Текст книги "Сумасшедший уик-энд"

Глава 1

С раскрасневшимися от апрельского ветра щеками Денни впорхнула в обитые медью автоматические двери «Ройал-отеля» в Ривербенде – и посреди шикарного вестибюля со всего размаху налетела на симпатичного долговязого блондина.

– Ох, простите, я не хотела, – проговорила она, и он ответил ей улыбкой, такой застенчивой и милой, что эта улыбка согрела бы Денни сердце, если бы она не решила на время отказаться от мужского общества. Парень был вполне в ее вкусе: приручить такого – пара пустяков.

– Ничего-ничего, – сказал он. – Я сам виноват. Не вижу, куда иду. – Он протянул руку. – Брайан Бондмен. Рад познакомиться.

Денни встряхнула его руку.

– Я тоже. – Она было повернулась, но он ее удержал.

– Вы были просто картинка на фоне этих блестящих дверей… – начал он.

Денни попыталась высвободить ладонь.

– Благодарю вас. – Она снова повернулась, но Брайан проскользнул вперед, оказавшись с ней лицом к лицу.

– В качестве извинения мне бы хотелось пригласить вас на ужин, если позволите, – произнес он и, словно ужаснувшись собственной дерзости, втянул голову в плечи.

«Наверняка прикидывается, – решила Денни. – В наше время таких простачков уже не осталось. С чего бы это ему разыгрывать передо мной спектакль? Любопытно, но не очень».

– Нет, – отрезала она и вырвала руку. – Но все равно спасибо за приглашение.

И, развернувшись, зашагала к сверкающей медью регистрационной стойке, чтобы он, чего доброго, не преградил ей путь с предложениями выпивки, замороженного йогурта или совместного завтрака. Несмотря на всю эту провинциальную шелуху, он производил впечатление человека, который не принимает отказов.

– Я заказывала номер, – обратилась она к администратору. – Денни Бэнкс.

Администратор протянул ей бланк для подписи, а затем, вручив магнитную карточку от двери ее номера, спросил:

– Могу я еще чем-нибудь помочь?

Вот оно. Не трать времени даром, приказала себе Денни. И перегнулась через стойку.

– Я предполагала встретиться с Дженис Мередит. Вы не знаете…

– Она в Зеленом зале, – ответил администратор. – Вход вон там, сразу за баром.

– Вы не могли бы присмотреть за моими вещами? – Денни скинула с плеча сумку и передала администратору. – Не хотелось бы с ней разминуться.

«Держись уверенно, – повторяла себе Денни, шагая к указанной двери. – Уверенно, профессионально и целенаправленно. И верь в свои силы».

Легко сказать.

Из своего укромного уголка в роскошном баре отеля Алек не упустил ни мгновения этой сцены, и даже повышение зарплаты на кругленькую сумму не доставило бы ему большего восторга. Он следил, как Бонд обшаривал взглядом вестибюль, когда брюнетка только поднималась по ступенькам ко входу. Бонд заметил ее, поспешил навстречу и специально столкнулся с ней в тот момент, когда она вошла в двери. «Отлично сработано», – отметил про себя Алек. Любой сторонний наблюдатель решил бы, что все произошло случайно. Брюнетка улыбнулась и почти сразу же отошла, но Алек-то видел, что они перебросились парой слов. Глядя ей вслед, Бонд изобразил разочарование.

Рассматривая брюнетку, Алек сейчас вполне сочувствовал Бонду; не так уж трудно изображать разочарование, когда такая женщина поворачивается к тебе спиной. Блестящие темные кудри так и танцевали у нее на плечах, а от улыбки словно стало светлее вокруг. Она прошла к регистрационной стойке мимо Алека, и он залюбовался покачиванием ее бедер под струящимся красным платьем. Потрясающая походка. Обычно он ждал первого шага от самого афериста – так надежнее и меньше подозрений. Но такую женщину не мог бы проигнорировать ни один мужчина. В данном случае, решил Алек, будет гораздо подозрительнее, если он станет ждать от нее первого шага, а не попытается первым завести знакомство. А потому когда она отдала сумку администратору и повернулась в сторону ресторана, он двинулся навстречу к ней, как это сделал бы любой американец с пылким сердцем в груди и легковерной головой на плечах.

– С вами все в порядке, мэм? – спросил он. – Вы здорово налетели на того парня.

Она сверкнула мимолетной улыбкой и отступила, повернувшись в сторону ресторана. Легкая ткань красного платья обрисовала изящно очерченные бедра.

– Все хорошо, благодарю вас.

– Думаю, вам не помешала бы рюмочка коньяку. – Алек притиснулся к ней сбоку. – Я был бы счастлив вас угостить. Конечно, я тут новичок, но уж, поверьте, знаю, как предложить хорошенькой леди выпить.

Она остановилась и окинула его сощуренным взглядом.

– Здесь что, проходит еще какое-нибудь мероприятие, кроме Литературной конференции? Фермеры, что ли, съезд проводят?

– Даже не знаю. – Алек призвал на помощь все свои актерские способности, чтобы выглядеть искренним и полным рвения. – Могу узнать. Это запросто. Я здесь совсем один, времени свободного уйма, и с вашей стороны было бы огромной любезностью присоединиться ко мне. – Она открыла рот, но он не дал ей возможности возразить: – И ни о чем не беспокойтесь. У меня уйма денег, и я с радостью потрачу их на вас. Вы не хотели бы…

– Нет, – отрезала она и шагнула прочь от него. – Я не хотела бы ничего, что вы мне можете предложить. Но все равно спасибо.

Она исчезла за дверью ресторана, а Алек остался на месте, слегка обескураженный неожиданным поворотом событий. Как это – «ничего, что вы можете мне предложить»? Похоже, перед ней маячила более крупная добыча.

Алек дал ей пару минут, а потом двинулся следом и устроился в ресторане за столиком, откуда он мог бы незаметно наблюдать за ней.

Оглядевшись, он понял, что попал в переплет. Да, мошенница была здесь, но в кабинке рядом с ней расположились его тетя Виктория и двое ее подруг, которые знали его с младенчества. Достаточно одной из них его заметить, начать приветственно размахивать руками – и его инкогнито лопнет, как мыльный пузырь.

Он украдкой поднялся и выскользнул из зала, успев, однако, заметить, что брюнетка прислушивается к разговору в соседней кабинке.

Через пять минут Гарри в своем кабинете поднял трубку и произнес: – Что?

– Что за неприличная манера отвечать на звонок, Гарри? – отозвался Алек. – У тебя еще есть семь лет до пенсии. За это время ты должен успеть слегка набраться лоску, изысканности.

– Ты звонишь в половине третьего, посреди адского пекла, да еще из Огайо, где ты протираешь штаны вместо того, чтобы заниматься здесь делом, – так и получай что заслуживаешь, – рявкнул Гарри. – Хочешь лоску и изысканности – звони в другое время.

– Если я захочу от тебя лоску и изысканности, мне придется позвонить на другую планету.

– Ты звонишь предупредить о своем увольнении?

– Нет, черт возьми, – радостно сообщил Алек. – Должен же кто-то занять твое кресло, старик. Слушай, как думаешь, кого я только что увидел?

Гарри фыркнул.

– Кого-нибудь белокурого и смазливого.

– Ага. Причем этот белокурый и смазливый тебя тоже очень интересует. Это Брайан Бонд.

– Ты шутишь! – Похоже, новость Гарри огорошила. – Что, он вправду там?

– О да. Тень отца Гамлета знает все, Гарри. А ты мне никогда не веришь.

Гарри фыркнул.

– А женщина?

– О-о! Она тоже здесь. – Алек расплылся в ухмылке. – Весьма взрывоопасная брюнетка. Дала мне отставку, хотя я изображал из себя самый жирный куш, который ей когда-либо посылал Господь. Не слишком, правда, убедительную отставку, но ведь, в конце концов, она всего лишь приманка. Вряд ли Бонд держит эту куколку под рукой ради ее выдающегося ума.

– Все это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – сказал Гарри. – Но мне нравится. Возьмись за брюнетку. Попытайся уговорить ее что-нибудь тебе продать.

Алек представил себе, как он возьмется за брюнетку, и его пульс зачастил.

– На какие только жертвы я не иду ради тебя! При необходимости я даже позволю ей затащить меня в постель. Еще какие будут указания?

– Самого Бонда тоже не упускай из виду. Лучше всего было бы прижать его к ногтю на какой-нибудь сделке. – Наступила долгая пауза. Алек терпеливо ждал. – Кто-нибудь из тамошних профессоров тебе знаком? – поинтересовался наконец Гарри.

– Я надеялся, что ты задашь этот вопрос, – сказал Алек. – Моя тетя Виктория отважна, умна, непредсказуема… и она здесь. К тому же брюнетка уже запала на нее. Нам даже не придется ничего придумывать: она уже идет по нужному следу.

– Непредсказуема? Это плохо, – прорычал Гарри. – Впрочем, все женщины таковы. А профессоров – мужчин ты не знаешь?

Алек нахмурился.

– Что за черт, Гарри, я предлагаю тебе отличный готовый вариант. Хочешь другого профессора, так сам его и доставай.

– Пожалуй, мне лучше самому приехать, – сказал Гарри. – Вылечу вечером. Держи ушки на макушке и до моего появления сосредоточь свои усилия на женщине.

– Запросто, – отозвался Алек. – Она определенно стоит любых усилий.

Зеленый зал, как обнаружила Денни, оказался залом ресторана, где каждая кабинка была отделена от другой изящной медной решеткой, увитой медными же листьями плюща.

Денни без особого труда отыскала Дженис Мередит, поскольку в это послеобеденное время ресторан был практически пуст. Она скользнула в соседнюю кабинку и устроилась в кресле, искоса поглядывая сквозь решетку на беседующих женщин.

Одна из собеседниц, миниатюрная старая леди с тугими подсиненными локонами, вся так и светилась добродушными ямочками; вторая, быстроглазая, с благородной серебристой сединой, излучала энергию; и, наконец, третья – та, что сидела спиной к Денни. – с короткой стрижкой и светлыми «перышками» на концах темных прядей – словно сошла сюда с королевского трона. На всех троих были дорогие костюмы и дорогая косметика; все трое выглядели как нельзя более удачливыми и преуспевающими. Денни была знакома лишь дама с элегантной короткой стрижкой. Дженис Мередит.

– Ты действительно в порядке, Дженис? – спрашивала энергичная особа. – С нами-то тебе ни к чему изображать святую мученицу.

– Ни сейчас и никогда прежде я не изображала из себя мученицу, Виктория, – ответила Дженис Мередит. – Были, конечно, у меня времена и получше, но все равно все в порядке. Умер всего лишь мой брак, а не мой ребенок.

– Вот это правда, – кивнула дама с голубыми локонами. – Как там Мэгги?

– Я понимаю, что речь всего лишь о браке, но от боли никуда не денешься, – сказала Виктория. – Мне ли этого не помнить.

– Ну что тебе сказать? Испытывать боль – это лучше, чем не испытывать ничего, – отозвалась Дженис. – По-своему это даже хорошо. Думаю, мне все слишком легко давалось.

– А Чарльз-младший? Как Чарльз-младший? – тараторила третья подруга.

– Прекрати, Трелла, – бросила ей Виктория. – Тут дело серьезное. Послушай, Дженис, не пытайся представить все это необходимым жизненным опытом. Женщинам в нашем возрасте подобный опыт уже ни к чему.

– А вот и нет, – сказала Дженис. – Нам необходимо рисковать, бросать вызов судьбе, в противном случае застой неизбежен. А в нашем возрасте – тем более. Не думаю, что виновата в разводе…

– И то слава Богу, – буркнула Виктория.

– Так уж случилось, – беспомощно вставила Трелла.

– …но и чтобы спасти наш брак, я тоже не слишком-то много предпринимала. Мне было хорошо и удобно. И я потеряла бдительность.

– Здесь нет твоей вины, – начала Виктория с едва сдерживаемым гневом в голосе.

– И поэтому я считаю, что все к лучшему, – почти безмятежно продолжила Дженис. – Для меня это как призыв проснуться. Я делала лишь то, что легко. Я выбирала только проторенные пути. Мне необходимо ощутить вкус риска, даже потерпеть неудачу. Я абсолютно уверена, что, если ты время от времени не терпишь поражения, значит, ты ничего не делаешь. Поражение говорит о том, что ты по крайней мере живешь. Движешься вперед. – Склонив набок голову, она взглянула на Викторию. – Я намерена и впредь терпеть поражения. И добиваться успеха, причем гораздо чаще. Со мной все будет отлично.

– Самое худшее в нашей дружбе то, что за тобой невозможно угнаться, – сказала Виктория. – По сравнению с тобой я чувствую себя какой-то никчемной. Разумеется, ты права, но, признайся, разве где-то в глубине души тебя не мучит желание кастрировать Чарльза Мередита тупым ножом?

– Ну, Виктория, как ты мо-ожешь! – жалобно протянула Трелла.

– Может, сменим тему? – предложила Дженис, похлопав Треллу по руке. – Как поживают внуки, а, Трелла?

В соседней кабинке Денни, утонув в глубоком кресле, уставилась в пространство. «Вот оно, мое интервью», – думала она. Гвоздем его и станет цитата о риске в жизни. Любая другая женщина сломалась бы под грузом того, через что сейчас вынуждена пройти Дженис Мередит. Но только не она. Дженис готова рисковать снова и снова. Она в самом деле потрясающая женщина. Что ж, с этой секунды Денни будет следовать ее примеру и идти на риск.

А начнет она с самого что ни на есть рискованного шага: она обратится к Дженис Мередит.

Денни дождалась, пока три дамы поднялись из-за стола и расстались у дверей ресторана, а потом шагнула вслед за Дженис к лифту. Остановив рукой уже закрывающиеся двери, проскользнула внутрь и одарила изумленную Дженис своей самой очаровательной улыбкой.

– Профессор Мередит, – сказал она, протягивая руку. – Я Денни Бэнкс. Если бы вы знали, как я счастлива с вами познакомиться. Я в восторге от ваших книг!

– Благодарю. – Дженис Мередит осторожно прикоснулась к ее руке – и тут же убрала ладонь.

– И поэтому мне бы очень хотелось взять у вас интервью, – сказала Денни. – Я случайно услышала вашу беседу в ресторане…

Маска холодной вежливости Дженис мгновенно превратилась в ледяное презрение.

– …и считаю все, что вы сказали, крайне важным, – заторопилась Денни. – Мне кажется, что вам много есть что сказать женщинам, оказавшимся в вашей ситуации…

Ее визави отступила на шаг, и Денни заговорила еще быстрее.

– …и я бы почла за честь стать тем журналистом, который…

– Мисс Бэнкс, – сухо произнесла Дженис Мередит. – Если я пожелаю сделать заявление, то я его сделаю. И должна добавить, что темы для своих статей достойные журналисты не подслушивают в замочные скважины.

– Нет-нет! – замахала руками Денни. – Тему я знала раньше. Я вас искала. На эту конференцию я приехала специально, чтобы встретиться с вами. Встретиться и получить это интервью.

Она умолкла, заметив, что лицо ее собеседницы стало белым как мел.

– Значит, все уже вышло наружу, – прошептала Дженис. – Все знают.

– Нет-нет, – повторила Денни, на этот раз чуть ли не в отчаянии. – Знаю только я, потому что именно я брала интервью у Талли Гэмбл, и…

– И вы хотите сделать сравнительное интервью со мной? – Ледяная глыба неожиданно вспыхнула как факел. – Нет! Ни за что на свете, вы поняли меня?

– Да нет же… – начала было Денни, но тут двери лифта открылись, и Дженис Мередит выскочила из кабинки. От ярости она была глуха к любым уговорам.

Денни прислонилась спиной к стенке лифта и закрыла глаза.

Ничего не получилось. Она чувствовала, как внутри ее поднимается паника, и твердила про себя, что нужно успокоиться. В этом и состоит риск. Это всего лишь отказ, но пока еще не поражение. Необходимо просто-напросто проанализировать, что же она сделала не так.

Ну, во-первых, ей не хватило красноречия. Она привыкла к людям, которые сами хотели поговорить с ней, умирали от желания расписать ломившиеся от блюд столы на своих юбилейных торжествах. Нужно было быть более убедительной. Во-вторых, следовало бы догадаться, что сдержанностью Дженис Мередит пусть отчасти, но пытается скрыть жестокую душевную боль. Нужно было быть более тактичной. И, наконец, самой большой глупостью было наброситься на нее в лифте. «С этого момента начинай шевелить мозгами!» – приказала себе Денни.

Что ж, ладно. Придется подождать, пока ученая дама успокоится, прежде чем появится хоть малейшая надежда приблизиться к Дженис. И даже тогда это будет очень непросто. Нужно будет как-то убедить ее в своей искренности. Нужно будет как-то показать Дженис Мередит, что перед ней не гоняющийся за сенсацией журналист и сочувствующий слушатель. Ясное дело, она не станет беседовать на такую деликатную тему с кем попало. Пусть даже Дженис заявляет о готовности ступить в новую, полную риска жизнь… все равно это не означает, что раны прежней жизни перестали кровоточить.

Вот если бы к Дженис обратилась подруга… Если бы подруга сказала ей, что одна достойная журналистка хочет познакомить читателей с ее видением развода… Если бы подруга…

Нужно как-то добиться, чтобы кто-нибудь, кому Дженис Мередит доверяет, представил ей Денни.

Двоих ее подруг она видела в ресторане. В программке конференции вполне может оказаться несколько участниц по имени Виктория, но Денни готова была биться об заклад, что второй Треллы она там не увидит. К тому же Виктория показалась ей довольно сообразительной дамой, в то время как Трелла – до крайности недалекой, вроде тех двух парней, что пытались подцепить ее в холле гостиницы. Вот к Трелле – то ей и нужно апеллировать.

Денни нажала кнопку первого этажа и отправилась забирать свои вещи у дежурного администратора, доставать программку конференции и приводить в порядок свое бедное, лихорадочно колотившееся сердце.

Он поднялся, собираясь пойти ей навстречу, – и тут же остановился. Она поговорила по телефону, взглянула на часы, после чего повесила трубку и устроилась в ближайшем кресле, явно кого-то поджидая. Алек снова опустился на стул, решив сначала узнать, что у нее на уме.

Минут через пятнадцать из лифта вышла миниатюрная дама в серебристо-сером костюме и с голубыми буклями. Увидев, что она направляется к его брюнетке, Алек вздохнул. Эти букли были ему знакомы с детства. Трелла Мэдисон, старинная подруга его тети, казалась розовой мечтой любого мошенника: дружелюбная, состоятельная и катастрофически недалекая.

Итак, начало положено.

Алек уже вернулся на свое излюбленное место у арки бара, когда брюнетка вновь появилась в вестибюле отеля. «Наконец-то», – подумал он. Выйдя из телефонной будки после звонка Гарри, он не нашел ее в ресторане и на целых полчаса потерял из виду. Мысль о том, что она может предпринять, пока он ее разыскивает, выводила Алека из себя. И вот она снова здесь, на всех парах мчится через холл к телефонам.

Интересно, эта женщина хоть когда-нибудь ходит нормально? Всякий раз, когда он ее видел, она летела не иначе как галопом. Даже Бонда едва не смела, со своей-то энергией. Представив, что вся эта энергия направлена на Бонда, Алек испытал жгучую зависть. Гарри предложил ему взяться за нее как следует. Так что перевести хотя бы тоненький ручеек этой энергии на себя, можно сказать, входит в его обязанности.

– Огромное вам спасибо, что согласились со мной встретиться, – сказала Денни, опускаясь в золоченое кресло напротив Треллы.

Огромный аляповатый холл отеля был не самым лучшим местом для интервью – сверкающая позолотой мебель и кричаще красные стены делали его похожим на дорогой бордель прошлого столетия, – но в данный момент Денни привередничать не приходилось.

– Вы даже представить себе не можете, как я вам благодарна.

– Но я должна повторить, милочка, что говорить с вами о Дженис я никак не могу, – расплылась своими ямочками Трелла. – Лучше бы вам вообще забыть об этом. Вы кажетесь такой симпатичной. – Она похлопала Денни по руке.

– Так и есть! – Денни наклонилась вперед, всеми порами источая искренность. – И я симпатизирую профессору Мередит. Правда! Потому-то я и хочу взять у нее интервью. Если об этом узнает кто-нибудь другой, с ней могут обойтись очень жестоко. – Она засияла ответной улыбкой, стараясь выглядеть одновременно сердечной, умной, честной и сочувствующей. Это было не так уж и трудно, поскольку ей и притворяться-то особенно не приходилось, но она все равно чувствовала себя аферисткой – просто потому, что пыталась изобразить все это на лице. – Если бы вы передали ей, что я желаю ей только добра и хочу сделать самое лучшее…

– Видите ли, милочка, по-моему, вообще не стоит общаться с прессой, – расплывчато ответила Трелла. – Эти журналисты, они то коверкают твои слова, то сами сочиняют то, что ты не говорила… и получается еще хуже.

– Не нужно считать меня типичным представителем прессы, – как можно мягче, чтобы не напугать старушку своим напором, возразила Денни. – Считайте, что я ваш друг, только с магнитофоном в руках. Считайте меня человеком, который и в мыслях не держит исказить чьи-либо слова, потому что это интервью должно стать решающим в моей карьере, и я от всего сердца мечтаю рассказать только правду.

– По-моему, такая карьера не для женщины, – сказала Трелла. – Она ожесточает женщину. – Пожилая леди склонила голову набок. – Вы, кажется, еще не успели ожесточиться. Хотя между бровей уже появилась морщинка… Морщины – это ужасно. Почему бы вам не найти себе хорошего молодого человека и не бросить все это? – Трелла снова отечески похлопала Денни по руке.

Стиснув зубы, Денни безмолвно убеждала себя, что если она сейчас выдернет ладонь из-под руки Треллы, то интервью с Мередит ей не видать как своих ушей.

– А вам не кажется, – проворковала она, – что раз уж я еще не ожесточилась, то смогу по-доброму отнестись…

– Мисс Бэнкс?

Денни вскинула голову. Служащий был молод, от силы лет тридцати, невероятно тощ, с ранними залысинами на висках. И явно не в своей тарелке. Он возвышался чуть впереди Дженис Мередит.

Ничего хорошего это не предвещало.

– Мисс Бэнкс? Я менеджер отеля Пол Бакстер и хотел бы попросить вас уделить мне минутку внимания. – В его голосе звучали умоляющие нотки.

– А что такое? – спросила Денни, краешком глаза подозрительно поглядывая на Дженис.

– Забыла вам сказать, милочка, – засияла Трелла. – Я ведь все-таки сообщила Дженис о нашей встрече. Надеюсь, вы не против…

«Плохо, очень плохо, – подумала Денни, прислушиваясь к сумасшедшему ритму своего сердца. – Я, конечно, справлюсь, но все это очень плохо».

В разговор вступила Дженис Мередит: – Все очень просто, мисс Бэнкс. Я сообщила мистеру Бакстеру о вашей назойливости. Если вы сделаете хотя бы попытку приблизиться со своими вопросами ко мне или к любой из моих подруг, я обращусь в полицию. В Огайо, знаете ли, действует закон против преследования.

– Преследования? – Денни недоуменно заморгала и подпрыгнула, как на горячих углях. – Я же на вашей стороне! Зачем бы я стала вас преследовать? Если бы вы согласились…

– Поверьте мне, мисс Бэнкс, – бесстрастно прервала ее Дженис, – я прекрасно знаю, кто на моей стороне. Вас среди таких даже близко нет. Пойдем, Трелла.

Трелла с неуверенной улыбкой поднялась.

– Так приятно было поговорить с вами, милочка. Удачи вам! Поскорее найдите себе молодого человека.

Они ушли, и Денни, вдруг заметив, что ее всю трясет, до боли стиснула пальцы, чтобы хоть как-то унять нервную дрожь.

Менеджер неловко кашлянул.

– Уверен, что это всего лишь неприятное недоразумение, – проговорил он, не глядя ей в глаза. Денни прекрасно понимала его состояние. – Но мы были бы вам очень благодарны, если бы вы старались избегать встреч с миссис Мередит. И… нам бы хотелось избежать общения с полицией.

– Точно, – прошептала Денни. – Полиция – это всегда плохо.

– Благодарю вас, – сказал мистер Бакстер. – Я уверен в ваших добрых намерениях, но миссис Мередит обладает огромным влиянием, а я недавно получил это место, и мне… нам… я имею в виду отель… ну, и мне самому тоже, конечно… нам не нужна дурная слава.

– Я вас понимаю. – Денни даже пожалела его, но себя она жалела гораздо больше. Подумать только, едва не заработала сердечный приступ посреди самого отвратительного гостиничного холла во всем Огайо!

– А полиция, я думаю, как раз и означает дурную славу, – как-то неуверенно добавил мистер Бакстер.

– Это уж точно, – подтвердила Денни.

– Значит, мы договорились. – Мистер Бакстер коротко кивнул, повернулся уходить, снова крутанулся к Денни и промямлил: – М-м… хорошего вам отдыха.

– Спасибо, – отозвалась Денни.

Как только он ушел, Денни откинулась на спинку кресла и попыталась успокоить колотящееся сердце. «Тебе необходимо столкнуться хоть с кем-нибудь, кого ты не в силах с ходу очаровать», – таков был совет Пейшенс. И вот судьба подбрасывает ей Дженис Мередит. Какая жалость, что у нее нет возможности отыскать укатившую на медовый месяц Пейшенс и все выложить! Хоть кто-то же должен получить от всего этого удовольствие. «Думай же!» – приказала себе Денни. А потом, заметив, как на ее нахмуренное лицо с любопытством косятся зеваки в холле, она покинула свое кресло и направилась в сторону арки из красного дерева и меди, которая определенно вела в бар. В барах люди частенько сидят насупившись; там она не будет привлекать к себе внимания.

Почувствовав себя немного увереннее в прохладном полумраке, она заказала виски у миниатюрной рыжеволосой девушки и погрузилась в раздумья о сегодняшних плачевных событиях. Сначала Дженис Мередит облила ее презрением, затем разговор с Треллой, этим пережитком прошлого. «Найди себе приятного молодого человека» – так, кажется, она сказала? Ну и напоследок этот нытик-менеджер, который, по всей вероятности, кормит целый выводок детишек мал мала меньше…

– С вами все в порядке? – участливо спросила барменша, поставив перед Денни бокал с виски.

– У меня выдался отвратительный день, – сказала Денни. – Все у меня идет наперекосяк…

Рыжая малышка приветливо улыбнулась.

– Тогда добро пожаловать в мое царство. К тому же вечер только начинается, так что дела еще могут пойти на лад.

– Хуже уж точно не будет. – Денни подняла бокал. – Спасибо. Сейчас мне это необходимо.

– К вашим услугам, – улыбнулась гостеприимная хозяйка бара.

Девушка уплыла к другому концу стойки обслуживать клиентов, а Денни, пригубив виски, снова занялась самоанализом. Итак, ей дали от ворот поворот. Что ж, это еще не конец. Возможно, она еще сумеет как-нибудь добиться этого интервью. Вопреки упрямству Мередит, вопреки непробиваемой тупости Треллы и тошнотворному ужасу менеджера…

Денни закрыла глаза, охваченная отчаянием. Надо взять себя в руки и успокоиться. Напряжение еще никого ни к чему хорошему не приводило. А в данном случае напряжение крайне неуместно. Нецелесообразно.

«Спокойствие – вот что тебе нужно. Спокойствие. Самообладание. Сообразительность. Если успокоиться, то наверняка можно найти решение проблемы. Если успокоиться, то можно вернуть себе привычное очарование».

Денни глубоко вздохнула, широко открыла глаза и взглянула на свое отражение в зеркале за стойкой бара. Вот так. Отлично. Она выглядит милой, уверенной в себе женщиной. Великолепно. Просто замечательно. Денни послала зеркалу свою самую очаровательную улыбку.

– Вот это, я понима-аю, улыбка!

Денпи резко обернулась. Деревенщина из холла, тот самый, у которого «уйма денег», нацелил на нее весь свой арсенал – восторженный взгляд темных маслянистых глаз, приторно-сладкую ухмылку и самодовольное обаяние. Он казался чуть ли не копией того первого парня, на которого она налетела при входе, только этот был выше. Шире в плечах. Мощнее. Собственно, если бы не бессмысленный взгляд, его можно было бы назвать весьма привлекательным. Наверняка получил состояние в наследство. Самому заработать «уйму денег» у него бы мозгов не хватило. Впрочем, ей-то какая разница? У нее и без него хватает проблем.

– Убирайтесь!

– Ну-ну, что вы? – Он взгромоздился на табурет рядом с ней и расплылся в улыбке, напоминая огромного глупого щенка. – Держу пари, такая улыбка обеспечит вам исполнение любого желания. Во всяком случае, ужин со мной она вам уже обеспечила.

Рыжеволосая барменша скользнула в их сторону. Денни краем глаза поймала ее усмешку и едва успела стереть свою.

– Благодарю вас, нет. Придется повторить, раз уж вы забыли – у вас нет ничего, что бы меня заинтересовало. И будьте так добры… Мне бы хотелось побыть в одиночестве. – Денни хотела повернуться к нему спиной.

– В одино-очестве? Такой хорошенькой леди? Да ладно вам! – Он доверительно наклонил к ней голову, словно собирался поделиться каким-то секретом.

Денни, стиснув зубы, заерзала на табурете.

– Нет, никогда, ни за что в жизни, категорически нет! – сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово.

Девушка за стойкой прикусила губу. Его глаза расширились от удивления, и простофиля слегка отпрянул.

– Вот так дела, а обычно этот комплимент улыбке приносит мне успех. Но я легко приспосабливаюсь к обстоятельствам. Ладно. Ваша улыбка просто ужасна. Денни крутанулась на табурете с намерением уйти, пока она его не убила.

– И сами вы уродина!

Денни окаменела; рыжая барменша захлопала глазами.

– Ну, как мои успехи? – поинтересовался дуралей, снова нацепив свою щенячью ухмылку. – Уже лучше?

Денни, сбитая с толку происходящим, затрясла головой.

– Это я уродина?

Он несколько раз кивнул; голова у него заходила вниз-вверх наподобие поплавка.

– И походка у вас, наверное, как у каракатицы. Поэтому я и пригласил вас со мной поужинать. Хоть спрячетесь в кресле.

Денни скрестила на груди руки.

– Улыбка у меня ужасная… сама я уродина… а походка, как у каракатицы?

Он снова кивнул.

– Вроде того. Так как насчет ужина?

Боже милостивый, и после этого все удивляются, почему среди женщин так много лесбиянок?

– Я уже сказала – ни за что в жизни, – отрезала Денни и повернулась к выходу.

– Фу-ты! А тете Трелле вы почему-то очень понравились.

Денни развернулась к нему.

– Трелла – ваша тетя?

– Ну, не совсем. – С совершенно дурацким видом он облокотился на стойку. – Она давнишняя подруга моей тети Виктории.

– Виктории? – медленно повторила Денни.

– Ага.

– Виктория – ваша тетя…

Денни, лихорадочно обдумывая новость, вернулась к стойке бара. Даже Дженис Мередит не в силах арестовать ее за то, что она поговорит с тетей своего кавалера. Денни перевела на него взгляд. Он сиял, демонстрируя все свои тридцать два зуба. О Господи!

Ну и что с того? Ей всего-то и нужно – полюбезничать с этим идиотом, познакомиться с его тетей, очаровать тетю – и дело сделано. Она справится. В конце концов, этот простофиля не выглядит развратником или хулиганом, он просто глуп как пробка, что в данном случае весьма кстати. Может, таким образом судьба пытается загладить свою вину перед ней? Денни одарила деревенщину улыбкой.

– Я принимаю ваше приглашение на ужин.

– Из-за моей тети? – Похоже, он был в растерянности. – Уж и не зна-аю.

Так, здорово, теперь и этот пытается вставить ей палки в колеса.

– Вовсе нет, – заявила Денни. – Вы самый настоящий урод.

Он встретился с ней взглядом, ухмыльнулся, и Денни вздрогнула от изумления. В его глазах заплясал юмор, острый ум на миг сменил младенческую бессмысленность – и исчез так же быстро, как появился. «Вот вам и здрасьте! – подумала Денни. – Это еще что такое?»

Щенячья ухмылка уже вовсю играла на его губах.

– Кажется, вы решили завалить меня комплиментами. Что ж, я согласен. – Он протянул ей руку. – Алек Прентайс.