Текст книги "Корона из золотых костей"

Он сложил руки на груди, и я ощутила острый укол страдания. Я потянулась к нему, чтобы убрать боль, но заставила себя остановиться. Он однажды просил меня так не делать. Я сцепила руки в замок, а Кастил продолжил:

– И, возможно, он думал, что если Джианна станет моей невестой, он сможет удержать влияние.

Джианна.

Я не знала, что думать о вольвенке, которую никогда не встречала и не видела, насколько мне известно. Кастил никогда не собирался на ней жениться, и, по его словам, она тоже не проявляла к нему никакого интереса. Нельзя винить ее в том, чего хотели отец Кастила и Аластир, твердила я себе. Аластир вообще о ней не говорил.

– Какими бы ни были его мотивы, – произнес Киеран, – сейчас они не имеют никакого значения.

И я так думала. Потому что Кастил нашел его, а это значило, что вольвена больше нет в живых.

Кастил вышел вперед и опустился передо мной на колени. Он взял меня за руки, и я уставилась на него, чувствуя его гнев на самого себя и свою семью. Но этот гнев пересиливали негодование на то, что сделали со мной, и его беспокойство.

– Мне так жаль, что тебе пришлось узнать правду таким способом. – Он взял мои руки в свои. – Представить не могу, что ты должна чувствовать.

– Я хотела его убить, – призналась я.

Он опустил голову и поцеловал мои руки.

– Что ж, принцесса, помнишь, я сказал, что дам тебе все, что пожелаешь?

– Да?

Он опять улыбнулся, на этот раз его улыбка обещала кровь.

– Аластир еще жив.

– Что? – прошептала я.

– Мы посадили его под замок перед тем, как отправились в Пустоши, – сказал Киеран. – Мы решили, что лучше держать его живым на случай, если не успеем к тебе вовремя.

Кастил встретил мой взгляд.

– Он твой, Поппи.

* * *

Я узнала, что мы поедем через Скотос без остановок. Как сказал Киеран, мы перевалим через горы до наступления ночи, потому что уже находимся недалеко от них. Я была рада это услышать, потому что не горела желанием провести еще одну ночь в горах в тумане. Меня все еще преследовало воспоминание, как я в прошлый раз чуть не шагнула в пропасть, и сейчас очень не хотелось это повторять.

Киеран ушел, чтобы подготовить к отъезду вольвенов и атлантианцев, которые остались. В моих мыслях по-прежнему царила полная неразбериха, я пыталась осмыслить все, что узнала. Однако о трех вещах старалась не думать, пока ходила в небольшую уборную, а затем возвращалась в скудно обставленную комнату.

Бессмертие и все с ним связанное. Как ни удивительно, не думать о нем было нетрудно, потому что я чувствовала себя так же, как и до того, как мне в грудь попал болт. И вряд ли изменилась внешне. В уборной не было зеркала, но Кастил ничего не сказал по поводу моей внешности. Я чувствовала себя собой.

Я не позволила себе думать о том, что могу быть королевой. Хвала богам, ни Киеран, ни Кастил об этом не говорили. Иначе я бы, наверное, забилась в угол.

И, наконец, была третья тема, не думать о которой у меня не получалось. В голове каждую пару секунд всплывало напоминание о том, кто, по утверждению Аластира, приходится мне родней. Я наблюдала, как Кастил натягивает плотную тунику. Знал ли он? Рассказал ли ему об этом Аластир, попав в плен? Может, и нет. Мне не нужно было ничего говорить. Если Кастил не знал, то, возможно, это к лучшему. Что он почувствует, узнав, что женился на потомке короля, который чуть не уничтожил Атлантию? А его мать? У меня забурлило в животе. Что подумает она?

Или она уже знала? Не потому ли спрашивала Кастила, кого он привез домой? Король Валин сражался рядом с ним, но это не значит, что он не знал. Аластир прибыл до нас, и даже если родители Кастила ни к чему не причастны, они все равно могли знать, чья я родственница.

И его отец… Я вспомнила, как он кричал Кастилу остановиться, не давать мне кровь. Его отец знал, что собирается сделать Кастил, и, боги, Малек сделал то же самое сотни лет назад, в отчаянии превратив свою любовницу Избет в первого вампира.

История трагически повторилась, за исключением того, что я вампиром не стала.

Но король Валин этого не знал.

– Где твой отец? – спросила я, беря сапог из найденной Джаспером пары.

– Эмиль и еще несколько моих людей проводили его обратно в Атлантию. Сейчас его держат под присмотром.

Я подняла голову от сапога.

– Думаешь, это необходимо? Держать его под присмотром?

Кастил кивнул, вставляя в ножны меч.

– Скорее всего он считает, что я обратил тебя в вампира, – повторил он мои недавние мысли. – Если мы просто отправим его в Атлантию, он немедленно вернется сюда.

– Зачем?

Я натянула мягкий кожаный сапог. Туговато в голени, но сойдет.

– Отрезать мне голову? – спросила я полушутя.

– Если он попробует, то умрет, – заявил Кастил.

Я застыла.

– Кастил…

– Знаю, это звучит сурово. – Он поднял с пола второй сапог и принес мне. Я сидела на краешке деревянного кресла. – Но даже если бы ты стала охваченной жаждой крови Вознесшейся и пыталась разорвать горло каждому поблизости, я бы все равно уничтожил любого, кто замыслит причинить тебе вред.

Я уставилась на него. Мое сердце на миг остановилось и потом тяжело забилось.

– Не знаю, стоит ли мне волноваться или чувствовать себя польщенной.

– Чувствуй себя польщенной. – Он опустился на колени с сапогом в руках. – И скажи спасибо, что до этого не дойдет. Когда он увидит тебя, то поймет, что ты не вознеслась – по крайней мере не в вампира.

А во что? Я надеялась, что он или еще кто-нибудь сможет ответить.

– Я сама могу обуться.

– Знаю. Но тогда я буду чувствовать себя бесполезным. Пожалуйста, позволь мне быть полезным.

– Только потому что ты сказал «пожалуйста», – проговорила я, поднимая ногу.

Он быстро усмехнулся.

– Как ты себя чувствуешь? Честно? Я имею в виду не только физически.

Я замерла, пока он просовывал мою ногу в голенище.

– Я… в порядке, – сказала я, глядя на темные локоны его склоненной головы. – Мне только немного странно, потому что… чувствую себя такой же. Не ощущаю никаких перемен. Хочу сказать, может, и правда ничего не изменилось? Может, ты исцелил меня…

– Я не просто исцелил тебя, Поппи. – Он посмотрел на меня, натягивая сапог. – Твое сердце остановилось. Если бы я промешкал секунду или две, ты бы ушла.

Он удерживал мой взгляд, и у меня оборвалось сердце.

– Ты не ощущаешься такой же, как раньше.

Я схватилась за край сидения.

– Я на самом деле не понимаю, что это значит. Чувствую себя той же самой.

– Трудно объяснить, это как сочетание запаха и инстинкта. – Он положил руки на мои колени. – Когда я прикасаюсь к тебе, я узнаю ощущение твоей кожи. Ты по-прежнему Поппи, но не чувствую в твоих венах смертной крови, и ты больше не ощущаешься прежней на инстинктивном уровне.

– О, – прошептала я.

Мгновение он пристально смотрел на меня.

– Это все, что ты можешь сказать в ответ?

– Это все, что я сейчас могу придумать.

Он заглянул мне в глаза и кивнул.

– Я даже представить не могу все, что, должно быть, проносится сейчас в твоем уме.

Я издала сухой смешок.

– Очень многое. Кое-что из этого я могу отложить на будущее, чтобы пугаться потом. Но…

– Что? – негромко подбодрил Кастил.

Я открыла рот и закрыла. Потом попыталась еще раз. В душе я хотела по-прежнему умалчивать, не говорить о короле Малеке, но я… не желала, чтобы между нами оставались недосказанности. Не после того, что произошло. Не после того, как он рисковал ради меня. И мы так близко подошли к тому, чтобы потерять друг друга.

И даже если то, что скажу, его шокирует, я не думала, что это вобьет между нами клин. Мы… вместе. Мы для этого слишком сильны.

Я крепче вцепилась в край кресла.

– Когда ты беседовал с Аластиром, он тебе что-нибудь говорил обо мне? Кроме того, что я представляю опасность для Атлантии – это, я уверена, он не забыл упомянуть.

– Кое-что сказал. Но у нас было мало времени, а я был не в том настроении, чтобы выслушивать что-то кроме того, где тебя найти. – Он сжал мои колени. – И что же?

Я тяжело сглотнула.

– Он сказал, что я происхожу от Никтоса, и… и что я также происхожу от короля Малека.

Кастил смотрел на меня, но никакой волны потрясения и ужаса от него не последовало.

– Он и мне это сказал.

– Сказал?

Кастил кивнул, и я спросила:

– И это тебя не беспокоит?

Он сдвинул брови.

– А почему это должно меня беспокоить?

– Почему? – несколько озадаченно повторила я. – Он же создал первого вампира. Он изменял твоей матери…

– Да, он все это сделал. Но не ты. – Он отпустил мои колени и, накрыв мои руки ладонями, медленно расцепил мои пальцы. – Мы даже не знаем, правда ли это.

– Он сказал, что способности Малека были очень похожи на мои – что он мог исцелять прикосновением и причинять вред людям, даже до них не дотрагиваясь.

– Я никогда об этом не слышал. – Кастил переплел пальцы с моими.

– Аластир сказал, что лишь немногие знали, на что он способен. Что твои родители знали.

– Тогда нам нужно, чтобы они это подтвердили.

Я напряглась.

– Твоя мать…

– Моя мать не будет держать на тебя зла за то, кто был твоим предком, – перебил он. – Может, ее это шокирует. Может, даже заставит думать о вещах, которые она старалась забыть, но она не станет возлагать на тебя ответственность за то, что натворил твой дальний родственник.

Я так сильно хотела в это верить. Наверное, он прав. Он знает свою мать, но в моей голове вертелось воспоминание о том, как она уставилась на меня, впервые увидев, и что сказала. Это был не просто шок.

– Почему ты ничего об этом не говорил?

– Потому что я честно не думал, что это имеет значение.

Искренность его слов была на вкус как ваниль.

– Я понятия не имел, говорил ли он об этом тебе, и правда ли это. Если честно, для меня это не имеет смысла. Насколько я могу судить, это не объясняет твои способности и их силу. Одно то, что у вас схожий дар, не означает, что ты происходишь от Малека.

Он поднялся, снял меня с кресла и заключил в кольцо объятий.

– Но даже если ты происходишь из его рода, это не имеет значения. Это не меняет тебя. – Он смотрел на меня, и его глаза горели как янтарь. – Ты в самом деле думаешь, что это может меня беспокоить?

– Я не думала, что это встанет между нами, – призналась я. – Просто… Не хочу быть его родственницей. Не хочу доставлять твоей матери еще больше неудобств, чем уже доставила и доставлю.

– Я могу это понять, но знаешь что? – Он прижался лбом к моему лбу. – Меня не волнует, что она почувствует. Я беспокоюсь о тебе – обо всем, что случилось с тобой. Ты проявила столько силы. На тебя напали, тебя взяли в плен, а потом ты чуть не рассталась с жизнью.

Он приложил ладонь к моей щеке.

– Я понятия не имею, почему ты не вознеслась, или же вознеслась, а мы просто еще не знаем, во что. И, вдобавок ко всему, на тебя обрушивается одно потрясение за другим: сначала правда о Вознесшихся, страх за брата и Тони, а теперь открытие, что в тебе течет кровь бога.

– Что ж, после того, как ты все это перечислил, мне нужно сесть.

Он поцеловал меня в нос.

– Не нужно. Ты стоишь. Ты с этим справляешься, и будь я проклят, если сейчас тобой не восхищаюсь. Но также знаю, что ничего из этого тебя не ошеломило, и это меня беспокоит. Ты твердишь, что с тобой все в порядке, каждый раз, когда спрашиваю, а я знаю, что это не может быть правдой.

– Со мной все в порядке.

В общем. Я прижалась щекой к его груди. Мне нужно быть в порядке, потому что ничего из случившегося с того момента, как я ступила в Покои Никтоса, не отменяет того, что нам нужно найти брата Кастила и моего…

Йена.

Я дернулась назад.

– О боги. Я об этом даже не подумала.

Во мне вспыхнула надежда, расслабив напряженные мышцы.

– Если я не стала вампиром, это означает, что и Йен мог не стать. Может, он как и я. Стал тем, что и я. Может, он не такой, как они.

Настороженность эхом отозвалась в Кастиле.

– Это возможно, Поппи, – начал он нерешительно. – Но его видят только по ночам. И он женат на Вознесшейся.

То, что он не договорил, повисло в пыльном воздухе охотничьей хижины. Либо Йен мне не родной брат, либо наш общий родитель не тот, кровь которого несет итер. Я не знала. Но одно то, что Кастил не видел Йена днем, или то, что Йен женат на Вознесшейся, не означало, что он тоже вознесся. Надежда, которую я теперь питала, была не такой хрупкой и наивной, как неделю назад, и за нее можно ухватиться.

И я ухватилась.

* * *

Когда мы вышли на крыльцо, Кастил позаботился, чтобы я не выскочила на солнце позднего утра. Киеран ждал нас, стоя между массивным вороным конем – Сетти – и коричневым. Сетти негромко заржал и тряхнул блестящей черной гривой. Кастил заставил меня замедлить шаг и выйти на солнце постепенно.

Ничего не случилось, кроме приятного ощущения тепла на лице.

Я приласкала Сетти. Почесывая его за ухом, я осматривала деревья вокруг хижины. Среди низко опущенных сучковатых ветвей время от времени мелькало что-то серебристое, белое или черное. Землю усеивали коричневые скрученные листья и более яркие зеленые. Как будто листву стряхнуло резкое похолодание. Но мы же в предгорьях Скотос, я видела окутанные туманом пики. Разве местные растения не привыкли к холоду?

Пока Кастил заканчивал привязывать седельные сумки, я взялась за седло и вскочила на Сетти. Усевшись, увидела, что на меня пялятся не только Киеран с Кастилом, но и темнокожий атлантианец. Нейлл вышел из-за хижины. Все трое уставились на меня так, будто я сделала обратное сальто на лошадиной спине.

– Что такое? – спросила я, трогая спутанные волосы.

В хижине не оказалось расчески, и, наверное, вид у меня был такой, словно я побывала под мощным вентилятором.

Нейлл вскинул брови и медленно заморгал.

– Это было… впечатляюще.

Я нахмурилась.

– А что было?

– Ты только что вскочила на Сетти, – сказал Кастил.

– И что? – Уголки моих губ опустились.

– Ты не воспользовалась стременами, – пояснил Киеран, а Нейлл тем временем взобрался на стоящего рядом с ним коня.

– Что? – Я нахмурилась сильнее. – Ты уверен?

Я должна была это сделать. Мне никак не залезть на Сетти без посторонней помощи или без того, чтобы поставить ногу в стремя. Конь был слишком высок, а я не достаточно сильной, чтобы совершить такой трюк без хорошего разбега.

И даже с разбегом меня ждал бы грандиозный провал.

– Точно не воспользовалась, – подтвердил Нейлл.

Он смотрел на меня с легким удивлением, которое, как я решила, больше относилось к тому, что я не стала вампиром.

– Давай. – Кастил поднял руки и пошевелил пальцами. – Слезь на минутку.

– Я только что залезла.

– Знаю, но это всего на минуту. – Он опять покрутил пальцами. – Я хочу кое-что проверить.

Я со вздохом взяла его за руки и позволила снять меня с Сетти, который наблюдал с любопытством. Я надеялась, что они не ждут, чтобы я снова вскакивала на коня под их внимательными взглядами.

– Что?

Кастил выпустил мои руки и шагнул назад.

– Ударь меня. Сильно. Как будто всерьез.

Я наморщила лоб.

– С чего бы мне тебя бить?

Нейлл скрестил руки на луке седла.

– Хороший вопрос.

– Ударь меня, – настаивал Кастил.

– Я не хочу тебя бить.

– Это впервые, – ответил он, и его глаза сверкнули в солнечном свете.

– Прямо сейчас я не хочу тебя бить, – уточнила я.

Мгновение Кастил молчал, затем повернулся к Киерану с Нейллом.

– Я вам когда-нибудь рассказывал, как обнаружил Поппи, когда она стояла на карнизе за окном, прижимая к груди книгу?

Я сощурилась, а Нейлл сказал:

– Нет, но у меня куча вопросов.

– Кас, – начала я.

Он изобразил на лице предупреждающую улыбку.

– Она держала эту книгу – свою любимую. Она даже взяла ее с собой, когда мы покидали Масадонию.

– Я не брала, – заявила я.

– Она смутилась, – продолжал он, – потому что это книга о сексе. И не просто о сексе. В ней полно всяких непристойных и неслыханных…

Я бросилась вперед и двинула ему в живот.

– Проклятье. – Кастил со стоном согнулся, а Нейлл присвистнул. – Боги.

Я скрестила на груди руки.

– Теперь доволен?

– Ага, – судорожно вдохнул он. – Буду, когда восстановлю дыхание.

Я закатила глаза.

– Проклятье. – Кастил посмотрел на меня, слегка округлив глаза. – Ты… сильная.

– Я же тебе говорил, – заметил Киеран. – Говорил, что она сильная.

Я вспомнила, как Киеран сказал об этом Кастилу после того, как я попыталась его съесть. У меня внутри все упало. Я уронила руки, и они повисли по бокам.

– Ты думаешь, я стала сильнее?

– Думаю? – рассмеялся Кастил. – Знаю. У тебя всегда была тяжелая рука, но сейчас дело не в этом.

– На самом деле я ударила тебя не со всей силы, – сказала я.

Он воззрился на меня.

– Ну надо же.

– Не проси бить тебя еще раз. Я не буду.

На его лице медленно расплылась улыбка, и я ощутила на языке… вкус пряных специй.

– С тобой что-то неладно, – пробормотала я.

На его правой щеке появилась ямочка, и я отвернулась от него. Через секунду он очутился возле меня, целуя уголок моих губ.

– Мне это нравится, – сказал он, кладя руки мне на бедра. – Сильно.

Я покраснела до корней волос и, ничего не ответив, схватилась за седло. На этот раз Кастил поднял меня сам, в чем я, наверное, не нуждалась. Он уселся за моей спиной и взял поводья. Я не знала, что думать о том, будто стала сильнее. В голове больше не осталось места. Поэтому я добавила это в список того, о чем подумаю потом, и повернулась к Нейллу.

– Спасибо.

Он смотрел на меня, наморщив лоб.

– За что?

– За то, что помог Кастилу в Айрелоне. За помощь мне.

Он с ухмылкой перевел взгляд с Кастила на меня и покачал головой.

– Не за что, Пенеллаф.

– Можешь звать меня Поппи.

Я подумала, что могу считать друзьями всех, кто нам помогал. И не важно, делали ли они это из преданности Кастилу. Для меня это не имело значения.

Его ухмылка превратилась в потрясающую улыбку.

– Не за что, Поппи.

Кастил направил Сетти в лес.

Чувствуя, что мои щеки опять вспыхнули, я огляделась.

– А где Делано и Джаспер? И остальные?

– Они вокруг нас, – ответил Кастил, подгоняя Сетти.

– У них нет лошадей? – Нахмурившись, я взглянула на Киерана. – А где твоя лошадь?

Он покачал головой.

– Путешествие через Скотос будет быстрым и изнурительным. В облике вольвенов мы потратим меньше энергии. Кроме того, так мы покрываем большее расстояние.

Что? Я этого не знала. Киеран прошел вперед. Добравшись до деревьев, он схватился за подол туники. Я обнаружила, что он уже босиком. Он стянул тунику через голову и отшвырнул. При этом на спине обозначились выпуклые мышцы, а руки напряглись.

– Что за расточительство, – пробормотала я, наблюдая за тем, как черная туника пролетела по воздуху и медленно упала на землю. Через несколько секунд к ней присоединились и штаны.

Нейлл вздохнул и пустил лошадь вперед. Наклонившись набок в седле, он вытянул руку и подобрал брошенную одежду.

– Надо было просто оставить это здесь, чтобы ты вернулся в королевство с голой задницей.

Я заметила, как Киеран поднял руку и отставил средний палец. Я велела себе не смотреть, но знала, что сейчас он начнет превращаться, а это совершенно завораживающий процесс. Я не смогла удержаться и взглянула, стараясь держать взгляд повыше.

Не помогло.

Киеран наклонился вперед, и на мгновение я увидела больше, чем следовало. Затем он изменился. Кожа истончилась и потемнела, кости затрещали и вытянулись, а затем снова срослись. На спине пробился палевого цвета мех, покрывший мускулы, которые стали толще и крупнее. Лапы упали на землю, потревожив листву и грязь. Секунды. Всего несколько секунд – и Киеран бежал впереди нас в облике вольвена.

– Не думаю, что когда-нибудь привыкну к такому зрелищу, – прошептала я.

– К чему именно? – спросил Кастил. – К тому, как Киеран обращается, или как раздевается?

Нейлл фыркнул, выпрямляясь в седле, и засунул одежду Киерана в сумку.

– И к тому, и к другому, – призналась я.

Мы вступили в лес, и я подняла взгляд на деревья. Их вершины были деформированы, ветви загнуты вниз, словно по деревьям прошлась гигантская рука, пытаясь придавить их к земле.

– Эти деревья всегда такие?

– Были такими, когда мы приехали в хижину, – ответил Кастил, обвивая рукой мою талию. Под копытами Сетти хрустели листья и тонкие веточки. – Но раньше они никогда такими не были.

– Что с ними случилось?

– Должно быть, тут прошла сильная буря.

Я глянула на Нейлла – он тоже смотрел вверх. Насколько мы могли видеть, деревья повсюду были согнуты и искорежены.

Какая буря могла такое сотворить? Сбитая с толку, я ехала молча. Вскоре мы добрались до тумана, скрывающего горы. Он был густым и белым, как молоко. Хотя знала, что он мне не навредит, все равно напряглась, когда Киеран прыгнул в него. Тут я заметила других вольвенов. Они мелькали в жутком лесу вокруг нас и нерешительно входили в туман. Я разглядела Джаспера и Делано – они приблизились к нам и нашим лошадям. Клочья тумана клубились вокруг их лап и тел.

Делано поднял голову, пробираясь между лошадью Нейлла и Сетти, и посмотрел на меня. Я неуклюже помахала ему, вспоминая, как исчезал в тумане Беккет, когда я впервые переходила Скотос.

Но то был не Беккет.

С тяжелым сердцем повернулась вперед, приготовившись войти в непроницаемую пустоту. Прищурилась. Туман казался не таким густым, как я помнила. Или это потому, что он двигался, клубился и рассеивался.

– Что-то изменилось, – заметил Кастил, крепче сжав руку на моей талии.

Когда мы вступили в туман, он разошелся и открыл для нас чистую дорогу. Я развернулась и посмотрела назад. Там туман сошелся снова, уплотнившись в густую, непроницаемую массу. Оглядевшись, заметила впереди нескольких вольвенов, их мех блестел на солнце.

Предвкушая потрясающее зрелище золотых деревьев Эйос, я подняла голову, как только туман рассеялся.

– Боги мои, – прошептал Нейлл.

Кастил застыл за моей спиной, а Сетти замедлил шаг и нервно замотал головой. Вольвены впереди нас тоже остановились и задрали головы. Их тела напряглись. По моей коже пробежали мурашки. Я разомкнула губы.

Красное.

Алая листва блестела в солнечном свете как миллионы озер крови.

Все золотые деревья Эйос стали кровавыми деревьями.