отказываясь переезжать. По каким-то не вполне понятным причинам Роули не возражал против переезда в Санта-Фе. И она была благодарна судьбе уже за это.

– Приехали! – воскликнула Магда. Она нажала на тормоз, до того как сбросила газ, отчего Дженни чуть не вылетела сквозь ветровое стекло.

Перестав цепляться за шляпку и дверцу, Дженни окинула взглядом оштукатуренное здание. Арочные окна были забраны решетками кованого железа. В цветочных ящиках росла бугенвиллея, усыпанные яркими цветами побеги которой покрывали всю стену. Деревянная дверь, обитая железными полосами, открылась, и на пороге появился муж Магды, Фил, в голубом берете, залихватски сдвинутом набок, который приветствовал их, держа в руках поднос с коктейлем «Маргарита».

– Добро пожаловать в Пуэрто-Валларту, – нараспев произнес Фил, целуя Дженни в обе щеки.

– Евро-Фил во всей красе, – фыркнула Магда, обожавшая каждое перевоплощение своего супруга. Фил был прирожденным актером, который по чистой случайности зарабатывал на жизнь, занимаясь недвижимостью в Санта-Фе. Дженни познакомилась с ними в ресторане. Когда супруги Монтгомери бывали в Хьюстоне, они всегда питались в «Риккардо». Подобно Альберто, они неофициально удочерили Дженни и стали ее друзьями. Именно Магда уговорила Дженни перебраться в Санта-Фе. Магда была опытным мастером по изготовлению уникальной бижутерии. В Санта-Фе у нее был свой магазин на Каньон-роуд, знаменитый своими галереями и бутиками. Это она нашла превосходное помещение для ресторана «Дженива» и уговорила Дженни не упускать свой шанс.

Евро-Фил помог им обеим выбраться из джипа и предложил бокалы с холодным напитком. Подняв бокал с «Маргаритой», Дженни поблагодарила его и решила, что пора выбросить из головы все заботы и наслаждаться мгновением.

– Как там поживает твой босс? – спросил Фил, доставая из грузовичка ее чемодан.

– Боюсь, до Альберто окончательно дошло, что я уезжаю, лишь когда я посоветовала ему присматривать за компанией, поставляющей нам продукты. Он принялся причитать и уговаривать, и мне показалось даже, что вполне искренне.

– Без тебя он разорится, – предсказала Магда.

– Э-э… нет. Он выживет, – улыбнулась Дженни. – Просто он хочет, чтобы все было так, как его устраивает. Как и любой другой мужчина. Кроме тебя, Евро-Фил.

– Покорно благодарю, – отозвался Фил.

Они рассмеялись, переступили порог дома, и Магда повела их по винтовой лестнице в комнату на верхнем этаже, окна которой выходили на залив, видневшийся далеко внизу. Дженни закрыла глаза и глубоко вздохнула. Как приятно забыть обо всех заботах! Может быть, оно и к лучшему, что Роули здесь нет. Она представила себе, как плавает в бассейне, пьет «Маргариту» и абсолютно ничего не делает.

Когда Магда и Фил ушли, оставив ее чемодан на стуле, Дженни переоделась в купальный костюм и надела ярко-синий саронг, завязав его вокруг талии. Потягивая коктейль, она наблюдала, как солнце медленно опускалось, пока не коснулось линии горизонта. Потом она поспешила вниз, где на стойке, выложенной синей и желтой мексиканской плиткой, уже были сервированы закуски и напитки. На длинном столе, накрытом скатертью, лежали серебряные приборы и стояли бокалы. Откуда-то, вызывая слюноотделение, доносились аппетитные ароматы.

Фил и Магда, купаясь в лучах солнца, лежали в шезлонгах.

– Разве это не рай земной?

– Рай.

– Остальные еще не вернулись с ознакомительной экскурсии. Ужин будет в восемь.

Остальными были друзья Магды и Фила, с которыми Дженни не была знакома. Ее пригласили, когда одна пара неожиданно отказалась, и Дженни согласилась не сразу, потому что старалась сократить расходы и сэкономить. Но Магда и Фил предложили ей огромную скидку на том основании, что их друзьям нужно было вернуть только долю в оплате 50 аренды виллы. Условия были слишком хороши, чтобы отказаться. Впоследствии она узнала, что друзья Магды и Фила – две супружеские пары, две одинокие женщины и мужчина.

Дженни устроилась в шезлонге, опустила голову на подушки и немедленно заснула. Усталость действовала подобно снотворному, и она с трудом вспомнила, где находится, когда ее разбудили возбужденные голоса возвратившихся с экскурсии.

Том и Элис Симмонз были из Санта-Фе, а Сэм и Керри Брикман – из Далласа, Лайза и Джеки, две одинокие женщины, оказались подругами по колледжу. Все они знали Магду по работе, через общих друзей или каким-то иным путем, но эти сведения сразу же вылетели у Дженни из головы. Единственным одиноким мужчиной был Мэтт Как-его-там, но он, очевидно, был настроен подробнейшим образом обследовать кафе и бары Пуэрто-Валларты и ее ночную жизнь, а поэтому на время отделился от группы. Все они горели желанием сразу же после ужина броситься в вихрь развлечений, а Дженни этого не хотелось.

– Я так устала, что, пожалуй, не смогу никуда пойти, – сказала Дженни, слова которой вызвали хор протестов.

– Отдохнешь завтра! – заявила Магда и схватила Дженни за руку, словно опасаясь, что она бросится вон из комнаты и исчезнет. – Сегодня мы все идем танцевать!

– Вы должны пойти с нами, – поддержала ее то ли Лайза, то ли Джеки. – Будет весело!

Керри Брикман внесла в уговоры свою лепту:

– Это нечто вроде гедонистической традиции. Валяйся на солнце целый день и спи. А потом веселись всю ночь напролет.

– В полночь я превращаюсь в лягушку, – рассмеялась Дженни.

– Это не беда. Мы ничего не имеем против лягушек. – улыбнулся Том Симмонз. Магда говорила, что он брил голову в знак протеста против облысения. Зато у него были огромные рыжие усы, торчавшие на добрых два дюйма по обе стороны лица.

Наконец Дженни сдалась. Хотя ее энтузиазм был на нуле, слегка побаливала голова и местами, куда не попало средство против загара, обгорела кожа, она была втиснута в такси, а потом приведена в один из клубов, которых было великое множество вдоль побережья Пуэрто-Валларты. От жары ее голубое хлопчатобумажное платье прилипло к телу и обтягивало ее, словно вторая кожа. Невозможно было повернуться, не потеревшись о чье-нибудь тело. И она почувствовала себя на десяток лет старше, чем нужно, чтобы находить удовольствие от пребывания в толкающейся и орущей толпе.

Ну и ну! Вот уж действительно поворот на 180 градусов от обязанностей, обременяющих тебя в реальной жизни! Это была еще та вечеринка! Один из обрядов посвящения заключался в том, что выпивалась неразбавленная текила, которую закусывали лаймом и слизанной с собственной руки солью. Ей вдруг вспомнились спокойные ужины с вином в «Риккардо», и то, что она увидела здесь и для чего почувствовала себя несколько староватой, показалось ей просто вздором. Это был рай для молодежи, и будь Роули на шесть лет постарше, он бы здесь почувствовал себя на седьмом небе.

– Хорошо, что Роули здесь нет! – прокричала Дженни на ухо Магде.

– Ты так думаешь? Почему?

– Потому что ему всего пятнадцать, а он бы непременно захотел срочно испытать на себе действие «Маргариты» и мексиканского пива!

– Его бы, наверное, не обслужили.

Кого она обманывает? Здесь ведь не старые добрые Соединенные Штаты, и возрастные ограничения такого рода едва ли строго соблюдаются. Как бы то ни было, но она была рада, что Роули предпочел остаться с Фергюссонами, пусть даже ей было страшновато отпускать его от себя, поскольку не было известно о замыслах Троя.

К одиннадцати часам Дженни дошла до изнеможения. Однако Магда, Фил и остальные не спешили заканчивать вечер. Дженни решила, что, пожалуй, возьмет такси, но, в конце концов, побрела пешком по обочине дороги, наслаждаясь теплым ветерком. Бары в Пуэрто-Валларте закрывались поздно, а некоторые даже с восходом солнца. Дженни подумала о своей одинокой постели на вилле и не стала спешить возвращаться туда. Ей хотелось компании, людей вокруг, пусть даже она и не участвовала бы в их разговоре, лишь бы не оставаться одной.

Отель неподалеку, арочный вход в который был украшен синей мексиканской плиткой, выглядел очень гостеприимно. Войдя, она оказалась во внутреннем дворике. В черном бархате неба сияли звезды. Глаза всех присутствующих обратились в ее сторону, но она не одарила их вниманием. Отыскав место у стойки бара, она уселась на высокий табурет и взглянула на небо. Вид его, такого прекрасного и спокойного, рассеивал все тревоги.

В баре было довольно многолюдно, но, к счастью, здесь не громыхала музыка, и не мелькали перед глазами конечности танцоров, как в других ночных клубах. Люди сидели под зонтиками, которые постепенно уносили со столов, потому что, судя по всему, угрозы дождя не было. Дженни заказала минеральной воды, довольная тем, что клиентура здесь была ближе ей по возрасту. «Отель "Роза"», – прочитала она, скосив взгляд на картонную книжицу с бумажными спичками.

Она случайно забрела в то самое место, которое планировала посетить, чтобы попробовать знаменитую мексиканскую кухню. Улыбнувшись сама себе, она подумала, не заказать ли что-нибудь более экзотическое, чем минералку, и, подумав, раскрыла меню напитков. Интересно, кто в здравом уме мог бы заказать коктейль под названием «Извержение вулкана»? Что-то из рома, табаско и остро-жгучего перца. Она содрогнулась.

Трое мужчин предлагали купить ей что-нибудь выпить. Каждый раз она в ответ отрицательно качала головой и, наконец, заказала «Корону». Как только пиво с кусочком лайма поставили перед ней, она огляделась вокруг. Поблизости маячили три ее потенциальных ухажера. Этого она не предполагала. Разочарованно вздохнув, она подумала было, не махнуть ли рукой на потерянный вечер и не вернуться ли на такси на виллу.

Один из ухажеров протиснулся к бару между Дженни и клиентом, сидевшим на табурете рядом с ней. Дженни чуть не застонала. Это был самоуверенный молодой человек, один из тех, кто не сомневается в том, чего хотят женщины. Дженни такие типы всегда раздражали.

– Часто бываете здесь? – спросил он, улыбаясь, словно фонарь из тыквы с прорезями в виде глаз, носа и рта. Мужчина постарше, сидевший на табурете рядом с Дженни, встал и ушел, с отвращением взглянув на ухажера Дженни.

– Не часто. – Дженни не хотелось быть приятной собеседницей.

– Вы из круиза?

– Нет.

– Просто приехали погостить?

– Я отдыхаю здесь с друзьями.

– Правда? – Он оглянулся вокруг. Он был в неплохой форме, но начал лысеть и постоянно приглаживал ладонью редеющие пряди. Дженни, несмотря на раздражение, стало даже жаль его. Бритая голова Тома показалась ей гораздо более здравомыслящим подходом к решению этой проблемы. – Ну и где же они? – спросил он.

– Мои друзья немного задержались, – сказала она.

– Вы должны встретиться здесь?

– Надеюсь.

– Не возражаете, если я составлю вам компанию, пока они не появятся?

Улыбка застыла на ее губах. Ей хотелось крикнуть, чтобы он шел куда подальше.

– Пожалуйста, – услышала она вместо этого свои слова и, взглянув на собственное отражение в зеркальной стенке бара, вздохнула: «Что я здесь делаю?»

«Что она, черт возьми, делает?» – спросил себя Хантер, изумляясь наивности женщин. Они подбирают мужчин, как бездомных животных. Вроде этого наполовину облысевшего типа, у которого язык буквально свешивается изо рта.

А ведь можно было надеяться, что жизнь научила кое-чему Дженни Холлоуэй.

Допив залпом остатки пива, Хантер вытер губы тыльной стороной руки. Он не ожидал сегодня встретить ее. Он думал, что первый вечер в Пуэрто-Валларте она проведет с друзьями на вилле. Он был здесь уже сутки и успел проехать мимо виллы «Буэна виста», осмотреть окрестности и вернуться в отель. Широко распахнув дверь на балкон, он улегся на двуспальную кровать, прислушиваясь к глухому рокоту океана, и, к своему удивлению, заснул глубоким сном.