Текст книги "У нас всегда будет лето"

Глава 15

Аника была следующей, и меня просто трясло от страха. Для меня было важно ее мнение. Я не хотела, чтобы она стала думать обо мне хуже. И я уж точно не собиралась давить на нее, чтобы она стала подружкой невесты на моей свадьбе.

Следующей осенью мы собирались вместе переехать в комнату в новом общежитии в другом конце кампуса, где жили наши подружки Шей и Линн. Мы с Аникой хотели купить миленькие тарелки и чашки, она бы перенесла свой холодильник, а я – телевизор. У нас все было распланировано.

Мы были в ее комнате поздно вечером. Я складывала книги, а она снимала со стен свои постеры.

Играло радио, на станции нашего кампуса крутили «Силу прощания» Мадонны. Наверное, это был знак.

Я села на пол, укладывая последнюю книгу, и попыталась набраться смелости. Я нервно облизала губы.

– Аника, я должна тебе кое-что сказать.

Она боролась с афишей какого-то фильма, которая висела на ее двери.

– Что такое?

Нет в мире более великой силы, чем сила прощания.

Я сглотнула.

– Мне очень жаль, что мне приходится так поступать с тобой.

Аника повернулась ко мне.

– Поступать как?

– Я не могу заселиться с тобой в комнату в следующем семестре.

Она сдвинула брови.

– Что? Но почему? Что-то случилось?

– Джереми сделал мне предложение.

Она не поверила своим ушам.

– Изабель Конклин! Что за чушь ты несешь?

Я медленно подняла руку. Аника присвистнула:

– Ого. Это просто безумие.

– Я в курсе.

– Ты хоть осознаешь, что делаешь? – поинтересовалась она после небольшой паузы.

– Да. Думаю, да. Я правда очень сильно люблю его.

– И где вы собираетесь жить?

– Мы хотим снять квартиру. – Я смутилась. – Мне так жаль, что я кидаю тебя. Ты злишься?

Она покачала головой.

– Я не злюсь. То есть да, отстой, конечно, что мы не будем жить вместе, но я улажу этот вопрос. Я могу предложить съехаться Тине из моей танцевальной команды. Или моя кузина Брэнди собиралась поступать сюда, она тоже может стать нашей четвертой.

Что ж, трагедии в том, что я не могла жить с девочками, не было. Жизнь продолжалась. Но я немного жалела, что не стану этой самой четвертой. У Шей отлично получалось заплетать волосы, а Линн любила печь кексы. Полагаю, нам было бы весело вместе.

Аника села на кровать.

– За меня не переживай, я в порядке. Просто… немного удивлена.

– Я тоже.

Она больше ничего не произнесла, поэтому я спросила:

– Как думаешь, я совершаю большую ошибку?

– А мое мнение имеет значение?

– Да.

– Ты же знаешь, что я в принципе никого не осуждаю, Белли.

– Но ты мой друг, мне важно твое мнение. Я не хочу, чтобы ты плохо обо мне думала.

– Ты слишком сильно печешься о чужом мнении. – Она сказала это уверенно, но в то же время мягко. Если бы это сказал кто-то другой – моя мама, Тейлор, даже Джер, – я бы взбесилась. Но это сказала Аника, поэтому я ничего не имела против. Я принимала ее слова потому, что она видела меня насквозь, но все равно любила. Колледжская дружба значительно отличается от любой другой. Вы все время проводите вместе, даже едите вместе. Здесь ты не сможешь спрятать себя настоящего. Ты буквально обнажен. Особенно перед кем-то таким искренним и открытым, как Аника. Она всегда говорила, что думала, и всегда все замечала.

– По крайней мере тебе больше не придется носить тапочки для душа.

– Или постоянно вытаскивать чьи-то волосы из стока, – добавила я. – У Джереми волосы слишком короткие для этого.

– Тебе не придется прятать свою еду. – Соседка Аники, Джой, всегда таскала у нее еду, поэтому Анике приходилось прятать батончики в ящике для нижнего белья.

– На самом деле придется. Джер ест очень много, – сказала я, прокручивая кольцо на пальце.

Я задержалась еще ненадолго, чтобы помочь Анике снять оставшиеся постеры и собрать пыль под кроватью старым носком, который я надела на руку как рукавицу. Мы поговорили о стажировке в журнале, которую Аника должна была пройти этим летом, и я по возможности собиралась съездить к ней в Нью-Йорк на какие-нибудь выходные. После я вернулась к себе. Впервые за весь год на этаже было тихо: никто не сушил волосы феном, не болтал по телефону прямо в коридоре, не готовил поп-корн в микроволновке. Большинство уже уехало домой на летние каникулы. Завтра и я собиралась уезжать.

А колледжская жизнь, какой я ее знала, вот-вот должна была измениться.

Глава 16

У меня никогда не возникало желания, чтобы ко мне обращались полным именем. Это просто случилось. Всю жизнь окружающие называли меня Белли, и я не спорила с ними. И впервые за долгое время у меня появилась возможность исправить это, но мне это даже в голову не приходило вплоть до дня заселения первокурсников, когда мы – Джереми, мои родители и я – стояли напротив двери в мою комнату в общежитии. Папа и Джереми несли телевизор, мама держала чемодан, а у меня в руках была корзина для белья с туалетными принадлежностями и рамками с фотографиями внутри. По спине моего папы струился пот, и на его рубашке остались мокрые полосы. Джереми тоже вспотел, потому что пытался впечатлить моего отца, таская самые тяжелые вещи. Но на самом деле это только заставило папу почувствовать себя немощным и неуклюжим.

– Вперед, Белли, – сказал папа, тяжело дыша.

– Она теперь Изабель, – ответила мама.

Я помню, как я сначала не могла сразу попасть ключом в замочную скважину и как взглянула на дверь и увидела это. «Изабель» – гласила выложенная стразами надпись. Наши с соседкой дверные таблички были сделаны из пустых коробок от CD-дисков. У моей соседки, Джиллиан Кэпл, была Мэрайя Кэри, а у меня Принц.

Вещи Джиллиан уже были распакованы и разложены в левой части комнаты. На ее кровати лежало покрывало с пейслийским узором в темно-синем и буром цветах. Оно выглядело новым. Она уже успела развесить свои постеры: афиша фильма «На игле» и плакаты с музыкальной группой Running Water, о которой я никогда не слышала.

Папа присел на пустой стол – на мой стол, – достал из кармана платок и вытер им пот со лба. Он выглядел очень уставшим.

– Отличная комната, – сказал он. – Освещение хорошее.

Джереми нерешительно потоптался на месте и сказал:

– Я пойду принесу ту большую коробку.

Папа стал подниматься.

– Я помогу, – сказал он.

– Я справлюсь.

Папа с облегчением уселся обратно.

– Тогда я немного передохну, – сказал он.

Мама осматривала комнату, открывая ящики и заглядывая в них.

Я опустилась на свою кровать. В этой комнате я должна была прожить следующий год. За соседней дверью кто-то играл джаз. В коридоре какая-то девушка поинтересовалась, где ей разместить корзину для белья. Двери лифта, казалось, открывались и закрывались в режиме нон-стоп. Но я ничего не имела против. Мне нравились эти звуки. Так я чувствовала, что я не одна и вокруг есть еще люди.

– Хочешь, я распакую твою одежду? – спросила мама.

– Нет, спасибо, – ответила я. Я сама хотела сделать это. Тогда я действительно почувствовала бы, что это моя комната.

– Давай я тогда хотя бы твою кровать застелю.

Когда пришло время прощаться, я не была готова. Папа стоял, уперев руки в боки. При таком освещении его волосы казались еще более седыми.

– Что ж, нам пора, если мы не хотим застрять в пробке.

– Все будет в порядке, – раздраженно сказала мама.

Пока я наблюдала за этой сценой, у меня возникло чувство, что они и не разводились вовсе, что мы по-прежнему одна семья. Меня внезапно накрыла волна благодарности. Не все после развода могут продолжить так общаться. Нам со Стивеном очень повезло, что у нас такие любящие родители. Между ними все еще была искренняя привязанность, но любовь к нам, их детям, была сильнее всего. И именно благодаря этой любви они вдвоем приехали в тот день вместе со мной в общежитие.

Я обняла папу и была удивлена, когда увидела слезы в его глазах. Он никогда не плакал. Мама обняла меня быстро, но я знала, это было потому, что она не захотела бы отпускать меня.

– Не забывай стирать простыни хотя бы два раза в месяц, – сказала она.

– Хорошо.

– И постарайся заправлять свою кровать по утрам.

– Хорошо, – повторила я.

Мама посмотрела на другую часть комнаты.

– Жаль, что мы не застали твою соседку.

Пока мы прощались, Джереми сидел на моем столе, уткнувшись в телефон.

– Джереми, ты тоже уходишь? – внезапно спросил папа.

Джереми испуганно поднял взгляд.

– Я собирался сводить Белли поужинать.

Мама бросила на меня взгляд, и я знала, что он означал. Пару дней назад она провела мне лекцию о том, что мне надо знакомиться и с другими людьми, а не проводить все свое время с Джереми. Состоящие в отношениях девушки, сказала она, ограничивают себя и не наслаждаются всей полнотой колледжской жизни. Я пообещала ей, что не стану такой девушкой.

– Не задерживайтесь допоздна, – многозначительно сказал папа.

Я почувствовала, как загорелись мои щеки, и в это время мама так выразительно взглянула на папу, что мне стало еще более неловко. Но Джереми просто расслабленно ответил:

– Да, конечно.

Познакомиться со своей соседкой мне довелось только вечером, когда я вернулась с ужина. Это случилось в лифте прямо после того, как Джереми подвез меня до общежития. Я узнала ее по фотографиям, которые стояли у нее на полках. У Джиллиан были вьющиеся каштановые волосы, и она была действительно крохой, даже ниже, чем казалась на фотографиях.

Я стояла как вкопанная, пытаясь придумать, что сказать. Когда другие девушки вышли на шестом этаже, в лифте мы остались вдвоем. Я прочистила горло и сказала:

– Извини. Ты же Джиллиан Кэпл?

– Да, – ответила она, и я могла сказать, что выглядела она немного сбитой с толку.

– Я Изабель Конклин, – сказала я. – Твоя соседка.

Я не знала, мне надо обнять ее или просто протянуть руку. Но в итоге я не сделала ничего из этого, потому что она слишком пристально на меня смотрела.

– О, привет. Как дела? – И, не дождавшись моего ответа, она продолжила говорить: – Я только вернулась с ужина с родителями. – Позже я узнала, что она очень часто повторяет «как дела» – вовсе не с целью узнать, как действительно у тебя дела, а по привычке.

– У меня все классно, – сказала я. – Тоже с ужина возвращаюсь.

Мы вышли из лифта. Я чувствовала, как быстро бьется сердце, потому что, вау, это же моя соседка. С этим человеком я должна была прожить весь год. Я слишком много думала об этом с тех пор, как получила письмо о заселении. Джиллиан Кэпл из Вашингтона, не курит. Я представляла, как мы болтали бы всю ночь напролет, делились друг с другом секретами, туфлями и готовили вместе попкорн.

Когда мы зашли в комнату, Джиллиан села на свою кровать и спросила:

– У тебя есть парень?

– Да, он тоже здесь учится, – ответила я. Мне не терпелось перейти к девчачьим разговорам и сближению. – Его зовут Джереми, он второкурсник.

Я подскочила и схватила со стола рамку. Это была фотография с выпускного, Джереми был в костюме и выглядел просто потрясающе. Я робко протянула фотографию ей.

– Он милашка, – сказала она.

– Спасибо. А у тебя парень есть?

Она кивнула.

– Он остался в моем городе.

– Прикольно, – сказала я, потому что ничего другого мне в голову не пришло. – И как его зовут?

– Саймон.

Когда я поняла, что продолжать она не намерена, я спросила:

– Как тебя обычно называют? Джилл? Джилли? Или просто Джиллиан?

– Джиллиан. Ты обычно ложишься спать рано или поздно?

– Поздно. А ты?

– Рано, – сказала она, закусывая нижнюю губу. – Нам надо прояснить некоторые моменты. Я и встаю обычно рано. А ты?

– Ну… Бывает иногда. – Ранние подъемы были для меня чуть ли не самой ненавистной вещью на свете.

– Ты обычно занимаешься под музыку или без нее?

– Без.

Джиллиан выглядела удовлетворенной.

– Отлично. Я ненавижу заниматься под шум, мне нужна тишина, чтобы сосредоточиться.

Немного подумав, она добавила:

– Ты не подумай, я вовсе не зануда.

Я кивнула. Ее рамки с фотографиями висели идеально ровно. Когда она зашла в комнату, сразу же повесила свою джинсовку на место. Я же обычно заправляла кровать только в тех случаях, когда ко мне должен был кто-то прийти. Оставалось только надеяться, что моя неопрятность не будет действовать ей на нервы.

Только я решила сказать ей это, как она открыла свой ноутбук. Как я поняла, по ее мнению, для первого раза мы сблизились достаточно. Сейчас, когда мои родители уехали, а Джереми вернулся в свое общежитие, я почувствовала себя действительно одинокой. Я не знала, чем заняться. Вещи уже были распакованы. Я надеялась, что мы с Джиллиан вместе пойдем осматривать этаж и знакомиться с другими студентами, но она строчила кому-то сообщения. Возможно, своему парню, который остался в Вашингтоне.

Я написала Джереми сообщение: «Ты можешь вернуться?»

Я знала, что он это сделает.

На знакомство друг с другом староста нашего крыла, Кира, сказала нам захватить с собой одну личную вещь, которая лучше всего может рассказать о нас. Я взяла очки для плавания. Другие девочки принесли мягкие игрушки, рамки с фотографиями, кто-то принес свое модельное портфолио. Джиллиан взяла свой ноутбук.

Мы сидели в кругу, Джой была прямо напротив меня. Она держала на коленях кубок, который выиграла на чемпионате штата по футболу. Это впечатляло. Мне захотелось подружиться с ней еще вчера, когда мы болтали в общей ванной, в пижамах и тапочках для душа. Джой была невысокой, с короткими рыжеватыми волосами и светлыми глазами. Она не красилась. Она была решительной и уверенной в себе, как и любая другая девушка, которая занималась состязательным видом спорта.

– Я Джой, – сказала она. – Моя команда заняла первое место на чемпионате штата. Если кому-то из вас нравится футбол, скажите мне, и мы соберем команду нашего крыла.

Когда очередь дошла до меня, я сказала:

– Меня зовут Изабель. Я люблю плавать. – И Джой улыбнулась мне.

Я всегда думала, что жизнь в колледже выглядит именно так. Мгновенно заводишь друзей, всем своим существом чувствуешь, что принадлежишь этому месту. Но все оказалось сложнее, чем я думала.

Я ожидала, что будет много вечеринок и полуночных набегов на «Вафельный Домик»[9]9
  Waffle House, Inc. – американская сеть ресторанов с 2100 ресторанами в 25 штатах США.


[Закрыть]. Я провела в колледже целых четыре дня, но они даже близко не оправдали мои ожидания. Мы с Джиллиан ходили в столовую вместе, но большую часть времени она проводила либо в своем телефоне, либо в компьютере, переписываясь со своим парнем. За это время никто не упомянул ни об одной вечеринке. И у меня сложилось впечатление, что Джиллиан в принципе была далека от этого.

А я не была, и Тейлор тоже не была. Я как-то раз заглянула к ней в общежитие, она и ее соседка были словно две горошины с одного модного маленького стручка. Парень ее соседки состоял в той же общине, но жил не в кампусе. Тейлор обещала сказать мне, если наметится вечеринка на выходных, но она молчала. Тейлор чувствовала себя в колледже как золотая рыбка в своем новеньком аквариуме, а я нет. Я говорила Джереми, что буду занята знакомством с новыми людьми и сближением со своей соседкой, так что мы вряд ли увиделись бы до выходных. И я не собиралась отступать. Я не хотела быть одной из тех девушек, о которых говорила моя мама.

В тот четверг некоторые девушки собрались выпить в комнате Джой. Я могла слышать их голоса прямо по коридору. Я заполняла свой новый ежедневник, записывая расписание занятий и список дел. Джиллиан была в библиотеке. У нас был всего один день занятий за всю неделю, так что я понятия не имела, что она изучает. Но я все еще хотела, чтобы она позвала меня с собой. Джереми предлагал мне встретиться, но я отказалась, надеясь, что меня пригласят куда-нибудь. Так что на тот момент компанию мне составлял только ежедневник.

Но затем голова Джой просунулась в дверь, которую я держала открытой по тем же причинам, что и другие девушки.

– Изабель, присоединяйся к нам, – позвала она. Огонек надежды и возбуждения вспыхнул. Возможно, там я познакомлюсь со своими людьми.

На импровизированной вечеринке были Джой, ее соседка Аника, Молли, которая жила в конце коридора, и Шей, девушка с модельным портфолио. Они сидели на полу, в центре стояла большая бутылка гаторейда[10]10
  Gatorade – общее название серии изотонических напитков, производимых компанией PepsiCo.


[Закрыть], но содержимое совсем не было похоже на энергетик. Жидкость была желто-коричневой и подозрительно напоминала текилу. Я не пила текилу с тех пор, как перебрала с алкоголем в Казенсе прошлым летом.

– Присаживайся, – сказала Джой, похлопав по полу рядом с собой. – Мы играем в «Я никогда». Знаешь такую игру?

– Нет, – ответила я, приземляясь рядом с ней.

– Когда очередь доходит до тебя, тебе надо сказать что-то вроде «Я никогда…», – Аника окинула взглядом всех девушек в кругу, – «…не мутила со своим родственником».

Все захихикали.

– И если кто-то это делал, он должен выпить, – закончила Молли, закусив ноготь на своем большом пальце.

– Я начинаю, – сказала Джой, всем телом подаваясь вперед. – Я никогда… не списывала на тестах.

Шей взяла бутылку и сделала глоток.

– Что? Я была слишком занята кастингами, так что у меня оставалось мало времени на учебу, – сказала она, и все снова засмеялись.

Молли была следующей.

– Я никогда не занималась этим в публичном месте!

На этот раз Джой взяла бутылку.

– Это был парк, – объяснила она. – Было уже темно, так что я не думаю, что кто-либо видел.

Шей спросила:

– А туалет в ресторане считается?

Я почувствовала, как кровь прилила к лицу. Подходила моя очередь. Мне нечем было похвастаться, поэтому мой список «Я никогда» можно было растянуть на всю ночь.

– У меня никогда не было интрижки с Чедом с четвертого этажа! – сказала Молли, тут же взрываясь смехом.

Джой запустила в нее подушкой.

– Нечестно! Я тебе по секрету сказала!

– Пей! Пей! – закричали все хором.

Джой сделала глоток. Вытирая рот рукой, она сказала:

– Твоя очередь, Изабель.

У меня резко пересохло во рту.

– Я никогда… – Не занималась сексом. – Я никогда… не играла в эту игру, – запинаясь, сказала я.

Я буквально могла почувствовать разочарование Джой. Может, она тоже сначала решила, что мы могли бы стать близкими друзьями, но в тот момент подумала иначе.

Только Аника хихикнула из вежливости, затем все сделали по глотку, и Джой продолжила:

– Я никогда не плавала голышом в океане. Хотя нет, нет, в бассейне!

Нет, я не делала даже этого. Я почти сделала это с Кэмом Кэмероном, когда мне было пятнадцать. Но почти не считается.

В итоге я выпила только раз, когда Молли сказала: «Я никогда не встречалась с двумя людьми из одной семьи».

– Ты встречалась с братьями? – У Джой внезапно проснулся интерес ко мне. – Или с братом и сестрой?

Поперхнувшись, я сказала:

– С братьями.

– Они двойняшки? – спросила Шей.

– Одновременно? – поинтересовалась Молли.

– Нет, не одновременно. И они не двойняшки, – ответила я. – Они погодки.

– Вот это ты даешь, – Джой одобрительно посмотрела на меня.

После этого мы продолжили играть. Когда Шей сказала, что она ничего не крала и Джой сделала глоток, я увидела выражение лица Аники, и мне пришлось закусить щеки, чтобы не рассмеяться. Она заметила это, и мы обменялись многозначительными взглядами.

После этого мы временами пересекались с Джой в общей ванной и на учебе и разговаривали, но мы не стали близкими друзьями. С Джиллиан завести дружбу тоже не получилось, но зато она оказалась хорошей соседкой.

В итоге из всех девушек я сблизилась только с Аникой. Хотя мы и были одного возраста, она взяла меня под свое крыло, как младшую сестру, и я не имела ничего против, потому что Аника была очень классной. Ее запах напоминал мне аромат полевых цветов, и позднее я узнала, что так пахло ее масло для волос. Аника практически не сплетничала, не ела мясо и увлекалась танцами. И я просто обожала это в ней.

Мне было жаль, что мы так и не стали соседками. С этого момента у меня был только один сосед – Джереми, мой будущий муж.

Глава 17

На следующий день я проснулась рано. Приняла душ, выкинула душевые тапочки и приготовилась провести последние часы в своей комнате. На всякий случай я сняла кольцо с пальца и спрятала его в потайной карман сумочки.

Моего папу тяжело было назвать наблюдательным человеком, особенно когда дело касалось украшений, но все же. Папа приехал в общежитие к десяти. Джереми помогал грузить вещи. Я даже не позвонила ему утром, как планировала, но в половину десятого он был уже у меня в комнате с кофе и пончиками для моего папы.

Я заглянула напоследок к некоторым девушкам, чтобы попрощаться и пожелать хорошего лета. Лорри сказала: «Увидимся в августе», а Джул – «Нам надо почаще зависать вместе в следующем году». Я еще раз попрощалась с Аникой и немного прослезилась. Она обняла меня и сказала:

– Расслабься. Увидимся на твоей свадьбе. Скажи Тейлор, что я напишу ей, чтобы обсудить наши платья подружек невесты.

Я рассмеялась в голос. Будет ли Тейлор в восторге? Я не была уверена в этом.

Когда все вещи были погружены в машину, папа позвал нас пообедать в стейк-ресторан. Это было милое семейное заведение с кожаными сиденьями и солонками на столе.

– Заказывайте все что пожелаете, ребята, – сказал папа, опускаясь в кресло.

Мы с Джереми сели напротив него. Я изучила меню и выбрала стриплойн-стейк[11]11
  The New York strip – Стриплойн-стейк – премиальный стейк, нарезается из отруба тонкий край, состоящий из единственной мышцы. По периметру стейка проходит тонкая полоска жира, придающая мясу сочность.


[Закрыть], потому что он был самым дешевым. Мой папа, конечно, не бедствовал, но и лишних денег у него точно не было.

Когда подошла официантка, чтобы принять заказ, папа заказал лосося, я – стриплойн-стейк, а Джереми сказал:

– Мне, пожалуйста, рибай[12]12
  Рибай стейк – наиболее известный стейк в мире. Нарезается из отруба говядины толстый край с 6 по 12 ребро животного.


[Закрыть] сухого созревания, слабо прожаренный.

Рибай был самым дорогим стейком в меню. Он стоил тридцать семь долларов. Я посмотрела на Джереми и пришла к выводу, что он даже не взглянул на стоимость. Он, наверное, и не привык к этому, потому что все его счета шли к его отцу. Но все должно было измениться после свадьбы, я была уверена. Больше никакого выбрасывания денег на такую ерунду, как винтажные Эйр Джорданы или дорогущие стейки.

– Итак, чем планируешь заняться летом, Джереми? – спросил папа.

Джереми посмотрел на меня, затем на моего папу, затем снова на меня. Я едва заметно мотнула головой. Я уже представила, как он просит благословения у моего отца, но это было в корне неправильно. Я не могла допустить, чтобы отец узнал об этом раньше, чем моя мама.

– Я снова буду проходить практику в компании отца, – сказал Джереми.

– Неплохо. Будешь занят все время.

– Ну да.

– А что насчет тебя, Белли? – Папа посмотрел на меня. – Снова пойдешь работать официанткой?

Я допивала содовую со дна стакана.

– Да, я хотела поговорить с менеджером на следующей неделе. Им всегда нужны официанты на лето, так что думаю, все будет в порядке.

Из-за свадьбы, которая должна была состояться через два месяца, мне надо было работать в два, если не в три раза больше.

Когда принесли наш счет, я заметила, как папа прищурился и поднес его поближе к лицу. Когда я поняла, что Джереми не увидел этого, мне стало неловко.

Я всегда чувствовала особенную близость с папой, когда сидела в переднем пассажирском кресле его минивэна, разглядывая его профиль и слушая вместе с ним Билла Эванса[13]13
  Билл Эванс – американский джазовый пианист и композитор.


[Закрыть]. Я любила эти поездки, потому что нам было комфортно как наслаждаться тишиной, так и разговаривать друг с другом ни о чем и обо все сразу.

В этот раз поездка проходила в молчании.

Он мычал в такт музыке, когда я сказала:

– Пап?

– М-м-м?

Мне так сильно хотелось рассказать ему все. Я хотела поделиться с ним своей радостью в этот замечательный момент, когда я обратно превращалась в маленькую девочку в пассажирском кресле, а он оставался единственным обладателем водительского удостоверения. Это был только наш момент. Я перестала называть его папочкой еще в средней школе, но тогда мое сердце буквально пело: «Папочка, я выхожу замуж».

– Ничего, – сказала я в итоге.

Я не могла. Я не могла сказать ему раньше, чем маме. Это было бы неправильно.

Он продолжил мурлыкать мелодию себе под нос.

Еще немного, папа.