Текст книги "Страж штормов"

– Какой бард вообще будет петь без страха, если Альянс Свободных островов падет? – Анскиере оторвал взгляд от моря и, посмотрев на колдуна, тихо проговорил: – Слушай меня внимательно. Я не давал обещания освободить демонов холода.

Приспешник Татагрес побагровел под пристальным взглядом Анскиере.

– Берегись! Если ты решишь предать, девчонке придется плохо!

Страж штормов рассмеялся.

– Предать? Кого же – Татагрес?

– Килмарка, тучегонитель. И своего суверена, короля Кисберна.

Анскиере нетерпеливо махнул рукой.

– Я не вассал Кисберну, чтобы он подзывал меня свистом, как собаку. Гордыня погубит его и без меня.

– А что насчет Килмарка? – Колдун осторожно вынул из щели в скале перо крачки. – Даже если ты бросишь вызов моему повелителю и не освободишь демонов холода, они сами начнут рваться на свободу, едва к тебе вернется сила. Значит, для того чтобы изменить здесь погоду, тебе придется разрушить Скалистую Гавань. В твоем обещании заключается твоя гибель.

– Как и в твоей угрозе. – Анскиере выпрямился во весь рост. Лучи заходящего солнца били сквозь металлические петли на верхушке его посоха, и было видно, что этот свет не рассеивается магической силой. Но Страж штормов твердо добавил: – Неужто ты посмеешь доложить обо всем своей хозяйке?

– Посмею ли я? – Колдун смял в пальцах перо, как лепесток цветка. – Я не слуга этой ведьмы. Татагрес – орудие короля Кисберна. И ты тоже.

Он выпустил изломанное перо, которое заскользило к земле.

Анскиере поймал перо, повертел в руках, разгладил и молча пошел вниз по склону, к морю. Страж штормов шагал очень быстро, раздраженный колдун едва поспевал за ним. Раз Анскиере не желает подчиниться, придется силой сломить его волю, и любые средства при этом будут хороши! Черный колдун прибавил шагу, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие на осыпающихся из-под ног камнях.

– У тебя есть время до рассвета. – Шум падающих камней заглушал его слова. – Потом мне придется доложить обо всем Татагрес. Возможно, когда девчонка завопит от боли, ты передумаешь.

Пальцы Анскиере на посохе побелели, только это и говорило о том, что он услышал слова волшебника.

3. БУРЯ

НА СКАЛИСТУЮ ГАВАНЬ легла жаркая душная ночь, над проливом повисла алая четвертушка луны, и на неподвижной глади океана застыло ее отражение.

Анскиере ждал на гребне холма, прислонив к плечу свой посох. Он занял этот пост с заката. Неподалеку сидел на траве сердитый колдун – он нес собственную вахту.

Жара не спадала. Казалось, некая злая сила тяжким грузом придавила землю, заставив замолчать летний хор сверчков, и даже комаров не было слышно.

Черный колдун вытер потное лицо. Его не покидало ощущение, что даже самое простое движение бросает вызов этой неестественной тишине. Он неловко заерзал, распрямляя затекшие ноги. Сквозь мантию его колола трава, все тело чесалось, молило об отдыхе и напоминало о пропущенных обеде и ужине, но пока Анскиере оставался здесь, колдун не мог покинуть свой пост.

Далеко за полночь луна скрылась за горизонтом. Звезды невообразимо медленно катились по небу, пока наконец над горами не заалел рассвет.

Колдун устало пошевелился и стряхнул с мантии росу.

– Решайся, Страж штормов. Согласишься ли ты подчиниться королю? Если нет – девчонке придется плохо!

Анскиере поднял голову и внимательно посмотрел на своего врага.

– Я принял решение еще в ту ночь, когда покинул Имрилл-Канд.

Он улыбнулся, его волосы взъерошил легкий ветерок.

Ветер!

Погода менялась. Колдун напрягся, почувствовав, как по коже пробежал холодок. Следующий порыв ветра рванул его мантию. Ему почудилось, будто кто-то подкрадывается сзади, он резко обернулся – и тотчас понял, насколько недооценил Анскиере.

Тяжелая черная туча накатывалась на утесы Скалистой Гавани с северо-запада, а Страж штормов всю ночь отвлекал его внимание, глядя на восток. Уловка была настолько простой, что колдун не смог ее разгадать, ему даже в голову не пришло обернуться и посмотреть в другую сторону. Борясь с паникой, он в ужасе облизнул побелевшие губы.

– Штормовой сокол, – злобно сказал он. – Невероятно! Как ты сумел добиться, чтобы он вернулся? Твою силу сковали еще до того, как сокол улетел, а все, что ты принес с Имрилл-Канда, Татагрес забрала – даже одежду!

Мощный порыв северного ветра прижал траву к земле. Плащ Анскиере заполоскался по ветру, как флаг. Страж штормов поднял посох, и внезапно колдун все понял. Именно посох был маяком, к которому стремился штормовой сокол. Анскиере сделал посох маяком для птицы еще до своего пленения, и ни один здравомыслящий человек не пошел бы на столь огромный риск. Вложить такую силу в предмет, которым легко может завладеть враг, было просто немыслимо – и все же Анскиере осмелился это проделать.

Ветер промчался над прибрежными деревьями, срывая засохшие листья. У колдуна оставалось всего несколько секунд, чтобы что-нибудь предпринять, и он использовал эти мгновения, чтобы прыгнуть на Анскиере. Страж штормов попятился и встретил атаку с мечом Килмарка в руке.

Колдун нырнул в сторону и только поэтому отделался лишь порванным рукавом и небольшой царапиной. Но с его запястья капала кровь: он инстинктивно попытался отвести рукой клинок, направленный ему в сердце.

– Испепели тебя огни! – дрожа от ярости, воскликнул он. – Думаешь, сталь тебя спасет?

Это было смертельным оскорблением: бросить колдуну вызов с помощью обычного оружия! Ибо магическая сила намного превосходила силу оружия смертных – и, подняв руки, колдун начал плести заклинание. Скоро Анскиере рухнет бездыханным!

Заклинание начало обретать форму, свет заплясал на кончиках пальцев черного колдуна. Но Анскиере, не обращая внимания на заклинание, продолжал сжимать меч. Лицо Стража под водопадом белых волос казалось застывшим, как камень; и вдруг он свистнул и поднял посох.

Не успев завершить заклинание, колдун краем глаза заметил черно-желтую тень, окруженную лилово-синим сиянием, – она рассекала воздух, как клинок. Развернувшись, он увидел, что сокол летит прямо к посоху Анскиере и перья птицы ерошит ветер. Изменив тактику, колдун выхватил нож и быстро направил заклинание на его клинок. Магический свет, озарявший пальцы, выгнулся дугой, ударил в лезвие, и колдун тут же бросил нож в сокола.

Анскиере вскрикнул. Его меч со звоном упал на камень, а нож уже летел к незащищенной груди птицы. Сокол пронзительно закричал, и колдун рассмеялся, торжествуя победу. Птица стала стремительно падать, но вдруг свечение вокруг нее разделилось на три яркие ауры магической защиты. Нож ударил в сверкающую волну света, в завывание ветра вплелось гудение магической энергии, и смех колдуна перешел в вопль ужаса. Невероятно! Сокола окружила вся защитная сила, которую Анскиере когда-то вложил в свой посох. Для столь опытного мага, особенно после всего, что случилось, было безрассудным, безумным, невероятным вложить такую мощь в предмет, которым мог воспользоваться посторонний. Невероятным – и все же Анскиере это сделал…

Остолбеневший колдун мог только смотреть, как его нож, почернев, падает на землю. А в следующий миг ужасная мощь, которую высвободило неудачное нападение на сокола, рассекла заклинание, связывающее колдуна с его оружием, и противник Стража штормов замертво упал на землю.

Когда сокола охватило сияние, Анскиере крепче сжал посох. Аура птицы с громким звоном заняла свое привычное место в металлических петлях, венчающих посох. Уменьшить магическую силу Анскиере не мог, и теперь она расходовалась понапрасну. Хотя Стража штормов и защищал резонанс его собственной магии, он был бессилен изменить направление волшебной энергии. Один его враг погиб, но второй все еще связывал могущество Анскиере.

Страж штормов поманил птицу, и она уселась ему на запястье. Теперь ему требовалось как можно быстрее вернуть власть над погодой, потому что штормовой сокол нес на своих крыльях самую сильную бурю, какую когда-либо видели в этих широтах. Небо уже затянули черные тучи. Океан заворочался, покрываясь пеной, волна за волной ударяли в берег, выбрасывая фонтаны брызг. Скоро шторм с неудержимой яростью обрушится на Скалистую Гавань.

Анскиере приходилось сильно опираться на посох, чтобы устоять на ногах. Оставалось лишь надеяться, что Килмарк прислушался к завуалированному предупреждению Стража: любой корабль, застигнутый сейчас вне гавани, попадет в пасть безжалостной стихии. Пока Анскиере не найдет второго колдуна Татагрес и не расправится с ним, он ничем не сможет помочь кораблям. А колдун наверняка окажется в самой паршивой дыре.

Анскиере, опираясь на посох и пригибаясь, двинулся к пещере демонов холода.

Шторм бушевал, как кошмар безумца. Угольно-черные тучи скрыли дневной свет, дождь и град лупили по Скалистой Гавани безжалостнее выпущенных из лука стрел. В городе погасли уличные фонари, дрожащие люди собирались кучками у чадящих каминов и слушали, как ветер срывает крыши с их домов.

Шторм бушевал по всему мысу и завывал в скалах над пещерой, служившей темницей демонам холода. Рев ветра гулко и жутко отдавался от стен извилистого коридора, который вел вниз, в пещеру, лежавшую ниже уровня моря. Но и туда долетали отголоски шторма, и ветерок теребил мантию второго колдуна и пламя его факела, пока наконец огонь не зашипел и факел не начал чадить.

Даже отсюда, из-под земли, колдун узнал о возвращении штормового сокола. Узнал он и о гибели своего спутника – заклинание, сковывавшее магическую силу Анскиере, связывало противников Стража штормов друг с другом. Не тратя времени на скорбь, уцелевший колдун принялся плести план мести – так же тщательно, как паук плетет свою паутину. Подняв факел повыше, он скоро нашел то, что искал.

Почти сто лет назад Повелитель огня Ивейн благодаря своей власти над огнем и землей создал тюрьму для демонов холода. Увидев круглую дыру в полу пещеры, королевский колдун осторожно подошел к ней, но даже при свете факела не увидел дна. Тьма внизу была настолько густой, что сбивала с толку, а если человек вглядывался в глубину слишком долго, у него могла закружиться голова, и тогда его ждали падение и смерть. Однако колдун не долго смотрел вниз, он воткнул факел в расщелину в стене пещеры и не стал воскрешать пламя, когда его затушил сквозняк. Призвав на помощь все свое магическое искусство, он зажег на ладони пятнышко света, наклонился и коротким заклятием укрепил свет на краю провала. Потом шагнул назад (на лбу у него блестел пот) и одним движением руки высвободил заклятие.

Пятнышко света заскользило через черную дыру, за ним тянулась тонкая лиловая полоска. Колдун обошел провал и поймал заклятие на другой стороне. Оно погасло, оставив за собой игольно-тонкий светящийся след, мостиком протянувшийся через бездну.

Теперь колдун двинулся в обратном направлении. В руках у него блеснуло еще одно заклятие. Вскоре провал пересекла вторая светящаяся полоска. Чародей терпеливо создал третью линию, потом четвертую, пока наконец вход в тюрьму демонов холода не скрыло густое переплетение лучей. Тогда он отошел, с довольным видом осматривая свою работу.

Далеко внизу под переплетением его заклятий спали демоны холода. Колдун знал, что когда-то они носились над землей, терзая леса и пахотные земли с первых осенних заморозков до весны, а с наступлением лета возвращались в пещеру и впадали в спячку до тех пор, пока осень снова не окрашивала листья в желтые и багровые цвета. В записях Ландфаста колдун читал рассказы об опустошенных землях и разоренных поселениях, а от своего учителя Хеарвина узнал, каким образом демонов наконец поймали в ловушку. Секрет оказался до смешного простым.

Демоны просыпались с наступлением холодов, а теплая погода удерживала их в спячке. Ивейн, который был одновременно и Властелином земли, и Повелителем огня, просто пробил для них глубокую скважину, ведущую туда, куда не добирался зимний холод, где все время царило тепло. И с тех пор, как их заперли в этой дыре, демоны ни разу не шевельнулись.

Колдун поправил мантию, поздравляя себя с удачной идеей. Стоя на краю пропасти, он слил свое сознание с сознанием спящих внизу чудовищ. Их сон оказался беспокойным: демоны знали, что их обманом лишили забав, которым они предавались раз в году, и оттого от чудищ волнами исходила злоба. Их восьминогие тела дергались, когти скребли по камням, шипастые хвосты хлестали из стороны в сторону, узкие языки выстреливали между ороговевшими челюстями, вспоминая вкус крови и разодранной земли.

Колдун вздрогнул, взбудораженный темными желаниями тварей. Прошедшие в заточении годы нарушили ритм сна демонов; малейший толчок мог нарушить их хрупкое забытье. Даже жара, вместо того чтобы углубить их сон, привела бы их в безудержное бешенство.

Колдун осторожно разорвал мысленный контакт. С осторожностью поклонника, соблазняющего неуступчивую возлюбленную, он извлек на свет заклятия, сковывавшие могущество Анскиере. Они представляли собой прочную сеть, сплетенную из магических сил, но теперь смерть одного из создателей ловушки нарушила ее симметрию. Разрывы указывали на те места, где заклятия стали уязвимыми. Это необходимо было исправить.

Колдун залатал разрывы, связав заклятия, сковывающие силу Стража штормов, с магической сетью, прикрывающей провал. Идея была предельно проста: если Анскиере захочет воспользоваться преимуществом, которое получил, убив одного из колдунов, его магическая атака перетечет в сеть заклинаний и в дыру хлынет волна жара. Колдун даже улыбнулся, восхищенный красотой своего плана.

– Теперь попробуй сбежать, – усмехнулся он, жалея, что его противника сейчас здесь нет. – Только попробуй! Если кто и вырвется на свободу, только демоны холода.

Он все-таки рассмеялся, и эхо разнесло его смех по всей пещере. Не сомневаясь в эффективности своей ловушки, колдун на ощупь отыскал факел, зажег его и пошел прочь из пещеры.

Анскиере шел по выступу скалы над морем, направляясь к пещере, в которой Ивейн держал в заточении демонов холода. Плащ Страж штормов давно бросил, и промокший насквозь бархат давил на плечи тяжелее кольчуги. За его плечом на перевязи, сооруженной из оторванных от подкладки лоскутов, висел сияющий посох, высоко над головой кружил сокол, удерживаемый маяком заклятия, а шторм следовал за птицей по пятам.

Анскиере шагал по залитым дождем камням, борясь со штормовыми ветрами, которыми он когда-то повелевал. Особое чутье, позволявшее ему подчинять стихии своей власти, исчезло. Анскиере не привык к враждебности ветров и сейчас чувствовал себя как художник, который ослеп, создавая свой шедевр. Но куда больше уязвимости перед лицом шторма волшебника мучило сознание того, что его враги держат в заложниках детей.

Очередной бурун ударил о риф, осыпав Анскиере миллионами колючих брызг. Страж штормов закоченел от холода, но, дрожа, продолжал идти по узкому выступу. Он понятия не имел, когда ярость шторма достигнет предела и до какой высоты поднимется прилив.

Волны захлестывали все выше. Пена лизала камни под ногами Анскиере, от соленых брызг у него щипало в глазах и идти по мокрому камню с каждым шагом было все трудней.

Ивейн выбрал место для заточения демонов холода над рифами, которые рассекали прилив на кипящие белой пеной течения. Волны грозили смыть Анскиере в океан; раз за разом ему приходилось отступать, но едва вода откатывалась, Страж штормов продолжал путь. У него не было иного выбора, кроме как добраться до цели сейчас, прежде чем шторм окончательно преградит ему дорогу.

Но он продвигался вперед слишком медленно. Утро почти перешло в день, когда Анскиере наконец увидел вход в пещеру. Страж штормов начал последний спуск; волшебника терзала мысль о том, что враг наверняка воспользовался его промедлением. И наконец, когда вход оказался на расстоянии вытянутой руки, Анскиере услышал, как море вздыбилось за его спиной.

Он прыгнул и уцепился за скалу. Буруны с грохотом ударили волшебника в спину, припечатав к камню. Вода прерывала дыхание, немилосердно тащила за собой, хватала за руки и за ноги, но волшебник упрямо продолжал держаться. Камни рвали кожу с его ладоней, и Анскиере мало-помалу соскальзывал к морю. Он начал осознавать, что прибой убьет его, что волны до тех пор будут колотить его о скалы, пока от тела не останутся лишь кровавые клочья. Татагрес будет над чем посмеяться, а Таэн…

Страж штормов сжал зубы, всем сердцем зная, что просто обязан выжить. Он собрался с силами, слыша рев поднявшейся сзади новой громадной волны, напряг все силы и наконец, истерзанный, всклокоченный, задыхающийся, рухнул в каменный ход.

Камешки оцарапали его кожу, посох звякнул о стены узкого туннеля и застрял в какой-то щели. Анскиере упал и некоторое время лежал неподвижно, смаргивая соленую воду с ресниц. Но скоро холод заставил его зашевелиться, и Страж штормов поднялся на ноги. У него ныло все тело, снаружи о скалы бился ураган, закрывая путь к отступлению, а внизу, если его догадка была верна, ожидал смертельно опасный враг.

Анскиере стряхнул воду с волос и сплюнул, чтобы избавиться от привкуса соли во рту. Потянулся к посоху за спиной и отвязал его, с трудом распутав узлы на промокших лоскутах. От морской воды раны на его запястьях дергало и жгло, но эта боль была куда слабее, чем боль от воспоминания о том, как Таэн цеплялась за его рубашку.

Анскиере вгляделся в туннель, стряхивая с мантии воду. Теперь он радовался тому, что атака погибшего колдуна активировала заклятия посоха: сияние освещало путь, как факел.

Сначала спуск был нетрудным. Анскиере помнил, что дальше туннель много раз изгибался, петляя в каменной толще. А находившаяся еще ниже тюрьма демонов холода была так же темна и извилиста, как душа ее создателя.

Ивейн когда-то расплавил скалу огненными чарами, но едкий запах, запомнившийся Анскиере, давно исчез, его сменили затхлые ароматы земли и влажных гранитных глыб. В тишине подземелья слышался лишь звук шагов волшебника: летучие мыши не хотели здесь селиться, да и другие животные не появлялись тут, инстинктивно сторонясь притаившегося внизу зла.

Страж штормов свернул за угол, и камень под его ногами стал более неровным. Дальше вниз тянулась цепочка террас, огороженных острыми, как мечи, кристаллами. Один неверный шаг в сиянии отражающегося от этих кристаллов света мог закончиться увечьем для беспечного путника. Анскиере шел очень осторожно, не удивляясь человеческим костям, разбросанным в чарующе прекрасном подземелье. Хорошо зная Ивейна, он понимал, что того никогда не заботили презренные мелочи вроде человеческих жизней, и все время держался настороже, чтобы не пропустить приближение опасности. Каменная толща над ним уже давно заглушила грохот бушующего снаружи шторма… И вдруг далеко впереди мелькнул кровавый отсвет.

Страж штормов замер, пригляделся и в молочном сиянии своего посоха увидел, как алый огонек становится оранжевым. Этот свет мог исходить только от факела: Анскиере был в пещере не один, а вряд ли демонами холода мог заинтересоваться еще кто-то помимо приспешника Татагрес.

Страж штормов, которого окружали острые лезвия тысяч кристаллов, занимал невыгодную позицию для схватки. Он не мог затушить сияние своего посоха, и магический свет наверняка уже соабщил противнику о его появлении. Анскиере начал отступать, надеясь добраться до узкого места в сотне шагов отсюда, где коридор делал крутой поворот. Он торопился, подгоняемый неотступной мыслью о девочке в слезах, и почти не почувствовал укола кристалла в ногу над сапогом, не обратил внимания на выступившую кровь.

– Тебе некуда бежать, – раздался знакомый голос. – Прилив наверняка уже закрыл выход из пещеры.

Анскиере одним прыжком перемахнул через последние ряды кристаллов, завернул за поворот туннеля и остановился, тяжело дыша. За границей света, отбрасываемого посохом, царила темнота. Возможно, колдун не успел заметить, что охранные заклятия посоха уцелели; Анскиере очень надеялся на такое везение, но не собирался целиком полагаться на него. Он присел на камни возле того места, где туннель начал сужаться, и невольно подумал: Ивейн на его месте улыбнулся бы.

Постепенно оранжевое сияние стало ярче, свет затанцевал по пещере, отражаясь в кристаллах, напоминавших застывший сказочный лес.

– Испепели тебя огни! – выругался колдун, наконец заметив ауру вокруг посоха. – Так вот как ты убил Омера!

Он замедлил шаги, продвигаясь очень осторожно, потом остановился и начал изрыгать брань.

А сейчас Ивейн, наверное, рассмеялся бы открыто. Но Анскиере мало радовала ярость врага. Среди тесных каменных стен колдун не мог приблизиться к Стражу штормов, не рискуя нарваться на защитное заклинание. А любому, кто не был настроен на волну колебаний посоха, его аура принесла бы мгновенную смерть.

– Тебе не победить, – наконец сказал колдун. Он стоял, подняв факел, в ореоле отблесков света. – Рано или поздно посох выгорит до конца.

Анскиере промолчал, не желая утверждать очевидное: задолго до того, как иссякнет волшебная сила посоха, ее можно будет просто слегка притушить – если магическая мощь Анскиере вернется к нему. Страж штормов знал, что сейчас он в безопасности, и ждал, когда его враг первым раскроет свои планы.

Колдун остановился и откинул капюшон; его туго обтянутое кожей лицо напоминало высохший череп.

– Девчонке дорого обойдется твое геройство!

– Значит, ты можешь посылать весточки Татагрес даже отсюда, из-под земли? – поинтересовался Анскиере, но в его голосе не слышалось обычной невозмутимости.

Колдун выругался и нетерпеливо передернул плечами.

– Твоя магическая защита не сможет удержать меня здесь надолго, но я не люблю ждать. Может, покончим с этим делом побыстрее?

Анскиере не ответил.

Колдун воткнул факел между двух кристаллов и с сожалением взглянул на противника.

– Думаю, пора преподать тебе урок, тучегонитель.

Он поднял руки, между ними вспыхнул свет, зажигая в гранях кристаллов сотни крошечных огоньков. Пещеру внезапно осветил начертанный в воздухе огненный узор. Перед Анскиере во всем своем великолепии предстало сложное заклятие, сковавшее его силы. Опытный взгляд Стража сразу заметил разрывы, которые оставила в магической сети смерть одного из колдунов.

Цель этого картинного жеста явно была в том, чтобы заставить Анскиере принять вызов противника и угодить в ловушку.

Пальцы Анскиере, сжимающие посох, нервно дрогнули. Без чувства погоды, без своей магии он будет почти беззащитен, если примет вызов. Он медленно встал, думая о детях из Имрилл-Канда, чья преданность заставила их разделить его судьбу. Связанный враждебной магией, он ничем не сможет им помочь; но если вырвется, сумеет защитить от нависшей над ними угрозы. Порванная во многих местах волшебная сеть продолжала бросать ему вызов. Один колдун уже поплатился за то, что недооценил Стража штормов; оставалось только надеяться, что второй совершит ту же ошибку.

– Ради ваэре, – пробормотал Анскиере, – хоть бы я оказался прав…

– Неужто не хочешь вернуть свое могущество? – поинтересовался колдун, стараясь раззадорить противника.

Анскиере собрал все силы и направил свое сознание в магическую паутину, поблескивающую в полутьме. За мгновение до того, как его разум коснулся волшебной сети, Анскиере послышался смех – то ли то был смех колдуна, то ли память о смехе Ивейна. Магическая энергия захватила его сознание, словно смазанная птичьим клеем ловчая сеть, ожесточенно сопротивляясь попыткам хотя бы оценить противостоящие Анскиере силы. Но все-таки в этих силах был изъян. Волшебник не стал колебаться, он сузил свое сознание до острия иглы и устремился в найденный прорыв. В ответ на это его хлестнула волна жара: ловушка сработала.

Анскиере оставалось лишь одно: немедленно разгадать намерения врага и так же быстро выбить его из равновесия. Страж штормов рассредоточил сознание и ударил мыслями, словно раскаленными иглами, во все обнаруженные разрывы в сети. Потом отступил.

Теперь Анскиере снова стал видеть холодный свет своего посоха и невольно вздрогнул от странного ощущения. Ему вдруг показалось, что он сам вызвал погибель на свою голову. Когда спустя несколько мгновений со дна туннеля донесся пронзительный вой, он понял, что не ошибся. Угроза убитого колдуна сбылась.

– Клянусь огнями, – тихо проговорил Анскиере. – Мы все-таки разбудили демонов холода.

Сейчас Ивейн снова рассмеялся бы, но Страж штормов ощутил только странное спокойствие.

Его противник наконец-то вздохнул с облегчением, яркий узор магической сети угас. Ловушка сработала, но Анскиере почему-то не шевелился. Только безумец мог ждать, не двигаясь, когда его настигнут демоны холода. Колдун рассмеялся, пытаясь презрительным смехом замаскировать свою неуверенность.

– Глупец. Вот ты и выполнил желание Татагрес!

Снизу снова раздался вой, эхо разнесло его по всему подземелью. Затем послышался негромкий стук когтей.

Анскиере опустился на камень.

– Да, я так и понял, – проговорил он.

В туннеле застучали роговые панцири: демонам не терпелось вырваться на свободу. Анскиере помнил, что эти твари могут передвигаться с ужасающей скоростью.

Колдун заметно побледнел, его торжество стало сменяться страхом. Путь к единственному выходу из пещеры преграждала аура посоха Стража штормов.

Колдун высоко поднял факел.

– Я не сниму оковы с твоей магической силы, поэтому лучше беги. Ничего другого тебе не остается.

Посох в руках Анскиере горел ровно, как факел, и Страж штормов по-прежнему не двигался с места.

Судя по всему, демоны быстро приближались: их яростный визг становился все громче, сплетаясь в разрывающую барабанные перепонки какофонию. Один из кристаллов разлетелся на мелкие части.

Колдун шагнул вперед, давя ногами острые осколки.

– Беги! Ты что, забыл – ни одно защитное заклинание их не остановит!

– Я это помню. – Анскиере неподвижно стоял посреди туннеля.

Колдун удивленно разинул рот и умоляюще взмахнул руками, уже понимая, что все доводы бесполезны. Страж штормов явно собрался встретить демонов холода – и погибнуть на месте.

– Ты проиграл, тучегонитель! – бешено закричал колдун, перекрывая вопли приближающихся чудовищ. – Демоны холода на свободе, а Повелителя огня, который мог бы их удержать, больше нет! Свободные острова падут, Скалистая Гавань тоже. – Он сплюнул. – Ты просто самоубийца, лишившийся мужества из-за слез ребенка. Если бы ты стоил сил, потраченных на твое обучение, ты не стал бы покорно ожидать смерти.

– Вот как?..

Голос Стража штормов утонул в ужасном грохоте, когда из-за поворота туннеля показались первые демоны. Свет факела озарил их закованные в пятнистые панцири тела; чудовища разносили кристаллы вдребезги, как хрупкие стекляшки. Оглянувшись, колдун увидел множество светящихся пурпурных глаз и ороговевшие челюсти с блестящими изогнутыми клыками. Проворные, как сороконожки, демоны мчались по пещере, хлеща хвостами из стороны в сторону.

Колдун охнул, уронил факел, повернулся и бросился бежать. В ногу ему впилось лезвие кристалла, он упал с криком ужаса – и тотчас Анскиере понял, что связывавшие его путы враждебного колдовства исчезли. Его разум расправил крылья, пробудившееся чувство погоды позволило окинуть мысленным взором бушующий снаружи шторм.

Наконец-то Анскиере снова был господином самому себе и всем стихиям. Не тратя времени на то, чтобы полюбоваться на гибель колдуна, он приглушил ауру посоха и побежал. Через несколько мгновений демоны бросят тело его врага и учуют запах другой добычи.

Далеко впереди замерцал дневной свет. Слишком далеко – Страж штормов знал, что ему не добраться до выхода из пещеры. Он остановился, достал из рукава маленькое перо, которое недавно бросил черный колдун, и оно засияло в его руках.

– Лети, – велел Анскиере, подбрасывая перышко в воздух, и мысленно подтолкнул его.

Голубое сияние вокруг пера задрожало, и из него выпорхнула крачка. Хлопая крыльями, хрупкая белая птица понеслась прочь из пещеры, и, едва она оказалась снаружи, Анскиере швырнул свою магическую силу в самое сердце бушевавшей стихии.

Шторм ответил на это воем, похожим на вой ведьм, ураган рванулся по туннелю, ведущему в подземелье.

Анскиере закричал, услышав за спиной рев демонов.

А потом на него налетел ураган.

Одежда Стража штормов мгновенно превратилась в лохмотья, волосы хлестали по лицу. Прижавшись к стене туннеля, он сделал глубокий вдох и вызвал дождь.

В пещеру гневно бурлящим потоком хлынула вода: она неслась по камням, как бешеное животное с пастью, облепленной белой пеной. Почти ослепший от хлещущей в глаза морской воды, Анскиере выкрикнул заклинание, и вокруг повеяло холодом. Кусочки льда, в которые превратились брызги, со звоном забарабанили по камням. Волшебник произнес еще одно заклинание, и холод усилился. Потоки воды замерзали в полете, струи вокруг его колен затвердели, заковав ноги в прочные кандалы. Но Страж штормов продолжал взывать к силам, повелевающим морозом, пока камни не треснули и не застонали, сжатые обручами льда. Туннель Ивейна перекрыла непреодолимая прозрачная баррикада, о которую тщетно скребли когти демонов холода. Оказавшись за ледяной стеной, демоны выли и скрежетали клыками.

Анскиере, став пленником воздвигнутых им самим ледяных бастионов, молча прислушивался к этим гневным воплям. Ивейн, возможно, сейчас стал бы ругать самого себя, но Страж штормов лишь улыбнулся и, хотя холод все больше сковывал его тело, собрал силы для последних заклинаний.

По ту сторону ледяной стены, у входа в пещеру, штормовой сокол расправил крылья, взмыл вверх и полетел на восток, прочь от пролива, – посох больше не служил для него маяком. За соколом заскользила по ветру крачка, неся с собой охранное заклятие, призванное защитить маленькую девочку из Имрилл-Канда. И наконец, замурованный во льду Анскиере оживил заклятие, наложенное на Ивейна после его предательства. То был просто жест отчаяния, но Страж штормов лучше любого другого знал, что освободить его может только магия Повелителя огня. Сквозь треск льда и вопли демонов ему послышался знакомый голос:

– Теперь победа за мной!

А потом еще долго звучал раскатистый смех…

Исхлестанный ветром и дождем, командир стражи заколотил кулаком в дверь покоев Килмарка. Дверь открылась, он отдал честь и вошел, оставляя на полу лужицы воды.

Килмарк, окруженный своими приближенными, поднял голову от стола, на котором были разложены карты. Мокрые волосы короля-отступника прилипли к щекам, руки были в ссадинах после швартовки корабля при ураганном ветре.

– Ну? – спросил он резко.

– Шторм уходит. – Капитан устало прислонился к стене. – За последний час скорость ветра упала до сорока узлов, а часовые на башне докладывают, что над проливом расходятся тучи.