Текст книги "Полукровка"

– Тебе всего семнадцать. Большинство Стражей впервые убивают только через год после окончания Ковенанта.

Я вздохнула. Сейчас самое время сменить тему.

– Ты сказал, что твои родители не хотели для тебя такой жизни.

Он кивнул.

– Но, в любом случае, они бы гордились тобой.

Он приподнял бровь.

– Думаешь, это потому, что я предложил тебя тренировать?

– Нет, я так думаю, потому что помню тебя уже давно.

Мои слова застали его врасплох.

– Что? У нас же не было общих уроков или тренировок.

– Я видела тебя несколько раз. И всегда чувствовала, когда ты рядом, – выпалила я.

Эйден уставился на меня.

– Как?

Я сделала шаг назад, покраснев.

– Ты был настолько офигенный, что даже еще когда учился в школе, было понятно, что ты станешь потрясающим Стражем.

– О, – он снова засмеялся, немного расслабившись, – полагаю, я должен быть польщен.

Я энергично кивнула.

– Должен. Полукровки заглядываются на тебя. Ну, те, которые хотят стать Стражами. Буквально на днях мне рассказывали о том, скольких даймонов ты убил. И это много. Особенно для чистого. Прости. Я не имею в виду, что много убивать – повод для гордости, но… Мне, наверное, лучше заткнуться.

– Нет, я понял, что ты хотела сказать. Убийство – необходимая часть нашего мира. Каждый берет свое. Когда-то тот, кто стал даймоном, был хорошим человеком. Кем-то, кого ты, например, могла знать. Нелегко забирать чужие жизни, но смотреть на того, кого ты когда-то считал другом, гораздо сложнее.

Я скривилась.

– Я не уверена, что смогу это сделать.

Он напрягся. Видимо, я сказала что-то не то.

– Я имею в виду, что мы, полукровки, сначала видим, каким даймон был раньше. Их меняет магия стихий. Ты, конечно же, знаешь, что мы можем смотреть сквозь нее. Я тоже могу, и я не уверена, что убью кого-то, кого знала раньше.

Эйден поджал губы и отвел взгляд.

– А у тебя случалось такое?

– Да.

Я сглотнула.

– Ты…?

– Да. Это было нелегко. – Он повернулся ко мне. – Уже очень поздно, а ты сегодня так и не отдохнула. Жду тебя завтра в спортзале к восьми.

– Что? Я думала, у меня есть выходные.

Он поднял брови.

– Мне перечислить правила, которые ты нарушила?

Мне хотелось сказать, что я не единственная, кто сегодня нарушил правила, и что некоторые до сих пор продолжали их нарушать, но мне удалось прикусить язык. Понятно, что мое наказание могло быть гораздо хуже. Кивнув, я отправилась к общежитию.

– Алекс?

Я обернулась, полагая, что он передумал и собирается утром сдать меня Маркусу.

– Да?

Он стряхнул прядь темных волос со лба и сверкнул белоснежной улыбкой.

– Я помню тебя.

Я непонимающе нахмурилась.

– Что?

Он улыбался. И…о, да. У него были ямочки.

В моих легких закончился воздух.

– Я тоже тебя помню.

Глава 8

Меня наказали. Оказалось, что часть вчерашнего разговора о том, что нам нельзя просто так покидать остров, который контролирует Ковенант, не была гипотезой. Ну, хорошо. Я предполагала, что так будет.

Эйден отвел мою задницу утром в спортзал, и мы провели там большую часть дня. Он показал мне несколько упражнений, затем последовали пара подходов с большим весом и убойное кардио. Кардио было хуже всего. Пока я бегала от одного тренажера к другому, Эйден сидел, вытянув длинные ноги, и читал книгу, которая на вид была весом с меня. Я уставилась на тренажер для жима ногами.

– Что ты читаешь?

Он даже не оторвал взгляд.

– Если ты можешь говорить во время тренировки, значит не стараешься.

Я поморщилась и уселась на тренажер. После нескольких подходов я поняла, что изящно встать с него не получится. Обеспокоенная тем, что выгляжу как идиотка, я бросила взгляд на Эйдена, а затем скатилась с тренажера и перешла к следующему.

– Кто читает такие огромные книги для развлечения?

Эйден поднял голову, изучая меня скучающим взглядом.

– А кто говорит, чтобы услышать себя?

Мои глаза расширились.

– У тебя сегодня прекрасное настроение.

Он перевернул страницу этой неприлично большой книги, балансирующей на его колене.

– Тебе нужно поработать над корпусом, Алекс. А не над речевыми навыками.

Я посмотрела на гантель и представила, как она летит через всю комнату – прямиком ему в лицо. Но это было прекрасное лицо, и мне не хотелось его испортить.

Время проходило так: он читал книгу, я его раздражала. Он кричал на меня, а потом я пересаживалась на другой тренажер. Но несмотря ни на что, мне было весело. Думаю, ему тоже. Время от времени его лицо украшала легкая улыбка. Я даже не знаю, вчитывался ли он в текст в эти моменты…

– Алекс, перестань на меня пялиться и делай кардио. – Он перевернул страницу.

– Надеюсь, в твоей книге пишут про обаяние и личные качества.

Ага! Снова улыбка.

– Кардио! Делай кардио! Ты быстра, Алекс. Даймоны тоже. А голодные даймоны еще быстрее.

Я откинула голову назад и застонала, шагая к беговой дорожке, на которую указал Эйден.

– Сколько?

– Шестьдесят минут.

О боже! Он безумен? Когда я спросила это вслух, он даже не засмеялся.

Не с первой попытки, но мне удалось настроить под себя дорожку. Минут через пять Эйден поднял взгляд и, увидев, как я двигаюсь, разозлился. Не произнеся ни слова, он подошел к дорожке и увеличил скорость. Черт его дери! Через шестьдесят минут я едва не валилась с ног. Я замедлила дорожку и посмотрела туда, где сидел Эйден.

– Так что ты читаешь?

Он поднял глаза и вздохнул.

– Греческие мифы и легенды.

– О! – Мне всегда нравилось читать, что пишут смертные о наших богах.

– Взял в библиотеке. Ну, знаешь, такое место, где вы должны тусоваться вместо того, чтобы пить.

Я вздрогнула.

– Ненавижу библиотеку. Кстати, все здесь ненавидят библиотеку.

Покачав головой, Эйден закрыл книгу.

– Почему полукровки считают, что в библиотеке живут адские псы, гарпии и фурии? Не понимаю.

– Ты же был там. Это жутко, ты все время что-то слышишь. Однажды, когда я была еще ребенком, то услышала там рычание. – Я сошла с беговой дорожки и остановилась перед ним. – Калеб слышал, как там хлопают крылья. Я не шучу.

Эйден рассмеялся.

– Смешные вы, ребята. В библиотеке ничего такого нет. Все эти существа давным-давно исчезли. В любом случае, – он потряс книгой в воздухе, – это один из ваших учебников.

Я присела рядом с ним.

– Ой, скукотища. Не могу поверить, что ты для развлечения читаешь учебники. – Я сделала паузу. – Неважно. Но если подумать, то, возможно, так и есть.

Он повернул ко мне голову.

– Теперь растяжка.

– Да, сэр! – Я отсалютовала ему, а затем вытянула ноги перед собой и наклонилась к пальцам.

– И о чем тот миф, что ты читаешь? Очередное похождение Зевса?

– Нет. – Он протянул мне книгу. – Почему бы тебе не прочитать? Думаю, после сегодняшней тренировки тебе захочется провести несколько вечеров в своей комнате.

Я закатила глаза, но книгу взяла.

После занятий я встретилась с Калебом, и он целый час слушал о том, как с Эйденом не круто. Потом я отругала его за то, что он исчез прошлой ночью, оставив меня с Джексоном. Друзей не бросают.

Вместо того чтобы улизнуть куда-нибудь с Калебом, я вернулась в свою комнату. У меня было подозрение, что если меня поймают, то я не захочу еще один день провести в спортзале. Достаточно того, что я нахожусь там каждый вечер.

Стало скучно; я взяла пахнущую затхлостью книгу и начала листать. Половина страниц была написана на древнегреческом, и текст казался мне кучей волнистых линий. Найдя часть на английском, я поняла, что речь не о мифах и легендах. Это был подробный отчет о каждом из богов. Также были разделы о чистокровных и полукровках. Не шучу. Я пролистала эти страницы и остановилась на небольшой главе, которая называлась «Этос Криан». Даже я помнила это имя. Как и все полукровки. Он был первым из нас, кто научился контролировать стихии. Нет… Он был чем-то большим. Первый Аполлион, способный и контролировать, и использовать принуждение, что могли лишь чистокровные. Другими словами, Аполлион – больше, чем просто полукровка.

Криан, родившийся от чистокровного и смертной в 1256 году н. э. в Неаполе, был первым зарегистрированным полукровкой, который продемонстрировал способности истинного Гематоя. Как предсказал римский оракул, в возрасте восемнадцати лет палингенез пробудил силу Этоса. Существуют разные версии о происхождении Аполлиона и его цели. Народное поверье гласит, что боги, вершившие правосудие на Олимпе, наделили Этоса даром четырех стихий и силой акаши – пятым, последним элементом, – чтобы он, Этос, обеспечил баланс и сила чистокровных не превосходила силу богов. Аполлион был напрямую с ними связан и действовал как Разрушитель. Его называли «Тот, кто ходит среди богов».

С момента появления Этоса в каждом поколении стал рождаться один Аполлион. Так предсказал оракул.

Я пробежала глазами по списку других Аполлионов, который заканчивался на 3517 году гематойского календаря – 1925 г. н. э.

Нам нужны обновленные учебники.

Перевернула страницу. Была еще одна глава, описывающая Аполлиона. У меня перехватило дыхание, когда я это прочитала. Сперва один раз. Потом еще.

В каждом поколении всегда рождался только один Аполлион, за исключением того периода, который назвали «Трагедией Солярис». В 3203 году (1611 г. н. э.) обнаружили второго Аполлиона. Палингенез пробудил Солярис (фамилия и происхождение неизвестно), создав цепочку поразительных и драматических событий.

Никогда не существовало объяснения тому, как два Аполлиона существовали в одном поколении и почему.

Я снова перечитала главу. Никогда не было двух Аполлионов. Будучи ребенком, я слышала легенды о возможности двух, но я считала это… ну, выдумкой.

Считается, что Первый ощутил другого Аполлиона в ее восемнадцатый день рождения и, не подозревая о последствиях, соединился с ней в Новом Свете. Последствия их союза нанесли огромный ущерб как чистой крови, так и их хозяевам, богам. При слиянии (будто они были двумя половинками, предназначенными для того, чтобы стать одним целым) силы Солярис перешли к Первому Аполлиону, и он стал тем, кого всегда боятся: богом-убийцей. Его сила стала нестабильной и разрушительной.

Реакция богов, особенно Ордена Танатос, не заставила себя ждать. Обоих Аполлионов казнили без суда и следствия.

– Вау… – Я захлопнула книгу и села обратно. – Боги не шутят, когда им что-то угрожает.

Один Аполлион действовал как орудие контроля и баланса, способное бороться с чем угодно, но если бы такое случилось с ними обоими одновременно?

Сейчас тоже есть Аполлион, но я никогда не встречала его. Наверняка, он был бы знаменитостью. Я знала, что Аполлион был сосредоточен на даймонах вместо того, чтобы вершить правосудие против чистокровных. С момента создания Совета, чистокровные больше не думали о победе над богами или, по крайней мере, не говорили об этом в открытую. Я отложила книгу в сторону и выключила лампу.

Бедная Солярис.

Боги в чем-то ошиблись и создали второго Аполлиона. Но она же была в этом не виновата.

* * *

Миновало летнее солнцестояние; я вернулась к жизни обычной полукровки, которая учится в Ковенанте. Мое присутствие больше не вызывало трепет; ученики, которые остались здесь на лето, привыкли ко мне. Конечно, факт того, что я убила двух даймонов, произвел впечатление. Даже резкие комментарии Ли стали редкими.

Ли и Джексон расстались, потом снова начали встречаться, затем снова расстались. В периоды, когда Джексон был один, я предпочитала держаться от него на расстоянии. Да, он был секси, но уж слишком быстро начинал распускать руки: я даже не успевала объяснять Калебу, откуда они появлялись на моей заднице.

У нас с Эйденом тоже сформировалась своя рутина. Мы всегда начинали заниматься утром, обычно с упражнений на растяжку и нескольких кругов на тренажерах. К полудню мне уже меньше хотелось откусить ему голову, и я была более восприимчивой к реальности.

Он никогда не упоминал ту ночь, когда поймал меня на вечеринке. Он также не объяснял, что имел в виду, когда сказал «я тебя помню».

Конечно, я придумала тонну нелепых объяснений. Мои способности были настолько выдающимися, что все знали, кто я. Или мои выходки в классах сделали меня легендой. Или я была настолько красива, что он не мог не заметить меня. Последний вариант был самым абсурдным. Тогда я была неуклюжей, к тому же полной дурой. Вряд ли бы Эйден меня заметил.

На занятиях он был строг и даже жесток. Лишь несколько раз он усмехался, когда думал, что я не смотрю. Но я смотрела всегда.

Разве можно меня винить? Эйден был… горяч. Я смотрела на его руки, наблюдала за его грациозными, совершенными движениями. Но слюни я пускала даже не из-за этого.

Никогда в жизни я не встречала человека, который был бы так терпелив по отношению ко мне. Боги знают, что я чертовски раздражаю, но Эйдена, это кажется, не смущало.

День, когда я бросила вызов дяде, канул в Лету, а Эйден делал все, чтобы я вернулась в лучшую форму.

Под его руководством я привыкла к требованиям обучения и боли в теле. Я даже прибавила мышечной массы. Но Эйден до сих пор держал меня в десяти футах от любого крутого оружия, которое висело на стене.

В день летнего солнцестояния, когда наше занятие закончилось, я попыталась подойти к стене.

– Даже не думай об этом. Ты отрубишь себе руку… ну или мне.

Я застыла, держа в руке кинжал. Проклятье.

– Алекс, – голос Эйдена звучал немного удивленно, – у нас мало времени. Нам нужно работать над защитой.

Простонав, я отошла от того, чему действительно хотела обучиться.

– Снова защита? Мы практикуем ее уже несколько недель.

Эйден скрестил руки на груди. Сегодня на нем была простая белая футболка. Он выглядел хорошо. Даже отлично.

– Это еще не все.

– Хорошо. Я готова перейти к чему-то другому, например, тренироваться с ножами или защищаться от темных искусств. Классные вещи.

– Ты цитируешь Гарри Поттера?

Я улыбнулась.

– Может быть.

Он покачал головой.

– Сколько моих ударов ты смогла сегодня заблокировать?

– Ну… – Я поморщилась.

Он уже знал ответ.

– Пару, но ты быстрый.

– А даймоны быстрее меня.

– Не знаю.

Никто не был так быстр, как Эйден, и в такие моменты я видела его как размытое пятно.

Мы снова отработали маневры, и, могу поклясться, Эйден сильно замедлился, потому что я заблокировала ударов больше, чем когда-либо.

Мы разошлись, собираясь начать новый раунд, когда из прихожей прозвучал свисток. Люк стоял у двери в тренажерный зал. Я улыбнулась и помахала.

– Не обращай внимания, – буркнул Эйден.

Улыбка сошла с моего лица, когда Люк и пара других полукровок исчезли из поля зрения.

– Извини.

Он медленно выдохнул и жестом показал мне идти вперед. Я выполнила приказ без возражений.

– Еще один твой парень? До этого ты всегда была с другим.

Мои руки опустились.

– Что?

Эйден быстро схватил меня за ногу. Я едва успела заблокировать.

– Он еще один твой парень?

Я не знала, смеяться мне, злиться или быть в восторге от того, что он заметил, что я всегда была с другим. Перекинув собранные в хвост волосы через плечо, я отразила удар предплечьем.

– Это не твое дело, но он не прется по мне.

Он отдернул руку, нахмурившись.

– Что это значит?

Его глаза расширились, а рот образовал идеальный круг. Вместо того, чтобы падать на задницу и смеяться, как я и хотела, я подлетела к нему, замахнувшись. Я чуть не завизжала, настолько идеальным должен был получиться мой удар – прямо под дых. Я никогда не атаковала его.

Одним быстрым движением руки он повалил меня на коврик. Стоя надо мной, он улыбнулся.

– Хорошая попытка.

Я оперлась на локти, нахмурившись.

– Почему ты улыбаешься, когда сбиваешь меня с ног?

Он протянул мне руку.

– Подобные мелочи делают меня счастливым.

Он поднял меня на ноги.

– Буду знать. – Пожав плечами, я прошла мимо него и схватила бутылку воды. – Итак… ты идешь на праздник сегодня вечером?

День летнего солнцестояния был важным днем для чистокровных. Сегодня вечером будет самый большой праздник.

Помимо всего прочего, на главном острове пройдет множество вечеринок, но ни на одну из них не приглашали нас, полукровок. А так как все родители чистокровных дома, не будет никаких тусовок у Зарака. Тем не менее ходили слухи, что Джексон организует пляжную вечеринку. Я не была уверена, что пойду.

– Наверное. – Эйден потянулся, сверкнув тугой полоской кожаного ремня. – Я не специалист в этих делах, но я должен иногда на них появляться.

Я заставила себя сосредоточиться на его лице, что оказалось сложнее, чем я думала.

– Зачем тебе это нужно?

Он сверкнул улыбкой.

– Это то, что мы, взрослые, должны делать, Алекс.

Я закатила глаза и сделала глоток воды.

– Ты можешь пойти пообщаться с друзьями. Это будет веселее.

Эйден странно посмотрел на меня.

– Ты же умеешь веселиться, верно?

– Конечно.

Я почему-то была уверена, что Эйден как раз-таки не умел веселиться.

Он легонько похлопал меня по предплечью.

– Что думаешь?

Я пожала плечами.

– Я просто… думаю.

Он прислонился к стене и с любопытством посмотрел на меня.

– Думаешь о чем?

– Тебе трудно… развлекаться, не так ли? Я имею в виду, я никогда не видела, чтобы ты что-то такое делал. Я видела тебя с Каином или Леоном и никогда с девушкой. Я видела тебя однажды в джинсах… – Я замолчала, покраснев.

Какое отношение к этому имеют его штаны?

– Так или иначе, я думаю, тебе тяжело после того, что случилось с твоими родителями.

Эйден нахмурился.

– У меня есть друзья, Алекс, и я умею веселиться.

Мои щеки вспыхнули еще сильнее. Очевидно, я попала в больное место. Упс. Я быстро закончила тренировку и поспешила обратно в общежитие. Иногда я задавалась вопросом, о чем я думаю, когда открываю рот.

Я быстро приняла душ и переоделась, а затем отправилась обратно в центр кампуса, чтобы встретиться с Калебом в кафетерии.

Калеб уже был там, споря с другим полукровкой о том, у кого лучше результаты в полевых учениях. Так как мне еще только предстояло принять в них участие, разговор я поддержать не могла. Чувствовала себя неудачницей.

– Пойдешь на вечеринку сегодня вечером? – спросил Калеб.

Я посмотрела вверх.

– Полагаю, что да. Не то чтобы я была в восторге от этого. Просто не делай, как в прошлый раз. – Я бросила на него злой взгляд. – Не бросай меня, уезжая в Миртл.

Калеб усмехнулся.

– Ты должна прийти. Ли так мучилась, когда увидела вас с Джексоном. Она практически испортила всем ночь. Ну, на самом деле, Коди всем испортил ночь.

Я откинулась на спинку сиденья. Впервые об этом слышу.

– Что произошло?

Он скривился.

– Он снова начал нести чушь о Законе о размножении.

– Думаю, все прошло хорошо.

Он ухмыльнулся.

– Да, тогда он говорил о том, что никто не должен смешиваться и прочее дерьмо о чистоте крови. – Он остановился, с большим интересом глядя на кого-то позади меня.

Я обернулась, но мельком увидела только кожу карамельного цвета и длинные вьющиеся волосы. Я повернулась обратно и наморщилась.

– Так что случилось?

– Гм… пара полукровок разозлились. Следующее, что мы знаем, Коди и Джексон начали скандалить. Прикинь.

Мои глаза расширились.

– Что? Коди заложил его?

– Нет, – сказал Калеб, улыбаясь. – Зарак отговорил Коди от этого. Но Джексон все равно победил его. Это было красиво. Конечно, два идиота потом помирились. Теперь все в порядке.

Я с облегчением вздохнула. Из-за обычного удара – даже в целях самообороны – можно было быстро вылететь из Ковенанта. Убийство чистокровных в любой ситуации приведет к казни, даже если он попытается отрезать тебе голову. Как бы несправедливо это ни было, мы должны быть осторожными, ориентируясь в политике чистокровных.

Мы могли бы выбить дерьмо друг из друга, но когда дело доходило до чистоты, они были неприкосновенны во многих отношениях. А если мы нарушим одно из правил… Ну, нас ждало рабство или смерть.

Вздрогнув, я подумала о своем ненадежном положении. Если меня не примут осенью обратно, я стану рабом. Я не могла этого допустить. Я должна была сбежать, но куда я пойду? Что буду делать? Жить на улице? Найду работу и притворюсь в очередной раз смертной?

Прогнав эти тревожные мысли, я сосредоточилась на вечеринке Джексона, где согласилась присутствовать.

Через пару часов мы уже были там. Маленькая вечеринка в действительности оказалась совсем не маленькой; видимо, здесь собрались все полукровки, которые застряли в Ковенанте летом. Одни растянулись на одеялах, другие откинулись на стульях. Никто не плавал.

Я выбрала удобное на вид одеяло рядом с Люком. Риттер, младший полукровка с ярко-рыжими волосами, предложил мне желтый пластиковый стаканчик, но я отказалась. Рит немного потусил с нами, рассказывая о том, как он собирается поехать в Калифорнию до конца лета.

Я немного завидовала.

– Ты не пьешь? – спросил Люк.

Даже я удивилась своему решению. Я пожала плечами.

– Сегодня не хочется.

Он смахнул с глаз длинную прядь волос бронзового цвета.

– Что-то случилось на тренировке?

– Нет. Я просто легко отвлекаюсь. Так что ничего нового.

Люк подтолкнул меня, ухмыляясь.

– Я понимаю, почему ты отвлекаешься. Жаль, что он чистокровный. Я отдал бы половинку своей задницы за его кусочек.

– Он любит девушек.

– Да? – Люк рассмеялся над моим выражением лица. – Какой он? С виду тихоня. Ты знаешь, какой он в…

– Стоп! – хихикнула я, вскидывая руку. Движение напрягло воспаленные мышцы спины.

Люк откинул голову и засмеялся.

– Хочешь сказать, что никогда не думала об этом?

– Он… он чистокровный, – повторила я, будто это умаляло его сексуальность.

Люк бросил на меня проницательный взгляд.

– Хорошо. – Я вздохнула. – На самом деле он… очень милый и терпеливый. Большую часть времени… Я просто странно себя чувствую, когда говорю о нем. Может, сменим тему?

– О да. Пожалуйста. Можем поговорить о другом горячем парне?

Калеб фыркнул:

– Именно об этом я и хочу поговорить.

Люк его проигнорировал и посмотрел на пляж:

– Как насчет Джексона?

Я легла на спину.

– Не произноси его имя.

Он засмеялся.

– Джексон только что появился без Ли. Где, черт возьми, эта маленькая шлюшка?

Я отказывалась смотреть в сторону Джексона.

– Понятия не имею. Я ее не видела.

– Это плохо? – спросил Калеб.

– О, Алекс, вот идет твой мужчина, – объявил Люк.

Мне некуда было деваться, и я беспомощно перевела взгляд с Калеба на Люка. Никто из них не скрывал усмешек.

– Алекс, где ты была? – невнятно произнес Джексон. – Я не видел тебя.

Я зажмурилась и пробормотала дюжину проклятий.

– На тренировке.

Джексон качнулся вправо, в сторону Калеба.

– Эйден должен знать, что тебе нужно иногда немного повеселиться.

Люк повернулся и хитро подмигнул мне, прежде чем встать. Джексон упал в пустое пространство и обнял меня. Его дыхание было теплым и пахло пивом.

– Не хочешь задержаться после вечеринки?

– О… Не знаю.

Джексон улыбнулся и подвинулся ближе. Обычно я считала Джексона привлекательным, но сейчас он просто убивал меня. Что-то со мной не так. Наверное.

– Ты не можешь тренироваться завтра. Не после торжества. Даже Эйден будет спать.

Я сомневалась в этом, и мне стало интересно, развлекается ли Эйден. Пошел ли он на торжество или остался? Я надеялась, что ему было весело. Он вполне это заслужил, проведя целый день со мной.

– Алекс?

– А?

Джексон усмехнулся и положил руку мне на плечо. Я схватила ее и бросила на его колени. Неустрашимый, он снова потянулся ко мне.

– Я спросил, хочешь ли ты что-нибудь выпить. Запасов Зарака нам хватит до конца лета.

– Нет. Я не хочу пить.

В конце концов Джексону стало скучно, и он ушел. Я повернулась к Калебу:

– Ударь меня в следующий раз, когда я просто подумаю поговорить с парнем. Серьезно.

Он уставился в свой стакан, нахмурившись.

– Что с ним случилось? Он был слишком напорист? – На его лице появилось свирепое выражение, когда его глаза вперились в спину Джексона. – Мне сделать ему больно?

– Нет! – Я засмеялась. – Это просто… я не знаю.

Я обернулась и увидела, как он стоит с девочкой-полукровкой. Я видела ее раньше мельком. Она была симпатичной брюнеткой, до смешного пышной, и у нее была гладкая кожа карамельного цвета.

– Джексон делает это не из-за меня.

– Кто делает? – Взгляд Калеба остановился на спутнице Джексона.

– Кто эта девушка? – спросила я.

Он вздохнул.

– Это Оливия. Ее фамилия одна из самых непроизносимых. Ее отец смертный, а мать – чистокровная.

Я продолжала смотреть на девушку. На ней были дизайнерские джинсы, за которые я бы убила. Она продолжала отмахиваться от настойчивых рук Джексона.

– Почему я вижу ее впервые?

– Она была со своим отцом, думаю. – Он откашлялся. – На самом деле… Она довольно милая.

Я резко на него посмотрела.

– Она тебе нравится, не так ли?

– Нет! Нет, конечно, нет. – Его голос звучал неуверенно.

Мое любопытство возросло, когда я заметила, что взгляд Калеба устремлен на Оливию. Его щеки порозовели.

– Конечно. Тебе она совсем не интересна.

Калеб сделал большой глоток.

– Заткнись, Алекс.

Я открыла рот, но все, что я собиралась сказать, повисло в воздухе, когда я заметила Дикона Сен-Делфи.

– Что за черт?

Калеб проследил за моим взглядом:

– Интересно.

Увидеть Дикона на пляже вовсе не было удивительным, но в ночь солнцестояния, когда все чистокровные собирались вместе, это шокировало. Это было очень… не по-чистокровному с его стороны.

Дикон пронзил какую-то полукровку холодным взглядом, и на его лице появилась улыбка, когда он нас заметил. Подойдя ближе, он вытащил блестящую серебряную колбу из кармана джинсов.

– С днем Летнего солнцестояния!

Калеб поперхнулся.

– И тебя тоже.

Он занял место Джексона, будто не замечая шокированных взглядов.

– Что ты здесь делаешь?

– А? Мне стало скучно на главном острове. Из-за этого великолепия можно стать трезвенником.

– Ну, здесь тебе это не грозит. Ты когда-нибудь бываешь трезвым?

Казалось, он задумался об этом.

– Нет, если есть возможность выпить… Так проще.

Он имел в виду своих родителей. Не зная, что ответить, я слушала дальше.

– Эйден ненавидит, что я так много пью. – Он посмотрел на свою флягу. – Он прав, ты же знаешь.

Я играла с волосами, скручивая их в толстый жгут.

– Прав в чем?

Дикон откинул голову назад, глядя на звезды, рассыпанные по ночному небу.

– Во всем, особенно в пути, который он выбрал. – Он засмеялся. – Если бы он только знал, а?

– Разве они не узнают, что ты ушел? – вмешался Калеб.

– И придут сюда, чтобы испортить себе веселье? – Дикон улыбнулся. – Абсолютно. Примерно через час, когда они начнут свое ритуальное пение и прочее дерьмо, кто-то – скорее всего, мой брат – поймет, что я пропал, и придет за мной.

Мой рот открылся.

– Эйден все еще там?

– Ты пришел сюда, зная, что они последуют за тобой? – Калеб нахмурился.

Казалось, Дикона мы развлекали.

– Да, все верно. – Он убрал светлый завиток со лба.

– Дерьмо! – Калеб начал вставать, пока я размышляла о том, что Эйден все еще там развлекается. – Алекс, мы должны идти.

– Сядь. – Дикон поднял руку. – У тебя есть хотя бы час. Я дам ребятам достаточно времени, чтобы закончить вечеринку и убраться. Доверьтесь мне.

Калеб, похоже, его не слышал. Он посмотрел назад, на берег моря, где Оливия и еще один полукровка стояли близко, очень близко друг к другу. Я потянула его за рубашку. Он широко улыбнулся:

– Знаешь что? Я очень устал. Думаю, надо вернуться в общежитие.

– Фу. – Дикон надул нижнюю губу.

Я встала.

– Сожалею.

– Вдвойне фу. – Он покачал головой. – А веселье еще только начиналось.

Быстро попрощавшись с Диконом, я последовала за Калебом по пляжу. Мы миновали Ли, спускающуюся к деревянному дощатому настилу.

– Объедки после меня подбираешь? – Ли сморщила нос. – Как мило.

Я схватила ее за предплечье.

– Ну привет.

Ли пыталась убрать мою руку, но я была сильнее.

– Что?

Я улыбнулась своей лучшей улыбкой:

– Твой парень просто распускает руки. Видно, ты для него не стараешься.

Я отступила, оставив несчастную Ли одну.

– Калеб! – Я пыталась догнать его.

– Я знаю, что ты собиралась сказать. Не хочу этого слышать.

Я убрала волосы за уши.

– Откуда ты знаешь? Я хотела сказать, что если тебе нравится девчонка, ты можешь просто…

Он поднял брови:

– Я действительно не хочу об этом говорить.

– Но… я не понимаю. Что за чертовщина?

Он вздохнул:

– Кое-что произошло ночью, когда мы ездили в Миртл.

Я споткнулась.

– Что?

– Не это. Ну… не совсем, но это было близко.

– Что? – взвизгнула я, ударив его по руке. – Почему ты до сих пор ничего не рассказал? Это касается цыпочки Оливии? Боже, я твой лучший друг, а ты даже не упомянул об этом?

– Мы оба пили, Алекс. И спорили… а потом начали страстно целоваться.

Я закусила губу.

– Горячо. Так почему бы тебе не поговорить с ней?

Между нами воцарилась долгая пауза, а затем он ответил:

– Потому что она мне нравится, очень нравится, и тебе бы она понравилась. Она умная, веселая, сильная, и у нее такая задница…

– Хорошо, Калеб. Я поняла. Она действительно тебе нравится. Так поговори с ней.

Мы направились во внутренний двор, расположенный между двумя общежитиями.

– Ты не поняла. Ничего из этого не выйдет. Знаешь, каково это.

– А? – Я разглядывала замысловатые рисунки на дорожке. Это были руны и символы, вырезанные в мраморе. Некоторые представляли разных богов, в то время как другие выглядели так, будто какой-то ребенок взял маркер и пустился во все тяжкие.

– Неважно. Мне просто нужно начать встречаться с кем-то еще и забыть ее.

Я подняла глаза.

– Звучит как серьезный план.

– Может, мне стоит замутить с Ли или кем-то еще. Как насчет тебя?

Я бросила на него осуждающий взгляд.

– Ну и дела… Спасибо. Ну, а если серьезно, ты же не хочешь встречаться с кем-то еще. Тебе нужно что-то… значимое. – Я остановилась, не зная, откуда взялись эти слова.

– Что-то значимое? Алекс, ты слишком долго была в нормальном мире. Ты же знаешь, как это у нас. Мы никогда не будем что-то «значить».

Я вздохнула:

– Да, знаю.

– Мы либо Стражи, либо Охранники, а не мужья, жены или родители. – Он нахмурился. – Интрижки и подружки. Вот что у нас есть. Наш долг не позволяет иметь большего.

Он был прав. Если ты родился полукровкой, у тебя нет шансов на нормальные здоровые отношения. Как сказал Калеб, наш долг не позволял нам привязываться. После того, как мы заканчиваем обучение, нас могут назначить в любое место и в любой момент выдернуть и отправить куда-то еще. Это была суровая, одинокая жизнь, но не бесцельная.

Я пнула гальку, и она полетела в густой подлесок.

– Только потому что… – Я поморщилась: тело прошиб внезапный холод. Судя по растерянному выражению лица Калеба, он тоже это почувствовал.

– Мальчик и девочка, у одного светлое и короткое будущее, у другой – тени и сомнения, – раздался хриплый, словно древний голос.

Мы с Калебом обернулись.

Минуту назад каменная скамья была свободна, но сейчас на ней кто-то сидел. Кто-то очень старый. Массивная копна седых волос и темная как уголь кожа. Кривая осанка еще больше ее старила, но глаза были зоркими. Умными.

Я никогда не видела ее раньше, но инстинктивно поняла, кто она такая.