Текст книги "Берегитесь Ченов"

Ма начинает кивать так сильно, что похожа на болванчика.

– Да! Мы должны остановить их. Верно? – спрашивает она, посмотрев на старшую тетю.

Все молчат, и спустя некоторое время старшая тетя осторожно ставит свою чашку на стол:

– Мэдди, кого они хотят убить?

– Не знаю, – говорю я, вздыхая. – Стаф мне не сказала. Но она сказала, что, кто бы это ни был, он заслуживает смерти. Я предполагаю, что это кто-то из другой мафиозной семьи? – Эта фраза заставляет меня задуматься. Боже милостивый, сколько же мафиози будет на моей свадьбе?

– Ладно, давайте просмотрим список гостей, – предлагает старшая тетя. – Он у тебя с собой?

– Конечно да. – Я достаю свой телефон и отправляю список гостей в семейный групповой чат в WhatsApp. Мы принимаемся изучать его, и в комнате воцаряется полнейшая тишина.

– С нашей стороны никого, – говорит четвертая тетя.

– Ага, – соглашается с ней старшая тетя, самодовольно кивая. – Никто с нашей стороны не может быть замешан в таких делах, мы очень хорошая семья.

Я просматриваю список гостей с моей стороны, и они действительно правы. Никто из списка не может быть предполагаемой целью мафии.

– Хорошо, но и семья Нейтана тоже здесь не замешана. Вы виделись с его родителями, они похожи на мафиози?

Вторая тетя хихикает.

– Его отец даже пару поз тай-чи не смог выполнить, кого он там убить-то сможет?

– Грубо, но факт, ты права. Я встречалась еще с парочкой родственников Нейтана, они все в некотором роде такие, очень чопорные и правильные. – Я снова смотрю на список, и тут меня осеняет. – Бизнес, – выдаю я.

– Эм, что? – спрашивает ма.

– Бизнес-партнеры! – я произношу это так быстро, что у меня язык заплетается. – Нейтан знаком с кучей инвесторов и деловых партнеров, а это люди, которые ворочают огромными бабками, летают на частных самолетах и все тому подобное. Они вполне могут быть замешаны в темных делишках.

– О-о-о, ну вот теперь все встало на свои места! – говорит ма. Она гладит меня по щеке с гордостью в глазах. – Моя дочь такая умная.

– Конечно, странный повод для гордости, но ладно, спасибо, ма.

– Так кто из списка его инвесторы и партнеры? – спрашивает старшая тетя.

Я просматриваю список и выбираю несколько имен, которые мне знакомы.

– Брайан Тьенг. Он вроде бы владеет…

– Тьенг! О да, это очень крупный разработчик, второй по величине в Индонезии. Настоящий миллиардер, – восклицает старшая тетя.

– Ладно, это раз. Лилиан Ситра – они с Нейтаном довольно близко знакомы, и он относится к ней с огромным почтением, так что, я думаю, она, скорее всего, одна из его крупнейших инвесторов. И Элмон Негорохо – его семья вроде бы владеет кофейными плантациями на островах Индонезии.

– Ох уж эти острова, на одном выращивают кофе, на другом – пальмы, а на третьем и кокаин могут, кто знает? – говорит ма. – Целая куча островов, не может же правительство проследить за тем, что выращивают на каждом из них.

– Э-эм. – Я пытаюсь представить Элмона, тихого парня в очках, в роли наркобарона. – Ну, может быть? В любом случае это единственные трое человек, которые мне сразу пришли в голову. Они достаточно влиятельные, поэтому вполне могут быть целью мафии.

– Ладно, хорошо, – говорит старшая тетя. – Мы справимся.

– Эм. Как?

– Завтра мы защитим их. Позаботимся о том, чтобы с ними не произошло ничего плохого. Мы поймаем Стафани и ее семью с поличным, когда они попытаются убить кого-то из них. Хайя[5]5
  Имеется в виду боевой возглас ниндзя перед атакой.


[Закрыть] – и они в ловушке! А потом отправим их в полицию. Как только полиция узнает, что они мафиози, которые хотели кого-то убить, будет абсолютно неважно, что они начнут им заливать, полиция уже все равно не поверит.

Они все соглашаются с этим, активно кивая головами, и при этом выглядят очень решительными; у меня становится так тепло на душе. Они всегда готовы прийти мне на помощь. Я не заслуживаю такую семью.

– Спасибо, старшая тетя. Это отличная идея. Да, так мы и сделаем. Мы не позволим им никого убить.

– Конечно нет, – выдает ма с яростью в глазах. – Я никому не позволю лишить меня внуков!

Часть II
Постарайтесь насладиться своей свадьбой
(А это вообще свадьба, если все остались живы?)

9

Я просыпаюсь с ощущением бабочек в животе, это чувство приятного волнения заставляет меня открыть глаза и улыбнуться во все свои тридцать два зуба. Сегодня я выхожу замуж за Нейтана! Тянусь за своим телефоном и ухмыляюсь, когда вижу сообщения от него.

Нейтан (06:32 утра): [Изображение]

Изображение начинает загружаться, и, когда оно наконец открывается, я не могу удержаться от смеха и хохочу, как двенадцатилетний подросток, который увидел угарный мем. Он отправил мне скриншот его списка контактов, где я теперь записана не как Мэделин Чен, а как Женушка.

Нейтан (06:33 утра): Не могу дождаться.

Боже, почему он такой очаровательный?

Мэдди (07:02 утра): Мой милый чудик.

Нейтан (07:02 утра): Ну, есть немного. Жду не дождусь, когда увижу тебя. Жду не дождусь, когда уже наконец женюсь на тебе!

Я так широко улыбаюсь, что даже щеки начинают болеть.

Мэдди (07:03 утра): Я тоже. Ладно, надо идти собираться. Скоро увидимся… муженек!

Я закрываю чат с Нейтаном и хмуро смотрю на свои уведомления в WhatsApp. В семейном групповом чате… много сообщений, с кучей разных непонятных смайлов.

Вторая тетя (06:45 утра): Мэдди, ты уже проснулась или нет? Мы уже в Крайст-черч. Визажист уже здесь. Сама-знаешь-кто.

Ма (06:46 утра): Это второй дядя. Визажист – это второй дядя. Вай, так страшно, мафия будет прикасаться к моему лицу!..

Вторая тетя (06:47 утра): Айя, зачем ты написала это в чате?! Полиция потом может это увидеть!!!

Четвертая тетя (06:48 утра): Да, копы наверняка будут просматривать наши телефоны и, если найдут это, могут и в сообщники записать.

Ма (06:49 утра): Как удалить сообщение???

Старшая тетя (06:50 утра): Зажимаешь сообщение, появится меню с разными опциями, выбираешь «Удалить сообщение».

Ма (06:51 утра): Как? У меня нет такой опции, где она?

Ма (06:52 утра): А, все, вроде нашла.

Ма (06:52 утра): [Пользователь Ма вышел из чата]

Четвертая тетя (06:53 утра): Ну, как всегда. Конечно, ей нужно было уйти драматично.

Вторая тетя (06:53 утра): Нет, Нат говорит, что она случайно вышла. Вы можете добавить ее обратно?

Четвертая тетя (06:54 утра): Извините, я не знаю, как это делается.

Старшая тетя (06:55 утра): Мэдди, ты можешь добавить свою маму обратно?

Вторая тетя (06:56 утра): Да, Мэдди точно знает как. Мэдди, просыпайся сейчас же, ладно, Мэдди?

Старшая тетя (06:57 утра): Мэдди, привет, пожалуйста, просыпайся, доброе утро, вставай.

Дальше еще десяток сообщений, которые они непрерывно посылали, пытаясь разбудить меня, но я ничего не слышала, потому что, скорее всего, вчера поставила свой телефон на беззвучный режим. Я швыряю его экраном вниз на кровать, и милые бабочки в животе резко превращаются в ос-убийц. Мафия. Вот дерьмо.

В памяти проносятся события прошлой ночи, и меня резко начинает тошнить, весь этот дешевый алкоголь, который мы пили, просится наружу. Я едва успеваю забежать в ванную, как у меня начинаются рвотные позывы. О боже. Как я могла забыть? Стафани и ее семья – это клан. Как гребаные Сопрано. Мой свадебный фотограф, человек, которого я считала другом, кому я максимально доверяла, оказался в буквальном смысле гангстером. Я чувствую себя такой униженной и оскорбленной, когда осознаю, что все это время дружила с ней по-настоящему, а она относилась ко мне лишь как к пешке в своей грязной игре.

Я умываю лицо ледяной водой и полощу рот ополаскивателем. В ярком свете дня с разумом, не затуманенным алкоголем, я понимаю, что это единственный вопрос, который мне не удалось задать Стафани. Это кажется слишком большим совпадением. Внутри у меня все сжимается. Остается лишь один вариант: это вовсе не было совпадением, все было подстроено. Скорее всего, они намеренно разыскали нас, связались с мамой или тетушками, а затем буквально убедили нанять их. Я пристально смотрю в зеркало и ненавижу себя за то, что попалась на их уловку. Почему я до сих пор не научилась распознавать гнилых людей? После А Гуана я думала, что стала осторожнее, думала, что у меня уже появился своего рода радар на негодяев. Но нет, вот я перед вами, все такая же наивная, как и раньше.

И теперь на моей свадьбе устранят какую-то цель, а ведь эта цель – обычный живой человек. «Устранят» звучит так несерьезно, будто речь идет об устранении какого-то засора в ванной, а не об убийстве реального человека.

О боже. Я ведь даже не задумывалась о том, как они это сделают. Выстрелят ему в голову? У меня перехватывает дыхание, и я крепко зажмуриваюсь. Если бы я увидела такое убийство где-нибудь по телику, то и усом бы не повела, но сейчас меня тошнит от одной лишь мысли, что это произойдет по-настоящему. Или, может, они пырнут его ножом? Или свернут шею? Я пытаюсь представить, как Стафани выкручивает кому-то голову до такой степени, что ломается шея, и, к своему ужасу, осознаю, что очень легко могу это представить. Я четко могу вообразить, как она с решительным выражением лица подходит сзади к какому-то ничего не подозревающему мужчине, пока он общается с людьми и ест канапешки. Затем она вытаскивает маленький нож, обхватывает мужчину своей рукой, пока лезвие не оказывается у его горла, и быстро проводит по нему ножом. Из его горла начинает бить фонтаном кровь, люди кричат…

Твою мать.

У меня перехватывает дыхание. Нет, не думай об этом. Мы будем там и сделаем все, чтобы остановить Стаф и ее семью. Что бы ни случилось, мы остановим их. Я быстро умываюсь, чищу зубы, натягиваю на себя джинсы и рубашку и выхожу из номера. Выйдя на улицу, я ловлю такси до колледжа Крайст-черч, где нам выделили номер специально для подготовки к свадьбе. Стафани уже договорилась о том, чтобы все наши платья отпарили и оставили в этом номере. Я морщусь от мысли, что Стафани занимается всеми этими делами. Так усердно помогает. Да еще и врет великолепно.

Мама открывает дверь, и из гостиной сразу же слышится шум. Мои тети кричат, как обычно, но на этот раз к их крикам добавляется еще и мужской голос, такой же писклявый, как и у них самих.

– Мэдди! Айя, ты так поздно проснулась.

Я замираю. Ма, уже при полном параде, с типичными китайско-индонезийскими прической и макияжем, где главное правило «всего и побольше», подходит ко мне. На ее лице тонна белой пудры, будто ее окунули в муку, из-за тяжелых накладных ресниц у нее почти не открываются глаза, а брови вообще как углем нарисовали. Волосы, обычно аккуратно накрученные на бигуди, теперь выглядят как огромная копна сена, на которой расположился просто жуткий комодский варан, попивающий чай.

– Ну, что думаешь? – нервно спрашивает ма, поглаживая свои волосы. – Слишком бледная? Еще румян?

– Э-э…

Не дождавшись моего ответа, ма разворачивается, при этом чуть не выколов мне глаз хвостом своего варана, и заходит в номер. Я спешу за ней и застаю следующую сцену.

За туалетным столиком сидит старшая тетя; к ее прическе второй дядя крепит пряди искусственных волос и при этом постоянно скрипит зубами от злости, когда вторая тетя заглядывает ему через плечо. Как только он начинает прикреплять фасинатор к ее прическе большой заколкой, старшая тетя резко визжит:

– Вай, ты прищемил мне кожу!

– Нужно убедиться, что варан хорошо держится, – бормочет второй дядя, вонзая еще одну заколку в ее огромную прическу.

– Ты делаешь все неправильно! – огрызается вторая тетя. – Вот видите, что бывает, когда никчемный гангстер думает, что может справиться с невероятно сложной работой парикмахера и визажиста! Вы видите это? ВИДИТЕ?

О боже. Пожалуйста, скажите мне, что моя семья не настолько сумасшедшая, чтобы так разговаривать с НАСТОЯЩЕЙ МАФИЕЙ.

Хотя кого я обманываю? Конечно, настолько.

Старшая тетя с недовольством смотрит на себя в зеркало, поправляя что-то в прическе. Время от времени она бросает на второго дядю холодный взгляд.

Четвертая тетя, развалившись на диване, наносит сама себе макияж.

– Без обид, мистер, но я не собираюсь доверять свое чудесное личико какому-то фальшивому визажисту, – бормочет она, нанося тональный крем как настоящий эксперт.

И в тот момент я понимаю, что второй дядя ничего не смыслит в прическах и макияже. Вдруг мне становится тошно. Получается, все те красивые снимки, которые они показывали нам в ресторане дим-сам, все эти фото причесок и макияжа, букетов и всего остального – фальшивка. Должно быть, они просто нашли их в Интернете. И тут я вспоминаю, как вторая тетя узнала одну из фотографий. Ну, конечно. Они, наверное, просто скачали эти фотки из Pinterest и загрузили их в свое портфолио.

Во мне бушует ярость. Мало того, что мои свадебные организаторы – безжалостные преступники, так они еще и плагиаторы. Да твою ж!

– Ты хоть знаешь, как пользоваться бигуди? А? Знаешь или нет? Я думаю, ты не знаешь! – ворчит вторая тетя. – Думаешь, это так просто? Только потому, что весь такой важный, такой гангстер, ты думаешь, что знаешь, как правильно пользоваться кисточкой для губной помады?

Второй дядя никак не отвечает на эти нападки тети, но, судя по тому, как он гневно начинает что-то цокать себе под нос, его терпение на исходе и он может сорваться в любой момент. Но самое страшное – я не знаю, что он сделает в этом порыве ярости. Вытащит мачете из заднего кармана и начнет кромсать нас прямо тут? Все может быть. Верно?

Я спешу к нему, слегка кивнув головой в знак приветствия. Нужно быть милой с ним, учитывая, что он и правда может начать нас резать направо и налево. Но я не могу заставить себя улыбнуться ему, зная, кто он на самом деле.

– Здравствуйте, второй дядя.

Он смотрит на меня и произносит:

– Ага.

Вторая тетя и мама раскрывают рты, а их лица вдруг становятся красными как помидор.

– Так невесту не приветствуют! – рявкает вторая тетя. – Невеста – ваш клиент, а клиент всегда прав. Обычно вы первый, кто видит невесту в день свадьбы, поэтому задаете настроение. Вы должны приветствовать ее широкой улыбкой, вот так, видите? – добавляет она, растягивая пальцами уголки рта и формируя улыбку.

Второй дядя вздыхает.

– Энджелин, говорю тебе, мне жаль…

– Ха! Тебе жаль? Жаль почему? Не о чем тут сожалеть! – выдает вторая тетя и резко отворачивается от него.

А. Я понимаю. Вторая тетя ведет себя еще более дерзко, чем обычно, потому что ей больно. Последние несколько месяцев они со вторым дядей, так сказать, встречались. Ну, не встречались, потому что китайско-индонезийское общество не верит во все эти «встречания». Они называют стадию между дружбой и браком pendekatan, что переводится как «сближение». Последние несколько месяцев она и второй дядя «сближались» друг с другом, поэтому осознание того, что он мафиози со скрытыми мотивами, должно быть, действительно ее задело. Я в самом деле переживаю за нее.

– Вторая тетя… – Понятия не имею, что сказать. Мне жаль, что твой вроде как парень оказался мафиози?

Вторая тетя хмыкает.

– Я просто учу его. Если он хочет притворяться хорошим парикмахером и визажистом, то должен делать все правильно. Либо делать хорошо, либо никак, вот что я имею в виду.

– Это очень мудрый подход, – говорю я своим самым умиротворяющим голосом. – Очень актуальный. Эм, вторая тетя, я знаю, что, может быть, слишком с моей стороны просить о таком, но эм… без обид, второй дядя… Но, поскольку мой визажист оказался… фальшивым, не могла бы ты, возможно, сделать мне макияж, вторая тетя, пож…

Возглас второй тети чуть не оглушает меня. Ее лицо сразу начинает сиять, и от разбитого сердечка не остается и следа.

– ДА! Конечно! Ай, я хотела сама тебе предложить, но побоялась. Подумала, что, может быть, Мэдди не захочет, но, вай, мысль о том, что какой-то бандит будет делать тебе макияж, Мэдди, разбивала мне сердце, ай-ва…

– Меньше слов, – вмешивается старшая тетя. – Больше дела.

Вторая тетя тут же замолкает и свирепо смотрит на старшую.

– Да, да, хорошо. Пойдем, Мэдди. Садись сюда. – Она берет меня за руку, тянет к стулу за маленьким обеденным столом и толкает меня прямо в него. Затем она делает шаг назад и принимается меня рассматривать. Она наклоняет мою голову то в одну, то в другую сторону, потом некоторое время что-то бормочет и в конце концов начинает хлопать в ладоши.

– Ладно, я придумала для тебя идеальный образ.

Тут откуда ни возьмись раздается стук в дверь. Мы все подпрыгиваем от неожиданности.

– Здравствуйте? Вы там все одетые, можно заходить? – спрашивает Селена.

– Это Селена и Себ! – Я вскакиваю. Но не успеваю подойти к двери, как второй дядя тянется и крепко хватает меня за руку.

– Помни, – рычит он, пока моя семья в шоке наблюдает за происходящим, – ни слова о моей семье.

От страха у меня по коже пробегают мурашки.

– Как ты смеешь?! – вскрикивает ма. – Сейчас же отпусти мою дочь! – Даже четвертая тетя, забеспокоившись, поднимается со своего диванчика.

Раздается еще один стук, и на этот раз из-за двери доносится голос Себа:

– Ау-у-у, мы принесли кофе и булочки.

Второй дядя злобно смотрит на меня, игнорируя всех остальных:

– Ты меня поняла?

Каким-то образом мне удается кивнуть. Он отпускает меня, и я немного расслабляюсь, но мое сердце колотится, как бешеное. Господи. Всего за одну секунду ситуация в этом номере превратилась из странной в чертовски пугающую. Ма бросается ко мне.

Она обнимает меня одной рукой и спрашивает:

– Мэдди, ты в порядке?

– Да, я в порядке, ма. Не волнуйся.

Я делаю глубокий вдох. Я смогу это сделать. Смогу притворяться спокойной и лгать лучшим друзьям в день своей свадьбы. Это совершенно нормально. Старшая тетя смотрит на меня через зеркало и одаривает мрачной улыбкой и легким кивком. Но я знаю, что это ее способ сказать мне быть сильной. У меня все получится. У нас все получится.

Я открываю дверь и обнаруживаю за ней не только Селену и Себа, но и Стафани, которая начинает размахивать своей камерой перед моим лицом.

Когда Селена и Себ обнимают меня, она широко улыбается, как акула:

– С днем свадьбы, Мэдди. Я думаю, будет очень ВЕСЕЛО.

10

К настоящему моменту в номере становится невыносимо тесно: слишком много людей. Колледж выделил нам самый большой люкс, но здесь собрались четыре крикливые тетушки, один угрюмый и потенциально опасный дядя, двое буйных друзей и одна ненормальная фальшивая подруга, ну и плюс я. Вместе они создают такой шум и гам, что мне хочется выброситься из окна. Может, я чувствовала бы себя по-другому, не произойди никакой херни с этой чертовой мафией. И я ощущала бы себя счастливой и беззаботной, не норовя расплакаться в любой момент.

В полном шоке, я отступаю назад, а Себ, Селена и Стафани протискиваются мимо меня. Гостиную сразу наполняют громкие и радостные приветствия. Моя семья встречает Селену и Себа как своих давно потерянных детей, говоря, как они благодарны им за то, что прилетели сюда только ради меня. И они говорят это с такой искренней радостью. Как им удается так хорошо притворяться, что все в порядке? Пока оцепеневшая от страха я стою у двери.

Затвор фотоаппарата щелкает и сильно меня пугает. Стаф опускает камеру:

– Нервная невеста во всей красе.

Я пялюсь на нее. При свете дня она выглядит совсем по-другому. Не такой, как прошлой ночью: дерзкой, необузданной и опасной, как гадюка. Теперь на ней естественный макияж, аккуратная прическа, а одежда будто бы говорит: «Не обращайте на меня внимания, я просто часть фона». Стаф выглядит такой милой, юной и совершенно неспособной кого-либо убить. Я думала об этом, когда прошлой ночью ворочалась в постели и меня переполняли гнев и самобичевание. Как я могла всего этого не увидеть? За последние несколько месяцев мы со Стаф так сблизились, что я перестала видеть в ней своего фотографа и начала видеть своего друга. Как я не поняла всего этого раньше?

Но теперь, увидев ее снова после вчерашнего признания, я понимаю, что у меня не было ни единого шанса понять этого раньше. Она так хорошо умеет скрывать настоящую себя. И сейчас выглядит такой светлой, как лучик солнца, такой уютной, как теплый осенний плед. На самом деле, если бы второй дядя не набросился на меня всего несколько минут назад, то появление Стаф заставило бы меня усомниться в реальности происходящего. Может, мне все это показалось прошлой ночью? Ну, типа, я была очень пьяная, и вполне возможно, что мне все это просто приснилось.

Глаза Стаф расширяются, но улыбка остается прежней. Она заправляет выбившуюся прядь волос мне за ухо и шепчет:

– Широко улыбайся, Мэдди. Мы же не хотим, чтобы люди начали задавать вопросы.

Да, вчерашняя ночь мне определенно не приснилась. Я выхожу из состояния оцепенения и едва успеваю уклониться от соприкосновения с ней, когда протискиваюсь мимо.

Тут резко весь шум и гам перебивает громкий хлопок, у меня чуть сердце в пятки не уходит. Выстрел! На секунду я застываю, а всякие дурные мысли начинают проноситься у меня в голове. Она выстрелила в меня? Тогда почему мне не больно? Боль появится чуть позже? Черт, черт…

Из спальни слышатся радостные возгласы и аплодисменты.

– Думаю, это шампанское открыли, – сухо произносит Стаф, проходя мимо меня в спальню.

Шампанское. Точно. Немного отдышавшись, я иду следом за ней. Как и предположила Стаф, это открыли бутылку шампанского, а сейчас Себ уже разливает его по бокалам. Селена подбегает ко мне с двумя, отдает один мне и просит всех взять в руки свои бокалы.

– За мою лучшую подругу Мэделин Чен, – восклицает она. – Пусть у вас будет самая лучшая свадьба в истории. Ты ее заслужила.

Все начинают аплодировать, а я слегка улыбаюсь. Самая лучшая свадьба. Верно. Я уже собираюсь опустошить свой бокал, но потом вдруг передумываю и вместо этого делаю лишь маленький глоток. Я должна сорвать план мафии и спасти жизнь какому-то бедолаге, поэтому мне нужно быть в трезвом уме и твердой памяти. Но трезвый ум и твердая память – это явно не про мою семью, потому что все они, включая старшую тетю, моментально осушают свои бокалы. Думаю, они тоже нервничают, но просто очень хорошо это скрывают.

– Вау, тетушка, ваш фасинатор… просто фантастика, – обращается Себ к маме.

– Тебе нравится? – Ма улыбается и слегка краснеет. – Это последний писк моды. Это, как вы называете, адвансгард.

– Авангард. Да, это точно. – Он искоса смотрит на меня, а я лишь пожимаю плечами. Не могу поверить, что я так волновалась из-за этих дурацких шляп с комодскими варанами. Теперь мне на них наплевать. Весь этот заговор мафии волнует меня гораздо больше.

– Ах, это все очень мило, – говорит вторая тетя, ставя на стол свой бокал с шампанским. – А теперь извините, извините. – Она расталкивает всех на пути ко мне. – Мэдди, иди садись сюда. Время макияжа.

Я киваю и усаживаюсь на стул, на который она указывает. Селена хмурится.

– Почему макияж ей делаете вы, тетя? Разве не дядя Стаф должен этим заниматься?

О черт. Действительно, почему? Все, кроме Себа и Селены, вмиг застывают с испуганными лицами.

– Эм, да, почему вы делаете ей макияж? – спрашивает Стаф, и в ее голосе звучит тончайшая нотка раздражения, которую я бы и не уловила, если бы не недавняя ситуация с ее дядей. – Я думала, все идет по плану. – Она бросает на второго дядю обвиняющий взгляд, а он пожимает плечами в ответ, прежде чем направиться в мою сторону.

Меня выворачивает от одной только мысли, что человек, который только что угрожал мне перед моей семьей, будет прикасаться ко мне.

– НЕТ! – кричу я и вскакиваю, когда он тянется к моему лицу.

Ладно, теперь точно все пялятся, а у Себа и Селены на лицах выражение «что за херня».

– Извините, – быстро говорю я. – Я просто… передумала. Я… Вторая тетя, я правда хочу, чтобы ты сделала мне макияж. Я всегда восхищалась твоими работами, и мне так жаль… Знаю, что пригласила тебя сюда в качестве моей гостьи, но, пожалуйста, сделаешь мне прическу и макияж?

– О-о-о! – пищит Селена. – Это так мило.

Вторая тетя подбегает ко мне, намеренно подпихнув плечом второго дядю.

– Да, конечно, милая. Ладно, ты сиди, я пойду возьму косметичку.

Второй дядя снова пожимает плечами и поворачивается к четвертой тете.

– Я пока могу сделать прическу вам.

Четвертая тетя отрывает взгляд от своего зеркальца с таким злобным видом, что у меня по коже пробегают мурашки. Клянусь, кажется, что она вот-вот набросится на него и разорвет ему глотку своими ногтями с нелепым маникюром.

– Я могу сама себе сделать прическу, большое вам спасибо.

Явно раздраженный, второй дядя оглядывает комнату. И мама, и старшая тетя уже закончили с прической и макияжем и поэтому демонстративно игнорируют его. Ма суетится вокруг, делая еще чай для Себа и Селены, а старшая тетя сидит, чопорно выпрямив спину, и делает вид, что рассматривает гостиную.

– Эм, если семья Мэдди уже готова, может быть, вы сможете сделать макияж мне? – спрашивает Селена, медленно и нерешительно продвигаясь вперед.

Она не знает, что он фальшивый визажист. Мысль о том, что он будет прикасаться к ее лицу, столь же противна.

– Я уверена, что вторая тетя с удовольствием сделает тебе макияж, – выпаливаю я.

Вторая тетя возвращается из спальни, хмуро заглядывая в свою косметичку.

– Айя, я так много всего оставила в отеле. У меня нет с собой нужных кистей, нет цветной палетки. Я не взяла их, потому что…

– Вторая тетя, ты ведь Селене тоже сделаешь прическу и макияж, да? – тут же спрашиваю я.

– А? – Она поднимает глаза и машет нам рукой. – Да, конечно, сделаю.

– Э-э, нет, – решительно возражает Стаф. Когда мы все смотрим на нее, она натягивает улыбку и говорит: – Извините, ребята, но должна с прискорбием вам сообщить, что у нас нет целого дня на прически и макияж. Если мы будем ждать, пока вторая тетя сделает всем макияж, а потом еще и займется собой, то мы везде опоздаем.

– Логично, – отвечает Селена. – Давайте приступать, дядя Гендри!

Я хочу остановить ее, но Стаф бросает на меня недовольный взгляд. Проглотив свои возражение и гнев, я наблюдаю, как моя лучшая подруга садится ко второму дяде, а он начинает расчесывать ей волосы. Я не могу этого вынести, поэтому отворачиваюсь и закрываю глаза, напоминая себе, что Селене не причинят вреда. Он ничего плохого ей не сделает. Она не является частью их плана.

В этот момент кто-то касается моей руки, я открываю глаза и вижу стоящую передо мной ма.

– Еще чаю. Выпей. Я добавила в него женьшень, чтобы у тебя на свадьбе была энергия. – Она нежно похлопывает меня по плечу. – Все будет хорошо, Мэдди. Я знаю, ты нервничаешь, но это нормально.

На глаза наворачиваются слезы, но я моргаю и быстро смахиваю их. Как она это делает? Как она может спокойно реагировать даже на самые плохие ситуации и при этом верить, что все будет хорошо? Пока вторая тетя наносит мне на волосы какое-то средство, я приступаю к маминому чаю. Сделав глубокий вдох, окидываю взглядом всю комнату. Моя семья здесь. Два моих лучших друга здесь. Я выхожу замуж за мужчину, которого люблю всю свою сознательную жизнь. У меня все будет хорошо.

Затем еще один щелчок затвора фотоаппарата привлекает мое внимание. Стаф ходит и фотографирует все подряд, и тут ко мне приходит еще одно страшное осознание: она вообще хоть что-нибудь смыслит в фотографии? Я знаю, что это ничто по сравнению со всей историей, где «мафия шантажирует нас, чтобы мы позволили им убить гостя на нашей свадьбе», но, ВОУ, эта мысль сильно выбивает меня из колеи.

Ну, я, конечно, не хочу хвастаться своей профессией, но фотограф – один из самых важных людей на свадьбе. Наймете дерьмового фотографа – будете сожалеть об этом еще много лет. Я зарегистрирована по меньшей мере на шести свадебных форумах, и, судя по отзывам свадебных организаторов, хороший фотограф – это как раз та статья расходов, на которой пары решают сэкономить, но потом очень жалеют. Про плохую еду в ресторане они, как правило, забывают примерно спустя неделю после свадьбы. Если вдруг с тортом полный ужас, они обычно с удовольствием публикуют его фотки в «Твиттере» с хэштегами #одинводин, #сладкаяпопытка или что-то типа того. Но если получаются плохие фотографии, то они приходят на эти форумы и сетуют, что у них не осталось ни одного хорошего снимка особенного для них дня, им даже нечего будет показать своим детям и внукам. Мне всегда так жаль этих людей, прямо сердце кровью обливается.

И теперь есть вероятность, что я стану одной из тех невест, у кого будут дерьмовые фотографии, потому что мой долбаный свадебный фотограф – чертова фальшивка. Я сжимаю руки в кулаки и еле сдерживаюсь, чтобы не вскочить со стула и не выбить все дерьмо из Стаф. Ладно, я думаю, мне нужно правильно расставлять приоритеты, как это делает ма.

– Могу я взглянуть на твою камеру? – спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально дружелюбно.

– О-о, начинается, – стонет Себ.

– Ты должен мне пять баксов, – со смехом говорит Селена.

Я хмуро смотрю на них.

– Что?

– Мы заключили небольшое пари, чтобы посмотреть, сколько времени тебе потребуется, чтобы начать самой контролировать процесс съемки, – отвечает Себ. – Я сказал час, Селена сказала, что как только начнется съемка, и оказалась почти на сто процентов права.

Эм. Ладно. Я бешусь из-за этого буквально две секунды, а затем понимаю, что реально могу притвориться этакой брайдзиллой, чтобы попытаться контролировать Стаф. Я ухмыляюсь.

– Да, признаю, раскусили. Иди сюда, Стаф. Я хочу посмотреть фотографии.

Стаф сначала хмурится, но все-таки берет себя в руки и улыбается сквозь стиснутые зубы.

– Конечно. – Она подходит ко мне и вручает камеру.

Я начинаю разглядывать фотоаппарат. Как она и говорила, это правда 5D Mark III. И тут я задумываюсь, она реально сама им пользовалась или купила его только для того, чтобы сойти за фотографа? Если последнее, то она знатно потратилась. Меня бросает в пот. Камера – это еще одно напоминание о том, как далеко они готовы зайти ради осуществления своего плана. Я немного взбадриваюсь и захожу в меню, пролистывая фотографии, которые она сделала на этот момент. Их всего около пяти, и все дико посредственные. Мне тут же хочется разбить эту гребаную камеру о ее голову.

– Ты даже не удосужилась научиться им пользоваться? – шиплю я. Или, во всяком случае, пытаюсь. Вторая тетя, не обращая никакого внимания на напряжение между мной и Стаф, начинает красить мне губы.

Стаф наклоняется ко мне, язвительно ухмыляясь.

– Я думала, что ты не захочешь оставить что-то, напоминающее о сегодняшнем дне.

Логично. Да, в таком случае стоит стереть из моей памяти еще и то, что я увидела и услышала прошлой ночью. Но все равно эта ситуация с фото вызывает у меня слезы. Да, такая вот я глупая и эгоистичная, и мне стыдно, но, черт возьми, все это заставляет меня задуматься о том, что моя свадьба плавно превращается в фальшивку. Поэтому я могу хотя бы попытаться что-то решить.