Текст книги "Тайна пропавших детей"

8
Паж Жезлов:
открытие, новая информация, нежданные новости

Леандер

За утренним чаем Пинчбек инструктировала Леандера перед очередным представлением.

– Леандер, на этот раз на тебе лежит ответственность за то, чтобы я сполна получила компенсацию за затраченные усилия. Понимаешь, что я имею в виду?

Он не понимал, но не хотел подавать вида, чтобы не выглядеть идиотом в её глазах. Шарлотта выжидающе ухмылялась, словно желала, чтобы именно идиотом он себя и выказал.

– Я имею в виду достойное вознаграждение за свои редкостные таланты, – пояснила Пинчбек, непонятно на что намекая.

– Я должен буду… рассылать счета, мадам? – промямлил он наконец, понимая, что должен хоть что-то сказать.

– Воровать ты будешь должен, – фыркнула Шарлотта. – Пока мы отвлечём хозяев на интересное зрелище, твоё дело – очистить их дом от всяких ценных безделушек. Думаю, на это твоих талантов хватит.

Да, Шарлотта снова была в скверном настроении и кусалась по любому поводу. За недолгую совместную жизнь Леандер уже успел страшно утомиться из-за её постоянных перепадов настроения.

– Ну, у меня таланты хоть полезные, – огрызнулся он. – А у тебя какие? Выглядеть миленько и всем хамить?

Пинчбек делано улыбнулась, улыбка вышла кривоватая:

– Ах, дети, дети. Всё время забываете, что мы – одна семья. Принимайся-ка за работу, Шарлотта, или ты хочешь, чтобы я взялась за конский хлыст? – Пинчбек резко встала.

– Я не боюсь и никогда не боялась вашего хлыста, – процедила Шарлотта, тоже вставая на ноги.

– Я знаю. А также я знаю, чего ты и боялась, и боишься.

Эта угроза сработала. Шарлотта вышла из-за стола и ушла, опустив голову, а Пинчбек снова села.

– Она совладает со своим характером рано или поздно, – сказала она Леандеру. – Вы ещё станете добрыми друзьями.

Мальчик только плечами передёрнул:

– Да ну её вообще. Очень мне нужно с ней дружить.

Пинчбек вскинула подбородок и сообщила:

– Человек – не остров, Леандер, так говорит поэт. Ты слишком долго был один, но вскоре научишься быть счастливым в обществе других людей. В нашем обществе.

«Станете добрыми друзьями»! С этой девчонкой? Леандер вообще сомневался, что она знает значение слова «добрый». Конечно, никто на свете не любит воров, но в более справедливом мире ему бы и в голову не пришло брать чужое. Однако ему уже приходилось воровать, чтобы выжить, и если снова придётся – ну что же, пускай. Шарлотта может сколько угодно морщить носик и смотреть на него сверху вниз. Он и не вздумает выглядеть пристыженным, доставлять ей этим удовольствие. Наоборот – вот как он поступит: наворует таких отличных и дорогих вещей для мадам Пинчбек, что у них всех выбора не будет, кроме как дружно сказать ему спасибо! Леандер был уверен, что даже Шарлотта не посмеет на него окрыситься, когда он заработает кучу денег и станет кормильцем семьи.

Пользуясь тем, что остался за столом наедине с хозяйкой, он наконец осмелился задать давно тревоживший вопрос.

– Мадам Пинчбек, извините, я всё хотел узнать… как насчёт моей мамы?

Мадам, не отвечая, достала из наплечной сумки пачку приглашений.

– Разложи их по конвертам, ягнёночек мой, будь так добр. Мне нужно сегодня же это всё разослать.

Леандер покорно подвинул к себе стопку бумаг и принялся за работу.

– Но помните, вы… говорили, что можете мне помочь, – через какое-то время снова закинул он удочку. – Я просто надеялся, вдруг… Уже можно с ней поговорить? С мамой?

Даже произнести этот вопрос вслух было непросто, по спине Леандера пробежали мурашки. Шарлотта утверждала, что Пинчбек на самом деле не умеет говорить с мёртвыми… И вчера вечером он самолично видел, какие шарлатанские трюки она применяет, чтобы заставить людей себе верить… Однако же, однако… Если есть хоть самомалейший шанс…

– Да, конечно, малыш Леандер. Разумеется, я могу тебе помочь и это сделаю. Скоро. Очень скоро. Но в подобных материях спешка только вредит. – Она подвинула поближе чернильницу и принялась надписывать адрес на конверте, копируя его из маленькой чёрной записной книжки, а потом быстро спрятала книжку обратно в карман.

– Значит, вы правда умеете это делать? Говорить с мёртвыми?

Короткий смешок.

– Конечно, умею.

– А Шарлотта говорит, что такого не бывает. Что это невозможно.

– У Шарлотты просто недостаёт воображения для восприятия магии, Леандер. В отличие от тебя.

– Но… если вы взаправду можете говорить с духами, зачем вам нужны мы? Ну, в смысле, зачем вам нужно, чтобы мы притворялись призраками? – Мальчик выговорил эти крамольные слова едва слышно, страшно боясь её разозлить. Однако ему правда нужно было разобраться.

Мадам чуть помолчала, рука её, державшая перо, замерла над чернильницей.

– Как бы тебе объяснить… Люди платят мне за хорошее шоу, моя лапочка. Они хотят за свои деньги получить качественный яркий спектакль. Конечно, я бы могла просто передавать им послания от их дорогих усопших, то, что мёртвые в самом деле хотят им сказать, но где же тут зрелище? Это и вдвое не так весело и забавно, как представления, которые я им устраиваю.

– А-а, – протянул Леандер, и впрямь начиная понимать. Её слова имели смысл. Если люди платят деньги за спиритические сеансы, им хочется за изрядную плату получить долгое красочное представление, щекочущее нервы. – Кажется, я понял.

– А кроме того, – понизив голос, сообщила Пинчбек, наклоняясь к мальчику над столешницей – так близко, что он чувствовал кожей её дыхание. – А кроме того, говорить с мёртвыми – тяжёлая работа. Выматывающая. Я сохраняю свои истинные таланты для людей, которые в них в самом деле нуждаются. Которые этого заслуживают.

Она шутливо щёлкнула его по кончику носа и снова выпрямилась на стуле, возвращаясь к бумажной работе.

– А пока расскажи-ка мне о своём прошлом доме. Я имею в виду Литчфилд-Хаус. Сколько там сейчас обитателей?

– Из хозяев – только лорд. У него нет никакой семьи и родственников с тех пор, как девочка пропала.

Пинчбек снова достала из кармана чёрную записную книжечку и пролистала её страницы. Книжечка была плотно исписана – насколько Леандер мог разобрать, изрисована тоже. Пинчбек наконец нашла страницу, где было немного свободного места, и что-то записала. Леандер не смог разобрать, что именно.

– Слуги?

– Кухарка, пара служанок и конюх. Кажется, всё. Ну и ужасно злющая экономка. А почему вы спрашиваете, мисс?

– Не важно, – отозвалась та. – Ты же хочешь заслужить шанс поговорить со своей мамой? Вот и зарабатывай его. Впечатли меня, точно и подробно отвечая на мои вопросы.

Леандер выпрямился, преданно кивнул. На самом деле это было ещё и приятно – когда кто-то придаёт тебе значение, слушает тебя. До сих пор никто никогда не интересовался жизнью Леандера.

– Значит, в особняке только пятеро слуг? Ты уверен? – продолжала мадам. – Почему так мало для такого большого хозяйства?

– Оно раньше было большое, да, но теперь всё не так. Особняк… в плохом состоянии. Сад зарос сорняками, никто за ним не ухаживает. Там есть большой фонтан со статуями всяких дам со свитками, вроде фей, но он давно уже не работает.

Краем глаза Леандер заметил Шарлотту, которая зашла в гостиную в процессе исполнения какой-то работы. Та вдруг замерла неподвижно и внимательно воззрилась на него, хмуря брови. Пинчбек развернулась в её сторону – и девочка поспешно удалилась.

Пинчбек ещё какое-то время расспрашивала Леандера о Литчфилд-Хаусе, причём с чего-то ей было дело до странных подробностей – например, сколько лестниц имеется в главном здании и сколько стульев стоит в большой гостиной. Удовлетворившись наконец его ответами, она снова убрала чёрный блокнотик, в котором делала записи, и зашуршала стопкой газетных вырезок, выискивая заголовки вроде «Спиритический феномен» или «Телепатическое шоу».

– Всегда полезно знать, чем заняты конкуренты, – пояснила она. – Мои сеансы должны быть лучшими в этой сфере, а значит, я должна отслеживать и остальных спиритов.

Леандер подтянул к себе одну вырезку. На ней была фотография – дама, сидевшая рядом с призраком (ну, по крайней мере Леандер подумал, что эта персона должна изображать призрака). Персона, однако же, явно была закутана вроде как в простыню, скрывавшую её лицо и плечи.

– Да, интересный материальчик, – согласилась мадам Пинчбек, заметив, на что он смотрит. – «Иллюстрейтед Лондон Ньюс», опубликовано в сентябре. Это работа Фреда Хадсона, старого мошенника.

– Кто такой Фред Хадсон? – осмелился спросить Леандер.

– Да так, один медиум. Зовёт себя «фотографом духов». Собрал немалую аудиторию поклонников, как ни странно. Со мной ему, конечно, не сравниться. Это моё имя должно встречаться по всем крупным газетам! И так и будет обязательно. Уже в скором времени. – Она резко встала. – К слову, о времени: пришло время как следует потренировать нового члена нашей команды! Сегодняшнее представление должно пройти идеально!

От её резкого движения газетные вырезки разлетелись со стола. Шарлотта присела, чтобы их собрать, и задержалась взглядом на «фотографии духа» авторства Хадсона, в то время как Пинчбек принялась посвящать Леандера в подробности трюков, заготовленных на нынешний вечер.

Хитрая система из деревянных колёсиков и шестерёнок производила звуки призрачных шагов по ступеням. Из крохотных трубочек выдувались в воздух и медленно опадали с неба голубиные белые пёрышки. Маслянистая субстанция, которой Пинчбек смазала ладони Леандера, оставляла влажные мерцающие отпечатки, которые в скором времени угасали.

Потом она призвала Феликса, до того занимавшегося с лошадьми, и велела ему поиграть на скрипке, чтобы Шарлотта и Леандер практиковались появляться из ниоткуда в самый подходящий музыкальный момент. Пинчбек задавала вопросы – а дети должны были ей отвечать сериями постукиваний по стенам и предметам мебели. Также они тренировались в беззвучном перемещении по комнате, под столами и стульями, чтобы оставаться незамеченными, пока Пинчбек отвлекала аудиторию. Леандер выучил несколько сигналов, подаваемых жестами или посвистыванием, с помощью которых Шарлотта и Феликс сообщали друг другу, что теперь нужно делать. А когда он обнаружил, что ему удалось вытащить платок из кармана фартука Шарлотты без её ведома, Пинчбек заливисто рассмеялась от удовольствия.

– Превосходно! Я и не сомневалась, что у тебя природный талант.

После нескольких часов натаскивания своей команды Пинчбек утомилась и послала детей в деревню купить еды. Деньги она выдала Феликсу, которому более всех доверяла.

– Я желаю устроить праздник! – заявила она. – Отметить начало новой жизни и грядущую славу!

Закрыв за собой двери дома, Феликс задумчиво сказал ребятам:

– Похоже, у Пинчбек на примете и впрямь богатый клиент. Не помню уже, когда она в последний раз нас так гоняла с репетициями.

– Да какая разница? – Шарлотта вдруг резко остановилась, так что Леандер не успел замедлить шаг и в неё врезался. – Леандер, я случайно услышала, как она тебя расспрашивала о твоём прежнем доме. С чего бы ей понадобилось столько подробностей? – Девочка задумчиво нахмурилась.

– Понятия не имею, – пожал плечами тот.

– Откуда ты родом? – Шарлотта сильно сжала его плечо. Он стряхнул её руку.

– Примерно оттуда, где я с вами обеими впервые встретился, в смысле с тобой и с ней. Я жил рядом с городом в большом особняке под названием Литчфилд-Хаус.

Шарлотта издала какой-то сдавленный горловой звук. Она явно пыталась не расплакаться.

– Ох, – произнёс Феликс. – Понятно. Вот, значит, как.

А вот Леандеру ничего не было понятно.

– Значит, когда ты говорил о большом фонтане… И о библиотеке… – голос девочки прервался.

– Ты был в особняке слугой? – поспешно спросил Феликс.

– Нет, там сейчас, считай, и не осталось слуг. Я там жил тайно, прятался в библиотеке. Там холодно, но всё же теплее, чем на улице. Моя мама служила в особняке кухаркой до того, как… до того как умерла. Мне просто было некуда оттуда идти.

Шарлотта передёрнула плечами:

– А куда подевались слуги?

– Не знаю. Лорд Литчфилд просто их почти всех уволил и жил затворником в то время, как мы туда прибыли. Тамошние говорили, что раньше у него были десятки слуг, но потом у лорда пропала дочка – и он сошёл с ума от горя. Затворился от всего мира.

– Он… он всё ещё жив? – тихо спросила Шарлотта, белая как полотно.

– Ну да, хотя я его только один раз и видел за всё время. Когда мы с мамой только приехали. Он ведь никогда не выходит из своих покоев наружу. От тоски по дочке он, понимаете… давно не в себе.

– Не по дочке, – странным голосом сказала Шарлотта, бессильно уронив руки. – Пропавшая девочка была ему не дочерью. А племянницей.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда, что это я. Я – Шарлотта Литчфилд.

Не может быть! Девочка из особняка, наследница лорда, пропала лет пять назад… Мама говорила Леандеру, что девочке было тринадцать… сейчас она должна была уже вырасти совсем взрослая! Но Шарлотта ведь говорила, что они больше не взрослеют с тех пор, как их похитили… А её похитили пять лет назад!

– Как же Пинчбек удалось тебя заманить? – потрясённо спросил он, но Шарлотта уже не слушала. Маска холодного раздражения упала с её лица, в глазах стояли слёзы. Бледная и потерянная, она привалилась спиной к каменной изгороди.

Услышав за спиной движение и музыкальный звук, Леандер обернулся. Бородатый крестьянин шёл по дороге, толкая перед собой тележку, и весело насвистывал. Он казался странно неуместным здесь сразу после ужасного откровения. Леандер даже поморгал глазами, желая убедиться, что дядька ему не привиделся. Он на мгновение забыл, что мир по-прежнему живёт в своём обычном, нормальном ритме – невзирая на то, что его собственный мир необратимо изменился.

– Утречко доброе! – добродушно крикнул крестьянин детям у ограды. И, заметив, какое у Шарлотты несчастное лицо, от всего сердца добавил: – Эй, милочка, зачем ты такая грустная? Взбодрись, вот увидишь – горе не беда!

Леандер проводил взглядом человека с тележкой, который скрылся вдали всё с тем же весёлым свистом, и снова повернулся к Шарлотте, чьи плечи крупно дрожали – ей не удавалось сдержать отчаянные всхлипы.

Феликс взял Леандера за локоть, потянул его прочь.

– Ладно, пошли. Нам поручено купить продуктов – этим и займёмся.

– Шарлотта? – окликнул девочку Леандер – но та не откликнулась ни звуком.

– Пойдём, дадим ей побыть одной, – настаивал Феликс. – Ей нужно немного покоя.

Леандер послушался. По дороге он несколько раз пытался заговорить с Феликсом, желая знать подробности, но мальчик только мотал головой и не собирался отвечать. Это история Шарлотты, только и сказал он, и не мне её рассказывать.

Пинчбек сказала, что желает устроить праздник. Поэтому двое ребят постарались накупить настоящей праздничной еды, достойной пиршества. Огромный круг сыра, свежий мясной пирог только из печи, благоухающий жиром и приправами. Два больших белых хлеба – белейших из тех, что можно приобрести за деньги. Полдюжины яиц на яичницу – и самое, по мнению Леандера, лучшее: шотландский имбирный пряник, тёмный и липкий от патоки, покрытый сахарной глазурью. Напоследок ребята побаловали себя, купив бумажный кулёк печёных каштанов. Каштаны они съели по дороге домой, нетерпеливо обжигая пальцы об их дымящиеся сладкие сердцевины. По пути мальчишки хохотали, на краткий срок превратившись просто в двух довольных детей на службе у неплохой хозяйки, вместо того чтобы быть похищенными сиротами, рабами ковчежцев. Леандер даже почти представил в своём воображении, что Феликс ему друг. Он уже давным-давно забыл, что это такое – с кем-то дружить.

Проходя мимо леса, Феликс отломил у одного из хлебов корочку, добавил к ней каштан из кулька и уложил эти дары на плоский камень.

– Это подношение феям, – серьёзно пояснил он.

– Да ну тебя? Никаких фей же не существует, – начал было Леандер, но усомнился в собственной правоте и переспросил: – Или… или как?

В конце концов, его мир за последние дни несколько раз перевернулся вверх дном. Что угодно теперь могло оказаться реальным.

– Ну, сам я никогда не встречал в мире другой магии, кроме злого колдовства Пинчбек. Но на всякий случай не помешает подстраховаться. Если даже подношением не воспользуются феи – оно понравится белкам и птицам.

Вот же угораздило Леандера попасть в такой странный, сложный мир! Прокрутив в памяти события сегодняшнего утра, он осторожно спросил:

– Ты правда считаешь, что мадам Пинчбек злая?

Он отлично понимал, что мало на свете грехов тяжелее похищения детей… Однако с тех пор как его самого похитили, Леандер был сыт, хорошо одет, спал в тепле – и в кои веки не чувствовал себя одиноким. Феликс тоже казался вполне довольным своей жизнью. Может, это значило, что Пинчбек в конечном итоге не такая уж плохая? Однако в эту картину мира не вписывалась Шарлотта. Девочка, которая раньше вела спокойную, счастливую жизнь в богатом доме любящего дядюшки. То, что её украли из уютного дома, где её любили, несомненно, доказывало жестокость Пинчбек.

Феликс задумчиво выудил из кулька каштан, начал очищать жёсткую обугленную кожицу.

– Знаешь… Я не уверен, что люди бывают целиком добрыми или целиком злыми. В каждом есть понемногу того и другого.

– Даже и в тебе? – вырвалось у Леандера. Про себя-то он знал, что за свою недолгую жизнь натворил немало плохого, но трудно было поверить, что нечто злое можно найти и в Феликсе – таком спокойном, серьёзном, сочувственном.

Феликс разломал последний каштан напополам, чтобы делиться по-честному.

– Например, вчера вечером я помогал обманывать людей, которые нам заплатили, – сказал он. – Заставлял их поверить, что мы – это духи их детей, умерших во младенчестве. Разве это не зло – так поступать? Причём мне нравилось их дурачить – и нравилось есть еду, купленную на нечистые деньги.

Леандер задумался. Вот, значит, как! Люди, собравшиеся за столом, потеряли детей! Значит, Пинчбек солгала, когда сказала, что все эти сеансы просто для развлечения. Люди обратились к ней в надежде получить подтверждение, что их любимые усопшие всё ещё существуют где-то в другом мире, в другом состоянии – но всё-таки не исчезли с концами. Они хотели того же самого, в чём так отчаянно нуждался Леандер. А Пинчбек их просто обманывала. Да, это был очень плохой, злой поступок. Леандер медленно дожевал свою половинку каштана, чтобы аромат подольше задержался у него во рту. Он напряжённо думал.

– Тогда почему ты работаешь на неё? Почему бы просто не сбежать от такой хозяйки?

– Неужели ты ещё не понял? У нас нет выбора. Мы – как мотыльки, попавшие в сачок. Мы же тебе рассказывали – Шарлотта в первый год плена пыталась убежать! И испытала на себе, как далеко можно удалиться от Пинчбек прежде, чем начнёшь развоплощаться. А ещё она обнаружила, что мы не можем исчезать в свои ковчежцы, если между нами и ковчежцами есть плотные стены, – в процессе рассказа Феликс начал бурно жестикулировать. – Тогда она выкрала свой ковчежец и спрятала его в нужнике, стоявшем во дворе, чтобы Пинчбек не смогла призвать её внутрь. Но и это не сработало – оказалось, что это только мы не можем проникать сквозь стены, когда исчезаем, а заклятие Пинчбек достаточно сильно, чтобы нами и стены пробивало. В наказание Пинчбек тогда заперла её на двое суток в том отхожем месте… Существуй хоть какой-то способ от неё сбежать, преодолеть её магию, Шарлотта бы его нашла. Что же до меня… – Он на секунду умолк, потом продолжил: – Я по доброй воле согласился уйти с Пинчбек. Я дал ей слово, и обратно взять его никак невозможно.

– Но почему ты согласился с ней уйти?

– Она обещала помочь мне найти… кое-что потерянное.

Впереди уже показался фермерский дом, их новое жилище. Леандер открыл было рот, чтобы задать ещё один вопрос, но Феликс покачал головой:

– Я не хочу это обсуждать, извини.

Леандер в сердцах пнул придорожный камешек и подумал о собственной сделке, которую он заключил с Пинчбек. Неужели он совершил ужасную ошибку?

Феликс

Притворившись, что ему нужно пойти взглянуть на лошадей, Феликс предоставил Леандеру относить и распаковывать покупки, а сам пошёл на задний двор, желая немного побыть в одиночестве. Обычно он избегал всерьёз размышлять о своей жизни, о причинах, по которым он в своё время решил служить Пинчбек. Но сейчас его разум кипел воспоминаниями – воспоминаниями о том самом дне.

Айзек пропал из дома, пока Феликс спал. После первой встречи с Пинчбек братья долго спорили и ссорились – считай до вечера. Айзек упёрся и повторял, что надо было соглашаться на продажу скрипки. Он сделался страшно капризным, страдал по сладостям и игрушкам, которые они могли бы купить на вырученные деньги, и упорно не понимал, что любые деньги рано или поздно кончаются, а заработать новые без скрипки будет ужасно трудно. На этой неделе Феликсу удавалось обеспечить им с братом всего-то капустный суп с картошкой на каждый день, а продав эту старую, в самом деле очень старую скрипку, они могли бы получить целую кучу шиллингов!

– Ладно, пускай не скрипку, – бубнил он в ту ночь, когда они с братом уже улеглись, закутавшись в тощие одеяла. – Давай тогда продадим что-нибудь другое. Что ещё мы можем продать?

Тёмные нечёсаные волосы падали ему на глаза, губы обиженно дулись.

– Ничего мы не можем продать, – отрезал Феликс. – Всё, что у нас есть, нужно нам для жизни.

Это была чистая правда – ничего лишнего в доме у братьев не было. Одёжки их, конечно, ещё не превратились в лохмотья, но были уже близки к этому. Торговать было безусловно нечем.

– Я есть хочу.

– Думаешь, я не хочу? – огрызнулся усталый Феликс.

– У меня живот бурчит.

– Закрывай глаза и засыпай. Живот не бурчит у того, кто спит.

– Но я не могу заснуть, пока не покушаю, – расхныкался Айзек. – И всё потому, что ты не захотел продать свою скрипку!

– Хватит! – крикнул Феликс, не в силах больше это выносить. – Ты просто не понимаешь, что ты несёшь! И без тебя жить трудно, а с тобой ещё труднее!

– Тогда почему ты меня не бросишь и не живёшь сам по себе? – надулся братишка. – Подумаешь, важный. Ты мне больше не нужен, вот так!

– Может, в один прекрасный день я так и поступлю!

Айзек заскулил и повернулся к нему спиной.

– Извини, Айзек, – через несколько минут каменного молчания произнёс в темноте старший брат. – Я не имел это в виду. Я так на самом деле не думаю.

Айзек не ответил. Глаза его были плотно зажмурены.

– С утра я обязательно куплю какой-нибудь еды, – обещал Феликс.

– Очень мне надо, – не раскрывая глаз, буркнул малыш.

– Я ведь забочусь о тебе, как могу. И дальше буду заботиться, обещаю. Слышишь меня? Обещаю.

Когда же Феликс проснулся на рассвете, Айзека не было рядом с ним в кровати. Сперва Феликс не волновался, подумал, что братишка пошёл к ручью ловить лягушек, или на луг, чтобы полазать по деревьям, или ещё куда-нибудь играть… Однако когда Айзек не вернулся и к полудню, старший брат всерьёз обеспокоился. Он пробежался по любимым местечкам Айзека, по роще, по берегу ручья, расспрашивал встречных, звал брата во весь голос – но тот как в воду канул. Когда же сгустились сумерки, а Айзека всё не было, в животе Феликса поселилась тошнотворная паника. Что, если братик покалечился, упал откуда-нибудь, зовёт на помощь? Что, если он попал в настоящую беду? Феликс обещал о нём заботиться – и не сумел, подвёл своего младшего, не смог его защитить!

Следующие два дня напролёт Феликс лихорадочно искал брата. Он прочесал всю их родную деревню и окружающие леса и поля. Но Айзек исчез без следа, словно его похитили лесные эльфы, заманили его из мира людей в страну фей, как пелось в старых маминых песенках.

Вот почему через два дня бесплодных поисков Феликс вновь отыскал Пинчбек и её мужа Пеллара, явившись прямиком к их забавному экипажу, увешанному вывесками о разнообразных магических услугах.

Мадам серьёзно выслушала сбивчивую историю мальчика о пропавшем брате и взяла с полки колоду ярких карт. Перетасовала их, разложила крестом на столе, внимательно изучила, кивая и что-то бормоча себе под нос, как будто карты были живыми и ей отвечали. Феликс следил за её ловкими пальцами, перебиравшими картинки с королями и воинами, ангелами и демонами, пока она искала истину, находившуюся где-то за стенами тесного помещения. Через несколько минут она встряхнула головой, сморгнула и взглянула на Феликса так, будто на время забыла, что он тут сидит.

– У меня очень сильное ощущение, – сказала она, блестя глазами в свете фонаря, – что твой брат покинул эту деревню.

– Как – покинул? Тогда где же он?

Ночная ссора… Айзек мог захотеть сбежать из дома из-за Феликса, сбежать как можно дальше… А потом он потерялся, может быть, заблудился, заболел… Феликс был уверен, что такой малыш не сможет долго заботиться о себе в одиночку.

– Далеко отсюда… Но я пока не уверена точно.

– Он хотя бы… – Феликс трудно сглотнул, потому что горло пересохло. – Он хотя бы жив?

Пинчбек уверенно кивнула и накрыла ладонь Феликса своей утешительным жестом.

– Я предвижу у тебя впереди много дорог. Чтобы найти его, тебе придётся проделать долгий путь. Но, думаю, я могла бы тебе помочь.

Она рассказала Феликсу, что они с мужем странствуют по всему королевству, делясь с людьми её магическим даром – небесплатно, разумеется. Если Феликс обещает помогать ей в работе и верно ей служить, она могла бы взять его с собой – и в каждом новом городе, в каждой деревне у него будет шанс поискать своего брата. Выбор сделать было нетрудно – собственно, никакого особого выбора у Феликса и не было. Он обещал заботиться об Айзеке, присматривать за ним. А значит, братишку нужно было найти. Мадам подарила ему волшебный камень с отверстием посредине, призванный помогать в поисках, а он в уплату отдал ей свою скрипку в залог верной службы – на условии, что мадам никогда не продаст её никому другому и что Феликсу будет позволено каждый день на ней играть. После пропажи Айзека мальчику было нетрудно оставить родную деревню без тени сожалений – больше его здесь ничего не держало – и начать новую жизнь в качестве слуги мадам Пинчбек.

Надо сказать, в течение всего этого времени она держала свои обещания. Феликс ежедневно был сыт, хорошо одет, имел крышу над головой. Всякий раз на новом месте ему позволялось заняться поисками Айзека. Ну да, свободу он утратил, но зачем нужна свобода тому, кто совершенно одинок и влачит жалкую жизнь в голоде и холоде? В конце концов, при нынешнем положении вещей у него оставались его скрипка, Шарлотта и надежда.

«Почему бы просто не сбежать», – спросил его Леандер. Но слово «просто» было совершенно неприменимо к ситуации Феликса.

Он не мог нарушить слово, данное Пинчбек. Слово никогда нельзя нарушать.

И даже если ему порой и хотелось взять своё слово назад, с магией Пинчбек совладать было невозможно. Источник этой магии, её методы… всё это было Феликсу не по силам. Если бы существовал способ освободить частицы их душ из ковчежцев, Феликс попытался бы помочь Шарлотте с её первым побегом ещё много лет назад.

Но такого способа не существовало.

Или как?

Шарлотта

Шарлотте потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя после болезненного открытия. Оказывается, Леандер жил в Литчфилд-Хаусе. Цельная картина складывалась постепенно, и Шарлотте требовалось немало выдержки, чтобы никак не выдать себя перед Пинчбек, не показать, что она приближается к разгадке её замысла.

Хотя небо было ясное, день выдался холодный, с резким пронизывающим ветром, который подхватывал юбки и лохматил волосы, бросая выбившиеся из причёски пряди в лицо. В чём же тут фишка, зачем третьим в их компанию затесался именно Леандер – мальчик-сирота, который встречал её дядюшку и жил в её доме? Вряд ли это можно было счесть совпадением. И Пинчбек задавала ему столько вопросов… А ведь она была не из тех, кто способен просто из любопытства или сочувствия проявлять интерес к другим. Нет, её интересовало только то, из чего можно извлечь выгоду.

Самым безопасным образом действия Шарлотте сейчас представлялось изображать паиньку по мере сил… Пока она не разгадает, что Пинчбек замыслила на самом деле.

Тем временем давешний крестьянин с тележкой снова показался на дороге – уже на пути обратно.

– Эгей, милая девонька, нехорошо такой красотке, как ты, точить слезу! Лучше улыбнись! – шутливо окликнул он девочку, но та вместо улыбки скривилась в ответ.

Вытерев глаза и овладев собой, она решительно направилась к дому. Пинчбек Шарлотта застала за столом – уложив перед собой свою чёрную записную книжку, она возилась с магниевой лампой, вставляя туда фитиль. Лампа, полуприкрытая плотной тканью, стояла на деревянном ящичке, из которого торчало бронзовое нечто, напоминающее подзорную трубу. Хм, что-то новенькое! Рядом стояла корзинка, полная бутылок зелёного стекла. По столу в беспорядке валялись куски мешковины и обёрточной бумаги, как если бы кто-то в большой спешке распаковывал посылку. Очевидно, тот дядька с тележкой и доставил Пинчбек эту непонятную штуку с почты. Шарлотте невольно стало любопытно, что это такое.

Краем глаза заметив девочку, Пинчбек быстро спрятала блокнот в карман и слитным движением задвинула в угол фонарь вместе с деревянным ящичком. Обращалась она с этими предметами очень бережно, хотя и поморщилась, словно у неё от долгой неподвижности затекли члены.

Тем временем вернулись Леандер и Феликс, и Шарлотта кивком головы указала Феликсу на новые приобретения Пинчбек, желая, чтобы он к ним пригляделся. Судя во всему, Пинчбек расставляла силки на ещё одного пленника.

Несмотря на очевидный дискомфорт, Пинчбек казалась весёлой. Она смеялась довольным смехом, разбирая покупки мальчиков, с удовольствием расставляла угощение на столе. Шарлотта и ребята вытащили из комода посуду прежних обитателей дома, обтёрли её от пыли. Пинчбек отыскала столовое серебро – кто же будет пользоваться бронзовыми приборами, когда есть серебряные? Леандеру, конечно, нередко приходилось воровать, но происходившее в этом доме отчего-то казалось хуже воровства. Как будто, занимая места людей, покинувших дом, они превращались в подобия привидений, заселивших брошенное жилище.

Еду красиво разложили по блюдам, все наконец чинно расселись за столом.

– До чего же уютно! – Пинчбек подняла бокал, салютуя остальным в тосте. – Ну, выпьем за новых друзей!

Хотя у Шарлотты внутри всё сжималось от тревоги, искушение было слишком сильным. Как долго они не ели ничего настолько вкусного и сытного? Стол перед ними ломился от лакомств, по которым все давно изголодались. Такие пиршества случались только после удачного, хорошо оплаченного сеанса, и в подобные моменты члены их странной труппы и правда чувствовали себя чем-то вроде семьи.

Все взгляды были прикованы к мясному пирогу, который Пинчбек по-честному разрезала на четыре части. Пирог был восхитительный, тёплый, в меру солёный, с вкусными приправами, и все с наслаждением съели свои порции до последней крошки. Ломая пальцами мягкий сыр, чтобы положить кусочки на воздушный, похожий на облако хлеб, Шарлотта невольно подумала, что в её детстве в Литчфилд-Хаусе любой повседневный ужин был куда роскошнее нынешнего, но голод, как известно, – лучшая приправа.