Текст книги "Скорбный урожай"

Несколько человек в гостиной затаили дыхание, ожидая решения Бетси.

Наконец она расправила плечи, нервно улыбнулась и посмотрела в глаза Дэмиену так, словно собиралась зачитать ему приговор.

– Что ж, учитывая обстоятельства, я не могу отказать тебе, Дэмиен. Но, боюсь, тебе придется переночевать в гараже. Кто-нибудь из мальчиков отвезет тебя в деревню утром, до завтрака. При заправочной станции есть автомастерская. Она открывается в семь, так что ты сможешь уехать довольно рано.

– Вы очень добры, Бетси. И я высоко это ценю, – вежливо-официальным тоном произнес Дэмиен. – В конце концов, вы вовсе не обязаны мне помогать.

– Совершенно верно, – холодно согласилась Бетси. – Но этого ты и добивался, верно?

Она снова оказалась хозяйкой положения, и напряженность в гостиной ослабла.

– В гараже нет света. Я дам тебе керосиновую лампу. – И Бетси направилась в сторону кухни.

– Я достану ее, мама, – вмешался Родни и эффектным движением, словно гангстер из голливудского фильма, отделился от стены, которую подпирал с момента появления Дэмиена.

– Нет, я сама, – резко возразила Бетси. Казалось, она хочет принять на себя всю ответственность за Дэмиена Трелора.

«Будто ее драгоценный Родни может заразиться, соприкоснувшись с дьяволом в человеческом обличье», – усмехнулась про себя Анна.

Плохо скрытое презрение Бетси задело даже беззаботно-равнодушного Дэмиена. Он задержал на ней взгляд и, когда она поравнялась с ним по пути к кухне, взял за локоть. Бетси резко остановилась.

– Бетси, – с сожалением произнес Трелор, – это неправильно. Мы… были одной семьей. Мне так неприятна эта враждебность между нами.

– О, избавь нас от своих излияний, – с отвращением проворчал Джереми.

Кейт ткнула его локтем в бок.

– Знаете, что я думаю? – продолжил Дэмиен, как будто его не прерывали. – Мне кажется, нам нужно кое-что уладить. Не сегодня: сейчас мы все слишком устали, – но завтра утром – первым делом. По-моему, нам следует собрать всю нашу старую братию и все хорошенько обсудить. За последние несколько месяцев я многое понял… – Он бросил короткий взгляд на Анну, потом на Джилл и снова обратился к Бетси: – Я много думал последнее время и теперь хорошо знаю, что такое эгоизм, бесчестность, манипулирование и какими бывают последствия. – Он снова скользнул взглядом по спокойному лицу Анны и сосредоточенной фигуре Джилл. – У меня будто открылись глаза. Я стал смотреть по-новому на себя и других. Думаю, настало время объясниться начистоту, поговорить открыто, разрешить все неясности, чтобы по крайней мере я мог примириться со своей совестью, облегчить душу и начать жизнь с чистого листа.

Берди хмыкнула.

Бетси неподвижно смотрела на Дэмиена. На ее лице лежала тень сомнения, словно легкая тучка набежала на солнце ветреным днем.

Кейт заставила себя поднять глаза на Джилл. Та слабо чему-то улыбалась, разглядывая мыски своих зеленых туфель без каблука. Неужели между Джилл и Дэмиеном действительно что-то есть? Это казалось… неправдоподобным. Джилл и Дэмиен Трелор? Дэмиен после Ника? Разве такое возможно? Однако, похоже, дело обстояло именно так. Дэмиен задумал очистить совесть и начать новую главу, как это свойственно людям, привыкшим потакать собственным слабостям. Получить свободу, чтобы устремиться к новой вожделенной цели, еще более заманчивой.

Но Анна вовсе не казалась расстроенной или смущенной. Она выглядела спокойной, почти рассеянной, будто ее мысли были заняты чем-то другим. Или она хранила секрет, о котором никто не догадывался. Странно. Возможно, Джилл всего лишь отвлекающий маневр. Может, Дэмиен собрался утром объявить, что они с Анной снова сходятся.

– Ну, не знаю, надо ли нам разыгрывать этот спектакль. Завтра утром посмотрим, Дэмиен, – произнесла Бетси прежним официальным тоном, но с неожиданно резкой ноткой, которая немного озадачила Кейт. – Я принесу тебе лампу.

– Что ж, тогда я, пожалуй, пойду, – произнес Ник, поднимаясь. Лицо его было бледным.

– Что значит «пойдешь»? – раздраженно бросила Джилл.

– Я ухожу. Оставляю тебя. Разбирайся с этим сама, Джилли. Надеюсь, вы оба будете счастливы.

– Ник! Не глупи! – Джилл бросилась к нему, при этом нервно оглянувшись на стройную фигуру возле двери.

Но Ник отшатнулся от нее, грубо оттолкнул с дороги улыбающегося Дэмиена и исчез, прежде чем кто-либо успел вмешаться.

Джилл поджала губы, стиснула кулаки и рухнула в кресло.

Было слышно, как Бетси на кухне гремит посудой и разговаривает сама с собой. Кейт пробрала дрожь: после внезапного бегства Ника дверь осталась приоткрытой, и с улицы тянуло сквозняком, к ночи заметно похолодало.

– Ради бога, закройте дверь! – рявкнул Джереми.

Под его ледяным взглядом Дэмиен пошел к двери.

– Джереми, иди и верни Ника, – сказала Кейт. – Это глупо. Просто ужасно.

Джилл с колючими, злыми глазами стремительно повернулась к ней.

– Он эту кашу заварил, пускай теперь и расхлебывает. Ведет себя как ребенок. Ничего, Ник как-нибудь переживет.

– Мама…

Дверь в холл распахнулась, и появилась растрепанная, взъерошенная Зои. Босая, в одной пижаме, она тряслась от холода, щурилась и моргала темными сонными глазами.

– Почему все кричат? – Она посмотрела на Джилл, сжавшуюся в кресле.

– А вот и малышка Зои. Привет, милая, – ласково произнес Дэмиен.

Зои перевела взгляд на него, но не ответила.

– Зои, дорогая, прости. Идем. – Кейт подскочила к дочери, чтобы увести ее из гостиной.

Та немного поупрямилась и неохотно поплелась за матерью, но у двери спальни остановилась и прошептала:

– Что случилось с Джилл, мама? Почему она плачет? И почему Дэмиен здесь? Это он ее обидел?

– Нет, конечно, нет, дорогая… у Джилл все в порядке, – растерянно пробормотала Кейт.

Краем глаза она заметила какое-то движение и быстро повернулась. Никого. Холл был пуст. В открытой двери в комнату Бетси и Уилфа в полумраке виднелась широкая двуспальная кровать. «Это место наводит на меня тоску, – подумала Кейт. – Мне уже мерещатся привидения». Она уложила Зои обратно в постель.

– Ненавижу Дэмиена. Тетя Элис говорит, что он пиявка и дрянь. Он всех доводит до слез. В прошлом году было то же самое.

– Ну хватит, дорогая. Будь умницей, ложись на бочок и засыпай. – Кейт погладила на прощание спальный мешок Зои и оцепенела. В зеркале старого гардероба в углу отражалась распахнутая дверь в спальню Бетси и Уилфа. И в этой спальне Кейт увидела крадущуюся маленькую фигурку в красном халате с капюшоном. Огромные глаза в полутьме казались темными пятнами на бледном лице. Сонси. Кейт впилась взглядом в зеркало. Сонси осторожно выглянула в холл, посмотрела по сторонам, выскользнула из спальни и шмыгнула в сторону входной двери.

Кейт выпрямилась и озадаченно нахмурилась. Что делала Сонси в комнате Бетси и Уилфа? Кейт со вздохом обвела глазами загроможденную вещами комнату, и ей вдруг остро захотелось оказаться дома. Казалось, угрюмый ветхий дом Элис полон тайн и злобы. Ветер подхватывал и кружил клочья густого тумана за окном, скрипел старыми половицами, хлопал железом на крыше. Мрачное место. Этот дом действовал на Кейт удручающе. Внезапно она передумала. Джереми был прав. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на подобные вещи. Завтра они извинятся и уедут. Как чудесно! Кейт почувствовала такое большое облегчение, что сама удивилась. До этой минуты она не сознавала, как угнетает ее атмосфера дома. Что ж, наконец-то она приняла разумное решение. Берди можно все объяснить. Джереми обрадуется. Зои, конечно, огорчится, но, может быть, ее утешат сладкие вафли в «Парагоне», катание верхом на лошадях или пара дней в отеле. Почему бы и нет? Впереди целая неделя выходных. Увлеченная новыми заманчивыми планами, Кейт побрела в гостиную.

Компания распалась. Дэмиен наконец убрался в гараж. Крис с Джереми о чем-то шептались. Вероятно, о Нике. Джилл, судя по всему, решила прогуляться. Берди отправилась в ванную чистить зубы. Родни ушел к себе в комнату через кладовую. («Чтобы снова не разбудить Зои, дорогая, – объяснила бесконечно заботливая Бетси. – Она такая нервная малышка, правда?») Анна спокойно сидела в кресле. Щеки ее порозовели, глаза сияли.

– Надеюсь, он будет осторожно обращаться с лампой, Анна. – Бетси окинула дочь цепким взглядом. – Керосиновые светильники так опасны… – Она начала собирать со стола чашки, нарочито громко звеня посудой, чтобы все обратили внимание, что никто не пришел ей на помощь. Внезапно она остановилась и с досадой поцокала языком. – Вы только посмотрите: в довершение всего Дэмиен даже не взял этот проклятый термос и кекс!

– Ради бога, мама, стоит ли поднимать шум из-за пустяка? – фыркнула Анна. – Разве это важно? Не понимаю, отчего ты так переживаешь. Тебе ведь он даже не нравится.

– О, хватит нападать на меня, дорогая. – Бетси посмотрела на дочь по-настоящему жалобными, умоляющими глазами. – Я так устала.

Она действительно выглядела измученной. Под глазами обозначились небольшие мешки, а морщины в уголках губ залегли глубже. «Сказалось пережитое вечером напряжение», – с сочувствием отметила про себя Кейт. Какая ирония! Ведь львиная доля бурных сцен была делом рук самой Бетси. И все же бедняжка вызывала жалость. Как ужасно быть злейшим врагом самому себе!

Похоже, Анне пришла та же мысль.

– О, прости, прости меня, бедная моя мамочка. – Анна поднялась из кресла и потянулась, грациозно выгнув стройное тело. Потом сонно зевнула и изящным движением головы отбросила назад темные волосы. – Я иду спать. Оставь посуду. Мы утром все вымоем. – Она встала перед матерью – высокая, изумительно красивая, порывисто обхватила ее за плечи и прижала к себе.

Бетси, удивленная и растроганная, обняла дочь, и Кейт заметила, что в глазах у нее блестят слезы.

Позднее, лежа в постели, Кейт слышала, как часы в гостиной отбивают одиннадцать. Было еще не поздно, но она чувствовала себя обессиленной. Слава богу, утром они уедут. Кейт перевернулась на бок и, перед тем как погрузиться в сон, с радостью подумала, что их ожидает несколько безмятежных дней, свободных от тревог и волнений из-за чужих проблем. Гораздо позже, когда она могла мысленно возвращаться к тем дням уже без содрогания, Кейт вспоминала свои радужные планы с кривой усмешкой: мы живем, не зная, что нас ждет завтра.

К полуночи дом погрузился в тишину. Анна лежала в розовой спальне, глядя в потолок. Пора. Она с растущим волнением прислушалась к бою часов. Довольно ждать. Уже больше получаса в доме не раздавалось ни единого звука. Только ветер стучал в окна. Анна тихо выскользнула из-под одеяла, села на край кровати и снова прислушалась. Потом взбила одеяло так, чтобы казалось, будто на постели спит человек, взяла сапожки и на цыпочках подкралась к двери. Неслышно, как тень, она прошмыгнула к задней двери и, сжав губы, повернула старую медную ручку. Не заперто! Чтобы Ник и Джилл могли войти, разумеется. Возможно, прямо в эту минуту они подходят к дому. Что ж, придется рискнуть, решила Анна. Ей не было дела до Ника и Джилл. Сейчас ее заботили лишь мать и отец. Она должна пробраться к Дэмиену до того, как Бетси обо всем узнает. Лишь бы почувствовать, что она нужна ему. Тогда она сможет выдержать слезы, мягкие увещевания, ярость Бетси, наконец.

Анна выскользнула за дверь, крадучись спустилась по лестнице и натянула сапоги. С дорожки виднелась часть гаража, в высоком окне слабо светилась лампа. Дэмиен ждал. Анна пошла к гаражу напрямик, по влажной траве, а не по асфальтовой дорожке. Почти безотчетно она выбрала более надежный путь – земля приглушала шаги. Ее сердце взволнованно колотилось. Все ее внимание сосредоточилось на гараже, на теплом свете лампы, мерцавшем в темноте.

Она не слышала, как у нее за спиной тихо открылась задняя дверь, как кто-то бесшумно спустился по лестнице и скользнул следом за ней, прячась в тени кустов возле дорожки.

Ну вот и гараж. Наконец-то. Анна пробралась вдоль затемненной стены к двери и нерешительно замерла. Теперь, когда осталось сделать последний, бесповоротный шаг, на нее вдруг напала странная робость, едва ли не страх. И вдруг она услышала смех Дэмиена – низкий, дразнящий. Потом донесся шорох, какое-то движение и ответный шепот. Дэмиен был не один.

– Не стоит создавать проблему на ровном месте, старушка. Я знаю, что делаю. И ты здесь бессильна. – Отчетливый уверенный голос Дэмиена выплывал из окна в белесый туман над головой Анны.

Опять раздалось тихое бормотание. Анна напряженно прислушалась, но не смогла разобрать ни единого слова.

И снова прозвучал голос Дэмиена, мягкий, приглушенный, с хрипотцой:

– О да, моя красавица. Моя чудесная рыжеволосая девочка. О, ты прелесть… Ты моя любимая… Моя и только моя… – шептал он жарко.

Анна ощутила холод, поднимавшийся изнутри, ее затошнило. Значит, с самого начала дело было в Джилл.

Послышался невнятный шепот, но на этот раз Анна уловила свое имя.

Дэмиен ответил с внезапной резкостью:

– Послушай, Анна нам не помеха. Между нами все кончено. И уже давно. Что бы я ни думал когда-то, у меня нет будущего с этой маменькиной дочкой. – Его голос снова упал до нежного воркования, и Анна крепко зажмурилась, сжав кулаки. Казалось, она видит, как Дэмиен протягивает руку и гладит, ласкает. – Зачем мне Анна, когда рядом ты, мое чудо с сияющими глазами? – Он тихо и радостно рассмеялся. – О боже, бедняжка Анна, мамина девочка, папина любимица… ну нет, с меня хватит! Нет! – твердо, решительно произнес Дэмиен. – Ничего не говори. Пожалуйста. Послушай, может, все вышло не так, как ты рассчитывала. Возможно даже, ты вовсе этого не хотела, но ничего уже не изменишь. Тебе нужно лишь признать очевидное и смириться. Я убежден: это судьба. Назад не повернешь.

И опять, будто растроганный собственными словами, он начал что-то тихо мурлыкать и шептать дрожащим голосом, в котором слышалась такая проникновенная, щемящая нежность, что Анна скорчилась от боли. Никогда, никогда он не говорил так с ней.

– Теперь, когда я нашел тебя, я ни за что тебя не потеряю. Отныне никто больше не отнимет тебя у меня, никогда. Моя любимая, сердце мое…

«Негодяй. Грязный подонок. И эта стерва!» Слова отдавались громом в голове Анны. На миг ей показалось, что она выкрикнула их вслух.

Но Дэмиен продолжал говорить спокойно и веско:

– Послушай, у нас впереди вся жизнь. Мы уже создали вместе нечто по-настоящему значительное, особенное. И отлично поладили. А завтра я выскажу этим Тендерам все, что о них думаю. Пора открыть им глаза кое на что, пусть узнают горькую правду, это их встряхнет! – Он засмеялся и, словно разговаривая сам с собой, добавил: – Кто бы мог подумать, что мелкая идейка окажется золотой жилой? Опыт всей моей жизни принес наконец плоды. Но какая ирония…

Анна почувствовала, что больше ей не выдержать. Шатаясь, как слепая, она побрела в сторону дома. В голове безостановочно крутились, будто заезженная пластинка, обрывки фраз: «Анна нам не помеха… бедняжка Анна… папина любимица… мы отлично поладили… но какая ирония…» Действительно, какая ирония! Книга, с которой она мирилась, пока жила вместе с Дэмиеном, стала великой победой его и Джилл! Ей не придется делить с ним писательский успех на гребне волны, выслушивать слова благодарности за поддержку, наслаждаться счастливыми надеждами и уверенностью в будущем. Ее отвергли, вернули родителям, отшвырнули, как надоевшую игрушку.

Анна вошла в спальню и, сев на кровать, почувствовала, как ее захлестывает волна гнева, заглушая боль и стыд.

Глава 6
На следующее утро

Констебль криминальной полиции Мартин Макглинчи широко зевнул, взял кружку с чаем и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Краем уха он слышал, как в передней части дома звонит телефон, но не пошевелился. Мама ответит. Наверняка это тетя Вэл – у кого еще хватило бы нахальства звонить в такую рань? Эта женщина только и знает, что языком трепать. Она всю жизнь провела с приклеенной к уху телефонной трубкой. Как-то даже выступила в разговорной передаче на радио, болтала без остановки и несла всякую чушь. Боже, и чего только люди не слушают! Констебль Макглинчи сокрушенно покачал косматой головой. Да, кое-кому явно нечем себя больше занять. И неудивительно, в этой-то богом забытой глуши. В горах никогда ничего не происходит, разве что заезжий турист заблудится, а в основном обычные семейные дрязги, да временами пожары случаются. Констебль отхлебнул чаю, пытаясь проснуться. Надо идти. Не годится опаздывать на службу. Кто знает, когда тебя призовут расследовать преступление века вроде угона машины или чего-нибудь в этом роде.

– Март! Март! – прервал сладкую дремоту визгливый голос матери. – Март, к телефону! Скорее!

Мартин кряхтя поднялся и поплелся к телефону. Мать сердито зашипела на него и ткнула пальцем в трубку.

– Ну, что на этот раз? – Он поднес трубку к уху и снова зевнул. – Алло.

– Макглинчи!

Мартин вытаращил глаза.

– Да, сэр. – Он так изумился, что его голос сорвался едва ли не на писк. Саймон Тоби звонил ему домой. Такого еще не бывало. Мысли лихорадочно заметались. Что он сделал не так? Что упустил из виду?

– Макглинчи, я хочу, чтобы ты как можно скорее прибыл в участок.

– А что стряслось, сэр?

– Неприятная история в старой части Атертона. Расскажу, когда приедешь. И поторапливайся.

– Есть, сэр!

Мартин повесил трубку и принялся сдирать пижамную куртку. Вот это другой разговор. Должно быть, дело серьезное, коли старик Саймон Тоби даже не стал говорить о нем по телефону. Может, у кого-то на заднем дворе нашли марихуану. Или речь о крупной краже со взломом. В некоторых из этих старых домов полно ценностей, а замки – одно название. Мартин бросился к себе в комнату и начал поспешно одеваться.

Сорок пять минут спустя энтузиазма у Мартина заметно поубавилось.

– По мне, так похоже на самый обыкновенный несчастный случай, сэр, – хмуро пробурчал он, съезжая на боковую дорогу, и покосился на невозмутимого начальника, сидевшего рядом.

– Что ж… наверное, ты прав, Мартин. Но Робертс и Чан считают, что нам следует осмотреть тело, прежде чем его увезут. Так, на всякий случай. Сбавь скорость, давай-ка поглядим… вот то, что нам нужно. Старая развалюха, обшитая досками внахлест, последняя в ряду. Вон там, на углу. Славное местечко, верно? Припаркуйся позади машины Робертса. Отлично, доктор тоже здесь.

Мартин заехал на бордюр прямо напротив старого дома. Строение выглядело почти заброшенным. Изгородь покосилась под тяжестью разросшихся плетистых роз, на старых стенах облупилась краска, а железная крыша проржавела. Окружавшая дом застекленная веранда придавала ему отчужденный, таинственный вид. Справа от дома в окружении кустов стоял обветшалый гараж с широко распахнутой дверью.

– Живее, Мартин. Идем.

Выбравшись из машины, констебль окинул взглядом дом, перед которым припарковался. Как бы то ни было, развалюху содержали в порядке. Он заметил движение в окне, будто кто-то быстро задернул занавеску.

Макглинчи и Мартин Тоби перешли дорогу и направились к парадной двери дома. Мартин расправил плечи и принял официальный вид. Он не хотел все испортить. В кои-то веки ему попалось настоящее дело, за которое стоило взяться всерьез. Если повезет, его ждет перевод в Литгоу, или в Пенрит, или даже в Сидней. Тоби постучал, а Мартин взволнованно нащупал в кармане блокнот.

Дверь отворилась, показался высокий мальчик с пухлым лицом. Он испуганно уставился на полицейских.

– Я сержант криминальной полиции Тоби, сынок, – добродушно проговорил начальник Мартина. – Как я понял, утром у вас тут кое-что случилось.

Мальчик повернулся, чтобы освободить проход, но не отступил от двери.

– Мама! – крикнул он во все горло. – Послышались приближающиеся шаги. – Мама, это…

– Все в порядке, дорогой, я здесь. – Высокая темноволосая женщина встала в дверях рядом с мальчиком, обняла его за плечи и вопросительно взглянула на посетителей. Она была бледная и взвинченная, но полная решимости защитить сына.

Оказавшись в пределах ее «силового поля», мальчик заметно успокоился, почувствовал себя в безопасности.

Саймон Тоби приветливо улыбнулся.

– Я сержант Тоби, а это констебль Макглинчи, мы из криминальной полиции. А вы, должно быть, миссис Элизабет Тендер?

Женщина кивнула.

– Мы хотели бы осмотреть дом, миссис Тендер, и поговорить с присутствующими. Таков порядок.

Женщина широко распахнула дверь, полицейские вошли. Воздух в доме был холодным и затхлым. Вдоль стены веранды рядком стояли раскладушки, на полу теснились чемоданы и сумки. Сквозь пузырчатые оконные стекла слабо пробивался сероватый солнечный свет.

– Э… у нас сейчас много гостей… прошу прощения за беспорядок, – произнесла миссис Тендер. – Это мой младший сын Родни. Хм… полагаю, вначале вы хотели бы осмотреть… сад. Доктор… уже здесь. Он вместе с вашими людьми.

Она проводила их в загроможденную мебелью гостиную. Сидевшие там люди при появлении полицейских замолчали, и под их напряженными взглядами сержант с констеблем прошествовали к задней двери.

– Спасибо, миссис Тендер. Дальше мы сами найдем дорогу, – тихо проговорил Тоби и кивнул ей.

Миссис Тендер что-то пробормотала в ответ и вернулась в дом, закрыв за собой дверь. Мужчины спустились по лестнице и зашагали по влажной траве в сторону сада.

В отдалении они заметили несколько фигур, почти скрытых широкой кроной дерева. Два человека в синей форме стояли под яблоней и наблюдали за третьим, в спортивной куртке, который склонился над чем-то прикрытым белой простыней. Сержант и констебль подошли ближе, и скрючившаяся фигура выпрямилась. Заметив приближающихся детективов, человек в спортивной крутке поднял руку в знак приветствия.

– Добрый день, – поздоровался Тоби, заложив большой палец за брючный ремень.

Мартин, следуя за ним, пробрался под низко нависшими густыми ветвями и остановился в тени старой яблони, едва ли не самой большой из всех, что ему доводилось видеть. У ее подножия лежало распиленное бревно, и – должно быть, не первый год – его использовали как скамью. Раскидистые ветви свешивались чуть не до земли со всех сторон, образуя вокруг бревна некое подобие шатра. То, что привело сюда полицию, лежало именно под этим шатром. Очертания укрытой белой простыней фигуры не оставляли места сомнениям. Мартин неподвижно уставился на нее и внезапно ощутил легкую тошноту. Он заметил кончик ботинка, выглядывающий из-под простыни, и несколько яблочных огрызков, застрявших в ее складках.

– Ну, что тут у вас? – почти равнодушно обронил Тоби.

Один из охранявших труп полицейских молча наклонился и отдернул простыню. В нос Мартину ударил кислый запах рвоты и легкий душок камфары. Дэмиен Трелор с перекошенным от ужаса лицом смотрел на детективов бессмысленными остекленевшими глазами.

Кейт наблюдала из кухонного окна, как завернутое в белую простыню тело осторожно пристегивают ремнями к носилкам и уносят. Она повернулась к Джереми:

– Боже, мне не терпится уехать подальше отсюда. Ни за что не вернусь в этот дом. Я прямо сейчас начну собираться…

Джереми обнял ее за плечи.

– Послушай, дорогая, думаю, с этим лучше немного повременить. Боюсь, полиция не позволит нам уехать.

– Но почему? Ведь совершенно ясно, что случилось. Дэмиен проголодался, пришел в сад и наелся яблок. Рядом с телом нашли четыре огрызка. Элис всех предупреждала, чтобы не ели яблоки с деревьев. Боже, стоит мне подумать… я ведь не поверила, что она и вправду опрыскала яблони. Я хочу сказать, зачем ей опрыскивать деревья перед самым сбором плодов? Джереми, ты понимаешь, что Зои запросто могла…

– Да, да, знаю. На месте Дэмиена мог оказаться любой из нас. Ты только подумай о чертовом перерабатывающем заводе! И все же, Кейт, я даже не представлял, что несколько опрысканных яблок могут кого-то убить. А ты?

– У меня тоже это в голове не укладывается, – медленно проговорила Кейт. – Мне казалось, что от яблок можно заболеть, но никак не умереть. Но это случилось, верно? – Она ненадолго задумалась. – Быть может, это зависит от организма человека. Я хочу сказать, возможно, у Дэмиена была аллергия на какое-то вещество или что-то в этом роде.

– Возможно, – отозвался Джереми. – Несчастный стервец. В любом случае полиция скоро все узнает. Вскрытие покажет.

– А будет вскрытие? Аутопсия? Правда?

– Вскрытие?

Кейт и Джереми обернулись на надтреснутый голос у них за спиной.

В кухню вошла Анна, за ней по пятам, как тень, следовала встревоженная мать. Обе были бледны, но Анна с трудом шевелила онемевшими губами и казалась слабой, опустошенной, безразличной ко всему, будто ее поразила внезапная болезнь, а Бетси точно светилась изнутри, энергия в ней так и бурлила.

– Нет, разумеется, – резко возразила Бетси. – Анна, не волнуйся об этом. Совершенно ясно, что произошло. Врач сразу же вынесет заключение.

Она заметила какое-то движение на крыльце и поспешила отворить заднюю дверь. Послышался ее визгливый возглас, в ответ громыхнул мужской бас. Потом наступила короткая тишина, и снова раздались голоса. Некоторое время спустя Бетси вернулась на кухню. Она выглядела подавленной, но невозмутимо спокойной, и даже улыбнулась.

– Похоже, ты прав, Джереми. – Бетси повернулась к дочери и заговорила ободряюще: – Очевидно, в подобных случаях всегда делают вскрытие, Анна. – Она немного помолчала. – Вообще-то, мистер… сержант Тоби хотел бы поговорить с каждым из нас: о Дэмиене, о том, что случилось вчера вечером… – словом, вы понимаете, – и просит собраться всех в гостиной.

Кейт невольно взглянула на мужа. Он казался серьезным и обеспокоенным. Что все это значило? Неужели этот идиот полицейский решил, будто Дэмиен покончил с собой? Кто бы выбрал такой нелепый способ свести счеты с жизнью? Есть одно отравленное яблоко за другим, пока не рухнешь замертво! Нет, сержант не так глуп. Но зачем еще ему устраивать этот допрос? Кейт вздохнула. Конечно, как он сам сказал, таков порядок. Что ж, судя по всему, утром не удастся покинуть яблоневый край. Может, получится сбежать после обеда?

– Это ужасно. Чудовищно, – произнесла Бетси резким «официальным» тоном, похожим на тот, которым она обычно разговаривала по телефону. – Не могу передать, как мы все потрясены. Какая страшная случайность!

В гостиной собрались все, кроме Зои, которую отослали на час-другой в дом через дорогу под предлогом помочь Терезе с малышом. Кейт поймала себя на мысли, что эта сцена напоминает вымученную пародию на их обычные сборища. Элис села в кресло у камина, Бетси устроилась на диване со своими сыновьями, Уилф затаился в углу, за серыми шторами, остальные неловко расселись где придется. Однако на этот раз в центре внимания оказалась не Бетси, а крупный лысеющий мужчина с недоуменно наморщенным лбом и большими веснушчатыми руками, сложенными на коленях. На сержанте криминальной полиции Саймоне Тоби был неряшливый светло-серый костюм, мятые брюки, рубашка из дешевой быстросохнущей ткани, на которой не хватало пуговицы. Его долговязый, тощий помощник, имени которого Кейт не разобрала, уселся с блокнотом позади шефа. Он выглядел очень юным и симпатичным, хотя и не слишком умным. Медлительный, неуклюжий, с густой каштановой шевелюрой, он вовсе не походил на детектива.

Тоби обвел глазами гостиную, задержав взгляд на мертвенно-бледном лице Анны.

– Безусловно, все вы расстроены, именно поэтому я хотел бы как можно скорее все прояснить и исчезнуть из вашей жизни. Миссис Тендер, насколько я понимаю, покойный мистер Трелор, муж вашей дочери, ночевал у вас в гараже. Верно?

И без того растерянная, Бетси смутилась окончательно.

– Да… муж, с которым моя дочь разошлась, мистер… сержант. Он заехал, чтобы увидеться… со всеми нами и…

– Значит, он приехал без определенной цели? – уточнил Тоби.

– Нет, он заехал, чтобы передать мне фотографии, – вмешалась Джилл. Лицо ее порозовело от волнения, но голос звучал решительно. – Я литературный редактор в издательстве «Пинкис» и работаю над его книгой. Вот он…

– О, я понял, – покладисто произнес Тоби. – Снимки у вас, мисс… Мишн, если не ошибаюсь? Мы могли бы взглянуть на них?

– Конечно. – Джилл удивленно пожала плечами, подошла к буфету, взяла папку и протянула ее сержанту.

– Вижу. – Тоби поднес к свету одну из фотографий. – Мебель, вазы и тому подобное…

– Мы готовим к изданию книгу об антиквариате Австралии, – объяснила Джилл с заметным воодушевлением, несмотря на необычные обстоятельства. – Дэмиен настоящий… был настоящим профессионалом в этой области. Знал истинную стоимость старинных вещей, знал, как их восстановить и как за ними ухаживать. Об этом он и написал книгу. – Джилл замолчала.

– И вам срочно понадобились эти фотографии, мисс Мишн? – поинтересовался Тоби.

– Ну, сказать по правде, нет. Я собиралась вернуться к работе только через неделю. Но… но Дэмиен не может… не мог ждать, такой уж он человек. Вдобавок это его первая книга, а начинающие авторы всегда… в общем, вы понимаете. Он был безумно увлечен. Как только у него появлялось что-то новое, ему не терпелось показать это мне. За последние несколько месяцев он успел много сделать. Например, нашел несколько ценных предметов, о которых писал в своей книге. Так как Дэмиен жил один, думаю, ему хотелось с кем-то поделиться своими открытиями. Он звонил мне едва ли не каждую неделю и рассказывал, что отыскал нечто необыкновенное в подтверждение своей давней гипотезы и тому подобное. Дэмиен мог говорить об этом часами. Всегда энергичный, полный надежд и энтузиазма. Вот каким он был. Правда, Анна?

Анна зло посмотрела на нее.

– Думаю, за последнее время ты узнала его лучше, чем я.

Кейт взглянула на Бетси. Та побелела как мел. Повисла тягостная тишина. Тоби откашлялся.

– Итак, мистер Трелор передал слайды, и что случилось потом, миссис Тендер?

– Ну, мы все выпили, а затем…

– Миссис Салливан зашла позвонить, – с важным видом ввернул Родни.

– Ах да, зашла позвонить соседка моей тети, – защебетала Бетси. – Женщина, что живет через дорогу. Она пробыла в доме всего пару минут, и Дэмиен ушел вместе с ней. То есть ушел в первый раз.

– В котором часу это произошло?

– О, понятия не имею. – Бетси беспомощно оглянулась на остальных.

– Ровно без четверти десять, – откликнулся Уилф из своего угла. – Я как раз посмотрел сначала на свои часы, а затем на каминные. Собирался пойти спать.

Тоби снова откашлялся.

– Спасибо, сэр. Так когда же мистер Трелор вернулся в дом? Полагаю, почти сразу же?

– Пожалуй… наверное, – с сомнением протянула Бетси.

– Нет, погодите минутку, – медленно проговорила Кейт. – Вряд ли точное время имеет значение, но он вернулся не сразу. Я помню, что успела заварить чай и начала разливать его по чашкам… до прихода Дэмиена… – Она осеклась и покраснела. – Конечно, это не важно.