Текст книги "Летний ресторанчик на берегу"

Флора слегка дернулась:

– Нет, я…

– Она просто легкомысленная девчонка, чья собака повредила лапу, – пояснил наконец Чарли. – Ты посмотри только на ее обувь!

Женщина так и сделала – и тут же громко расхохоталась.

– Ох, да уж! – воскликнула она. – Так вы решили ей помочь? – Ее тон изменился, когда она обратилась к Чарли и мальчикам.

– Да, Джен! – закричали мальчишки.

– Что ж, прекрасно, – решила Джен. – Спустите ее с горы – и сразу возвращайтесь. У нас тут куча сарделек, которые нужно съесть!

На Флору она больше не смотрела.

Глава 12

Флора вынуждена была признать, что мальчики были невероятно осторожны и внимательны, когда тащили носилки по самой трудной, каменистой части тропы, пока наконец не добрались снова до широкой мягкой дорожки. Брамбл, похоже, даже во сне осознавал, что ему стараются помочь, и не слишком вертелся, а также ничего не имел против ремня, что его удерживал. Флора ласково гладила его уши, когда могла, и шептала всякие глупости, в основном насчет лицемерных педагогов из «Приключений на воздухе», которые воображали, будто знают все на свете. А ее мокрые кроссовки чавкали в грязи.

Когда они подошли к ферме, Флора стала громко звать Финтана, который как раз вышел накормить кур, тот помахал рукой и пошел ей навстречу.

– Какого черта случилось с Брамблом?! – с озабоченным видом спросил он. – Что ты с ним сотворила, Флора?

– Я с ним ничего не творила! – с возмущением откликнулась она. – Он пытался добраться до водопада, хотя по человеческому счету ему уже лет семьдесят пять, не меньше. Он просто идиот!

Финтан посмотрел на Чарли – с некоторой робостью, как заметила Флора.

– Привет, Чарли! Жаль, что так вышло. Что там натворила моя сестра?

– Так она твоя сестра? – спросил Чарли. – Надо же! Вы совсем друг на друга не похожи.

– Я, вообще-то, тоже здесь стою, – напомнила им Флора.

– И слава богу, что ты здесь стоишь, – ответил Финтан. – Она что, действительно полезла в гору в этих сандалиях? Бедный Брамбл!

– Думаю, это просто растяжение, – сообщил Чарли. – Скорее всего, к утру он будет в полном порядке.

Мальчики осторожно опустили носилки на землю.

– Спасибо вам, ребята! – сказал Финтан. – Может, хотите…

– Чего? – уточнила Флора.

Финтан сморщился:

– Я хотел сказать «печенья или пирога», но у нас ведь ничего нет…

Прежде в их доме редко случался день, когда не нашлось бы фруктового пирога, ожидавшего случайных гостей.

Мальчики с надеждой смотрели на хозяев.

– У меня есть пакет бисквитного печенья, там, в спальне, – неохотно произнесла Флора.

Она спрятала это печенье от лап братьев, потому что все еще не доверяла им.

– Подождите…

– Не стоит беспокоиться, – остановил ее Чарли. – Нас ждет там, на горе, питательный ужин. Но без сахара.

– У-у-у… – протянул один из мальчиков.

Флора успела заметить, что у него не хватает одного переднего зуба.

– Тогда ладно.

– А как насчет чашки чая? Или глоточка спиртного? – спросил Финтан.

– Нет, я на работе, – возразил Чарли. – Лучше я поведу ребят обратно на холм. Уже довольно поздно.

– Верно, – согласился Финтан.

– Мне очень жаль… – пробормотала Флора.

Мужчины кивнули.

– Ну, пока! – сказал Чарли. Но обращался он к Брамблу.

Он ласково погладил пса, а потом вместе с мальчиками под моросящим дождем направился обратно к холму.

– Ну, успокоилась после маленькой прогулки? – спросил Финтан.

В кухне все оставалось по-прежнему, посуду никто не помыл, еда застыла на тарелках и в кастрюлях. Флора посмотрела на все это и зажмурилась. Она уложила Брамбла рядом с кухонной плитой, и тот, измученный событиями, тут же крепко заснул. А Флора пошла в свою спальню.

– Если будешь искать то печенье, так мы с Хэмишем его уже съели! – крикнул ей вслед Финтан.

– Я люблю бисквиты, – сообщил Хэмиш. – Купи еще, Флора.

Глава 13

Ну и как твоя работа? – поинтересовалась на следующий день Лорна. – Ты вроде совсем ничего не делаешь.

– Жду клиента, – пояснила Флора. – Я у него на побегушках. Но пока он не выдает распоряжений.

– Как ты думаешь, стоит этот кофе своих денег?

– Не стоит. – Флора с отвращением посмотрела на то, что подавали в «Харборс рест». – При всем уважении к самой идее кофе.

Она посмотрела по сторонам:

– А Колтон Роджерс хоть раз бывал здесь?

Лорна фыркнула:

– Ну, если серьезно, я вообще не думаю, что он где-то на острове. Никто его не видит.

Старая Мэгги, вечно присутствовавшая на сцене социальной жизни Мура и заседавшая в городском совете, наклонилась к ним.

– Он только высасывает деньги из местных, – презрительно сообщила она, – и ничего не дает взамен. Портит нашу красоту и нашу природу… и совсем не тратит здесь свои деньги.

Лорна посмотрела на Флору, и та энергично затрясла головой. Она не хотела, чтобы Мэгги узнала о том, что Колтон – клиент их фирмы.

– Он как человек-невидимка, – сказала Лорна. – Так и кажется, что появится вдруг из ниоткуда, чтобы выпить кружечку пива.

– Вряд ли американцы это делают, – возразила Флора. – Мне кажется, они предпочитают напитки из пырея.

Магги моргнула.

– Ну-ну, – пробормотала она. И тут же продолжила: – Так приятно снова тебя увидеть, милая. Ты в отпуске?

– Нет… просто… заехала ненадолго, – промямлила Флора.

– Твой отец наверняка рад.

– Пожалуй… – мрачно откликнулась Флора.

– Ох, ну конечно! – воскликнула Лорна, испугавшись, что Флора опять погрузится в уныние. – Мы все рады тебя видеть!

– Именно так, – согласилась Мэгги. – А ты будешь снова танцевать? Я уверена, миссис…

– Нет, – коротко бросила Флора.

Мэгги и Лорна переглянулись.

– Привет! – раздался у двери громкий голос.

Девушки обернулись. У входа стояла добродушного вида женщина, которую Флора не узнала с первого взгляда.

– Лорна! – прогудела женщина.

– Джен!

В голосе Лорны Флора не услышала обычной жизнерадостной доброжелательности.

– Как дела?

– Неплохо, неплохо!

Флоре показалось, что Лорна удручена встречей.

– Джен, ты знакома с Флорой?

– Нет, – ответила Джен.

– Между прочим, мы встречались вчера, – осторожно произнесла Флора.

Женщина слегка прищурилась.

– А, ну да! – проревела она. – Та самая дурочка! Можешь представить, Лорна, она полезла к водопаду черт знает в чем вместо хорошей обуви!

– Флора прожила рядом с водопадом чуть ли не тридцать лет, – мягко сказала Лорна. – Думаю, ей это позволительно.

– Только она могла бы и помереть там, если бы мы ее не нашли.

– И не собиралась! – ядовито бросила Флора.

– Здешние горы опасны.

– Да, спасибо, я это знаю, если учесть, что я здесь родилась и выросла.

– В самом деле? – фыркнула Джен. – Вообще-то, ты мне кажешься горожанкой.

– Спасибо, – ответила Флора и тут же рассердилась, потому что приняла это за комплимент.

– Вы хорошо прогулялись? – поспешила спросить Лорна.

– Да, но на нас лежит огромная ответственность за наших менее везучих друзей, – прогудела Джен. – И как раз поэтому мы думали… А ты не подумала еще раз о том, чтобы взять в школу больше детей?

– Я ведь уже объясняла, – ответила Лорна. – Мы были бы очень рады взять к нам любого из ваших детей. Но им придется жить здесь. Их родители или опекуны должны к нам обратиться.

– Они не могут, – возразила Джен. – У них нет возможности.

– Ну и как тогда я могу их принять? Будь рассудительна. Я не могу открыть здесь школу-пансион.

– Но им это пошло бы на пользу.

– Уверена, пошло бы. Но в Шотландии нет государственных пансионов, да если бы и были, у нас нет средств и нам не набрать штат… – Лорна тревожилась все сильнее. – Джен, если ты захочешь привезти их на недельку во время каникул, мы будем рады принять их!

– Им нужно гораздо больше, чем это, – ответила Джен.

– Не сомневаюсь, – кивнула Лорна. – И мне очень жаль, что мы не можем этого дать.

– Очередная дверь захлопнулась перед детскими носами! – рявкнула Джен и ушла с оскорбленным ворчанием.

– Она вроде серьезно настроена, – заметила Флора.

– Да, и она совершенно права, – ответила Лорна. – Джен руководит агентством «Приключения на воздухе» для неустроенных детей. И думает, что это дает ей право хамить всем, кто не занимается тем же самым.

– Знаю, я уже встречалась с ее компаньоном.

– Чарли? С ним все хорошо. И ему нравится все западное. А Джен уверена, что все те, кто не пытается спасти мир, – моральные уроды.

– Да, похоже, она очень утомляет.

– Но она хорошо делает свое дело.

– Может, мне следует как-то помочь? – нахмурилась Флора. – Позаниматься с ними несколько дней, объяснить, как заботиться о себе.

– Хочешь снова устраивать чаепития?

– Если я этого не сделаю, то и никто не сделает, – вздохнула Флора. – Они ведь каждый вечер едят одни сардельки! А в итоге умрут от закупорки сосудов или коронарной недостаточности. В общем… Не могу сказать, конечно, что мне этого очень хочется…

Лорна улыбнулась. Ее собственная мать считала пределом мечтаний замороженные блинчики «Криспи панкейкс» фирмы «Финдус». Лучшим из подарков был для нее морозильник. И Лорне всегда очень нравилось бывать у Маккензи. Мать Флоры, казавшаяся ей существом из другого мира, постоянно хлопотала над какими-то исходящими паром блюдами, в прозрачных супницах булькали супы, вдруг возникали безупречные пироги, и у нее всегда имелось немного песочного печенья и теплого, только что из-под коровы молока.

– Не знаю… – протянула Флора. – Я подумала, что, может быть, попробую испечь какой-нибудь пирог…

– Когда ты в последний раз это делала?

– Не надо! – засмеялась Флора. – Я уверена, что все вспомню. Имей в виду, я как раз вчера вечером об этом думала.

– Хочешь, приду помочь?

– Ага, и приготовишь что-то для моей семьи, и покажешь им, насколько лучше, чем я, ты умеешь это делать? Нет уж! Ты им и так нравишься больше, чем я. А ты уверена, что не можешь выйти замуж за одного из моих братьев, переехать к ним и взять на себя все заботы? Давай, Финтан все нравится!

– Нет, черт побери! – усмехнулась Лорна. – Без обид… я их всех очень люблю.

– И к тому же ты по-прежнему пытаешься закрутить с тем доктором.

– Перестань!

Лорна густо покраснела. Она была отчаянно влюблена в местного врача, так сильно, что Флоре вряд ли стоило подшучивать над этим.

– Прости, – поспешила извиниться она. – Я прекрасно знаю, что это такое… Мой босс… может, ты даже с ним встретишься.

Даже говоря это, Флора порозовела.

– Как это?

– Думаю, он собирается приехать, чтобы придраться к Колтону.

– Он тебе нравится?

– Он… он очень привлекателен. Вот и все.

– Нравится! А он свободен?

– Трудно сказать, – ответила Флора. – Он постоянно появляется с какой-то высокой тощей блондинкой, но я не уверена, что это одна и та же девушка. Как Леонардо ди Каприо.

– Хм… – промычала Лорна. – Что-то не похоже на твой тип.

– Так и есть! – согласилась Флора. – В общем… когда ты его увидишь, скажи, насколько неприятным он тебе показался.

– Ладно.

– Хочешь, я также оценю твоего доктора?

– Даже и не смей! – в ужасе воскликнула Лорна.

– Боже, как приятно встретить кого-то дурнее меня самой! – засмеялась Флора. – Правда! Ладно, пойду покупать все для пирога. Пожелай мне удачи.

– Для очень скромного пирога.

– Да-да-да!

Но когда Флора вышла и солнце согрело ей спину, а ветерок растрепал волосы, она почувствовала себя взбодренной тем, что провела время с подругой, не с кем-то со службы и не с мимолетным знакомым, а с человеком, которого она знала с давних пор.

Глава 14

Флора взмокла, поднимаясь по склону с покупками, и к тому времени, как дошла до дому, снова проголодалась. Но она ощущала приятную усталость после физической нагрузки и с тем чувством, которое возникает у вас при пробуждении утром после тяжелого дня, – ну не может же все на свете быть так плохо, как было вчера!

Из Лондона до сих пор не пришло ни слова. Флора понятия не имела, что происходит. Казалось весьма необычным числиться на службе – и вроде как в отпуске. Флора не знала, то ли ей следует как-то лучше проводить свое время, то ли просто немножко загореть и ни о чем не думать или взять и напиться, – ей достаточно было пятнадцати минут, чтобы обгореть на солнце, и не намного больше, чтобы опьянеть.

Брамбл уставился на Флору, когда она вошла, и его тяжелый хвост замолотил по старому каменному полу. Пес явно простил Флору за ужасный день. Она проверила его повязку – пес успел изжевать ее. «Нужно было надеть на него специальный воротник в форме конуса», – подумала Флора. Но ей всегда казалось, что собаки в таких воротниках выглядят ужасно растерянными и смущенными.

В доме, конечно же, было пусто, братья разошлись по разным концам фермы.

Флора включила Интернет – здесь он загружался со скоростью ленивой улитки, – просто для того, чтобы взбодриться, послушав на «Кэпитал ФМ» новости о лондонском транспорте. Метро снова встало. Туннель Блэкуолл был закрыт. Мысль о том, что не всем удается хорошо проводить время, утешала.

– И будьте осторожны, к четырем часам температура может побить рекорд и достигнуть двадцати девяти градусов, так что лучше посидеть дома, ребята! – бодро сообщил диджей, и Флора закатила глаза.

Она осмотрела кухню. Кастрюли и сковородки, которые она так неудачно использовала накануне, все так же лежали в раковине, и к ним добавилась кастрюлька из-под овсянки, древняя коричневая с оранжевым штуковина – ею всегда пользовались именно для этой цели: чтобы сварить утреннюю кашу. Флора смутно помнила, что ее мать долго собирала нечто – ярлыки? наклейки? – для того, чтобы приобрести комплект кастрюль разного объема. Но от всего комплекта осталась только эта. Да и у нее уже едва держались ручки.

Флора проследила за солнечным лучом, что танцевал в грязных кухонных окнах. Здесь вообще все было ужасно грязным. Нельзя было на самом деле винить в этом братьев – они много работали, – но кухня, конечно, не стала бы чище сама собой. И было что-то в этом беспорядке и в этой грязи, что не позволяло расслабиться. Флора не была помешана на чистоте, ни в коем случае, но обстановка в кухне удручала и вряд ли шла на пользу семье. К тому же тут легко можно было подхватить дизентерию или амебный гепатит.

Нет. Так дело не пойдет.

Флора с треском открыла древнюю посудомоечную машину и опустошила грязный фильтр. Помыв сначала камеру машины, которая, похоже, никогда не использовалась, Флора принялась заталкивать в нее все, что подворачивалось ей под руку. Она не стала экономить на моющих и чистящих средствах, которые купила в супермаркете вместе с ингредиентами для пирога. Снова и снова наполняла она горячей водой раковину, заставляя шумный старый бойлер регулярно включаться. Флора перемыла не только грязные тарелки, она взялась и за всю старую фаянсовую посуду, отмывая ее и складывая в углу, чтобы отправить потом в единственную на острове благотворительную лавку. Вот только найдутся ли на всем острове тридцать пять человек, которым понадобятся блюдца? И сколько бесплатных кружек от компании по производству удобрений можно использовать разумно?

Потом Флора начала отскребать пыль и грязь с полок, покрытых липкими кругами. Она и сама перемазалась в пыли, когда заползала под буфеты, а потом ведро за ведром выливала в сток темно-серую воду. Флора вынесла груды старых рекламных листков и конвертов, собрала счета и банковские извещения и разделила на стопки, чтобы разобраться в них вместе с отцом. Следует научить его оплачивать банковские счета через Интернет, что заметно облегчит его жизнь. Возможно. Или жизнь Иннеса хотя бы.

Флора выбросила все старые пакеты с остатками лапши и просроченным рисом – оставалось лишь удивляться, что в дом не забрались мыши, – и расставила все по порядку в шкафах и буфетах. Она понятия не имела, что со всем этим делать, но приятно было видеть, что все весьма специфические предметы, вроде банок с кукурузной мукой и нутряным салом, выстроились в ряд.

Работа была утомительной, но результат радовал, и Флора снова и снова наполняла водой ведро. Даже то, что она занималась чем-то полезным, вдохновляло Флору, избавляя от панического липкого страха, который она испытывала с тех пор, как узнала, что ей придется вернуться домой.

Она вспоминала Джен, о том, как та под проливным дождем устанавливает палатки для несчастных детей из города. Что ж, Джен была не единственной, способной творить добрые дела, подумала Флора, – но, поймав себя на этой мысли, поняла, что это глупо.

Она на пару часов залила плиту ядовитым химикатом, не забывая о том, что с ним следует обращаться осторожно, чтобы он ни в коем случае не попал в утиный пруд. Но Флора все равно могла поставить чайник. Ей приятно было видеть, как он блестит после того, как она замочила его в средстве от известкового налета. Потом она сто раз прополоскала его под краном, наблюдая за тем, как уплывают белые чешуйки, потом еще прокипятила в нем немного воды.

Затем Флора наполнила старые материнские баночки с надписями «чай», «кофе» и «сахар», но при этом поклялась себе, что как только получит какие-то деньги – кстати, об этом тоже стоило поговорить с отцом: а есть ли в доме вообще деньги? – то первое, что она сделает, так это купит нормальную кофеварку, чтобы не приходилось пить растворимый кофе, от которого она давным-давно отвыкла.

И тут Флора осознала, что размышляет так, словно намерена задержаться здесь куда дольше чем на какую-то неделю.

Но ведь это было не так. Дело сделано. Она уехала – но она снова дома. Она вернулась. Ух… Это смущало.

Протянув вперед руку, чтобы провести пальцем по только что отполированному буфету, Флора наткнулась на книги с рецептами, что стояли там. Она сама во множестве покупала их для матери, хватая все, что рекламировали, и полагая, что если уж мать так много времени проводит на кухне, то вполне может попытаться приготовить разные блюда. Так что здесь были книги Найджелы Лоусон, Джейми Оливера и вообще все, что показалось Флоре интересным и при этом не слишком сложным или причудливым. Ничего с кабачками-спагетти.

Книги посыпались на пол, и Флора уставилась на них. Новехонькие… Абсолютно нетронутые, практически это были единственные чистые, аккуратные предметы во всей кухне. Ее мать – всегда энергично ее благодарившая, – судя по всему, вежливо ставила эти книжки на полку и никогда их не открывала. Даже для того, чтобы просто поинтересоваться.

Флора с легкой улыбкой покачала головой. Нечего было и удивляться тому, что отец говорил: он знает, откуда у Флоры такое упрямство.

Подбирая книги и прикидывая, нельзя ли их продать, Флора увидела между ними какую-то старую тетрадь. Пока она таращилась на нее, закипел чайник. Тетрадь казалась Флоре одновременно и незнакомой – она не могла в точности припомнить, видела ли она ее когда-то, – и в то же время очень знакомой, как собственная ладонь, как человек, которого замечаешь в толпе и лишь потом осознаешь, что знал его всю жизнь.

Флора присела на корточки и осторожно подняла тетрадь.

Она была в темном твердом переплете с красной прошивкой, слегка уже ослабевшей, и с такими же красными закладками внутри. На обложке виднелись жирные пятна. Флора открыла тетрадь, уже догадываясь, что это такое. Что ж, понятно, почему ее матери никогда не были нужны те книги, что покупала Флора.

У нее был собственный сборник рецептов.

Глава 15

Икак только она могла забыть? Но ведь Флора никогда на самом деле и не задумывалась о том, что еда требует такого внимания, ее мать просто готовила, и все, для нее это было так же естественно, как дышать. Обед появлялся на столе ровно в пять, когда все возвращались с полей или из школы, и, конечно, в конце обеда всем доставалось по большому куску яблочного пирога с домашними сливками, которые наливали из старого треснувшего белого кувшина с голубыми коровами по ободку, – кувшин этот благополучно пережил чистку. Пудинги и желе, толстые куски окорока и нежная картошка, и всегда пирог. В детстве Флора помогала матери, сидя рядом с ней и внимательно все впитывая и пробуя. В особенности хорошо ей удавалось облизывание ложки, но она справлялась также и с тем, что растирала в пудру сахар, месила, смешивала. И когда Флора уже подросла и училась, чтобы сдать экзамены, она продолжала работать в ритме движения материнской деревянной ложки и скалки.

И все это по-прежнему лежало здесь.

Флора вдруг от волнения слегка икнула.

Она налила воды в большую старую эмалированную кружку, которую мать постоянно доливала в течение дня, внутри остались темные полоски от чая. Казалось немного странным и даже слишком интимным пить из кружки матери. Флора с любопытством присмотрелась к ней, потом решила продолжить, пусть даже ей стало чуть жутковато. Просто она была немножко суеверной, вот и все. Флора опустила в кружку чайный пакетик и продержала его в кипятке чуть дольше привычного, криво улыбаясь себе под нос. Ее мать любила чай, в котором могла стоять ложка. Потом, взяв кружку, Флора села в материнское кресло – ближайшее к огню, хотя мать редко им пользовалась. Сидеть просто так не было в ее привычках. Такое случалось лишь в ее день рождения, в День матери да еще на Рождество, когда все суетились вокруг нее, уговаривая отдохнуть, пока они сами все сделают.

Флоре захотелось бисквитов, но их не осталось, и вместо того она снова уставилась на тетрадь, на эту маленькую частицу ее матери…

Тетрадь издавала легкий запах, нечто вроде концентрированной сущности кухни: немножко жира, немножко муки и просто запах дома, легший, как патина, за многие годы вместе с отпечатками маленьких липких пальцев, которым не терпелось ткнуться в джем. «Горячо! Еще горячо!» Флора словно услышала отзвук голоса матери, прикрикивавшей на них, когда они старались подобраться к яркой густой жидкости, которую она осенью целыми днями помешивала в огромном котле, а потом наполняла ею банки и отправляла их на деревенскую ярмарку, на шотландский праздник урожая, древний и исчезнувший в других местах.

Флора помешала ложкой чай и открыла тетрадь.

Первым, что она увидела, была надпись неровным почерком ее отца, чернила давно поблекли.

Люблю тебя, Анни. Надеюсь, ты будешь записывать сюда что-нибудь замечательное.

Внизу стояла дата – август семьдесят восьмого, судя по всему, это был день рождения матери.

Флора всмотрелась в надпись. Это была тетрадь для заметок, очень красивая, а вовсе не для кухни. Почему же она превратилась в сборник рецептов? Но что еще могла записывать ее мать? Флора улыбнулась при мысли об отце, у него никогда не было особой фантазии насчет подарков. Но пожалуй, матери и это в нем нравилось.

Флора перевернула страницу. Каждый рецепт сопровождался подробными комментариями. Вот, например, мясной бульон с овощами. Как только Флора увидела этот рецепт, она буквально ощутила насыщенный запах бульона, мать готовила его по воскресеньям, предварительно обжарив мясо, в итоге получался густой, наваристый суп. Флора вспомнила запотевшие окна дома, которые она видела, возвращаясь из школы по понедельникам в темные зимние вечера. А еще теплую комнату, светлую и уютную, где она сидела над домашними заданиями, постоянно жалуясь, что все мальчики думают только о Лорне Маклеод. За стол садились ее братья, мать наливала всем чай, и Флоре тоже, а сама продолжала хлопотать у плиты.

Новая страница – и еще один рецепт супа, на этот раз из бычьих хвостов, но почерк был другим. Флора в изумлении поняла, что это рука ее бабушки Мод – бабушка давно уже умерла, она была такой же северной ведьмой, как и мать Флоры, – рецепт был записан чернильной авторучкой. А над ним мелкими изящными буквами написана какая-то гэльская фраза, которую Флора не сразу сумела понять, ей пришлось принести из гостиной старый словарь, и только тогда она разобрала: «Это было давным-давно… а мне и теперь нравится».

Что-то в этих простых словах заставило Флору улыбнуться. Она поджала под себя ноги – погода снова изменилась, и теперь в окна мягко стучался дождь, Брамбл поднял голову, потом встал, прохромал осторожно через комнату. Встряхнув головой, он шлепнулся на пол и тут же снова заснул.

– Надеюсь, это значит, что ты поправляешься, а не просто ленишься, старина, – пробормотала Флора.

Она не слишком хорошо помнила бабушку Мод, потому что к тому времени, когда Флора немного повзрослела, у нее уже имелось множество внуков и она начинала понемногу сдавать. Но бабушка Мод приходила к ним и помогала Анни чистить бобы, они пили чай и сплетничали на гэльском. Но Флора их не понимала, и время от времени бабушка с легким сарказмом отпускала замечания в адрес Флоры, уткнувшейся в учебник, а Анни в таких случаях всегда слегка щурила глаза, и бабушка тут же меняла тему.

Но они очень любили друг друга, подумала Флора. Анни, четвертая из семи выживших детей бабушки, в семнадцать лет бросила школу и на следующий же день вышла замуж за их отца, обвенчалась с ним в церкви – в простом белом хлопковом платье, совсем непохожем на свадебное.

Флора хорошо помнила, как выходила замуж ее подруга Лесли. Ее мать буквально умоляла всех прийти и бесконечно тревожилась из-за платья Лесли – из старинных кружев в стиле ампир – и букета диких цветов… Флора и Лорна лишь смотрели во все глаза, тихонько сидя в углу, напиваясь и наблюдая за тем, как английские друзья нервничавшего молодого мужа Лесли пытались танцевать наравне с островитянами.

Чудесно было бы, думала Флора, если бы и она сама вышла замуж до того, как потеряла мать… Скорее всего, все было бы примерно так же. Но на самом деле Флора не слишком много думала о замужестве – всего лишь абстрактное предположение, что когда-то это случится, но не скоро.

Но ее мать рада была бы это увидеть…

На глазах Флоры выступили слезы. Ладно. Нет смысла плакать о том, чего не может произойти, строго сказала она себе, почесывая Брамбла. Никаких свадеб, ни один из ее парней, даже Хьюго, не делал ей предложения, да ведь и ей самой ни один не нравился настолько, чтобы огорчаться из-за этого. Просто жизнь шла своим чередом.

Флора поспешила перевернуть страницу.

И тут же погрузилась в не слишком понятные записи: чернила кое-где размазались, на страницах остались пятна и время от времени английский текст перемежался гэльскими словами. А что уж говорить о старинных мерах веса, о которых Флора никогда не слышала? Какого черта означало, например, «джил»?!

Но тут она услышала шум и испуганно вскинула голову.

У двери стоял отец, вид у него был такой, словно он увидел привидение. От неожиданности Флора выпустила из рук огромную эмалированную кружку, и они с отцом проводили ее взглядом, когда та с невероятным грохотом покатилась по полу.

– Папа…

– Боже… – выдохнул он, прижимая к груди ладонь. – Прости, детка, прости. Я не хотел тебя пугать. Я просто… Ты так на нее похожа… И точно так же сидишь там…

Флора вскочила, чтобы взять из раковины кухонное полотенце, которое лежало там в отбеливателе. И вытерла пролитый чай.

– Я просто… – Отец все так же качал головой. – Прости, девочка… Я… был потрясен…

– Поставить чайник?

– Как раз это она бы и сказала, – улыбнулся он.

Последовала пауза. Отец оглядел кухню, и его глаза вспыхнули.

– Ох, ты только посмотри! – воскликнул он. – О Флора…

Флору охватило легкое раздражение. Она не ожидала особых похвал за то, что просто отмыла пол.

– Здесь теперь гораздо лучше.

– Ну так не устраивайте снова беспорядок, – сказала Флора немного резче, чем намеревалась.

– О… да. И ты насыпала чая в жестянки!

– Ну да.

– Знаешь, – он снова покачал головой, – я как-то и не замечал, что тут творилось.

– Может, теперь будете поаккуратнее?

– Да… Я скажу мальчикам. Я вернулся… – Он смутился.

– Что? – встревожилась Флора.

Только этого и не хватало, чтобы отец начал терять память!

– Я… мне…

– Трость? Сэндвичи?

Она заварила для отца чай, а старый пес уже тыкался носом в его ноги.

– Да нет, – улыбнулся отец. – Я подумал, что ты еще не вернулась… и решил, что могу немного отдохнуть…

– Конечно, ты можешь немного отдохнуть, – усмехнулась Флора. – Черт побери, ты на ногах с пяти утра!

Плита была еще теплой, конечно, она всегда была теплой, и отец опустился в свое кресло рядом с ней.

– И не позволяй мне мешать тебе, чем бы ты ни занималась, – серьезно произнес он.

Флора вдруг заметила, что успела спрятать тетрадь матери в свою сумку. Она явно не хотела расстраивать отца, не хотела, чтобы он увидел тетрадь. К тому же у нее возникло странное чувство, будто это вообще личное дело между ней и матерью.

– Да я тут подумала насчет ужина… – глядя по сторонам, произнесла она.

– Ну, похоже, ты и так уже много сделала, – откликнулся отец.

Флора подала ему чай, и он, забирая чашку и благодаря дочь, коснулся ее руки, и в этот миг между ними проскочило нечто теплое, ослабившее напряжение.

Потом пришел Финтан и сразу раздраженно посмотрел вокруг.

– О, да тут, похоже, побывала фея чистоты! – воскликнул он. – Показываешь нам, как неправильно мы живем, да, сестренка?

– Ну почему ты такой агрессивный? – спросила Флора.

– Не знаю. Может, потому, что ты тут вертишься с ужасно кислым видом, тебе тут все противно. Ну да, наверное, поэтому.

Флора округлила глаза:

– От тебя… пахнет. Чем ты занимался?

– Не твое дело. Во всяком случае, это недостаточно привлекательное для тебя.

Эк бросил на сына пристальный взгляд:

– Ты что, снова ходил в ту маслодельню?

– Мне кажется, там можно сделать нечто особенное, па.

– Ну, это пустая трата времени, точно. И денег.

– Это вообще ничего не будет стоить!

– Нет, будет, потому что ты не станешь работать на нижнем поле.

Флора пыталась понять, о чем они говорят, и готова уже была спросить, когда Финтан фыркнул:

– Полагаю, обеда сегодня опять не будет?

– Отправлю Иннеса в кафе, купит что-нибудь, – сказал Эк.

– Нет! – воскликнула Флора. – Я приготовлю!

Оба они посмотрели на нее и рассмеялись, и ненадолго пришедшее к Флоре хорошее настроение разом улетучилось.